Глава 22

– Что дальше, Хаким-бей? – Голос капитана подлодки был бесцветным, как минералка, которую он пил, прислонившись к стенке.

– В смысле? – не понял Ассади. – Идем домой и отдыхаем!

На полу рубки, бережно обернутая в ткань, покачивалась боеголовка. Хаким присел подле нее, разглядывая с равной долей восхищения и опаски.

– Я не про это. – Наги помолчал, раздумывая, стоит ли продолжать начатый разговор. – Теперь мы можем угробить столько неверных, сколько до нас смогли все наши предки вместе взятые…

– Вот тут ты прав, брат, как никогда! Вроде бы штука небольшая, вшестером мы ее нормально тащили, а как представлю, что она способна натворить, аж дух захватывает! Я как-то попал на учебный фильм про оружие массового поражения. Не знаю, кто снимал, но впечатлило меня крепко. Дома сносит, как карточные домики! Танки, представляешь, танки кувыркаются, как детские машинки, если их пнуть ногой! И это в нескольких километрах от эпицентра, где вообще все выжжено вчистую. Силища в ней громадная. – Он бережно погладил брезент. – Я думаю, это и есть настоящий «меч Аллаха», которым мы вырежем всех, кто нам мешает устроить Всемирный Халифат!

Наги допил свой стакан и присел рядом.

– А может, не стоит этого делать в Тель-Авиве? Есть же и другие места, где можно с успехом наказать неверных.

Хаким засмеялся:

– Так у тебя в Яффе недвижимость? О ней беспокоишься?

– Мне не до шуток сейчас, Хаким-бей. Ядерный взрыв у нас под боком может ударить и по нам самим. Это же страшная зараза – радиация. Посмотри на японцев, они до сих пор мучаются. Знал я одного парня, который при испытаниях бомбы присутствовал, просто наблюдал с «безопасного», как ему говорили, расстояния. Так он в свои двадцать два года стал лысым, безбровым стариком, заболел раком и умер.

– Не надо мне на ночь такие ужасы рассказывать, а то спать не буду! – веселился Ассади, не придавая серьезного значения опасениям капитана. – Подумаешь, радиация! В русском Чернобыле до сих пор люди живут, и ничего! А японцы от этого только поумнели – вон какую технику делают, покруче американской!

Наги нахмурился. Если ему не удается убедить Хакима, то вряд ли получится и с Ахмед-пашой. Тот еще больший фанатик.

– Я просто не хочу, чтобы пострадали мои дети… – обронил он.

Ассади принялся разворачивать тряпки, скрывающие боеголовку. Ему захотелось еще раз полюбоваться самым грозным оружием, какое он когда-либо держал в руках.

– Так увези их подальше отсюда, и все! Мало ли хороших мест на планете! – посоветовал он. Отодвинувшись на шаг, чтобы лучше видеть головную часть стратегической ракеты, он восхищенно защелкал языком. – Ну разве она не красавица? Ты только посмотри, какие формы! Да за такую не жалко отдать все на свете!

Камаль Наги согласно кивнул головой. Предложение Ассади было дельным. Он и сам давно уже подумывал о том, чтобы переселить свое семейство куда-нибудь в более безопасное место. Еврейские ракеты могли обрушиться на голову в любой момент, стоит только им узнать, что он связан с террористами. Или могут подослать спецназ, который разделается со всеми не хуже. «Решено, – успокоил себя капитан. – Как только возвращаюсь и получаю деньги – всех отвожу во Францию!»

Он шагнул поближе и присоединился к созерцанию поднятой со дна штуковины. Само осознание того, что рядом просто так, на ворохе тряпья, лежит пресловутое ядерное оружие, давало странные ощущения. Чувствовал себя одновременно и властелином мира, и маленькой козявкой, которая, так же как и все, не защищена от изуверской мощи этой «игрушки».

– Надо же, – удивился Наги. – Вот ведь… Американцы, конечно, козлы, но чего сделать сумели! Сколько она в воде пролежала? Почти четыре десятка лет! А цела до сих пор. От человека за это время не остается даже костей – вода растворяет их начисто.

Он протянул руку и провел ею по бугристому от наростов и засохших водорослей боку ракеты. Одна из ракушек с легкостью отвалилась и упала на тряпки.

