Глава 17
Начальники разных рангов с трудом отходили от драматических событий, разыгравшихся в тюрьме прошедшей ночью. Кровавое подавление явно подстроенного бунта заключенных, нападение на тюрьму неких вооруженных и хорошо подготовленных лиц, большие потери среди солдат внутренних войск и спецназа – вот лишь неполный список бед, свалившихся на их головы. Впрочем, начальство больше волновалось не из-за произошедшего, а из-за того, что это может снова повториться. Особый переполох вызывала вероятность повторного нападения на тюрьму с целью освобождения русских. Несмотря на то что экипаж «Астрахани» был переведен в здание штрафного изолятора с усиленной охраной, опасения начальства развеять было невозможно.
Все утро в тюрьме и на участке у пролома в стене крайнего корпуса копошились представители разных служб. Они собирали и увозили в неизвестном направлении тела погибших ночью заключенных, спецназовцев и солдат ВВ. Трупы погибших диверсантов отдельным транспортом доставили в город для полной судебно-медицинской экспертизы. Местные пропагандистские службы работали над текстом новости о событиях в тюрьме. Они преподносились как «подлая вылазка враждебных сил, направленная на дестабилизацию ситуации в молодом суверенном прикаспийском государстве».
Ближе к полудню начальник тюрьмы получил распоряжение из верхов местного МГБ. Было решено не оставлять больше русских моряков в данной тюрьме. Но речь шла отнюдь не об их освобождении. Верхи постановили перевести экипаж «Астрахани» в другое специальное учреждение. Причем точная информация о том, куда именно русских должны отконвоировать, оставалась секретной даже для самого начальника. В данном случае он отвечал только за обеспечение начальной стадии этапирования. Поэтому он лично присутствовал при их погрузке в автозак и едва ли не сам проверял надежность закрытых за ними бронированных дверей. Впрочем, за надежность переживать не стоило. Автозак был белорусского производства и представлял собой громадину модифицированной модели грузового автомобиля «МАЗ». Однако «подарок батьки», как часто называли этот автозак местные, должен был двигаться с обязательным сопровождением. Соответствующие указания также поступили сверху.
Когда тюремные ворота открылись, начальник вздохнул с облегчением. Автозак покидал территорию тюрьмы. За воротами его уже ожидала усиленная охрана. Она состояла из нескольких боевых машин пехоты, бронетранспортеров и множества полицейских автомобилей. Выстроившись особым образом, машины начали стремительно удаляться от тюрьмы. Колонна пронеслась и мимо ангара, где продолжались работы по отливке фрагментов памятника Отцу нации.
Среди рабочих, трудившихся в ангаре и возле него, преимущественное большинство составлял местный люд. Простые трудяги уже слышали о том, что случилось ночью. Но подробностей не знали. Верить здешним СМИ никто не собирался. Несмотря на то что все время говорилось о вражеской вылазке «русской наркомафии», рабочие оставались при своем мнении – русские в тюрьме сидят без вины.
– Смотри, какой караван снарядили, – говорил один из рабочих, кивая в сторону мчащегося конвоя. – Явно русских моряков куда-то перебросить решили. Боятся после ночи. Тут ведь такое творилось…
– Я, конечно, не знаю, из-за чего все это ночью произошло, – рассуждал другой работяга. – Но я почему-то уверен, что причиной этому тупость нашего начальства. В этой стране мне никто толком не объяснил, за что арестовали экипаж русского судна…
– Не, ну, по телику показывали репортаж с места событий. Но ты ведь знаешь, как у нас такие репортажи снимаются.
– В том-то и дело! Все, что нам показывают и рассказывают, построено на обмане или подтасовывании фактов. Сдается мне, что русские ни в чем не виноваты… Попали в бурю. С кем не бывает? Я сам тогда с сыном еле домой вернулся. А тут русским и нарушение границы пришили, и в контрабанде наркоты обвиняют. А где доказательства? Нет их! Только ролики эти свои дурацкие по «ящику» крутят, и всё!
– Была б моя воля, я бы независимое расследование устроил.
– Наивный… Кто бы тебе его разрешил провести? Тебе бы мешок на голову, пулю в лоб и тело в арык. Здесь люди посерьезнее нас с тобой пропадали. А уж если мы с тобой вякать начнем, нас раздавят, как мух. Хотя, конечно, ты прав. Нормальное расследование этого дела нужно провести. Но кроме русских спецов этим здесь никто не займется.
