Книга: Пираты. «Скат» принимает вызов
Назад: Глава 3
Дальше: Глава 5

Глава 4

Корнеев отволок труп в носовую часть палубы, а затем вернулся за огнетушителем. Сняв с убитого поясной ремень, он засунул огнетушитель ему за пазуху, а для верности привязал еще и брючным ремнем. Просунув тело убитого сквозь ограждения борта, Корнеев подтолкнул его, и труп полетел в воду. Раздался громкий всплеск. Дмитрий Сергеевич постоял некоторое время, чтобы убедиться, что тела сверху не видно. Ну, вот и порядок, подумал он, но что-то насторожило спецназовца. Сзади, со стороны моря, послышались громкие всплески и какие-то странные звуки, похожие на фырканье или громкие вздохи. Сначала он решил, что это шум прибоя, и не придал этому значения, но когда, обогнув судовую надстройку, вышел на открытую палубу, то увидел невдалеке качающуюся на небольших волнах подводную лодку. Вот тебе и ночные видения Доронина, вспомнил Корнеев рассказы Рэмбо. Прятаться было поздно – его уже заметили с небольшой десантной лодки, которая шла от субмарины к судну.
Ну вот теперь я точно попался, подумал Корнеев. Нужен какой-то выход, а времени у меня минут пять, может быть, семь. Эх, грехи мои тяжкие… Хорошо, если они свежую кровь на палубе не увидят, а так, может, и выкручусь. Он помчался в каюту капитана, резонно полагая, что там наверняка есть бар со спиртным. Бар действительно существовал. Корнеев открыл его и увидел впечатляющий набор бутылок. Одна, с виски, была неполной. Корнеев схватил ее, затем достал еще одну полную, сорвал крышку и вылил содержимое в унитаз. Потом спустил воду, подбежал к кровати капитана и разворошил постель так, как будто на ней ночью спали. С пустой бутылкой и неполной, из которой он сделал очень хороший глоток граммов на двести, Корнеев поспешил на палубу встречать пиратов.
Судя по звукам, которые раздавались снизу, по трапу карабкались люди. Корнеев бросил пустую бутылку на самое видное место и еще раз приложился к виски. По его расчету, если пираты истинные мусульмане, то в этих вопросах они люди неопытные и определить, что человек выпил недавно, а не пил всю ночь, не смогут. От голода и выпитого Корнеева слегка повело, но это только добавило ему куражу.
Когда первые пираты поднялись с оружием на изготовку на борт, Корнеев изобразил огромную радость и радушие.
– Люди! – закричал он пьяным голосом по-английски. – Наконец-то люди! Спасители мои, как мне вас благодарить!
– Кто ты такой? – рявкнул один из пиратов, схватив Корнеева за рубашку.
– Я ученый, – удивился Корнеев, старательно дыша в лицо пирату, – я изучаю рыб и плавал здесь на лодке. Потом я увидел это судно, и мне стало интересно. Но когда я поднялся по лестнице на борт, мою лодку унесло течением. Я всю ночь провел на этом ужасном корабле.
Пират поморщился и отпустил Корнеева. Он посмотрел на палубу, где валялась еще одна пустая бутылка, поднял ее, понюхал и отшвырнул в сторону.
– Кто здесь был еще?
– Никого не было, – промямлил Корнеев, – я нашел в каюте бар со спиртным и проспал там всю ночь. У вас не найдется чего-нибудь поесть?
Пират продолжал подозрительно рассматривать незнакомца. Наконец он принял какое-то решение: подозвал двоих своих людей и что-то им приказал. Пираты схватили Корнева под руки и поволокли к борту, где была пришвартована их лодка.

 

– Ну что ты все топчешься, как медведь в клетке? – недовольно спросила Ирина. – Думать мешаешь.
– Медведь не медведь, а в клетке – это ты точно подметила, подруга. А думать тут нечего, единственный выход – вот через эту дверь, которую нам любезно откроют.
– Кто и когда?
– Да хоть вот этот охранник. Можно прямо сейчас, если хочешь.
Привалов подошел к решетке, которая отделяла их загон от остального помещения, и тряхнул ее руками. Зачитавшийся журналом дежурный полицейский от неожиданности подпрыгнул на стуле.
