Глава 7
Саблин открыл глаза. Раньше у него никогда не случалось такого, чтобы, проснувшись, он не мог сразу вспомнить, где находится. Но теперь вышло по-другому. Дневной свет лился из иллюминатора. В комнатке, обклеенной листами пенопласта, слегка пахло самогонкой.
Виталий сел и осмотрелся. Лишь увидев Шарапова, свернувшегося калачиком на деревянном поддоне, каплей припомнил, что с ним вчера произошло. Голова уже не болела, не кружилась. Боль ощущалась лишь тогда, когда Саблин прикасался рукой к брови.
Стараясь не шуметь, он поднялся. Сливного бачка над унитазом не было. Вместо него нависал латунный кран. Каплей привел себя в порядок. Выцветший рабочий комбинезон Шарапова сидел на нем слегка мешковато. Виталию пришлось чуть закатать рукава и штанины.
— Подъем! — негромко скомандовал Саблин.
Команда возымела действие.
Шарапов тут же сел на поддоне, протер глаза и пробурчал:
— Сейчас. Погоди, братан. Приведу себя в прядок, и позавтракаем.
Шарапов открутил кран, сунул под него голову. Он долго растирал воду по широкому торсу, затем вытерся полотенцем, и взгляд его стал более осмысленным.
— Немного перебрал я вчера с самогонкой. Стресс снимал, — сказал он, набрал воды в литровую банку, опустил в нее кипятильник и воткнул его в розетку. — Ты чай или кофе предпочитаешь?
— Без разницы.
— Тогда будем кофе. Хотя если чаю хочешь, то у меня тут и варенье есть.
Кипятильник шипел в банке. Вода стала белой как молоко, непрозрачной. Вскоре от кипятильника побежали большие пузыри, и вода заклокотала.
Кофе Шарапов насыпал не ложкой, а прямо из пакета. Он дозировал порошок на глаз, залил его кипятком все в тех же металлических кружках и накрыл их тарелками, чтобы напиток настоялся. Саблин уже успел открыть жестянку со шпротами и разложил рыбок на галеты.
— Сервировка как в лучших домах, — заявил Шарапов, улыбнулся и осведомился: — Ну, командир, чем сегодня займемся? У меня и картишки есть, и шахматы найдутся.
— В картах я не силен. А вот в шахматы играть со мной тебе лучше не садиться.
— Я картишки предпочитаю. Но только на деньги никогда не играю.
— Игры на сегодня отменяются. Во всяком случае, для меня. Ты, если хочешь, можешь в одиночестве пасьянсы раскладывать или шахматные этюды решать.
— Чего ты задумал? — спросил Шарапов.
Напрямую Саблин не ответил, лишь спросил:
— В твоем бункере есть такие вещи, которые можно использовать как оружие?
Слава задумался, потер ладонью коротко стриженный затылок и ответил:
— Нож есть, чтобы хлеб резать, пара отверток и молоток.
— Нож еще туда-сюда. — Саблин вздохнул. — А вот отвертка и молоток — это как-то слишком попахивает уголовщиной, хотя может и пригодиться. Ты не против, если я в твоем шкафу пороюсь? Может быть, там еще что-нибудь отыщется.
— Смотри. Мне не жалко.
Виталий открыл дверцу и стал перебирать вещи. Все, что казалось ему пригодным, он выставлял на пол рядом со шкафчиком. В результате набралось не так уж много. Самодельный молоток с металлической ручкой. Две длинные отвертки, одна под крест, другая под плоский шлиц. Полуторалитровый термос из нержавейки с широким горлом. Начатый коробок спичек.
— Понимаю, — проговорил Шарапов. — Хочешь вылазку совершить, чтобы завладеть оружием, да?
— Логично мыслишь.
— Давай я в термосе кофе сделаю. Неизвестно, сколько нам блуждать придется или в засаде сидеть.
— Как я понял, ты хочешь со мной идти, так?
— А как же иначе? Только ты меня извини, братан. Я, конечно, этих долбаных абреков-террористов ужас как ненавижу. Но вот не знаю, поднимется ли у меня рука кому-нибудь из них отвертку под ребро всадить или в шею. Никогда никого не убивал.
— Тебе и не надо. На это есть специально обученный человек. — Виталий криво улыбнулся.
— Так давай термос. Еще воды вскипячу. Прямо в нем. А то он плохо температуру держит.
— С кофе не спеши. Лучше в него своей самогонки набулькай. Сколько в ней градусов?
— Это я тебе точно сказать могу. Спиртометром мерил — шестьдесят три получается.
— Сойдет, — прикинул каплей.
Шарапов вытащил бутыль, оплетенную соломой, стал осторожно лить самогон тонкой струйкой. Резкий запах фруктового продукта щекотал ноздри. Они у Славы рефлекторно затрепетали.
— Чего жалеешь? — прикрикнул Саблин. — Цедишь словно не для себя.
Шарапов заглянул в термос и заметил:
— Думаю, что хватит. Там уже ноль семьдесят пять набралось.
— А ты полный наливай.
— Полный — перебор будет.
— Наливай-наливай.
— Как знаешь, командир.
Шарапов лил, поглядывая на Саблина. Тот кивнул, когда крепкая самогонка уже плескалась у самых краев. Виталий плотно завернул крышку и прицепил к термосу ремешок, чтобы можно было повесить его на плечо.
— Какое выбираешь оружие? — Шарапов кивнул на отвертки, молоток и нож.
— Пока возьму то, что может резать. — Виталий провел ладонью по горлу.
— Понимаю, так часовых снимают. Жаль только, что нож испортишь. Он у меня самодельный, из клапанной стали. Но когда голову теряют, то по волосам не плачут.
— Может, он и не понадобится, — пообещал Виталий. — Я там у тебя еще один старый комбинезон видел и газеты. Давай делом займемся. Ты их сминай, а я в комбинезон заталкивать буду.
Мужчины присели на корточки, и работа закипела. Шарапов вырывал старые газеты из подшивки, комкал их, а Саблин заталкивал мятую бумагу в черный комбинезон танкиста. Не прошло и десяти минут, как на полу уже лежало черное пугало.
— Вот только головы у него нет. — Шарапов скептически прищурился.
— Для темных переходов сойдет. У страха глаза велики, — поспешил успокоить Славу каплей. — А теперь пошли. Не забудь молоток и отвертки.
Шарапов снял ботинки, приложил ухо к люку и только после этого отбросил защелки. Боевой пловец и старший моторист выбрались в полутемный коридор, бесшумно поставили люк на место и закрепили его всего двумя гайками, чтобы в случае чего иметь возможность быстро снять их.
— Пошли, — негромко проговорил Саблин.
— Куда?
— Поближе к тому месту, где бандиты держат заложников.
Шарапов уверенно продвигался по судовому лабиринту, вскоре остановился и сообщил:
— Еще два поворота, и мы на месте. Только я вот что подумал, командир. Надо ребят предупредить. Дать им знать, что они не одни, что о них помнят. Когда сидишь в этом чертовом металлическом мешке, в голове полная непонятка. Без свежей информации с ума сходишь.
