Годы службы во «Фрегате» не прошли даром – мои натренированные легкие позволяют задерживать дыхание до четырех с половиной минут. А если очень приспичит, то и до пяти. Это неплохо для статичного пребывания под водой. Однако мои мышцы постоянно сокращаются, расходуя драгоценную энергию. Стало быть, продержусь без воздуха меньше.

Я в шлюзе. Кислородный баллон пуст и пару последних минут я вдыхал отвратительную смесь, полностью состоящую из углекислого газа. Время уходит, а сейчас дорога каждая секунда. Во-первых, мне нечем дышать. А во-вторых, после потери связи с беспилотным аппаратом америкосы сыграли тревогу и готовятся предпринять ответные меры. Какие? Кто ж знает… Могут послать на глубину свежее подразделение боевых пловцов – на борту новейшего военного корабля таких наверняка не один десяток. Могут навести на обнаруженную «Барракуду» свою субмарину или попросту забросать глубинными бомбами.

Да, я уже в шлюзе. Но сначала мне пришлось собрать шмотки, оставленные у основания рубки, затем открыть крышку люка и засунуть себя в вертикальную шахту шлюза. Потом, после полного закрытия крышки, я с трудом отыскал небольшой выступ из толстой резины и вдавил кнопку включения клапана…

К этому моменту прошло около пяти минут. Перед глазами появлялись радужные круги и мельтешили замысловатые фигурки вперемешку с искрами бенгальских огней. В эти секунды я вспомнил, как пару лет назад умер… и был мертв около восьми минут. Да, это была настоящая клиническая смерть. От перепоя. То состояние – между жизнью и смертью – я до сих пор не могу забыть. Это было и страшное, и приятное ощущение одновременно. Мне стало наплевать на происходящее – полное спокойствие и безразличие ко всему. Сердце билось очень быстро, тело покрылось испариной, все происходило словно в замедленном действии. Последнее, что я помню, перед потерей сознания – крик парня из «Скорой»: «Мы его теряем!» После этого я последний раз вздохнул и отключился.

Испытать это еще разок не хотелось, и я буквально молил Бога, чтобы шлюз поскорее избавился от воды. Наконец, запрограммированный механизм начал работу, и в замкнутое пространство шлюза стал поступать воздух. Выходное отверстие воздушного клапана находилось в верхней части шлюза. Сдвинув маску на лоб и подплыв к верхней крышке, я изогнул шею, вытянул губы дудочкой и… набрал полные легкие воздуха, показавшегося неимоверно свежим и бодрящим.

«Кажется, пронесло», – прошептал я, отдышавшись и ощущая в сознании ясность.

В шлюзе как всегда кромешная тьма, но это беспокоит меньше всего. Уровень воды постепенно убывает. А я опять поторапливаю: «Скорее! Скорее же! Нас засветили. Надо сматываться!..»

Шлюз осушен. Жду щелчка фиксатора, управляемого автоматикой из Центрального поста. Вот он. Щелчок сигнализирует об отключении фиксатора замка внутреннего люка. Кручу механизм. Люк поддается; из расширяющейся щели слепит полоска света дежурной лампы. На протяжении всего похода ее свет казался крайне тусклым, но сейчас, после двенадцати часов пребывания в сумрачной глубине, он заставляет зажмурить глаза.

Быстро спускаюсь по вертикальному трапу и, не сбрасывая снаряги, плюхаюсь в командирское кресло. Надо торопиться…

Вентиль открыт на одно деление – вода из балластных цистерн вытесняется воздухом очень медленно. Увы, сделать это быстрее не могу – американские акустики тотчас определят суть моих действий, и… Впрочем, лучше не думать о грустном. Лучше уйти незаметно.

«Барракуда» плавно отрывается от грунта. Подаю напряжение на основной двигатель; скорость постепенно нарастает. Теперь курс.

Командование ударной противолодочной группы уверено в том, что неизвестная подлодка сверхмалого класса подошла к берегам Северной Америки с разведывательными целями. Следовательно, уходить от перехвата она будет с восточным курсом – в сторону открытого океана, где обнаружить и нейтрализовать ее гораздо труднее. Поэтому я заставляю подлодку повернуть сначала на север, затем на запад. Да-да, именно на запад, чтобы поближе подойти к точке № 6. Противник не ждет от меня подобной наглости и вряд ли отправится искать меня в том направлении. Есть еще одна причина, побудившая меня к подобному действию: покуда не обезврежен шестой заряд, задание нельзя считать выполненным.

