Глава 5

Луиза шла размеренным шагом, с ужасом поглядывая на свои тапочки. Они буквально на глазах разваливались. Девушка и так уже выбирала путь, где меньше камней, колючек.

Если будет совсем плохо, решила она, то придется порвать кусок брезента, прикрывающий автомат, и обмотать им ноги. Причем вместе с остатками тапочек, чтобы сберечь ступни от повреждений. Ничего, уговаривала себя Луиза, столько всего за спиной, а тут всего несколько часов и море. Она старалась не думать о том, что на побережье ее ничего хорошего не ждет. Там нет пресной воды, нет пищи, а есть только разбитая и затопленная яхта. И ей придется нырять в соленой воде.

Но еще нужно до берега дойти, ее ведь интенсивно ищут. И на берегу уже могут быть пираты, ведь Джон ушел туда с экспедицией и аквалангистами. Они вообще могут первыми поднять наверх контейнер. И тогда все напрасно…

Усталость, шум в ушах и нестерпимая яркость солнца помешали ей вовремя заметить опасность. Поняла, что попалась, Луиза только тогда, когда, повернув за скалу, она почти нос к носу столкнулась с двумя сомалийцами, которые, облокотившись на открытый внедорожник, скалили, глядя на нее, зубы. На капоте лежал неизменный АК, что говорило о принадлежности этой пары к клану пиратов. Она замедлила шаг, пытаясь сообразить, как ей теперь действовать, и тут сзади послышался звук осыпавшихся камней. Значит, засада, значит, окружили. Но машина одна, и пиратов не может быть больше четырех или пяти. Смысла нет из-за одной женщины, пусть и опасной, посылать целый взвод.

Рука под брезентом, прикрывавшим автомат на сгибе локтя, нашарила переключатель предохранителя. Он стоял на автоматическом огне. Патрон Луиза держала в патроннике еще с утра, поэтому сейчас ей не пришлось делать никаких лишних движений, которые могли насторожить пиратов. И те, кто спускался сзади, тоже пока не опасны. Они ведь не знают, что девушка готова стрелять. Никто не знает, что у нее в руках под толстым, жестким и грязным брезентом. Может, емкость с водой, которую она пытается спасти от перегревания. Кто ее знает, эту белую девушку!

Когда кусок брезента сполз и упал на землю, двое пиратов у машины мгновенно перестали улыбаться. Луиза очень хотела спасти машину, не повредить ее пулями, поэтому дала короткую очередь в того, что стоял справа, и тут же длинную в левого, когда тот, спасаясь от пуль, бросился в сторону. Первый согнулся и повалился в пыль, проливая на нее кровь. Второй, получив пули в ногу и поясницу, рухнул и корчился с перекошенным от боли лицом.

Теперь Луизе следовало понять, кто у нее сзади. Она прыгнула в сторону, насколько позволяло ее физическое состояние, и развернулась с оружием на изготовку. Но реакция ее подвела! Удар выбил автомат из рук, и девушка оказалась лицом к лицу с еще одним сомалийцем. Все ее подготовка и интуиция подсказали наиболее радикальное средство в предстоящей рукопашной схватке. Колено Луизы со всей силы врезалось пирату в промежность. Бандит выдохнул со стоном и согнулся в нелепой позе.

Луиза попыталась отпрыгнуть в сторону, но сомалиец успел схватить ее мертвой хваткой за кисть руки. Вырваться девушка не успела, потому что перед ней возник сам Абдуллахи, главарь местной банды морских разбойников и союзник агента ЦРУ Джона. Он подошел почти вплотную с самодовольным видом, и Луизу охватила паника – справиться еще с двумя сильными мужчинами ей представлялось нереальным.

Запаниковав, она упала на землю, потому что сомалиец так и не выпустил ее руки, хотя и скорчился, держась другой рукой за пах. Но Луиза усилием воли взяла себя в руки. Ее рука нашарила отворот шкуры на самодельном подсумке, скользнула внутрь и нашарила рукоять ножа. Рядом появились ноги, рука Абдуллахи схватила девушку за волосы и рывком подняла с земли. Второй пират наконец выпустил ее руку, шипя и ругаясь на родном языке.

От боли в голове потемнело в глазах, но это и придало Луизе силы. Она выдернула руку из подсумка и с коротким замахом всадила нож главарю пиратов в нижнюю часть живота. Абдуллахи с шумом выдохнул и захрипел. Луиза, как ее и учили когда-то на занятиях по рукопашному бою, рванула свое оружие вверх по диагонали, вспарывая брюшину до самых ребер. Простой удар ножом может ничего не дать, потому что он должен быть очень резким, настолько резким, чтобы повредить внутренние органы. А они имеют способность отодвигаться от проникающих ранений. И одним ударом следует нанести как можно больше повреждений, оставить как можно более страшную рану, смертельную.

Абдуллахи взвыл, и его руки соскользнули с тела Луизы. Она выдернула нож из падающего тела и прямым движением по горизонтали справа налево нанесла скользящий удар по горлу. Главарь, захлебываясь кровью, повалился на землю. Второй пират, увидев страшную расправу, превозмогая боль, попытался удрать, даже не схватив оружия. Луиза бросила окровавленный нож и подняла свой автомат. Пират с перекошенным от ужаса лицом стал отползать на спине, хватаясь скрюченными пальцами за камни и тараща выпученные глаза на девушку.

От страха кожа пирата приобрела грязно-серый, почти трупный оттенок. Где-то внутри у нее шевельнулась жалость, но она подавила ее. Это был бандит, как и все остальные. Они убьют ее без сожаления, а дело ведь не только в ее жизни, дело еще в тех материалах, которые она везла, которые очень дорого стоили. Не в денежном эквиваленте, конечно.

Длинная автоматная очередь ударила в грудь пирату, разрывая его рубашку, выбрасывая кровавые брызги. Сомалиец выгнулся дугой. Изо рта у него хлынула кровь, а потом он упал и замер. И только ступня одной ноги еще слабо подергивалась.

Луиза быстро осмотрелась по сторонам, живых врагов перед ней не было. Теперь нужно убедиться, что их нет и поблизости. Девушка взбежала на склон и поднялась на скалистый выступ. Теперь перед ней простиралась изрезанная природной эрозией всхолмленная на несколько километров во все стороны равнина. Она стояла, приложив руку козырьком к глазам, и осматривала окружающую территорию.

Наверное, это была одна из поисковых групп, которая обследовала этот участок плато. Вряд ли пираты отправили на ее поиски сотни людей. Просто этим повезло – Абдуллахи хорошо знал эти места. А еще они могли найти брошенную машину и просто двинулись в сторону моря. Потом увидели бредущую под солнцем девушку, заехали вперед и стали ее ждать.

