Глава 8
Шарапов снова готовил кофе. Он мог его пить прямо литрами. К самогону старший моторист больше не притрагивался, причем не потому, что ему запретил делать это Саблин. Просто Слава сам прочувствовал ситуацию. Сейчас не до выпивки, даже в минуты отдыха. Вдобавок старшего моториста впечатлило нетрадиционное использование первака капитан-лейтенантом Саблиным.
— Вот уж точно говорят, что спиртное может довести до могилы, — то ли пошутил, то ли всерьез сказал Шарапов, разливая кофе по металлическим чашкам. — Какие планы на будущее, командир?
— Прежние. Освобождение заложников. Полная победа над террористами. Захват судна.
— Да уж, планов громадье! — Слава подул на горячий кофе и с наслаждением втянул в себя его запах. — Почему всегда так? Пахнет куда лучше, чем на вкус. То же и с сигаретами. Сам куришь — дымом давишься, кашляешь. А вот когда другой чадит, то дым приятно пахнет.
— Других планов не стоит и строить, — заявил каплей и улыбнулся.
— И это с двумя-то патронами? — засомневался Шарапов.
— Сколько патронов, столько и трупов, — скороговоркой произнес Саблин. — А пара покойников — это два автомата вместе с патронами. Возможно, несколько гранат. С таким набором можно воевать уже всерьез. Кстати, не помнишь, как они закрывают пленников?
— Засов там крепкий. На нем большой амбарный замок висит. Трое басмачей поблизости всегда дежурят.
— Значит, арифметика не в нашу пользу, — проговорил Саблин. — Патронов два, а басмачей, как ты выражаешься, — три. Один лишний. Пока оружием не разживемся, серьезных действий предпринимать не следует.
— Легко сказать, разжиться оружием. Теперь бандюги начеку. В собственные тени палить начнут и гранатами забрасывать.
— Они и до этого так делали. Слушай, Слава, есть у меня один план. Вот только нужно дождаться, пока стемнеет. Поэтому предлагаю заранее выспаться, набраться сил, а то я еще не совсем в себя пришел. Пока засыпать будем, я тебе про этот самый план и расскажу.
— Ты у меня совета спрашиваешь? — поинтересовался Шарапов.
— Нет, просто в известность ставлю. Итак, слушай…
Каплей Саблин обладал редким умением высыпаться наперед. Такое мало кому дано — отрубаться по сигналу собственного мозга. Но если того требовали обстоятельства, Виталий умел проспать и десять часов, и двенадцать, и даже больше. Чтобы потом не испытывать потребности в отдыхе в течение нескольких суток, оставаясь при этом бодрым и полным сил. Хотя почти все так называемые нормальные люди умеют лишь наверстывать упущенное. Они высыпаются после того, как им не удалось вздремнуть.
Внутренние часы каплея Саблина сработали безукоризненно. Он раскрыл глаза, когда за иллюминатором уже сгущались сумерки. Шарапов не спал, ворочался.
— Подъем! — скомандовал Виталий. — Слава, ты мне в самом деле показал все, что у тебя есть? Только честно. От этого зависят наши с тобой жизни и судьбы твоих товарищей. Ты же сам понимаешь, бывают моменты, когда следует признаться в небольших прегрешениях. Они будут списаны за спасение людей.
Шарапов вновь потер коротко стриженный затылок и ответил:
— Ты из меня кишки достаешь, командир! Ничего такого я не везу.
Каплей уловил ту самую «оговорку по Фрейду». Если человек говорит так, то это значит, что он все-таки что-то везет.
— Слава, это момент истины. Ты гонишь на борту самогонку и позволяешь себе напиваться, а потом отсыпаешься в своем тайнике. Я имею полное право подозревать, что ты и по другим пунктам законодательство нарушаешь.
— Да кому мешает моя самогонка? Это же не в ущерб работе! — тут же возмутился Шарапов.
Виталий мягко взял его за отворот рубахи, притянул к себе и заявил:
— Слушай сюда, Слава! Я не мент и не прокурорский работник. Мне твои прегрешения по хрену. Но если это сможет помочь людям…
— Какая тут помощь? — возмутился старший моторист. — Есть у меня контрабанда. Везу с собой кое-что, но это никак не связано с тем, что случилось, и абсолютно ничем не может помочь.
