21
Юго-восточная оконечность о. Куба, август 2011 года
– Сколько у нас времени? – вытирая рукавом рубашки обильный пот со лба, деловито спросил у сидевшего за штурвалом вертолета Томпсона подполковник Орехов.
– Не больше получаса, – Стив бросил озабоченный взгляд на приборную доску и добавил: – А то и меньше – горючее почти совсем на нуле, долго не протянем. В любом случае там, на аэродроме, скоро прочухаются, обнаружат наших друзей и наверняка поднимут в воздух истребители для перехвата.
– Думаешь, могут сбить? – без особой тревоги поинтересовался Орехов.
– Вряд ли, – почти уверенно ответил пловец, довольно лихо управлявшийся со штурвалом – видимо, бывший морпех обучался не только ластами шевелить и по джунглям бегать. – Наши ублюдки ведь сразу предупредят местных летчиков, что на борту вертолета находится важный груз. А так кто их, обезьян летучих, знает… Сбить, может быть, и не собьют, но загонят обратно на аэродром и посадят точно!
– Так какого черта ты горючее жжешь зря? Делай давай, как договаривались!
– Да помню я все! Во! Смотри, босс, вон, по-моему, подходящая колымага тащится! И идет одна – как по заказу… Работаем, мистер террорист-угонщик?
– Давай, снижайся! И не больно-то веселись – рановато еще Пляску Победы наяривать!
…Огромный седельный тягач с длинным капотом и обширным спальником выбросил из высоких, вынесенных над кабиной выхлопных труб отчетливо видимые облака черного дыма и пошел на подъем. Дорога, бледно-серой ниткой убегавшая вперед, в глубь острова, извилистой не была, но затяжных спусков и подъемов на ней хватало. Тягач добросовестно пыхтел, подвывая могучим мотором, и тащил за собой длиннющий решетчатый полуприцеп. Вертолет снизился и пошел рядом с дорогой, словно стараясь рассмотреть грузовик получше.
– Отставить! – опуская руку с биноклем, Орехов коротко выматерился. Только что он увидел с помощью хорошей оптики то, что Томпсону невооруженным взглядом разглядеть было трудновато. По сторонам полуприцепа, решетчатые борта которого были собраны из досок, обильно текли струйки каких-то брызг, происхождение которых вычислить было нетрудно: в зазорах между досками мелькали то грязно-розовые спины, то свиные морды с мокрыми пятачками очень даже приличной величины. – Этот сарай на колесах свиней везет! Не хватало еще, чтобы нас по поросячьему визгу и вони за пять минут нашли! Не пойдет! Ищи другой «Студебеккер» – поскромнее. Вон тот, например, – видишь, катит? Давай к нему!
Староватый на вид, но, по-видимому, еще крепкий «Форд» шел далеко позади скотовоза, и хотя и выглядел не так шикарно, но размеры имел вполне внушительные. Крупный, пузатый мужчина, небрежно крутивший баранку рулевого колеса, жал на педаль газа, напевал какую-то песенку и прикидывал, как вечером сдаст груз, поставит грузовик на стоянку рядом со своим домом и после сытного ужина устроится с баночкой пива перед телевизором. Жизнь была, несомненно, хороша, и жить было совсем неплохо. Вертолет, зависший чуть в стороне от шоссе, водилу ничуть не беспокоил и не тревожил – мало ли по каким делам люди летают…
Томпсон отработал штурвалом, и геликоптер вильнул в сторону, пошел прямо над серой лентой дороги, быстро снижаясь и перегораживая грузовику путь. Водитель, явно опешивший от непонятного маневра летчика, торопливо нажал на клаксон – над дорогой раздался длинный и сипловатый вой дудок-сигналов. Раз-другой… Вертолет не уходил, продолжая свой наглый и опасный маневр. Водитель начал на всякий случай притормаживать, погрозил неизвестному сумасшедшему кулаком и сквозь зубы выплюнул несколько распространенных среди шоферов непечатных выражений, в которых упоминались все дураки мира и их мамы-папы и бабушки.
Когда скорость «Форда» упала почти до минимума, геликоптер с неимоверным грохотом завис прямо над грузовиком, и водила даже сам не понял, как распахнулась пассажирская дверь и в кабину ввалился худощавый мужчина в синем комбинезоне.
– Хе дос! Служба безопасности! – заорал свалившийся с неба налетчик и, тыкая в бок водиле ствол пистолета, приказал: – Тормози, кабальеро, ты уже приехал!
