Книга: Тайна острова Солсбери
Назад: Глава первая
Дальше: Глава третья

Глава вторая

Российская Федерация, архипелаг Земля Франца-Иосифа, остров Солсбери. Шахта. День третий
Итак, третий день пребывания на шахте.
Я неплохо выспался и плотно позавтракал в столовой, отметив про себя, что хорошая кормежка – единственное, в чем не обманула в московском офисе стерва Баталина. Затем появился комендант и грозным голосом поставил задачу: до полудня очистить подвижную створку ангара. Это нужно сделать для того, чтобы вертолет мог слетать на соседний остров за очередной партией продуктов.
Закутавшись в теплые куртки, мы подходим к одному из рабочих лифтов и поднимаемся на сверкающий глянцем уровень № 3 под названием «Офис».
Здесь встречает свора охранников во главе с сержантом.
Перед посадкой в парадный лифт они производят процедуру тщательного досмотра. Один шмонает наши карманы и ощупывает одежду, другой осматривает обувь, третий тщательно сканирует тела металлодетектором. Мы молча обалдеваем: откуда у нас оружие и прочие запрещенные штучки? И вообще, зачем подобная строгость?! Разве это режимный объект?.. Но деваться некуда, терпим. Ведь о жестких правилах и железной дисциплине нас предупреждал господин гаулейтер. То есть комендант.
Заходим в чистенькую кабину и несколько долгих секунд любуемся подмигивающими лампами…
Подземелье изрядно поднадоело, и я снова представляю бесконечный арктический простор. Ровную, как бильярдный стол, поверхность из скальной породы, местами покрытую льдом или снегом, и ничего вокруг на десятки километров. Ничего, кроме раздвижного ангара – ребристой конструкции из прочного металла. Неудивительно, что в период обильных снегопадов конструкцию изрядно заметает, и мощные электродвигатели не справляются со своей задачей – раздвижной механизм попросту заедает. Наверное, ночью шел снег, поэтому местное начальство с раннего утра и снарядило наверх бригаду из прибывших новичков.
Долгожданный толчок, от которого слегка холодеет в груди – лифт замирает внутри внушительного бетонного бункера, устроенного под крышей ангара. Двери бесшумно расходятся в стороны, и наши лица сразу ощущают невероятный холод, обитающий на поверхности. И как здесь работает бригада авиационных техников?.. Внизу работа потяжелее, но температура все же комфортнее.
Подходим к ящику с инвентарем. Дядька в синем комбинезоне выдает лопаты.
Все формальности позади. Мы под бдительным оком охраны направляемся к маленькой калитке, врезанной в неподвижную часть ангара.
Охранник с сержантским шевроном набирает код, вставляет в прорезь хитрый ключ и делает два полных оборота. Калитка легко открывается, и мы поочередно вываливаемся наружу.
У самой калитки снега нет – за чистоту этих трех квадратных метров, вероятно, отвечает бригада ребят в синей одежде.
– Ого! – оценивает объем работы бывший врач. – Да тут до вечера не управиться…
За ночь снегопадом ангар занесло примерно до половины его высоты, и поработать нам придется ударно. Мы с Чубаровым сразу же беремся за расчистку прохода вдоль стены – без прохода откидывать снег от створки неудобно. Остальные выстраиваются гуськом, идут следом и расширяют проход…
* * *
Половина работы выполнена. Мы расчистили проход вдоль сдвижной крышки с одной стороны ангара. Теперь предстоит сделать то же самое, но с другой стороны. Через каждый час работы охранники дозволяли нам немного передохнуть, а сейчас объявили о двадцатиминутном перерыве. Мы и впрямь устали.
Работяги дымят сигаретами, мы с Чубаровым сидим в сторонке. Он жалуется на свою жизнь, я вполуха слушаю, думая о своем…
До сознания с опозданием доходит смысл фраз.
– Честно признаться, с женой мне не очень повезло. Она красива, стройна, обладает утонченным вкусом; неплохо готовит, когда захочет. Но последние пару лет буквально помешалась на деньгах и запилила: бросай свою медицину, устройся в коммерческую структуру или поезжай куда-нибудь на Север, где хорошо платят…
– Сама-то работает?
– Нет. Окончила гуманитарный колледж по специальности «Техника и искусство фотографии», но подходящую работу так и не нашла.