— И все же!..
— Достал ты меня. — Шарапов шумно выдохнул. — Ладно, покажу я тебе свои сусеки. Везу безобидную контрабанду. Рождественские игрушки для детей. Тебе елочные гирлянды помогут? Шарики новогодние?
— Не мне, а твоим товарищам, да и тебе самому тоже. Как я понимаю, ты не только шарики везешь. Но и петарды у тебя имеются, хлопушки.
— Есть немного, — неохотно признался Шарапов. — Только ты это, Виталик… тебе потом отчет писать, если все удачно сложится. Ты уж о моей контрабанде в нем ни слова!.. — Он протянул руку, чтоб скрепить договоренность пожатием.
— Лады, — согласился Саблин.
Шарапов вытащил отвертку и открутил лист пенопласта. За ним оказался еще один тайник — глубокая ниша, сплошь заставленная какими-то картонками, упаковками с мишурой, прозрачными коробками с новогодними шариками.
— Что тут у тебя?
— Сам смотри. — Шарапов пожал плечами.
Саблин стал перебирать коробки. В них нашлись хлопушки, петарды, фейерверки и еще механические игрушки — деды-морозы со снегурочками. Виталий поставил на грузовой поддон деда-мороза, сдвинул штырек выключателя. Дед-мороз мгновенно ожил. Его лицо засветилось изнутри нежным розовым светом, отчего этот персонаж, герой детских мечтаний, тут же стал напоминать алкоголика со стажем. Этакий дед-мороз — красный нос.
Китайская игрушка, двигая руками и поворачивая головой, тут же запела: «Маленькой елочке холодно зимой, из лесу елочку взяли мы домой…»
Саблин дослушал вокальную партию до самого конца, выключил деда-мороза и проговорил:
— Можешь считать, что я купил у тебя этого деда-мороза.
— Зачем купил?.. Все, что есть в этом помещении, можешь использовать для дела.
— Тогда я беру еще пару фейерверков и несколько пачек петард.
— Ничего не имею против.
Слава энергично помотал головой так, словно в уши ему попала вода, и он хотел ее оттуда вытрясти, потом произнес:
— Черт знает что такое. Ведь была у меня возможность не идти в рейс. Денег вполне хватало. Имелось на что жить. А вот со своей поругался и назло ей пошел.
— Твоя — это, в смысле, жена? — поинтересовался Саблин, сбрызгивая водой лицо.
— А кто же еще? — отозвался Шарапов, поднимаясь на ноги. — Интересно, сообщили ей, что нас террористы захватили?
— Честно говоря, не знаю. — Виталий вытер лицо не слишком свежим полотенцем. — Не было времени телевизор смотреть. Обычно о таких случаях не сообщают, только потом — постфактум. Когда освободят или… — Он не стал уточнять. — Ведь террористы никаких требований никому не предъявляли.
— Вот это и хреново. Раз требований не выдвигают, значит, мы для них расходный материал.
— Мы не расходный материал, — тут же возразил каплей. — Мы с тобой можем сопротивляться, нападать. Счет уже три — ноль в нашу пользу.
— Почему же три — ноль? — удивился Слава. — Мы же только одного уложили. Иной раз вспомню, как из него кишки полезли — на душе сразу муторно становится.
— Я и тебя с собой сосчитал. А если сюда прибавить еще и силовую установку танкера, которую ты испортил, то можно сказать, что мы с тобой четыре — ноль ведем.
— А ты меня не подбадривай, командир. Это все слова. У них же вся команда в заложниках. Да и судно в их руках.
— Недолго осталось. — Саблин усмехнулся.
— Мне тоже хотелось бы так думать, но логика подсказывает, что не так-то просто оно будет.
— Продукта своего не желаешь выпить для храбрости? Может быть, такая возможность предоставляется в последний раз? — то ли всерьез, то ли в шутку проговорил Виталий.
