Глава 24
Над головой висело ярко-голубое небо, на котором не было видно ни облачка. На нем — лишь солнце, огромным желтым пятном расплывавшееся на фоне необъятного пространства. Благодаря хорошей погоде и отсутствию сильных волн шлюпка шла довольно быстро, рассекая водную рябь. Полундра сидел у руля и насвистывал мелодию старой флотской песни. Брызги воды, иногда попадавшие в шлюпку, приятно освежали прохладой.
— Эй, курсант, ты что это, засыпаешь? — слегка подтолкнул ногой Павлов дремавшего Сухомлина.
— Виноват, на солнце разморило, — смущенно улыбнулся тот, подняв голову.
При всех проблемах на душе у него сейчас было на удивление спокойно. Возможно, уверенности ему придавало то обстоятельство, что рядом с ним находился Полундра, которого курсант считал своим кумиром. Во всех действиях старшего лейтенанта чувствовались уверенность и опыт, чего явно не хватало Сухомлину в силу его молодости.
Парень чувствовал, что старший лейтенант найдет выход из сложившегося, мягко говоря, непростого положения. Каким он станет, этот выход, пока было неясно, но то, что он найдется, курсант почти не сомневался. Легенды, ходившие о Полундре, ставили его для курсантов на недосягаемую высоту. А пока что тихий и солнечный день навевал воспоминания о семье, о доме, и на несколько минут Сухомлин почти забыл о том, что находится в тысячах километров от родины, у берегов такой опасной для иностранцев страны, как Сомали…
Полундра тоже молчал, его лицо обдувал теплый ветер. Он смотрел на замечтавшегося Сухомлина, невольно вспоминая свою молодость, те времена, когда и сам был таким же «зеленым» и неопытным.
Однако старлей тут же вернулся к суровой реальности — было о чем задуматься. Ему не давала покоя сцена, увиденная им на борту парусника, и теперь и без того сложнейшая ситуация выглядела совсем уж странно.
На горизонте показались очертания порта. Шлюпка замедлила ход. Курсант обернулся и вдруг показал в сторону. Полундра бросил взгляд в указанном направлении. Его лицо при этом сделалось очень серьезным и напряженным.
Он потянулся к биноклю, висевшему на шее, поднес его к глазам. В линзы мощной оптики он увидел свой корабль. Паруса развевались на ветру, по палубе расхаживали несколько человек в военной форме, еще двое находились на корме. Полундра опознал миротворцев, но кавторанга не было видно. Парусник на буксире шел в направлении порта. Судя по всему, буксир также принадлежал миротворческим силам.
Полундра как-то недовольно прищелкнул языком и тяжело вздохнул.
— Ну что там? Плохи дела? — нетерпеливо произнес Сухомлин.
Вид офицера привел его в замешательство. За несколько секунд в голове у фантазера курсанта пронеслось несколько тревожных вариантов того, что мог увидеть старлей.
Полундра вместо ответа протянул курсанту бинокль. Около минуты Сухомлин разглядывал «Адмирала Сенина», затем его губы растянулись в довольной улыбке, и он, отдалив от глаз бинокль, радостно заявил:
— Так ведь все в порядке, товарищ старший лейтенант! Миротворцы заняли судно, теперь нет никакой опасности. Все, нам остается поскорее доплыть до корабля, и наша одиссея закончена!
— Одиссея… Не стоит так сильно радоваться, юноша, — осек его Павлов, — я вот, к примеру, думаю, что нам еще нужно во многом разобраться.
Юный моряк посмотрел на офицера с неподдельным удивлением. В глазах читался немой вопрос: «Что же тут еще можно выяснять?»
— А вот что бы ты предложил в данной ситуации? — посмотрел старлей на него с видом экзаменатора.
— Да как это — что? Нам следует идти в порт, сдаваться местным властям, — зачастил Сухомлин, — они пусть связываются с нашим командованием…
Последние слова Полундра уже не слушал. Его мучили сомнения, уж очень большое подозрение вызывал у него тот африканец «из вертолета», явно свой для пиратов.
— У меня ощущение, что пираты явно заодно с миротворцами, — произнес он вслух.
Курсант, ничего не ответив, приготовился сосредоточенно слушать.
— Стрельба-то на судне началась уже после того, как миротворцы благополучно оказались на борту. Ох, сдается мне, что не все тут так просто!
— Возможно, вы и правы, товарищ старший лейтенант, — пожал плечами Сухомлин.
Ему не хотелось верить в такое, но авторитет Полундры на паруснике был непререкаем, особенно для молодежи. Уж ежели Павлов говорит такое, то, во всяком случае, об этом стоит задуматься. Хотя, с другой стороны, ведь это же миротворцы, люди, призванные наводить здесь порядок…
Полундра направил шлюпку вдоль берега.
— Сначала во всем разберемся, — пояснил он свои действия, — а сдаться властям или командованию миротворцев мы всегда успеем.
Сухомлин молча выслушал эти слова, к тому же решение все равно оставалось за офицером.
Шлюпка, рассекая воду, шла вдоль берега, густо поросшего растительностью. Вскоре она вошла в устье реки. Берега в этих местах были обильно покрыты зарослями тростника. В прибрежной полосе раздавались неясные шорохи. Сухомлин краем глаза уловил какое-то движение и, повернув голову, увидел большую змею, свисавшую с прибрежного дерева, наклонившегося над водой. По лицу курсанта пробежала гримаса отвращения.
— Вижу, вижу, — кивнул Павлов.
— А она не… — больше всего Сухомлин не любил змей, являвшихся для него символом хитрости и безжалостности.