— Как ты собираешься это сделать? — спросил Саблин.
Шарапов хищно улыбнулся и спросил:
— Трубу видишь? Она и через металлический мешок проходит. Можно морзянкой перестукиваться.
Саблин задумался, по привычке наморщил лоб, но тут же ощутил боль в рассеченной брови, чуть-чуть зажившей.
«Перестукиваться, конечно, вещь хорошая, — прикинул Виталий. — Можно успеть кое-что сообщить пленникам, морально их поддержать. С другой стороны, стуком выдашь себя».
Внезапно лицо Саблина просветлело. Он понял, что два плана, его и Шарапова, неожиданно обрели общую точку. Это являлось хорошим знаком. Следовательно, их идеи правильные и действенные. Естественно, Виталий сильно рисковал. Но кто сказал, что без риска можно выиграть?! Ему представлялся вполне реальный шанс завладеть оружием террористов.
— Из команды кто-нибудь морзянку знает? — спросил каплей.
— А то как же. И я знаю.
— Ну так простучи своим товарищам. Скажи им, что они не одни.
Шарапов принялся постукивать молотком по трубе.
Саблин поставил чучело-комбинезон к стене и сказал:
— Дай лучше я постучу, а то неразборчиво у тебя получается.
Муса с Сулейманом сидели в кают-компании и пили кофе, закусывая его сладкими орешками, позаимствованными из капитанской каюты.
— Муса, я понимаю, что ты командир, — прищурившись, заявил Сулейман. — Но и мне, и всем нашим бойцам надо знать, что происходит. Мы захватили судно, взяли в заложники команду, но до сих пор не выдвинули никаких требований.
— А тебе и не надо знать. — Муса придержал рукой свою экзотическую бороду и звучно отхлебнул кофе.
— Люди шепчутся, мол, Муса не то делает.
— Все, в том числе и ты, получили аванс. После того как все окончим, будет вам и все остальное. В чем проблема, Сулейман?
Бывший капитан каспийского сейнера не спешил отвечать. Аргумент у него был убийственный, но как-то не с руки говорить такое командиру.
— Чего замолчал? — Муса нахмурился. — Раз начал разговор, то и заканчивай его. А то я смотрю, у тебя в голове нехорошие мысли появились. Кислые они, наверное. Очень даже. — Командир бандитов запустил пальцы в вазочку, взял три засахаренных орешка, забросил их в рот и принялся жевать.
— Ты, Муса, не думай!.. Я ничего плохого никому из наших не желаю. Но проблема может возникнуть в любой момент. Ты, наверное, сам об этом не раз думал.
— Не понимаю, о чем ты говоришь.
— Ну как же!.. Муса, сам подумай. Я не говорю, что такое случится. Но ведь может!..
— Ходишь вокруг да около. Говори напрямую. А то я уже устал от твоей болтовни.
— Муса, предположим… я не говорю, что так и будет, но оно может быть. Ведь все мы смертны.
— Ах вот ты о чем. — Бородач криво ухмыльнулся. — Боишься, что меня убьют, и никто из вас не будет знать, что делать дальше.
— Ты сам это сказал. — Сулейман развел руками.
— Кто меня убьет?
— Эти двое. Где-то же они прячутся.
— Вот именно, что прячутся. От страха зашились в самый дальний угол, сидят и трясутся. Они с голыми руками, а мои люди вооружены до зубов. Все будет спокойно, Сулейман.
В этот момент затрещала, ожила портативная рация, лежавшая рядом с вазочкой.
— Командир! — донеслось из динамика.
— Я слышу тебя.
— Пленные с кем-то морзянкой перестукиваются.
— О чем?
— Я не знаю.
Повисла пауза. Муса вопросительно посмотрел на Сулеймана. Мол, ты же у нас морской волк.
— И я морзянки не знаю. — Бывший капитан развел руками.
— Сколько вас там? — спросил Муса.
— Трое, — прозвучало в ответ.
— Ну так идите на стук. Лучше всего взять их живыми. Я пришлю подмогу. Действуйте! — Муса поднялся из-за стола, бросил рацию в карман, снял пистолет с предохранителя, передернул затвор и негромко произнес: — Пошли, Сулейман. Скоро твой вопрос потеряет смысл.
Трое бандитов стояли в полутемном коридоре и прислушивались. Понять, откуда идет звук, было непросто. Он эхом разносился в коридоре.
— Руслан! — обратился пожилой бандит к самому молодому. — По-моему, стучат там. — Он указал рукой вперед, туда, где коридор терялся в темноте.
— А по-моему, там. — Молодой боевик ткнул пальцем в противоположном направлении.
Наголо бритый террорист средних лет прикоснулся рукой к трубам, идущим вдоль борта, и медленно двинулся вперед. Под пальцами он чувствовал, как труба вибрирует от ударов. Товарищи крались рядом с ним.
— Звук усиливается, — прошептал бритоголовый мужчина, взял в руки автомат и осторожно перевел предохранитель на стрельбу очередями.
Бандиты очень медленно и практически беззвучно двигались по коридору. Теперь они слышали не только трубу. Звук ударов долетал до них и по воздуху.
— Это за поворотом, — прошептал пожилой человек, всматриваясь в полумрак.
Наголо бритый бандит потянул носом и спросил:
— Вам не кажется, что тут чачей пахнет?
— А я ничего не чувствую, — заявил бандит почтенного возраста.
— Конечно. Столько травы курить, как ты, — полностью нюх отобьет.
— Мне тоже кажется, что чачей пахнет, — признался Руслан.
Тут из-за угла показалось человеческое плечо, потом грудь. Кто-то явно намеревался выглянуть оттуда. Муса, конечно, приказал брать беглецов живыми, но боевики рисковать не хотели. Два автомата ударили одновременно. Вспышки выстрелов осветили стены. Зазвенели стреляные гильзы. Пули, рикошетя, высекали искры. Раздался короткий вскрик, звук падающего тела.
Автоматы смолкли. Боевики прислушались. Теперь кругом стояла полная тишина.
— Кажется, готов, — прошептал Руслан. — Мы его завалили.
— Точно завалили, — согласился лысый бандит.
— Кто пойдет первым? — задал сакраментальный вопрос пожилой боевик.
Его напарники такого желания почему-то не изъявили. Тогда бандиты прибегли к обычной в таких делах практике — выкинули пальцы. Идти выпало лысому мужчине.
Крадучись, прижимаясь спиной к стене, он приставными шагами стал приближаться к повороту. Затем бандит резким движением направил в темноту ствол автомата, но не успел нажать на спуск.
Саблин выплеснул на него из открытого термоса полтора литра крепчайшего самогона. Шарапов тут же чиркнул пятью спичками сразу и бросил их на боевика. Самогон крепостью в шестьдесят три градуса вспыхнул мгновенно.
Огонь охватил человека, начиная с колен и кончая головой. Он взревел, отшатнулся и живым факелом побежал к своим товарищам. Те просто обмерли от неожиданности. Бедолага упал на пол и принялся кататься по нему, пытаясь сбить с себя пламя.
Руслан стрелял в темноту. Пожилой бандит догадался сорвать с себя камуфляжную куртку и пытался погасить огонь ею.