Появилась другая проблема. Ее тапочки почти развалились. Одна из них разорвалась окончательно. Не выдержала каменной почвы и длительной ходьбы по пересеченной местности. Луиза осмотрела трупы. У убитого ею первым длинного худого сомалийца обувь показалась ей маленькой. Она поставила босую ногу рядом с ногой пирата. Разница всего в паре размеров. Однако идти по саванне пусть и в высоких армейских ботинках, которые велики тебе на два размера, дело страшное. Через тридцать минут до такой степени натрешь ноги, что вообще не сможешь больше идти.

Порывшись в машине, Луиза, к большому изумлению для себя, нашла не очень чистые тонкие шерстяные одеяла. Наверное, пираты намеревались ночевать в саванне, а может, эти одеяла тут валялись на всякий случай уже очень давно. Примерившись, девушка нарезала себе несколько кусков одеял, которые обмотала вокруг ноги, стараясь, чтобы ткань легла плотно и без бугров. Потом натянула ботинок. Он сидел плотно и не жал. Теперь второй ботинок.

К счастью, в машине нашлось немного копченого мяса, козьего сыра и несколько фляг с водой. Но больше всего Луиза обрадовалась крупномасштабной топографической карте. Она охватывала почти всю территорию провинции. Бросив в машину еще один автомат пиратов и все запасные магазины, которые она нашла, Луиза вытащила из-за пояса мертвого Абдуллахи еще и пистолет. Это был новый и, наверное, дорогой в этих местах «глок-19С». Надежный, удобный, 9-мм, 15-зарядный! Спасибо тебе, Абдуллахи, за такой подарок, но хоронить тебя и твоих бандитов мне некогда.

Старый «Мерседес» с открытым верхом остался в Африке, наверное, еще с сороковых годов прошлого века, потому что на приборной доске Луиза заметила приклепанную табличку из нержавеющей стали, на которой значилось «La propri?t? ethnographique exp?dition de Paris Academy of sciences (Alg?rie)». Как автомашина попала в Сомали, оставалось только гадать. Но обращались с ней явно хорошо, потому что она оказалась в отличном состоянии. Экспедиционная неприхотливая машина с полным приводом как нельзя лучше годилась беглянке для передвижения по дикой саванне.

Поглядывая на солнце, карту и местность, Луиза ориентировалась и без компаса. Ей приходилось много петлять и объезжать природные препятствия в большом количестве, но то, что до сих пор не встретилась приличная дорога с покрытием, радовало. Лучше уж до самого побережья ехать дикими безлюдными местами, чем нарваться на местную полицию и агентов пиратов, которые могли о ней сообщить кому следует.

Неожиданно впереди мелькнуло море. Всего на несколько секунд в седловине двух небольших гор, но на душе стало легче. И уже через час Луиза, оставив машину в промоине между двумя скалами, лежала на скале и рассматривала в бинокль побережье. Она хорошо видела в туманной дымке город Гемугут. Теперь она была уверена, что это именно этот город. Всего сорок минут назад она пересекла укатанный колесами участок, который, наверное, числится местной дорогой без покрытия. И ездят тут только торговцы да деревенские автобусы. Но указатель там был, и название города было, и расстояние до него.

Значит, вон тот дальний с изогнутым носом мыс Семунга. А вот этот, южнее, широкий и скалистый, и есть мыс Батото. По рельефу подходит, и долина, которая спускается севернее к побережью, тоже подходит. И несколько камней, что виднеются из воды метрах в двадцати от берега, тоже похожи на место, где может разбиться небольшое морское судно.

Луиза присмотрелась и увидела на щебне в полосе прибоя пробковый спасательный круг. В бинокль хорошо была видна надпись, идущая по кругу «Valencia, «Venus». Все правильно, порт приписки Валенсия. Вот ты где нашла упокоение, «Венера»…

Вышла из пены и туда же сгинула.

Что ж, место она нашла, а вот как быть с конкурентами? Джон отправился куда-то за опытными ныряльщиками, чтобы потом обследовать обломки яхты. Но никакого лагеря тут не видно, и никаких водолазных работ никто не проводит. Значит, Джон еще не приехал. Придется рисковать, потому что иного выхода просто не было.

Минут тридцать Луиза лазила по скалам и осматривала все подъезды, пока не нашла удобного места. Она загнала машину задом на скальный карниз, и сверху ее было теперь не видно. Искать специально вряд ли кто-то будет, потому что о машине надо просто знать. А еще тут Луиза нашла узкую трещину, прорезавшую скалу сверху вниз. Через эту трещину вполне можно было с ее комплекцией протиснуться. Каких-то пять-шесть метров, если не страдаешь клаустрофобией, и ты на другой стороне скал.

Девушка взяла с собой только фляжку с водой, нож и пистолет. Завернув все это в кусок брезента, она спустилась к берегу. Осмотр местности подсказал, что подъедут сюда люди Джона только с севера вдоль берега. Иного пути к воде просто нет. Машину и палатки, если разбивать лагерь, ставить лучше на камнях метрах в пяти выше. Там и прибой не достанет, если разыграется шторм, и крабы до запасов еды не доберутся.

Еще раз все осмотрев и вымерив шагами, Луиза носком ботинка вырыла в щебне ямку, куда положила завернутый в брезент пистолет. Засыпав оружие тонким слоем камней, она тщательно разрыхлила их, а в двух шагах ниже к воде аккуратно сунула под камень лезвием вперед свой нож. Рукоятку она тоже тщательно замаскировала мелкими камушками. Потом в стороне у скал очень старательно закопала спасательный круг с именем яхты. Незачем было оставлять пиратам подсказку. Пусть посомневаются, голову поломают.

Вода охватила тело нежными объятиями, и на душе стало сразу хорошо. Луиза не удержалась и минут пять смывала с себя многодневный пот и грязь. Потом, мерно выбрасывая руки, поплыла кролем к камням впереди. Вот и камни. Немного отдышавшись и осмотревшись по сторонам, нырнула.

Стайка рыб бросилась врассыпную. Слева тихо шевелились на куске скалы водоросли, а вправо подножье скалы почти отвесно уходило вниз. И там, в нескольких метрах под водой, на боку лежала «Венера». Луиза сразу узнала ее по витиеватой надписи и заметному рисунку, скопированному с известного полотна Сандро Боттичелли. Сердце девушки невольно сжалось от воспоминания о беззаботном плавании с молодой четой и страшной бойне на палубе.