Что такое G2, или «хе дос», шоферу объяснять было не нужно – каждый житель острова прекрасно знал, что скрывается за простенькой аббревиатурой: кубинская служба безопасности, созданная по образцу и при помощи советского КГБ. Спецслужба, полностью именуемая «DI, Direcciуn de Inteligencia», пустяками не занималась и мало у кого вызывала желание спорить, сопротивляться, да и вообще встречаться – разве что у круглого идиота или полного отморозка.
Водитель грузовика идиотом не был и послушно включил фонари указателя правого поворота, прижимая машину к обочине и останавливаясь. Шумно выдохнули воздушные тормоза, поднимая облака пыли, и шофер, совершенно не понимая, что же все-таки происходит, на всякий случай поднял руки, с испугом посматривая на пистолет незнакомца.
Вертолет между тем вновь сместился чуть в сторону от дороги, ткнулся полозами шасси в придорожную траву, и пилот тут же выключил двигатель. Через несколько секунд на траву спрыгнули двое мужчин и начали вытаскивать из темного провала двери какие-то ящики – водитель «арестованного» грузовика машинально отметил, что ящики были разнокалиберные, по-видимому, тяжелые, а всего «мест» было шесть.
На то, чтобы открыть задний борт кузова, перетащить и загрузить ящики, понадобилось не более пяти минут. Закончив погрузку, мужчины почти синхронно запрыгнули в кузов и опустили полог брезентового тента.
– Ты, парень, давай-ка пересаживайся на пассажирское сиденье – отдохни маленько. Дальше я сам поведу. – Орехов, не спуская глаз с хозяина машины, обошел кабину спереди и уселся за руль. Повернул ключ зажигания, воткнул передачу и, плавно нажимая на педаль газа, тронул грузовик с места, не забывая включить поворотник и глянуть в зеркала заднего вида – на дороге, к счастью, пока не было ни одной машины. – Вот видишь, как все прошло – просто замечательно! Ты, главное, не бойся – мы просто малость в сторону проедем. За машину не переживай – водить я умею! И это… Без криков, истерик и прочих глупостей – о-кей?
Водитель в ответ понятливо закивал и со смиренным вздохом откинулся на спинку сиденья.
– Кстати, карта дорог у тебя есть, амиго? – подполковник ловко выкрутил руль и свернул на проселочную дорогу. В ответ на вопрос шофер лишь кивнул и глазами показал на крышку бардачка, в книжках красиво именуемого «перчаточным ящиком». – Давай-ка, парень, на пальцах объясни мне, где нам найти кратчайшую дорогу к побережью! Как тут у вас, дорожная полиция лютует, нет? И вообще, есть она?
– Полиция есть. Нет, они водителей грузовиков почти никогда не останавливают – мы редко нарушаем. Да и они – нормальные ребята. Надо очень сильно постараться, чтобы они разозлились и остановили нарушителя, – листая тоненький атлас автодорог, угрюмо ответил отстраненный от управления собственной машиной толстяк и, не глядя на захватчика из «хе дос», спросил: – Из самой Гаваны, что ли? Если местных дорог не знаете? Да и акцент у тебя какой-то странный…
– Умный и наблюдательный? – Орехов с веселым прищуром глянул на кубинца. – Молодец, но лучше делом займись, пинкертон хренов! И вопросов поменьше – здоровее будешь. Развилка впереди – нам куда?
– Давай налево! Отсюда до побережья миль двадцать пять останется…
– Рамирес, чертов пьяница, где ты сейчас? Почему на связь не выходишь? – где-то под потолком кабины, перекрывая рокот дизеля, неожиданно раздался чей-то визгливый голос, сопровождаемый характерным потрескиванием. – Рамирес! Чтоб ты лопнул… Прием!
Орехов в первую секунду вздрогнул от неожиданности, но тут же сообразил, что это не голос с небес, а всего лишь обычная радиосвязь, которой сегодня оснащены многие грузовики во всем мире. Водитель вопросительно посмотрел на подполковника – мол, что делать-то? Орехов кивком указал на закрепленный на кронштейне микрофон, но тут же красноречиво провел оттопыренным большим пальцем поперек горла. Хозяин грузовика оказался понятливым – взял в руку микрофон и совершенно будничным тоном ответил:
– Да здесь я, старый болтун! Что ты разорался, как баба… У меня все в полном порядке, груз доставлю вовремя. Сейчас только заскочу на часок-другой к одной милашке! Так что не беспокой меня… Да, и смотри, моей Марии не проболтайся! Все, отбой связи!
Орехов одобрительно посмотрел на вновь притихшего кубинца, подмигнул и снова перешел на язык жестов – на этот раз подполковник сложил из пальцев нолик, означавший «о-кей». Рамирес в ответ кисло улыбнулся и пренебрежительно взмахнул ладонью – вероятно, это следовало понимать как «да ладно, чего уж там!».
