28

Ночью Тигран Митонасян уже совсем было распрощался с жизнью. Надеяться было не на что, ждать помощи неоткуда. Ко всему прочему он еще и ужасно замерз, трясся, как заяц под кустом, буквально зуб на зуб не попадал. Но утром, когда над океаном появилось солнце и его лучи немного согрели старого армянина, он слегка приободрился. И почувствовал, что очень хочет жить.

«Ладно, – подумал он, распрямляясь в полный рост, – уж если суждено погибнуть, то погибну. Судьба есть судьба. Но сначала нужно все-таки немного побарахтаться! Так… Что я могу сделать?»

Немного подумав, Тигран пришел к выводу, что нужно просто продолжать двигаться в выбранном ночью направлении. И еще, пожалуй, обыскать катер потщательнее – вдруг найдется что-нибудь полезное? Удочка, например, или хотя бы крючок, может быть, в какую щель завалился?

И обыск принес результаты! Под одним из сидений Тигран нашел сигнальную ракету. Довольно старую, но на вид целую. Причем красного цвета, а красный – сигнал бедствия! Видимо, рыбаки на всякий случай с собой возили. Митонасян прижал ракету к груди, как мать грудного ребенка. Лицо его расплылось в широкой и довольно глупой улыбке. Сейчас Тигран был почти счастлив. Впрочем, эйфория быстро схлынула. Армянин осознал, что ракета, конечно, вещь ценная, но чтобы от нее была польза, нужен кто-то, кто ее увидит. Можно запустить ее сразу, но тогда почти наверняка никто ее не заметит, ведь горизонт пока пуст, ни малейшего признака кораблей.

«Что ж, подожду, – решил армянин, усаживаясь поудобнее и неторопливо работая веслами. – Все-таки теперь шансов спастись побольше. Если какое-нибудь судно появится, будет хоть чем внимание к себе привлечь».

Терпение – великая вещь. Два раза Тигран был на грани того, чтобы пустить ракету просто так, от отчаяния. Но оба раза побеждал самого себя. И был вознагражден за терпение и силу воли. Примерно через четыре часа после рассвета на горизонте появился силуэт корабля. Митонасян схватился за ракету, но, к счастью, прежде чем запустить ее, заметил, что неизвестное судно движется к нему, а не от него. Значит, нужно снова ждать, подпустить его как можно ближе. Шанс у него только один, значит, ошибиться никак нельзя. Примерно через полчаса корабль было видно уже довольно хорошо. Вернее, не корабль, а корабли – их было три.

Когда они оказались примерно в километре от него, Митонасян дрожащей рукой запустил ракету. Медлить дальше было нельзя, ведь корабли стали бы от него удаляться. Запустив ракету, он принялся прыгать, кричать и размахивать руками – возможно, на него смотрят в бинокль. Должно быть ясно, что он не просто рыбачит, а терпит бедствие.

Несколько мучительных минут ничего не происходило. Корабли продолжали удаляться, а Митонасян с трудом сдерживался, чтобы не взвыть от отчаяния. Остатками разума он понимал, что большой корабль мгновенно не остановишь и не развернешь, но сердце уже захлестывала ледяная волна. Наверное, они не заметили ракету. Или не обратили на нее внимания. Или у них срочное дело, и они не собираются отвлекаться даже ради спасения терпящего бедствие человека. Есть в море такое понятие «следую своим курсом». Оно имеет крайне простой смысл – экипаж корабля не отвлекается ни на что постороннее. Даже на спасение людей.

Что это? Ему показалось или корабли стали замедлять ход? Армянин закричал еще громче, подпрыгивая и размахивая руками так, что его катер закачался.

Если бы Митонасян разбирался в кораблях, то понял бы, что мимо идут большая роскошная яхта и два сторожевых корабля. Все три судна были под йеменскими флагами. На яхте возвращался в Аден Хасуф ибн Осман. Шейх находился на палубе своей яхты и сам заметил красную ракету, взлетевшую с невзрачного катера, мимо которого они проплывали.

– Муса, что это значит? – спросил он у стоявшего рядом с ним стюарда.

– Что, господин?

– Красная ракета. Ты что, не видел?

– Красная ракета – это сигнал бедствия.

К чести шейха сказать – он не задумался ни на секунду. В конце концов, он никуда не торопился, а Аллах велел помогать попавшим в беду единоверцам.

– Скажи капитану, пусть остановится и спустит катер, – приказал шейх. – И принеси мне бинокль. Хочу все видеть.

Хасуф ибн Осман никогда не видел спасательных операций на воде, и ему было любопытно. Впрочем, на этот раз ничего интересного не было. Море было спокойно, спущенный катер принял Тиграна Митонасяна на борт и доставил его на яхту. Одним словом, ровным счетом ничего интересного. Правда, шейха заинтересовало другое. В бинокль он рассмотрел, что спасенный явно никакой не рыбак. И даже не араб. Белый человек, самый настоящий европеоид. Интересно, кто же он такой и как его занесло на рыбацкое суденышко? Чтобы удовлетворить свое любопытство, шейх приказал доставить спасенного к себе.

Оказавшийся перед арабом армянин все еще не вполне пришел в себя после спасения. Поскольку по-английски матросы не понимали, он то и дело порывался им в знак благодарности чуть ли не руки целовать. Поэтому безупречный английский шейха застал его врасплох.

– Добрый день, – сказал Хасуф. – Меня зовут Хасуф ибн Осман. А вы кто такой? И как оказались в таком бедственном положении?