— Сейчас он рожок расстреляет, — прислушиваясь к длинной очереди, проговорил Саблин. — Тогда и пойдем.
Но случилось не так, как рассчитывал Виталий. Внезапно за углом громыхнуло, да так, что заложило уши. От огня сработал запал гранаты, лежавшей в кармане куртки лысого бандита. Пожилому боевику повезло. Это произошло, когда его напарник, охваченный огнем, перевернулся на живот. Его тело ослабило взрыв, приняло на себя большую часть осколков.
Руслан и пожилой бросились бежать.
— А теперь пошли. — Саблин выглянул из-за угла.
В сполохах огня были видны удаляющиеся фигуры бандитов. Они не просто убегали, а панически улепетывали.
— Ты уверен, что у него была одна граната? — спросил Шарапов.
— Если бы имелась вторая, то она сдетонировала бы при взрыве, — уверенно произнес Саблин.
Он уже готов был схватиться за приклад автомата, который лежал у развороченного бока мертвого боевика, как один за другим стали взрываться патроны в магазине. Виталий ударил по прикладу ногой, выбил его из-под тела. Грохнули еще два патрона, и стало тихо.
В отдалении послышались крики. Прозвучало несколько выстрелов.
— Пора уходить, — сказал каплей, подхватывая за ремень автомат, испачканный кровью.
Саблин с Шараповым побежали. В спину им летели топот, крики, звуки выстрелов. Но они успели добежать до спасительного люка, нырнули в него и аккуратно поставили на место. Часто дыша, Шарапов привалился спиной к стене, обклеенной пенопластом.
Виталий прислушался. Мимо их надежного укрытия пробежали боевики.
— Ну все. Кажется, пронесло, — проговорил Слава.
Каплей отстегнул магазин и осмотрел его. Внизу рожок был покорежен взрывом, а вот вверху уцелел.
Саблин большим пальцем выщелкнул патрон. Оказалось, что только он и уцелел в рожке.
— Небогатый улов, — проговорил Виталий, передернул затвор автомата и поймал еще один целый патрон.
— Все же лучше, чем ничего.
— Верно сказано, — согласился Саблин.
За рулем арендованного джипа сидела Сабурова. Компаньоны вели машину по очереди, так же и спали. Канада — вторая по величине после России страна, поэтому путь до места назначения оказался достаточно долгим. Конечно, они не гнали машину, изображая гонщиков на ралли, но и не старались плестись как черепахи.
Проезжая провинции Квебек и Онтарио, все трое то и дело оглядывались в зеркала заднего вида, опасаясь погони. Но, похоже, за ними никто не гнался. Поэтому вскоре компаньоны немного расслабились и принялись любоваться красотами природы.
Канада с виду очень похожа на Россию. Те же необъятные леса, равнины, возвышенности. Только вот надписи кругом на английском и французском. Толик несколько раз порывался сделать остановку, чтобы запечатлеть красивую картинку, но не получал согласия компаньонов. Они твердили, что дело прежде всего. Он каждый раз только вздыхал, и джип катил дальше.
— Место назначения — подножье гор Маккензи, — четко задал конечную точку маршрута Зиганиди.
К лобовому стеклу джипа был прикреплен навигатор, но приятели им практически не пользовались. Они предпочитали сверяться с атласом канадских автомобильных дорог, купленным по пути.
— Эти горы начинаются сразу же за Форт-Симпсоном, — объяснил друзьям Зиганиди. — Там будет наша база. Вначале нам надо добраться до Большого Невольничьего озера, проехать городок Интерпрайс, затем оставить чуть в стороне Форт-Провиденс. Можно, конечно, туда на денек заглянуть. Как раз повторим путь золотоискателей времен Джека Лондона. На всякий случай это будет нашим «прикрытием». Мол, мы продвинутые туристы, интересуемся историей.
Никто ему не перечил. Они ехали в неизвестную даль по чужой стране.
На следующий день троица оставила позади городок с необычным названием Indian Cabins — Хижины Индейцев — и прямиком направилась к Северо-Западным территориям. Трасса была почти пустынная, вела вдоль реки Хей и живописных холмов Камерон-хиллс.
Джип благополучно пересек внутреннюю границу, совершенно условную. Указатели сообщали о том, что закончилась провинция Альберта и начались Северо-Западные территории.
— Черт! — внезапно выругалась Сабурова. — Кажется, все-таки к нам кто-то приклеился. На обгон не идет. Я несколько раз притормаживала, думала пропустить. А он тоже каждый раз сбрасывает скорость!
Коля и Толик обернулись. Не очень далеко за джипом маячил светло-голубой микроавтобус, почти сливавшийся с полотном дороги.
— Не приближается, чтобы мы не могли разглядеть, кто сидит за рулем, — предположил бывший десантник.
— Может, нам лучше остановиться? — спросила Катя.
— Нет. Не стоит нагнетать обстановку. Едем дальше! — распорядился Зиганиди.
За городком Грамблер микроавтобус сперва отстал, а потом и вообще скрылся из виду.
— Странно, по часам уже половина одиннадцатого, но еще светло как днем, — заметил Толик.
— Ничего удивительного, мы уже на широте Петрозаводска и продвигаемся все дальше на север, — сказал Зиганиди. — Ночи здесь еще долго будут светлыми. Так что привыкай.
— Не пора ли уже нам поспать в каком-нибудь удобном месте, на нормальных кроватях? — Сабурова расправила плечи, размяла затекшую шею. — Да и помыться хотелось бы.
— Я думаю, мы сделаем остановку в мотеле около Форт-Провиденса. От него рукой подать до Форт-Симпсона. Отдохнем и с новыми силам отправимся дальше, на место нашей будущей базы. — Зиганиди снова изъяснялся чуть официозно.
Они быстро проскочили городок Интерпрайс. Дорога теперь шла по берегу Невольничьего озера. Оно блестело, как небо, справа от машины, между деревьями.
Примерно через час путешественники увидели указатель, сообщающий о том, что впереди будет развилка. Одна дорога шла на Форт-Симпсон, вторая — к мосту через озеро Миллс и к Форт-Провиденсу.
— Ребята, что это такое? — вдруг воскликнула Сабурова и резко затормозила.
На обочине стоял автомобиль, серебристый «Шевроле», уткнувшись бампером в ограждение. Под передними колесами на дорожном покрытии чернела широкая лужа масла.
Катя снизила скорость до минимальной и аккуратно проехала рядом с местом аварии.
— Там кто-то есть! — воскликнул Толик. — Стой!
Он еще на ходу открыл дверцу джипа, выскочил на дорогу и подбежал к «Шевроле».
На месте водителя, откинувшись назад, в неестественной позе полулежала молодая девушка. Ее лицо было залито кровью. Несмотря на это, Толик успел заметить весьма привлекательную внешность.
Тут подоспели Зиганиди и Сабурова. Толик подошел к машине и с силой рванул дверцу. Девушка слабо застонала.
— Толя, стой! Не смей ее трогать! — крикнул Коля. — Если у нее перелом шейных позвонков, то девушку ни в коем случае нельзя тормошить.