Борт, которым яхта лежала вверх, был цел. Видимо, все пробоины она получила на противоположной стороне. Проплыв над яхтой и прикинув маршрут осмотра, Луиза поплыла вверх. По ее мнению, до палубы было метров пять, а потом еще внутри два метра. Итого спуститься под воду надо на семь метров. Хорошо бы камней набрать да с камнями нырять, чтобы уменьшить время погружения.

Признаков посторонних людей она не заметила. Сделав несколько дыхательных упражнений, Луиза оттолкнулась и пошла вниз. Часть воздуха пришлось выпустить, уменьшив тем самым плавучесть своего тела. Лучше бы весь воздух выпустить, но тогда насыщенность кислородом уменьшится, и она не продержится под водой и минуты. А ей следует продержаться минуты полторы. Как минимум.

В голове шумело от давления воды, сказывалась усталость, но девушка у*censored* боролась с водой и толкала свое тело все ниже и ниже. Вот и борт. Ухватившись за леер, она стала перебирать по нему руками и подтягивать тело к открытой двери, ведущей к лестнице. Там двенадцать ступеней, потом дверь склада инструментов и всякой судовой всячины, затем продуктовый и вещевой склад. Дальше камбуз направо и кают-компания налево. Но ей туда не надо. Ей нужна вторая дверь по правой стороне – санузел. А в нем стоит унитаз со сливным бачком, и в этом бачке продолговатый пластмассовый ящичек. Он не больше обычной книги в твердом переплете, но закрывается герметично. Более того, Луиза утюгом запечатала его еще и в толстый полиэтилен. А в нем несколько флэшек, два диска и четыре карты памяти от цифровой камеры. Целое богатство, из-за которого уже пролилось столько крови. И здесь, и в мире. Обидно, если не удастся довести дело до конца!

Она добралась до двустворчатой двери, которая вела на внутреннюю лестницу, но дверь оказалась открытой только наполовину. Луиза толкнула ее и чуть не отлетела назад и вверх. Черт возьми! Что же там такое? Ухватившись за верхний притвор двери двумя руками, девушка уперлась ногами в дверное полотно и стала давить и расшатывать его. Что-то поддалось, но этого было мало. Усиленная работа стоила остатков кислорода в крови, и пришлось срочно всплывать.

Теперь отдыхать пришлось гораздо больше. Луиза даже по пояс выбралась из воды, чтобы на легкие не было никакого давления. Это еще хорошо, что она в прошлом спортсменка и очень любила плавать и нырять. Кому другому проделать такие штуки оказалось бы не под силу. Да и ей трудновато. А если бы судно легло на дно чуть глубже? Нет, лучше об этом не думать!

Снова насытив легкие воздухом, Луиза нырнула в бледный сумрак. На пленке поверхности воды играли искристые солнечные блики. Они как будто манили и отговаривали нырять в холодную глубину. Но девушка, плотно сжав губы, работая ногами, шла вниз. Теперь она немного изменила траекторию погружения и вышла сразу к дверям. И, тотчас развернувшись ногами вперед, снова ухватилась за верхний притвор дверного проема. Рывок, второй, третий! Что-то поддалось и сместилось внутри. Еще рывок! Наконец открылись обе створки двери, но верхняя снова опустилась на Луизу. Все-таки судно лежало на боку, и теперь стены были потолком. Ей очень захотелось посмотреть, а что же там мешалось, но воздух снова кончился. Хорошо, если это не труп человека. Вряд ли, потому что пиратам не было резона оставлять людей для опознания. Скорее всего, все трупы они отправили на дно. Так в океане всегда поступают мерзавцы всех мастей. Океан крепко хранит тайны.

К третьему погружению, и, как она надеялась, последнему, Луиза готовилась минут двадцать. Восстановив дыхание, она расслабляла и напрягала мышцы, чтобы и они насытились кровью, а кровь разнесла по ним кислород. Под водой существует не только опасность нехватки кислорода в легких, но и в мышцах. Может случиться обморок, навалиться слабость.

Наконец Луиза снова нырнула. Теперь она почувствовала, как устала. Еще одного погружения она сегодня не выдержит, она может просто не всплыть на поверхность. Эта мысль подгоняла, заставляла энергичнее работать ногами, а этого делать не следовало. Энергию и кислород в организме нужно тратить экономично и рационально.

В дверной проем она вошла не останавливаясь и сразу стала шарить рукой по темной стене слева от себя. Первая дверь, вторая, ручка… Черт возьми, почему же она не поворачивается! Без паники, ты же не туда поворачиваешь, судно же лежит на боку. Вот и санузел, но работать придется на ощупь. А вот этого Луиза просто не могла предвидеть! От удара о камни или о дно крышку сливного бачка унитаза сорвало, и теперь контейнер плавал где-то в темноте по всей комнате, а воздуха уже совсем нет…

Страшно ругаясь про себя, девушка оттолкнулась ногами и развернулась лицом в сторону лестницы. Как плохо все видно, туда ли она плывет? Вот и дверь, которая легко поддалась, вот и пленка поверхности воды с солнечными зайчиками. Как бы туда добраться в одно мгновение, глотнуть воздуха, ощутить солнце, а не этот могильный холод, который сковывает тело, хватает за ноги, сдавливает грудь и тянет, тянет вниз.

Это не холод, это… Что-то зацепилось за шорты и не пускало. Луиза в панике развернулась всем телом – какая-то проволока с острым концом, что же это, почему она никак ее не отцепит… А кислорода в легких совсем не осталось, они начали спазматически сжиматься.

Какими силами девушка вырвалась, как смогла доплыть, не схватив воды широко раскрытым ртом, как она выбралась на камни, Луиза не помнила. Ее окатило волной, вода попала в горло, и девушка испуганно закашлялась. Ее трясло от холода, потому что по пояс она была еще в воде. И это несмотря на то, что плечи горели от солнечных лучей. Она попыталась встать, оперевшись о камни, чьи-то заботливые руки помогли ей, приподняв и усадив.

– А ты шустрая девочка, – произнес мужской голос по-английски.

Луизу похлопали по щекам, ее губ коснулось горлышко фляжки, и внутри все обожгло крепким спиртным. Луиза снова закашлялась. Тот же голос приказал отвезти ее на берег и согреть одеялами. И только теперь девушка увидела перед собой Джона, борта двух надувных лодок и чернокожих людей в них. Не успела…

Когда она согрелась, то зрение немного улучшилось. Пропала противная дрожь, но остался кашель. Горло саднило от соленой воды. Около нее сидели с автоматами двое сомалийцев, которые больше смотрели на подводные работы, чем на пленницу. Кажется, эти ребята городские, а не пастухи или рыбаки из прибрежных деревень. Одеты кто в тонкие брюки, кто в старые джинсы. У одного даже часы на руке. И машины вон стоят не какие-то разбитые деревенские внедорожники, а две вполне приличные «Тойоты». Только пыльные очень, наверное, Джон очень торопился, и они гнали во весь опор.

