— Товарищ капитан второго ранга, вижу корабли Балтийского флота, — металлом зазвенел на капитанском мостике голос наблюдателя.

— Хорошо, — буркнул Игорь Тутов, подняв бинокль. Утренний туман еще не рассеялся, и из молочно-белого марева выскальзывали стальные силуэты боевых кораблей.

Головным показалась громада большого десантного корабля «Кронштадт», в стороне от него стремительно рассекал океанскую гладь сторожевик «Бдительный», с противоположной стороны от БДК не менее резво бежал «Отважный». Артиллерийские орудия расчехлены, реактивные бомбометы и торпедные аппараты на изготовку. Сторожевики в любом флоте мира — самые боевые корабли. Они всегда на войне, охраняют границу, борются с пиратами или сопровождают отряды в дальнем походе. Всегда начеку, всегда палец на спусковом крючке.

Следом за «Кронштадтом» из тумана вывалился курносый танкер «Менделеев», загруженный топливом под завязку. Он двигался неспешно, как сановник, знающий цену своего положения, «кормилец, отец родной». На фоне танкера корабль снабжения «Псков», нагруженный на время похода всякой всячиной, смотрелся расхристанным, как ухарь-купец после кабака. Команда и сейчас, в походе, неустанно скоблила его, чистила, красила, пытаясь перед посещением заграничного порта придать судну соответствующий статусу вид.

— Поднять вымпелы «Приветствуем адмирала Добрынина», — приказал командир «Забияки». Настроение у Игоря Петровича было хуже не придумаешь, не так он себе представлял встречу с командующим экспедиционным ордером, ох, не так. Экипаж гонял нещадно, оттачивая мастерство и профессионализм, хотел предстать перед балтийским адмиралом в кавалергардском блеске и с поистине гусарской удалью (хоть термин не флотский, а звучит красиво). И все потуги офицеров, мичманов и матросов в одно мгновение превратились в пшик. Только из-за одного несчастного случая: во время шторма за борт смыло моряка, и ладно бы это был рядовой (эта головная боль его начальника), так нет, утонул командир группы прикомандированных боевых пловцов. Тут, как ни крути, крайний он, капитан второго ранга Тутов. И это в первый же самостоятельный поход, так что есть из-за чего расстраиваться. Наверняка адмирал уже точит на него «зуб», да и в его экипаже, скорее всего, найдутся доброхоты, желающие подлить масла в огонь, а заодно и себя продвинуть.

Игорь Петрович скосил глаза на стоящего рядом старпома Ртищева. Душа-человек и отличный специалист, но кто поручится, что «душка», оставаясь один, не скрипит зубами от того, что не он командир корабля.

Или штурман Руслан Борин — ему, конечно, до командирских должностей еще далеко, но как-то же нужно выделиться.

Повернув голову в противоположную сторону, Тутов выхватил взглядом коренастую фигуру боцмана, тоже специалиста, каких поискать нужно. Только знакомы они по жизненным меркам всего ничего, и кто знает, как и где до этого служил старший мичман.

Завершал список возможных недоброжелателей прикомандированный подполковник Юсупов. Капитан второго ранга его сейчас не видел, но знал, что в подобные моменты тот всегда находится на капитанском мостике, стоит в стороне истуканом.

«Еще неизвестно, что этот «ракетчик» сообщает на Большую землю, шифр у него свой, не прочтешь».

— Сообщение с флагмана, — как всегда, зычно сообщил сигнальщик. — «Забияке» занять свое место в ордере. Адмирал Добрынин.

— Понятно, — кивнул командир, — лево на борт тридцать.

— Есть лево тридцать, — эхом отозвался рулевой.

— Самый полный ход.

— Есть самый полный, — следом откликнулся штурман, стоящий за управлением машинным телеграфом.

Корвет слегка наклонился и взял курс на группу кораблей Балтийского флота. Обогнав вспомогательные суда, занял свое место в кильватере флагмана.

Встреча состоялась точно в назначенное время. Это была первая стадия дальнего похода. Позади оставались Азорские острова, следующим этапом должны были стать маневры, где объединенный отряд должен был отработать синхронизацию действий.