– Офицер, – жалобно простонал Привалов, – я хочу сознаться во всем. Ведь только чистосердечное признание может облегчить мою участь.
– В чем ты хочешь признаться? – заинтересовался полицейский и поднялся со своего стула.
– Офицер, я торгую наркотиками с похищенных кораблей. Я хочу дать признательные показания, назвать своих сообщников и выдать места, где спрятаны наркотики.
Дежурный вытаращил глаза на странного белого. Тот стоял, жалкий и трясущийся, а глаза были жалобными, как у побитого пса. Полицейский покачал головой и подошел к телефону на своем столе. Он что-то начал говорить по-малайски, возможно, с тем старшим, который привез сюда Привалова и Ирину. Наконец положил трубку и позвал кого-то в коридоре. Послышались шаги. Привалов отошел от решетки и уныло уселся на лавку в камере. К решетке подошел еще один полицейский. Он достал из кобуры пистолет и велел дежурному открывать. Ирина обалдело наблюдала за происходящим.
Привалова провели по коридору и завели в кабинет. Старший – наверное, какой-нибудь инспектор или сержант – сидел за большим столом, заваленным бумагами, и с интересом смотрел на европейца. Документов Привалова и Веденеевой перед ним не было. Спецназовец сделал вывод, что этот малый не уполномочен принимать решения по ним. Наверняка куда-нибудь доложил и кого-нибудь ждет. Если я его заинтересую своей версией, то он может потерять бдительность и купиться на возможность получения награды за то, что поймал ценных преступников из иностранцев.
– Вы хотели сделать какое-то признание, мистер? – спросил инспектор.
– Да, офицер, – ответил Привалов поникшим голосом, – дайте мне карту, и я покажу вам, где спрятана большая партия наркотиков. Вы поедете и найдете, тогда вы поверите, что я говорю правду. Только девушка ни в чем не виновата, она к этим делам совсем непричастна.
Полицейский благосклонно улыбнулся и достал из стола большую крупномасштабную карту. Расстелив ее на столе, он жестом предложил Привалову приступать.
– Вы только покажите, где мы находимся, офицер, а то я плохо ориентируюсь по карте.
Полицейский усмехнулся, глядя на этого крупного белого парня, который раскис, только лишь попав в полицию. Он нагнулся над картой и ткнул пальцем в небольшой городок возле побережья. Короткий удар по шее окунул инспектора на некоторое время в небытие. Привалов прислушался. Полицейский за дверью не услышал ничего настораживающего и топтался возле двери. Привалов порылся в карманах полицейского, нашел носовой платок и засунул его в рот инспектору. Сверху он намотал пару слоев канцелярского скотча. Затем брючным ремнем связал полицейскому руки. Все это Привалов проделывал, не переставая жалобно «давать показания», чтобы не настораживать полицейского за дверью.
Привалов прислушался. В коридоре разговаривали. Значит, дежурный подошел тоже. Что ж, может, это и к лучшему, решил спецназовец, сейчас сразу двоих и обработаю. Но сделать он ничего не успел. За дверью громко засмеялись и послышались удаляющиеся шаги. Затем в начале коридора хлопнула дверь. Туалет, вспомнил Привалов, теперь самое время.
Распахнув дверь, спецназовец схватил полицейского за ремень, рванул в кабинет и захлопнул дверь. Пока Привалов закрывал ее, полицейский успел отойти от шока, но действовать нужно было аккуратно: не убивая и не калеча. Полицейский вырвал свой ремень из рук европейца, но больше ничего сделать не успел. Сильный удар в коленную чашечку заставил его охнуть и согнуться от боли. Второй удар по шее завершил дело. Пришлось проделывать ту же процедуру, что и с инспектором. За исключением того, что у второго полицейского не оказалось носового платка. Привалов выругался и достал свой.
Когда со связыванием было покончено, спецназовец приоткрыл дверь и прислушался. У дежурного было тихо. Как же его подманить, размышлял Привалов. Он вспомнил, как Торин учил их непредсказуемым для противника действиям. Может, попробовать нечто в этом роде, подумал Привалов. Он приоткрыл дверь и стал выстукивать на ней костяшками пальцев мелодию «Утомленного солнца». Подойдет, решил Привалов, заинтересуется и подойдет.
