Глава 10
— Вот и все, что я собирался вам доложить, товарищ контр-адмирал, — закончил свой рассказ капитан-лейтенант.
— Я подтверждаю слова командира, — сказала Катя.
Нагибин стоял у панорамного окна моторной яхты. За стеклами простирался антарктический пейзаж. Саблину казалось, что там не реальность. Просто перед ним и его товарищами кто-то установил огромный плазменный экран.
Федор Ильич глубоко вздохнул и заявил:
— Я вам верю. Услышал бы от кого другого, сказал бы: чушь несусветная.
— Мы своими глазами видели гитлеровскую субмарину, бортовой номер… — начал Виталий.
Нагибин махнул на него рукой.
— Я же сказал, что верю, но докладывать о вашем открытии пока никому не собираюсь. Во-первых, долго придется отчет писать, во-вторых, не хочу прослыть самым сумасшедшим контр-адмиралом на всех флотах. Про меня и так всякие легенды рассказывают, к которым я не имею никакого отношения. К тому же у нас есть задание, которое никто не отменял.
Шинкевич, сидевший вместе с другими за журнальным столом, хмыкнул и запустил ладонь в свою полярную бороду.
— А если ученых удерживают на этой самой нацистской базе? — спросил Зиганиди.
— Не думаю. У меня имеется другая информация, — отрезал Нагибин. — Даже если ваша база реальность, а не кинематографические декорации, ею мы займемся позже. Главное сейчас — освободить людей, если они живы, и спасти оборудование. Прокололся ты, Боцман! — Нагибин намеренно назвал каплея по флотской кличке, что делал чрезвычайно редко. — Надо было притащить с этой гитлеровской субмарины шифровальную машину «Энигма» или какой-нибудь другой сувенир на память. Тогда у нас имелись бы доказательства.
— Не видел я там никакой «Энигмы». Но вот портативное пианино было, и ноты на нем лежали сорок третьего года выпуска.
— Зрительная память у тебя хорошая, и наблюдательность тоже, — проговорил контр-адмирал. — Почему же никто из вас не попытался разобраться в том, каким именно образом остановился дизель на электростанции в Лазаревской?
— Он же не новый. Двадцать пять лет стоял на консервации, вот и накрылся медным тазом, — попытался заступиться за боевых пловцов Шинкевич.
— А тебя, Каспар Францевич, я не спрашиваю. Твое дело их возить. Ты водителем у меня работаешь.
— Служу, Федор Ильич, — поправил Шинкевич. — Работаю я, когда туристов вожу, да и в таком случае успеваю для вас проворачивать всякие дела.
— Извини, погорячился, но в наш разговор не встревай. — Нагибин отвернулся от окна. — А мне кажется, что тут вредительство, диверсия. Забыли, как сами титановую стружку в систему охлаждения ледокола запустили?
Шинкевич удивленно посмотрел на своих новых друзей. Он был ни ухом ни рылом не причастен к истории, случившейся в Арктике.
— Вскрытие покажет, товарищ контр-адмирал, — отозвался Саблин. — Среди нас нет мотористов, да и время поджимает, некогда силовой установкой заниматься.
— Я уверен, что это диверсия. Не просто же так запасной дизель только полчаса проработал после запуска! — Нагибин глянул на Виталия так, словно тот лично подсыпал титановую стружку в движок.
— Я же сказал, вскрытие покажет. — Саблина слегка раздражала напористость Нагибина. — А пока мы отлично обходимся каталитическими обогревателями и аккумуляторами для освещения.
— Ладно, проехали. Разбор полетов сейчас устраивать нет смысла. Вы обходитесь без постоянного электроснабжения, вот и отлично. Теперь поговорим о главном. — Нагибин взял в руки пульт и щелкнул им.
На плазменном экране, висевшем на стене, высветились спутниковые фотоснимки.
Контр-адмирал стал комментировать их:
— По моей информации, часть заложников удерживали на судне, доставленном к побережью Антарктиды портовым буксиром. Этот район был тщательно обследован. Судна в настоящее время там нет. Часть акватории возможных поисков в настоящее время накрыта туманом. Воздушная разведка исключена. Но мы продолжаем поиски.
— Вы сказали, что часть заложников?.. — решил уточнить Саблин.
— Не исключаю, что кто-то из ученых находится на континенте. Их удерживают здесь.
На плазменном экране пошла видеозапись, сделанная беспилотником. Замаскированные модульные домики и гидроплан. Затем с верхней точки была показана надпись, сделанная на крыше одного из домов: «Мы здесь».