— Нет, — протяжно произнес Шарапов. — Я себе зарок дал. Выпью только после окончательной и безоговорочной победы над международными террористами и других угощу. Черт с ним, с моим тайником. Раскроюсь. Представляешь себе картину. Вся команда на палубе стоит, а я из бутыли им свой продукт разливаю. И капитану Ларионову, и врачу Резнику, и механику Петроградскому, и старпому Пархоменко… всем-всем-всем.
— Завидная картина, — согласился Саблин. — А мне плесканешь?
— Прежде всего! За тебя первого и выпьем. Я-то геройствовать не собирался. Думал, зашьюсь в своем тайнике и отсижусь.
Саблин посмотрел на потемневший иллюминатор.
— Пора, Слава. Пошли.
— Даже удачи нам некому пожелать, — пожаловался Шарапов.
— Удачи желать никогда не стоит, — парировал каплей.
— Это почему же?
— Она или есть, или ее нет. Никакими пожеланиями тут не поможешь. Удача как женщина. Убедишь ее, что достоин, понравишься — она сама за тобой повсюду следовать станет.
— Она сейчас здесь, с нами? — Шарапов огляделся, словно бы всерьез собирался увидеть молодую женщину с крыльями, опекающую его и каплея.
— А ты как думаешь? — осведомился Саблин.
— С нами! — Старший моторист заулыбался. — Иначе с тобой мы сейчас здесь не разговаривали бы.
— Ну, тогда пошли. Кого нам бояться?
Саблин подбадривал своего нового помощника, но сам не до конца был уверен в успехе. Против твоей удачи всегда может найтись чужая. У многих за плечами парит молодая женщина в белом с распростертыми крыльями. У каждого есть свои идеи и резоны ввязываться в борьбу. Чья удача окажется сильнее — заранее сказать невозможно. Она и в самом деле как женщина — любит сильных и решительных.
Став на колени, Шарапов припал ухом к слою пенопласта и сказал:
— Вроде тихо. Но про этих басмачей заранее ничего не скажешь — затаиться могли.
— Два патрона у нас есть. — Каплей сжал в руках автомат.
Один патрон был загнан в патронник. Второй он прижимал к ладони безымянным и средним пальцами. Указательный лежал на спуске.
Шарапов с серьезным видом перекрестился, одну за другой откинул защелки, взялся за дверные ручки и выставил люк в коридор.
После чего он осторожно высунул туда голову и сообщил:
— Вроде пусто, командир. Можно идти.
Мужчины выбрались в коридор и первым делом поставили люк на место. Ржавые гайки и болты смотрелись монументально. Глядя на них, и в голову не могло прийти, что они так легко проворачиваются. А вот контур выпуклого люка выглядел по-другому. Пыль, закрывавшая уплотнитель, отвалилась. Если хорошенько посветить, то можно было понять, что его недавно открывали.
— Непорядок, — произнес Шарапов. — Сейчас исправим. — Он провел пальцами под самой стеной, собрал пыль и грязь, аккуратно растер ее по периметру. — Вот теперь ни одна падла не догадается, что мы с тобой его открывали, — заявил старший моторист.
Шарапов хорохорился, но сразу было видно, что боится. Еще бы, ведь Слава был сугубо штатским человеком. Последний раз он держал в руках оружие, когда учился в мореходке. Но ведь там готовили моряков торгового флота, а не матросов для боевых кораблей.
— Тихо как в могиле, — негромко проговорил Шарапов, мягко ступая по настилу ногами в дырявых носках.
Единственным звуком, нарушавшим тишину, было далекое тарахтение дизель-генератора.
— Мне кажется, что ты, командир, более-менее разбираешься в наших лабиринтах. А появился здесь недавно.
— Немного знаком с судовой архитектурой. По чертежам изучал, — схитрил Саблин.
— По чертежам хрен так выучишь, как ты, — справедливо не доверился ответу каплея старший моторист. — Пока все своими ногами не исходишь, руками не ощупаешь, дорога в голове не отложится. Чертежи-то, они ведь плоские.
— Это верно. Даже крыса дорогу запоминает, когда лаборант-испытатель запускает ее в лабиринт, чтобы она дорогу к корму нашла.
— Ну, мы-то не крысы. И не к корму идем.
— В нашем случае это возможность выжить. Точно так же, как для крысы корм. — Саблин остановился у крутого металлического трапа.
