Глава 9

Одни приезжают на море, чтобы покупаться в теплой воде и позагорать на солнце. Другие – чтобы посидеть в кафе и потанцевать на ночных дискотеках. Третьи проводят весь свой отдых в экскурсиях и морских прогулках. Четвертые успевают совмещать и то и другое. В общем, каждый выбирает то, что ему по душе. Поэтому жизнь на курорте никогда не останавливается и бьет ключом все двадцать четыре часа в сутки. Будь на дворе день или ночь – на набережной всегда многолюдно и шумно. Небольшое затишье наступает лишь под утро, когда отдыхавшие целую ночь туристы ложатся спать, а другие еще только просыпаются и собираются на пляж.

Светало. Выкатывалось из-за горизонта бледное солнце. На набережной закрывалось последнее ночное кафе. Вышедшая из него компания, громко распевая песни и звонко смеясь, направилась к зданию отеля. На променаде появились десятки уборщиков. Они начали собирать в черные целлофановые пакеты пустые пивные банки, окурки и прочий мусор, накопившийся за ночь. Уборщики торопились, ведь через час на променаде уже должны были появиться новые – дневные – отдыхающие. К их приходу все должно было быть чисто.

С первыми лучами солнца на пустынном пляже появились и российские подводники. Они торопливо направлялись к причалу. Механик и оператор сонара тащили за собой две надувные моторные лодки, в которых блестели краской новые подвесные моторы. Прорезиненные днища оставляли на мокром песке длинный след.

– И как ему удалось в такую рань подвесные двигатели раздобыть? – недоумевал Даргель.

– Вьетнамцы люди предприимчивые, за деньги все сделают, – усмехнулся Илья Георгиевич.

Спустив лодки на воду, подводники начали грузить в них рюкзаки и пакеты, в которых находилось оружие и жизнеобеспечение. Все это было тщательно замаскировано и забросано сверху ластами, масками и гидрокостюмами. Если бы кто-то и посмотрел издалека, то подумал бы, что это готовятся к выходу в открытое море дайвингисты.

– А вот и наш друг. – Даргель недовольно поморщился, заприметив джонку, приближавшуюся к берегу.

Когда джонка замерла у причала, из-под навеса показался Бам Вам Донг. Он улыбался во все тридцать два зуба.

– Как спалось? – тут же спросил охотник за жемчугом. – Уже уплываете?

– Да, – бросил Макаров, дергая за стартерный шнур, – извините, но у нас мало времени. Отпуск скоро заканчивается, а толком поплавать так и не успели.

– Может, надо помочь? Я знаю отличные места для дайвинга. Там такие рифы! Не пожалеете. Или на акул хотите поохотиться? – Бам Вам Донг отдернул покрывало – в большой бамбуковой клетке завизжали поросята. – Живая приманка.

– Нет, спасибо. Мы как-нибудь сами, – отмахивался от назойливого вьетнамца кавторанг.

– Ну, как хотите, – ныряльщик за жемчугом пожал плечами.

Лодки с подводниками запрыгали по волнам, удаляясь от берега.

– Странные какие-то, – недоумевала женщина.

– Кажется, они направились к «острову погибших кораблей», – вьетнамец смотрел вслед удаляющимся моторкам.

Но нет, вскоре лодки разделились. Одна из них и в самом деле продолжала идти верно угаданным ныряльщиком за жемчугом курсом. Вторая ушла в сторону рифов.

Со стороны кемпинга к пляжу спускался хозяин небольшого бизнеса – двоюродный брат Бам Вам Донга. Лицо его было спокойным и счастливым. Дела шли как нельзя лучше.

– Здорово, братец, – улыбнулся хозяин и протянул руку.

– Здорово. Давно не виделись, – отозвался ловец жемчуга, – они сказали тебе, кто их прислал?

– Ну, конечно, – расплылся в улыбке владелец кемпинга, – о твоей доле я помню, – и он полез за бумажником, но открывать не спешил, покосился на женщину.

Вдруг Бам Вам Донг не хочет, чтобы его жена знала сумму причитающихся ему денег.

– Не беспокойся, брат. У меня от жены нет секретов.