— Ее, конечно же, сделал кто-то из членов экспедиции, захваченных в плен, — произнес Нагибин.
— Если их удерживают силой, то как им удалось сделать надпись? — поинтересовался Виталий.
— Не знаю, — честно ответил Федор Ильич. — Но, согласитесь, велика вероятность того, что именно там находится кто-то из пленников.
Шинкевич, как первоклассник, поднял руку и спросил:
— Разрешите сказать мне, товарищ контр-адмирал?
— Говори, но не усугубляй обстановку своими репликами, — ответил Нагибин. — Слушаю.
Каспар Францевич поднялся.
— Я лично считаю, что мы должны попытаться освободить тех людей, которых там содержат. К тому же вы сами еще раньше говорили, что оборудование должно находиться в этом самом месте. Не зря же сейсмографы зафиксировали взрывы именно в этой бухте. Я все сказал. — Шинкевич опустился на диван.
— Возражения имеются? — спросил Нагибин так, словно последние слова произнес он сам, а не Каспар Францевич.
— Возражений нет, есть только вопросы по ходу проведения операции, — отозвался Саблин.
— Отлично, — сказал Нагибин, разворачивая карту на журнальном столике.
Зашелестела плотная бумага. Карта не хотела ровно ложиться на стол. Виталий стал помогать контр-адмиралу.
— Извините меня за старомодность, все-таки я человек прошлого века, — признался Федор Ильич. — А потому привык действовать по старинке. Для меня изображение на экране — это всегда виртуальность. Словно с привидениями разговариваю. А вот карта на бумаге совсем другое дело. Это реальность. На ней и карандашом рисовать можно, и любую точку обозначить.
— Важен не способ подачи, а креатив в голове. — Шинкевич вздохнул и осведомился: — Можно я закурю?
— Только на палубе. У меня с этим жестко.
— На палубе так на палубе, — нехотя согласился Шинкевич и вышел из кают-компании, на ходу доставая сигареты из кармана.
У двери он остановился и с осуждением произнес:
— А ведь были времена, когда и вы, Федор Ильич, покуривали.
— Именно покуривал, а не курил, — добродушно ответил Нагибин. — Итак, товарищи офицеры, мой план состоит в следующем…
Вездеход на огромных надувных протекторах переваливался на снежных барханах. Шинкевич крутил руль и проклинал погоду. В салоне расположились Саблин, Катя и Зиганиди.
— Как рука? — спросил Виталий.
— Бывало и похуже. — Зиганиди пошевелил пальцами.
— Не переживай! Я тебя заштопал лучшим образом, через неделю можно будет швы снимать, — отозвался из-за руля Шинкевич и резко увел вездеход вправо.
— Почему сюда? — забеспокоилась Катя.
— Мы через перевал пойдем, так будет короче. Я имею в виду, мы сократим расстояние, на котором окажемся в зоне видимости.
— Всем разобрать оружие! — приказал Саблин.
Руки людей потянулись к ящику, стоявшему на свободном сиденье.
— На этот раз Нагибин постарался, — одобрительно заметил Зиганиди, взяв в руки автомат с откидным прикладом и подствольным гранатометом.
Виталий проверял свой ствол.
Катя любовно погладила цевье автомата и сказала:
— Ребята, вы не поверите, но я всегда мысленно разговариваю с оружием.
— И как ты к нему обращаешься? — спросил Саблин. — Мужскими именами называешь?
— Ну что вы! У оружия всегда женское имя. Вернее, даже не имя. Я часто говорю: «Ну, моя девочка, не подведи».
— Типичный комплекс женщины, у которой нет своих детей, — отозвался из-за руля Шинкевич. — Ты уж извини, Катя, но я должен это сказать. Кто кроме старого сотрудника ГРУ тебе всю правду откроет? Женщине надо дома сидеть, детей рожать и воспитывать, а не с автоматом милыми словами разговаривать.
В салоне на некоторое время воцарилась тишина.
— А что я такого сказал? — удивился Каспар Францевич.
— Ничего особенного, — произнесла Катя. — Вы правду сказали и тем самым меня обидели.
— Наверное, не надо прямо сейчас выяснять отношения, — сказал Саблин. — Катя — наш товарищ. Мы для нее ни в чем скидки не делаем.
