Глава шестая
Филиппины; остров Катандуанес.
Настоящее время
Около полудня, прошуршав по песку, нос нашей лодки вылез на берег. Мы с Ампаро спрыгнули в воду и почти полностью вытащили суденышко на песчаный пляж. Берег был почти пуст. Слева в сотне метров рыбак чинил снасти, справа и намного дальше двое местных парней подтаскивали к воде свою «шаланду». Мы похватали из лодки пожитки и быстро направились прочь с открытого места…
Широкая асфальтированная дорога. Кварталы бедных домишек города под названием Вирак. Сейчас самое пекло — солнце стоит в зените. Наверное, благодаря этому улочки городка безлюдны. Это хорошо. Свидетели приезда на отдаленный остров рослого мужчины европейской внешности нам ни к чему. Лучше, чтобы об этом никто не знал.
— Далеко живет ваш родственник?
— Минут десять быстрым шагом.
Мы с Ампаро ускоряем темп движения, Джиан, хоть и идет налегке, едва поспевает за нами.
Пересекаем пять коротких кварталов, поворачиваем влево и по большой петле обходим местный спортивный комплекс, состоящий из стадиона, парочки скромных открытых бассейнов и теннисного корта. Жилых домов здесь значительно меньше, а дальше идет прямая дорога, застроенная домишками только с одной стороны.
По дороге приходится протопать около пятисот метров. Навстречу лишь однажды попадается пустой моторикша. Завидев нас, он немного сбавил скорость, однако, удостоверившись, что его услуги не потребуются, дал газу и умчался по своим делам.
— Сюда, — свернул влево Ампаро.
В глубине за деревьями — шагах в пятидесяти от дороги — стояло строение, смахивающее на хижину. Редкий заборчик, деревянные стены, крыша из тонкого проржавевшего железа. Половина окон забита фанерными листами. Забор и строение местами покрыты разноцветной полинявшей краской.
— Это дом твоего дяди? — спросил я девушку.
— Да. Мы тоже когда-то жили здесь. До того, как уехали в Манилу.
«Боже, — подивился я, оценивая скромные размеры жилища, — как можно было ютиться такой огромной семье в этом домишке?..»
Меж тем Ампаро без промедления входит внутрь дома и знаками приглашает последовать за ним. Заходим. Полумрак, неприятные запахи протухшей рыбы, беспорядок… Ампаро обходит несколько комнат. Возвратившись, разводит руками: — Никого…
* * *
Джиан начала метаться по дому, наводя хоть какой-то порядок. В небольшом стареньком холодильнике она нашла несколько замороженных рыбин и пообещала приготовить обед. Ее отец отправился по знакомым соседям — расспросить о брате. Я же просто стал слоняться по трем маленьким комнатушкам с чуланчиком и кухней, удивляясь скудности и нищете островного бытия…
— Скорее всего, мой дядя ушел в море, — радостно лепечет девушка, орудуя метелкой. — Здесь люди живут только продажей пойманной рыбы…
Все опасности миновали, мы под крышей дома ее дяди, и Джиан понемногу приходит в себя. На лице здоровый румянец, в глазах искорки, губки постоянно растягиваются в улыбке.
Мне не хочется напрягать ее нехорошими предположениями, но, судя по жуткому бардаку, здесь определенно произошло что-то неординарное. В самой большой по площади комнате валяется разломанный стул, дверь в маленькую спальню выломана, а в кухне перевернут шкафчик с посудой. Даже если ее дядя запойный, то объяснить варварское отношение к небогатому скарбу крайне трудно.
Я не стал озвучивать свои выводы, однако это сделал за меня вернувшийся Ампаро.
— Брата не видели около трех недель. Он куда-то пропал. Некоторые говорят, будто не вернулся с ночной рыбалки, — сказал он, войдя в дом и прислонившись спиной к косяку.
— Как пропал? Как не вернулся с рыбалки? — выронив веник, спросила Джиан.
— Толком никто ничего не знает. Но брат не мог утонуть на рыбалке — это мне сказал его друг Бальтасар, с которым он часто выходил в море. Бальтасар повстречал его ночью около недели назад. Значит, он жив и здоров.
«Занятно. Мои худшие подозрения подтверждаются», — размышлял я, глядя в покрытое пылью окошко. Повернувшись к Ампаро, спросил:
— Мысли по поводу беспорядка есть?
Он не понял вопроса. Пришлось помочь.
— Ты же видишь, что здесь кто-то побывал. Разбитая мебель, последствия обыска… Что это могло быть? Разборки рыбаков-конкурентов или месть каких-то бандитов?