Дежурный несколько раз окликнул из-за своего стола по-малайски, но, поскольку ему никто не ответил, решил сходить сам. Через три минуты он присоединился к «упакованным» по всем правилам своим двум товарищам. Привалов вышел из кабинета и аккуратно запер его на ключ. Быстрыми шагами преодолел коридор. Ирина стояла, прижавшись лицом к решетке, с тревожным выражением лица, но когда увидела веселого и беззаботного Привалова, то облегченно вздохнула. Привалов уставился на стол, а лицо его помрачнело: ключей от решетки на столе не было. Значит, дежурный положил их в карман, когда пошел к кабинету. В довершение ко всему около здания послышался шум подъезжающей машины…

 

Торин резко затормозил, и Горбачев чуть не ткнулся ему носом в спину.
– Все, Коля, мы их потеряли! Они где-то свернули в джунгли. Или там дорога грунтовая есть, или переждали нас, а потом развернулись.
Взяв рацию, Торин попытался связаться с Вонгом, но полиция ответила то же, что всегда, – инспектор на операции. Попытавшись объяснить полиции, куда, по его мнению, двинулись грузовики, которые он упустил, Торин отключился.
– Андрей Петрович, – неожиданно позвал Горбачев шефа, – я определил положение Рэмбо по его мобильнику.
– Где он?
– Примерно в километре позади на дороге.
– Ладно, разворачиваемся, – решил Торин, снова заводя мотор машины.
– Попробовать набрать его?
– Не вздумай, – осадил Торин Горбачева, – а вдруг он в засаде или в другом положении, когда звонок телефона его может выдать!
Машина полетела назад по дороге. Горбачев наблюдал за сигналом мобильного телефона на своем ноутбуке.
– Где-то здесь, – наконец сказал он.
Торин сбавил скорость и медленно покатился по шоссе, осматривая окрестности. Дорога была абсолютно пуста.
– Стоп, – сказал Горбачев, – мы стоим на нем.
– На ком? – не понял Торин.
– На Димке. Сигнал идет откуда-то из этой точки.
Торин прижал машину к обочине и вышел, озираясь по сторонам. К нему присоединился Горбачев. Кроме естественного живого шума джунглей, ничего подозрительного вокруг не было.
– Вот и сигнал, – уныло сказал Горбачев, поднимая с дороги телефон Доронина, – приплыли.
Торин молча стоял на дороге. Вот так оно и бывает в нашей профессии, думал он. К этому тоже нужно готовиться. И тем, кто отдает приказы, и тем, кто их исполняет. И оба должны быть уверены в себе и друг в друге. Этим и отличается подготовка обычных армейских подразделений и подразделений спецназа. Особенно спецназа ГРУ. Сражаться, совершать многокилометровые марши, да и любые другие трудности переносить намного легче, когда рядом твои товарищи, когда чувствуешь рядом плечо.
Он сам прошел все это, прочувствовал на своей шкуре еще двадцать лет назад. Только сейчас Доронина окружали джунгли и пусть чужая, но не враждебная страна, которая не грозила неминуемой гибелью. Торин же оказался тогда в Афганистане в более критическом положении, причем дважды.
Летом восемьдесят восьмого года разведгруппа, в которую входил и капитан Торин, была направлена на запад, к границе с Пакистаном, для проверки информации о большом караване с оружием западного производства. Ожидалось, что с караваном пойдут несколько иностранных инструкторов. Из Джелалабада группу в составе пяти человек вертолетом забросили в горы. Как потом выяснилось, человек, давший эту информацию, был на подозрении у душманов. Никакого каравана не было, а была засада, которая убедилась, что информацию русским благополучно «слили», а те прислали разведгруппу. Более точного подтверждения предательства было и придумать трудно.
