Часть четвертая. Экспромт
Пролог
Филиппины; островная провинция Катандуанес.
Морское побережье близ города Вирак.
Около трех недель назад до описываемых событий
Когда профессор Иванцов намекнул о желании поучаствовать в ночной рыбалке, Висенте сразу понял: это неспроста. За время их знакомства Иванцов лишь пару раз интересовался его промыслом и всякий раз отказывался от предложений выйти в море даже днем. А тут вдруг сам изъявил желание порыбачить. Непременно ночью, да еще строго в определенный час. Однако отказывать русскому врачу, проявившему величайшее великодушие и вернувшему бедного островитянина с того света, он не смел. Ночью, значит ночью.
Он загодя пришел на берег, притащив на плече легкий подвесной мотор и нехитрые снасти; проверил лодку; долгим внимательным взглядом изучил небо над горизонтом, оценивая погоду на несколько ближайших часов. Небо оставалось чистым, море спокойным, ветра почти не было — самые подходящие условия для морской рыбалки. Часов Висенте никогда не имел, поэтому днем определял время по положению светила и яркости неба; ночью — по звездам. С годами он научился это делать довольно точно. Сейчас было девять вечера. До появления профессора оставалось несколько часов, и опытный рыбак решил заняться подготовкой к выходу в море…
* * *
Полночь. Рыбацкая лодка наполовину в воде, снасти подготовлены, в бачок подвесного мотора залит бензин. Висенте сидит на песке и, посматривая в сторону прибрежного квартала, ожидает профессора.
Все произошло в соответствии с планом, кроме нескольких деталей. Как и договаривались, тот прибыл на берег приблизительно в полночь. Из вещей при нем имелся хороший спиннинг и небольшой мешок, одежда была подобающей для рыбалки. Вот только вид русского ученого и стремительность его появления изрядно удивили и всполошили островитянина.
— Что случилось, сэр? За вами кто-то гонится? — подскочил Висенте как ужаленный.
— Позже расскажу, — бросил тот. — Быстрее в лодку! Отходим!..
Они протащили суденышко несколько метров по песку и забрались внутрь. Дернув несколько раз за шнур, Висенте запустил старенький мотор. Темно-серая полоска песчаного берега стала удаляться…
Минут через пять, когда лодка отошла от берега на несколько сотен метров, Иванцов облегченно выдохнул:
— Дружище, мы должны остановить лодку в центре бухты и ровно в километре от берега.
— Как в центре бухты?! — воскликнул островитянин. — Сэр, мы там ничего не поймаем!
— Прости, Висенте, но я не мог сказать тебе об этом раньше… Одним словом, я попросил тебя организовать выход в море вовсе не для рыбной ловли.
— А для чего?!
— В километре от берега я должен встретиться со своими соотечественниками и передать им это, — приподнял он резиновый мешок.
— С соотечественниками?.. — растерялся островитянин. — А откуда они появятся?
— Увидишь. А сейчас нужно приладить к носу мой фонарь. Он послужит для них сигналом…
Иванцов пробрался на бак, закрепил небольшой фонарь и включил его. Нос лодки и вода под ним осветились мягким красным светом.
— Висенте, пожалуйста, определи сам расстояние до берега и останови лодку в нужном месте, — попросил он. — Я плохо ориентируюсь и совершенно не вижу берега.
Через несколько минут мотор затих.
— Здесь? — спросил профессор.
— Да, это центр бухты. И примерно километр от берега.
— Спасибо, дружище. Теперь подождем…
* * *
Ждать пришлось около получаса. Наконец с внешней стороны бухты послышались приглушенные всплески. Иванцов приподнялся, вглядываясь в черноту ночного моря. Увидев двух пловцов, он радостно замахал руками:
— Сюда! Я здесь!
Один из неизвестных, подплыв ближе к лодке, попросил назвать фамилию.
— Иванцов! Профессор Иванцов, — радостно сообщил тот, услышав русскую речь.
— Здравствуйте, — за борт лодки уцепились ребята. — Нам приказано забрать вас с собой.