Капитан в задумчивости поднял ее.

Внезапно его лицо вытянулось. Резко вскочив, словно получив от кого-то невидимого плюху, он поднес раковину к глазам, присматриваясь. Поскреб, даже понюхал. И злобно отшвырнул в угол.

Ассади недоумевающе уставился на него – такие перепады в настроении для капитана были вовсе не характерны.

– Она пустая! Тысяча проклятий им на голову, этим евреям! – услышал он и тоже поднялся на ноги.

– Кто пустая? Какие евреи? Что вообще происходит, командор?

– Смотри! – Наги метнулся к стоявшему рядом ящику с инструментом и выхватил оттуда первую попавшуюся отвертку. Потом ринулся к боеголовке. Захрустели ломаемые раковины, посыпался ил и крошки соли. Вскоре металл скрежетнул по металлу. Почти водя носом по образовавшейся прогалине, капитан на глазах изумленного Ассади отковырнул что-то и в бешенстве протянул ему.

– Что это? – Хаким увидел тонкую прозрачную чешуйку, похожую на облупившийся лак.

– Клей!!! – взревел Наги и с размаху ударил отверткой по железному «бочонку», над которым они склонились.

– Клей?! – не поверил своим ушам араб, вырвал у капитана из рук инструмент и сам принялся ковырять ракету. Наги порылся в ящике, нашел зубило и стал помогать. Молча, остервенело они сдирали раковины моллюсков, круша их и разламывая, скалывали соляные корки. Слышался только неприятный хруст, скрежет и напряженное сопение.

Когда все было кончено, Наги сел прямо на пол и вцепился в свою бороду. Очищенная от грязи боеголовка смотрелась совсем как настоящая. Все надписи на месте, маркировки – тоже.

Хаким, продолжающий ковыряться в торце «бочонка», вдруг шваркнул отверткой об пол.

– А-а-а! – протяжно закричал он. – Будьте вы прокляты! Я убью вас всех и ваши семьи, и семьи ваших друзей! Посмотри, Камаль, что мы достали. Видишь? Это настоящая «бомба», я держу ее в руке! Такие бомбы в школах детям показывают на уроках физики! Это ведь обыкновенный муляж, имитация! Подложили маленький источник излучения, чтобы сработали дозиметры! Ракушек понаклеили, суки!

В арабском языке не хватало слов, чтобы выразить все, что клокотало в его душе, и он перешел на отборный русский мат. Капитан слушал его молча, дергая себя за бороду и раскачиваясь из стороны в сторону. А Хаким продолжал бесноваться:

– Ну твари! И ведь как красиво сделали, почти не отличишь от настоящей! Да я им в жопу этот макет засуну! – Он принялся в исступлении колотить кулаком в переборку, в кровь разбивая костяшки пальцев. – Ты понял теперь, что это за «Дозиметрический контроль» был, да? Всех убью, всех!!!

Спустив пар, он опустился на корточки рядом с бессмысленно таращащимся на «бомбу» капитаном.

– Сделали они нас, Наги, сделали…

Капитан поднял на него пустые глаза:

– Они еще не ушли далеко. Мы их догоним.

– Догоним? – Ассади в этом не был уверен совершенно.

– Клянусь, они не уйдут, – быстро заговорил Наги, который, вместо того чтобы кричать и нервничать, оказывается, просчитывал оставшиеся варианты. – Евреи уверены, что мы купились на их подделку. Потому спешить не будут. До Тель-Авива – почти шестьдесят миль. До Хайфы – больше девяноста. У меня хороший акустик, он засечет израильское корыто. И мы нагоним их, пусть даже в их водах!

– Сколько ты сможешь выжать из своей лодки? – все еще сомневаясь, уточнил Хаким.

– Пятнадцать узлов.

– Думаешь, этого хватит?

– А у тебя есть другой способ вернуть ракету? Я думаю, что Ахмед не стал бы возражать против такой попытки.

Замечание было резонным. Ассади подал капитану руку, помогая подняться, и кинул на брезент рядом с муляжом маленький свинцовый цилиндр с радиоактивным веществом – закрытый источник гамма-излучения, найденный им внутри «боеголовки».

– Давай готовиться к атаке!