8

Первое, что ощутил Тигран Митонасян, придя в себя, была жуткая головная боль. Череп словно пополам раскалывался, боль пульсировала, жгла, не давала толком ни на чем сосредоточиться. Армянин глухо застонал и схватился за голову руками. Сейчас ему казалось, что самое гениальное и полезное изобретение человечества за всю его многовековую историю – это гильотина. Однако через пару минут боль немного поутихла. Ровно настолько, что Тигран смог немного от нее отвлечься и задуматься о чем-то еще. Он помнил, что с ним случилось. Помнил, как какой-то здоровяк треснул его дубинкой по голове на заднем дворе ресторана. Кстати сказать, правой рукой он нащупал на макушке огромную шишку. Но больше он не помнил ничего.

Соответственно, возникал резонный вопрос – где он сейчас находится. Видел армянин только белый потолок с матовым шаром посередине, поскольку лежал на спине. Судя по ощущениям, лежал он в довольно мягкой постели. Вот только что это за постель такая? Ох, хоть бы оказалось, что больница. Нет, маловероятно. Для больницы подозрительно тихо. Хорошо, что хоть руки свободны, значит, он скорее всего не в плену.

«Ладно, нужно как-то определяться в пространстве, – подумал Тигран. – Для начала хотя бы осмотреть помещение».

Шевелить больной головой очень не хотелось, но Митонасян сделал над собой усилие и слегка повернулся на постели. Боль вспыхнула с новой силой, голову словно толстым сверлом просверливали. Тигран снова издал глухой стон. Но усилия и страдания не пропали напрасно. Теперь он мог рассмотреть комнату, в которой находился.

Комната была невелика и очень скудно меблирована. Шкаф в углу, откидной столик у стенки, табуретка рядом с ним. Так, а почему окно круглое? А, ясно, это не окно, а иллюминатор. И комната эта не просто комната, а каюта. Поэтому и стол откидной. Так, куда же это его занесло?

Тигран хотел привстать на постели, чтобы в иллюминатор стало видно что-нибудь еще, кроме неба. Но при попытке оторвать голову от подушки ее пронзила такая острая боль, что Митонасян снова чуть не потерял сознание.

«Лучше пока не шевелиться, – подумал армянин. – В конце концов, я старый человек, мне нужно в первую очередь мозгами работать, а не руками и ногами. Мне точно известно, что я на корабле. Интересно, в плавании он сейчас или стоит в порту?»

Армянин прислушался к своим ощущениям. Кажется, есть качка, причем сильнее, чем когда корабль стоит на якоре. Впрочем, он не специалист, может в этом и ошибиться. Нет, все-таки куда он попал? Может, подать голос? Уж если его долбанули дубиной по голове и похитили, то уж не развлечения ради, наверное. Значит, поблизости должен быть кто-то, кто внесет в ситуацию хоть какую-то ясность. Несколько секунд Тигран колебался – в голове у него промелькнула заманчивая мысль попытаться воспользоваться тем, что за ним сейчас никто не наблюдает, а руки и ноги у него свободны, и сбежать. Но, чуть подумав, Тигран от этой идеи отказался. В самом деле, он на кровати-то приподняться не может, какой уж тут побег. А руки и ноги у него не связаны скорее всего по самой банальной и в чем-то даже обидной причине – похитители попросту решили, что это не нужно, трезво оценив физические возможности своего пленника. Что ж, они правы.

– Эй, кто-нибудь! – крикнул Тигран по-ангийски. Вернее, это ему показалось, что крикнул, а на самом деле едва слышно прошептал. Язык его еле слушался, во рту и в горле пересохло. Разумеется, никакой реакции не последовало. Собравшись с силами, армянин сделал еще одну попытку.

– Эй! Слышит меня кто-нибудь?!

В голове снова взорвалась миниатюрная граната, но на этот раз призыв Митонасяна не остался без ответа. За дверью послышались шаги. Через пару секунд дверь приоткрылась, и в каюту заглянул негр в пятнистом камуфляже.

– А, очухался, – довольно сказал он. – Подожди, сейчас к тебе придут.

И прежде чем Тигран успел хоть слово вымолвить, дверь снова закрылась. Армянин тяжело вздохнул, закрыл глаза и расслабился. Что ж, это, видимо, была какая-то мелкая сошка. А сейчас к нему придет кто-то, обладающий информацией и имеющий право принимать хоть какие-то решения. Это, пожалуй, скорее хорошо, чем плохо.

