Глава 11

Настало утро следующего дня.

Небольшой затон на Волге, казалось, был создан для того, чтобы можно было посидеть с удочкой в руках. Тихая заводь была скрыта от посторонних глаз. Над головой нависали кроны раскидистых деревьев, в их тени так приятно было спрятаться от лучей палящего солнца в жаркий летний день. На небольшом деревянном причале с удочкой в руках сидел человек. И хоть на рыбака он никак не походил – мужчина был в белых штанах и носках, – он сосредоточенно пялился на поплавок.

Поплавок, сделанный из гусиного пера, лежал на поверхности воды. Так бывает, когда рыбак не рассчитает длины лески от поплавка до грузила и грузило лежит на дне водоема. Но мужчину, казалось, это не волновало.

Скорее это был дачник, «новый русский», закинувший удочку из любопытства. Метрах в ста от странного рыбака, за редким кустарником, чернел джип.

Шоссейная дорога, на которой стоял джип, вела к городу. Вскоре на дороге показался пригородный автобус. На остановке он замер. Через несколько минут автобус уехал, и еще один человек с удочкой, перейдя шоссе, направился по тропинке к воде.

Это был Бунчук. Он появился здесь для встречи с иранцем Али аль Хошейни.

Оглядевшись, Бунчук устроился справа от странного рыбака, который и был не кем иным, как иранцем, и неспешно стал раскладывать свои снасти. Вот тут уже сразу чувствовался рыбак, человек, который много времени провел с удочкой на берегу. Каждое движение было отработанным и спокойным. Как оказалось, с собой у него был небольшой складной стульчик, на котором он ловко и устроился. Наживив червяка, он далеко закинул удочку. Поставив рядом небольшое ведерко, сумку, закурил. Затем, наклонившись к соседу, который также чуть подался в его сторону, наконец заговорил:

– Все готово, сухогруз сперва взлетит на воздух, а потом уйдет на дно. – Вокруг никого не было, но Бунчук говорил приглушенно.

– Тральщик не пострадает? – внимательно глянул иранец.

– Вам придется держать дистанцию. – Бунчук нахмурился. – Кстати, вам разве не жаль иранскую команду? Они же все погибнут! – Последняя фраза была произнесена скорее из любопытства, чем из сострадания.

– Все они окажутся на небесах как погибшие в борьбе с неверными, среди гурий, – уверенно проговорил Хошейни. И вновь уставился на лежавший поплавок.

Бунчук хмыкнул, внимательно глянул на собеседника. Лицо иранца хранило невозмутимое выражение.

– У вас хорошие представления о загробной жизни, уважаемый! – сказал Бунчук.

– И это правильные представления, друг мой.

– Да мне-то все равно, хоть на Марсе они окажутся, – махнул рукой русский. – По мне, так все религии хороши. Я как тот цыган, у которого спрашивают: «Цыган-цыган, а ты какой веры?» А он: «А какой ты хочешь»? – рассмеялся Бунчук.

Лицо иранца оставалось бесстрастным.

«Ишь ты, себе на уме, и что он там думает, никогда не поймешь», – раздраженно подумал Бунчук.

Из-за зарослей высокого тростника послышался гул мотора. Через несколько секунд на реке показался водный мотоцикл. Словно вихрь, летела машина, которую оседлал крепкий мужчина в шортах и цветастой майке – эта майка большим пузырем вздувалась на его спине. Бейсболка с длинным козырьком укрывала голову, половина лица была спрятана под солнцезащитными очками.

Бунчук проследил взглядом за водным мотоциклом, потом обратился к Хошейни:

– Я когда-то года четыре жил в Якутии, довелось там потрудиться. Знаете, где это?

– Нет, – мотнул головой иранец.

– Ну, где находится Сибирь, я думаю, вы представляете, – вопросительно посмотрел Бунчук на своего собеседника.

– Представляю, я бывал в Новосибирске, – отозвался Хошейни. – До этого я и не думал, что на свете бывает такой холод. Я был там в январе.

– Что, не ожидали? – рассмеялся Бунчук. – А Якутия – это еще дальше. Ну так вот, довелось мне там много чего интересного повидать. И мяса сырого отведать, и мухоморами полакомиться. Там есть шаманы, которые многое умеют…

– Язычники это все, уважаемый Федор Данилович, – морщась, сказал иранец. – Язычники. И живут они мерзко, и умирают так же. Загубленные души.