Откладывать в долгий ящик предстоящие учения адмирал Добрынин не стал, и вскоре по кораблям ордера прозвучал его приказ:

— Приготовиться к отражению воздушного нападения!

Зазвенели тревожные сирены, десятки моряков, грохоча тяжелыми ботинками, разбегались по своим постам. Командиры боевых частей уже начали доклады о готовности, когда по громкой связи прозвучал голос командира СКР «Отважный»:

— Гидроакустическая служба засекла шумы неизвестной подлодки, азимут сто тридцать, удаление сорок пять.

Все сразу поняли: это уже не учения, это настоящая боевая работа.

Корабли ордера срочно перестраивались от возможного подводного удара.

Через сорок секунд на ходовую рубку «Забияки» пришел доклад от командира гидроакустической службы:

— Есть контакт с субмариной, азимут, дальность, глубина…

Тутов немедленно связался с флагманом:

— Товарищ адмирал, неизвестная подлодка на прицеле, разрешите контратаковать и вынудить ее к всплытию.

— Отставить, капитан второго ранга, — в динамике громкой связи прозвучал сухой голос флагмана. — Займитесь охраной конвоя. А «любопытную Варвару» прищучит тот, кто ее первым засек.

— Есть отставить! — покорно ответил командир корвета, моментально сообразив, что адмирал поручит ответственное задание своим…

Ожидать попутку в засаде в этот день оказалось делом бесперспективным. Скатываясь к горизонту, солнечный диск приобрел ядовито-малиновый цвет. Пустыня на глазах сменила свой нрав, ветер, еще секунду назад горячий, окатил Савченко холодом, а раскаленный песок под ногами холодил подошву — ночь его ожидала зябкая.

Виктор понимал, что промозглая ночь — это наименьшая из неприятностей. Едва стемнеет, и трупный запах привлечет десятки, а то и сотни падальщиков. На таком пиру шакалы и гиены напрочь теряют разум, и один-единственный живой только раззадорит их аппетит. Нужно было срочно искать убежище, где его не унюхают стервятники.

«Надо уходить подальше в пустыню и держаться по ветру, чтобы вурдалаки не учуяли», — наконец принял решение Савченко, наматывая на шею бело-розовый арабский платок, больше известный как «иорданка». Вещь универсальная в песках: хоть голову от солнцепека прикрыть, хоть лицо от секущего песка защитить.

Однако уйти диверсант не успел: его слух уловил механический шум. Виктор замер и прислушался, опасаясь, что это очередная шутка Сахары — слуховая галлюцинация. Но нет, не ошибся, звук нарастал, и вскоре он смог различить рев тяжелых мотоциклов.

«Немного, не больше десятка, — на слух определил Виктор и вновь стал грешить на розыгрыши пустыни. — Байкеры, что ли? Откуда здесь байкеры? Бред какой-то». Звук по-прежнему нарастал: еще несколько минут, и мотоциклисты будут рядом.

— Ладно, посмотрим. — Диверсант перебросил ремень автомата через плечо, потом достал «ТТ», дослал патрон в патронник и сунул пистолет за ремень за поясницу. На кобуре расстегнул предохранительный клапан и большим пальцем взвел курок «кольта». — Вот теперь и пообщаться можно.

Он успел добраться до раскуроченного «Ган-трака», огромного грузовика, обшитого толстыми листами бронированной стали и вооруженного несколькими крупнокалиберными пулеметами. Современная боевая колесница отлично вписывается в тактику уличных боев.

Ракета разорвалась под днищем «Ган-трака», опрокинула его и в течение нескольких минут превратила грузовик в обугленную груду металлолома. От покрышек все еще валил маслянисто-жирный густой дым.

Виктор прошел еще немного вперед и остановился, широко расставив ноги. В отношении мотоколонны он ошибся. Это были три пятисоткубовых японских мотоцикла «Хонда» с широкими внедорожными колесами. Также мотоциклистов сопровождала пара «Лонглайнов», легких остромордых тактических багги, на которых спецназ НАТО патрулирует пески Среднего Востока.

Эти наездники также походили на местных повстанцев, как Савченко на эскимоса. Пустынный камуфляж без знаков различия, прыжковые берцы на толстой каучуковой подошве с облегченными голенищами на шнурках, облаченные в разгрузочные жилеты, на руках штурмовые перчатки с открытыми пальцами, гоночные очки, и только шеи и головы прикрывали цветастые куфии.