Ждать пришлось не слишком долго. По внутренним ощущениям Тиграна прошло примерно десять минут до того момента, когда дверь каюты снова открылась. На этот раз посетитель вошел внутрь. Это тоже был негр, но не тот, который заглядывал сюда раньше. Этот выглядел куда старше и солиднее. На нем была белая рубашка, брюки и галстук – немного странное зрелище на корабле. Пахло от посетителя каким-то мужским одеколоном, а лицо у него было самоуверенное. Да, этот явно имел право принимать решения. Следом за ним в каюту просочился первый негр, у него в руках был поднос, который он тут же водрузил на столик. После этого придвинул табуретку к койке, на которой лежал Митонасян, и выскользнул из каюты.

Пожилой негр подошел к армянину, долго молча рассматривал его, глядя, разумеется, сверху вниз. Выражение лица у него при этом было специфическое. Так, вероятно, европейский этнограф девятнадцатого века мог разглядывать папуаса в полной боевой раскраске. Чисто профессиональный интерес, так сказать. Постояв так с минуту, негр изящным движением поддернул брюки и уселся на табуретку.

– Итак, будем знакомы, мистер Митонасян, – сказал он негромко. – Меня зовут Майкл Дримен, я сотрудник одной из спецслужб Соединенных Штатов Америки. Какой именно, вам знать не обязательно. Сразу хочу вас предупредить – мне очень многое известно о вашей жизни в Ираке, поэтому искренне советую быть со мной предельно откровенным.

– Простите, сэр, вы меня с кем-то путаете, – начал Тигран, но негр тут же перебил его:

– Не стоит. Мистер Митонасян, честное слово, не стоит. Мы только потеряем время. Не знаю, как вам, а мне оно дорого. Я прекрасно знаю, что вы – бывший советский подданный. Что работали в Ираке, что в девяностых годах по приказанию Саддама Хусейна занялись изготовлением фальшивых американских долларов. Что после начала операции против Ирака вас эвакуировали через Басру вместе с оборудованием вашего предприятия и значительным количеством фальшивок. Известно, что сухогруз был затоплен по приказу Хасана аль-Бизкека, бывшего полковника президентской гвардии Ирака. Вам достаточно? Может быть, теперь перестанете делать вид, что ни при чем? Подумайте сами, раз уж я сумел все это выяснить, раз уж сумел отыскать вас в Бейруте, неужели есть шанс убедить меня в том, что я обознался?

Тигран молчал. Он был просто шокирован. За последние два года он привык к мысли о том, что его иракское прошлое надежно забыто, что о нем никто и никогда не вспомнит, а если и вспомнит, то не найдет. Выходит, он ошибался.

– Итак, мистер Митонасян, вы готовы побеседовать конструктивно?

– Дайте воды, – глухим голосом попросил армянин. – И обезболивающее какое-нибудь, если есть. Не могу соображать толком, голова раскалывается.

Негр привстал с табуретки, взял с принесенного его помощником подноса бутылочку с водой и упаковку каких-то таблеток.

– Держите. И можете меня поблагодарить за то, что я об этом заранее подумал и позаботился.

– Спасибо, – буркнул армянин, запивая таблетку водой. – И еще одно отдельное спасибо за удар по башке. Честное слово, если я уж так сильно вам понадобился, могли что-нибудь погуманнее придумать.

– Так уж вышло, – негр развел руками без малейших признаков сожаления в голосе. – Сами понимаете, спецслужбы особой разборчивостью в средствах не страдают.

– Да уж.

– Ладно, перейдем к делу, вы же вполне пришли в себя. Итак, как вы уже наверняка догадались, нам кое-что от вас нужно.

– Что именно? В тюрягу меня засадить собираетесь за то, что я баксы печатал? А уверены, что получится? Между прочим, Хусейн меня особенно не спрашивал, хочу я этим заниматься или нет. Выбор был простой – или делай, что сказано, или похоронят.