– Вот это правильно.

Двоюродный брат ловца жемчуга щелкнул портмоне и принялся копаться в нем, выискивая доллары среди пухлой пачки донгов.

Женщина, привыкшая не лезть в мужские дела, отвела взгляд и тут увидела, что у ворот кемпинга стоят две полицейские машины. А офицер о чем-то расспрашивает охранника.

– Ой, а зачем они приехали? – воскликнула она.

Владелец кемпинга вскинул голову, и улыбка исчезла с его губ.

– Не нравится мне это. У нас не принято, чтобы полиция тревожила иностранцев.

Как у всякого местного бизнесмена, у владельца кемпинга была двойная бухгалтерия. Для налоговой инспекции он заносил в журнал регистрации одно количество постояльцев, а на самом деле принимал другое. Группу дайвингистов, поселившихся у него по рекомендации двоюродного брата, он в журнал не занес.

– Слушай, – бизнесмен озабоченно потер лоб, – это так, на всякий случай. Думаю, обойдется. Лучше выходи-ка ты в море прямо сейчас. Если потом будут спрашивать – ты ко мне никого не направлял. И вообще мы с тобой сегодня не виделись.

– Думаешь, полиция прибыла из-за этих любителей поплавать с аквалангом? – спросил Бам Вам Донг, уже сидя в джонке.

– Кто его знает, – махнул рукой владелец кемпинга и поспешил к полиции.

На лице его играла подобострастная улыбка.

– Чем могу быть полезен? – уже издалека крикнул он молодому, подтянутому офицеру.

– Мне сказали… Вы владелец? – И полицейский, даже не дождавшись ответа, добавил: – Мне сообщили, что у вас недавно поселилась группа любителей дайвинга. Десять человек. Белые.

Отпираться было бессмысленно. Владелец кемпинга неопределенно кивнул:

– Было такое. В море ушли.

– Я должен осмотреть их вещи и регистрационные записи.

Вьетнам не из тех стран, где гражданам позволено спорить с полицией, требовать санкций, ордера. При желании местные власти могут прикрыть любой мелкий бизнес.

– Хорошо, – со вздохом согласился хозяин, прикидывая в уме, что станет врать полицейскому насчет отсутствия записей в журнале постояльцев.

Бам Вам Донг сидел в джонке. Ветер уже надувал парус, он издалека с неодобрением смотрел на то, как полиция прохаживается возле палаток.

– Точно, новые постояльцы заинтересовали полицию. – Ловец жемчуга наморщил лоб и тихо произнес: – Из всякой ситуации можно извлечь выгоду.

– Ты о чем? – удивилась жена. – Мы же собрались выслеживать акулу. Вот и поросята…

– Все можно будет сделать по дороге.

Неопределенность – вот что пугало больше всего Кима и мистера Бьорка, оказавшихся запертыми в трюмном отсеке. Каждая минута могла стать для них последней. Шаги, разговоры, доносящиеся из-за закрытой двери, заставляли их вздрагивать и готовиться к смерти. Но вместе с тем они понимали, что будут пока жить. Ведь тогда зачем их заперли, а не убили сразу? Видимо, китайцу они были еще для чего-то нужны.

Свет в трюме был погашен. Вокруг стояла кромешная темнота. Но время от времени в руках хозяина яхты вспыхивала спичка – тусклое пламя освещало вспотевшие лица и уставшие глаза. Когда она догорала, обжигая кончики пальцев, Ким ждал еще некоторое время и зажигал новую. Так продолжалось до тех пор, пока в коробке не осталась последняя спичка. Хозяин яхты затаил дыхание и чиркнул ею. Она вспыхнула зеленоватым огнем, но тут же погасла.

– Вот и все, – обреченно вздохнул Ким, будто вместе с потухшей спичкой заканчивалась и вся его жизнь.

– Рано или поздно китайцы нас убьют, – заерзал на полу мистер Бьорк, – и подстроят все так, будто это мы, американцы, во всем виноваты. А сами получат право аренды военно-морской базы «Камрань». К тому же завладеют и инфразвуковой пушкой. А мы сыграли им на руку – перевели стрелки на русских.