Бывший десантник остановился в нерешительности.
— Что же делать? — занервничала Катя.
— Оставайся за рулем. Ты, Толя, осмотри машину, а я займусь этой беднягой.
Зиганиди осторожно обошел вокруг машины, нащупал пульс и понял, что девушка жива, только без сознания. Она явно не справилась с управлением. Здесь дорога уходила в поворот. В принципе, не очень резкий, но если его не заметишь, то уткнешься в высокий бордюр.
Так и произошло. К несчастью, бампер «Шевроле» зацепился за неровное ограждение. Машину развернуло, и она передком врезалась в бетон.
— Девушка ударилась головой о лобовое стекло, — сказал Толик, еще раз отмечая для себя ее притягательную внешность.
— Почему-то она не была пристегнута, — удивился Зиганиди.
Он осмотрел раны девушки — перелома шеи не было.
Затем Коля глянул в салон автомобиля, заметил надпись «airbag» и проговорил:
— Странно, подушка безопасности есть, но почему-то не сработала.
Толик нагнулся, заглянул под «Шевроле» и увидел тонкую струйку бензина.
— Господи! — вскрикнул он. — Быстрее!
— Толя, давай сюда, — позвал Зиганиди. — Бери ее аккуратно под голову, а я — за ноги. Осторожно!
Катя, несмотря на опасность, подогнала джип поближе к «Шевроле» и открыла заднюю дверку. Толик вместе с Колей аккуратно перенесли девушку в свой джип и положили на заднее сиденье. Рядом с ней уселся бывший десантник. Зиганиди бросился к передней дверце и вскочил в машину.
Приятели едва успели отъехать на минимально безопасное расстояние, как «Шевроле» вспыхнул и через минуту взорвался.
— Никогда не видел, чтобы с машиной такое происходило само по себе, без участия пиротехников, — признался Толик. — И вообще, я не совсем понимаю. Ведь бензин стекал на холодную землю. Отчего произошло возгорание?
— Может, капля попала на горячий коллектор? — предположил Зиганиди.
Сабурова на максимально возможной скорости гнала джип в Форт-Провиденс.
Как только Катя, Зиганиди и бывший десантник привезли в больницу девушку, пострадавшую в ДТП, и передали ее в руки медикам, к ним пристали с расспросами полицейские. Путешественники, конечно же, точно рассказали о том, что произошло на трассе. Им оставалось только подписать показания.
Тут в комнату, где происходил весь этот допрос, зашел нейрохирург и сообщил:
— Пациентка очнулась и просит к себе полицейского.
Офицер улыбнулся Кате, затем Коле и Толику и настоятельно попросил их немного подождать.
Компаньоны развалились в не слишком удобных больничных креслах. Все они жутко устали, а бедная Сабурова вообще начала клевать носом. Она ведь полдня была за рулем. Толик молча мечтал, как будет спать, растянувшись на широкой мягкой кровати.
Наконец в дежурку вернулся полицейский. Он даже не просто вошел, а ворвался. Выглядело все это так, словно страж порядка хотел застать кого-то врасплох.
— Подождите! — крикнул полицейский, будто бы боевые пловцы и бывший десантник собрались убегать. — Следуйте за мной. — Он показал пальцем на Сабурову и Зиганиди.
Они как ни в чем не бывало пошли за ним, хотя не совсем понимали, куда он их ведет и зачем. Но вскоре все прояснилось.
— Это они за мной гнались! — закричала женщина, лежавшая в реанимационной палате.
Именно ее несколькими часами ранее подобрали на дороге боевые пловцы и бывший десантник. После чего эта особа и вовсе стала пороть всякую чушь. Мол, ее остановили на дороге, преградили путь, начали к ней приставать, наверное, хотели изнасиловать. Она якобы сумела вырваться, вскочила в свою машину, торопилась уехать, поэтому оказалась непристегнутой. А русские на своем джипе погнались за ней. Вот она и не вписалась в поворот, ударилась и потеряла сознание. Несостоявшихся насильников заела совесть, и они решили отвезти ее в госпиталь.
Конечно же, боевые пловцы стали возмущаться. Дескать, эта девушка не в себе, что-то путает. Может, она головой здорово шарахнулась?.. Все-таки в аварию попала, вот небылицы и придумывает. Или у нее по жизни больные фантазии. Мало ли чем она в детстве болела — никто же этого не знает.
Чувствовалось, что полицейский и сам не слишком-то доверяет показаниям потерпевшей. Но он, человек «подневольный», все равно настойчиво предлагал боевым пловцам следовать в участок. Мол, нужно дать детальные показания, при каких обстоятельствах была обнаружена эта девушка, что и как произошло. В общем, обычная процедура.
Тут рядом с больницей остановился тот самый светло-голубой микроавтобус, который следовал за джипом от начала Северо-Западных территорий до городка Грамблер. Из него выбрался типичный шоферюга: красная морда, шея как окорок. Он слово в слово подтвердил бред, который несла потерпевшая.
До боевых пловцов постепенно стало доходить, что все это — хорошо продуманная подстава. Дело пахло судом. Если не удастся скоренько найти местного адвоката и представителей российского посольства, то и тюрьмой.
Боевых пловцов, как и положено по канадским законам, задержали до выяснения всех обстоятельств и проведения экспертизы.
За то время, пока полицейский возился с мордатым водилой, а затем и с боевыми пловцами, бывшему десантнику Толику, которому почему-то не были предъявлены обвинения, удалось улизнуть. При этом джип остался на стоянке, а его и след простыл.
Полицейский побагровел, осмотрел джип, даже заглянул под него. Однако радовались боевые пловцы не долго. Они же не знали, что сейчас происходило и что вообще могло приключиться с ними в чужой стране. Да и языковой барьер немного чувствовался. Это несмотря на то, что Зиганиди с Сабуровой неплохо владели английским.
Им в головы сразу же полезли нехорошие мысли. Вдруг с Толиком что-нибудь случилось? Что надо будет делать, если станет ясно, что его похитили? Боевые пловцы уже ничему не удивились бы.
Зиганиди даже попросил разрешения у полицейского позвонить на мобильник Толику.
— Звоните, черт подери! Сейчас же ищите своего друга, иначе никакого снисхождения вам не будет, — проревел полицейский. — Это называется приехали туристы страну посмотреть!
Коля нервно набрал номер Толика. Но абонент был временно недоступен.
Вскоре Зиганиди с Сабуровой были привезены в участок и посажены за стеклянные двери. Они ждали, когда представители местной власти опишут их имущество.
Как только Толик услышал первые слова полицейского о том бреде, который несла потерпевшая, он понял, что это подстава, потому и решил бежать. В дежурке парень прихватил с вешалки больничный халат.
Улучил момент, когда полицейский заговорился с тем мордатым водителем, он надел халат, незаметно юркнул в приоткрытую дверь, в первую попавшуюся палату. Там лежал какой-то мужик. Он был без сознания. Толик через окно видел, как Зиганиди и Сабурову посадили в полицейскую машину.