Вверху, в открытом люке, чернело ночное небо. Сквозь низкие облака проступала ущербная, размытая луна.
— Ну, вот мы и на месте.
Они поднимались осторожно, стараясь избегать малейшего стука. Останавливались через три-четыре ступеньки, прислушивались, но никаких звуков, кроме шума моря и свиста ветра, не улавливали. Наконец Саблин осторожно выглянул на палубу.
Увиденное его не слишком обрадовало. Он-то надеялся, что возле этого открытого люка будет дежурить один из басмачей, как выражался Слава Шарапов.
Посты были выставлены. Но не здесь, а у входа в надстройку и по бортам судна. Ближайшими к Саблину оказались двое бандитов. Они торчали у леерного ограждения и курили один косяк на двоих, затягиваясь по очереди. За их спинами болтались автоматы. Подобраться к ним незамеченным не представлялось возможным. Пространство открытое. По палубе то и дело проходился луч прожектора.
— Что там? — нетерпеливо спросил Шарапов.
— Хреновый расклад. Но можно попробовать, — шепотом ответил ему Саблин. — Короче, так, боец. Спускаешься вниз и становишься в сторонке. Твоя задача: принять клиента. Только учти, скорее всего, без стрельбы не обойдется. Поэтому на линию огня не высовывайся. Вступишь в дело, когда я тебе одного из них спущу вниз. Главное — выхватить у него автомат и прикончить раньше, чем он успеет в тебя выстрелить.
— Прикончить? — переспросил Слава. — Не знаю, получится ли у меня. Вдруг в ступор впаду!..
— Жить захочешь — прикончишь. Ты его или он тебя, — выдал незамысловатую философию каплей. — Прежде всего завладей автоматом. А там уже поступай как знаешь, стреляй или череп прикладом размозжи.
— Или стволом в глаз садануть.
— Молодец. Делаешь успехи. Только не забудь, что у автомата предохранитель есть. Стрелять нужно одиночными, не тратить патроны зря. Помнишь, как это делается? — Саблин дал автомат в руки Шарапову.
Тот пощелкал предохранителем и сказал:
— Вроде помню. Это как умение плавать или ездить на велосипеде. Среднее положение — стрельба одиночными, нижнее — очередями. — Слава поставил предохранитель в среднее положение.
— Неправильно делаешь. Так и ошибиться недолго в суматохе. Резко опускаешь предохранитель вниз, на стрельбу очередями. А потом поднимаешь одним щелчком в среднее положение. Продемонстрируй.
Шарапов все послушно исполнил.
— Но мой совет — лучше сразу сади прикладом в голову. Если услышишь, как череп треснул, то в дальнейшем не беспокойся, отходи. Я тебя нагоню.
— Удачи! — пожелал ему старший моторист.
— Она с нами и за нас, — напомнил каплей.
Шарапов стал бесшумно спускаться по трапу.
Между металлическим сварным маршем со ступеньками и переборкой оставалось узкое пространство. Саблин поставил на третью ступеньку, если считать от палубы, разговорчивого китайского деда-мороза с посохом и нажал на шпенек выключателя. Игрушка тут же принялась двигать руками, подсвеченной головой и петь противным гнусавым голосом с явным азиатским акцентом про маленькую елочку.
При первых же звуках Виталий перебрался в узкий простенок между маршем и переборкой. Он завис над бездной, упираясь ногами и плечом. Инфернальные сполохи, отбрасываемые посохом деда-мороза, отсветы его алкоголической головы плясали по стенам и вырвались наружу. Гнусный голос с китайским акцентом летел на палубу из раскрытого люка.
Шум волн и свист ветра, конечно же, заглушали эти слабые звуки, но двое бандитов, куривших у ограждения, все же расслышали их. Да и сполохи света не укрылись от них.
Бородатый террорист прислушался, присмотрелся и глубокомысленно произнес:
— Херня какая-то!
Его напарник-коротышка еще раз пыхнул дымом, и недокуренный косяк полетел в море.
— Надо глянуть, — сказал он.
Боевики, прижимаясь друг к другу плечами, стали медленно приближаться к открытому люку.
Из люка доносился надрывный голос деда-мороза.