— Меня?! — ученый от удивления плюхнулся на лавку. — Нет-нет, вы что-то путаете! Я должен передать в Москву посылку! И все…
— Нет, профессор, руководство головного научно-исследовательского института решило эвакуировать вас. Это приказ самого Позднякова.
— Позднякова? — с сомнением повторил тот. — Но позвольте… тут же останется моя ассистентка. Я не могу ее бросить.
— О ней побеспокоятся сотрудники российского посольства. Пожалуйста, профессор, поторопитесь — у нас мало времени.
— Да-да, держите, — он подал резиновый мешок. — Здесь термос с готовой вакциной и подробное описание технологии ее получения. Только прошу вас быть аккуратнее — не замочите страницы водой.
— Не беспокойтесь, — проговорил один из пловцов, проверяя надежность упаковки. — По-моему, мешок герметичен.
Другой подал ребризер:
— Наденьте так, чтобы аппарат был на груди.
Иванцов накинул лямки дыхательного аппарата, застегнул их. И робко признался:
— Сожалею, но я не умею пользоваться подобными аппаратами.
— Не беда — мы поможем. Главное, не паниковать, дышать ровно, держаться возле нас и четко выполнять подаваемые команды. Вы готовы?
— Почти, — Иванцов перелез через единственную лавку в центре утлого суденышка. Вытащив из-за пазухи плотно перевязанный целлофановый пакет, он подал его островитянину: — Дружище, спрячь это понадежнее.
— Куда? — приняв пакет, спросил тот.
— Не знаю. Закопай у своего дома или… засунь между камней в скалах. И запомни главное: британцы — наши враги! Пакет не должен попасть в их руки! Отдать его нужно только людям, приехавшим из России. Скорее всего, они появятся тайно от полиции, покажут документы и спросят о пакете. Понял?
— Да.
Иванцов крепко пожал руку и обнял Висенте.
— Прощай, дружище. Спасибо тебе за помощь в трудную минуту. А теперь возвращайся на берег. Ты был прав: посередине бухты рыбы почти нет…
Это были последние слова профессора Иванцова. Попрощавшись, он неуклюже перевалился через борт и плюхнулся в воду. Два пловца, одетые в блестящие черные костюмы, поддерживая его, проверили снаряжение и… уволокли в пучину, оставив несчастного островитянина в полном недоумении.
* * *
К берегу Висенте возвращался в глубокой задумчивости и печали. Во-первых, он был потрясен неожиданно развернувшимися событиями. Во-вторых, ему, безусловно, было жаль расставаться с русским врачом — единственным человеком из Миссии Красного Креста, отнесшимся к нему во время тяжелой болезни с вниманием и человеческой теплотой.
Из раздумий его вывела взмывшая над берегом осветительная ракета. Зажмурившись от яркого света, Висенте сбавил обороты мотора.
Лодка пошла медленнее, а островитянин принялся вглядываться в освещенный участок берега…
— Только этого не хватало, — пробормотал он, узнав пару автомобилей из британской миссии.
Память тотчас восстановила последние фразы, сказанные профессором относительно врагов и друзей. Повернув влево, он выбрал другое место для высадки на берег — темное и безопасное. Однако уже через минуту понял: британцы его заметили и спешно готовят к отходу быстроходный катер, пришвартованный неподалеку к коротенькому деревянному пирсу.
Тихо выругавшись, островитянин развернул суденышко параллельно линии берега. Уйти из бухты от скоростного катера не получится — это факт. Но сейчас темная ночь. И к тому же есть немного времени в запасе. Почему бы не попытать счастья и не воспользоваться этими преимуществами?
Он сбросил обороты двигателя до минимума — так, чтобы его тарахтения почти не было слышно. Взрезая волну острым носом, лодка шла слишком медленно. Но все-таки шла. Возможно, у него получилось бы пристать к берегу в неприметном местечке и, преодолев открытую полосу песчаных пляжей, скрыться в бесконечных бедняцких кварталах. Он ушел бы, если бы хитрые британцы не развернули на берегу автомобили, осветив дальним светом акваторию. Лодка Висенте стала видна как на ладони.