– Сидит дома, чистит гнездышко и встречает вкусным ужином?
– Ни то, ни другое и ни третье, – кисло признается Чубаров.
– Чем же она занимается?
– Ходит с подружками по дорогим магазинам, часами трещит с ними в кафе…
Он рассказывает, как познакомился с будущей женой в ночном клубе, как ухаживал за ней и добивался расположения. Говорит о ее капризах и любви к дорогой обуви, одежде, золотым украшениям.
– Вот скажи, – начинаю понемногу заводиться, – на кой черт она тебе нужна?
Отпрянув от неожиданной прямоты, врач глядит на меня широко раскрытыми глазами. И, оправдываясь, мямлит:
– Но я люблю ее…
– Ну-ну. Приискал себе подружку в клубе, «купил» за два коктейля и теперь удивляешься, почему она не работает, не готовит, почему у нее все валится из рук. А раньше ты о чем думал? Надеялся, что она единственный раз в жизни решила смотаться в ночной клуб, а тут подворачиваешься ты – весь такой неотразимый.
Андрей Викторович мычит что-то невразумительное.
– Теорию вероятности проходил? – наседаю я.
– В школе…
– Ноль процентов и восемь нулей после запятой. Понял?
– Да, – грустно соглашается он, – женщина – это тайна.
– Ага. Покрытая макияжем.
– А я – неудачник…
Кажется, он намеревался сказать что-то еще, но старший охранник громко объявляет об окончании перекура.
Смотрю на опущенную голову врача, на сутулую спину и худые плечи. Мне становится жаль беднягу.
– Ладно. Пошли работать, – поднимаюсь и тяну его за руку. – Еще один штраф, и наши заработки уйдут в минуса…
* * *
Работается на свежем воздухе хорошо. Невзирая на тяжелый труд по расчистке подвижной конструкции, отправиться наверх и помахать лопатой, уверен, мечтает любой из сотен работающих под землей шахтеров. Что ни говори, а свежего воздуха внутри черной скалы не хватает. Там его не может быть по определению.
К обеду мы справляемся с задачей – подвижная створка и ее направляющие полностью очищены от снега. Возвратившись под крышу ангара, укладываем в ящик инструменты и, уставшие, плетемся к «доту».
Сержант подгоняет:
– Живее! Свое теряете время! На обед дается ровно сорок пять минут.
Сделав пересадку на чистеньком уровне, спускаемся в свой гадюшник и сразу идем в столовую. Здесь уже полно народа – обедает свободная смена шахтеров.
Встаем в очередь и двигаемся вдоль раздачи, постепенно заставляя подносы тарелками и стаканами. Впереди перед нашей компанией маячит чернокожий парень в такой же ярко-оранжевой одежде. Невольно удивляюсь: «Откуда он здесь?! Каким ветром занесло выходца из жаркой Африки в российское Заполярье?..»
Негр довольно общительный и неплохо говорит по-русски, правда, со смешным акцентом. Вокруг собралась компания гогочущих мужиков, он же, ощущая себя в центре внимания, не перестает сыпать шутками. Ближе других к нему стоял высокий крепкий парень лет двадцати семи; несмотря на молодость, голова парня была абсолютно лишена волосяного покрова.
Медленно двигаемся вдоль раздачи под шутки и смех компании.
Внезапно голоса стихают. Оглядываюсь и вижу соседей по жилой комнате, шествующих с подносами к столику. Кажется, кто-то из них отпустил обидное словечко в адрес чернокожего гиганта. Тот не остался в долгу и ответил.
Назревала потасовка. Причем я на удивление быстро разгадал маневр уголовников. Поставив подносы с тарелками на стол, они разделились. Цыган Бахтало и «шестерка» Копчик прямиком направились к негру, а Крапивин, сунув руку за пазуху, нырнул в толпу, чтобы зайти с тыла.
Подлость с несправедливостью я ненавидел ровно столько, сколько помнил самого себя. А потому без раздумий рванул за Крапивиным. И надо сказать, сделал это вовремя.
Пока два молодых выродка отвлекали внимание чернокожего парня, в руке уголовника сверкнула заточка.