— Точно, херня какая-то, — проговорил бородатый и обменялся взглядами с напарником.
Происходило что-то непонятное и почти мистическое. Они могли ожидать нападения, стрельбы, но только не новогодней песенки, знакомой им с детства.
— Держи люк на прицеле. Отойди на два шага, — прошептал бородач. — А я туда загляну.
Коротышка явно обрадовался, что не ему первому придется лезть в подозрительный люк, из которого неслась песня и долетали отблески инфернальных лампочек.
Дед-мороз пошел на второй круг.
Коротышка отступил, направил автомат в полыхающий проем люка. Бородач присел на корточки, осторожно сунул ствол в проем и только после этого, готовый в любой момент выпустить очередь, выглянул. Выстрелить он не успел.
Саблин мгновенно схватил ствол автомата и что было силы рванул его на себя. У бородача в отличие от Боцмана не было хороших учителей. Никто не учил его, что если суешься в подозрительное место, то никогда не следует забрасывать ремень на шею.
Боевик лишь успел увидеть деда-мороза в синем кожухе, резво двигающего руками, как тут же сорвался и покатился по крутому металлическому трапу. Он трижды перекувырнулся и ударился затылком о стальной настил. Позвонок хрустнул. Смерть наступила мгновенно.
Шарапов, стоявший внизу, вырвал автомат боевика, на пару секунд задумался, но так и не нашел в себе силы опустить приклад на голову противника.
— И так сдох, — тихо прошептал он.
Саблин не терял времени. Он воспользовался замешательством коротышки, выставил ствол в проем люка, прицелился и выстрелил. Недоросток взмахнул руками и упал навзничь. Виталий сильно рисковал. Он просто шел по острию ножа.
На звуки стрельбы уже спешили другие бандиты. Но Боцман успел выскочить из люка словно черт из табакерки. Он выстрелил в одного из них последним патроном, чем заставил остальных на время залечь. Каплей схватил автомат убитого бандита, наметанным взглядом тут же обнаружил подсумок с запасными рожками, сорвал и то и другое.
Потом он прыгнул в раскрытый люк, и сделал это вовремя. Несколько автоматных очередей сошлись над ним. Но Саблин был уже недоступен для выстрелов.
Прижимая к себе трофейные оружие и боеприпасы, Виталий буквально скатился по крутому трапу. Если бы не тренировки, он наверняка разбился бы, рассадил бы себе череп об одну из стоек поручней.
Каплей оказался под ногами у Шарапова и спросил:
— Прикончил?..
— Сам сдох.
— Автомат при тебе? — поинтересовался Саблин, вскакивая на ноги.
— При мне. Я и подсумок снял, и гранаты из карманов вытащил. Валим отсюда!
Каплей со старшим мотористом весьма своевременно рванули по коридору. Сверху уже грохотали автоматные очереди.
— Погоди! — Саблин остановился, вытащил пачку петард, чиркнул спичкой, поджег и метнул через плечо.
Через секунду у трапа уже раздавались хлопки, сполохи, очень похожие на автоматные очереди. Каплей со старшим мотористом полетели по коридору.
Боевики боялись сунуться в проем люка. Внизу что-то полыхало и стреляло. Все жались к надстройке, лишь изредка пуская в проем короткие автоматные очереди.
— Стой! — скомандовал Саблин, прислушиваясь к хлопкам.
— Да чего тут стоять? — отозвался Шарапов. — Рвать надо. Затихаримся, не найдут.
— Мне не только оружие важно. Надо давить им на психику. Чтобы каждый из них понял — за любым углом его подстерегает смерть. — Виталий присел, поставил объемную коробку фейерверков на пол и прислушался.
Вскоре у трапа наступила тишина. Все до последней петарды взорвались. Потом послышался топот, застрочили автоматы.
— Рвать надо! — поторопил каплея старший моторист.
— Паника и только паника! — возразил Виталий, чиркнул спичкой и поджег фитиль фейерверка.
Возможно, эта коробка принесла бы кому-нибудь радость на дне рождения, свадьбе, юбилее. Но ей была уготована другая судьба. Лишь только заискрился фитиль, Саблин рванул со всех ног. Следом за ним бросился и Шарапов.
