Глава 5
Катер отвалил от берега и быстро скрылся в ночи. Торин осмотрел своих бойцов и коротко скомандовал: «За мной». Группа бежала по прибрежной полосе, скользя по камням и подныривая под низко нависавшие ветви деревьев и листья пальм и древовидных папоротников. К середине ночи поднялся ветер и тучи скрыли звезды. Торина это порадовало, потому что группа имела приборы ночного видения, а пираты – вряд ли. Ориентироваться было трудно, поэтому Торин надеялся на свои чувства: времени, скорости передвижения и пройденного расстояния. Единственной приметой был небольшой, скрытый густой растительностью заливчик, а точнее, устье небольшой реки на побережье. Торин надеялся, что проглядеть в темноте устье реки не удастся, даже если очень постараться.
Торин замедлил бег и поднял руку в знаке внимания. За его спиной тяжело, с шумом, дышали. Ничего, подумал он, пробьемся. Это, конечно, не Доронин с Приваловым, но все равно справимся. Теперь оставалось выяснить, на каком берегу речушки расположен склад пиратов и как он выглядит. Торин сдвинул на глаза прибор ночного видения и тихо двинулся от берега в заросли. Метров через двадцать на открытом берегу реки он увидел три полуразрушенных строения из камня и дерева. Вся площадка была усыпана камнями и покрыта редкими кустами. Чуть дальше поднимался скалистый останец. Между ним и рекой джунгли как бы расступались, оставляя чистый и относительно ровный участок суши размером примерно двести на четыреста метров.
Встав за крайними деревьями, Торин подозвал свою группу.
– Проверить связь, – коротко приказал он.
Пока группа проверяла свои индивидуальные средства связи и укрепляла микрофоны и наушники на головах, Торин продолжал рассматривать строения. Никакого движения заметно не было.
– Горб, остаешься на месте, – приказал Торин, – ведешь наблюдение и докладываешь обо всех изменениях.
– Понял, – ответил Горбачев.
– Глаз, скалу на задах видишь?
– Вижу, – отозвалась Ирина.
– Выходишь на скалу и занимаешь позицию. Если там часовые, то снимешь.
– Поняла, – ответила Веденеева.
– Всем запоминать, – снова заговорил Торин. – Мы на юге. Ближайшее к нам строение – номер один; следующее, ближе к реке, – номер два. Ближе к скале – номер три. Я обхожу лагерь с востока на север. Без моей команды не стрелять. Всё, пошли.
Горбачев устроился между двумя валунами и стал наблюдать за лагерем. Торин с Веденеевой бесшумно скрылись в темноте. Ирина двигалась хорошо, и Торин мысленно ее за это похвалил. Они прошли метров сто, когда Торин заметил в лагере движение.
– Горб, это Дед, – позвал Торин, – на востоке двое. Стоят, похоже на ночной патруль по лагерю.
– Понял, – отозвался Горбачев, – но я их не вижу.
Пройдя еще немного и поравнявшись со скалой, Торин сделал Веденеевой знак выдвигаться вверх на свою позицию. Ирина скрылась в темноте. Несколько минут ничего не было слышно, но Торин решил подождать на всякий случай. Веденеева могла неосторожно нарваться на часового на скале, тогда ему придется ее прикрывать. В этом случае из лагеря наверняка кинутся на шум. Может быть, там и кидаться-то некому, подумал Торин, оставили человека два-четыре на всякий случай, а я огород горожу. Но лучше было перестраховаться, потому что в лагере могло запросто оказаться не два-четыре человека, а на порядок больше. Кто-то же должен осуществить погрузку. Если за грузом придут по реке с берега океана, то вряд ли с грузчиками. Нет, в лагере должно быть больше людей, решил Торин, я правильно поступаю.
Сверху на скале раздался чуть слышный шорох, затем скатился маленький камушек.
– Дед, это Глаз, – послышался голос Веденеевой, – здесь «минус один», я на позиции.
– Понял тебя, – отозвался Торин, – что в лагере?
– На берегу еще двое.
– Принял, наблюдай, – приказал Торин и двинулся дальше в обход лагеря.
Все правильно, думал он, на скале пост, лагерь патрулируется, на берегу пост. Должны быть посты с юга и с севера. На юге мы никого не встретили – значит, те, что у реки, патрулируют берег и южную часть. Кто же охраняет с севера? Или два патруля сошлись на берегу, или еще один патруль на севере. Может, даже и пост. Значит, минимум семеро не спят.