Не отводя взгляда, курсант глядел на извивавшееся, покрытое блестящей кожей тело змеи.
— Нет, курсант, эта змея неядовитая, — успокоил его старлей, — хотя ядовитых здесь еще больше. Так что твоя главная задача — не зевать.
Полундра с интересом наблюдал по сторонам. Многие виды растений пассажирам шлюпки были незнакомы. То какие-то огромные цветы ярко-оранжевого цвета виднелись на берегу, то дерево с удивительной формы листьями привлекало взор. Неожиданно совсем рядом моряки услышали странный шорох, и следом за этим из воды показался огромный серо-зеленый объект, напоминающий утонувшее бревно. Курсант уставился на столь неожиданно появившееся на их пути препятствие. Внезапно его глаза округлились, и он, вскочив с сиденья, принялся трясти за плечо Полундру.
— Товарищ старший лейтенант, смотрите!
Старлей повернулся вправо и на секунду замер. «Этого только не хватало», — промелькнуло у него в голове. Прямо перед ними, широко разевая пасть, перегородил дальнейшее движение огромный крокодил. Полундра, выставив ладонь вперед, дал знак Сухомлину замолчать, хотя тот вовсе и не пытался что-либо говорить. Осторожно, без резких движений старлей направил шлюпку в сторону, пытаясь обойти этого хозяина речных просторов.
— А что, он может атаковать шлюпку? — шепотом спросил курсант.
— Всякое бывает, — напряженно произнес Полундра, старающийся ни на секунду не выпускать крокодила из виду.
При желании рептилия, безусловно, могла пойти и на такие действия. А оказавшись в воде, шансы моряков выжить уменьшились бы до предела. К счастью, крокодил остался на месте.
Они постепенно отдалялись от огромного хищника. Громадная туша лениво развернулась и медленно поплыла к зарослям у самого берега.
— Пронесло, — вытирая пот со лба, все еще тихим голосом пролепетал Сухомлин.
Полундра лишь улыбнулся и выровнял курс шлюпки, направив ее параллельно берегу.
— Да уж, тут нужно держать ухо востро. Африка — дело тонкое, — с поучительной интонацией произнес офицер, перефразировав цитату из известного советского кинофильма.
По просьбе любопытного курсанта, Павлов рассказал ему немало интересных сведений об этих обитателях тропиков.
— …И вот что интересно — в желудке у взрослых особей почти всегда находятся камни.
— Какие камни? — удивился курсант.
— Самые обыкновенные. Вес камней в желудке нильских крокодилов достигает пяти килограммов.
— А зачем они крокодилу? — продолжал искренне удивляться «зеленый» собеседник.
— Точно пока неизвестно. Предполагают, что они увеличивают удельный вес крокодила или, что более вероятно, перемещают центр тяжести животного вперед и вниз, придавая большую устойчивость при плавании.
— Интересно…
— Да, Сухомлин, в природе интересного очень много, — кивнул Павлов.
С этими зубастыми животными жизнь его сводила неоднократно, так что в свое время пришлось изучить всю их подноготную.
— …Поначалу они едят крупную рыбу и рептилий, а позднее переходят на млекопитающих. Все, что оказывается в пределах досягаемости их челюстей — обезьяны, буйволы, зебры, змеи и люди, — они считают своей законной добычей. Водопой — их излюбленное место охоты, — говорил старлей, — но не брезгуют они и падалью. Хотя какими бы острыми и внушительными ни были зубы этих рептилий, они все же не способны разрывать добычу на части и жевать пищу. Выследив жертву у края воды, крокодил хватает ее и старается затащить под воду, чтобы утопить. Затем мертвое животное он заталкивает в какую-нибудь яму под берегом и ждет, пока его шкура размякнет, а мясо достаточно протухнет, чтобы удачливый охотник смог отрывать кусок за куском.
— Гурманы, значит, — хмыкнул внимательно слушавший курсант.
— И не говори…
Пройдя еще около полумили, они отметили, что побережье стало совершенно закрытым от реки густыми зарослями тростника и еще каких-то совершенно неизвестных растений. Полундра оценил ситуацию и понял, что это — идеальное место для укрытия, здесь они могут сойти на берег, не опасаясь быть замеченными. На всякий случай он приглушил мотор, дабы случайно оказавшиеся на берегу местные жители не могли их услышать. «Высаживаемся!» — тихо скомандовал офицер, и они осторожно вылезли из шлюпки, погрузились по колено в мутную и прохладную воду и через тростник двинулись к берегу, таща за собой плавсредство. Им пришлось пройти несколько метров по илу, прежде чем под ногами оказалась твердая почва. Шлюпку моряки аккуратно втащили на берег. Найдя подходящее место среди зарослей тростника, они ловко замаскировали плавсредство. Сначала лодку прикрыли сухим тростником, который в изобилии валялся вокруг, затем Полундра укрыл ее дерном, водрузив сверху огромную ветку с пышной кроной. Листья на ней еще не успели засохнуть и были ярко-зеленого цвета. В итоге получился небольшой холмик вполне естественного происхождения. Теперь обнаружить шлюпку было непросто, особенно если учитывать, что место оказалось довольно глухим.
Среди зарослей Полундра разглядел небольшую тропинку, которой, по всей видимости, часто пользовались местные жители. Они решили следовать по ней, однако держаться немного в стороне, дабы не встретить кого-либо. Вдобавок ко всему им нужно было где-то раздобыть новую одежду, поскольку российская военно-морская форма — явно не лучший прикид для прогулки по здешним местам.