В кармане халата оказалась марлевая повязка. Толик нацепил ее на физиономию и пошел по коридору в поисках еще одного выхода из больницы. Он увидел, что в коридоре крутился какой-то мужик, брюнет, похожий на итальянца. Здоровенный такой, крепкий. Сразу видно, что охранник или самой больницы, или кого-то из пациентов, но скорее именно частник. Он говорил по мобильнику, сообщал кому-то, что Зиганиди и Сабурова успешно арестованы, а третий сбежал.
Толик проследил за ним. Крепкий брюнет забрел в палату к потерпевшей барышне и закрыл за собой дверь. Через несколько минут он вышел оттуда и направился к черному входу больницы. В этот же момент к заднему двору подъехал шикарный автомобиль. И это за простым охранником!
Толик тут же взял такси и поехал за ним.
В общей сложности в канадской каталажке боевых пловцов продержали около восьми часов. Потом пришел некий полицейский чин и пояснил, что они освобождены под залог. На вопрос Зиганиди о том, кто внес деньги, полицейский ответил, что это сделала одна дама из Монреаля.
— Она приезжала на белом «Понтиаке»? — спросил Коля.
— Кажется, так оно и было, — ответил страж порядка.
— Что это за таинственная покровительница из Монреаля? — проговорила Сабурова. — Может быть, у тебя, Коля, здесь, в Канаде, есть богатая родственница? — мрачновато пошутила она.
Вскоре с боевыми пловцами встретился их адвокат. Это был высокий мужчина в строгом черном костюме и солнцезащитных очках в золотой оправе.
— Здравствуйте, — произнес он по-русски с сильным английским акцентом. — Я — ваш адвокат, буду защищать вас в суде, если до такового, конечно, дойдет дело. Меня зовут Марк Уолберг. — Мужчина на секунду улыбнулся и вновь стал таким же серьезным, как и был.
Он всем корпусом подался вперед и протянул Зиганиди ладонь. Мужчины обменялись рукопожатием.
— Простите, кто вас прислал? — поинтересовался Коля.
— Привет от Федора Ильича, — сказал тот и подмигнул.
Катя Сабурова сидела справа от таксиста и указывала дорогу:
— Сейчас направо. Так, прямо. А теперь, на том перекрестке — налево.
— Вы не могли бы мне сразу сказать, куда мы едем? — спросил таксист и искренне улыбнулся, показав белые зубы.
У парня была индусская внешность — черты лица европейские, но кожа довольно темная.
— Нет, — отвечала Сабурова и продолжала смотреть вдаль. — Просто ведите машину туда, куда я вам говорю.
Впереди маячил черный «Мерседес» представительского класса.
Форт-Провиденс — городок небольшой. Вскоре обе машины уже оказались за его пределами. Шоссе вело на юго-запад.
— Вы следите за той машиной? — напрямик спросил водитель.
Теперь отпираться было бы глупо. Ей пришлось признаться.
— Да, — сказала она и кивнула.
— Извините, мэм, но я не советовал бы вам это делать.
— Почему? Вы знаете, кто в ней?
Таксист ответил не сразу, он явно не был настроен на откровенность:
— Это один из тех янки, которых привозят на самолете каждые две недели из Штатов.
— Из Штатов? А чем они здесь занимаются? — Сабурова подняла брови, и надо сказать, что это у нее получилось очень мило.
Таксист сбавил обороты, отстал на приличное расстояние от «Мерседеса», но из виду его не упускал, чтобы все-таки услужить своей обаятельной клиентке.
— Так у них меняется охрана. Какой-то американец владеет в здешних местах большим участком земли. Он усиленно охраняется.
— А что располагается на том участке? — продолжала расспросы Сабурова.
— Дом престарелых, — с неловкой заминкой сказал таксист. — Или выживших из ума. Благотворительное заведение. Этот американец его и финансирует. В общем, здесь содержат тех, у кого не все в порядке с головой. Родственники этих людей не в состоянии оплатить хорошую лечебницу.
— И это все? — воскликнула Катя.
— Ну да. Только вот данное заведение занимает слишком уж большую территорию. Скоро янки здесь все скупят, — проворчал индус. — Знаете, места тут какие красивые!
— А зачем привозить охрану из самых Штатов? — Сабурова не хотела, чтобы таксист отклонялся от темы. — Неужели не могли взять местных?
— Здешних жителей туда не берут. Ни одного еще не наняли, — ответил индус и замолчал.
Слева от машины проносился лес насыщенно-зеленого цвета, справа виднелся берег озера Миллс. Наступало утро, но было светло как днем. Так и положено в северных широтах.
Вслед за «Мерседесом» такси выехало на мост через озеро Миллс. Здесь брала начало знаменитая река Маккензи. Отсюда в прежние времена золотоискатели сплавлялись к берегам Северного Ледовитого океана.
Сабурова вчера пронеслась по этому мосту, везя в больницу раненую девушку. Тогда она не успела как следует насладиться видом этого восхитительного места. Теперь же Катя невольно засмотрелась на зеркальные воды под мостом.
Через пару километров «Мерседес» повернул направо. Река Маккензи тянулась параллельно дороге.
— Они едут в сторону Форт-Симпсона? — спросила Сабурова, вспомнив карту, которую описывал Зиганиди.
— Да, именно туда, — быстро подтвердил таксист.
— Мне кажется, что вы еще что-то знаете, но не говорите, — произнесла Катя с сожалением в голосе.
— Этот дом престарелых находится у подножия гор Маккензи. Странные дела творятся в этом заведении. Но говорить о них мне совсем не хочется. Все равно вы не поверите. — Индус устремил взгляд вдаль, на дорогу, всем своим видом давая Сабуровой понять, что не желает развивать эту тему.
По еще одному короткому мосту «Мерседес» переехал левый приток реки Маккензи, который соединял озера Траут и Большое Невольничье. Затем такси пересекло реку Лиард.
Шоссе на время нырнуло в лес. Вскоре слева показалось стальное ограждение, бегущее вдоль дороги. Надпись на табличке предупреждала всех о том, что это частные владения. Ограждение тянулось несколько километров, затем ушло в глубь леса.
Тут же показался поворот, обозначенный указателем. На «Мерседесе» на несколько секунд загорелись стоп-сигналы. Автомобиль замигал оранжевым поворотником и съехал на боковую дорогу.
Сабурова прочитала на дорожном указателе: «The Merry Days. Nursing Home» и перевела сама для себя: «Нескучные деньки. Дом престарелых».
Тем временем такси подъехало к повороту, ведущему к этому заведению. Индус остановил машину, обернулся к Кате, при этом положив руку на спинку ее сиденья.
— Ну что? Будем подъезжать? — спросил он, глядя девушке прямо в глаза.
С шоссе, которое было проложено по возвышенности, хорошо было видно, как «Мерседес» подъехал к воротам. Они автоматически открылись и пропустили автомобиль. Рядом вроде бы никого не было. Несколько поодаль, между высокими соснами, виднелось сетчатое ограждение, за которым стоял дом престарелых.