Когда Торин добрался до северной части лагеря, то двигаться стал с предельной осторожностью с долгими остановками. Он попытался определить место поста в северной части лагеря, если таковой там был. Должно быть удобное и скрытое место. Он увидел шевеление у камней метрах в десяти от третьего здания. Пришлось подобраться еще ближе. Наконец он увидел двух пиратов, которые, прислонившись к камням, стояли к нему спиной. Торин трижды слегка стукнул по микрофону.
– Всем, это Дед. На севере еще двое. Глаз, что у тебя?
– Двое на востоке на месте.
– Горб, что у тебя?
– Никого не вижу… А, нет! Двое на берегу сместились ко мне. Стоят. Могу снять.
– Отставить! – приказал Торин строго. – Ждать команды и наблюдать, я пока работаю один на севере.
Ветреная ночь вполне позволяла пользоваться бесшумным оружием, но вспышку выстрела, хотя она и была слабой, могли заметить. Поэтому Торин решил действовать руками. Он неслышно продвигался со стороны лагеря к пиратам, охранявшим базу с севера. Подойдя к зданию, прислушался. Ни храпов, ни шорохов. Даже спящие люди издают звуки, но ветер и шелест растительности не давали возможности определить наличие людей в этой халупе.
Сделав несколько шагов на корточках, Торин опустился на землю и стал медленно приближаться к пиратам ползком. Даже если один из них сейчас оглянется, то не заметит черной фигуры в траве. Что-то еле заметно шевельнулось перед Ториным. Он опустил глаза. Его путь пересекала большая змея около метра длиной. Торин остановился и пропустил пресмыкающееся. Когда змея отползла метров на пять, он двинулся дальше.
До пиратов осталось метра три. Торин остановился, чуть подтянул ноги, чтобы можно было вскочить в любой момент. Он снял с головы прибор ночного видения, автомат положил рядом с собой. Торин не собирался пользоваться даже ножом. То, что умел полковник ГРУ Торин, не умели даже матерые морские спецназовцы Доронин и Привалов. Пираты о чем-то лениво разговаривали. Один из них повернул голову назад, в сторону лагеря. Некоторое время он куда-то смотрел или прислушивался, затем снова повернулся к своему напарнику.
Торин оперся руками о землю и стал приподнимать свое тело, находя точку опоры для броска вперед. Торин приподнялся уже на корточки и находился практически в позе бегуна на низком старте. Оценив ситуацию как положительную и приняв решение, он мгновенным броском преодолел расстояние до пиратов. Только один из противников обернулся к неслышно возникшей за его спиной черной тени. Скорее всего пират ничего не услышал, а повернулся случайно. Но это не спасло обоих.
Короткий тычок напряженными вытянутыми пальцами левой руки в область шеи, и пират стал оседать на землю с широко раскрытым ртом и выпученными глазами. Искусственно вызванная асфиксия в результате непроизвольного сокращения мышц гортани не позволяла издать хоть какой-нибудь звук. Второй пират успел удивленно повернуться вполоборота, но получил короткий сильный удар в грудь. Он свалился на землю из-за мгновенной остановки сердца. Торин успел подхватить падающее тело и аккуратно положить его на землю. Первый пират заметно синел, царапая ногтями себе шею и разевая рот, как рыба, вытащенная из воды. Наконец он затих с открытыми глазами.
Торин пригнулся и не спеша вернулся за своим оружием и прибором ночного видения. Он трижды постучал по микрофону.
– Всем, это Дед. На севере «минус два». Я отхожу к реке. Выбираем цели, по моей команде огонь.
Торин не собирался атаковать из автоматов с трех сторон весь лагерь. Эту команду он дал лишь на случай, если его заметят и его самого нужно будет прикрыть. В его планы входило медленное, неслышное уничтожение максимально большего числа пиратов. Но для этого нужна подходящая позиция. На берегу Торин увидел одинокую лодку, вытащенную из воды. От нее до «здания-три» было метров восемь. Отсюда просматривался весь берег, а сам Торин уходил с линии огня своих помощников. Если только в лодке не спит кто-нибудь из пиратов, то это идеальная позиция. В случае чего, до складов – один бросок, и Торин сольется в темноте с очертаниями зданий.