Так, лежит она возле камней вдали от линии прибоя. Пистолет в пяти метрах за двумя охранниками. Далековато. Нож справа тоже метрах в пяти. Нужен повод, чтобы туда отойти. А что там делается в воде?

В воде было не меньше четырех аквалангистов, это она успела подсчитать. Джон стоял в лодке в полный рост и командовал четырьмя сомалийцами в двух лодках, которые работали веслами и держали лодки примерно над погибшим судном. Еще одна лодка стояла за спиной американца пустая, вытащенная носом на камни. Вот пузыри лопнули на поверхности, и показалась голова аквалангиста в гидрокостюме. Нет, это не гидрокостюм, это просто тело черное. Сомалиец приподнял маску, выпустил загубник и стал что-то говорить американцу. Тот тыкал рукой вниз и энергично что-то отвечал. Аквалангист кивнул, сплюнул и, надвинув маску, скрылся под водой.

Луиза решила, что достаточно пришла в себя для начала каких-то действий. Она сбросила с себя одеяла, которыми ее накрыли сомалийцы, и сразу привлекла внимание охранников. Один даже встал и с угрозой что-то произнес. Луиза смущенно сморщилась и, согнувшись, изобразила рвотные позывы. Получилось, наверное, очень похоже, потому что сомалийцы поморщились и, захохотав, попятились от нее.

Теперь следующий шаг! Волоча за собой одеяло, девушка поковыляла к камням, где был спрятан нож, по дороге то и дело сгибаясь в три погибели и изображая, что ее рвет. Наконец Луиза у тайника. Упав на колени и сгибаясь от будто бы выворачивающих наизнанку позывов, она уперлась руками в камни и нащупала рукоятку. Еще немного, и девушка обессиленно уселась, откинувшись спиной на камни. Под скомканным одеялом в руке был зажат нож. Теперь этап второй – дождаться результатов работы аквалангистов.

И тут до Луизы дошло, какую она совершила глупость. Это было очень плохо, непрофессионально. Как она могла не учесть, что ее контейнер легкий, что внутри у него воздух и он обладает положительной плавучестью. Не надо было шарить в темноте по всему санузлу. Следовало подняться к потолку, который был раньше правой стеной, и пошарить там. Очень просто, потому что самая верхняя точка комнаты в перевернутом состоянии как раз и приходилась на область около верхнего косяка двери. Все время контейнер был в десятке сантиметров от ее головы!

Луиза даже застонала об бессилия что-либо изменить. Вот это прокол! Теперь эти черномазые с подводными фонарями сразу заметят подозрительный предмет в санузле. Обязательно заметят, потому что они первым делом пройдутся по всем внутренним помещениям яхты.

Охранники слева от девушки повернули головы и стали смотреть, почему их пленница вдруг застонала. Луизе пришлось изображать, что ей плохо, но в голове сразу закрутились варианты спасения материалов. Сейчас поднимется один из аквалангистов и подаст американцу находку. Тот вспорет ножом упаковку, подцепит герметичную крышку и все поймет. Потом Луиза Уинтер будет ему не нужна. Почему? Он не захочет выяснить, как и с помощью кого она получила возможность скопировать эти материалы?

Судя по всему, в ЦРУ сейчас грандиозный скандал, и там скоро полетят головы. А это значит, что тайна ее удачной операции должна остаться тайной на веки вечные. Доказательства, что материалы не ушли в руки ни одной иностранной разведки, есть, а остальное лишнее. Как и доказательства вины кого-то из заграничных резидентов и агентов. Это значит, что жить ей осталось… либо до того момента, как ее вывезут в море и перережут горло, либо до тех пор, как ее, оглушенную, не вывезут на ее машине к обрыву и не столкнут вниз. Предварительно, наверное, облив бензином.

После появления одного из аквалангистов на поверхности воды две лодки с сомалийцами поспешно подплыли к американцу, значит, контейнер найден. И сейчас все станут пялиться на то, как Джон будет его вскрывать, горя от нетерпения. Вот подходящий случай действовать, потому что в этот момент ни одна пара глаз на берег смотреть не будет.

Луиза сделала жалобное лицо и, прижимая к груди скомканное одеяло, в котором был спрятан нож, двинулась на четвереньках к своим охранникам. Те уставились на белую девушку, не понимая, что ей нужно. Луиза стала просить пить, только для того, чтобы что-то говорить и чтобы интонации выглядели просительными. Эти двое совершенно точно не понимали по-английски.

Сомалийцы улыбались, глядя, как она ползет к ним, и отпускали какие-то шутки. Крайний, сидевший ближе к девушке, повернул автомат и шутя стал тыкать Луизу в плечо, изображая, как он будет стрелять. Луиза расплылась в лучезарной улыбке, но неожиданно ее глаза стали холодными. В них уже не было ни грамма подобострастия и унизительной мольбы. Только безжалостность, больше ничего прочитать перед смертью в глазах убийцы сомалиец не успел.

Луиза прыгнула вперед, как пантера, легко оттолкнувшись ногами от земли. Коленом на руку, левой рукой закрыла жертве рот, а правой вонзила лезвие ножа ему между ребрами. Второй сомалиец, сидевший на земле, успел от неожиданности только испуганно открыть рот и отшатнуться в сторону. Правая нога девушки ударила его по автомату, выбивая оружие из рук, а сама она за долю секунды взвилась вверх и оказалась верхом на второй жертве. Снова левая рука на рот, чтобы не закричал, вторая приставила окровавленное лезвие к грудине, и Луиза навалилась на него всем телом. С неприятным хрустом нож вошел в тело. Сомалиец дергался некоторое время, но потом затих.

Убедившись, что и второй охранник мертв, Луиза глянула в сторону моря. Там у камней трое склонились над находкой аквалангиста. Значит, у нее в запасе какие-то секунды, может, минута. Девушка бросилась к тому месту, где был закопан пистолет, разгребла ножом прибрежную гальку и извлекла оружие. Теперь хоть на какое-то время она должна создать впечатление, что на берегу все в порядке. Искривленные рожи покойников и их окровавленная одежда скажут многое для американского агента, но выход есть.

У первого убитого ею пирата Луиза просто запахнула куртку без рукавов так, чтобы не было видно раны. Бейсболка, которую тот носил, свалилась с головы, и теперь девушка ее снова надела на голову убитого и сдвинула козырек так, чтобы мертвый казался задремавшим.