– Может, оно и так, – лукаво поглядывая на Хошейни, заметил Бунчук. – А может…

– Ну, я с вами спорить не хочу, – спокойно заметил иранец.

– М-да, – протянул Бунчук, глядя на поплавок. – Не клюет рыбка-то, не клюет… Не повезло с клевом, а ведь какое утро. – Он огляделся. – Бывало, встанешь пораньше, на самой зорьке, а если еще место прикормишь с вечера… Вот тогда рыбалочка! А какие места у нас есть – закачаешься!

Хошейни взглянул на часы.

– Приятно было поговорить, уважаемый Федор Данилович.

Из кожаной сумки он достал небольшой аккуратный коврик. Несколько мгновений он соображал, в какой же стороне будет Мекка. Потом выбрал направление, расстелил коврик на траве и, опустившись на колени, начал молиться.

Бунчук поглядел на иранца, пожал плечами и стал собираться. Сложил телескопическую удочку, упаковал блесны и другие оказавшиеся бесполезными снасти, поднялся на ноги. Еще раз посмотрев на Хошейни, кладущего поклоны, Бунчук пробормотал:

– До свидания.

Иранец не отозвался, что-то сосредоточенно бормотал. Бунчук снова пожал плечами и направился вверх по песчаной дорожке. Через четверть часа должен был подойти автобус – Бунчук хотел проехать на нем до следующей остановки.

Спустя час Анжелика в последний раз прошлась по эллингу, внимательно все осматривая. Она как бы запоминала обстановку. В центре на помосте стояла торпеда, тускло сверкая крутыми боками. Блондинка уставилась на нее. Торпеда напоминала страшное животное, изготовившееся для прыжка.

Анжелика осторожно села в надувную лодку и вывела ее за ворота эллинга. Прикрыла створки, навесила замок и завела мотор.

Лодка вынесла девушку на течение. Ветер приятно освежал лицо. Девушка обернулась и увидела в мелких брызгах, поднимаемых мотором, радугу – это еще прибавило ей настроения.

Вспомнился последний ухажер, старший лейтенант, имя и фамилию которого она не могла забыть. Старший лейтенант Северного флота Сергей Павлов успел ей понравиться. Широкоплечий блондин. Симпатичный парень, жаль, что с ним пришлось так поступить, но с мужчинами иначе нельзя – или ты их, или они тебя. И еще смешное такое прозвище – Полундра.

Навстречу лодке несся водный мотоцикл. На нем сидел, словно влитой, грузный мужчина в шортах и цветной бейсболке, лицо имело каменное выражение. Анжелика видела даже не лицо, а лишь тонкие губы, сжатые в полоску, и квадратный подбородок под ними – само лицо было скрыто под длинным козырьком кепки и солнцезащитными очками.

Анжелика вздрогнула, что-то в облике мотоциклиста показалось знакомым. Девушка обернулась, некоторое время рассматривала мотоцикл, нахмурив брови. Мотоцикл скоро пропал за поворотом реки, но, кажется, она узнала водителя. Неужели это могло быть правдой?

Она выхватила из кармана мобильник, торопливо набрала номер. В трубке раздались длинные гудки.

– Папа?.. – произнесла девушка, когда трубку сняли. – Похоже, мертвецы возвращаются.

Человек, восседавший на водном мотоцикле, голову которого защищала от солнца серая бейсболка, подплывая к воротам эллинга, сбавил ход. Не остановившись у самого гаража, он проплыл чуть дальше. На минимальной скорости машина вошла в соседние прибрежные заросли. Мотоциклист, атлетического сложения блондин, снял солнцезащитные очки и вытер мокрое лицо.

Конечно, это был Полундра.

Стянув с себя всю одежду, оставшись в плавках, Сергей прыгнул в воду и подплыл к эллингу. Подергал за створки, но они не поддавались. Он поднял взгляд и обнаружил маленький висячий замок. Вот придурок слепой! Полундра попытался достать замок рукой, после нескольких попыток это удалось – но что толку? Створки ворот были заперты надежно, а металлический замок голой рукой не сорвешь – даже если в твоих руках недюжинная сила.