— Нет тут никаких бандитов, — пожал он плечами. — И рыбаки живут дружно — никогда ничего не делили, никогда не ругались. Море-то общее.
— А от кого же он скрывается, если нет никаких проблем?
И на этот вопрос он не знал ответа.
— Ладно, давайте-ка что-нибудь перекусим. За ужином подумаем, где его искать и как быть дальше…
* * *
Ужин Джиан организовала в кухоньке. Только в этом маленьком помещении имелся столик, за которым могли кое-как разместиться три человека.
Стараясь не сгущать тучи — Джиан с отцом и без того были на взводе, — я задавал наводящие вопросы. Об образе жизни их родственника, о привычках, о круге знакомств, о местных нравах… С одной стороны, выяснить удалось многое. С другой — ничего. Обычный городок, по количеству, составу и занятости жителей больше похожий на крупную позабытую богом деревню. В пользу городского уклада говорило наличие аэропорта с крайне редким пассажирским сообщением, большого колледжа, медицинского центра, монастыря, полицейского участка и спортивного комплекса, мимо которого мы проходили.
— Кто-то мне говорил, будто здесь разместилась Миссия Международного комитета Красного Креста? — осторожно поинтересовался я, дабы не обнаружить свою осведомленность.
— Да, есть такая, — запросто ответил Ампаро. — Между аэропортом и спортивным комплексом.
«Понятно, — отметил я про себя. — Первый шаг в расследовании сделан…»
Я неспроста спросил о Миссии. Что-то мне подсказывало о наличии некой связи между окопавшимися там сотрудниками британских спецслужб и пропажей несчастного островитянина. Зачем он им понадобился — вопрос другого порядка. Я пока многого не понимал, но отчего-то был уверен — без вездесущих и наглых англичан в этом странном деле не обошлось.
— Что будем делать? — мрачным голосом произнес Ампаро.
— Ничего.
— Как ничего?
— Пока ничего. Джиан пусть приготовит постели, а мы с тобой, как стемнеет, наведаемся в Миссию. Покажешь дорогу?
— Конечно, — кивнул он. — Ты думаешь, мой брат там?
— Не знаю. Посмотрим…
* * *
Начало тропической ночи. Примерно половина первого. Жители городка в это позднее время спят. Их рабочий день начинается с рассветом и заканчивается с заходом солнца — так здесь заведено.
Тепло и безветренно. Над головами черное небо, усыпанное крупными звездами. Вокруг такая же темень — хоть глаз выколи. Только вдали кое-где горят редкие уличные фонари и светят тусклым желтым светом подслеповатые окна местных хижин.
Ампаро идет впереди. Я держусь на дистанции двух шагов. Дальше нельзя, иначе я потеряю из виду его спину и не услышу осторожных шагов. Он изначально решил не выходить на асфальтовую дорогу, делающую приличный крюк, а идти напрямки. Простившись с Джиан, мы завернули за угол домика, прошли сквозь редкий перелесок и оказались посреди чистого поля.
— Держись рядом, — шепнул Ампаро, — впереди за полем река…
Рекой оказался мелкий ручей шириной не более семи метров. Мой провожатый легко отыскал брод, и вскоре мы взбирались по крутому бережку к началу следующего поля. За полем последовал лес. Настоящий густой лес, сквозь который пришлось продираться добрых пятнадцать минут.
— Дорога, — предупредил отец Джиан, когда лес внезапно поредел.
Постояв в придорожных кустах, мы убедились в отсутствии движения и быстро перебежали через асфальтовое полотно. Снова лес, но уже реденький, состоящий из молодых невысоких деревьев. Сквозь эту поросль впереди просматривались хорошо освещенные здания.
— Это и есть Миссия? — спросил я Ампаро.
— Она.
— А где живут британцы, знаешь?
— Нет. В самой Миссии мне бывать не приходилось…
«Ладно, найдем. Помнится, Горчаков говорил, будто у британцев самая представительная делегация в этой Миссии. Стало быть, не скроются…»
Подбираемся к комплексу зданий Миссии с предельной осторожностью — пригнувшись и мягко ступая по травянистым кочкам.
— Забор, — шепчет мой спутник.
— Вижу.
Перед нами двухметровое заграждение в виде мелкоячеистой стальной сетки. Перемахнуть ее бесшумно не получится — зазвенит, зашелестит. Да и рисковать не хочется — ближайшие строения находятся буквально в двадцати шагах. Свет из их окон даже немного освещает ромбики металлической сетки.