Увидев стоящего посреди дороги незнакомца, кортеж остановился метрах в пятнадцати.

«Даже меньше, чем я предполагал, — отметил про себя Савченко, глядя на направленные на него черные зрачки автоматических карабинов «кольт-коммандо». — Всего семеро, трое на мотоциклах и по двое на внедорожниках».

Физиономии «наездников» пестрели разнообразием, двое на ближнем «Лонглайне» походили на европейцев, двое других на дальневосточных азиатов (филиппинцы или малайцы), трое мотоциклистов были чернокожими африканцами.

Первым делом Савченко сбросил с плеча ремень автомата — оружие с неприятным звуком упало на асфальт, — потом медленно поднял руки. Из иностранных языков он неплохо знал английский, в офицерском отряде на это отводилось четверть всего учебного времени. Говорил он с акцентом, но этот акцент был ближе к польскому, чем к родному русскому.

— Хелло, — хрипло поздоровался Виктор, продолжая держать руки над головой.

— Ты кто? — так же по-английски спросил его водитель ближнего багги, в его голосе прозвучал металл тевтонского акцента, как будто вопрос задал солист рок-группы «Раммштайн».

— Борец за свободу порабощенных народов. За большие деньги, — наигранно хохотнул диверсант. Такой ответ нисколько не удивил незнакомцев: видимо, присутствие наемников в рядах повстанцев было явлением привычным.

— Что здесь произошло? — спросил один из чернокожих мотоциклистов. Сообразив, что перед ними не враг, он опустил ствол своего автомата.

— Нас поджарили «Томми», — громко произнес Савченко и демонстративно сплюнул под ноги.

— Какого черта?! — взорвался второй африканец.

— Я не знаю, — недоуменно пожал плечами Виктор, в следующее мгновение его глаза округлились, а рот оскалился. — Сами у них спросите. Вот они возвращаются. — Взмахом руки диверсант указал за спины мотоциклистов.

Расчет оказался верным: не сговариваясь, «наездники» оглянулись, и в этот момент боевой пловец выхватил пистолеты…

Первая пара выстрелов досталась европейцам. «Сделав» их, Савченко тут же «качнул маятник» вправо, уходя с линии ответного огня и одновременно переводя стволы на второй внедорожник. Затем ушел кувырком влево, паля уже по мотоциклистам.

Ответные выстрелы отрикошетили от асфальта, но так и не достали диверсанта. Последний из африканцев рванул до упора ручку газа, пытаясь прикрыться корпусом своего железного коня. «Хонда» с ревом встала на дыбы и, шипя резиной покрышки, развернулась на пятачке, подставляя под пули спину своего хозяина.

Разрядив оба пистолета, Виктор опустил еще дымящееся оружие; дуэль длилась не более двух-трех секунд, хотя для него растянулась на добрый полярный день. Эффект растянутого времени с человеческим сознанием творит чудеса.

— Неплохо, — проговорил Савченко, вслух давая себе оценку. Не спуская взгляда с убитых, он первым делом перезарядил пистолеты. Из семерки мотоповстанцев убиты были не все, уцелел тот здоровяк, которого диверсант окрестил про себя солистом «Раммштайна». Остроконечная пуля «ТТ» вошла ему в правый бок, а вышла в районе левой лопатки, основательно попортив внутренности и, видимо, зацепив позвоночный столб. На губах боевика пузырилась кровавая пена, он все еще был жив, хотя парализован и не в состоянии шевельнуться.

Виктор вытащил из его чехла на поясе штык-нож от автоматического карабина, сразу же оценив удобства этого холодного оружия. Обоюдоострый длинный вороненый клинок, ручка которого была покрыта огне упорной резиной, удобно легла в ладонь.

Короткий взмах — и острое лезвие беспрепятственно рассекло разгрузочный жилет и ткань камуфляжной куртки. Вонзив штык в подголовник сиденья, Виктор обнажил торс раненого. Раз уж в его руках оказался живой разведчик, нужно допросить. Но, увидев татуировку, Савченко даже не взглянул на отверстие в боку, откуда вытекала пульсирующая густая кровь.