– Да-а-а-а… Жалко все-таки русских моряков. Угробят ведь их ни за что ни про что…
– Может, еще какой-то шанс на освобождение есть. Если бы их просто хотели убить, то наверняка давно бы убили. А так какие-то игры устраивают…
– Как бы после этой ночи на моряков новых собак не навешали.
– Хватит болтать, – призвал рабочих бригадир, который все слышал. – У стен есть уши. А уж тем более под самым тюремным ограждением. И лучше помолчать. Хотя, если честно, я тоже не верю, что россияне в чем-то виноваты. Очень мутная история…
Ни ночные баталии на территории тюрьмы и подступах к ней, ни последовавшая за ними суета не отразились на ритме работ по созданию скульптуры Отца нации. Рабочие, будто армия трудолюбивых муравьев, занимались порученным делом. Мысли о судьбе русских моряков не покидали умы многих из них. Однако работа постепенно затягивала их настолько, что ничего, кроме деталей будущего памятника, на ум не приходило.
К полудню были готовы к транспортировке новые фрагменты памятника. Их отлитые и обработанные части при помощи подъемных кранов грузили на огромные баржи, ожидавшие на недавно возведенном причале. Детали с опережением графика доставлялись в город. Там, на набережной, также кипела работа – на пьедестале вовсю уже шел монтаж статуи. До полного завершения скульптуры оставалось совсем немного. Даже не до конца собранный, монумент впечатлял своей грандиозностью. Байрам Сахатов, то и дело наведывавшийся к месту монтажа, был доволен и видом будущей скульптуры, и тем, что возводится она гораздо быстрее, чем планировалось.
* * *
Допрашивать плененного Басмача русские начали с самого утра. Зная о его хитрости и изворотливости, они не стали снимать с него наручники. Более того, бандита даже приковали к металлической скобе, торчавшей в стене маяка, чтобы надежнее было. Впрочем, пленник был на удивление смирным и спокойным. На вопросы отвечал без удовольствия, но подробно. Однако полной гарантии того, что он полностью искренен и говорит правду, у русских не было.
Зато было понятно, что именно двуличие вкупе с жадностью бандитского главаря привели к тупиковой ситуации. Если бы не его двойная игра и желание получить куш сразу от двух гешефтов, то моряков «Астрахани» вполне можно было освободить. Боцман и его товарищи снова и снова моделировали ситуацию, при которой освобождением соотечественников занялись бы они. Вероятность успеха такой операции казалась куда большей, чем у той, что учудили иранцы. Правда, зацикливаться на нереализованных возможностях наши бойцы не стали. Следовало думать, что делать дальше. Судя по свежим радиоперехватам, моряки были живы, но их положение серьезно изменилось. Это осложняло ситуацию, но вместе с тем не перечеркивало вероятные варианты новых планов по освобождению моряков.
Русские смотрели на Басмача, пытаясь не показывать своей растерянности. Ведь, по сути, бандит им стал без надобности. Ни богу свечка, ни черту кочерга.
– Ну, что? – промолвил Зиганиди, обращаясь к напарникам. – Нам он не нужен. Но стоит ли его отпускать?
– Разболтает все, – согласилась Сабурова. – Опять потом придется взрывчатку от маяка отколупывать или от каких-нибудь бабуинов отстреливаться.
– Патрона на эту мразь жалко, – заметил Николай и демонстративно сплюнул пленнику под ноги. – Есть тут неподалеку малюсенький скалистый островок. Может, туда его доставим и бросим? Пусть себе мается, пока не сдохнет.
Басмач вздрогнул и запричитал:
– Ну, вы же этого не сделаете! Вы же цивилизованные люди. Можно договориться. Хотите, я верну бриллианты и отдам часть денег, которые мне дали иранцы? Или все эти деньги? Или еще что-нибудь сверх того? Ну? Не молчите же.
– Хочешь за взятого ферзя пешкой заплатить? – наконец вмешался Саблин. – Не выйдет. Поверь, что никому из нас твои гребаные деньги не нужны. Ты навел на нас иранцев. Ты испоганил отличный план по вызволению из тюрьмы русских моряков. Думаешь, это не достаточные основания для того, чтобы грохнуть тебя прямым выстрелом в голову или сбросить на скалы, где чайки будут клевать твое тело?
– Нет… То есть да… То есть вы меня не так поняли, – еще больше заволновался бандит.