— Женщина не может быть боевым товарищем. — Шинкевич оторвал руку от руля и важно поднял палец. — Иначе она мужик. Катенька, обещай мне, что в ближайшее время одумаешься и подашь рапорт об отставке. Нагибин подпишет. Если надо, я с ним поговорю. Выйдешь замуж, родишь детей и поймешь, что такое настоящее счастье.
— За кого выйду-то? — Сабурова усмехнулась. — За Николая или Виталия?
— А кто тебе сказал, что перечень достойных мужчин заканчивается на данных персонах? Это сейчас ты только их возле себя видишь, поскольку времени свободного у тебя нет. Хочешь, с хорошими людьми познакомлю? Вокруг меня уйма народа крутится. Есть даже настоящий английский лорд.
— Мне с иностранцами серьезные отношения заводить нельзя. — Катя засмеялась. — Служба такая.
— Ты со службы сперва уйди, потом видно будет.
— Вы мне личный состав тлетворными предложениями не разлагайте! — Саблин улыбнулся.
Вездеход въезжал на перевал. Снег клубился за кормой. Огромные колеса вращались, иногда проскальзывая на льду.
— Заносит машину. Всем хороша, но при большом ветре норовит продемонстрировать свою парусность. — Шинкевич вздохнул, в очередной раз выворачивая руль навстречу заносу.
И тут справа по курсу громыхнул взрыв. Столб снега, огня и дыма поднялся над склоном. Саблин закрутил головой, но нигде никого не было видно. Шинкевич сразу же пошел по склону зигзагом.
Еще один взрыв раздался уже ближе. По корпусу машины ударили комья снега. Тут же сработали дворники, плеснул омыватель, щетки принялись размазывать его по стеклу. Третий выстрел из ручного гранатомета Саблин уже засек. Он был произведен из-за скалы. Разрыв грохнул совсем близко. Вездеход тряхнуло взрывной волной, но он благополучно покатил дальше.
— Туда давай! — крикнул Виталий, на ходу опуская боковое стекло.
— Может, не надо? — спросил Шинкевич, но все же направил вездеход в ту сторону, куда указывал Саблин.
— А теперь разворачиваемся! — Виталий вытащил гранату, умудрился одной рукой разогнуть усики предохранителя, вырвал зубами чеку.
Граната описала в воздухе дугу и ушла за скалу. Прежде чем прогремел взрыв, из-за укрытия вылетели два снегохода и тут же устремились в погоню за вездеходом, катившимся вдоль склона.
— Выкурили гадов! — проговорил Саблин, передергивая затвор.
— Погоди радоваться, — предостерег его Шинкевич. — Уж лучше бы они за камнем сидели.
Каспар Францевич оказался прав. Один из преследователей вскинул автоматическую винтовку и выпустил очередь по вездеходу. Пули никого не задели, но высыпалось заднее стекло. В нагретый, уютный салон тут же ворвался ледяной ветер.
— Блин! — воскликнул Шинкевич. — Где я себе новое стекло куплю? Тут ведь не только автомобильных, но и вообще никаких рынков не наблюдается!
Катя выпустила несколько очередей в выбитое стекло.
— Не стреляйте пока, — крикнул Каспар Францевич.
— Почему? — удивился Зиганиди.
Вместо ответа Шинкевич резко вдавил тормоз. Вездеход понесло юзом по плотному насту.
Только после этого Каспар Францевич пояснил:
— Любые три точки легко можно выстроить в одну линию, если манипулировать одной из них. — Он вновь вдавил газ.
Только сейчас боевые пловцы поняли суть его маневра. Благодаря резкому торможению все три средства передвижения оказались на одной линии. Теперь водители снегоходов опасались стрелять, боясь угодить друг в друга. Ясное дело, они старались маневрировать, но Шинкевич был настоящим асом. Ускоряясь и замедляясь, он неизменно оставался на одной прямой между ними.
— Чего ждете? Я так долго не выдержу! — крикнул Каспар Францевич.
Саблин выпустил очередь в открытое окно. Снегоход вильнул. Пули подняли фонтанчики снега, врезавшись в наст. Снегоходы были более маневренными, но и вездеход имел свое преимущество. Он лучше слушался руля.
— Подержи меня! — Катя сдвинула потолочный люк и высунулась в него.
Зиганиди отреагировал раньше Саблина, схватил Сабурову за ноги.
— Держи нежнее! — Катя вскинула автомат, прицелилась и выстрелила из подствольника.
Взрыв грохнул позади снегохода. Водитель в камуфляже прибавил газ и рванул вперед. Снежное облако закрыло его.