«Наколки на телах иногда могут больше рассказать, чем документы в их кармане» — так их учили на занятиях по тактике разведподразделений.

Татуировка на груди раненого действительно была красноречивой. Под левым соском был выколот круг, внутри которого находилась фитильная граната с семью языками пламени. Этот знак был хорошо знаком Виктору и являлся эмблемой французского Иностранного легиона. Языки пламени символизировали количество самых крупных побед этого подразделения, в подтверждение под кругом были наколоты готическим шрифтом слова: «Legio Patrio Nostra» .

— И кто бы удивился? — проворчал Савченко, как вдруг заметил: голова раненого дернулась, их глаза встретились. Говорить наемник не мог, но по его взгляду диверсант понял, тот просит облегчить страдания.

Вой шакала из-за дальнего бархана не оставил Виктору времени на раздумья. Перехватив рукоятку штыка левой рукой, он воткнул острие клинка в центр татуировки, затем, как молот, обрушил ладонь правой руки на торец рукоятки. Лезвие, пройдя между ребер, пробило пульсирующий сердечный мешок. Изо рта наемника вырвался вздох облегчения, голова безвольно упала на грудь. Диверсант отступил на шаг и посмотрел на труп поверженного врага — ни сожаления, ни радости он не ощутил, просто выполнил работу, то, чему его долгие годы учили мастера своего дела.

Неожиданно Савченко пришла на ум фраза: «История сперва происходит в виде трагедии, затем повторяется в виде фарса»…

Во время Крымской войны коалиция из турецко-французско-английских войск долгое время штурмовала главную севастопольскую базу Черноморского флота России. Все атаки были отбиты, и тогда началась длительная осада. Для того, чтобы сломить дух обороняющихся, французское командование решило послать в Крым зуавов , лучших стрелков в Иностранном легионе, наводивших страх повсюду, где у Французской республики возникали жизненные интересы.

Зуавы в основной своей массе были арабами и форму носили соответствующую: яркие шелковые шаровары, жилетки, фески. Восточные наряды пугали их врагов, но не в этот раз.

Засевшие на бастионах русские матросы, узрев колоритную публику, с радостными возгласами «Турка!» ринулись на французские позиции, полагая, что туда подошли войска тех, кого они несколько последних десятилетий немилосердно били (последний пример — Синопское сражение, в котором адмирал Нахимов уничтожил эскадру турецкого султана). Ворвавшись в расположение легионеров, матросы и солдаты вовсю принялись орудовать штыками и прикладами. Не прошло и часа, как лучшие стрелки французской армии в рукопашной схватке были безжалостно уничтожены.

Встреча легионеров с русским военным моряком, состоявшаяся почти через сто шестьдесят лет, закончилась с тем же разгромным результатом.

— Так, время триумфа закончилось, пора заниматься будничными делами, — произнес Виктор, с радостью отметив: вопрос с транспортом разрешился чудесным образом. Теперь предстояло выяснить, что же ему послал бог войны Марс в качестве трофеев.

Первым делом он собрал оружие убитых. Арсенал оказался по-настоящему интернациональным: американские автоматы, австрийские пистолеты, британские ручные гранаты. Японские приборы ночного видения, немецкие портативные переговорные устройства. Но главное вооружение он обнаружил в багажнике: семь французских снайперских винтовок, три из которых ему были хорошо знакомы — «Интервенция», оружие для обычных мотострелковых частей. Также пара «Коммандос» с интегрированными стволами-глушителями и пара дальнебойных крупнокалиберных «Генетта» — винтовок со складными прикладами, портативных и компактных. Такой арсенал позволял небольшой группе стрелков выполнять различные операции, от обычных общевойсковых до специальных и контрснайперских.

Глядя в раздумье на эти винтовки, Виктор вспомнил журналистские рассказы о снайперах-невидимках, которые появляются там, где зарождается очередная горячая точка. В югославском Сараеве, в Вильнюсе и даже в Москве во время штурма Белого дома эти «призраки» палили как по атакующим, так и по обороняющимся. Возможно, диверсант сейчас ухватил за хвост современную загадку, только ответить на нее было уже некому.