Со вторым дело обстояло сложнее, потому что этот парень не имел ни головного убора, ни другой одежды, кроме черной грязной футболки, на которой теперь блестело на солнце большое темное пятно. Делать было нечего, и Луиза покрыла голову сомалийца куском брезента, в который она заворачивала пистолет. Пусть думают, что ему напекло голову солнцем. А грудь… на грудь ему Луиза набросила край своего одеяла. Последнее, что она успела сделать, это усесться рядом с трупом и изображать, что они укрылись вместе одним одеялом. Нелепая и дурацкая картина, но хоть какая-то логика в ней была. Это лучше, чем два безжизненных тела, валяющихся на камнях.

Луиза смотрела на спину американца и пыталась понять, что он сейчас думает, что он там нашел. Джон повернулся к берегу и долго смотрел туда. Потом он подозвал одного из сомалийцев в лодке, перепрыгнул в шаткое резиновое суденышко и приказал грести к берегу. Луиза полуприкрыла глаза и следила за приближением американца. Патрон был в патроннике, предохранитель снят, рукоятка пистолета удобно лежала в ее ладони. Хорошее оружие этот «глок-19С», Луиза его любила. С пятидесяти метров она за четыре секунды выпускала из него пять пуль с результатом не менее сорока шести очков. С двадцати пяти она валила из любого положения ростовые мишени не целясь. Так называемая интуитивная стрельба. Сейчас до берега было менее пятнадцати метров, и там причаливала надувная десантная лодка.

Джон шел размашистым шагом от берега к девушке и двум охранникам. Он крутил в руках ее контейнер, теперь в этом сомнений не было. Потом, когда до Луизы осталось метров шесть, он наконец посмотрел внимательно перед собой, его глаза расширились, а рука дернулась за спину, где за брючным ремнем у него наверняка был пистолет.

Девушка отрицательно покачала головой, но американец не отреагировал на этот жест. Наверное, неудачи очень сильно подорвали его нервную систему, а может, он от рождения был нервный. Он вытянул из-за спины пистолет, а его взгляд выражал досаду и ненависть. А еще сзади, предварительно вытащив лодку на камни, шел сомалиец с автоматом. Выбора не было, и места сомнениям тоже.

Луиза трижды выстрелила через брезент. Джон споткнулся, схватил широко раскрытым ртом воздух, но вдохнуть его уже не смог. Три пули разорвали рубашку на его груди. Минимум два попадания из трех были смертельными, и американец опрокинулся на спину.

Луиза вскочила, провожая нацеленным стволом пистолета падающее тело. Сомалиец, шедший сзади, не сразу сообразил, что стрелял не его белый босс, а белая пленница. Эта заминка и ему стоила жизни. Первая пуля попала в верхнюю часть его груди, вторая прямо в темя опустившейся в этот момент головы. По камням разлетелись серо-красные сгустки, а сомалиец ткнулся в камни и замер.

Но что-то было не так. Приготовившаяся схватить автомат, расстрелять внедорожники пиратов и помчаться к расщелине за своей машиной, Луиза замерла на месте. Двое сомалийцев в лодках всматривались в воду, держа наготове автоматы. А вода, между прочим, бурлила и плескалась так, как будто там резвились дельфины.

Потом один из сомалийцев вдруг отпрянул от борта лодки, растопырив руки и роняя автомат. Он повалился на спину и затих. Другой, увидев, что случилось с товарищем, поднял автомат и стал поливать воду очередями. За его спиной из воды вдруг взметнулась серая тень, и пират, опрокинувшись на спину, исчез с бурным всплеском под водой.

Картина была до такой степени зловещей, что Луиза решила больше ни секунды не медлить. Сунув пистолет за ремень шорт, она подхватила автомат одного из убитых ею пиратов и дала длинную очередь по двум внедорожникам, одиноко стоявшим поодаль. Пули со звоном ударились в металл, где-то полетели искры, зашипел, выбрасывая струю пара, один из радиаторов, обе машины осели на пробитых передних скатах.

Отбросив оружие, девушка присела у тела американца. Вытащив из заднего кармана его брюк бумажник, она раскрыла его. Ого, тысяч пять долларов! Ну, наглеть не будем и тысчонку ему оставим. Пусть преследователи думают, что у меня совсем нет денег.

Засовывая доллары в карман, она побежала к расщелине в скале. Она на ходу пыталась понять, что могла означать эта бойня в прибрежных водах. Вариант один: подкупленные конкурентами аквалангисты, скажем, двое из четверых, решили наконец избавиться от своих товарищей, когда узнали, что контейнер найден. Реально! Вариант второй: ЦРУ прислало своих боевых пловцов, чтобы перебить пиратов и тем самым избавиться от свидетелей того, что контейнер вообще существовал. Более чем реально! Но кто бы и что там ни затеял, рисковать нельзя, потому что ставка в этой игре очень высока. Реальная опасность? А она вот уже много дней очень реальная, и усугублять ситуацию очень не хотелось.

Луиза, бросив последний взгляд на море, втиснулась в щель в скале. Через минуту она выбралась на противоположной стороне и подбежала к своей машине. Тревога, сжимавшая сердце, развеялась. Никто к машине не подходил, и никто ее не трогал.

Пара сигнальных маячков была на месте. Итак, оружия у нее вдоволь, еда и вода есть, бензина половина бака, а денег… С учетом еще сомалийских шиллингов, которые она, поморщившись, забрала у Абдуллахи, его помощников, ей хватит, чтобы продержаться в бегах с месяц. Она не стала тратить время на то, чтобы надеть ботинки, которые сняла перед погружением, а бросила их рядом на сиденье. Сейчас главное удрать побыстрее.

«Мерседес» резво развернулся и, выбрасывая мелкие камни из-под колес, помчался прочь от берега. Туда, в саванну, подальше от людей. И только потом, сделав большой крюк и переночевав в укромном месте, можно подумать, как связаться со своими, как покинуть эту страну.

Спецназовцы внимательно осматривали побережье в бинокли. Они не спешили приближаться к нему. Наконец, когда Андрей убедился, что они не являются объектом чьего-то внимания, он распорядился взять на пару кабельтовых восточнее мыса Батото, где можно под нависающими над водой скалами спрятать лодки и снаряжение.

Через час Андрей связался с Ломашевским и сообщил, что они благополучно достигли сомалийского берега, и о схватке, которая произошла в море.

– На каком расстоянии от берега вы на них натолкнулись? – тут же спросил Ломашевский.

– Примерно милях в пятнадцати.

– Вы шли курсом на место затопления яхты?

– Вы считаете, что это был заслон? – догадался Андрей. – Ждали таких, как мы?