– Глаз, что видишь? – тихо спросил Торин.
– Двое, между «зданием-два» и мной. Идут. Сейчас остановились, разговаривают.
– Горб, у тебя?
– Никого не вижу.
– Глаз, – приказал Торин, – снимай своих.
– Поняла, снимаю, – ответила Веденеева.
Ее цели стояли около центрального строения и о чем-то переговаривались. Ирина переводила прицел с одного пирата на другого, но те неожиданно снова двинулись в свой патрульный обход. Ирина вела прицел за тем из пиратов, который шел вторым, намереваясь снять первым именно его. Это даст ей возможность прицелиться в первого, который не успеет понять, что в них с напарником стреляют. Пираты замедлили шаг, и Веденеева, прицелившись в голову, нажала на спуск. Замыкающий пират пошатнулся и повалился на своего товарища. Ирина тут же перевела прицел на первого, который от неожиданности удивленно повернулся и попытался подхватить падающее на него тело. Пуля попала ему прямо в сердце.
– Дед, я Глаз. У меня «минус два».
– Понял, наблюдай.
Итого «минус пять», подсчитал в уме Торин. Количество выставленных охранников, естественно, меньше половины всех находящихся в лагере, подумал он. Значит, их здесь больше десяти. Сквозь шум ветра Торин различил какой-то шорох и тихий возглас. Легкий стук, наверное, закрывшейся деревянной двери, и возле «здания-три» мелькнули в темноте человеческие фигуры.
– Всем, я Дед. У меня цели. Никому не стрелять, работаю сам.
Повесив автомат за ремень на спину, Торин взял в левую руку бесшумный пистолет, в правую – десантный нож. Фигуры отделились от здания, и в просвете между складами Торин увидел троих. Может быть, смена караула, а может быть, они вышли встречать транспорт с моря. В обоих случая нужно спешить. Скользнув тенью под прикрытие строения, Торин оказался буквально в трех шагах от пиратов. Те, судя по всему, никуда не спешили. Торин придвинулся к углу строения и выглянул. Трое пиратов с автоматами что-то обсуждали и тихо посмеивались. Наконец они двинулись в сторону «здания-два» и скал, где была позиция Веденеевой. Воспользовавшись тем, что пираты повернулись к нему спиной и почти растянулись в цепочку, Торин бросился вперед. В этот момент замыкающий пират оглянулся. То ли он сделал это случайно, то ли слух у него был отменный. Но Торин оказался быстрее. Не останавливаясь в своем движении, он нанес скользящий удар по горлу пирата ножом, рассекая гортань, сухожилия и аорту. Двое других стали поворачиваться на шум, но не успели сделать этого достаточно быстро. На бегу Торин выстрелил в головного пирата и тут же вогнал свой нож по самую рукоятку в горло другому ниже кадыка. Тот захрипел, захлебываясь кровью, и рефлекторно схватился за руку нападавшего. Торин выпустил нож, оттолкнул противника и, наклонившись к первому пирату, выстрелил в него еще раз, теперь в голову.
Отпрянув к стене строения, Торин замер и стал прислушиваться. Кажется, слабый шум скоротечной схватки никого не потревожил. Он трижды слегка стукнул по микрофону у щеки.
– Всем, это Дед. У меня «минус три».
Веденеева чуть слышно хмыкнула на своей позиции, лишний раз убеждаясь в боевом мастерстве шефа. Итого «минус восемь», отметил про себя Торин. Он вытащил нож из горла все еще дергающегося в конвульсиях пирата и вытер об одежду убитого окровавленное лезвие. Неожиданно в тишине ночи кто-то начальственным голосом кого-то окликнул. Торин замер в темноте. Послышался новый оклик, оставшийся без ответа. Скорее всего звали кого-то из тех, с кем только что расправился Торин.
Дальше события развивались хаотично, и Торин понял, что тихая фаза операции закончилась. Он сам находился в самом центре лагеря. Это было удобно, но несколько опасно из-за нахождения на линии огня своих же помощников. За Веденееву Торин не боялся. Опытный снайпер, она сможет отличить шефа от пиратов сквозь прицел ночного видения. А вот Горбачев, менее опытный боец, может начать палить во все, что движется перед ним, подумал Торин. Ему лучше не подставляться.