Командир группы интуитивно почувствовал какую-то опасность. На горной тропе он остановил своих людей, а Торина послал разведать, нет ли другого пути, кроме удобной тропы. Торин взобрался на скалы, когда на группу напали «духи». Бой внизу был скоротечен. Разведчики погибли один за другим, расстреливаемые почти в упор из пулеметов и гранатометов. Когда Торин спустился вниз, то «духи» уже ушли. Все разведчики были мертвы. Последним погиб командир группы, который подорвал себя гранатой. Все тела были обезглавлены, видимо, в доказательство того, что русские знали об информации и пришли ее проверять. Забрали также все оружие и снаряжение. Торин стоял на тропе и смотрел на обезображенные трупы своих товарищей. Жизнь ему спасла случайность, но в настоящий момент его не только от собственной базы или от ближайшего гарнизона, но и от ближайшего человеческого жилья отделяла добрая сотня километров. Был еще и долг перед погибшими.
Капитан прогнал излишние эмоции и стал мыслить исключительно профессионально, как солдат и разведчик. Во-первых, солдатский и человеческий долг предписывали ему похоронить тела товарищей. Пока он устраивал могилу из камней, голова его была занята исполнением долга разведчика. Понятно, что группа попала в засаду, понятно, что информация была ложной. Но еще он заметил, что нападавшие были пенджабцами, значит, пришли с той стороны, из Пакистана. А еще это значит, что проверка утечки информации была не случайной. Значит, что-то там, в приграничной части Пакистана, есть такое, что требует строжайшей секретности. Значит, и профессиональный долг Торина обязывает его не на базу возвращаться, что будет бесполезной потерей времени, а попытаться выяснить хотя бы расположение таинственного объекта. А если удастся, то и его назначение.
Молодой капитан первым делом проверил все свое наличное имущество. Специальный бесшумный автомат «Вал», который недавно стал поступать на вооружение спецназа, с четырьмя магазинами по двадцать патронов, «стечкин» с запасным магазином, десантный нож, четыре гранаты: две «эфки» и две «эргэшки», походный спецназовский ранец с НЗ и аптечкой, бинокль. Вот и все, даже связи нет.
Немного подумав, Торин решил не идти следом за бандой. Там, в скалах, куда его посылал командир, капитан смог найти сложный и опасный, но приемлемый путь напрямик. Этот вариант давал возможность сократить дорогу и существенно выиграть во времени. Несколько часов Торин преследовал противника по горным тропам, но в конце пути его ждала неудача. На удобной горной площадке вражескую группу забрал вертолет. Пересекать пакистанскую границу капитан не стал, потому что вертолет мог лететь куда угодно, а искать наудачу какой-то объект где-то в приграничном районе было делом безнадежным. Самое главное он получил – дополнительное подтверждение, что разведчиков ждали в конкретном месте в конкретное время. И по конкретному поводу.
Возвращался Торин очень долго – пятнадцать дней. По пути он увидел, что сооруженная им братская могила разобрана и пуста. Чуть дальше он обнаружил и следы посадки вертолета. Это означало, что поисковая группа вылетела в этот район после того, как разведчики перестали выходить на связь. Они обнаружили и вывезли трупы, а его – Торина – вероятно, сочли захваченным душманами в плен.
Две недели Торин питался грызунами и змеями. Спал он днем на солнцепеке, потому что ночью можно было замерзнуть. Шел до тех пор, пока что-то можно было разобрать под ногами. Температура ночью в горах опускалась ниже десяти градусов, поэтому приходилось до рассвета прыгать и согревать себя физическими упражнениями. С рассветом он снова двигался в путь, спал три-четыре часа и вновь шел до ночи.
Когда Торин заявился на один из блокпостов, заросший щетиной, оборванный, грязный и худой, его приняли за привидение. Первое время ему пришлось доказывать, кто он и откуда, так как документов группа в свой поиск, естественно, не взяла. Передали неизвестного, конечно же, в разведку, а затем он попал на базу своего подразделения, где его считали погибшим. После доклада подробностей и анализа выводов, к которым капитан пришел во время своих странствий, отдых закончился новым приказом.
Теперь у военной разведки была информация не только об объекте на пакистанской стороне, но и его местоположении. Собственно, этот объект представлял собой не что иное, как центр по подготовке диверсантов. Предполагалось, что подготовку проводили американские инструкторы, а также то, что на этом объекте обосновался американский разведцентр. По некоторым данным, там содержался пленный советский полковник, причем не армейский, а представитель ГРУ. Срочно формировалась группа для перехода пакистанской границы и освобождения полковника. Торину пришлось выступать в этой операции как самому осведомленному проводнику.