Решаем немного пройти вдоль забора в поисках прорехи…
Добравшись почти до угла огороженного периметра, натыкаемся на слабое звено в заборе. Это не прореха и не дыра. Просто плохо натянутую сетку можно немного приподнять над землей. Что я и делаю. Худенький Ампаро ужом проскользнул под заграждение и принял эстафету. Я повторил маневр, хотя из-за крупного телосложения пришлось поднатужиться…
* * *
Электроэнергию сотрудники Миссии явно не экономили. В кабинетах и комнатах каждого одноэтажного строения горело множество ярких ламп. Из-за них мы были вынуждены перемещаться между окнами почти ползком. Обширный двор, образованный все теми же строениями, отлично освещался фонарями на столбах. Снаружи ярких источников, слава богу, не было.
Подбираясь к очередному окну, мы вставали по разные стороны, прижимались спинами к стене и осторожно заглядывали внутрь. В столь позднее время свет горел в основном в жилых помещениях. Комнаты были небольшими, рассчитанными на двух или трех человек. Увы, приходилось подглядывать за полуобнаженными девицами и бесформенными пожилыми дамами, за играющими в карты парнями и потягивающими пиво напротив телевизоров потными мужчинами в годах. Пару раз мы наткнулись на нежилые помещения. В первом случае это была большая кухня, во втором — бытовка со стиральными машинами, сушилкой и гладильными досками.
— Не то, — мотал я головой и тянул Ампаро дальше.
Он уже нервничал, так как наши изыскания подходили все ближе к хорошо освещенной зоне.
— Если нет желания здесь ползать, можешь подождать меня у забора.
— Нет-нет, — решительно отказался он. — Идем вместе…
Спустя минут сорок мы обшарили все здания, в окнах которых теплилась жизнь. Где именно размещались британцы — я так и не понял. Да и какой смысл был в этом разбираться, если мы проверили практически все, что было возможно?.. Отсутствие положительного результата нас изрядно расстроило. Поиски зашли в тупик, в голове тоже было пусто.
На самом деле пропавший человек интересовал меня по двум причинам. Во-первых, он являлся родственником Ампаро и Джиан, и я просто обязан был помочь в его розыске. Во-вторых, я хотел его расспросить о моих исчезнувших друзьях. В последний раз мы виделись на берегу здешней бухты — как знать, может быть, он что-то о них слышал? Да и расспрашивать о них мне больше было не у кого. Не идти же со своими вопросами в местный полицейский участок!
Перед тем как покинуть территорию Миссии, мы решили с Ампаро с минуту передохнуть. Отыскав укромное местечко, я уселся на мягкую траву, вздохнул и призадумался. Не могу сказать точно, сколько я просидел, силясь выжать из своих извилин хоть что-нибудь похожее на здравую идею. Мой мыслительный процесс внезапно прервал Ампаро.
— Женя, посмотри-ка в ту сторону, — шепнул он и куда-то указал рукой.
Приподнявшись, я глянул на совершенно темное здание.
— И что ты там увидел? — не понял я его интереса.
— Ниже смотри! На окна полуподвалов.
Я перевел взгляд ниже и… почти сразу заметил слабый отсвет в одном из оконных проемов.
— Это интересно! — я вскочил на ноги. — Ну-ка, пойдем посмотрим…
К странному окошку, возвышавшемуся над землей лишь сантиметров на семьдесят, мы подползали по-пластунски.
Как выяснилось, предосторожность оказалась напрасной — окошко было задернуто плотной шторой. Именно эта штора и придавала окошку таинственное темно-желтое свечение.
Лишь в левом углу окна мы отыскали узкую щель, сквозь которую самую малость просматривалась часть внутреннего убранства подвального помещения. Елозя носом по стеклу, я старательно изучал то, что удавалось увидеть…
— Рассказывай, Женя! — торопил Ампаро.
— Похоже на операционную… Знаешь такие, где хирурги орудуют скальпелями и прочими хитрыми инструментами?
— Слышал. Еще что?
— В центре стоит специальный стол. На столе лежит человек. Вокруг стола расхаживают два врача в зеленых костюмах и масках…
— А кто лежит на столе?
— Не знаю, лица не видно. Погляди сам — может, узнаешь…
Он сменил меня у щели и несколько секунд завороженно смотрел на происходящее внутри. Затем, отпрянув, протолкнул вставший в горле ком и прохрипел:
— Там лежит Висенте.
— Кто? — не понял я.
— Висенте. Мой брат…