– Думаю, что кто-то перестраховывался на случай неожиданностей. А таких, как вы, там не ждали, – усмехнулся Ломашевский. – Скорее всего, ребята были просто очень самонадеянны. Ты уверен, что они не успели передать о вашем приближении?

– Услышали они нас издалека, потом включили прожектора, когда мы стали приближаться. Время сообщить у них было, если это была застава. Но, судя по тому, что рация была выключена, когда мы всех перебили и нашли ее, думаю, они ни с кем связаться не успели.

Получив «добро», Андрей оставил Володю Орлова охранять лодки и снаряжение, а с другими спецназовцами под водой отправился к камням, возле которых, как он предположил, и затонула «Венера». Они шли в отдалении от берега, и через каждые пятнадцать минут Истомин поднимался на поверхность и высовывал голову над водой, чтобы уточнить обстановку. После второго подъема ему показалось, что на камнях кто-то есть, но берег по-прежнему выглядел пустым и безжизненным.

А потом, когда группе оставалось до мест подводного хода минут тридцать, на берегу появились люди. Издали Андрей увидел две подъехавшие машины и с десяток сомалийцев, которые потащили к воде черные мешки. Потом эти мешки стали разворачиваться и превращаться в легкие десантные надувные лодки. Махнув рукой, Истомин повел группу к берегу, где можно было спрятаться среди камней и понаблюдать за тем, что же происходит. Они явно опоздали, и кто-то решил обшарить яхту до них.

Прячась среди камней, где их было не видно сверху, пловцы наблюдали, как сомалийцы и один, оказавшийся белым, погрузили в лодку девушку и отвезли на берег. Там ее укрыли одеялами и приставили к ней двух вооруженных человек. На камнях же в море началась поисковая операция. Четверо аквалангистов ушли под воду с фонарями. Трое с автоматами держали лодки над местом погружения, а белый стоял на камнях и наблюдал за происходящим. Он явно тут был главным.

– Сдается мне, что это как раз и есть она – наша цель, – проворчал Коля Рыськин, выплевывая воду. – Выследили нашу девоньку!

– А теперь ищут контейнер, – поддакнул Маштаков. – Значит, он на яхте. Она появилась первой, чтобы его забрать, а эти пришли по ее следу. Все очевидно.

– Ну, если очевидно, – произнес Андрей, – тогда слушай приказ. Рысь, снимаешь акваланг вон под теми камнями и занимаешь позицию на берегу. Твоя задача не дать никому уйти, кто вырвется от нас. И прикрыть, если пожалуют новые гости. Мышь, идешь со мной. Мы уничтожаем тех, кто под водой, а потом и тех, кто на воде. Живьем берем только белого начальника, остальных можно не беречь. Вопросы?

– Командир, – отплевываясь, спросил Рыськин, – а как мне быть, если эта девка очухается и начнет в меня палить?

– Она нам нужна живой! И вообще, Рысь, ты не умеешь с дамами обращаться? Нежно, вежливо, аккуратно.

– А она нам кто? – пробасил Маштаков. – Противник, союзник, свидетель?

– Информация закрыта, – Андрей попытался пожать плечами с баллонами на них. – Пока считаем, что союзник. Рысь, запомни пароль, если у вас дойдет до общения: «Вы не знаете, какой на сегодня курс индийской рупии по отношению к доллару США?». Отзыв: «Я никогда не была в Индии. Видела ее только с борта корабля».

Андрей погрузился и пошел первым. Маштаков занял позицию правее и чуть сзади. Таким уступом они вдвоем пошли на глубине примерно пяти метров, всматриваясь вперед. Наконец внизу появилась огромная тень затопленной яхты и еле различимые отблески подводных фонарей. Андрей показал погружение до дна и первым пошел вниз.

На расстоянии четырех или пяти метров друг от друга они шли почти у самого дна, стараясь скрываться среди камней. Истомин поднял руку, приказывая остановиться и переключиться на регенерирующий патрон. Теперь пузыри выдыхаемого воздуха им были ни к чему. Подходить нужно незаметно.

Маскируясь, пловцы приблизились к корпусу. Маштаков посматривал на Истомина и ждал команды. Андрей поднял руку и замер на несколько секунд. Один аквалангист пошел наверх, трое ковырялись где-то в районе надстройки лежащей на боку яхты. А на поверхности воды хорошо виднелись темными овальными пятнами три лодки. Нападать нельзя, надо дождаться, когда четвертый спустится вниз. А если не спустится, а если и из этих троих еще кто-то захочет всплыть? Надо дождаться оптимальной для нападения ситуации. Черт, вот и еще один пошел от яхты вверх.

Андрей готов был уже отдать приказ к атаке, но тут сверху навстречу всплывающему аквалангисту стал спускаться первый. Они обменялись знаками и оба двинулись вниз к яхте. Что ж, самое время. Вперед!

Две серые тени, которые при слабом солнечном освещении были плохо различимы, скользнули вдоль корпуса яхты. Они разделились, и одна пошла к ходовой рубке, а вторая к лестнице, ведущей к внутренним помещениям судна. И тут им не повезло.

Сразу справа от Андрея появились двое черных аквалангистов, а слева еще один. Теперь Андрей понял, что на аквалангистах не было черных гидрокостюмов, а черными были их тела. Они выплыли откуда-то одновременно и одновременно увидели незнакомца со странным оружием в руках.

Где-то там левее внизу был еще один, и там находился Маштаков, а с этими придется справляться самому. И быстро, потому что нельзя давать кому-то всплывать на поверхность. Расстояние до сомалийцев было минимальным, каких-то два-три метра. Поразить всех автоматными очередями он не успеет, потому что ему нужно успеть выстрелить в одну сторону, а потом развернуться всем телом на сто восемьдесят градусов. Интуиция подсказала, что не успеет, а стрелять не целясь за спину нельзя, потому что где-то там находится Мышь, и Андрей мог угодить в него.

Выбор пал на того, кто поднимался слева, потому что он был выше и реально имел шанс удрать. Андрей поднял автомат и дал короткую очередь, целясь вниз живота. Если какие-то пули и пройдут мимо, то они не угодят в лодки, не привлекут внимания к происходящему в глубине раньше времени, а уйдут в сторону. Истомин успел заметить, что пузырчатые трассы пуль уперлись аквалангисту в живот, что тот скорчился, схватившись за живот руками, и вокруг него стало расплываться мутное, будто дымчатое, пятно крови.

И тут же двое остальных напали на него с ножами. Наверняка у них была армейская подготовка, раз они рискнули кинуться в атаку. Да и действовали они грамотно. Никто не пытался нанести удар ножом, понимая, что в воде удара не получится из-за сопротивления среды. В воде ножом можно только резать. Да и то желательно шланги дыхательного снаряжения. Или уж, если удастся, поймать врага, прижать к себе и вдавить в него лезвие.