На мгновение армянин замер. Он просто не успел перестроиться. В самом деле, только что к смерти готовился, а теперь нужно снова что-то врать, изворачиваться, спасать шкуру… Как же это ему надоело! Что же говорить этому арабу? Он явно занимает в обществе высокое положение – на такой яхте плавает, да и остальные перед ним тянутся, как юные солдаты перед генералом. Что попало ему не соврешь, раскусит… А заранее никакой легенды он не заготовил – не до того было. Да и в голову просто не приходило!

– Ну? Вы же понимаете по-английски, я слышал, как вы с матросами заговорить пытались. Так не молчите. Это по меньшей мере невежливо по отношению к вашему спасителю. Это ведь я ракету заметил и приказал вас подобрать.

«Надоело все, – устало подумал армянин. – Почему я все время должен врать, скрываться, прятаться? Я ведь не преступник! Никого не ограбил, не убил! Фальшивые доллары… В конце концов, вряд ли этот араб сочтет их таким уж великим грехом! Скажу ему все, как есть, и будь что будет! Он явно не мелкая сошка, хоть от Хасана, в случае чего, защитит. Хуже его точно никого нет. А если в тюрьму угожу… Что ж, преступление я совершил на территории Ирака, по приказу Хусейна. Если кто меня и будет судить, то американцы. Большой срок не дадут, а в их тюрьмах, я слышал, не так уж и плохо. А скорее всего и до этого не дойдет. Ладно. Рискну!»

– Меня зовут Тигран Митонасян, – сказал армянин. – Я родился в Советском Союзе…

И он рассказал Хасуфу о том, как работал на Хусейна. Не скрывая, чем именно он занимался. Рассказал о бегстве из Ирака, о гибели сухогруза и о том, что бывший полковник президентской гвардии его нашел. Рассказал, как ему удалось бежать.

– В общем, устал я от всех скрываться, – закончил армянин. – Не знаю, кто вы такой, но как решите со мной поступить, так пусть и будет. От судьбы все равно не уйдешь.

Некоторое время шейх молчал. Он сидел с полуприкрытыми глазами, со стороны могло показаться, что араб заснул. Но на самом деле он напряженно думал. Рассказ спасенного выглядел слишком фантастичным, чтобы быть неправдой. Да, именно так. Будь это какой-нибудь рыбак или мелкий контрабандист, он изобрел бы что-нибудь попроще. Да и манера держаться, интонации. Нет, если он не разучился разбираться в людях, то этот человек не лжет. Хотя… Есть простой способ проверить. Пусть не весь рассказ, но хотя бы его часть.

– Так ты говоришь, что в Советском Союзе родился? – спросил Хасуф по-русски. С ужасным акцентом, правда, но понять его все равно было можно.

– Да, – тоже по-русски ответил армянин. – А откуда вы этот язык знаете?

– Учил в молодости, – ответил араб, снова перейдя на более привычный английский. – Я готовился учиться ехать в Россию, но потом передумал. Ладно, значит, хотя бы в этом ты не врешь…

Глаза Митонасяна на лоб полезли от удивления. Он-то готовился к тому, что его прямо здесь арестовать могут, а ему еще и верят с трудом! Хотя чему тут удивляться – история с ним произошла не самая рядовая, что и говорить.

– Спрашивайте о чем хотите про Ирак, про Хусейна, – предложил он.

– Не стоит, – ответил шейх. – Теперь, пожалуй, верю.

Мысли забегали у него в голове с удвоенной быстротой. Шейх был неглуп и прекрасно понимал, какие перспективы открываются перед ним. То, что смог Хусейн, сможет и он. Хотя… Опасно. Можно и кончить, как Хусейн. Нет, пожалуй, не стоит. Или все-таки можно, но не увлекаясь так же сильно? В общем, над этим стоит подумать.

В этот момент за плечом у шейха появился один из его охранников.

– Господин, вас вызывают по рации.

– Кто? И зачем?

– Он сказал, что его зовут Марк. Сказал, что вы знаете…

– Знаю, – кивнул Хасуф, вставая. Под этим псевдонимом с ним связывались американцы. Что ж, самая минимальная выгода, которую можно от этого армянина получить – это сдать его янки. Хотя с этим лучше не торопиться. Нужно подумать получше, а то можно пропустить какой-нибудь выгодный вариант. Интересно, а что это американцам понадобилось? Он ведь все, что должен был сделать, уже сделал.

– Да? Что случилось? – спросил Хасуф, оставшись у рации один.

– Скажи, ты в море ни на кого не натыкался? – Араб узнал голос Бернарда Гастингса. «Интересно, как этому типу удается все так быстро разнюхивать? – подумал шейх. – Да нет, не может быть. Даже если половина моего экипажа на ЦРУ работает, не успели бы передать. Значит, он еще точно ничего не знает. Но, видимо, тоже в этой игре с армянином замешан, иначе не задавал бы таких вопросов».

– Нет, – ответил араб, постаравшись сделать свой голос как можно равнодушнее. – А на кого я должен был наткнуться?

Видимо, американец поверил.

– Потом расскажу, – уклончиво ответил он. – Все, конец связи.

Вернувшись на палубу, шейх спросил армянина:

– Так в каком, говоришь, квадрате этот ваш сухогруз затонул.

– Сорок три-четырнадцать.

Хасуф ибн Осман повернулся к своему охраннику.

– Передай рулевому, чтобы сменил курс. Мы идем в этот квадрат, – приказал он.