Глава седьмая
Филиппины; акватория южнее острова Катандуанес.
Настоящее время
Шесть часов.
Второе утро близ южной оконечности острова Катандуанес радует отличной погодой. Тепло, небо ясное, слабый западный ветерок, море спокойное. В небе появляются первые стрекозы и темные стремительные охотницы за ними — ласточки.
Последнюю предутреннюю вахту стоял Игорек. Когда я увидел его заспанное лицо, то сразу понял, что до вахты парень развлекался с Ингой и ни на минуту не сомкнул глаз. Что ж, неудивительно. Мне тоже было бы не до сна, если бы Марина оказалась более сговорчивой.
Однако время расслабона закончилось. Наступил новый рабочий день, и боевой пловец обязан забыть об усталости и недосыпе.
— Приготовь завтрак, разбуди Георгия с Михаилом и отдыхай до десяти часов, — подталкиваю парня к кухонному боксу. — Ваша смена пойдет на глубину в десять тридцать.
— Понял, командир.
Выйдя на кокпит, поднимаю бинокль и осматриваю акваторию бухты с полоской берега под ближайшим мысом… По обширной акватории разбросано с десяток рыбацких джонок. Парочка таких же солидных катеров, как и наш, стоит на якорях ближе к песчаным пляжам. Береговой охраны не видно.
Отличные условия для начала работы. Да и настроение после семи часов крепкого сна соответствующее.
— Кофе готов! — кричит Игорь.
— Спасибо. Буди всех, кроме девчонок.
— Мы же обещали их взять на глубину.
— Пусть спят. После обеда обкатаем…
* * *
Шесть сорок пять. Готовимся к погружению. Костюмы, ребризеры, ножи, маски… Сегодня надо бы обкатать на небольшой глубине Марину, но девчонки еще спят. Ладно, запас времени у нас пока имеется: почему-то мне не верится в скорый успех поисков. Успеем…
Стоим перед Георгием; он привычно проверяет снаряжение, уделяя максимум внимания дыхательным аппаратам. Все в норме. Спускаемся на платформу, натягиваем на ступни ласты. Товарищи подают ружьишко и поисково-навигационную станцию.
— С богом, — традиционно хлопает по плечу Устюжанин.
Оглянувшись по сторонам, шагаем в воду, делаем несколько контрольных вдохов-выдохов и без промедления приступаем к погружению.
Глубина пятнадцать, двадцать, двадцать пять… Условия хорошие, правда, здесь — за пределами бухты — ощущается небольшое восточное течение.
С тридцатиметровой глубины просматривается относительно ровное дно, едва освещенное косыми солнечными лучами. Кое-где вспыхивают серебристой чешуей разнообразные представители местной фауны, предпочитающие держаться мелкими стаями. Плавно подворачиваю в сторону мыса, включаю панель. Луч наворачивает бестолковые круги, не оставляя на экране ни одной заслуживающей внимания засветки. Пройдя метров сто пятьдесят, замечаем существенное понижение глубины. Миша показывает жестом: «Дальше идти бесполезно».
Согласен. Ни один здравомыслящий командир не поведет подлодку в акваторию, глубина которой не позволит сохранять скрытность. Повернув обратно, прочесываем дно галсами, постепенно продвигаясь на восток…
* * *
Одному богу известно, сколько мне и моим коллегам пришлось в общей сложности пробыть под водой, выполняя различные поиски. Чего только не приходилось искать за время службы во «Фрегате»! И затонувшие рыбацкие траулеры в холодных водах Белого моря, и пропавшее в море Лаптевых судно «Академик Антонов» с аппаратурой слежения за пусками баллистических ракет, и нацистскую подскальную базу подводных лодок на архипелаге Земля Франца-Иосифа, и кабель секретной связи в Татарском проливе… Одним словом, поставленная Горчаковым задача не показалась особенной. Напротив, если уж прерывать отпуск, то хотелось бы заняться чем-то интересным, свеженьким. А тут опять сплошное однообразие…
Два с половиной часа подводной вахты пролетели незаметно. Мы с Михаилом прочесали дно в восточном направлении и закончили работу.
«Время, — показываю Михаилу. — Возвращаемся…»
Едва мы пошли к поверхности, послышалось равномерное тарахтение дизеля. Вертеть головами в поисках источника звука было бесполезным занятием — звуки в водной среде распространяются великолепно и во всех направлениях. Ясно одно: тарахтел дизель знакомого катера береговой охраны.