Кроме оружия, Савченко стал обладателем большого количества еды (две дюжины натовских сухих пайков в блестящих термоупаковках), воды — несколько пятилитровых термосов. А на дне багажника одного из внедорожников оказалась упаковка бельгийских противопехотных мин.

Солнце уже наполовину закатилось за горизонт — следовало поторопиться. Оружие Виктор взял только то, что собрал у повстанцев (в дальнейшем легче будет добыть боеприпасы), потом подобрал под себя мотоцикл. Каждый «японец» был оборудован вместительным багажником-контейнером, туда он и уложил все продукты и воду, сверху пристроив прибор ночного видения и пару портативных переговорных устройств на всякий случай.

Минам также нашлось применение: ими диверсант зарядил мертвых наемников и оставшуюся технику.

«Любителей халявы ждет сюрприз», — усаживаясь в седло «Хонды», позлорадствовал Савченко. Солнце окончательно закатилось за горизонт, и на пустыню словно набросили темное покрывало ночи…

Шифрограмма от подполковника Юсупова подняла, что называется, на дыбы все Управление военной контр разведки. Вечером того же дня был собран большой совет, состоящий из начальников служб, задействованных в обеспечении секретности новейших противокорабельных ракет корвета «Забияка».

Хотя организация именовалась военной контрразведкой, собравшиеся как один явились в гражданских деловых костюмах. Да и совещание мало напоминало военный совет.

Всем присутствующим была известна тема этой встречи, и каждый подготовился в рамках своего направления.

Первым начал начальник отдела информации, невысокий, плотный полковник с обширными залысинами на высоком лбу, в очках с толстыми диоптриями. Он не смотрел на разложенные на столе листки с текстом, докладывал своими словами:

— После исчезновения командира боевых пловцов капитан-лейтенанта Савченко была проведена проверка всех отсеков и помещений корвета «Забияка». Никаких следов водолаза не найдено. Зато наши спецы из группы подполковника Юсупова в распределительном щите управления ракетным вооружением обнаружили электронный прибор без каких-либо маркировок. Прибор был прикреплен к главному информационному кабелю.

— Взрывное устройство? — Начальник военной контр разведки вопросительно вскинул брови. Диверсия — это уж слишком. А ведь даже небольшой заряд, перебив информационный кабель, в боевой обстановке сделает корабль безоружным, а значит, мишенью. Такое было редкостью даже во времена холодной войны.

— Судя по описанию в шифровке Юсупова, это не мина, а, скорее всего, сканер, — слово взял руководитель технического отдела. Встав с места, он говорил короткими отрывистыми фразами. — При работе в боевом или тестирующем режиме этот прибор может скачивать информацию как с системы управления, так и с самих ракет. Кроме того, не исключается возможность заражения наших систем компьютерным вирусом. А это похуже мины.

— Почему вы до сих пор говорите в предположительной форме? — возмутился главный контрразведчик.

— К сожалению, чтобы изучить прибор, его необходимо доставить в Москву, в нашу лабораторию.

— Почему же до сих пор не доставили? — Тон генерала ничего хорошего не обещал, и начальник технического отдела поторопился с пояснением.

— Нет физической возможности. Объединенный отряд кораблей до Ориноко не заходит в порты.

— Встречный корабль… можно, в конце концов, задействовать авиацию. Если есть такая необходимость, то…

— Как раз нет такой необходимости, — из-за стола поднялся начальник оперативного отдела. Профессио нальный рызыскник, он и внешне походил на хищника — высокий, поджарый, слегка сутулый, напоминающий гепарда, готовящегося к прыжку. — Во-первых, об этом попросил подполковник Юсупов, прибор был изъят его вундеркиндами тайно, за местом закладки установлено наблюдение. Во-вторых, начинается большая оперативная игра.

— Это еще что такое?

— В районе Азорских островов, где находится объединенная группа кораблей под командованием адмирала Добрынина, дважды появлялась неизвестная подводная лодка. Субмарину пытались прищучить наши сторожевики, но она держалась на солидном удалении и всякий раз ускользала.

— Продолжайте, — последовал нетерпеливый жест руки.

— Это еще не все.

