Глава 17
Яхт-клуб в Эль-Мириме то заливало яркое солнце, то он скрывался в тени — по небу проплывали рваные облака. На набережной и у стенки было безлюдно и тихо, лишь морские чайки да бакланы тревожными криками нарушали тишину. В каюте арендованной яхты сидели трое: контр-адмирал Нагибин и Виталий Саблин с Николаем Зиганиди. На столе между ними традиционно лежал включенный планшетник Федора Ильича. Чувствовалось, что немолодой уже контр-адмирал больше привык работать с бумажными носителями, а потому прибегал к помощи электроники, когда не было другого выхода.
Нагибин выглядел озабоченным, но в то же время и просветленным. Чувствовалось, ему удалось раздобыть важную информацию, но пока он еще не успел поделиться ею с только что прибывшими боевыми пловцами. Лишь они успели рассказать о своих «успехах».
— То, как ты поступил с мистером Грандом, — в голосе Нагибина послышалось презрение к самому этому имени, — правильно. По-другому было и нельзя.
— Я надеялся, что вы одобрите мое решение, товарищ контр-адмирал, — сказал Саблин.
— Одно из качеств хорошего боевого пловца — умение самостоятельно принимать нестандартные, но правильные решения в нестандартной же обстановке, — словно процитировал абзац из учебника Федор Ильич. — А вот то, что упустили Мохаммеда Аль-Баура, — это плохо.
— Тут нет вины Николая. Это я демаскировал себя на палубе яхты. Из-за этого он нас и заметил раньше, чем следовало.
— Я никого не виню. Я просто констатирую факт, — тихо произнес Нагибин. — Вы и так сделали больше, чем я ожидал. А вспомнил я этого полевого командира по одной простой причине. Теперь уже точно известно, что это он похитил группу дайверов, нанятую фирмой-страховщиком.
— Эта информация от сирийской разведки? — с сомнением в голосе спросил Саблин. — Или наши раскопали?
— Нет. Информация исходит от него самого. Вот читайте. Это было прислано сегодня утром на сайт страховой фирмы. — Федор Ильич развернул планшет, чтобы боевым пловцам было удобнее читать.
Из электронного письма следовало, что Мохаммед Аль-Баур берет на себя ответственность за похищение группы шведских дайверов — далее шло перечисление имен и фамилий, которые совпадали с реальными. Также помещались фотографии с датами, долженствующие засвидетельствовать, что с похищенными все в порядке. Шведы держали в руках газеты со вчерашними датами, так что усомниться можно было лишь в одном случае.
— Это не фотошоп? — спросил Саблин.
— Нет, на фотографиях не найдено следов работы в графических редакторах, — произнес Нагибин. — Они настоящие. Работали мои специалисты.
— Странно.
Далее шли условия освобождения заложников. За каждого Аль-Баур предлагал выплатить вполне подъемную сумму в сто тысяч долларов. Но всех сразу освободить не обещал. Сперва предлагал освободить женщину — Хельгу Юхансон. Как пояснял сам — из «соображений гуманности». Мужчин обещал отпустить позже — примерно через неделю.
— Страховщики приняли его условия? — поинтересовался Зиганиди.
— Они согласны заплатить. Но полевой командир требует наличных, а у них нет смельчаков, готовых отправиться на встречу с головорезом. Нередки случаи, когда переговорщики сами становятся заложниками, — сказал контр-адмирал.
— Вроде бы все сходится, — задумался Виталий. — Мохаммед похитил дайверов, чтобы поднять груз с «Вест Стар», а заодно решил на них заработать как на заложниках. На подъем, по его расчетам, уйдет около недели. Во всяком случае, тогда закончится негласное перемирие, и у сирийских военных руки окажутся развязанными. Женщину решил продать раньше — возможно, деньги нужны, чтобы рассчитаться с боевиками.
— Это еще не все. Информатор из боевиков донес, что Аль-Баур удерживает в заложниках двух европейских женщин. Держат их отдельно от других пленников, никому не показывают. Одна из них Хельга Юхансон, а вот имя второй установить не удалось.
— Считаете, что это Катя Сабурова? — спросил Саблин.
— Не исключаю. Но доля вероятности очень большая, — Федор Ильич согласно кивнул.
— Это шанс. — Каплей подался вперед. — С полевым командиром уже связывались?