«Рвем наверх?» — вопросительно глядит на меня Миша.
«Погоди, — останавливаю его жестом. — Держи панель. И дай-ка мне ружьишко».
Поменявшись с напарником, ищу ближайшую цель…
Ага, чуть выше и в стороне медленно проплывает стайка представителей местной фауны. Атлантическая сайра или, как еще называют эту рыбу, — макрелещука.
Пойдет. Тем более что она промысловая. Осторожно подплываю ближе. Тарахтение меж тем усиливается, заставляя поторапливаться. Выбрав особь покрупнее, прицеливаюсь… Мягко нажимаю на спусковой крючок. Поршень резко выталкивает гарпун. Оставляя за собой вспененный белесый след, тот «летит» к цели.
Готово. Стайку словно отбрасывает взрывом — все рыбешки мгновенно перемещаются в разные стороны, а на ее месте трепещет хвостовым плавником подстреленная рыба.
Подтащив добычу, снимаю ее с гарпуна и передаю напарнику. Хорошо бы успеть подстрелить еще парочку. Для достоверности.
Днище катера появляется в виде темного пятна с западной стороны бухты. На этот раз береговая охрана решила пройти поблизости от «Миллениума». Или вовсе остановиться рядом. Значит, я не напрасно организовал подводную охоту.
Торопливо заталкиваю гарпун в ствол, подкачиваю насосом воздух в объем ресивера и устремляюсь к стайке…
* * *
Охота заканчивается в тот момент, когда борт катера береговой охраны соприкасается с бортом «Миллениума».
Насаживаю на гарпун добычу — три жирные сардины и, передав напарнику, подталкиваю его к поверхности: «Действуй!»
«А ты?» — вопросительно глядит он.
«Не могу, — развожу руками. — Вдруг они разыскивают меня?!»
Кивнув, Михаил уходит к играющей яркими солнечными всполохами поверхности…
Его голова появляется над водой у опущенной купальной платформы в тот момент, когда катер береговой охраны швартуется к борту «Миллениума». Пара матросов закрепляет швартовые концы на утках, несколько человек стоят вдоль борта с автоматическими винтовками. Офицер с помощником перебираются через леерное ограждение.
Миша Жук всегда устраивал меня в качестве напарника. Надежный, вдумчивый, смелый парень. И, несмотря на внешнюю невозмутимость и флегматичность, обладающий живым умом и поразительной находчивостью.
Сделав вид, будто не заметил подошедшего катера, он показывает добычу и радостно кричит:
— Господа, на обед сегодня свежая морская рыба! По полрыбины на брата!..
— У нас гости, — безрадостно объявляет Жора.
— Гости? А чего хотят?
— Пока не знаем…
Озадаченный Жук поднимается на платформу.
— Вы говорите по-английски? — по-хозяйски расхаживая по кокпиту, спрашивает офицер — низкорослый филиппинец лет тридцати.
— Да, — делает шаг вперед Инга, боязливо поглядывая на снующих вокруг катера стрекоз. — Мы туристы из России. Позвольте узнать цель вашего визита?
— Приношу извинения за беспокойство. Я хотел бы проверить ваши документы.
Тон вежлив, агрессии в поведении нет. Четкая швартовка, приготовленное оружие и отработанные действия команды — не более чем приобретенные на службе навыки. Это отчасти успокаивает команду «Миллениума».
Все на корме, кроме Марины. Игорь помогает Михаилу освободиться от снаряжения, Георгий принимает «гостей». Инга переводит фразы офицера. Марина у кухонного бокса за сдвижной стеклянной перегородкой салона.
Офицер приступает к проверке паспортов. Ничего крамольного он там не найдет, даже если очень захочет. Документы оформлены безукоризненно: печати, визы, сроки, отметки… Все в полном порядке.
Пока офицер листает страницы и сверяет фотографии с «оригиналами», один из его помощников занимается осмотром кокпита: трогает удилища спиннингов, ворочает только что снятый Михаилом дыхательный аппарат, взвешивает на руке улов — три жирные сардины. Затем подходит к транцу, приподнимает крышку и заглядывает в «гараж» для тендера. И даже принюхивается к остаткам спиртного в пустых бокалах на столике…
Закончив проверку, офицер возвращает паспорта.
— Катер взяли напрокат?
— Да. Вот договор об аренде и документы на право управления, — подает девушка небольшой лист бумаги и пластиковую карточку.