Первую руку с ножом, которая протянулась к его голове, Андрей успел отбить, точнее, отвести в сторону стволом автомата. Но вторая рука того же сомалийца попыталась ухватиться за этот автомат. Где-то слева заходил второй противник, и ждать его Андрей не намеревался. Извернувшись всем телом, он подтянул ноги к груди и оттолкнул сомалийца от себя, умудрившись удержать в руках свое оружие. Не видя второго, но предполагая, что он в любом случае находится где-то сзади него, Андрей выставил ствол автомата над головой и, целясь назад, дал длинную очередь веером.

Он не боялся попасть в Маштакова или что пули уйдут к поверхности. Положение его противника располагало к стрельбе не целясь. И тут же он повернул автомат вперед и влепил почти в упор очередь в первого противника. Снова вода окрасилась кровью, а Андрей с максимальной скоростью повернулся в другую сторону. То, что он увидел, было не очень хорошо. И теперь тактику придется срочно менять.

Раненный им противник сорвал с себя пояс с грузами и, бешено работая ногами, устремился вверх в розовой дымке собственной крови. Стрелять Андрей не решился, потому что пули обязательно выйдут за пределы водной среды и их увидят пираты на лодках. А, во-вторых, туда наверх что есть силы рванул Миша Маштаков, догоняя четвертого пирата. Другого выхода, кроме как тоже догонять, теперь не было.

Маштаков, естественно, при своей массе и габаритах обладал медвежьей силищей. И от ласт, которые мелькали в воде с бешеной скоростью, вода кипела и бурлила. Он догонит своего аквалангиста, в этом Андрей не сомневался. Но снизу Маштакова догонял раненый бандит. И ему подниматься было намного легче, несмотря на ранение. Ведь пояс с грузами выполняет двоякую функцию для аквалангистов. Он создает центр тяжести, помогающий маневрировать в воде, он же создает и «нулевую плавучесть» на нужной глубине, где предстоит работать, что опять же способствует маневру и уменьшению мускульных затрат. Освобожденный от грузов, сомалиец легко пошел вверх, выталкиваемый плотной водной средой почти как пробка. И он догонял Мишу.

Маштаков попал в Новороссийск в особый отряд боевых пловцов сразу после военного училища. А в училище он пришел после срочной, где служил водолазом. Так что подготовки у старшего лейтенанта хватало во всех отношениях, но Андрей решил, что не будет лишним попробовать привлечь внимание своего бойца к опасности снизу. Он поднял автомат и дал очередь из автомата веером в сторону и немного вверх. Так Маштаков мог заметить пузырчатые белые следы трасс боковым зрением.

Мишка все увидел и понял за долю секунды. Он повернул лицо вниз, оценил ситуацию, сообразил, что новый противник, который приближается снизу, для него не очень опасен, потому что ранен и стремится побыстрее достичь поверхности. И Мишка сделал последнее мощнейшее усилие и рванул вверх. Его рука схватила за ногу аквалангиста в тот момент, когда тот почти достиг поверхности. Это и увидел пират в лодке. Сначала из-под воды появилось тело, но оно не всплыло, а в буруне пены бешено завертелось, а потом вода стала успокаиваться и окрашиваться красным цветом.

Как раз в этот момент нервы у пирата в лодке не выдержали, и он стал поливать воду перед собой очередями из АК. Маштаков прекрасно видел над собой лодку, он догадался, кто в ней находится, эту возню в воде заметят и поймут, что происходит. Поэтому боевой пловец бросился в сторону и, к своему большому удовлетворению, увидел, как автоматные пули буквально изрешетили раненого аквалангиста, так торопившегося подняться наверх. Пули его товарища настигли сомалийца буквально в нескольких сантиметрах от поверхности.

Маштаков хорошо видел контуры человеческого тела в лодке и не задумываясь выпустил в него короткую очередь. Контур исчез, но тут днище второй надувной лодки задергалось, стало смещаться. Маштаков закинул ремень автомата за спину и с большой скоростью пошел на сближение с лодкой снизу, стараясь выйти с той стороны, откуда его не ждут. В момент, когда он вынырнул почти по пояс и ухватился за край лодки, сомалиец с веслами в руках напряженно смотрел в другую сторону. Рывок, блеск ножа, и сомалиец исчез под водой, оставив лодку покачиваться на волнах.

Андрей подплыл к своему товарищу, и они сблизили маски. Истомин показал условным знаком, что было внизу четверо и он убил двоих. Маштаков показал еще двоих и то, что на поверхности никого. Кивнув друг другу, спецназовцы медленно всплыли возле камней и осторожно подняли над водой лица. Лодки пусты, если не считать одного трупа, на камнях никого, а на берегу…

Это было хорошо видно, и сразу стало понятно, что Рысь не успеет. Ни за что не успеет, потому что ему еще предстояло преодолеть одну гряду камней и метров тридцать открытого пространства. А там, на каменистом пляже, в сторонке стояли две машины, валялись три безжизненных тела, и девичья стройная фигурка, осторожно ступая босыми ногами по острым камням, скрывалась в какой-то расщелине.

Махнув рукой, Андрей поплыл к берегу. Когда они с Маштаковым выбрались и сбросили ласты и баллоны с газовой смесью, Коля Рыськин был уже на месте. Он, стащив с трупов сомалийцев одеяло, постоял перед ними. Потом пошел осматривать машины. Оттуда он вернулся к воде и остановился, с недоумением глядя, как командир бежит к скалам и заглядывает в какую-то расщелину. Маштаков, стоя на одном колене, обводил пляж стволом автомата, прикрывая товарищей. Потом Андрей вернулся и, зло сплюнув, заявил:

– Ушла! Из-под носа ушла. Пары минут не хватило, чтобы с блеском закончить операцию. А теперь она будет давить на железку, пока бензин в баке есть.

– Там что? – не понял Рыськин.

– Там щель в скале, природного происхождения. А с той стороны у нее машина стояла. И теперь она как сумасшедшая несется на ней. Я даже марку не успел увидеть, не говоря уже о номере. Что с машинами?

– С машинами хреново. Пробита резина передних колес, у одной еще и радиатор потек. Может, еще есть какие-нибудь повреждения, я не присматривался. А что? Будем преследовать? Так я…

– Глянь на всякий случай, – велел Андрей и протянул руку. Коля Рыськин понял и отдал спутниковый аппарат связи, который все это время был у него как передвигавшегося по суше.

Пришлось вызывать Ломашевского и объяснять ситуацию.

– Лом, это Внук. Мы на месте, но опоздали.

– Яхта там? – тут же спросил Ломашевский.