— Я договорился со страховой фирмой. Они передали деньги. Сумма уже обналичена. — Нагибин поставил на стол увесистый сверток. — Как и просили, мелкими купюрами разных серий. Здесь сто тысяч за Хельгу. Вы под видом нанятых страховщиками доверенных лиц встречаетесь с Мохаммедом. Ваша задача — проникнуть на базу повстанцев и…
…Уже вечерело. Тяжелый угловатый джип катил по шоссе. На обочине и чуть дальше, в пустыне, виднелись остовы обгоревших машин, почерневшие от огня деревья. Правда, природа брала свое — из-под обугленной коры пробивались молодые листочки. Саблин и Зиганиди проехали сгоревшую заправку. Вместо нее бензин продавали из сомнительного вида бензовоза. Было непонятно, каким образом из одной цистерны умудряются наливать в баки бензин разных октановых чисел. Но подобные нюансы в воюющей не первый год стране никого особо не занимали. Хорошо, что хоть какое-то топливо имеется в наличии.
Саблин глянул на приближающийся горный хребет.
— Мутное дело, — произнес он. — Какого черта Мохаммед велел нам приехать к нему, когда уже будет темно?
— Попробуй у него спроси, был только е-мейл, по которому он и ответил, а потом замолчал. Скажи спасибо, что хотя бы пароль назвал, по которому нас пропустят.
— И пароль мутный, — произнес Зиганиди. — «Искандер» — по-нашему, «Александр».
— Не по-нашему, а по-гречески, — напомнил Саблин.
— Так я ж и есть грек, только новороссийский, — засмеялся Николай.
Улыбнулся и Виталий.
Впереди, у того места, где дорога сворачивала в горы, виднелся блокпост. Кто на нем стоит — мятежники или правительственные войска — было сразу и не разобрать. Ни флага, ни таблички.
Каплей предупредительно сбросил скорость, медленно объехал поставленные слаломным изгибом железобетонные блоки и остановился. К нему лениво шел араб в камуфляже без знаков отличия и что-то издалека бубнил по-арабски. Военной выправки в нем не чувствовалось. Сразу же стало понятно, что здесь хозяйничают повстанцы. За собратом наблюдали двое других камуфляжников. Они выглядывали из-за стены, сложенной из мешков с песком. В амбразуре грозно торчал ствол крупнокалиберного пулемета. Завидев людей европейской внешности в джипе, араб «на автомате» перешел на английский.
— Добрый вечер, — прозвучало вполне вменяемо и даже приветливо. — Кто такие?
Наличие оружия в салоне не произвело на него никакого впечатления. Тут все так ездили. Скорее бы он удивился, если бы люди ехали с пустыми руками. Вот это бы вызвало подозрение. Значит, прячут нечто такое, что показывать нельзя.
Саблин представился переговорщиком от страховой фирмы.
— Цель поездки? — словно пограничник на переходе, привычно поинтересовался повстанец.
— Переговоры насчет выкупа заложников.
Араб даже не стал уточнять, к какому именно полевому командиру направляется машина. Выкуп заложников тут был «святым делом» — самой доходной статьей у повстанцев. На блокпосту дежурила сводная группа из разных отрядов, поэтому никто и не посягал на имущество переговорщиков. Примерно с таким же пиететом относятся в приморских районах Турции к туристам. И дорогу подскажут, и машину уберут, если автобусу с туристами припарковаться негде.
Прежде чем дать добро на проезд, страж блокпоста сделал выразительный жест пальцами, словно шуршал невидимой купюрой. Саблин спохватился, ему сперва и в голову не пришло, что за проезд потребуют «чаевые», ведь араб был неким подобием стража порядка. И чаевые выглядели бы как взятка.
Зиганиди вытащил из кармана десять долларов. Араб деньги взял, однако покачал головой и указал взглядом на своих товарищей, выглядывающих из-за мешков с песком. Еще десять долларов оказались достаточной суммой для того, чтобы араб пожелал счастливого пути и махнул рукой. Мол, езжайте.
Темнело. Дорога забирала в гору. Ориентировались по навигатору, в который были вбиты координаты базы Аль-Баура. Навигатор это место «знал», одновременно оно являлось и памятником истории и архитектуры — древним пещерным городом, вырубленным в скалах во времена аланов, расселившихся по всей Евразии. Теперь об этом могущественном некогда племени остались лишь воспоминания в лице осетин.
— Нехорошее у меня предчувствие, — произнес Саблин, хотя обычно говорить такое вслух опасался, считая, что не вовремя сказанное слово может материализоваться.
Но на этот раз ощущение опасности было настолько сильным, что он решил поделиться им с товарищем.
— И у меня тоже, — подтвердил Зиганиди.
— Тенденция, однако, — попытался пошутить Виталий и повел машину чуть медленнее.