Теперь группа была более оснащенной, в том числе и средствами связи, и биохимическими стимуляторами, повышающими физические способности человека во много раз. Предполагая, что тропа, по которой шла погибшая группа, часто используется противником, Торин предложил не рисковать. Чтобы избежать ненужных, демаскирующих группу стычек, рекомендовал высадку из вертолета в глухом горном районе, куда пешком добраться невозможно. Оттуда группа, снабженная альпинистским снаряжением, сможет выйти в необходимый район быстрее и, самое главное, скрытнее. Его рекомендации не учли по каким-то неизвестным причинам. На второй же день пути группа столкнулась с душманами. Противник был уничтожен полностью, без потерь со стороны группы, но Торин продолжал настаивать на изменении маршрута. Уничтоженная группа куда-то и зачем-то шла. А раз она исчезла, то не исключено, что ее будут искать. Не только следы боя, но и следы прохождения людей можно определить даже в горах.
Группа благополучно пересекла границу и расположилась в окрестностях базы – в заброшенном селении, в котором на скорую руку восстановили полуразрушенные дома. Рядом стояло несколько больших армейских палаток. Никакого ограждения здесь, разумеется, не было. В течение суток группа наблюдала за жизнью на базе с различных точек. Сомнений, что это учебный центр, конечно же, не было, а вот принадлежность к иностранной разведке в бинокль не разглядишь. Если захваченный полковник ГРУ находится здесь, то место его содержания установить тоже сложно. Можно было только предполагать, что его содержат в одной халупе, около которой стоит часовой и в которую раз в день приносят пищу. Эта халупа могла оказаться запросто карцером или гауптвахтой для нерадивых курсантов. Кстати, еды приносили мало. Либо на одного человека, либо на несколько, но лишь столько, чтобы не умереть с голоду.
После того как была определена система охраны базы в ночное время, назначили время проведения операции. В группу подбирали грамотных бойцов, обладающих опытом проведения скрытных операций. Найти полковника не удалось и пришлось быстро уходить. После себя разведчики оставили около двадцати трупов, хоть и не на видном месте, но все равно их скоро бы обнаружили. Если повезет, то у группы был бы час, может быть, два форы, а потом ее начали бы преследовать во всех направлениях, особенно к афганской границе. Торин опять попытался предложить изменить план операции и отходить в противоположную сторону. В горах можно было отсидеться несколько дней, а потом выбираться любым удобным путем, но его вновь не послушали. Через шесть часов на горной тропе группа нарвалась на засаду. Было очевидно, что возвращавшиеся через границу с афганской стороны боевики получили по радио соответствующий приказ перекрыть возможный путь отступления. И это в условиях, когда по следам группы наверняка шли и с пакистанской стороны. Благодаря опыту бойцов группа прорвалась через заслон. Причем в тот момент, когда сзади подошли дополнительные преследователи. Разведчики потеряли половину своего состава. Вместе с Ториным их оставалось всего пятеро.
Иногда по несколько часов удавалось бежать, не вступая в бой, когда позволяла местность. Тропа извивалась между скал, то поднималась вверх, то спускалась круто вниз, и преследователи почти не видели русских. Но участками тропа просматривалась на сотни метров, тогда пакистанцы открывали ураганный огонь и приходилось прятаться за камнями и отражать атаку. Преследователи несли потери, и группе в который уже раз удавалось снова оторваться. Естественно, что это не могло продолжаться до бесконечности. Погиб один разведчик, и его тело пришлось бросить. Через два часа пуля раздробила голень ноги командира группы. Перетянув ногу жгутом, он остался прикрывать отход группы, потому что вынести его не могли, и погибли бы все. Трое разведчиков в течение тридцати минут слышали звуки боя, потом все стихло.
Через два часа разведчиков снова настигли. Один за одним погибли еще двое. Каким-то чудом Торин оставался невредим. Он оказался выносливее других, да еще сказался опыт спецназовца. Капитан понял, что остался один на многие сотни километров вокруг. Помочь некому, смерть идет по пятам. Любой запаникует в такой ситуации, особенно после того, что пришлось проделать. Измотанный, голодный, но с ясным сознанием и готовностью выжить, Торин «выключил» в себе человека. Сейчас он был барсом, которого преследуют жалкие людишки в его родных горах. А эти горы за последние годы он изучил основательно. Конечно, преследователи знали их не хуже, но они были простыми людьми, которые взялись за оружие. Не было у них той психологической, боевой и физической подготовки, как у Торина.