– Так точно! И яхта, и четверо аквалангистов, которые на наших глазах ползали по ней, и группа прикрытия, и пленная девушка при них. Только вот девица эта очень шустрая. Когда ее захватили на наших глазах, мы пошли на выручку…

– Почему вы решили, что это она?

– Не знаю, – недовольно ответил Андрей. – Но мне кажется, что больше некому тут быть. И еще мне показалось, что она сама пыталась достать контейнер с яхты, а тут подоспели местные ребята с аквалангами. Пока мы под водой с ними разбирались, девица перебила своих конвоиров и свалила на машине. Неплохо, да!

– Контейнер у нее, как ты думаешь?

– Я думаю, что эта девочка не из тех, кто любит шутить и останавливается перед трудностями. Раз свалила, значит, он у нее. К тому же тут валяется полиэтиленовый пакет, мокрый только снаружи и явно распорот ножом.

– Пленные есть? – безнадежно спросил Ломашевский.

– Откуда? – еще более мрачно ответил Андрей. – Пока мы там полоскались, пока один заходил с тыла, эта подруга всех порешила. Вообще-то предупреждать надо, с кем мы дело имеем. Она могла с таким же успехом и на нас кинуться… Не особенно разбираясь.

– Ладно, черт… Зачистите там все…

– Лом, есть предложение! – быстро заговорил Истомин, увидев, как Рыськин показывает большой палец, поднятый вверх. – У нас, кажется, есть колеса. Мы можем попытаться догнать ее. Преследуя посуху. У нее форы всего минут пятнадцать.

– Так! – На минуту в эфире воцарилась тишина, потом Ломашевский продолжил, видимо приняв нелегкое решение: – Преследование разрешаю. Считаю, что ваш объект будет уходить от побережья. Приказываю одного бойца с лишним снаряжением вернуть сюда на борт. Троим преследующим иметь при себе только пистолеты и ножи.

Никакого открыто носимого оружия и быть только в гражданской одежде. Связь по необходимости, но не реже одного раза в двенадцать часов. Через тринадцать часов вашего молчания я буду считать миссию проваленной и принимать решение о поисковой партии.

– Есть! – тоном довольного человека отозвался Андрей.

Вызвав Володю Орлова с лодками, Андрей позвал Рыськина.

– Что там с тачками?

– Нормально, надо задние колеса с одной машины перекинуть на другую. На ту, что с целым радиатором. А так… порядок там, и ключики на месте, и бензинчика больше половины бака.

– Займись! – приказал Андрей. – А мы с Мишкой трупики в воду спустим. Приказано все следы уничтожить. Мышь, пригони пару лодок от камней.

Когда бойцы отправились выполнять приказание, Андрей присел рядом с телом белого человека, вытянул у него из заднего кармана бумажник и увидел в нем доллары. Вытащив деньги, он порылся в содержимом и, не найдя ничего полезного, засунул бумажник назад. Точно так же он обшарил карманы убитых сомалийцев и одежду аквалангистов, оставленную на берегу. Набралось еще около двух тысяч сомалийских шиллингов, но Андрей здраво рассудил, что на эту сумму тут мало чего купишь.

Маштаков подтащил к берегу три надувные лодки. Первым он за ноги втащил в одну из них белого. В другие положил сомалийцев и побросал их оружие. Сев на весла, он отплыл за камни и ножом пробил баллоны лодок. Те медленно стали погружаться вместе с телами. Потом показался Володя Орлов.

– Как у вас, командир? – выпрыгивая на берег, поинтересовался он.

– Настрогали, только все без дела, – за Андрея ответил Маштаков, вытирая руки и доставая из контейнеров гражданскую одежду.

– Мы уходим в преследование, – тихо стал рассказывать Орлову Андрей. – Лом приказал все снаряжение вернуть к нему на базу. Двинемся налегке втроем, а ты вернешься.

– Блин, Андрюха, ты чего! – воровато оглянулся по сторонам и зашептал Орлов. – Как же я… а вы пойдете!

– Володя, кончай, – сморщился Истомин. – Во-первых, приказ Лома, и кому-то надо возвращаться. А, во-вторых, если с нами что-то случится, то кто пойдет на выручку? Один Лом? Не морпехов же в такие дела совать, а придется. А они штурмовики, разведчики, но никак не диверсанты. На тебя вся надежда и на Лома! Соображай!

– Ладно, извини, – хмуро ответил Орлов. – Это я так, не подумав. Жалко, что не берете. Но ты знай… если что, то мы тут это Сомали вместе со всей Африкой на уши поставим.

Орлов сразу ушел в море. На расстоянии мили от берега он остановился и затопил очередью из автомата одну из лодок, чтобы не мешала ему маневрировать в случае стычки с пиратами или береговой охраной. Потом одинокая лодка со снаряжением стала удаляться и исчезла из виду.

Трое спецназовцев, одетые по-летнему в тонкие штаны, легкие светлые ботинки и цветные льняные рубашки навыпуск, уселись в «Лендровер». Машина, буксуя и разбрасывая мелкие камни, развернулась и двинулась вверх по склону. Маштаков на заднем сиденье ворочался, устраиваясь поудобнее и поочередно проверяя фляжки с водой. Коля Рыськин, прикусив от усердия губу, выводил машину на плато, успевая поглядывать на сосредоточенного командира, который сидел рядом. Наконец он не выдержал и спросил:

– А шансы у нас есть, как по-твоему-то?

– Найти ее? – невесело ответил Андрей. – Есть, конечно. Только нулевые у нас шансы! Или в крайнем случае пара процентиков. Надо сообразить, куда она может отправиться, попытаться начать думать так же, как и она. А нам о ней ничего не известно, мы ее даже в лицо не знаем.

– А она наша или иностранка, которая на нас работает?

– Не знаю, – покачал головой Андрей. – Но, судя по тому, что нам никто фотографии не предоставил, агент она очень секретный.

– А вы ее не разглядели, когда она удирала с берега?

– Разглядели, – уверенно заявил Маштаков. – Баба. Молодая, судя по тому, как шустро бегает.

– Если на голове не парик, – серьезно стал рассуждать Андрей, – то волосы светлые, короткие. Прическа «каре». Рост примерно метр семьдесят, метр семьдесят пять. Стройная, я бы сказал, спортивная фигура. Правильное телосложение. Об одежде смысла говорить нет, потому что она обязательно переоденется, если не дура.

– А она не дура, – согласился Рыськин. – А про машину совсем ничего сказать не можешь?

– Могу, – пожал Андрей плечами. – Старая модель со стойками, на которые натягивается брезент. Исправная, потому что когда она притормаживала, то тормозные фонари загорались.