– Всем, я Дед, – передал Торин, – началось движение. Всем работать самостоятельно. Я в центре и на западе у реки. Не подстрелите! На счет «три» бросаю световую гранату.
В «здании-два» послышались возгласы. Скрипнула дверь, и, судя по звукам, наружу стали выбегать люди. Торин сместился за строение, так, чтобы подбежавшие к телам убитых не столкнулись с ним самим. Хорошо, решил Андрей Петрович, если они будут выбегать не все толпой. Тогда ребята смогут перебить всех без суеты.
Выбежавшие споткнулись о тела, послышались крики – явно какие-то команды. Торин решил, что в данный момент вне зданий достаточно пиратов, чтобы дать команду на поражение, но сначала решил ослепить противников. Передав по связи предварительную команду «раз, два, три», он бросил за угол световую гранату, зажмурился и, для верности, закрыл глаза рукой. Бухнул негромкий взрыв, яркая вспышка осветила лагерь. Послышались вопли боли и ярости. Те из пиратов, что попали под воздействие световой гранаты, выбыли из строя как минимум на несколько минут. В их глазах сейчас пляшут огненные зайчики, резкая боль раскалывает голову.
Услышав команду Торина, Ирина опустила лицо и уткнулась в сгиб руки. В лагере взорвалась граната. Веденеева подняла лицо и приникла к прицелу. Человек шесть пиратов метались между строениями с воплями, прижимая руки к лицу. Ирина чувствовала себя как в тире. Тукнул выстрел, и один из пиратов повалился на землю. Никто из метавшихся рядом пока этого не заметил. Но из других зданий выбегали еще пираты, и Ирина перенесла свой огонь на самые опасные цели. Пираты выбегали и рассредотачивались по периметру. Ирина выбрала цель, ближайшего к Торину пирата, и выстрелила. Пуля попала в живот. Человек скрючился и упал на землю. Следующий пират догадался, откуда может вестись огонь, и прижался к стене здания, но пуля, попавшая в лицо, опрокинула его на землю, рядом с корчившимся и вопящим товарищем. Найдя через прицел Торина, Ирина убедилась, что с ним все в порядке. Шеф, стоя на одном колене и подняв обеими руками пистолет, свалил бежавшего мимо человека. Из-за угла здания выскочил еще один пират. Торин мгновенно повернулся к нему. Два быстрых выстрела – и пират рухнул.
Переждав вспышку гранаты, Горбачев опять выставил ствол автомата и приготовился к стрельбе. Он слышал крики в лагере, поэтому старался быть очень внимательным. Николай очень боялся напортачить и подвести своего командира. Его роль в группе была не такая яркая, как у матерых спецназовцев или Веденеевой – опытного снайпера, воевавшего на Кавказе. Та боевая экспресс-подготовка, которую Торин устроил Горбачеву, когда формировал группу, не могла сравниться с подготовкой других ее членов, даже грузноватый сорокапятилетний Корнеев был более опытным и подготовленным бойцом.
Двое пиратов отделились от строений и перебежками преодолели расстояние до «здания-один». Горбачев взял их на прицел. Вот один из пиратов вскочил на ноги и, оглядываясь по сторонам, побежал вдоль реки в сторону позиции Николая, за ним последовал второй. Спецназовец прицелился и выпустил короткую очередь. Бесшумное оружие в его руках дернулось. Пират как будто наткнулся на невидимую стену, упал на колени и повалился в траву. Следовавший за ним упал в траву и открыл огонь из «АК-47» по зарослям впереди. Несколько пуль свистнули над головой Горбачева, одна ударилась рядом в камень и с противным визгом ушла вверх. Горбачев дал еще одну короткую очередь в лежавшего пирата и промазал. Пират вскочил и бросился в сторону ближайшего строения. Николай выругался и, быстро прицелившись, дал ему вслед еще одну очередь. Пират ткнулся головой в землю и остался лежать.
Стрельба в лагере продолжалась еще минут пять, потом все затихло.
– Горб, я Дед. Доложи, – приказал Торин с некоторым беспокойством за молодого и неопытного спецназовца.
– У меня «минус два», – отозвался Горбачев.
– Глаз, у тебя?
– «Минус пять», – ответила Веденеева.