— Мне знакомо это судно, — даже не смотрит на них офицер. — Сколько вас на борту «Миллениума»?
— Пятеро, — четко отвечает девушка, предусмотрительно «вычеркнув» меня из списка команды.
Вытащив из кармана сложенный лист бумаги, он разворачивает его и показывает стоящему ближе всех Устюжанину.
— Вы знаете этого человека?
Прищурившись и посмотрев на фоторобот мужчины, тот уверенно мотает головой:
— Впервые вижу.
В том же духе отвечают и другие члены экипажа.
Офицер кивает помощнику; тот отодвигает стеклянную дверь и приступает к осмотру салона.
В этот момент Жора замечает шесть кофейных чашек, стоящих на салонном столике. Неподалеку находится Марина, а пронырливый филиппинец рыщет в опасной близости к компромату…
Марина перехватывает встревоженный взгляд Устюжанина и замечает шестую чашку. Придвинувшись к столику, она незаметно убирает ее.
— Значит, на борту две женщины и трое мужчин? — продолжает выспрашивать детали офицер.
— Совершенно верно.
— Странно. Вчера, проходя мимо вашего катера, мы насчитали четверых мужчин.
— Действительно странно, — пожимает плечами Георгий. — Экипаж «Миллениума» не менялся с момента выхода из Манилы. Может быть, вам показалось?
— Возможно.
На правах старшего на борту Устюжанин уточняет:
— Офицер, если я не ошибаюсь, для обыска требуется специальное постановление. Или на Филиппинах действуют другие законы?
Сказано это было вовремя, ибо помощник, покончив с осмотром салона, намеревался спуститься вниз. А там были вещи и документы шестого члена экипажа. Надежно спрятать их попросту не успели.
Проглотив замечание, филиппинский офицер окликнул помощника. Оба перебрались на борт патрульного катера. Члены команды «Миллениума» с облегчением вздохнули. Однако визит «гостей» на этом не закончился.
— Если бы вы убили тунца, я составил бы протокол и доставил вас в ближайший участок, — кричит офицер с мостика. — Сардину в небольших количествах ловить по нашим законам разрешено, но советую не увлекаться, а лучше оформить лицензию. Иначе буду вынужден оштрафовать.
— Спасибо за предупреждение, — переводит ответ Устюжанина Инга. — Мы не знали…
— И последнее, — машет офицер какой-то бумажкой. — Метеослужба обещает завтра ухудшение погоды: усиление ветра и волну до шести баллов. Настоятельно рекомендую сменить стоянку и укрыться в бухте…
Я появляюсь на поверхности у платформы, когда тарахтение проклятого дизеля становится почти неслышным.
* * *
— Быстроходный катер появлялся? — расспрашиваю Жору.
— Был. Как только пограничники пришвартовались — тут же пропорол в сотне метров со стороны открытого моря.
— Я слышал его двигатель, но сам катер не видел.
— Как думаешь, это была миссия по твою душу или что-то иное? — спрашивает Георгий, натягивая гидрокостюм.
— Черт их знает, — помогаю ему застегнуть молнию. — Возможно, подошли, исходя из обязанностей. Или прощупали под видом проверки документов и поиска «опасного русского туриста».
— А что тут можно прощупать?
— Ну, например, посчитать нас по головам, взглянуть на снаряжение, оценить возможности…
— Пожалуй, ты прав, — говорит Жора и подхватывает акваланг. — Будь я на месте этого офицера, то заметил бы странную закономерность.
— Какую?
— Как какую?! Вся мужская часть команды «Миллениума» словно на подбор: высокие, плечистые, с накачанными мышцами.
Посмеиваясь, подгоняю лямки дыхательного аппарата:
— И к тому же неплохо владеет дыхательными аппаратами.
— Вот-вот.
— Что скажешь по поводу шторма?
— Попробуем сегодня поработать подольше, а потом посмотрим…
Вооружившись ружьем и панелью, вторая пара уходит на глубину.
Миша спускается в каюту отдыхать, я усаживаюсь в капитанское кресло и принимаю вахту. Теперь нужно смотреть в оба, чтобы не проморгать появление патрульного катера.
Инга занимается обедом: чистит и моет пойманную рыбу.
Марина приносит свежесваренный кофе. Сев рядом, она спрашивает:
— Ты обещал взять нас на глубину.
— Первые филиппинские петухи давно прокукарекали. Теперь только после обеда…
* * *
Перекусив свежей сардиной, вновь готовимся к погружению.