– У нас еще есть время, чтобы изменить ситуацию, – прозвучало обнадеживающе.

Джеймс грустно улыбнулся:

– Время на что? Чтобы попытаться вырваться из плена? Но как ты себе это представляешь? Двое безоружных на пятерых автоматчиков? Да мы не успеем дернуться, как будем уже мертвы.

– Не сидеть же сложа руки и ждать приближения смерти? – раздалось в ответ.

– У тебя есть план, как отсюда убежать? – подвинувшись ближе к Киму, тихо спросил мистер Бьорк.

– Есть кое-какие соображения… Но не сейчас, надо еще подумать…

Летящие из-под днища моторки брызги, словно тысячи иголок, впивались в лица и шеи подводников. Но больше всего доставалось Макарову, который восседал на носу мчавшейся на полной скорости лодки. Каждый раз, когда моторка подпрыгивала на волне, его накрывало большим фонтаном брызг. Он не успевал протереть мокрые глаза, как его вновь окатывало водой с головы до ног.

Вдалеке показался «остров погибших кораблей», окруженный белыми барашками волн. Даргель чуть сбавил обороты подвесного двигателя. Задранный нос лодки тут же опустился, и прорезиненное днище перестало хлопать по волнам. Теперь моторка буквально скользила по воде.

– Приплыли, – Макаров пригладил мокрые волосы.

– Что будем делать дальше? – старпом вопросительно смотрел на кавторанга.

– Для начала разведаем обстановку. Неизвестно, какие сюрпризы нас там могут ожидать. – Илья Георгиевич поднес к глазам бинокль.

На острове было спокойно и тихо. Лишь над полузатопленным танкером кружила стая чаек. Моторной яхты, которую видел через перископ кавторанг, теперь вблизи острова не наблюдалось. Но то, что ее не было видно, еще не означало, что ее нет вообще. Ведь на «острове погибших кораблей» было много мест, где могло укрыться судно небольшого водоизмещения.

– Пусто, – Макаров передал бинокль старпому, – видишь тот сухогруз. Именно к нему тогда подплыла акула-робот. Наверняка у них там что-то вроде небольшого центра управления.

– А если там ничего нет? Ведь вполне возможно, все необходимое оборудование для управления акулой находится на борту той самой моторной яхты, – предположил Даргель.

– Не исключено. Но в нашем случае выбирать не приходится. Это место пока у нас единственная зацепка.

Старпом еще некоторое время рассматривал в бинокль сухогруз, решая, с какой стороны к нему будет лучше подплыть.

– Разрешите мне погрузиться, товарищ командир, обследовать «стойло» акулы? – обратился к Макарову Даргель.

– Не стану спорить. Даю добро.

После этого старпом отложил бинокль. Подводники помогли надеть ему на плечи тяжелые баллоны со сжатым воздухом.

– Мы тебя подождем возле сухогруза. Если через час не дашь о себе знать, – Макаров выставил на часах обратный отсчет, – я отправляюсь за тобой. Да, чуть не забыл, – кавторанг протянул старпому гарпун, – на всякий случай.

– За полчаса управлюсь, – бросил Даргель и, взмахнув ластами, исчез в темно-синей воде.

Через несколько минут моторка пристала к рифам. Подводники взвалили на плечи тяжелые рюкзаки и осторожно двинулись по обросшим мидиями и другими моллюсками камням в сторону полузатопленного сухогруза. Хлюпала под ногами вода, хрустели под подошвами ботинок ракушки. Скользкие камни так и норовили сбросить с себя непрошеных гостей. Лодку приходилось перетаскивать через гребни.

– Да тут убиться можно, – чуть не провалившись ногой в расщелину, тяжело задышал штурман.

Неожиданно Макарова посетило странное ощущение, будто за ним кто-то наблюдает. Но Илья Георгиевич не подал виду, продолжая идти по камням. Только теперь он был внимательней, рассматривая краем глаза брошенные корабли. Вдруг он заметил голову человека, видневшуюся в приоткрытом иллюминаторе.

– Идите спокойно. Не делайте резких движений, – прошептал своим людям кавторанг, – не дайте ему понять, что мы его заметили. Это случайный человек, профессионал не дал бы себя обнаружить.