– А что? В твоих действиях еще и какой-то потаенный смысл был? Может, срывая наш план, ты хотел нам помочь? – Капитан-лейтенант говорил суровым голосом и сверлил пленника полным ненависти взглядом. – Затеял сеанс одновременной игры, вот и доигрался. Интриган из тебя никудышный. Так что можешь молиться, если действительно веришь в бога. Но думаю, бог тебе вряд ли поможет.
Виталий сделал решительное движение рукой, доставая из-за пояса пистолет и снимая его с предохранителя. Напарники еще до этого действа поняли, что товарищ решил устроить спектакль. Как раз теперь настала очередь его кульминации. Бандит забился в дикой истерике и стал молить не убивать его. Русский же вплотную подошел к пленнику и положил руку с пистолетом ему на плечо. Тот дрожал, будто осиновый лист.
– Не-е-ет, – выразительно протянул Боцман и сделал многозначительную паузу. – Мы тебя не станем убивать. Есть идея получше. А давайте-ка, ребята, сдадим этого черта местному МГБ. Так, мол, и так, якшался с иранскими боевиками, заброшенными для дестабилизации обстановки в мирной прикаспийской республике. Был негласным организатором восстания заключенных в тюрьме МГБ. Думаешь, за пособничество иностранным спецслужбам тебя по головке погладят? А ты знаешь, сколько прошедшей ночью с обеих сторон людей погибло? Я понимаю, что у вас тут «Восток – дело тонкое». Но сдается мне, что найти реального виновника бунта будет приятно любому из силовых ведомств. Да тебя по совокупности статей раз двести должны повесить. Впрочем, ты и сам захочешь оказаться в петле, чтобы спастись от прелестей тюремной жизни. Вряд ли заключенным будет дело до твоей прежней авторитетности. Вот это все и будет для тебя настоящим наказанием. А не пуля в лоб или лоб о камни. Понимаешь?
– Упаси Аллах меня от всего этого! – зарыдал Басмач. – Неужто нельзя найти какой-нибудь другой выход? Неужели обязательно пускать меня в расход?
Русский опять похлопал пленника по плечу и убрал руку, не спрятав при этом пистолет.
– Выход есть, – промолвил он. – Точнее, даже не выход, а лазейка.
– Я умоляю вас! Не томите! Скажите, что вы имеете в виду! – заливаясь слезами, проговорил бандитский главарь.
– Все очень просто. Ты должен помочь нам. И тогда ты останешься живым и, может быть, даже богатым.
– Я все сделаю! Все! – бросился заверять Басмач. Казалось, если бы он не был прикован к скобе, то наверняка пал бы к ногам русского и начал бы лобызать тому берцы.
– Только учти, что все это время ты будешь под нашим пристальным контролем, – угрожающе предупредил Виталий, оглядываясь на товарищей, которые в знак согласия кивали. – Только сделаешь один неправильный шаг, и мы отмотаем нашу договоренность назад. Понимаешь, о чем я?
– Да. Что я должен делать? – Бандит немного успокоился.
– Для начала расскажи нам об этих исламистах, – промолвил Саблин, отходя подальше от пленника.
– Они сильно интересовались русскими моряками, – начал тот. – Что и зачем, они не говорили. Намекнули, что мне меньше знать надо, так спать лучше буду. Шутники, однако. Я так понял, что их интерес как-то связан с наркотиками. Хотя и не очень в этом уверен. Уверен лишь в одном – иранцы хотели вытащить моряков из тюряги раньше вас. Оснащение у них было самое современное. Ну, оружие, взрывчатка, датчики всякие, приборы зашифрованной связи. Мне бы половину того, что они имели, я бы тут такого шороху наделал! Весь Каспий ходуном ходил бы!
– Ближе к делу, – прервал его мечтания капитан-лейтенант. – Ты их на нас вывел?
– Нет, – покачал головой Басмач. – То есть не совсем. Они уже что-то знали о вашем интересе в деле с русскими моряками. И даже следили за вами. У них ведь эта штуковина была… Ну, как там ее? Летающая без летчика…
– Беспилотник?
– Он самый. Меня, конечно, не посвящали в подробности этой слежки. Но по косвенным данным я сделал вывод, что следили они за вами при помощи этой штуки еще до выхода на меня. Опять-таки получается, что в вас они видели одних из самых серьезных конкурентов.
– Одних из самых? – с недоверием переспросил Боцман и переглянулся с друзьями, которые лишь разводили руками от недоумения. – Кого ты имеешь в виду? Хочешь сказать, что здесь есть еще кто-то, кто желает вызволить русских моряков?