Положение стремительно ухудшалось. Пока несколько британцев «седлали» скоростной катер, пара автомобилей перемещалась по краю берега, постоянно сопровождая лодку светом своих мощных фар, установленных на кабинных люстрах.
А еще через минуту с берега прогремели первые выстрелы. Дистанция между стрелками и лодкой была невелика — метров триста. Две винтовочные пули просвистели в воздухе над головой рыбака. Две подняли фонтаны перед правым бортом лодки. Затем одна ударила в деревянный корпус, пробив навылет оба борта.
Пора было принимать решение. Любой из последующих выстрелов мог стать роковым. Оглянувшись по сторонам, Висенте схватил туго перевязанный целлофановый пакет, сунул его за пояс и, развернув лодку в сторону открытого моря, незаметно сполз в воду…
* * *
Маневр удался. Вынырнув в полусотне метров, Висенте понял, что британцы купились на его нехитрую уловку — они продолжали освещать автомобильными фарами лодку и стрелять по ней. Он нырял, надолго задерживая дыхание, плыл под водой к темному берегу, а сорвавшийся от пирса катер на полной скорости мчался за пустой лодкой.
Через несколько минут он выполз на песок, оглянулся по сторонам и метнулся к ближайшим зарослям. Ночью в родном городке, где ему был известен каждый куст и каждая тропинка, британцам его не поймать.
Обращаться в полицейский участок было бессмысленно: все местные полицейские, включая офицера, побаивались представителей Туманного Альбиона, заискивали перед ними, угождали. Еще бы! Именно британцы основали на острове Миссию Международного комитета Красного Креста, именно они подпитывали ее бюджет и решали многие вопросы муниципалитета через высокие связи в Маниле. Никто не стал бы им перечить ради какого-то нищего рыбака. Никто, кроме русского врача Иванцова, которого теперь на острове нет.
Домой он забежал лишь на пару минут — забрать кое-какой провиант из старенького холодильника и самое необходимое: одежду, спички, нож. Риска в этом было немного: пока британцы нагонят лодку, пока выяснят, кому она принадлежит, пока найдут дом ее хозяина… Висенте к этому времени будет далеко.
Он и в самом деле за каких-то полчаса успел протопать по ночному лесу около трех километров. Ходил он быстро, местность знал как никто другой. А направлялся на склон самой большой островной возвышенности, у подножия которой этаким треугольником располагались некоторые из местных муниципалитетов: Вирак, Бато, Сан-Мигель.
На склоне имелась полуразрушенная пещера, о существовании которой не знал никто, кроме Висенте и его родного брата Ампаро. Иногда он оставался в ней на ночь, когда отправлялся в джунгли за мелкой дичью. В ее же окрестностях он собирал по просьбе профессора Иванцова личинок редких насекомых.
Туда он и шел.
* * *
Филиппины; островная провинция Катандуанес; город Вирак и его окрестности.
За несколько дней до описываемых событий
Висенте намеревался отсидеться на склоне дней пять или шесть. За это время, полагал он, странные и агрессивно настроенные сотрудники британской миссии успокоятся. Ведь профессор Иванцов — главный объект их преследования — бесследно исчез. Зачем им был нищий и полуграмотный островитянин?
Дождавшись окончания шестых суток вынужденного одиночества, Висенте собрал свои пожитки и отправился вниз по склону. Настроение было отменным — как бы там ни было, а он возвращался домой. Однако скоро о положительных эмоциях пришлось забыть. Неладное он почуял, подойдя к дому: маленькая собачка, прибившаяся год назад, пропала; дверь нараспашку; одно окно разбито, рама другого вырвана и валяется на земле.
Пройдясь по комнатам, Висенте понял, что незваные гости что-то искали. Все шкафчики, стол, полки были перевернуты, часть мебели сломана, а в одном из углов даже оторваны половые доски.
— Это они… британцы, — шептал он, растерянно оглядываясь на страшный беспорядок.
И чем дольше он бродил по комнатам, тем меньше у него оставалось сомнений, чьих это рук дело. Во-первых, в здешних селениях подобного никогда не происходило, и островитяне даже не ставили на двери замков. Во-вторых, профессор Иванцов оставался для Висенте самым большим авторитетом, и он до сих пор помнил его предостережение по поводу британских сотрудников Миссии.