— Вот черт! Ушел! — раздосадованно воскликнул Шинкевич.
Саблин повернулся, прицелился в заднее выбитое стекло. Еще одна граната, выпушенная из подствольника, полетела из вездехода. Фонтан снега и ледяного крошева поднялся рядом со снегоходом, но его водитель успел уйти в сторону и остался невредим.
— Ах ты, гад! — прошипел Саблин, переживая за временную неудачу.
Он снова сунул руку в один из многочисленных карманов своей куртки с меховым капюшоном, вытащил гранату, разогнул усики и вырвал чеку.
— Катя, не упусти его! — крикнул Саблин Сабуровой, которая несколько раз пыталась попасть в водителя снегохода, несущегося с бешеной скоростью.
— Три!.. — досчитал Саблин.
Граната даже не успела долететь до земли, разорвалась в воздухе. Водитель снегохода резко вывернул руль, инстинктивно уходя в сторону, при этом он заметно потерял скорость. Катя не тратила времени даром. Она выпустила длинную очередь. Мужчина в камуфляже, сидевший за рулем, вскинул руки и выпал из седла. Неуправляемый снегоход промчался еще с десяток метров, подпрыгнул на сугробе, перевернулся, упал в снег и закрутился на месте, продолжая вращать гусеницами. Катя дала еще одну очередь. Снег вокруг водителя снегохода покраснел.
— Неплохо, — похвалил Саблин.
Шинкевич тем временем остервенело крутил руль, пытаясь уйти в сторону от машины, поднимавшей белые облака впереди него. Снежинки липли к стеклу, щетки не успевали смахивать их.
— Еще один остался, — зло проговорил Виталий, высовываясь в окошко.
— Не надо, — попросил Шинкевич. — Он же от нас удирает, никуда не уйдет. На повороте его и сделаем.
Впереди уже виднелась бухта. Гидроплан покачивался у самой кромки льда. Возле него суетились люди. Саблин пару раз выстрелил. Но он понятия не имел, в каком именно участке снежного вихря находился наездник, стремившийся к станции.
И тут ситуация резко изменилась. Снежный вихрь ушел в сторону. Водитель снегохода стал виден. Он развернул машину и помчался навстречу своим преследователям. Что-то темное мелькнуло в воздухе. Шинкевич мгновенно нажал тормоза, но вездеход продолжал скользить по обледеневшему, оголенному ветром насту.
Каспар Францевич только и успел крикнуть:
— Прыгай! — Он распахнул дверцу, покинул машину и закувыркался по снегу.
Долей секунды позже выпрыгнули из вездехода и боевые пловцы. Машина, вращаясь на льду, скользнула вперед, и тут раздался оглушительный взрыв. Неуправляемый вездеход подбросило в воздух, перевернуло, он рухнул на наст крышей вниз. Вспыхнул бензин. Жар огня донесся до Саблина.
Водитель снегохода уже развернулся. Он мчался к людям, выпавшим из машины, стрелял на ходу. Виталий лихорадочно шарил в снегу, искал автомат. Его опередила Катя. Она вскинула ствол и выпустила из подствольника гранату. Зиганиди тоже стрелял.
Снегоход резко развернулся и понесся к станции. Саблин нашел автомат и в бессильной злобе выпустил очередь ему вслед. Шинкевич поднялся, отряхнул снег с одежды и с тоской во взгляде посмотрел на вездеход, охваченный огнем. Капитан-лейтенанту даже показалось, что в глазах у пожилого мужчины блеснули слезы.
— Вы его тоже по имени, как Катя, называли? — не к месту спросил Виталий.
Каспар Францевич только рукой махнул.
— Ты лучше посмотри, что они там делают! — Он указал рукой на станцию.
До нее было недалеко, метров пятьсот. Поэтому можно было разглядеть в деталях, что там происходит. Несколько мужчин в камуфляже, угрожая оружием, гнали от модульных домиков к берегу мужчину и женщину.
Виталий не был в этом уверен, но мужчина с бородой издалека походил на Михаила Павловича Давыдовского, которого каплей видел на фотографиях. Насчет женщины сомнений у него не возникало — это была единственная представительница прекрасного пола в группе ученых.
— Быстрей! — закричал Саблин, бросаясь вперед.