Боевики обнаружили своего товарища со сломанной шеей и без оружия. Они тут же бросились в коридор. Впереди что-то слабо тлело. Но не успели они преодолеть и десяток метров, как тут же зашипело, заискрило. В узком стальном коридоре стали метаться разноцветные ракеты. Все заволокло дымом, пробиться через который не представлялось возможным.
Да, это был настоящий салют в честь очередной победы Саблина и его добровольного помощника.
На этот раз бандиты не рисковали соваться в судовые помещения. Ведь противник был уже вооружен и доказал свою боеспособность. Поэтому террористы ограничились тем, что постреляли в дым и вновь выбрались на палубу.
На звуки стрельбы еще раньше, чем ему сообщили по рации, выбежал Муса. Он держал пистолет наготове. Вот только стрелять уже было не в кого.
— Безмозглые идиоты! — заорал он на своих людей. — Мы потеряли двух человек!
Сулейман только развел руками и заявил:
— Те, которые погибли, — сами виноваты. Зачем они пошли к люку, где их подстерегали?
Муса тяжело дышал, еле сдерживая порыв гнева.
— Запомните все, наша территория — палуба и надстройка. В трюм не лезть. Это всем ясно? — заявил он.
— Понятно, командир, — сказал Сулейман. — Но только внизу заложники. Как быть с этим?
— Переведем в надстройку, — после недолгого раздумья распорядился Муса и поднес ко рту рацию. — Салех, ответь.
Рация затрещала.
— Слушаю, Муса.
— Как там у вас?
— Можно сказать, что спокойно. Вот только кто-то из пленных все время стучит по трубе этой дурацкой морзянкой.
— Салех, слушай сюда. Ситуация сильно усложнилась. Беглецы завладели оружием. Возможно нападение на вас. Выводите пленных.
— Командир, у нас нет ключа, — напомнил Салех.
Муса длинно забористо выругался. В самом деле, ключ от навесного замка был у него в кармане. Командир хотел подстраховаться. Теперь эта осторожность выходила ему боком.
— Сейчас пришлю подмогу. Будем выводить пленных.
— Понял, командир. Нас здесь трое. Если что, продержимся. Поспешите.
— Жди, Салех. Мы скоро будем.
Стрельба за спиной затихла. Шарапов с Саблиным пробежали еще два пролета коридора, остановились, перевели дыхание.
— Итак, что мы имеем в сухом остатке? — спросил Виталий.
Добыча оказалось неплохой. Два автомата. Три запасных рожка, снаряженных до отказа, и две гранаты.
— Ну вот. Вооружаемся в геометрической прогрессии! — Слава усмехнулся. — Хорошо, что добивать басмача не пришлось. А то я не уверен, смог бы…
— А выстрелить в человека сможешь?
— В террориста смогу, в человека — нет.
— Они тоже люди. У них есть свои резоны заниматься тем, что они делают. Никогда не представляй себе противника каким-то зверем. Всегда нужно пытаться понять его логику, мотивации. Тогда и сражаться с ним легче.
— Может, ты и прав, командир. — Шарапов задумался, потом спросил: — Так что, пошли прятаться?
— Мы растревожили осиное гнездо, — произнес каплей. — Боюсь, как бы они не решили прямо сейчас отыграться на заложниках.
— Это как?
— Бандиты должны сделать попытку остановить нас. Для этого они могут расстрелять несколько человек из команды. Мол, если не выйдете и не сдадитесь, то прикончим и остальных.
— Вот сволочи.
— Согласен. Но такое решение будет логичным с их точки зрения. Поэтому освобождать пленников нужно немедленно.
Даже не посоветовавшись с Шараповым, не спрашивая его мнения, Саблин забросил автомат на плечо и заспешил по коридору. Слава еле поспевал за ним.
Теперь уже Саблин и сам отлично ориентировался в переходах. Подсказки ему не требовались. Когда до стального мешка, где держали пленных, оставалось два колена коридора, каплей сбавил шаг. Теперь он и Шарапов уже крались.
В воздухе витало чувство опасности. Тишину нарушали лишь удары по трубам. Кто-то из заложников отбивал всего лишь одно слово: «Ответьте».