– У меня «минус четыре», – сказал Торин и подытожил: – Всего «минус восемнадцать».
Торин немного подождал, прислушиваясь к звукам в лагере. Где-то рядом хрипел человек. Чуть дальше слышался стон еще одного, других звуков он не слышал. Восемнадцать – хорошая цифра, она соответствовала предполагаемой численности пиратов в лагере, но Торин резонно полагал, что один оставшийся в живых и спрятавшийся пират мог принести беду. Сейчас спешить было некуда и время до рассвета у группы было.
– Всем, я Дед, – передал он своим помощникам, – без приказа не двигаться. Наблюдать, стрелять самостоятельно. Ждем рассвета.
Маленькая группа замерла на своих позициях, вглядываясь в темноту и пытаясь уловить малейшее движение. Торин продолжал стоять на одном колене с выставленным пистолетом, который он держал обеими руками. Спецназовец весь превратился в слух и интуицию, буквально физически ощущая темное пространство вокруг себя.
По мнению Корнеева, прошло уже часа три с тех пор, как его посадили в темный угол субмарины под охрану. За это время топот по корпусу и суета на самой лодке прекратились. Наверное, завершили погрузку, решил Дмитрий Сергеевич. Он слышал какие-то команды на малайском, щелчки электрических реле, потом резкие звуки – как будто пытались завести дизель. Что-то у них не получается, решил он, подводит старушка. Вспоминая то, что он видел, Корнеев решил, что субмарина скорее всего английского производства. Может быть, малая разведывательная субмарина. Сейчас он никакого вооружения на ней не заметил. Возможно, что в носовом отсеке еще существуют торпедные аппараты, но это вряд ли. Если переделывать военное судно под транспортное, то нет смысла перегружать его торпедными аппаратами и самими торпедами. Все это лишний вес и лишние затраты топлива.
Его размышления были прерваны приходом человека, который откинул брезентовый полог и приказал по-английски:
– Иди со мной!
Корнеев выбрался из своего темного угла и двинулся по центральному проходу вслед за пиратом. Лодка оказалась забитой грузом. Даже жилые отсеки были демонтированы, а вместо матросских спальных мест были складированы мешки, накрытые брезентом. В командном отсеке Корнеева подвели опять к тому же бородатому человеку, который был, наверное, здесь командиром.
– Американец, – начал командир без всяких предисловий, сверля Корнеева подозрительным взглядом, – ты говорил, что разбираешься в субмаринах. Сможешь определить и устранить неисправность?
– Если это возможно сделать в таких условиях, то наверное, – ответил Корнеев, пожав плечами. – А каков характер неисправности?
– Мы не можем запустить дизель, – ответил командир. – Пойдешь с моим мотористом и посмотришь, что там случилось.
Корнеев добродушно кивнул и отправился вслед за смуглым человеком с перепачканными руками. Довольно быстро Корнеев убедился, что сам дизель не виноват. Проблемы были в электропитании. Резервный комплект аккумуляторов был разряжен, а рабочий комплект был на последнем издыхании. Его хватит часа на два хода лодки. Проверив цепи, Дмитрий Сергеевич нашел и потери в электроснабжении. Кабельные линии были в ужасном состоянии, в двух местах имело место короткое замыкание, на дизель же подавалось слишком низкое напряжение.
Неожиданно за спиной Корнеева возник бородатый командир лодки.
– Ну что, американец, ты разобрался? – спросил он.
– Думаю, что причина мне ясна, – ответил Корнеев.
– Можешь починить?
– Прежде чем давать ответ, мне бы хотелось узнать, какова моя собственная судьба. Я ведь даже не знаю, кто вы такие и почему меня задержали.
– Хорошо, поговорим и об этом, – согласился бородатый, – но сначала я хочу узнать всю правду о тебе, американец. Мне кажется, что ты обманул меня.
– Да, – ответил Корнеев, понурившись, – я просто очень испугался и стал врать.
– Кто же ты на самом деле и что здесь делаешь?
– У меня с моим компаньоном свой туристический бизнес, – стал рассказывать «бизнесмен». – Мы хотели открыть здесь отель и туристический маршрут по экзотическим местам. Я плыл на лодке. Заглох мотор. Меня стало уносить ветром в океан. Я очень сильно испугался, а потом увидел это судно. Решил, что смогу вплавь до него добраться. Другого выхода у меня все равно не было. Я еле добрался до судна, но там никого не было, вот я, с горя, и напился.