Долго думать не приходилось. Поднырнув под ворота, Полундра оказался внутри эллинга. Всплыв, Павлов выбрался на доски деревянного настила и осмотрелся, сидя на корточках. Среди всякой рухляди на специальной подставке возвышалась торпеда.

Выглядела она загадочно и грозно. Это оружие не было российской торпедой «Шквал», в этом Полундра успел разобраться быстро. Однако она удивительно напоминала «Шквал». Сергей обошел пусковую установку вокруг. Да-да, «Шквал»! Торпеда выглядела очень и очень внушительно.

«Этакая игрушка может много чего натворить, – думал Сергей, – а еще она находится непонятно в чьих руках!» Внимательно оглядев хитроумный агрегат, Полундра сделал несколько важных выводов. Торпеда была иранской, но один в один слизанная с российской. Не постеснялись ведь содрать до малейшей детали, друзья наши южные! Тут все было понятно любому мало-мальски сведущему специалисту и вопросов не вызывало.

Тут же в мозгу Сергея прежде разрозненные мелкие детали стали складываться в одну стройную картину, и эта картина быстро обрела целостность и завершенность.

Адмирал Сорокин, отправляя его на задание, произнес загадочную фразу: «У тебя опыт, не подкачай!» и «Встретишь Ставрогина, держи ухо востро».

Еще вспомнился странный банкет на берегу Волги и эта девушка. Ставрогин тогда едва ли не целовался с иранцем. И все эти малопонятные люди…

Девушка по имени Анжелика кого-то неуловимо напоминала ему. Кого-то из прежних знакомых.

И тут Сергей поменялся в лице. Он вспомнил, кого девушка может напоминать. Капитан-лейтенант, мелькнувший два года назад в Махачкале, во время испытаний торпеды, и этот странный пожар. Девушка, в общем-то, и не была особо похожа на того капитан-лейтенанта, однако у нее были те же глаза. И потом, она сказала, что юность провела в Махачкале!

Значит, тральщик, сухогруз и торпеда, как и Ставрогин, и Али аль Хошейни, были звенья одной цепи. И эта девушка, которая подставила его в астраханском ресторане.

Сергей подумал, что здесь готовится что-то страшное. Торпеда выглядит готовой к запуску. После взрыва по оставшимся фрагментам вряд ли можно будет установить происхождение торпеды, как и место, откуда она была пущена. Тут ведь как – конструкция для запуска выполнена из дерева и наверняка сгорит после старта. И поминай как звали. Никаких тебе следов, одни последствия. Теперь надо было попробовать сделать торпеду небоеспособной. Полундра уставился на торпедные лючки. Идея была, конечно, прекрасной, но чем это сделать? Павлов обшарил все вверх дном в эллинге, но ничего подходящего найти он не мог.

Решение пришло само собой. Причем простое, как пять копеек. У стены были составлены канистры. Полундра открыл одну и удовлетворенно хмыкнул. Внутри был бензин. Вот ведь как неожиданно находится выход. Нормальные герои всегда идут в обход. Слова песенки из старого детского фильма сейчас особенно грели ему душу. Спалить все к чертовой матери. «И гаражик этот, и торпеду, и все, что тут есть, пусть оно дымом пойдет!»

Дальнейшее было делом техники, Павлов поднял канистру и стал обильно поливать бензином стены и установку для запуска торпеды. Воздух наполнился характерным запахом.

И тут произошло неожиданное. Павлов стоял спиной к воде и не мог видеть, как совершенно бесшумно из воды, в самом центре эллинга, показалась голова аквалангиста – на неизвестном были гидрокостюм и маска. В руке человек сжимал подводное ружье.

Аквалангист выдохнул воздух сквозь клапаны – Сергей обернулся на звук и увидел подводное ружье, направленное на него. На секунду Павлов оцепенел. Ружье было заряжено гарпуном, и гарпун был направлен на Сергея.

Единственное, что Сергей успел сделать, – это закрыться рукой. И правильно, так как после сухого щелчка из ружья вылетел гарпун и впился в руку Полундры. Аквалангист целился в горло – еще секунда, и Павлов валялся бы в воде с продырявленной глоткой.