Орехов, ориентируясь по показаниям спидометра, прикидывал, что вот-вот должен показаться отмеченный на карте поселок с каким-то труднопроизносимым названием. Но рыбацкая деревня все равно появилась как-то неожиданно – лес оборвался, и чуть ли не перед носом грузовика показалась белая песчаная полоса берега, кое-где утыканная невысокими пальмами с мохнатыми метелками листьев. Вдоль берега тянулся нескончаемый ряд домов, домишек и просто хижин, построенных из досок, старых листов железа и прочей дряни. Между построек там и сям торчали высокие колья с развешанными на них сероватыми длиннющими сетями, а вдоль сколоченного из досок пирса-причала приплясывали на волнах ленивого прибоя десятки разнокалиберных лодок.
Орехов уверенно подрулил к левой оконечности причала, развернулся и довольно лихо сдал назад, после чего бросил взгляд в зеркало заднего вида и негромко приказал шоферу:
– Сиди спокойно, не вертись и в зеркала не пялься! Сейчас ты подпишешь одну бумагу и твердо запомнишь на всю оставшуюся жизнь: о нас никому ни слова! Иначе – честно предупреждаю! – жизнь твоя будет очень короткой… – подполковник достал из кармана большой лист бумаги и протянул Рамиресу. – Писать, надеюсь, умеешь, амиго? Вот и заполни все графы – имя, адрес, номер грузовика и все остальное…
Водитель послушно кивнул и, сосредоточенно посапывая, написал все, что требовалось. Затем поставил подпись и протянул бумагу о неразглашении государственной тайны представителю грозной «Дирексьон де Интелегенсиа», чьи реквизиты украшали документ.
– Вот и славно, пепе, – Орехов бережно свернул и спрятал документ, примерно десяток часов назад изготовленный и распечатанный на судне, где сейчас приглядывал за капитаном и мотористом и охранял груз золота капитан Катков. Затем подполковник извлек нож и, не обращая внимания на вмиг побелевшего и вжавшегося в спинку сиденья Рамиреса, мигом перехватил провода, тянувшиеся к рации. Для верности от души пару раз, пробивая корпус, ткнул острием в электронную начинку. Нож тут же исчез, а вместо него в пальцах Орехова оказались три бумажки по сто долларов. – Это тебе за испорченную рацию и за работу. Вот и все, пепе, – ты свободен! Но про бумагу помни и никому ни слова! О-кей, амиго?
– Си, сеньор, ни слова…
– Давай, кати к своей Марии… И вот что, сеньор Рамирес… – подполковник придал лицу соответствующую серьезность: – Едешь прямо домой и ровно сутки носа никуда не высовываешь, понял?
– Но, сеньор офицер… А как же груз – мне его сдать надо!
– Что за груз? – после короткого раздумья спросил «офицер хе дос».
– Да разный: одежда, то-се. Есть и электроника – телевизоры, магнитофоны…
– Значит, не протухнет… Все, я сказал – сутки!
Орехов легко спрыгнул на песок и прощально помахал кубинцу рукой, на что тот кисловато улыбнулся в ответ и нажал на газ так, что грузовик чуть ли не прыгнул с места, поспешно покидая побережье. Правда, уже скрываясь под зеленой сенью леса, грузовик послал-таки прощальный гудок сигнала, прозвучавшего как-то по-особенному залихватски и радостно.
– А в зеркала он все-таки глянул, собака, – провожая взглядом грузовик кубинца, сообщил Орехову мичман Троянов, стоявший рядом с аккуратным штабелем, накрытым брезентом.
– Да и хрен с ним, – беспечно отмахнулся подполковник и легонько ткнул носом высокого ботинка в брезент, – пусть смотрит. Лишь бы лишнего не болтал – а это я, пожалуй, гарантирую. Мужик – не дурак и понимает, что со службой безопасности ссориться – себе дороже. Так что, товарищ старший мичман, объявляю вам благодарность за отличную работу на компьютере!
– Служу России, – вполголоса буркнул Тритон и тут же спросил: – Ну а дальше что? Как и куда теперь? Там по нашим следам небось уже не одна стая собак идет…
– Все по разработанному плану! Сейчас бы пожрать хорошенько… Мистер Томпсон, как вы насчет крепко перекусить и пропустить по стаканчику, а?
– От жратвы, бабы и стакана Стив не отказывался еще ни разу в жизни! – Томпсон полушутливо выпрямился, словно новобранец на плацу, и козырнул: – О-кей, сэр!