Пожилые люди встают рано. Уже в этот час некоторые из них в очень даже пристойных костюмах спортивного покроя прогуливались по дорожкам кирпичного цвета. Другие раскатывали на электрических инвалидных колясках. Те, кто покрепче, были заняты работой. Они стригли газон, сгребали листья. Рядом с хозяйственной постройкой виднелось несколько больших фур.
— Туда вас все равно не пустят, — уверенно сказал таксист. — Даже не надейтесь.
Недолго думая, девушка открыла сумочку и достала из кошелька сотню канадских долларов.
— Может, вам все-таки захочется мне кое-что рассказать, молодой человек? — Она хитро улыбнулась.
Глядя на деньги, индус заколебался.
— Это только за информацию, — четко произнося каждое слово, сказала Сабурова. — За дорогу рассчитаемся позже.
— Хорошо, если что, я вам ничего не говорил и не показывал. Поехали!..
Индус не стал разворачивать такси, а просто помчался вперед. Теперь, когда ему больше не нужно было следовать за «Мерседесом», он ехал намного быстрее.
— Мы куда? — заволновалась Сабурова.
— Главное, чтобы он сегодня уже пришел, — сказал индус. — Я думаю, что деньги на выпивку у вас найдутся.
— У вас рабочий день уже закончился? Или, может, вы хотите мне что-то предложить? — Катя терпеть не могла, когда не понимала, что вокруг нее происходит.
— Нет, все в порядке. Вы не волнуйтесь. Я просто-напросто не хочу разносить сплетни.
По новому дорожному указателю Сабурова смогла определить, что они ехали в Форт-Симпсон.
— Потом я вас отвезу туда, где и взял. — Индус изобразил дружелюбную улыбку. — В Форт-Провиденс. Если вы, конечно, захотите.
Такси въехало в город, потом свернуло на небольшую улочку. Индус остановился перед баром, который, судя по вывеске, назывался «Опоссум».
В заведении было немноголюдно. Несколько мужчин, с виду лесорубы, поспешно уничтожали яичницу с беконом, копченые колбаски, фаршированные помидоры и запивали все это апельсиновым соком. Сабурова для себя отметила, что в Канаде предпочитают английский завтрак — плотный и калорийный, чтобы на полдня хватило, а не европейский, несерьезный — кофе с булочкой.
Но Катя по привычке заказала именно это. После бессонной ночи она едва держалась на ногах, и без кофе вряд ли смогла бы ясно соображать.
— Эндрю! — воскликнул индус в то время, когда Сабурова делала заказ.
Он осмотрел все столики бара и наконец-то заметил того человека, которого искал.
— А я уже испугался, что тебя тут не будет.
— Привет, Банерджи! — сказал Эндрю, перед которым стояла глубокая тарелка с овсянкой, а рядом — яичница с жареной печенкой. — А чего мне не прийти? Я никуда не тороплюсь, временно не работаю.
— Подожди, я сейчас. — Банерджи увидел, что Сабурова взяла кофе и искала глазами своего спутника.
Индус подошел к ней и предложил:
— Пройдемте к тому столику. Это мой приятель Эндрю.
Катя увидела хмуроватого на вид канадца. У него было обветренное лицо, облупленный красный нос, голубые глаза и бледно-рыжие волосы.
— Здравствуйте. Я Катя. Из России, — представилась она. — Можно присесть за ваш столик?
— Из России? — удивился Эндрю, бровями показывая, что она может присесть.
Индус тоже заказал себе кофе и пристроился за столик Эндрю.
— Что вы у нас делаете? — с нескрываемым любопытством спросил Эндрю у Сабуровой.
— Мы туристы, — не моргнув глазом, соврала Катя. — Но не те, которых интересует выпивка и развлечения. Мы увлекаемся историей и вообще всем необычным.
— Необычным?.. — хитро переспросил Эндрю, растянув пересохшие губы.
— Расскажи ей, — попросил Банерджи.
— На трезвую голову говорить об этом вообще невозможно, — протянул Эндрю, заложив руки за голову и вытянув под столом длинные ноги.
— Заказывайте, я заплачу, — поняла намек Сабурова.
— Совсем другое дело. Эй, Моника! — крикнул Эндрю белокурой девушке за стойкой бара.
Он, завсегдатай этого заведения, мог заказывать все прямо со своего места за столиком.
— Поставь нам виски «Сэр Джон».
Пока барменша приносила выпивку, Эндрю доел свою уже остывшую овсянку. С яичницей он решил повременить — оставил ее на закуску.
— Необычного в наших краях очень много. В этом вы правы. Эти горы Маккензи — одно из самых, я бы сказал, таинственных мест не только в Канаде.
Сабурова сделала глоток кофе. Он был не супер, но выбирать особо не приходилось.
Белокурая барменша Моника поставила на столик пузатую бутылку виски и три рюмки.
— Мне не надо, — сказал таксист.
— И мне не наливайте, — отказалась Катя.
— Ну что же вы? Выпейте со мной за компанию, — предложил Эндрю. — Чтобы беседа быстрее потеплела.
— Ладно, только чуть-чуть. — Сабурова очаровательно улыбнулась.
Она подумала, что пара капель не помешает, а, наоборот, подбодрит ее.
— Только немного.
— Конечно, — кивнул Эндрю. — Все под контролем. — А ты, Моника, выпьешь вместо Банерджи?
— Нет, я только начала работать, — деловито ответила девушка, забрала одну рюмку и вернулась к себе за стойку.
— Как хочешь, — сказал Эндрю ей вслед. — Мое дело предложить.
Он налил Кате чуть больше чем полрюмки, а себе — полную.
— За ваше здоровье, — Эндрю маленькими глотками опустошил рюмку.
Сабурова пригубила виски и запила кофе.
Эндрю подцепил вилкой кусок яичницы и проглотил. Он почувствовал, как по жилам разлилась теплота, и глаза у него сразу же засверкали. Было видно, что он дока по части выпивки.
— Форт-Симпсон расположен, как вы сами знаете, у подножия гор Маккензи. А моя халупа стоит на самом отшибе, — начал свой рассказ Эндрю. — И вот в прошлом году, когда в этом чертовом месте снова начало твориться что-то неладное, проснулся я ночью от какого-то странного свечения. — Он потянулся за бутылкой и налил себе еще виски. — Что ж вы так мало пьете? А еще говорите, что русская. Давайте-ка со мной вместе, — дружелюбно сказал Шеклтон.
— Ничего, я сама.
— Я потом всем буду говорить, что пил с настоящей русской девушкой. — Он с нескрываемым удовольствием посмотрел на красивую Катю.
— Давай дальше рассказывай, — сказал Банерджи. — Мне еще ее везти в Форт-Провиденс.