Аквалангист резко дернул линь гарпуна, и Полундра, потеряв от неожиданности равновесие, полетел в воду. В следующее мгновение, вынырнув, он увидел в руке аквалангиста нож. Но к Сергею неизвестный старался не приближаться, а просто дергал за линь. В этой водной борьбе на стороне аквалангиста было явное преимущество, так как ласты позволяли легко передвигаться в воде, а Полундре мешала раненая рука.

Аквалангист повел себя странно. Если произведено нападение, то логично до конца уничтожить противника. Однако аквалангист только дергал за линь, словно желал измотать противника, причинить тому боль.

Но профессия водного спецназовца – это не картошку на кухне чистить. Превозмогая боль, Сергей Павлов принялся наматывать линь на раненую руку, притягивая таким образом противника.

Спустя секунду Полундра изловчился и резким движением сорвал загубник с дыхательной трубкой, а заодно и маску с лица неизвестного.

На секунду он оцепенел: перед ним была Анжелика.

Девушка не издала ни звука, лишь красивое лицо перекосилось от ярости, она пнула коленом Сергея под водой, сильно оттолкнулась от него и погрузилась в воду. Павлов заметил, как копна белых волос исчезла под воротами эллинга.

Он набрал в грудь воздуху и тоже нырнул. Оставляя в воде кровавый след, Сергей плыл и видел перед собой быстро мелькавшие черные ласты на стройных ногах девушки. Отчаянно заработав ластами, Анжелика стала всплывать.

Наверху, там, где сквозь мутную воду просвечивало солнце, мелькнуло дно дюралевой лодки. Неспешно крутился винт – двигатель работал на небольших оборотах, и Сергей сделал вывод, что в лодке находится еще один человек. Значит, нужно было не нападать, нужно было спасаться.

Как кошка умеет разворачиваться в падении, так и Сергей развернулся в воде и что было сил поплыл от лодки.

Девушка, почти обессиленная, вынырнула из воды. Отец, сопя, подхватил ее под мышки, втащил в лодку до пояса, затем охватил колени и, скрипя зубами от напряжения, забросил в лодку.

– Он там, сзади, он догоняет меня! – крикнула, едва отдышавшись, девушка.

– Спокойно, спокойно, – бормотал Бунчук, всматриваясь в воду. – Садись за руль, – нервно приказал он.

Анжелика подчинилась. Сам Бунчук схватил багор, который лежал на дне лодки.

– Вот он, – указал рукой Бунчук. – Собразительный, черт, – усмехнулся он. – Только он уже не догоняет, убегает.

Анжелика увидела то, что заметил отец, – едва заметный кровавый след. И под ним мелькнула тень.

– Правь давай! – рявкнул Бунчук. – На него правь! Видишь?

Закусив губу, девушка повернула руль в нужную сторону. Лодка рванулась туда, где под водой мелькнула тень человека.

Полундра плыл под водой, стараясь быстрей достичь камышовых зарослей. Бунчук мысленно обругал себя идиотом, отбросил багор. Достал из рюкзака пистолет. Изрыгая отборную ругань, попробовал выстрелить в воду, но тень Полундры уже пропала.

– Ушел, гад, – ревел Бунчук, буравя пулями воду.

Сергею пришлось совсем туго. Уйти от лодки было очень трудно, и если бы не его профессиональные навыки, достичь камышей ему вряд ли бы удалось. Пару раз, когда он всплывал глотнуть воздуха, его едва не перерубило винтом мотора. За несколько мгновений, в которые он оказывался на поверхности, надо было оценить обстановку. Сориентироваться, как быть дальше. Лодка Бунчука старалась отрезать его от тростника. Единственным шансом «загасить» спецназовца было разобраться с ним на открытой воде. Но все же наконец Полундре удалось прорваться к береговым зарослям. Там уже было проще. Лодка пройти в них не могла, так как винт в одну минуту наматывал на себя всякую дрянь. Иное дело было маневрировать водному мотоциклу с водометным двигателем. Он-то и ждал Сергея в кустах. Надежный и спокойный.

– Ушел, падла, – озирался Бунчук. – Анжелика, смотри справа. Смотри внимательно! Он должен быть где-то здесь.

Лодка курсировала вдоль зарослей. Бунчук с дочерью в четыре глаза всматривались в заросли тростника, затихнув и прислушиваясь ко всякому шороху.