– Про подводные лодки ты тоже обманул?
– Нет, я говорил правду, – оживился Корнеев.
– Вот что, американец, – усмехнулся бородатый, – я тебя не убью, если сможешь починить субмарину. А если хочешь, чтобы я тебя отпустил, то твой компаньон должен внести за тебя выкуп.
– Выкуп? – переспросил Корнеев, вытаращив удивленные глаза. – Какой выкуп, мы с компаньоном не так богаты…
– Я не запрошу много, американец, – захохотал бородатый, показывая желтые запущенные зубы, – мне будет достаточно скромной суммы в один миллион долларов.
«Бизнесмен» в отчаянии схватился за голову, но пират был беспощаден.
– Иди чини, что сможешь, – сказал он, толкнув Корнеева по проходу, – но если через два часа лодка не сможет идти, то я скормлю тебя акулам.
Удовлетворенный ответом, но тщательно это скрывающий Корнеев отправился с пиратским мотористом. Выкуп – это хорошо! Значит, главарь потребует связаться с компаньоном «бизнесмена», а им будет Торин. Горбачев успеет запеленговать телефон пирата, и лодка окажется на крючке. Коля – ас в своем деле, и всякий раз, когда пират будет звонить со своего телефона, он его будет пеленговать. Теперь дело пойдет проще. Что ж, лодку придется чинить, ведь груз нельзя упускать, а куда она придет в конце концов, Торину станет известно от самого капитана. Повеселевший Корнеев, получивший реальный план действий, принялся командовать ревизией электрики на субмарине. Через полтора часа дизель удалось запустить.
– Если у них есть акустик, а он должен быть, то нас засекут, – сказал Привалов, глядя на карту. – Придется опять идти берегом.
– А снаряжение мы что, на себе попрем, – возразил Доронин. – Боюсь, что нам акваланги понадобятся.
– Тогда давай с разгона со стороны моря. Потом мотор заглушим и по инерции дойдем до судна, – предложил Привалов.
– Наши глиссерские прибабахи на днище катера сразу погасят инерцию. Давай рисковать и подходить на малых оборотах.
Когда катер добрался до борта судна, было уже совсем светло. Никаких признаков жизни на борту не было видно. Уцепившись за веревочный трап, Привалов держал катер у борта, пока Доронин обследовал судно. Наконец он появился у ограждения и стал спускаться в катер.
– Ну что? – спросил Привалов.
– Тонн сто груза сняли. Работали кормовой лебедкой, даже погрузочную сеть не убрали.
– Думаешь, подлодка?
– Уверен. Может быть, она еще здесь. Загони-ка катер поглубже в заросли…
Доронина прервал вызов командира по рации.
– Что у вас, ребята? – спросил Торин.
– Судно на месте, на нем никого. Сергеича тоже нет. В трюме не хватает примерно ста тонн груза, остались следы разгрузки.
– Ничего не предпринимайте. Через два часа будьте с катером в условной точке, где высаживали нас в прошлый раз. Мы подъедем, тогда и решим, что делать дальше.
Лодка стала погружаться. Корнеев стоял рядом с капитаном и смотрел на показания глубинометра. На глубине двенадцати метров лодка остановилась, но толчка не последовало. Наверняка они знают, какие здесь глубины, и опасаются острых скал, поэтому не положили лодку на грунт. Из бокового прохода вбежал человек и что-то стал говорить капитану, как понял Корнеев – по-арабски. Тот выслушал его, кивком отпустил и что-то приказал экипажу по-малайски. Судя по всему, потребовал соблюдения тишины. На лодке все замерли. Наверняка это акустик, догадался Корнеев, услышал шум винтов и прибежал докладывать. Или наши ребята на катере подошли, или патрульный катер морской полиции или военных. Хреново, если нас обнаружат и начнут кидать глубинные бомбы, подумал Дмитрий Сергеевич. В мои планы такой вариант не входит.