– Насчет вызволить, это вряд ли. Но интерес к ним явный, – сказал бандит. – Речь о подполковнике местного МГБ господине Омаре Сахатове. Вот у него к русским морякам, наверное, самый большой интерес. По крайней мере, не меньший, чем у вас или у иранцев. Вот только у него положение более выгодное. Моряки ведь у него под контролем.
– Хм, так это тот самый тип, о котором ты мне раньше рассказывал. Мол, всегда покрывал тебя за долю в делах с наркотиками, а потом вдруг запросил нереальную цену за «крышевание». Он?
– Конечно, он! Чтоб его шайтан взял! – разошелся пленник, выражая неподдельную ненависть к тому, о ком шла речь.
– Не выражайся при даме, – приказал русский, смекая, какую пользу можно извлечь из полученной от Басмача информации. – Ты лучше скажи, близко ли ты с ним знаком?
– Да очень уж близко, – скорчил тот мину, полную отвращения. – Бок о бок столько лет. Он ведь свой дворец на мои деньги отгрохал! Ну, на те, которые я ему за наркотики отстегивал. Там такая домина! Вы бы только видели! Прямо как в сказках про Шахерезаду. Здесь не у многих богачей такие резиденции бывают. А вот у подполковника МГБ есть! И уж если он заинтересовался экипажем «Астрахани», то это неспроста. Он без выгоды для себя даже пальцем лишний раз не шевельнет. Так что делайте выводы…
– Ты за нас не переживай, – вмешался Зиганиди. – Мы свои выводы и без твоей помощи сделаем.
– Вот именно, – согласился Саблин и тут же уточнил: – Скажи лучше, ты раньше во дворце этого лося сохатого бывал? Ну, там в гостях или по делам?
– Конечно же бывал! И не один раз! – воскликнул пленник.
– Очень хорошо. А ну-ка расскажи нам кое-что об этом сказочном дворце… – подталкивал Боцман бандитского главаря к самому подробному рассказу о жилище подполковника Омара Сахатова.
Главарь без доли смущения принялся рассказывать. Было заметно, что делал он это не столько из-за поставленных русскими условий сотрудничества, сколько по причине личной ненависти к Омару. Малейший намек на то, что тому придется несладко, вызывал у Басмача небывалое воодушевление. Он готов был сделать все возможное, чтобы насолить своему врагу в подполковничьих погонах. Боцман и его напарники быстро уловили этот нюанс и решили воспользоваться им сполна. Его никто не перебивал. Лишь изредка Виталий делал небольшие уточнения, сверяясь с планом местности и лоцией.
* * *
Омар хоть и переживал, что русских моряков под прикрытием зэковского бунта могут похитить, появиться ночью в тюрьме так и не удосужился. Отслеживал новости, названивая то начальнику тюрьмы, то командиру брошенных на подавление беспорядков спецназовцев. Но и позже, ни утром, ни даже днем, он так в тюрьму и не наведался. Мнил себя великим стратегом, способным решать проблемы издалека, без непосредственного присутствия на месте событий. Лично ему казалось, что все абсолютно в порядке. Он плевал и на разрушения тюремных корпусов, и уж тем более на убитых заключенных. Про погибших бойцов спецназа и внутренних войск он вообще не думал. Ведь все они были для него лишь инструментом для достижения своей цели.
Хвастаться перед великим и могучим дядей Байрамом было нечем. Русский капитан продолжал молчать. Хорошо, что он вообще остался жив после событий минувшей ночи. По крайней мере, можно было продолжать его шантажировать, ставя на кон жизни моряков. Время для обдумывания, отведенное ранее капитану, истекало. Следовало напомнить ему об этом и в случае отказа отправить на виселицу кого-то из его подчиненных. Всё, как и договаривались. Но пока Омар знал лишь то, что русских моряков перевели в более надежное и безопасное с точки зрения охраны место. Этого явно не хватало для того, чтобы держать ответ перед Байрамом.
Омар стоял на мраморной лестнице, уходящей в море. Это было одно из любимых сооружений подполковника на территории собственного дворца. Он часто выходил сюда. Иногда просто для того, чтобы посмотреть на море и забыть о проблемах. Нынче же проблемы были таковы, что забыть их оказалось практически невозможно. Подполковник собрался идти на службу. Он был одет по форме, включая фуражку с огромной кокардой и кожаную белую портупею с кобурой. В кобуре, как и положено, находился именной пистолет.