Люди в камуфляже и пленники уже скрывались в самолете. Снегоход вылетел прямо на гальку. Его водитель перепрыгнул на поплавок и стал помогать перебираться с берега другим людям. Саблин бежал, легко отталкиваясь от крепкого наста. Он слышал за собой возбужденное дыхание Зиганиди и Кати Сабуровой. Где-то в отдалении хрипел на бегу Шинкевич. Внезапно Виталий провалился в снег по пояс — наст кончился.
— Руку давай! — услышал он крик Кати.
Сабурова стояла рядом. Рыхлый снег оказался лишь островком среди крепкого наста. Виталий подал руку и повернул голову.
Затрещал мотор самолета. Винт гидроплана начал разгоняться. За секунду он превратился в полупрозрачный диск. Боец в камуфляже, стоявший на поплавке, стал отвязывать швартовы.
Саблин выбрался на наст, опустился на одно колено и проговорил:
— Катя, бьем по двигателю, не промахнись. А ты, Николай, не стреляй, с твоей рукой еще в салон попадешь, а там наши люди.
Виталий задержал дыхание, старательно прицелился. Сабурова замерла рядом с ним, тоже опустившись на одно колено. Автоматы ожили синхронно. Боевые пловцы стреляли одиночными. Огонь очередями неминуемо уводит ствол в сторону. Саблин видел, как одна за одной появлялись дырки в кожухе, но мотор все равно работал ровно, набирал обороты. Человек в камуфляже, стоявший на поплавке, уже отвязал швартовы и готов был бросить их в воду.
Тут двигатель неровно застучал, из-под кожуха повалил дымок. Саблин и Катя выстрелили еще по разу. Мотор самолета пару раз чихнул, и пропеллер замер.
— Есть! — выдохнул Зиганиди над самым ухом у каплея.
Боевые пловцы переглянулись.
— Теперь им не уйти, — резюмировал Саблин.
Мужчина, стоявший на поплавке, схватился за винтовку, вскинул ствол. Виталий не отказал себе в удовольствии опередить его и выстрелить еще раз. Боец в камуфляже взмахнул руками и рухнул в воду между поплавками. Швартов, зацепившийся за стойку, удерживал гидроплан у берега.
— Вперед! — крикнул Виталий и побежал.
Кто-то высунулся из люка. Но выстрел тут же заставил этого храбреца ретироваться. Боевые пловцы добежали до берега и укрылись за камнем.
— Выходите! — закричал Саблин. — По одному. Руки за голову!
Ответом ему было молчание.
— У вас нет шансов! — подтвердила Катя слова своего командира.
Вновь тишина. Затем внутри самолета почувствовалось движение. В люке показалась Марина. Она испуганно смотрела перед собой. За шею ее обнимала рука в камуфляже. Следом за аспиранткой двигался Джон Смит. Он умело прятался за ней, прижимал ствол пистолета к виску девушки.
— Если кто-то двинется или выстрелит, я убью ее, — спокойно сообщил Смит, осторожно спускаясь с заложницей по трапу на поплавок.
— Отпусти ее, — предложил Саблин.
— Зачем? — прозвучало в ответ. — Выходите из-за укрытия. Поговорим.
Саблин, Катя и Николай переглянулись. Шинкевич в безмолвном совете не участвовал. Он просто отвернулся, понимая, что в данной ситуации не имел решающего голоса.
— Выходите. Оружие держать перед собой за приклад и ствол, — уже приказным тоном сказал Джон.
Еще не было понятно, в чью пользу сложится ситуация, но тут в люке показался всклокоченный Давыдовский.
— Господа, товарищи, — затараторил он. — Ни баррели нефти, ни кубометры газа, которые могут быть тут добыты, не стоят жизни человека. Сейчас не война. Давайте не будем убивать друг друга.
Михаил Павлович сбежал по лесенке и стал рядом со Смитом.
— Отойди в сторону и не мешай, — зашипел на него Джон.
Руководитель экспедиции послушно отступил на пару шагов.
— Считаю до трех, — сообщил Смит. — Нам терять нечего. На счет «три» я ее убью. Раз, два…
Саблин вышел из-за камня. Оружие он держал так, как ему и приказывали — за ствол и приклад.
— Давай поговорим, — произнес капитан-лейтенант как можно спокойнее. — Только девушку сперва отпусти.
Джон хищно улыбнулся, показывая, что его противник не на такого нарвался.
— Пусть выйдут и остальные, — распорядился он. — Иначе я скажу «три».
Саблин поколебался, затем приказал:
— Выходите!