«Барракуда» послушно берет заданный курс и осторожно движется на запад над самым рельефным дном.

Прошло двадцать минут напряженного ожидания. Задав параметры движения, я освободился от снаряжения и снова устроился в кресле, водрузив на голову наушники.

За треть часа «Барракуда» отдалилась от места засвета на пять кабельтовых. Маловато. Хотелось бы уйти подальше, но сильнее раскручивать гребной винт пока нельзя – могут услышать. Так же, как я сейчас отлично слышу суматоху на поверхности.

Усмехнувшись, представляю, как матросы американского корабля выбрали кабель-трос, а офицеры изумленно рассматривают обрезанный конец. Как командир корабля объявляет тревогу, а команда мечется по палубам и коридорам. Как акустики пытаются нащупать хоть какой-то звук, а боевые пловцы лихорадочно напяливают снарягу…

«Поздно, ребятки, – шепчу, направляясь варить кофе. – Еще полчасика, и мы с «Барракудой» растворимся в Атлантическом океане. Будто нас в этой точке никогда и не было. А дальше посмотрим, кому повезет: вам – найти меня вторично или нам – навсегда исчезнуть из вашего поля зрения…»

Минуло заветных полчаса. Дистанция до района контакта с боевым кораблем прибрежной зоны USS Coronado и его беспилотным аппаратом увеличивается с каждой минутой. На данный момент между нами более мили. Я периодически водружаю на голову наушники и слушаю море. Суматоха в точке контакта продолжается, но шумы становятся тише. Погони за мной нет, и это не может не радовать.

В моих планах отойти подальше, максимально приблизиться к точке № 6 и залечь на дно. Заряд в аккумуляторных батареях пока имеется, и в ближайшие сутки я постараюсь решить предпоследнюю проблему, связанную с нейтрализацией шестого заряда. Предпоследнюю, потому что последней является долгий путь домой. Это тоже задача не из легких – дойти до территориальных вод России без приключений.

«Барракуда» движется настолько тихо, что даже я, находясь внутри единственного отсека, практически не слышу работу двигателя и вращение вала гребного винта. Правда, скорость ее хода настолько мала, что сопоставима со скоростью плывущего под водой человека. Но я не в обиде. Пусть медленно, зато незаметно.

Середина дня.

Пора бы пообедать. В желудке нет ничего, кроме крепкого кофе и чая, коими я обпивался все утро. Обстановка спокойная. Дистанция до точки моего обнаружения – ровно четыре мили. Я только что аккуратно уложил «Барракуду» приблизительно в том месте, где находится шестой заряд. К сожалению, его снова придется поискать – удирая от американского корабля, я не учитывал скорости и направления течения. Было не до них. Ну да бог с ним – как-нибудь разберусь. Посижу над картой, посчитаю… Уж если «пешком» дочапал и нашел, то теперь будет гораздо проще.

«Так, что тут у нас? – шарю по выдвижным ящикам продуктового хранилища в надежде найти что-нибудь такое, чего раньше не включал в свой рацион. – Пельмени замороженные. Нет, надоели… Овощное рагу с грибами. Ел неделю назад. Пицца. Ее я вообще ненавижу! Просил же заменить блинчиками с мясом! Где они?..»

В конце концов, мой избалованный вкус остановился на обыкновенной пшеничной каше с кусочками свинины и чесноком.

«Старт операции назначаю на… – покончив с ужином, посмотрел я на часы. – Сейчас четырнадцать. Стало быть, в двадцать ноль-ноль будет нормально».

Признаться, организм был чертовски измотан, и мне требовался отдых. Хотя бы короткий. Хотя бы пять часов…

Негромкий зуммер будильника едва сумел выдернуть меня из сна.

Нет, все-таки пять часов отдыха после такого марафона – маловато, – я принялся тереть глаза. – Еще бы столько же и в самый раз. Настроение и общее состояние – дрянь. Душу согревает лишь одна мысль: высплюсь и всласть отдохну на обратном пути. Однако прежде предстоит сделать главное – нейтрализовать последний ядерный заряд.