Пока натягиваем костюмы, Георгий отводит катер метров на восемьсот восточнее — именно там он закончил обследование дна в предыдущей смене. На сей раз берем с собой Марину. Перед погружением спрашиваю:
— Два с половиной часа выдержишь?
— Выдержу, — кивает она.
— Если почувствуешь дискомфорт — дай знать. Проводим до поверхности.
Инга канючит и тоже просится с нами на глубину, но я поручаю ее молодому Фурцеву:
— Достань из «гаража» надувную шлюпку и прошвырнитесь вокруг катера.
— Тут стреко-озы, — хнычет она.
— Внизу тоже стрекозы. Только с тремя рядами зубов.
Она чуть не плачет.
— Ладно, возьмите аппараты и прогуляйтесь на небольшую глубину. Только далеко от «Миллениума» не уходите…
Георгий проверяет наше снаряжение, интересуется состоянием Марины. Та полна решимости продолжить обучение, начатое в тренировочном бассейне загородной базы «Фрегата».
Михаил подхватывает ружьишко, я вооружаюсь навигационно-поисковой панелью.
— С богом, — провожает нас традиционной фразой Устюжанин.
Прыгнув в воду, проверяем работу дыхательных аппаратов и, наблюдая за девушкой, плавно опускаемся вниз…
Глубина двадцать — «полет» нормальный. Перед погружением я подробно проинструктировал Марину о поведении на глубине. Она изучила теорию и многократно слышала наставления опытных инструкторов, но лишний раз напомнить о вреде паники и дерготни не помешает.
Приглядывая за ней, вскоре убеждаюсь, что девушка чувствует себя достаточно уверенно: не нервничает, дышит ровно, держится на установленной дистанции. И даже осматривает пространство по сторонам, любуясь стайками тех же сардин.
На глубине тридцати метров чувствую ее прикосновение. Оборачиваюсь. Марина встревожена и показывает куда-то в сторону. Смотрю в указанном направлении. На удалении метров сорока замечаю вытянутое тело тигровой акулы.
Это подросток, длиной не более двух метров. В таком возрасте они не представляют для человека опасности. Тем более что данный экземпляр «обхаживает» стаю рыбешек и не обращает на нас внимания.
Вообще-то появление в прибрежных водах акулы — тревожный звонок. Белые акулы — самые опасные из всех морских хищниц — возле Филиппинских островов появляются крайне редко. Почему-то здешние воды им не приглянулись. Зато полно других представительниц этого рода-племени: тигровых, голубых, мако, серых, в том числе рифовых и молотоголовых… Наиболее нежелательны встречи с тигровыми и мако.
«Все нормально, не дергайся, — успокаиваю Марину. — Держись поближе…»
Настороженно посматривая на хищницу, девушка плывет рядом со мной на дистанции вытянутой руки…
Сорок метров. Стоящее в зените солнце неплохо освещает дно. Глубина на траверзе восточного мыса постепенно понижается.
Включаю панель и поворачиваю под девяносто градусов влево. Начинаем прочесывать акваторию параллельными галсами…
* * *
За четыре полных смены второго рабочего дня мы продвинулись в зоне поиска еще на два с половиной километра. Таким образом, всего к востоку от «лежбища» нами была обследована полоса шириной метров триста и длиной три с половиной мили.
Конечно, с точки зрения ходовых качеств боевой субмарины данные цифры не впечатляют: три с половиной мили даже на малошумной скорости она проскочит и не заметит. Однако нам эти площади ерундой не представляются. Ежедневно по пять часов изнурительно однообразной работы на глубине — это вам не по набережной с друзьями прошвырнуться.
Сегодня мы тоже ничего не нашли. Ни одного следа пропавшего «Белозерска». Ветер начал усиливаться еще до того, как Георгий с Игорем появились на поверхности. Пора было сворачивать поиски.
Дождавшись вторую пару, я хорошенько запомнил ориентиры на берегу мыса и отвел «Миллениум» в глубь бухты. Со штормами в этих широтах шутить не стоит.
В бухте мы встали на два якоря, убрали шмотки с открытого кокпита, а внутри катера закрепили все, что могло упасть. Потом девушки приготовили ужин, и мы сидели в салоне до поздней ночи. Шторм понемногу усиливался, но небольшие дозы крепкого алкоголя и хорошая компания были отличными средствами против качки.