Застав безобразную картину погрома в доме, задерживаться и тем более оставаться в нем Висенте не стал. Это было опасно.
Выйдя на улицу, островитянин в тяжелых раздумьях побрел в сторону Миссии. Ноги сами его несли в этом направлении — туда, где до недавнего времени жил профессор Иванцов.
На встречи с ним он всегда пробирался тайно, под покровом ночи. Сделать это было нетрудно: подлезть под слабо натянутую по периметру сетку, проскользнуть мимо французской миссии и юркнуть в скромное трехкомнатное бунгало, где проживали два русских врача — Иванцов и симпатичная девушка по имени Евгения. Вот и сегодня он машинально проделал тот же путь. И замер, внезапно увидев пепелище вместо хорошо знакомого бунгало.
* * *
Вторую неделю Висенте провел там же — на склоне самой высокой возвышенности острова Катандуанес. Жизнь в джунглях не тяготила. К лишениям он давно привык, а навыки охотника, рыболова и собирателя ягод и кореньев помогали переносить вынужденное затворничество. Ночью он спал в небольшом скальном углублении, похожем на полуразрушенную пещеру; днем спускался к узкой речушке, где ловил жирных угрей, иногда охотился на мелкую дичь или искал съедобных личинок. В общем, занимался знакомыми с детства промыслами. Однако до конца своих дней скрываться на лесистом склоне он не собирался.
Спустя семь дней Висенте решил снова наведаться в родной городишко. В голове к этому времени созрел некий план действий. «Встречусь с другом Бальтасаром, поспрашиваю о британцах, — думал он, отправляясь в путь. — Если успокоились и прекратили поиски — останусь. Если по-прежнему ищут — попрошу переправить на лодке на соседний остров. Он хороший друг — не откажет. А попав на соседний остров, дойду до ближайшей дороги и отправлюсь в Манилу к своим родственникам…»
К дому Бальтасара он подошел под утро. Приоткрыв створку окна, тронул спящего друга за плечо. Вздрогнув, тот поднял голову и, узнав Висенте, вскочил на ноги.
— Куда ты пропал?! Все думают, что ты утонул! — зашептал он, выскочив на улицу.
Пришлось в двух словах объяснять, в какую угораздило вляпаться историю.
— Так, значит, британцы ищут тебя! — воскликнул Бальтасар.
— А они все еще ищут?
— Еще как! Каждый день какие-то люди ходят по улочкам или гоняют на машинах, что-то высматривают, вынюхивают…
— Плохо дело.
— А вчера днем на берегу бухты была перестрелка. Полиция арестовала какого-то русского.
Эта новость заставила Висенте побледнеть.
— На берегу? Перестрелка? Русского?..
— Ну, да! Его сразу отправили самолетом в Манилу. А ближе к вечеру патрульный катер задержал арендованный русскими туристами катер «Миллениум» — он сейчас стоит у главного причала…
Подобные события моментально становились главными новостями в городишке. Вести о них разлетались со скоростью ружейной пули. Поэтому не верить старому приятелю оснований не было.
Усевшись на землю, Висенте обхватил голову руками. Все сходилось. Профессор Иванцов предупреждал о возможности скорого появления его соотечественников. Именно им он должен был передать плотно обернутый целлофаном пакет. Только им и никому другому!
Бальтасар меж тем продолжал:
— …Русских с катера тоже арестовали, но в Манилу отправлять не стали.
— Сколько их? — поинтересовался Висенте.
— Трое мужчин и молодая женщина.
— Где они сейчас?
— В участке.
— Я пошел, — поднялся беглец.
— Куда?
— Подберусь к участку. Посмотрю на русских.
— Зачем?! — испуганно схватил товарища за руку Бальтасар. — Тебя могут схватить! Там ведь постоянно дежурит один из полицейских.
— Знаю. Я буду осторожен. Да и спит он, скорее всего, в это время…
* * *
Полицейский участок находился в центре городка, неподалеку от взлетно-посадочной полосы аэропорта. Забор огораживал участок с трех сторон, оставляя свободным подход и подъезд от асфальтовой дороги.