— Послушайте, полковник, давайте обойдемся без театральных пауз, — в нетерпении едва не прикрикнул на подчиненного генерал, в очередной раз с неудовольствием подумав: «Старею, уже за молодежью не поспеваю».

— Наши коллеги из технического отдела отметили одну закономерность. Подводная лодка приближалась к отряду кораблей, когда над ним проходил спутник «Арго».

— Что еще за спутник? — Главный контрразведчик сделал в своем рабочем блокноте запись.

— Спутник связи австрийской частной компании, — слово вновь взял начальник технического отдела, это была его преференция. — Хотя, как вы понимаете, за вывеской частника может скрываться любая спецслужба. Сам спутник по своему предназначению — ретранслятор, в его функции входит съем информации с электронных носителей, так называемых шпионских закладок.

— А при чем же здесь подводная лодка? — с недоумением спросил генерал.

— Скорее всего, информацию сбрасывают на носители на субмарине.

— Почему не передают на стационарные объекты в штаб-квартиры заинтересованной разведки?

Начальник технического отдела пожал плечами.

— Может быть, причина в узконаправленном канале, и на большом расстоянии сообщение размывается, вполне возможна потеря части данных. Или наши оппоненты слишком много поставили на эту операцию. Точнее можно будет сказать после изучения прибора.

— Опять прибор. — Генерал недовольно швырнул ручку на стол и вопросительно посмотрел на руководителя оперативным отделом. Сейчас тот был «первой скрипкой», и от его слов многое зависело.

— Думаю, Сергей Юсупов прав, выслеживая врага на корабле, — наконец заговорил оперативник. — Тщательная проверка конструкторского бюро и полигона, где испытывали «Молнию», утечки не обнаружила…

— А что с помощником депутата? — спросил генерал, вновь взяв в руки шариковую ручку. — Как себя чувствует этот любитель халявных денег?

— Попал под волну борьбы с коррупцией, — усмехнулся оперативник. — Не тому чиновнику пытался дать взятку. Взяли с поличным, сейчас в СИЗО отдыхает, лет на семь выбывает из большой игры.

— Выходит, «крот» притаился на «Забияке», а все остальное — круги на воде, — подвел итог начальник военной контрразведки. Затем окинул собравшихся тяжелым немигающим взглядом, не предвещающим ничего хорошего. — Как собираетесь паскудника на белый свет вытаскивать?

— В данной ситуации лучше всего, я думаю, передать всю игру в руки подполковника Юсупова и его вундеркиндов. Все равно они на переднем крае тайной войны. Скачать данные ракет в этот раз не удалось, значит, будут искать другой способ.

— Думаешь, «крот» попытается проверить свою закладку?

— Это только в том случае, если у агента есть связь с центром. Хотя это маловероятно. — Старший оперативник отрицательно покачал головой. — «Крот» себя зарекомендовал как опытный, а главное, осторожный специалист. Поэтому, установив сканер, он находится в неведении происходящего. О своей находке Юсупов никому из командования «Забияки» не сообщил. Значит, повторная попытка будет только по приходу отряда кораблей на базу Оринокского флота.

— Думаешь, до Ниньи «крот» не оживится? — Генерал вопросительно взглянул на полковника.

— Скорее всего, не оживится, — последовал уверенный ответ. — Но, даже если его черт попутает или что-то другое и лазутчик захочет убрать свою закладку, его тут же засекут люди Юсупова.

— Конечно, все верно, — медленно проговорил главный контрразведчик, — как мы рассуждаем, а если находимся на ложном пути? И закладку установил исчезнувший боевой пловец? Подобные штучки как раз в их духе. Что тогда?

Руководители отделов переглянулись между собой, до сих пор молчавший старший аналитик прокашлялся и наконец высказался:

— Абсурд, товарищ генерал, закладку обнаружили после исчезновения водолаза. В случае если бы боевой пловец оставался на корабле, сканер никто бы не нашел. Разве что случайно. Да и вы сами знаете, какую проверку проходят «ихтиандры», да их до седьмого колена шерстят.

— Ну да, всех проверяют, а «крот» таки просочился, — вполголоса буркнул начальник военной контр разведки и хлопнул ладонью по столу. — Ладно, за основу берем ваш план, а когда закончатся учения, проведем «разбор полетов по полной программе»…