Подводники находились на открытом месте. Командир «Адмирала Макарова» рассчитывал добраться до укрытия, уйти из поля зрения следившего за ними человека и уже оттуда попытаться его «достать».

И все же случилось. Со стороны острова раздался выстрел. Над головой Макарова просвистела пуля. Он был прав – стрелял не профессионал.

– Ложись! – крикнул Илья Георгиевич.

Подводники тут же попадали и поползли в укрытие, на ходу вытаскивая из рюкзаков автоматы. Тем временем последовал еще один выстрел. На этот раз пуля угодила в нарост моллюсков на одном из камней. Разлетевшиеся во все стороны острые осколки оцарапали лицо штурману.

– Твою!.. – ругнулся он, вытаскивая из щеки крохотные осколки раковины.

– Стреляет из ружья. У автомата другая песня, – определил по звуку выстрелов Макаров, – сейчас скорее всего он перезаряжает.

– Нас больше. Мы сможем его достать.

– На поражение не стрелять. Лучше захватить его. Мало ли, расскажет, где сейчас моторная яхта и кто на ней ходит.

Макаров не мог понять, почему по ним открыли стрельбу. Ведь до этого оружия они не демонстрировали, вели себя мирно.

Прижавшись спиной к нагретому солнцем камню, Илья Георгиевич заправил в магазин рожок.

– Прикрой меня, – бросил он штурману.

Раздалась короткая автоматная очередь. Макаров быстро перебежал за соседний камень, выглянул из укрытия. Неизвестный стрелял из иллюминатора старого сейнера. К кораблю можно было подобраться по камням. Но Илья Георгиевич решил по-другому – не стоило рисковать, двигаясь по открытому пространству. Слева рифы резко уходили под воду. Туда не сунешься. С оружием в руках плыть сложно.

– Еще раз прикрой! – крикнул он.

И когда застучал автомат, а неизвестный стрелок убрал голову из иллюминатора, командир субмарины, рискуя поскользнуться на мокрых камнях, добежал-таки до ближайшего от него судна, возвышавшегося над водой сухогруза. Макаров вскинул большой палец, показывая штурману, что все отлично. Теперь он находился вне зоны обстрела.

Штурман и старлей, оставшиеся среди камней, могли наблюдать за передвижениями неизвестного и знаками давать знать о них своему командиру.

Макаров по ржавой металлической лестнице взобрался на палубу, залег, оглянулся. Штурман показал, что стрелок переместился к носу сейнера, укрылся за фальшбортом и не мог видеть Илью Георгиевича.

«Сейчас мы его возьмем в клещи», – решил Макаров и подал знак старлею, чтобы тот заходил к сейнеру с кормы.

Штурман для острастки выстрелил одиночным. Пуля ударила в фальшборт и ушла рикошетом в море. Вскоре старлей уже взбирался на сейнер. Было достаточно выпустить короткую очередь, чтобы неизвестный стрелок перемахнул через борт и спрыгнул на палубу соседнего судна. А там его уже поджидал Макаров.

Ствол автомата красноречиво смотрел на растерявшегося стрелка. Он и не думал сопротивляться. Командир субмарины видел перед собой старого вьетнамца.

– Положи оружие перед собой, – по-английски произнес Макаров.

Сторож осторожно нагнулся, двумя руками опустил древнее ружье и отступил на шаг.

– Кто ты такой? – вполне миролюбиво поинтересовался кавторанг.

Сторож молчал.

– Ты, наверное, просто очень испугался, увидев нас, и никому не хотел причинить вреда? Я правильно говорю? – продолжал Илья Георгиевич.

Обнадеженный таким предположением, сторож с готовностью закивал и ответил по-английски:

– Конечно, я испугался.

Не заметив подвоха, вьетнамец «купился». Теперь ему было не отпереться, притворившись, что не знает английского языка.

Старлей быстро обыскал вьетнамца и доложил командиру по-английски:

– Больше оружия у него нет.

Макаров забросил автомат за плечо. Поднял ружье, разрядил его, патроны всыпал себе в карман.