Прошло больше часа, когда капитан подозвал к себе одного из своих моряков. Выслушав бородатого, тот подозвал к себе еще троих, и они стали выволакивать из каких-то ящиков акваланги. Значит, не рискует капитан подняться на перископную глубину, решил Корнев. Малайцы очень быстро и уверенно облачались. Это выдавало определенную выучку, возможно, службу в королевских ВМС. Но почему четверых, недоумевал Корнеев, для разведки достаточно и одного, максимум двоих. Значит, над нами маленькое судно и задача аквалангистов не просто узнать обстановку, но и, по возможности, перебить всех, кто там сейчас наверху.
Торин наблюдал, как бывшие морские спецназовцы натягивали гидрокостюмы. Если Дмитрий жив, думал он, а на это очень хотелось надеяться, то, значит, он на подводной лодке. Старый лис не так прост, как кажется. Он обязательно постарается дать о себе знать. В крайнем случае найдет способ повредить лодку и заставить ее всплыть на поверхность. Самый большой риск состоит в том, что малайские ВМФ могут попытаться первым делом субмарину потопить. Чтобы убедить военных не топить, а попытаться захватить, надо умудриться доказать им ее существование. Сейчас еще есть шанс, что она не ушла, а лежит на грунте у берега. Грамотный капитан постарался бы уйти ночью, зная, что район может быть блокирован военными судами. Пожалуй, решил Торин, это последний этап операции. Судно найдено, большая часть груза найдена. Если захватить еще то, что находится на этой субмарине, то можно сказать, что будет возвращен почти весь груз. Дмитрия Сергеевича бы еще не потерять. А пиратский клубок размотать на этом побережье можно будет и потом.
Полицейский «Феннек» круто развернулся над рекой и, проделав «посадку на флаг» – крутой разворот на месте с переворотом через борт, – стал спускаться на каменистую отмель реки. Полицейский спецназ уже был здесь. Бойцы оцепили площадку с тремя полуразрушенными строениями, часть из них прочесывала окрестные джунгли.
Выпрыгнув из кабины вертолета, Трещев и Махтаров двинулись к группе полицейских, среди которых заметили инспектора Вонга.
– Прибыли? – кивнул русским инспектор. – Посмотрите в зданиях, мне кажется, что это то, что вы ищете.
– Большие потери? – спросил Махтаров Вонга, кивнув на разбросанные трупы пиратов.
– У кого? – не понял инспектор.
– У вас, – насторожился в своей догадке Махтаров.
– Мы здесь ни при чем, – ответил полицейский, – мы прибыли тридцать минут назад с намерением вооруженного захвата, но застали только то, что вы видите.
– Что же тогда здесь, по-вашему, произошло, инспектор?
– Я бы сам хотел это узнать, – ответил Вонг, пристально глядя в глаза Махтарову. – На междоусобные разборки это не похоже.
Махтаров только пожал плечами и двинулся осматривать следы побоища. Около центрального строения он обнаружил рядом два трупа с характерными ножевыми ранениями в горло. Дальше несколько трупов с пулевыми ранениями головы. Странно, подумал он, когда идет перестрелка, то пулевых ранений на телах обычно множество, а тут практически каждый был убит одной пулей. Махтаров сравнил расположение тел с окружающей местностью. Точно – снайпер, и именно вон с тех скал.
Пройдя еще немного вдоль строений, Махтаров увидел в отдалении еще два трупа среди больших камней. Похоже на пост охраны, решил он. Подойдя ближе, Махтаров увидел картину, которая не оставляла сомнений в высоком профессионализме действовавшего человека или людей. Оба трупа лежали на спине с открытыми глазами без единой раны на теле. Правый – со спокойным, чуть удивленным лицом, левый – с судорожно сведенными пальцами рук около горла. Глаза убитого были вытаращены в каком-то ужасе, рот открыт, как будто ему перед смертью нечем было дышать. Асфиксия, догадался Махтаров, но никаких следов от удушения на шее. Знакомые штучки.
Он круто повернулся на каблуках и зашагал к Трещеву, который осматривал мешки с грузом и вставлял свои замечания в полицейский протокол. Вид у Трещева был довольный: видать, в результате совместных усилий с полицией ему удалось собрать значительную часть похищенного с судна.
Подойдя к группе полицейских, вместе с которыми стоял Трещев, Махтаров открыл было рот для вопроса, но потом передумал. Вопрос бессмысленный, тем более не стоит задавать его именно Трещеву. Придется задать его кое-кому другому, решил Махтаров, и не только этот.