Эндрю выпил в той же манере, как и первую рюмку, и продолжил:
— Так вот, я той ночью вышел во двор и чуть не ослеп — такое было свечение, представляете? Прямо на лужайке перед домом яркое облако. А внутри него — рыболовецкое судно, причем морское. Не такое, которые по Большому Невольничьему озеру ходят, а побольше. Похожие суда промышляют крабов вдоль берегов Аляски. Я лет пять на таком сам работал. Но какое ж тут море? До него отсюда далеко! — Шеклтон закусил куском жареной телячьей печенки, налил, выпил, уже не обращая внимания на рюмку Сабуровой, и продолжал говорить: — На судне светят прожектора, рыбаки стоят на палубе, но все словно застыли как неживые. Я себе думаю, какая же сила перекинула корабль из Тихого океана через Скалистые горы и горы Маккензи? Не чудится ли мне все? Но я вам честно говорю, тогда подумал, что это не бред. Мне стало очень страшно. Ведь живу я вдали от всех. Хоть я и выпивший был, но за руль вскочил и поехал. Меня на дороге остановили те самые янки, ехавшие на микроавтобусе. Они, видать, заметили, что я неуверенно как-то по дороге рулю. Стали уговаривать, чтобы вернулся, не то, мол, в аварию попаду. Поехали мы вместе. Никакого судна во дворе, конечно, уже не было. Янки те надо мной смеются, говорят, что мне все показалось, пить меньше надо. — Эндрю налил себе еще, залпом выпил, и голос его вдруг стал таинственным: — Но потом я там кусок сети нашел. Здоровьем своей матушки клянусь, что это правда. Я к той сетке не притрагивался, только засыпал ее землей, и все! — Эндрю наклонился к Сабуровой и заявил: — Я хоть сейчас могу показать, где она у меня закопана. В надежном месте!
В этот момент в бар вошел мужчина в черной куртке, похожей на военную униформу. Но никаких знаков отличия на ней не было.
— Это один из тех янки, — прошептал Банерджи, стараясь не привлекать к себе внимания.
— И не уговаривайте меня, мэм, — вдруг сказал Эндрю изменившимся тоном. — Ничего я не знаю, мало ли что спьяну померещится, и выпивку свою заберите! Не дают рабочему человеку в чувство прийти перед трудовой вахтой! — Шеклтон не доел яичницу, не допил виски, встал и направился к выходу. — Моника, а Леандра дома? — спросил он у светленькой барменши.
— Да, наверное. Ее «Додж» стоял там.
— Пойду-ка навещу подружку, — громко сказал Эндрю и, не попрощавшись ни с Банерджи, ни с Сабуровой, вышел из бара.
За ним внимательно следил янки.
Сабурова достала из сумочки мобильник и начала набирать сообщение. Буквы на клавиатуре чуть плясали не только от выпитого виски.
Вскоре Сабурова рассказала Коле и Толику обо всем, что с ней произошло в Форт-Симпсоне.
— Ясно, что благотворительный дом для стариков, выживших из ума, это только прикрытие, — подытожила она. — На самом деле на этом участке располагается какой-то тайный полигон. Местных жителей туда не пускают. Повсюду дежурит охрана под видом санитаров, которые якобы сторожат сбрендивших дедушек и бабушек.
— Ну да, идея хорошая, — согласился Зиганиди. — Родственники якобы прячут от чужих глаз своих стариков, поэтому у персонала есть жесткая инструкция никого не подпускать.
— А по ночам другое подразделение этих охранников занимается непосредственно своими опытами, — продолжала рассказ Сабурова. — Местные говорят, что по ночам иногда видны какие-то световые сполохи. Электронные помехи такие, что временами отказывает мобильная связь, нарушается телетрансляция. Однажды по всему небу прошлось огромное свечение вроде северного сияния. Молнии били, но не с неба, а с земли в облака! Еще тут бесследно пропала какая-то экспедиция. Кстати, тот таксист-индус, который меня подвозил, обещал свести нас с еще одним человеком, который может кое-что рассказать.
Прошло примерно десять минут. В тишине ночи они длились бесконечно. Наконец вдоль стоянки проехало такси. Однако оно не остановилось, а скрылось за поворотом.
— В чем дело? — забеспокоился Толик.
— Что с ним? — Сабурова тоже недоумевала.
— Давайте подождем, — резко сказал Зиганиди.
Прошло еще минут пять, и в боковую дверь джипа кто-то тихо постучал.
— Это кто? — довольно резко спросил Коля.
— Банерджи, — ответил индус.
— Давай в машину.
— Нет, лучше вы выходите. Мы сейчас пешком пройдем к рыбаку. Только молча, не разговаривайте! Давайте все за мной.
Компаньоны дружно, но тихо покинули машину. Банерджи рукой показал, чтобы все следовали за ним.
Индус великолепно ориентировался в белесом сумраке летней северной ночи. Он повел боевых пловцов и бывшего десантника по известной ему тропинке, проложенной в кустарнике, вышел на берег и двинулся вдоль кромки суши. Стояла тихая, ясная, но зябкая ночь. Даже озеро напоминало холодное стекло.
— Видите дом? — шепотом спросил Банерджи и показал рукой на постройку, темнеющую вдали. — Там живет старик Шеклтон. Он хотел вам кое-что рассказать.
Пробираясь сквозь прибрежную растительность, переступая скользкие от сырости валуны, Банерджи и его спутники вплотную подошли к высокому деревянному забору. Они двинулись вдоль него и вышли к воротам, покрашенным в черный цвет. Как только люди оказались перед ними, створка бесшумно откатилась.
— Он нас увидел, — сказал Банерджи. — Прошу сюда.
Они прошли по широкой гравийной дорожке к дому. На крыльце их встретил хозяин.
— Привет. Я Деймон Клифф Шеклтон.
Перед россиянами предстал человек в тельняшке, расклешенных черных штанах с лампасами. У него были карие глаза, морщинистое лицо, длинные седые волосы и такая же борода. В зубах он держал трубку, уже погасшую.
— Сегодня холодновато, — сказал старик Шеклтон.
— Да! — Банерджи потер руки.
— И на берегу сыро, — продолжал хозяин дома. — Проходите лучше к камину.
Со стен прихожей на гостей взирали большие рыбы с разинутыми пастями.
— Да-да, — предвосхищая вопрос, произнес Шеклтон. — Это все я поймал сам. Я — человек реки. Это часть моей жизни.
Гости прошли в широкую гостиную, где пылал камин, перед которым стояла плетеная мебель: стол, кресло-качалка и четыре стула.
— Девушке предложу что поудобнее, ну а мы, джентльмены, сядем на стулья, — сказал хозяин. — Может, подогретого пива?
— Нет-нет! — Банерджи, Коля и Толик одновременно замотали головами.
Словно не услышав ответа, старик открыл бар, встроенный в стену, достал одну за другой четыре банки пива и поставил их ближе к камину.
— Это не крепкое, — заявил Шеклтон и расплылся в улыбке.
Банки быстро стали теплыми. Хозяин по очереди открывал их и самолично вкладывал в руки каждому из своих гостей.
— Надо изнутри погреться, — сказал он.
Старик Шеклтон и гости расселись перед камином.
— На здоровье! — Хозяин дома поднял свою банку.
— На здоровье!
Все принялись за пиво. В доме на минуту воцарилась тишина. Было слышно только, как потрескивали дрова.
— Ты просил… — начал было Банерджи, но запнулся, заметив, что старик Шеклтон начал набивать свою трубку.
Тот примял табак большим пальцем правой руки, затем взял длинную щепку, поджег ее в камине, прикурил и пыхнул сладким дымом.