– Пусть побудут у меня. Так безопаснее. А теперь расскажи мне, как часто тут бывает яхта «Парадиз». Ты понял вопрос?

– Я сторож острова, – произнес старик, – я сильно испугался, – и замолчал.

Новые посетители не сильно внушали ему доверие. Но он уже понял, что никто убивать его не собирается. И если бы он сам не открыл стрельбу, его вообще вряд ли бы заметили. Сработал страх.

– Забудем о том, что произошло, – абсолютно незло проговорил командир субмарины, – и начнем сначала. Мы просто встретились и беседуем. Как часто здесь бывает яхта?

– Пару раз в неделю.

– Кто ходит на ней?

– Это дайвингисты. Какой-то южанин, американский гражданин, у него есть друг – белый.

– Он в самом деле занимается дайвингом?

– Не знаю, – замялся сторож, – сам я не видел. Но южанин говорит, что вскоре прибудут его друзья. Их будет много.

В глазах сторожа читался смертельный испуг. Ему хотелось во всем признаться: рассказать, что здесь произошло. Но он не доверял вновь прибывшим. Ведь это были какие-то иностранцы, похоже, американцы. И кто знает, зачем они здесь появились.

Илья Георгиевич отлично чувствовал, что испуг старого вьетнамца вызван не появлением подводников. На сейнер поднялся и штурман. Он сразу сориентировался – говорить следует исключительно по-английски, чтобы не раскрыть своей государственной принадлежности.

– Яхта на горизонте. Идет сюда, – доложил он командиру.

– Ну, раз ты не хотел нам рассказать правды, – проговорил Илья Георгиевич, обращаясь к вьетнамцу, – то мы сами ее скоро узнаем.

– Та самая яхта? – сторож изменился в лице.

– «Парадиз», – подтвердил штурман.

– Здесь нельзя оставаться, – зачастил сторож, – на ее борту страшные люди. Не знаю, кто они такие. Часть команды они убили и захватили яхту. Что теперь стало с хозяином, не знаю… Я спрятался. Они меня не видели.

– Тебе не хочется с ними встречаться вновь?

Сторож отрицательно качнул головой:

– Им убить – что плюнуть.

– Хорошо. Я все понял. Проблему мы со временем решим сами, – спокойно произнес командир подлодки и осмотрелся.

Над «островом погибших кораблей» возвышалась мачта старого бездействующего маяка.

– Если засесть на нем, там можно обороняться? – с хитрым прищуром спросил кавторанг.

– Винтовая лестница целая, – с готовностью отозвался сторож, – на верхней площадке есть надежный металлический люк. Его можно закрыть. Если лечь на пол, то снизу никто не увидит. Я там живу.

Макаров глянул на часы и принялся шептать старлею:

– Поднимешься со стариком на маяк. Оставишь его там. И не забудь надежно закрыть люк снаружи.

– А если он выдаст наше присутствие?

– Ты загляни ему в глаза. Там столько страха, что он и носа не высунет. Сделаешь, и тут же возвращайся…

Штурман и командир наблюдали за приближающейся яхтой.

– Черт, принесло их не вовремя. По времени получается, что старпом может всплыть прямо у них под носом. Надо его предупредить. Я присмотрел неплохое укрытие у сухогруза. Думаю, что яхта остановится вблизи этого места.

Договорившись о месте встречи со старлеем, подводники разошлись. Старлей погнал сторожа к маяку. А Илья Георгиевич со штурманом столкнули лодку на воду и под прикрытием возвышавшихся над водой кораблей пошли к сухогрузу.

Макаров на ходу облачался в гидрокостюм.

Легкая надувная моторка буквально прыгала на невысоких волнах. Четверо подводников напряженно всматривались вперед по курсу – туда, где пенилась у рифов вода. В трех кабельтовых к югу от возвышающихся над водой скал и лежал на грунте их боевой корабль.

Механик «Адмирала Макарова» чуть сбавил обороты подвесного мотора. Нос лодки опустился, и прорезиненное днище перестало хлопать по волнам. Штурман сверился с прибором «GPS».

– Право руля, – подсказал он.