— Виталий, ты уверен в том, что нужно поступать именно так? — спросила Катя из-за камня.
— Уверен.
Катя и Зиганиди вышли из-за укрытия.
— С вами был и четвертый, — напомнил Джон.
— Это водитель, он без оружия, — ответил Виталий.
— Пусть все равно выйдет.
Шинкевич вышел из-за камня с поднятыми над головой руками.
— Вот и отлично, — проговорил Смит, глядя перед собой. — Теперь можно и поговорить. Ни одного лишнего движения или слова. Иначе я убью ее. Отсоедините магазины.
— С какой стати? — спросил Саблин. — С чего ты решил, что я дорожу ее жизнью?
— А я по твоим глазам вижу, — ответил Джон.
Саблин должен был признать в мыслях, что его противник прав. Виталий не хотел смерти аспирантки, а вот человек, державший ствол пистолета у ее виска, выстрелил бы не задумываясь. Но только в том случае, если бы это могло принести ему какую-то пользу.
— Я согласен, — крикнул капитан-лейтенант. — Но только в том случае, если один из моих людей останется вооружен. Я не имею права рисковать всеми.
Джон задумался, но в конце концов согласился. Он понимал, что любые переговоры предполагают компромиссы.
— Хорошо. Пусть оружие останется у женщины, — прокричал он.
Катя шепнула:
— Ты хорошо подумал? Я могу убрать его, когда он потеряет бдительность.
— Ты можешь гарантировать, что этот урод не нажмет на спуск?
— Нет.
— Тогда не рискуй.
Саблин отсоединил магазин, бросил его в снег. Зиганиди выругался и сделал то же самое.
— Передерните затворы!
Лязгнул металл, и патроны, уже досланные в патронники, упали под ноги Саблину и Николаю.
— Теперь отпусти девушку, — сказал Саблин.
Джон усмехнулся.
— Это была только часть моих условий. Теперь пассажиры самолета выходят, и вы отпускаете нас с миром. — Смит почувствовал себя хозяином положения.
Конечно, оружие оставалось в руках у Кати, но воспользоваться она им могла лишь один раз, выстрелив в Смита. Из самолета выглянул мистер Бим и опасливо спустился по лесенке. Следом вышли пара бойцов и Давыдовский. Ученый выглядел подавленным.
Мистер Бим, прятавший свое лицо под шарфом, уже тянул его за собой к модульным домикам. Последним стал отступать Джон. Он пятился, прижимая к себе Марину как живой щит.
— Виталий, я могу попытаться его снять, — еще раз заявила Катя.
— Не стоит. Мы еще обязательно с ними встретимся. Им теперь без самолета и базы долго не продержаться.
— Не думаю, что твоя затея понравится Нагибину. Они у нас в руках.
— Если бы заложник был мужчина, то я приказал бы тебе стрелять, — тихо, почти не шевеля губами, произнес Саблин.
Бойцы в камуфляже, мистер Бим и заложники скрылись за модульным домиком. Заурчали, взревели двигатели. Один за одним снегоходы вылетели из-за угла и помчались вдоль скал. Последним ехал Джон. Марина сидела перед ним. Смит демонстративно прижимал к ее спине ствол пистолета.
— Уроды! — крикнула вдогонку Катя.
— Не трать зря энергию. — Саблин вздохнул, опустился на корточки и принялся шарить в снегу, пытаясь отыскать магазин. — Нам еще пешком к Лазаревской возвращаться.
За перевалом мистер Бим взмахнул рукой, и снегоходы остановились.
— Джон, мы направляемся на запасную базу, — сказал он. — Там, конечно, не особенно комфортно, но перебиться несколько дней вполне можно. Жаль, что пришлось бросить оборудование. — Мистер Бим перевел взгляд на Давыдовского и добавил уже по-русски: — Я не сомневаюсь, что вы поможете нашим инженерам в создании подобной техники. Вам знакомы почти все секреты.
— Они здесь. — Михаил Павлович коснулся лба. — Марина тоже многое знает. К тому же при ней и ноутбук с программой.
— Отлично! — заявил мистер Бим. — Вскоре вы отправитесь на отдых. А сейчас мне надо сделать один звонок.
Мистер Бим достал спутниковый телефон и отошел в сторонку. Ветер доносил до слуха Давыдовского лишь обрывки разговора. Бим просил кого-то изменить свои планы и маршрут, затем попрощался с собеседником и сел в седло снегохода.
— Вперед! — приказал он и махнул рукой.