Подбираясь к шоссе, Висенте соблюдал предельную осторожность. Первые лучи солнца уже освещали верхушку возвышенности в южной части острова. В это время кое-кто из рыбаков уже топал к берегу с рыболовными снастями для выхода в море, а некоторые из женщин направлялись к местному базарчику. Встречаться ему сейчас ни с кем не хотелось.
Единственный ресторанчик, стоящий по соседству с участком и освещавший своими фонарями округу до поздней ночи, давно опустел и затих. На асфальтовом шоссе ни одного автомобиля, ни одного моторикши.
«И все-таки лучше было подойти немного раньше, — оглядывался по сторонам Висенте, выбирая наименее опасный путь. — В темноте я чувствую себя увереннее…»
Надвинув на лоб панаму, он выскочил на асфальт, прошел полсотни метров и завернул за угол забора. Рядом с длинным зданием участка стояли припаркованные полицейские автомобили. Юркнув между ними, островитянин прижался к стене…
Предутренняя тишина. Ни одного человека, ни одного звука. Дежурный либо спал, либо только намеревался покинуть нагретое спальное место. Однажды Висенте довелось побывать в здании полиции, и примерное расположение внутренних помещений он помнил. Помнил и о том, что на всех окнах стояли массивные сварные решетки.
Первая комната с единственным окном по левой стене служила приемной. Второе и третье окна — кабинет дежурного наряда. Туда тоже заглядывать не следовало. Третье и четвертое — кабинет офицера и начальника полиции. Он тоже наверняка пуст. Пятое окно — арсенал. Шестое — небольшая комната бытового назначения. Седьмое — туалет и душевые кабины. А восьмое, девятое и десятое окна гораздо меньшего размера — камеры для содержания задержанных. Вот к ним-то он и направился…
* * *
Солнце уже встало над горизонтом, осветив округу насыщенным золотистым светом. С минуты на минуту к участку должны были подъехать первые сотрудники местной полиции. Висенте отчаянно рисковал, но решил довести дело до конца.
Наконец ему улыбнулась удача. Он нашел русских в пятой — самой большой камере, располагавшейся с правой стороны здания. Для этого ему пришлось сначала заглянуть в окна трех камер по левой стороне, затем обойти строение по тыльной стороне и завернуть за угол.
Зацепившись руками за решетку и приподнявшись на цыпочки, он заглянул в оконце пятой камеры, рассчитанной на шесть человек. Внутри полутемного помещения на узких полках спали трое белых мужчин европейской внешности. Вместо стекла в проеме окна была натянута мелкая антимоскитная сетка.
Висенте негромко окликнул спящих. Один из них завозился, поднял голову и что-то спросил на незнакомом языке.
— Вы русские? — шепотом спросил островитянин по-английски.
— Русские. А ты кто?
— Я Висенте. Друг профессора Иванцова.
Крепкий широкоплечий мужчина лет тридцати шести встал с деревянной полки, подошел к окну и смерил раннего гостя подозрительным взглядом.
— А почему мы должны тебе верить?
— В джунглях я собирал для него личинки насекомых. А потом помог бежать из Вирака, когда за ним пришли люди из открытого моря. Он доверял мне, — растерянно пробормотал филиппинец, не зная, как и чем убедить этого незнакомого человека в своей правоте.
— Проваливай отсюда, приятель, — грубо оборвал его русский. — Нам провокации не нужны.
— Вы… вы приехали сюда за тем, что было у профессора? — чуть не плача спросил Висенте.
Русский молчал, пристально глядя в глаза островитянину.
— Меня ищут британцы. Они были у меня дома… Я скрываюсь от них на склоне горы. Если они меня поймают, я не успею сказать вам главного…
Он действительно не успел сказать главного. Сбоку послышались торопливые шаги. Висенте испуганно вскрикнул, шарахнулся в сторону. Несколько секунд под окном происходила возня, раздавались глухие звуки ударов и приглушенные стоны. Потом все стихло.