Моторка уже буквально ползла.

– Есть, – наконец произнес штурман и поднял руку.

Легкий якорь ушел под воду. Механик и оператор сонара принялись облачаться в гидрокостюмы. И не из-за того, что вода могла быть холодной – не те широты, а в здешних водах водились электрические скаты и ядовитые медузы. Короче, всякая дрянь, от которой лучше держаться подальше. Если с ней придется встретиться, то лучше быть надежно одетым.

Вода здесь была довольно мутной. Поэтому затонувшая подлодка с поверхности не просматривалась. То, что творится у перископной стойки, никто из подводников толком не представлял. Во время эвакуации с подлодки просто не было времени обследовать повреждение.

– Я пойду первым, – сказал механик.

Никто не стал спорить. Кому, как не специалисту, доверить предварительное обследование. Лишь поняв, что именно случилось, можно и выбрать способ нейтрализации.

Механик сел на борт, поднял большой палец, в воздухе мелькнули ласты. Вскоре он исчез из виду, растворился в мутной воде. Аквалангист спускался вертикально, выставив перед собой подводный фонарь. Желтоватый свет расходился конусом. В нем вспыхивали и гасли мелкие подводные обитатели: стайка небольших рыбок, почти прозрачные с цветными блестками креветки. Наконец луч света скользнул по титановому корпусу «Адмирала Макарова».

Никогда раньше механику не приходилось обследовать родной корабль под водой. Странно было видеть палубный настил, занесенный тонким слоем ила. Под самой боевой рубкой небольшой краб угрожающе поднял клешни. Перископ возвышался над рубкой чуть больше чем на метр. Оптика оказалась расколотой взрывом. Сама стойка погнута. Теперь было понятно, почему его не удалось убрать до конца.

Механик помахал ладонью, удаляя ил из того места, где крепился уплотняющий манжет, наспех заделанный старпомом. Трудно было поверить в то, что такой небольшой дефект может привести к катастрофе суперсовременную субмарину. Какой-то кусок резины, сошедший со своего места!

Воздух из подлодки продолжал выходить. Тонкая струйка пузырьков поднималась над пробоиной. Уплотнительный манжет оказался порванным. Механик запрокинул голову, глянул вверх. Сквозь взвесь виднелся расплывчатый контур надувной моторки. Прежде чем подниматься на поверхность, следовало удалить размочаленные края резины уплотнительной манжеты. Механик привязал подводный фонарь к перископной колонне и принялся за работу.

Вскоре ему удалось срезать ножом-пилкой резиновые лохмотья. Открылось отверстие в два пальца шириной. Оставив фонарь включенным, как ориентир, механик двинулся к поверхности. Он всплыл у самого борта моторки. Товарищи помогли ему взобраться.

– Ну, как? – три пары глаз смотрели на него.

– Теперь надо подумать, чем из имеющегося в нашем распоряжении сумеем заделать течь.

– Надо спешить. С «рефрижератора» только что передали, они идут на помощь. Если не устраним течь, то им не удастся поднять субмарину.

Выбор имеющихся ремонтных средств был невелик – чуть больше, чем в мастерской по ремонту велосипедов. Свой выбор механик остановил на так называемой «холодной сварке». Наполнитель и отвердитель смешивались, а затем благодаря химическому процессу затвердевали в течение часа.

– Должно подойти, – сказал механик.

– Честно говоря, я как-то пробовал заделать этой штукой течь в радиаторе своей машины, – признался оператор сонара. – Ни хрена. Через двадцать километров кипяток фонтаном хлестал – отвалилась. Врут в инструкции.

Механик не сдавался.

– У нас другие условия. В радиаторе температура под сотню. И давление изнутри. Вот твою заплатку и сорвало. А тут давление снаружи. И температура около двадцати пяти градусов. Наполнитель затвердеет и его клином вожмет в резину. Даже если небольшая течь и останется, ее уже не сравнишь с начальной. Главное – максимально сохранить воздух в корпусе до прихода помощи. Откачают воду, и можно будет оторвать ее от дна.

– Я же не против, – развел руками оператор сонара, – я тоже за то, чтобы получилось. Обидно будет зря время потратить.