Дистанция между нами стремительно сокращалась. Я распихивал стоящий в очереди народ и настиг его в тот момент, когда вооруженная ладонь ушла назад для короткого замаха. От смертельного движения отделяло мгновение. И ровно столько же имелось в моем распоряжении.
Подсечки, захваты и прочие приемы единоборства исключались: я не успевал выполнить ничего из этого арсенала, к тому же вокруг толпились люди, создавая жуткую тесноту.
Оставалось одно. Я ударил кулаком в основание черепа.
Будучи боевым пловцом, никогда не нападал на противника со спины, но в данном случае я спасал человеку жизнь. Да и ударил-то не особенно сильно – без размаха, без подготовки.
Однако этого хватило, ведь удар в основание черепа равносилен удару в челюсть. Хорошие боксеры знают, что означает зацепить соперника крюком по челюсти.
Крапивин рухнул как подкошенный, раскидав руки и выронив заточку. Толпа удивленно расступилась. Бахтало с Копчиком тут же испарились.
Я поднял заточку и вручил чернокожему парню:
– Держи. На память. Она могла торчать в твоей печени.
Он проглотил вставший в горле ком и молча принял сувенир.
* * *
Подойдя к финишу раздачи, я заметил стоящего в конце чернокожего юмориста. Его поднос был полон – по-видимому, он поджидал нас.
– Новенькие? – спрашивает он.
– Да, третий день тянем лямку.
– Возьмите салат. Рекомендую! Очень вкусный.
Беру два. Один ставлю на свой поднос, другой – на поднос Чубарова.
– И как вам здесь? Наверное, трудитесь на хозработах у коменданта?
Нехотя отвечаю:
– Пока ничего не поняли. Потому что ваш комендант затрахал.
– Мы все прошли через «школу молодого шахтера», – скалит ослепительно-белые зубы африканец и идет вместе с нами за свободный столик.
Присаживаемся и начинаем с аппетитом поедать первое блюдо, ибо на свежем воздухе прилично проголодались.
– Меня зовут Даниэль, – представляется сосед. – Работаю гоблином.
– Кем?
– Проходчиком, – смеется он. – Привыкайте, тут каждое нормальное название имеет два-три жаргонных значения.
Называем свои имена:
– Евгений.
– Андрей.
– Спасибо за помощь, – благодарит он. – Если бы не ты, Евгений, то не избежать мне острой заточки. Теперь я твой должник.
Отмахиваюсь:
– Брось. Надеюсь, и ты поступил бы так же…
Мы хлебаем первое. Вдруг новый приятель спохватывается и с гордостью говорит:
– Я родом из Ботсваны.
– Как же тебя сюда занесло?
– А-а, – машет тот ложкой, – длинная история. Как-нибудь при случае расскажу.
Даниэль чрезвычайно общителен и не умолкает даже тогда, когда его большой рот набит пищей. Он высок, кучеряв, с длинными конечностями и огромными ладонями. В остальном его внешность мало отличается от среднестатистического выходца с Африканского континента. Пообщавшись с ним несколько минут, с удивлением обнаруживаю, что он умен, начитан и неплохо владеет русским языком, подчас используя заковыристые литературные обороты.
Заморив червячка салатом и супом, мы сбавляем скорость поглощения блюд. Второе, состоящее из гречки и котлеты с подливкой, мы поедаем спокойно.
– Скоро выходной, – довольно объявляет Даниэль.
– Мы не в курсе. Когда?
– Послезавтра.
– Жаль…
– Почему?
– Не получится отдохнуть. Нам еще два дня отрабатывать трудовую повинность у коменданта.
– Не расстраивайтесь, еще отдохнете и поболеете за участников блицтурниров.
– Значит, сучка из московского офиса не обманула и здесь действительно проводятся турниры?
Парень удивленно таращит глаза.
– Какая сучка?
– Та, что готовила контракт. Она много чего плела – думал, и с турнирами надула.
– Нет, с турнирами все в порядке. И вообще, скажу я вам, если бы их не проводили, то люди здесь просто сходили бы с ума.
– Неужели все так плохо?
– Не то чтобы плохо… Две недели пашешь и, естественно, устаешь, организму нужен отдых. А чем на шахте заниматься в выходные? Наверх не выпускают, развлечений никаких. В магазине, – кивает он на трехметровую витрину, примостившуюся между раздачей и выходом, – минимальный набор больного холостяка.