Тревога и в самом деле была разлита в воздухе. Обычно в темноте горы наполняются таинственными звуками. Животный мир существует по своим законам. Пик движения возникает именно ночью, когда выходят на охоту хищники. Но сейчас в горах стояла гробовая тишина. Лишь изредка было слышно, как скатываются по склону мелкие камни.
И тут внезапно неподалеку протяжно завыл шакал. Завыл и стих.
— Это не шакал. Это человек, — на слух определил Саблин. — Косит под шакала.
— Ты уверен? — напрягся Зиганиди.
— На все сто процентов. Я в этом разбираюсь.
— Тогда на всякий случай поближе к скалам держись, — Николай сжал автомат с подствольным гранатометом в руках. Еще раз завыл «шакал», а через полминуты послышался окрик.
— Стой, кто идет?! — кричали по-английски.
И это тут же напрягло. Почему сперва то же самое не спросили по-арабски? Саблин притормозил, поставил машину прямо под нависающей скалой. Высунулся и крикнул:
— Мы едем договариваться насчет заложника. А вы кто такие?
— Пароль! — прозвучало откуда-то сверху.
— Искандер! — крикнул каплей.
И практически тут же сверху ударила автоматная очередь. Часть пуль врезалась в скалу, часть пробила крышу джипа. Но ниже они достать не могли. Если бы автомобиль стоял чуть ближе к центру дороги, то очередь прошила бы салон насквозь.
— Вот тебе и радушный прием, — прошептал Саблин, когда они вместе с Зиганиди синхронно выкатились из машины вместе с оружием и вжались в каменистую землю.
Стреляли часто, надеясь, что противник не поднимет головы, а может, рассчитывали, что таким плотным огнем убьют. Было понятно, что боеприпасов наверху хватает, стрелки не экономили. Однако не пускали в ход гранаты. Скорее всего, рассчитывали захватить машину и ее содержимое. Брось гранату — все и сгорит.
Виталий с Николаем подползли к скале. Выбрали позиции и открыли ответный огонь. Трассеры чертили темноту. Но криков раненых не было слышно. Вскоре Саблин сообразил, что напавшие оборудовали огневую точку заранее, пристрелялись, и так просто их оттуда не выбить. Противник, скорее всего, рассчитывал вести бой до того, пока внизу не закончатся патроны, а потом спуститься и взять добычу голыми руками. Такой расклад в первую очередь не устраивал Саблина и Зиганиди.
— Прикрой, а я наверх, — распорядился Саблин, оставляя Николаю свой автомат.
Тот не стал переспрашивать. Подобная тактика была у них не один раз отработана в бою. Зиганиди то стрелял из своего оружия, то перебегал к автомату Саблина и открывал огонь с его позиции. Это позволяло создавать в темноте иллюзию, что внизу по-прежнему остаются два бойца. В то время как на самом деле один из них уже заходил противнику в тыл.
Виталий карабкался по крутому каменистому склону, моля об одном, чтобы шумно не осыпался камень. Ведь оружия при нем не было, если не считать пистолета и трех гранат. С этим, если тебя засекли, долго не продержишься.
На секунду Саблин затаился, прижался к склону, прислушался. Все шло своим чередом. Попеременно грохотали четыре автомата. Два вверху и два внизу. У каждого был свой «голос», тут уж не ошибешься. К тому же вверху две очереди сливались в одну. Следовательно, там воевали без «подвоха» — двое.
— Схема работает, — прошептал Саблин и продолжил восхождение.
Вскоре он уже оказался на вершине отрога. Огневая точка противника была расположена ниже. Даже в неверном свете звезд и ущербной луны каплей отлично ее разглядел. Двое боевиков устроились за надежной стенкой, сложенной из обломков камней, и вели обстрел стоявшей внизу машины. Позиция являлась удобной, надежной, если бы не одно «но» — наличие Саблина над ней. Виталий отогнул усики на рукоятке, выдернул чеку и легко даже не метнул, а подбросил гранату. Предохранительная скоба отлетела, кувыркнувшись в воздухе. Осколочная граната упала точно за спинами стрелявших. Раздался взрыв, укрытие заволокло дымом и пылью. Саблин ждал, сжимая вторую гранату с выдернутой чекой в горячей ладони. Ждал, пока рассеется дым. Если что, мог мгновенно отправить в полет и вторую.
Облако пыли, смешанной с дымом, медленно уносил ветер. Зиганиди тоже выжидал результатов — не стрелял. Зачем попусту тратить патроны? Они еще вполне могут пригодиться. Места-то тут неспокойные.