Техническое решение на голосование не ставили. Механик тщательно размешал в металлическом бюксе наполнитель с отвердителем, плотно закрыл крышку. Подержал на ладони.

– Ну, все. Как говаривал бывший генсек: «Процесс пошел». Греется.

Оператор сонара опустил на лицо стеклянную маску. Механик сунул бюкс за пазуху и дал знак к погружению. Двое подводников остались в лодке. Со стороны они смотрелись обычными для здешних мест туристами – любителями дайвинга. Заметные издалека желтые баллоны со сжатым воздухом, гидрокостюмы. Они даже подводные ружья прихватили для конспирации. Мол, вышли в море полюбоваться подводными красотами, поохотиться на крупную рыбу. Ну а то, что постоянно изучают окружающий пейзаж через мощный бинокль, так это простое любопытство праздных охотников за не слишком опасными приключениями.

Со стороны берега показалась приближающаяся джонка.

– Кажется, нашему благодетелю дома не сидится. Какого черта его сюда несет? – с нескрываемым раздражением произнес подводник.

– Эти вьетнамцы хоть и мелкие, но энергии в них больше, чем в европейцах, – отозвался сослуживец, – ни минуты на месте посидеть не могут.

Жителей Востока от европейцев отличает не только внешность. В каждом из них есть прирожденное умение торговца. Все, что они видят, слышат, знают, эти люди способны превращать в деньги. Пусть небольшие, но все же. Не зря утверждает вьетнамская пословица: «Курица по зернышку клюет, а потому всегда и сыта».

Бам Вам Донг гордо восседал на кормовой скамейке своей джонки, а рукоять скромного румпеля сжимал с таким важным видом, будто держал в руках штурвал крейсера. Он знал то, о чем еще не подозревали его подопечные – российские подводники. И было бы непростительным грехом не превратить это знание в деньги.

– Ты уверен, что мы поступаем правильно? – еще раз спросила у мужа жена.

Она сидела ближе к носу, всматриваясь в разрастающуюся точку надувной моторки. У ее ног в бамбуковой клетке тревожно попискивали тощие длинноногие поросята.

– А что такого преступного мы собираемся сделать? – с напускным спокойствием поинтересовался ныряльщик за жемчугом.

– Все-таки полиция ими интересовалась, – осторожничала женщина, – может, они преступники какие? – И добавила, понизив голос до шепота: – Или вообще шпионы.

Бам Вам Донг натянуто засмеялся:

– Мы с тобой простые люди. Думать об этом не должны. У них на лбу не написано. При нас с тобой они законов не нарушали. Полиции за работу деньги платят. А нам кто лишнюю сотню донгов предложил?

– Ведут себя они как-то странно.

– Туристы все странные.

Встревоженный поросенок все пытался просунуть розовый пятачок сквозь бамбуковые прутья. Женщина приоткрыла крышку и всыпала в клетку немного порезанных овощей. Поросята довольно захрюкали и принялись жевать.

– Ты можешь молчать, только улыбайся им. А говорить стану я. Вот увидишь, все будет хорошо. Меня не интересует, кто они такие. Чем меньше думаешь, тем крепче спишь.

Джонка, тарахтя двигателем, приблизилась к надувной моторке. От взгляда пытливого ловца жемчуга не ускользнуло, что вместо четырех «туристов» в ней сидят двое.

Бам Вам Донг поднялся, сцепил руки в замок и приветственно помахал ими над головой. Широкий рот расплылся в услужливой улыбке.

– Погода сегодня хорошая.

– Хорошая, – прозвучало в ответ не слишком любезное, российским подводникам не очень-то хотелось, чтобы возле них крутились сейчас посторонние.

Чувствительный к интонациям вьетнамец сразу же сообразил, что не следует быть излишне многословным, но цену набить себе следовало.

– Солнце высоко. До самого дна просвечивает. А что еще для хорошего дайвинга надо? – Он выразительно посмотрел на воду, давая понять, что знает: там сейчас находятся двое аквалангистов. – А ведь есть люди, которые этого не понимают. Разве полицейский в дайвинге разбирается? Ему не понять, что это за прелесть.