Перед последним поворотом Саблин опустился на четвереньки, буквально подполз к углу, но не спешил из-за него выглядывать. Шарапов сел на корточки рядом с ним.
Виталий почти беззвучно произнес:
— Встанешь в полный рост, выставишь автомат над головой и будешь стрелять. Но сам не высовывайся.
— Так я ж ни в кого не попаду.
— Тебе и не надо. Главное — посеять в них панику. Остальное за мной.
Шарапов встал, поднял над головой автомат и ждал команды Саблина. Каплей отогнул усики чеки, осторожно вытащил ее, еще раз прислушался. Ему показалось, что рядом раздавалось неровное дыхание. Но с точностью сказать он этого не мог — мешало постукивание по трубам.
Виталий размахнулся, забросил гранату за поворот и тут же отшатнулся назад. Было слышно, как граната катилась по стальному настилу.
— Ложись! — крикнул кто-то из боевиков, и тут же громыхнуло.
Коридор заволокло дымом. Послышались крики, стон.
— Вторую бросай! — нервно выкрикнул старший моторист.
— Не надо. Теперь твоя очередь, — ответил ему Саблин.
Шарапов выставил ствол за угол и стал стрелять короткими очередями. Пули рикошетили в узком коридоре.
Уцелевшие бандиты ответили ему тем же.
— Два ствола осталось. Одного уложили, — проговорил Саблин и пополз вперед.
Из-за дыма ничего нельзя было рассмотреть. Автоматы бандитов были заряжены трассерами, и огненные полоски прочерчивали дым. Враги стреляли по вспышкам автомата Шарапова.
Саблин перевернулся на спину, поднял автомат перед собой на вытянутых руках, нажал на спуск. Он дал длинную очередь, при этом резко водил стволом из стороны в сторону. Один из автоматов противника тут же стал бить, ориентируясь на вспышки. Но пули проходили над Виталием. Конечно, не было никакой гарантии, что его не зацепит. Но все же каплею удалось дезориентировать боевиков.
Смолк еще один автомат. Кто-то упал. Саблин отщелкнул отстрелянный рожок, тут же подсоединил новый и моментально нажал на спуск.
— Все, чисто! — крикнул он, когда послышался хрип, погасли вспышки.
Было слышно, как оружие упало на стальной настил.
Тяжело дышавший Шарапов вышел и вглядывался в дым, который понемногу рассеивался.
— Три трупа! — заявил Слава, сделал шаг, и на настиле зазвенели стреляные гильзы.
Саблин обыскал мертвых бандитов и в растерянности спросил:
— Черт, где же ключ?
— Может, выпал? — Шарапов подергал тяжелый навесной замок, затем пару раз безрезультатно ударил по нему прикладом.
Запор был надежный.
— Мужики, мы вас освободим. Вот только замок открыть не можем. Сейчас я его!.. Посторонись, братан, — Шарапов отступил на шаг и выпустил в замок короткую очередь.
Саблин не успел остановить его безумную затею. Шальной отрикошетившей пулей их могло убить или поранить. Замок же остался висеть на месте.
Каплей глянул на него, зло сплюнул и заявил:
— Ты же его так погнул, что ни одна отмычка не возьмет.
— Да я ж хотел как лучше, — проговорил старший моторист.
За стальной дверью уже слышались радостные возгласы. Люди думали, что вот-вот выйдут на свободу. В отдалении послышались выстрелы и воинственные крики. Сюда наверняка спешили бандиты, чтобы не дать освободить заложников и расправиться с теми наглецами, которые напали на их товарищей.
Саблин посмотрел в глаза Славе и сказал:
— Тебе придется справиться, иначе никак. Бегом вперед. Стреляй! Ты должен их задержать. Отступай, отстреливаясь, сразу, как только громыхнет.
— Что громыхнет? — не понял Шарапов.
— Бегом!
Слава в дырявых грязных носках побежал по коридору. Лишь только он скрылся за поворотом, Саблин примотал к замку последнюю гранату ремнем от автомата.
— Мужики! — крикнул он. — Всем лечь, забиться по углам. Прикрывайтесь, чем сможете. Я подрываю дверь.