— Примерно год назад я пошел на своем катере вниз по Маккензи, — без лишних предисловий начал свой рассказ Шеклтон. — Хотел порыбачить на реке Лиард, недалеко от городка Наханни Бутте. На границе перед самым заповедником река делает излучину. Я знаю там отличное место. Пройдя около километра после слияния рек Лиард и Маккензи, я увидел человека. Он лежал на берегу, под поваленной сосной. Я подплыл к нему поближе. Человек этот, как оказалось, был без сознания. Лицо и руки обгоревшие. Я с трудом перетащил бедолагу на борт моего катера и в этот момент услышал рокот двигателя. Над рекой со стороны реки Лиард пролетел вертолет. Сквозь ветки поваленной сосны я хорошо видел, что люди, сидевшие в кабине, кого-то искали. — Шеклтон затянулся. — Догадаться оказалось нетрудно. Им нужен был он.
— Это были янки-охранники? — не выдержала Сабурова.
— Да, именно они. — Шеклтон закатил глаза, снова затянулся и продолжил: — Тогда я укрыл бедолагу брезентом, отвез в Йеллоунайф и передал там в руки врачей. Потом я вернулся в Форт-Провиденс и в выпуске новостей услышал о пропавшем геологе и об исчезновении целой спасательной экспедиции, организованной его друзьями. Наверное, этот человек и был одним из них.
— Он что-нибудь рассказал вам? — нетерпеливо спросил Зиганиди.
Старик Шеклтон сильно затянулся, задумался и проговорил:
— Парень был очень плох. Вначале, когда я его только-только затащил на катер, он без конца бредил, говорил какие-то отдельные слова — «шторм», «ночь». — Человек реки медленно, смакуя, выпустил клуб сизого дыма. — Может, «штормовая ночь», в общем, что-то подобное. Но в то время ночь была спокойной — ни бури, ни грозы! Я хорошо помню. А человек этот был обожжен. Волос почти не осталось… лоб, кисти рук. Словно молния с ясного неба в него ударила.
— Вы больше его не видели? — поинтересовался Зиганиди. — Не знаете, жив он или нет?
— Не знаю.
С этими словами старик Шеклтон поднялся со стула, подошел к стенному шкафу со стеклянными дверцами, открыл одну из них и аккуратно взял с полки черный камень размером с грецкий орех. Он положил его на стол между бутылками пива и уселся на свое место.
— Вот это мне прислали месяц назад по почте. Обратного адреса не было.
Все с интересом посмотрели на этот загадочный предмет.
— Можно?.. — спросил Зиганиди.
Старик кивнул.
Коля взял в руки камень, поднес его поближе к глазам.
— Это явно метеорит, — заключил он.
— Да, я тоже так думаю, — согласился с выводом Зиганиди старик Шеклтон. — В сопроводительной записке было только одно слово: «Спасибо».
— Вы думаете, камень прислал тот геолог? — спросила Сабурова.
— Он, его друг или родственник. Разное бывает в жизни.
Зиганиди положил камень на стол, потом его взяла посмотреть Сабурова, затем бывший десантник. Подержал в руках кусок метеорита и Банерджи.
— А вы не знаете, откуда и куда направлялась та экспедиция? — спросил Толик у рыбака.
— Говорят, они двигались к национальному парку Наханни, однако этот парень оказался значительно восточнее.
— То есть на территории, которую контролируют эти янки, — уточнил Толик.
— Да, примерно там. Чуть восточнее, но его могла отнести река.
— Значит, экспедиция могла идти как раз по владениям этого дома престарелых?
— Могла, — согласился Шеклтон. — Скорее всего, она была там. Я думаю, что за пропажу экспедиции ответственность должны нести именно они, а не какие-то там инопланетяне. Вот только парень этот как-то странно был обожжен. Никак не могу забыть. Кожа словно обуглена тонким ровным слоем. Я такого никогда не видел.
— А может быть, у тех охранников есть какое-то новейшее оружие? — предположил Банерджи. — Например, лазерные пистолеты.
— Не неси чушь, — оборвал его Шеклтон. — Я знаю, что ты их очень боишься. Хотя с этими ребятами на самом деле лучше не шутить. Я ведь и сам не афишировал, что спас того парня. Вот только этому индусу и проболтался. Хочется же похвастаться хоть перед кем-нибудь. — Он улыбнулся. — Банерджи — свой человек, никому ни слова не скажет. Я его знаю. Только вот сейчас попросил, чтобы я вам все изложил.
— А вы не знаете, как можно незаметно пробраться на территорию дома престарелых? — спросила Сабурова.
— Незаметно!.. — Шеклтон задумался. — Это трудно, но можно. Есть даже два пути. Один сухопутный, по ущелью между холмами, чуть выше Форт-Симпсона. Другой — тяжелый, по притоку реки Лиард. Места горные, быстрое течение. Сами понимаете, это не просто, особенно для человека неподготовленного.
— А вы не можете показать на карте? — спросил Зиганиди.
Шеклтон сморщился, пыхнул дымом, встал со стула, выбил трубку в пепельницу и выбросил ее содержимое в камин. Потом старик молча отправился в соседнюю комнату. Все замерли в ожидании.
Из комнаты доносились звуки, свидетельствующие о том, что хозяин дома переставлял мебель. Наконец Шеклтон появился в гостиной с большой, размером со стол, картой. Он расстелил ее на полу, так как на стол она не помещалась. Все встали на колени и начали рассматривать такой раритет.
— Это реки Маккензи и Лиард. Вот холмы, — сказал Шеклтон и мундштуком трубки указал на карту. — А вот приток реки Лиард.
— А это что за озерцо? — спросила Сабурова, ткнув пальцем в карту.
— Вот именно оно-то и находится на территории тех янки. Значит, так!.. Если вы выберете речной путь, то по этому притоку как раз подниметесь вот сюда. Там, на месте, сориентируетесь. Я вам помогу с плавсредствами. Советую только прикупить спасательные жилеты. Я знаю одну хорошую фирму в Форт-Симпсоне. Вот, возьмите мою визитку.
Шеклтон достал из кармана бумажник, а из него — визитку. Вернее, это была его фотография в полный рост, на которой он обеими руками удерживал перед собой большущую щуку.
— На обратной стороне мои телефоны. — Старик отдал эту своеобразную визитку Кате.
— Ух ты! — невольно воскликнула Сабурова.
От этого «ух ты» старик Шеклтон прямо просиял.
— Можно мне сфотографировать вашу карту? — попросил Толик, на поясе у которого висел цифровой фотоаппарат.
— Конечно. Такой подробной у нас в городе вы нигде не найдете.
— Разрешите?
— Пожалуйста.
Толик снял обувь, в одних носках забрался на стол и несколько раз щелкнул цифровиком.
— Спасибо за ваш рассказ, — сказал Зиганиди. — А нам пора.
— Да не за что. Если надо, обращайтесь.
Старик Шеклтон проводил своих гостей до двери.
— Еще раз спасибо вам. До свидания! — почти одновременно сказали гости.
Когда они вышли за ворота, те бесшумно закрылись.