– Полицейский? – осторожно поинтересовался один из подводников.

– Вот и я думаю, ошибка произошла. А они так не считают, – вьетнамец горестно покачал головой, всем своим видом показывая, что считает соотечественников-полицейских людьми недалекими и излишне подозрительными.

Подводники переглянулись – только полицейских им не хватало! Но было понятно, что из доброжелателя-вьетнамца бесплатно больше и слова не вытянешь. Красноречиво щелкнула кнопка-застежка на портмоне.

– Даже не знаю, что они себе позволяют, – заслышав этот звук, тут же продолжил Бам Вам Донг, – так можно всех туристов распугать. Что иностранцы про Вьетнам знают? Но все то, о чем ваши газеты пишут, было здесь десять лет тому назад. А теперь страна уже другая. Мы иностранцев любим. Ведь они государству валюту приносят. Только некоторые полицейские этого не понимают.

Из портмоне выпорхнула двадцатидолларовая купюра, взмахнула «крыльями». Она подействовала как магнит. Ныряльщик за жемчугом пару раз крутанул румпелем, джонка вплотную подошла к моторке. Страшным шепотом вьетнамец сообщил:

– Полиция… много полицейских. Приходили в кемпинг. Интересовались вами и вашими товарищами. В ваших вещах копались. Хоть мой двоюродный брат и говорил им, что не надо этого делать. Самые обыкновенные вещи, а им что-то не понравилось, – купюра исчезла в ладони вьетнамца, – сказали, будут вас на берегу ждать. Я, конечно, мог им проговориться, куда вы направились, я это случайно увидел, но не сказал. Ошибка, думаю. Вы же самые обыкновенные туристы. Люди порядочные. Зачем вам неприятности?

Подводники еще раз переглянулись. С деланым недоумением пожали плечами. Мол, они и сами не понимают, чем заинтересовали полицию.

– Я же понимаю, – продолжал Бам Вам Донг, – вы большие деньги за отдых платите. Каждый день не в одну сотню долларов обходится. А полиция может отдых испортить. Начнут расспрашивать, писать… пока разберутся, что вы не те, кого они ищут. День и пройдет. Зачем зря деньги терять?

– Спасибо за предупреждение. Вечером вернемся, пусть и спрашивают.

Еще одна двадцатка перешла в руки к вьетнамцу.

– Это я полиции не сказал. Но кто-нибудь другой мог видеть, куда вы поплыли, – предупредил вьетнамец, намекая, что стоит предупредить и других «туристов», отправившихся к «острову погибших кораблей», да и собеседникам не мешало бы поменять место для погружения. – Я могу лучшее место показать. Тут вода мутная.

– Нам и здесь нравится.

И подводники оттолкнули джонку от своей моторки. При этом они улыбались вполне миролюбиво и благодарно.

Ловец жемчуга и так заработал за свою информацию больше, чем рассчитывал. Продолжая кланяться, Бам Вам Донг запустил двигатель. Джонка заскользила по волнам. Хрюкали поросята, вода плескала в борт, струилась за кормой пена. Вьетнамец обернулся на своих благодетелей.

– Хорошие люди. Никогда раньше таких не встречал. Это тебе и не жмоты-французы, и не надменные янки.

Внезапно Бам Вам Донг сбавил ход, в чем-то засомневался.

– Не надо их больше тревожить, – забеспокоилась женщина, – они и так нам много заплатили. Люди отдыхать приехали…

– Я не о том думаю. Их я предупредил. А они о своих товарищах забыли. Те к «острову погибших кораблей» поплыли. И знать не знают, что их полиция ищет. А вдруг они порознь возвращаться будут. Надо бы и им сказать. – Ловец жемчуга переложил купюры в карманчик для зажигалки.

– Они нам тоже заплатят? – глаза женщины загорелись.

– А как же еще? Они люди щедрые.

– Ой, боюсь с полицией связываться.

– Ничего они нам не сделают.

Бам Вам Донг приподнял рычаг сектора газа до предела. Из выхлопной трубы пыхнуло сизым дымком, и джонка на всех парах пошла к «острову погибших кораблей».