Было слышно, как стрелял Шарапов. При этом он надрывно кричал.
Его слова гулким эхом разлетались вместе со звуками выстрелов:
— Басмачи, мать вашу!.. Абреки!
Ни веревки, ни шпагата у Виталия с собой не было. Поэтому ему приходилось полагаться на быстроту ног и везение. Он разогнул усики чеки, выдернул ее, затем отпустил скобу.
В моменты крайней опасности восприятие времени изменяется. Человек начинает видеть мельчайшие детали. Он воспринимает мир так, словно бы ему показывают замедленную запись.
Предохранительная скоба, медленно вращаясь, полетела к низкому потолку. А Саблин бросился к спасительному повороту, отсчитывая в уме секунды. Перед самым поворотом он подпрыгнул, оттолкнулся ногами от стены и залетел за спасительный угол. Произошло это очень вовремя. В этот самый момент и громыхнуло.
Когда Саблин поднял голову, то увидел амбарный замок, сорванный взрывом и валявшийся неподалеку от него. Он забежал в дым, буквально на ощупь нашел засов. Дверь содрогалась от ударов с обратной стороны.
— Не стучать! Дайте засов открыть! — крикнул Виталий.
Удары прекратились. Засов, погнутый взрывом, поддался не сразу. Пришлось бить по нему прикладом. Наконец дверь отворилась.
— Быстро! Выходите все! Есть три автомата! — Он показал на мертвых бандитов. — Может, и гранаты найдутся! Все, кто вооружился — за мной! Там ваш моторист, Славка Шарапов, надо ему помочь! — Каплей бежал по коридору и кричал: — Славка, держись!
За ним с трофейными автоматами в руках спешили капитан танкера Илья Ларионов и офицеры МЧС.
Шарапов стоял на одном колене и палил за угол.
Он обернулся и крикнул:
— Вовремя ты, командир. У меня патроны кончаются. — Затем Славка заметил освобожденных пленников и радостно улыбнулся. — Получилось, значит. А я, командир, кажется, одного завалил.
— Потом разбираться будем, — ответил Саблин, выставил ствол за угол и открыл огонь.
— Мы гранаты прихватили, — проговорил капитан МЧС.
— Дай-ка одну. — Саблин протянул руку.
Граната полетела за угол.
Прежде чем она взорвалась, успели раздаться крики:
— Ложись!
— Назад!
Громыхнуло!..
Муса еще дважды посылал своих людей вперед, но прорваться им так и не удалось. Тогда командир боевиков понял, что просто угробит всех своих людей.
— Назад! — скомандовал он. — Отходим.
Восемь бандитов, оставшихся в живых, смотрели на своего командира, когда он лихорадочно задраивал люк, ведущий в трюм. Они ждали его решения. Лица этих людей, немало повидавших на своем веку, были растерянными и испуганными.
— Чего встали? Быстро задраить люки. Все до единого, а потом и заварить! — рявкнул Муса. — Есть среди вас сварщики?
Двое бандитов подтвердили, что в прежней жизни им приходилось варить. Один работал на стройке, второй — на станции технического обслуживания автомобилей.
Террористы побежали исполнять приказ командира. Они задраили все люки. Бывшие сварщики уже отыскали электроды, кабель, маски и подключились к дизель-генератору.
— Теперь они оттуда не выберутся, — устало произнес Муса.
— Будем надеяться, — ответил ему Сулейман.
Капитан танкера Ларионов стоял в коридоре и прислушивался.
Он поднял руку, чтобы другие молчали, и произнес упавшим голосом:
— Они люки задраили.
— Похоже на то, — согласился старпом. — Теперь нам отсюда не выбраться. А ведь казалось, что свобода была так близка.
— Да, для нас мало что изменилось. Камера стала чуть побольше, — невесело подытожил судовой врач Резник. — Раненые есть?
Таких не оказалось.
— Значит, мы опять влипли! — Шарапов вздохнул.
— Все нормально. Что-нибудь придумаем. — Каплей Саблин хлопнул старшего моториста по плечу. — Пошли посмотрим. Может, еще парочкой автоматов или гранат разживемся. Отступали-то они в панике, могли и не забрать.