Сигнал мобильного телефона прозвучал некстати. Как Омар ни надеялся, что дядя не станет звонить первым, он все-таки ошибся.
– Русские готовы? – не слушая угодливое приветствие племянника, спросил олигарх.
– Да, их уже отконвоировали в… – пытался увести разговор в сторону подполковник, однако был резко перебит.
– Меня не это интересует! – вскипел Байрам. – Конвоируй их куда хочешь – хоть в Бобруйск, хоть на Луну! Только дай мне, наконец, результат! Сколько уже можно ждать и слушать твои пустые обещания?! А?! Ты меня уже притомил конкретно. Если ты, черт побери, не справляешься ни хрена, то завтра же в твоем кресле будет другой человек. Более расторопный и послушный. А ты поедешь туда, куда я тебе недавно обещал. Будешь ишакам хвосты крутить.
– Да нет же, дядя, – залебезил Омар. – Перевод русских в другую тюрьму – это лишь половина дела. Есть ведь и новость, которая вам понравится.
– Давай говори. Что ты мнешься? – Дядя нисколько не сбавлял оборотов.
– Я хочу сказать, что русский капитан все-таки сломался, – приторно-торжественным тоном промолвил подполковник.
– Ну? Он заговорил? – нетерпеливо уточнил могущественный родственник.
– Еще нет. Но он уже созрел для сотрудничества. Я ведь его перед выбором поставил. Все-таки жизни своих подчиненных для него важнее, чем собственная честь. Да и ночные события серьезно на него повлияли. Так что нет худа без добра. Кэп обещал рассказать сегодня все, что мы от него требуем. Думаю, к концу этого дня у меня будет вся интересующая нас информация.
– Да мне плевать на то, что ты думаешь! – не успокаивался телефонный собеседник. – Ты давай дело делай. И учти, что если ты сейчас мне фуфло толкаешь, то можешь потом на глаза не появляться. Пинкертон херов.
– Нет, дорогой Байрам, все будет хорошо. Даже отлично, – залепетал племянник, не сразу поняв, что на том конце линии уже нажали на кнопку сброса.
Омар несколько секунд стоял молча, мысленно проклиная и своего дядю, и себя за невыполнимые обещания. Побоявшись сказать Байраму правду, подполковник МГБ поставил себя в безвыходное положение. Ему нужно было срочно добыть согласие капитана «Астрахани» на сотрудничество и выдачу необходимых данных. Он почему-то не имел ни капли уверенности, что Арсений Алексеевич Горецкий к вечеру заговорит так, как хотелось бы. «Раз так, то будем действовать решительно, – гэбист заговорил вслух. – Ввалюсь в камеру с пушкой и, ничего не говоря, хлопну одного из этих русских ублюдков. Да так, чтобы мозги по всей камере разлетелась. После такого капитан явно забудет про свою партизанскую стойкость и сделает все, что я скажу. А если вдруг снова заупрямится, я хлопну еще одного морячка… Ну, должен ведь этот чертов капитан сломаться!» Он еще некоторое время говорил, что-то доказывая себе самому, споря с самим собой. В конце концов, позвонил начальнику тюрьмы, куда были переведены русские моряки, и пофамильно перечислил членов экипажа «Астрахани», которых следовало привести к определенному времени в расстрельное помещение.
– Только ждите меня обязательно! – строго предупредил подполковник и отключил телефон.
Нужно было отправляться в путь. Омар почти собрался подниматься по лестнице в сторону дворца, чтобы сесть в автомобиль и укатить по надлежащему маршруту. Но увидел девушку, плескавшуюся неподалеку на мелководье. В голове мгновенно что-то заклинило, внизу живота стало зудеть, и подполковник тут же забыл о том, что надо бы спешить на службу. Он спустился ближе к морю, чтобы лучше рассмотреть купальщицу. Это была миловидная молодая женщина славянской наружности. Похотливец какое-то время наблюдал за ней. Вопрос, откуда она здесь взялась, его не волновал. Чужих здесь не могло быть по определению. Рядом находились особняки мэров, министров и прочих чиновников крупного ранга. А со стороны моря проникнуть никто не мог, так как там была натянута специальная сетка. Получалось, что девушка могла попасть сюда вплавь от кого-то из соседей. Однако раньше Сахатов ее не встречал.