– Почему больного? – робко интересуется Чубаров.
– Да потому, что нет никакого алкоголя, кроме пива. Да и того больше литра на глотку не дают. Разве это жизнь…
Отодвигаю пустую тарелку. Берусь за компот.
– Скажи-ка, Даниэль, а что представляют собой эти конкурсы?
– Смотря какие. Мне, например, по душе кольцевые гонки на вагонетках.
Мы с врачом едва не поперхнулись.
– Как это – «гонки на вагонетках»?
К этому моменту мы закончили обед. Даниэль поднимается из-за стола и предлагает:
– Пойдемте, покурим. Там и расскажу…
* * *
Мы стоим в курилке, расположенной рядом с лифтовым холлом и по соседству с вонючим туалетом. Мы с Чубаровым не курим, зато Даниэль дымит за троих. И посвящает нас в таинства местных развлечений:
– …Несколько лет назад, когда здесь только все начиналось, геологи пробурили несколько разведочных шурфов и в одном нашли то, что искали, – минерал рениит.
На месте этого шурфа начали строить шахтный ствол, от него потянулись штреки. Поначалу все они давали минерал, но с дальнейшим прохождением резко беднели. И тогда начальство, чтобы не тратить зря бабки и не долбить скалу вслепую, решило сделать штрековое кольцо…
Из того, что говорил Даниэль, я понимал меньше половины. Но тут не сдержался:
– Кольцо?! Но зачем?
– Э-э, – протянул тот, смешно высунув светло-розовый язык, – ты, видать, в нашем деле новичок.
– Ты мне льстишь, – честно признался я. – До новичка мне еще расти и расти.
Посмеявшись, он объясняет:
– Кольцевой шурф дает картину глубинных залеганий пластов, понимаешь? Во время его строительства лаборатория берет на анализ породу по нескольку раз в день и рисует красивый график, где разными цветами показана концентрация полезных ископаемых. Теперь усек?
– В принципе да.
– Ну, а дальше началась настоящая работа, – выпустил Даниэль струйку табачного дыма. – Узнав, где залегает минерал, начальство определилось с направлением выработки, и шахта стала рентабельной. А кольцевой штрек позже приспособили для развлечений. Чего ему зря простаивать?..
– И как же происходят эти ваши гонки на вагонетках? – опасливо спросил Чубаров.
– Здесь тоже все просто. Кольцо имеет наклон в горизонтальной плоскости.
Участники стартуют по очереди в верхней части кольца. Разгоняешь вагонетку, запрыгиваешь на механизм сцепки, при проходе стартовой линии судья засекает время. Пока вагонетка мчится по наклонной вниз и набирает скорость, главная задача – удержать ее на рельсах и не слететь самому. Слетишь или забурится вагонетка – все, считай, отъездился. В лучшем случае переломы, сотрясение, травмы. В худшем – отрезанные конечности и намотанные на оси кишки.
Чубаров побледнел. А я, качнув головой, спросил:
– Кажется, этих лихачей мы уже видели, прибираясь в морге.
– Э-э, в морге не только лихачи, – выбросил Даниэль окурок. – Там лежат все, для кого выходные окончились неудачей.
– Ладно, об этом расскажешь позже. Что там дальше с гонками?
– Нижний участок кольца самый аварийный из-за максимальной скорости. Прошел его – считай, финишировал. Правда, на подъеме, когда скорость замедляется, приходится снова толкать вагонетку. Ну, если хочешь показать хорошее время.
– Весело тут у вас, – оцениваю рассказ. И слышу раскатистый бас коменданта, объявляющего о завершении обеда.
В курилке тут же появляются охранники, и дымящий народ дружно тянется к выходу.
Пожелав нам удачи, уходит и Даниэль.
– Знаете, Евгений Арнольдович, а я нисколько не расстроюсь из-за пропущенного выходного, – вздыхает бывший врач.
– Не любишь зрелищ?
– Люблю, но не такие. Я с удовольствием ходил с женой в театр, на выставки, в зоопарк. А тут…
– Ладно, брось киснуть. Пошли.
Нашей команде новичков предстояло явиться пред грозными очами Осипа Архиповича для получения очередного наряда на работу.
Назад: Глава первая
Дальше: Глава третья