– Может, вернемся в эллинг? – предложила Колобова шепотом.

– Тихо! – поднял руку Бунчук. – Подожди.

Тишина… Полная тишина… И вдруг из зарослей с ревом вылетел водный мотоцикл. Треск тростника и рокот мотора слились в одно. Отец и дочь опешили.

Полундра, уронив в воду очки, морщась от слепящего солнца, гнал машину вперед. Оглянувшись, он увидел, как быстро развернулась лодка и направилась по пенному следу мотоцикла. Два выстрела прогремели почти одновременно. Пуля свистнула рядом с ухом Полундры.

«Шалишь, Федор Данилович», – пробормотал Сергей, оскалившись белыми зубами. Погоня была короткой, и дикие крики Анжелики вскоре стали отставать – лодка имела куда меньшую скорость. Тягаться с водным мотоциклом ей не приходилось.

Моторная лодка покачивалась у ворот эллинга. Бунчук, тяжело дыша, возился с замком. Почему-то замок не удавалось открыть, ключ не проворачивался.

– Как он попал внутрь? – рявкнул Бунчук.

– Поднырнул, – ответила Анжелика.

– С замком ничего не успел сделать? Ты видела?

– Видела, – огрызнулась Анжелика.

Девушка хотела пояснить, но не успела – замок открылся. Отец вздохнул с облегчением, развел створки. Держась руками за обе, втянул лодку внутрь эллинга. Через секунду лодка коснулась бортом досок настила.

В помещении чувствовался тяжелый запах бензина. Бунчук, тихо матерясь, поднялся на причал и, словно гончая, бросился к установке.

– Ну что, папа? – спросила дочь.

Тот внимательно осматривал торпеду.

– Все нормально, к счастью, этот урод не успел ничего сделать, – отозвался Бунчук.

– Представляешь, если бы я не успела? Еще бы пару минут, и все взлетело бы на воздух, – сказала Анжелика.

Чтобы выветрить запах, ворота оставили раскрытыми, настежь распахнули заднюю калитку. С пистолетом в руке девушка вышла из эллинга, спустилась к реке. Внимательным взглядом она следила за каждым движением воды и тростника. Все было спокойно.

– Да успокойся ты, он не станет возвращаться! – нервно бросил отец. Он тоже вышел из эллинга, подошел к дочери. – Он небось теперь радуется, что живой ушел. К тому же ты ему и руку здорово попортила. Расслабься!

– Ты его не знаешь, – поморщилась Анжелика. – Это зверь, а не человек… Видел бы ты, как он дерется…

– Да знаю я его! – бросил отец. – В прежней жизни встречались. А если он зверь, то помни – на каждого зверя свой капкан имеется… – Бунчук был сосредоточен.

Он поднял с пола сумку, раскрыл ее, извлек ноутбук и положил на колени. Отодвинул сумку ногой под стул.

Раскрыл ноутбук и защелкал клавишами. Посмотрел на часы.

– Кажется, успеваем, – сказал он. – Радиомаяк уже активизирован, сухогруз приближается, – говорил он, указывая на точку, пульсирующую на экране.

– Ну и?..

– Ну и то, что они скоро окажутся в зоне досягаемости. И тогда – гуд бай!

– Что будет с нами, папа? – Анжелика внимательно рассматривала напряженное лицо отца.

– С нами, дочка, всe будет в порядке! – улыбнулся тот. – Мы сумеем уйти. Я уже все давно продумал. – Бунчук, извернувшись, почесал себя под лопаткой.

– Останемся в стране?

Бунчук устремил на нее долгий взгляд.

– Уйдем к соседям – в Азербайджан. Там нас найдется кому спрятать. Помнишь Мустафова?

– Это тот толстый бурдюк, который когда-то клинья ко мне подбивал?

Бунчук усмехнулся.

– Это самый завидный жених, девочка. Не жалел бы я тебя, давно заставил бы выйти за него замуж.

– Фу, он такой противный.

– Этот противный бурдюк сегодня входит в пятерку самых богатых людей Азербайджана! – громко произнес Бунчук. – Ничего, Анжелика, скоро мы станем богатыми, вровень Мустафову. И плевать мы будем на всех, хе-хе, с высокой колокольни.

– Хотелось бы надеяться, – вздохнула девушка.