Вздохнув, гляжу в угол отсека, где с утра валяется снаряга. Скомканная, непросушенная, покрытая белесыми разводами соли.

Пора приниматься за дело. Тяжело поднявшись с кровати, направляюсь в туалетный закуток.

Обычные процедуры, с которых я начинаю день. Хотя сейчас вовсе не утро, а вечер. Ополоснув лицо, завариваю крепкий кофе, приготавливаю бутерброд из галеты с плавленым сыром. В обязательном порядке добавляю к рациону плитку шоколада. Данная привычка привязалась ко мне со времен «Фрегата». Шоколад здорово стимулирует мозг, заставляя его работать в полную силу. Затем, перед тем как надеть снаряжение, приступаю к его тщательной проверке. Это тоже давняя традиция. И первейшая необходимость, без которой на глубине не выжить.

Все готово. В баллон забита свежая порция кислорода, заменен регенеративный элемент, проверены датчики. Гидрокомбинезон почищен и надет на свежую поддевку. Автомат смазан и заряжен. В поисково-навигационную панель установлены новые элементы питания. В сумку добавлено несколько новых инструментов, необходимых для того, чтобы справиться с неподатливой крышкой люка.

Время – двадцать часов двадцать две минуты. Прилично отстаю от графика. Не беда. Лучше как следует подготовиться к выходу из «Барракуды», чем потом кусать локотки и вспоминать свою жизнь в режиме ускоренной перемотки. Шумы океана прослушал. Рядом никого нет, хотя вдали – практически со всех сторон – гудят, жужжат и натужно ревут моторы. Ничего удивительного. На дворе разгар лета, люди отдыхают и работают.

Стою перед опущенным трапом. Делаю подряд с десяток глубоких вдохов, стараясь всласть надышаться относительно чистым воздухом. Поправив висящий на подвесной системе скарб, хватаюсь за перекладину трапа. Пора…

Выход через шлюз проходит штатно. Над головой смутно – через толщу воды – светлеет вечернее небо. Наверное, на поверхности сейчас хорошо: теплая погодка, легкий ветерок, солнце склонилось над горизонтом…

Для начала решаю осмотреть корпус «Барракуды». Еще на пути сюда меня посетила одна неприятная мысль: а не прицепил ли беспилотный аппарат на корпус какую-нибудь дрянь, типа электронного жучка или взрывного устройства с дистанционным управлением? Маловероятно. Но проверить стоит.

Обхожу свою малютку по кругу, тщательно обшариваю борта фонарным лучом. Пусто. Тем лучше. Можно приступать к поискам.

Включаю панель и внимательно слежу за движением луча. Тот делает два полных оборота, не оставляя на пути засветок. Это тоже неплохой результат. Заряда в радиусе ста метров нет, но нет и сюрпризов, которые в последнее время нравятся мне все меньше и меньше.

Отмечаю на экране точку, где лежит «Барракуда», и вызываю из памяти сделанную ранее отметку цели. Через мгновение у левого края экрана появляется треугольный блинкер, а под ним высвечиваются цифровые данные удаления – ноль целых, двадцать шесть сотых мили. Всего четыреста восемьдесят метров! Сущая ерунда по сравнению с четырьмя милями, на которые мне пришлось потратить кучу сил, нервов и целых пять часов времени.

Поворачиваю таким образом, чтобы блинкер оказался посередине верхнего обреза экрана. И начинаю размеренное движение ногами…

На сей раз заряд нашелся без проблем – его четкие очертания на пятидюймовом экране я разглядел спустя несколько минут хода по прямой траектории. А вот и он. Здесь все, как и прежде. Обходя заряд по кругу, узнаю свои собственные следы на выпуклой «спине» торпеды, а рядом вмятины на иле от инструментов. Что ж, времени не так уж много. Приступаю.

Начать решаю с той же отвертки с острым жалом, похожей на тонкую столярную стамеску. Аккуратно вставив жало в щель между корпусом и крышкой люка, постукиваю тыльной стороной ладони по обуху инструмента. Ни черта не получается – крышка словно приварена к основанию.