– Оправдывать свои преступления тем, что они совершены по приказу, – это старо. И никому не помогало. Нацисты в Нюрнберге тоже так говорили, однако поперевешали их, несмотря на все оправдания, – заявил негр, показывая неплохое образование. – Так что, если бы мы вас хотели посадить – не сомневайтесь, посадили бы. Но, на ваше счастье, у нас другая цель. Вам предназначена роль свидетеля. А точнее, даже не свидетеля, а технического консультанта, эксперта. Дело в том, что для полного торжества правосудия необходимо не только поднять все ваше оборудование со дна – с этим бы мы, разумеется, и без вас справились. Необходимо еще продемонстрировать, как все это работало. Именно это вы и сделаете. Вам все понятно?

Тигран прикусил нижнюю губу. Положение было поганое настолько, что дальше некуда. Сбывались его самые страшные кошмары – американцы пронюхали про фальшивки и поймали его в свои лапы. Конечно, пока ничего невозможного от него не требуют, но надо быть полным дураком, чтобы предположить, что, если он выполнит все требования, его отпустят на свободу. Хотя… Если поторговаться и грамотно сформулировать свои условия, то, пожалуй, шанс есть. Раз уж они пошли на похищение, значит, он им сильно нужен. Этим можно воспользоваться.

– Так что, вы согласны? – спросил негр.

– А если нет? – не поднимая глаз, поинтересовался Митонасян.

– Знаете, мистер Митонасян, – задушевнейшим голосом произнес негр, – в морской воде человеческое тело практически бесследно исчезает за год. Сами понимаете – рыбы, крабы, микроорганизмы, сама соленая вода. Через месяц от человека остается один скелет, а еще через год и скелета не остается.

– Вы мне угрожаете? – Тиграну с огромным трудом удалось не дать голосу сорваться. Известно, чем старше человек, тем больше он ценит жизнь. А картина, нарисованная негром, казалась ему вполне реальной.

«Правда, насчет года он что-то напутал, – подумал Митонасян. – Все-таки не так быстро кости растворяются, даже в соленой воде. Тьфу ты, какая чушь в голову лезет! Какая разница – год, два, десять. Смерть, она и есть смерть».

– Ни в коем случае, – ответил негр, неприятно ухмыльнувшись. – Просто информирую. Итак? Ваше решение?

– Но оборудование еще надо поднять со дна, это не так легко…

– Это уже не ваша проблема.

– Хорошо. Допустим, я соглашусь и сделаю все, как вы хотите. А что со мной будет потом?

– А потом в силу вступает «Закон о защите свидетелей». Получаете американский паспорт на другое имя и сваливаете. В тот же Лос-Анджелес. Там пять процентов населения – армяне, будете чувствовать себя как дома, даже лучше. А если захотите – вернетесь в Бейрут, к брату. Ну как, идет?

– Какие у меня гарантии, что вы выполните свои обещания?

– Обычный здравый смысл. Ну сами посудите – зачем нам, если вы выполните наши требования, вас обманывать? Хоть одну причину назовите. Я же вам не обещаю денег – в этом случае в обмане еще был бы хоть какой-то смысл, хотя, честное слово, по мелочам такие конторы, как моя, слово всегда держат. Вот в случаях, когда ставки высоки… Да, тогда возможно всякое. Но ваша судьба, мистер Митонасян, это не такая уж важная вещь.

«Сволочь, – подумал армянин, глядя на нахально улыбающегося негра. – Все вы в этих ваших спецслужбах сволочи, что в ЦРУ, что в КГБ, что в любой другой. Для вас люди – не люди, а винтики. Один нужно смазать, другой заменить, третий выбросить. Эх, правильно до двадцатого века делали, что всяких шпионов и диверсантов вешали, считая, что для них даже расстрел слишком большая честь!»

Однако, несмотря на эти мысли, Митонасян понимал, что негр скорее всего не врет. В самом деле, его конторе, не важно, ЦРУ это, ФБР или еще какая, совершенно незачем нарушать слово в данном случае. А «Закон о защите свидетелей» в Америке действительно существует. И, в отличие от многих других стран, за исполнением законов там есть кому следить. Так что шанс у него есть. И не такой уж маленький. Уж во всяком случае, куда больше, чем если его выбросят в море – а именно так с ним скорее всего и поступят в случае отказа, намек негра был более чем прозрачным. Значит, нужно соглашаться. Или, по меньшей мере, сделать вид, что согласился. А там видно будет. Пусть еще сначала оборудование со дна поднимут.

– Я согласен, – сказал Митонасян. И пожал тут же протянутую ему негром руку.