Пыль ушла, открыв взору два тела у каменной кладки. Саблин присмотрелся. Похоже было, что оба боевика мертвы. Но крови не было видно из-за густо присыпавшего их каменного крошева. Один мог и притворяться. Лежал он в естественной позе лицом вниз и, как казалось Саблину, даже слегка дышал. Свободной рукой каплей поднял камень, сжал его в кулаке и от плеча бросил.
Камень угодил боевику в голову. Тот даже не шелохнулся.
— Эй, с ними покончено! — крикнул он Зиганиди.
— И это радует, — долетел снизу уставший голос Николая.
— Сейчас я спущусь.
Виталий аккуратно заправил усики кольца в ручку гранаты, разогнул их. Спускался Саблин уже короткой дорогой. Никто не должен был ему помешать. Он спрыгнул с невысокого уступа, осмотрел машину.
— Только «тачку» попортили, — сказал он, оглядывая пулевые отверстия в крыше.
С потолка в салон свисали лохмотья дорогой обивки. Николай обрывал их и бросал на землю.
— Хватит уже марафет наводить, поехали. — Саблин сел за руль.
Двигатель завелся без проблем. Пули «внутренности» автомобиля не зацепили. Из всех потерь, не считая простеленной крыши, была лишь разбитая левая фара. Из-за этого часть дороги тонула в темноте. Ехать приходилось почти на ощупь. Зиганиди сидел на переднем сиденье, сосредоточенно снаряжал расстрелянные магазины.
— Надеюсь, мы их в том же виде привезем назад, — оптимистически заметил Саблин.
— Мне тоже так хотелось бы. Меньше всего люблю «приключения». Лучше, когда все идет по накатанному графику.
— Тогда не стоило идти в боевые пловцы.
— А куда?
— В железнодорожные диспетчеры, например, там все происходит исключительно по расписанию.
— У меня такое подозрение, что боевики тоже напали на нас по расписанию. Знали о нашем передвижении заранее. Ждали именно нас. «Джекпот» с нами неплохой — сто тысяч зеленых. Можно и попытаться поднять.
— Попытались, поставив на кон свои жизни. Но мы оказались лучшими игроками.
— Все, кто остался в живых, так говорят, — возразил Зиганиди. — И знаешь почему?
— Догадываюсь.
— Те, кто погиб, похвалиться не могут. Мы слышим только живых.
— Отставить упаднические настроения, — произнес Саблин. — Мне тоже многое не нравится. Нам приходится действовать одним там, где, по хорошему рассуждению, следовало задействовать пару рот. Зачистили бы побережье, подняли бы груз. Не было бы проблем. Мы бы на подхвате постояли.
— Тихая ночь… — негромко напел Николай.
И пейзаж словно преобразился. Ночь в самом деле стала прежней — тихой.
— Не сглазь, — прошептал Саблин.
— Песня, она всегда меняет восприятие, — перестал напевать Николай. — По-другому на мир начинаешь смотреть. Она умиротворяет. Вот почему люди любят петь хором, особенно если подопьют.
Дорога подошла к развилке. Саблин сверился с навигатором.
— Совсем ерунда осталась. Пара километров. Нам направо, — сказал он, выворачивая руль.
Джип немного сдал, чтобы вписаться в поворот, и покатил по дороге, прорубленной в скалах. Камни проплывали так близко от машины, что казалось, можно протянуть руку и коснуться их кончиками пальцев. Свет одной фары крошил темноту впереди машины. И тут вверху, метрах в пятидесяти по ходу, загорелся красный фонарь.
— Ого, тут и светофоры стоят? — изумился Саблин, останавливая машину.
Впереди дорогу перегораживало подобие шлагбаума. На скале висел дорожный знак «Проезд без остановки запрещен».
— Ну и? — поинтересовался Зиганиди, так как никто к ним пока не выходил.
— Пароль! — донеслось откуда-то сверху.
Саблин и Николай переглянулись. Все в деталях напоминало недавнее «приключение».
— Они пароль спрашивают, — напомнил Николай.
— Искандер! — крикнул Саблин в открытую дверку и прислушался.
— Выходите из машины без оружия и ждите, — последовал после легкой паузы дельный совет.
— Вот уж жизнь тут шебуршная, — тихо проговорил каплей, выбираясь из джипа. — «Выходите без оружия». А почему оно у нас должно обязательно быть?
— Но есть же, — напомнил Николай. — Так что, по большому счету, они правы.
— Скажешь еще, что были правы те, кто хотел нас убить часом раньше?
— Тут у каждого своя правда.
— Кажется, идут.