«Ладно, попробуем по-другому», – тяну из сумки так называемый молоток – тяжелую железяку без ручки, обтянутую слоем резины. Ручкой специалисты побрезговали из-за габаритов. Резиной обтянули для того, чтобы уменьшить громкость стука. Стук под водой слышен на многие километры и лучше не рисковать.

Снова вставляю жало отвертки и теперь постукиваю «молотком». Через каждый десяток ударов ковыряю отверткой щель, проверяя, не поддается ли крышка. Нет, не поддается.

Спустя минуту вторично промахиваюсь мимо обуха и попадаю по руке. Из глотки вырывается мычание, хотя очень хочется выругаться матом.

«Бесполезно, – бросаю молоток в сумку. – Остается последний вариант…»

Вытаскиваю самый технологичный инструмент, прихваченный «на всякий пожарный», – компактный отбойный молоток на аккумуляторной батарее. Он имеет вид небольшой дрели. Вместо сверла в патрон вставляется сменное жало нужной формы и нужного размера. Хорошая штука с единственным недостатком – слишком громкая. Поэтому я и не спешил с ее применением.

Вставляю самое тонкое жало. Пристраиваю его в щель. Нажимаю «пуск»…

Подводный отбойный молоток мне довелось испытать в тренировочном бассейне Североморска. «Маленький, да удаленький», – подумалось тогда. Грохот под водой стоял такой, словно бригада строителей долбила стену бассейна парочкой профессиональных перфораторов. Потому-то до последнего и не хотелось применять данный инструмент. Надеялся, что обойдется.

Не обошлось. И теперь, пытаясь вскрыть крышку люка «перфоратором», я рискую быть снова засвеченным акустиками противника. Правда, есть надежда на то, что они примут этот странный и противоестественный звук за неисправность двигателя какой-нибудь рыбацкой шаланды. Мало ли в здешних водах таких?..

Продолбил лезвием весь ближайший край крышки. Сидит будто нарисованная. Принимаюсь за вторую сторону. Затем за третью… Лишь пройдя яростно вибрирующим жалом весь периметр, я отмечаю положительный результат: край крышки начинает вибрировать вместе с жалом.

«Наконец-то! – прячу в сумку отбойный молоток. – Кажется, я до него добрался».

Вооружившись обычной отверткой, легким движением приоткрываю крышку и получаю долгожданный доступ к содержимому лючка. Картина открывается неприглядная. Вероятно, разъем был недостаточно обработан специальным составом, и агрессивные составляющие морской воды сделали свое дело – вместо гладкой блестящей поверхности перед моим взором предстает кусок извести и еще бог знает чего.

Опять за дело. Укладываю рядом фонарь и скоблю разъем, вооружившись соответствующим инструментом. За несколько минут упорной работы получаю вполне приемлемый результат. Разъем, разумеется, не сияет глянцем, но выглядит вполне рабочим. Лишь бы известь не осталась на контактах, до которых моим инструментом добраться не так-то просто.

Ставлю рядом с открытым лючком блок нейтрализации и разматываю шнур. Пора завершать эту чертову работу и мотать домой…

Блок подсоединен. Все готово для основного действа. Вдавливаю клавишу включения. Прибор отвечает загоревшимся табло в виде восклицательного знака ровно через полминуты. Норма. Даю микросхемам прогреться. Это еще пятнадцать секунд. Пора! Запускаю процесс нейтрализации. Жду реакции…

Процесс занимает слишком много времени. Инженеры обещали, что придется подождать всего несколько секунд, а минуло две минуты, три, четыре…

Нет, это слишком долго. При нейтрализации пяти предыдущих зарядов такой длительной паузы не было. Значит, просто нет должного контакта. Выдергиваю вилку и вновь лезу в сумку за инструментом… Штекер имеет невероятно причудливую форму – раньше я таких не встречал. Это сделано с единственной целью: усложнить жизнь вероятному противнику в случае обнаружения им заряда.

Поочередно очищаю окислившиеся контакты и снова вгоняю вилку в разъем. «Попытка № 2», – торжественно нажимаю клавишу и в точности повторяю все действия по приведению блока в готовность к работе. Затаив дыхание, жду…