Гадать о том, откуда именно эта нимфа взялась, Омар не стал. И с одной, и с другой стороны от его дворца жили высокопоставленные чиновники. Свои люди, по сути. И вот у кого-то из них, как представлялось, гостит такая красавица. «Вот гады. Такую красоту от меня скрывали. Даже не познакомили. Я им все при встрече выскажу. А еще соседи называются», – думал он, не сводя глаз с плескающейся девушки. Ему было абсолютно безразлично, кому и кем эта красотка приходится. Его обуревало лишь животное желание. Подполковник, забыв о службе, стал на ходу сбрасывать с себя одежду. Портупею с кобурой в сторону. Все равно на территории дворца никого из посторонних. Китель под ноги. Тельняшку через голову. Берцы на песок. Штаны, чуть не падая, к берцам. И вот он – толстый волосатый самец, оставшись в одних лишь плавках а-ля стринги, разбежался и сиганул в воду.
Оказавшись в воде, он не торопился выныривать. Нет, пловцом он был не таким хорошим, как ему бы хотелось. Однако перед прекрасной незнакомкой следовало держать марку. Поэтому для себя он решил находиться под водой как можно дольше. Сил, однако, хватило ненадолго. Буквально через несколько метров незадачливый пловец был вынужден вынырнуть, тяжело дыша. Впрочем, эта картина мало повлияла на купальщицу. Она продолжала плескаться и при этом звучно хохотала. Ее смех был настолько звонким и задорным, что Омар совсем потерял голову. В том, что ему не откажут, подполковник не сомневался. Точнее, он даже не задавался подобного рода вопросами. Коль уж появился привлекательный объект, то на него нужно было непременно воздействовать. Тем более что девушка купалась на участке моря, прилегавшем к частному пляжу Сахатова. Да к тому же одна. Ну, чем не намек? Чем не призыв к активному действию?
– Девушка, наверное, вас Еленой зовут, – обратился он к купальщице.
– Да! А откуда вы узнали? – игривым голоском ответила та.
– Ну, я слышал, что на свете была Елена Прекрасная. Вы тоже прекрасная. Вот я и подумал, – нес чепуху Омар.
– Приятно общаться с умным и веселым человеком, – продолжала кокетничать купальщица. – Как вас зовут? Мне хотелось бы познакомиться с вами поближе.
Самец еле сдержался от того, чтобы на радостях не выкрикнуть: «Йес!» Но он потупился и промолвил:
– Можете называть меня просто Омарчик.
– Замечательно. Плывите же сюда скорее. Здесь отмель. И я вам кое-что покажу, – многообещающе проговорила новая знакомая.
Подполковник решил поторопиться, направляясь к ней. Однако, проплыв два метра, он внезапно ушел под воду.
Что произошло, Сахатов сообразить не успел. Он лишь ощутил, что кто-то крепко обхватил его за голени и потащил вниз. Хватка была стальной, и попытки отбрыкнуться желаемого результата не давали.
Гэбист попытался обернуться и посмотреть, что же такое с ним происходит. Полноценно сделать это ему никак не удавалось, так как в глазах начинало мутнеть. Но и вовсе не заметить причину своего неожиданного погружения было невозможно. Ко дну его тянул аквалангист. Подполковнику было невдомек, что это русский боевой пловец капитан-лейтенант Виталий Саблин. Сахатов стал сопротивляться еще больше. Он начал пускать в ход руки, норовя ударить своего обидчика кулаками. Тот ловко уворачивался, целенаправленно продолжая делать свое дело. «Да что же за напасть?» – в отчаянии подумал Омар и вдруг увидел приближающуюся женскую фигуру. В затуманенном разуме блеснула надежда, что Елена бросилась его спасать. Однако несколькими секундами спустя она опустила на его голову что-то тяжелое. Омар отключился, так и не узнав, что никакая перед ним не Елена Прекрасная, а русский боевой пловец Екатерина Сабурова.
Катя и Виталий оттащили неудавшегося казанову чуть в сторону, ближе к мраморной лестнице. Там их ожидал Николай. Он помог надеть на пленника аквалангистскую маску и нацепить баллоны с дыхательной смесью.
Снарядив находящегося в бессознательном состоянии гэбиста, Саблин и Сабурова отправились в море, таща того за собой. Груз был не из легких, но выбирать не приходилось. Сахатов был им нужен. Зиганиди же тем временем, оглядываясь по сторонам, вышел на берег с другой стороны от мраморной лестницы. Он стал живо собирать в водонепроницаемый мешок вещи подполковника – от штанов до портупеи, чтобы никто раньше времени не хватился исчезнувшего Сахатова. Три минуты спустя он уже был в воде и направлялся вслед за своими напарниками.