Ну, вот и все, подумал капитан, загнали вы меня в угол, а делать этого вам не следует, потому что нет никого опаснее загнанного в угол или раненого хищника. Я знаю, что мне не уйти, поэтому буду не убегать от вас, а вести за собой и убивать. Убивать, пока не умрут все. Преследователей Торин насчитал шестнадцать человек. Это не имело значения. Пусть будет шестнадцать, просто это займет больше времени. Наверняка они получили приказ уничтожить всех, кто побывал в лагере. Значит, не отступятся.
Где-то недалеко из-под ноги человека скатился камень. Значит, скоро будут здесь, решил Торин. Он посмотрел на тело последнего разведчика, которому пуля попала прямо в сердце. Он лежал на животе, уткнувшись лицом в камни, с вывернутой рукой. Торин приподнял тело и вытащил из-за пазухи карту. Опустив тело, подсунул карту так, чтобы она сразу же бросилась в глаза. Выдернув чеку из гранаты, Торин осторожно подложил ее под тело убитого товарища с самого края. Тот, кто потащит карту, неизбежно сдвинет гранату, соскочит предохранительная скоба, и толстые стальные квадратики осколочной рубашки посекут все вокруг на расстоянии двухсот метров. Глянув еще раз назад, где из-за поворота вот-вот должны были появиться преследователи, Торин быстро побежал по тропе.
Его увидели через пять минут. Услышав крики, разведчик не стал изображать мишень и надеяться, что преследователи попадут в него не сразу. Зная, что вот-вот последуют выстрелы, Торин выждал предполагаемое время на прицеливание и бросился вправо за камни. Автоматные очереди загрохотали за спиной, и пули ударили по камням. Все, решил Торин, сейчас они опустят автоматы, чтобы посмотреть, попали в меня или нет. Он вскочил и, пробежав еще несколько метров по прямой, стал делать на бегу зигзаги. Он знал, что времени на стрельбу у преследователей сейчас не будет.
За спиной грохнул взрыв. Послышался стук падающих камней и страшные вопли. Торин побежал не скрываясь, зная, что сейчас там, позади, пыль, дым и паника. Минус три, решил он на всякий случай. Может, и больше, но будем считать, что им повезло. Даже раненые уже не опасны, потому что не смогут преследовать. Значит, теперь их тринадцать, но на «растяжки» и другие сюрпризы с гранатами они больше не купятся. Торин бежал по камням размеренным шагом, пытаясь держать определенный ритм даже в прыжках.
Тропа круто пошла вверх и стала поворачивать вправо. Добежав до поворота, Торин увидел, что здесь образовалась открытая площадка между отвесной стеной и обрывом. Нет, не стоит, решил он. Двоих-троих я подстрелю, а потом – меня на этом участке. Подождем другого случая, решил он и снова побежал. Несколько раз его спина мелькала перед преследователями, потому что звучали выстрелы, но пули до Торина не долетали. Или камни мешают, или они стреляют в места возможной засады, решил он. Учтем на будущее. Тропа свернула круто влево и пошла по узкому длинному карнизу над пропастью, которая была не глубока, всего метров тридцать, но человеку этого достаточно. Вот тут я вам и оставлю сюрприз, решил разведчик. Он достал предпоследнюю гранату и выдернул чеку. Посмотрев под ногами, Торин выбрал подходящий небольшой плоский камень. Кажется, по весу пойдет. Положив гранату на землю, он аккуратно придавил ее камнем. Если повезет, то сюрприз будет серьезным, решил Торин. Быстро добежав до конца тропы, он осмотрелся. Взобравшись правее тропы на скалу, с которой легко спрыгнуть в недосягаемое для пуль преследователей место, он улегся и приготовил автомат. Душманов все еще не было. Торин вытащил два магазина, которые он забрал у последнего погибшего товарища. Один был полон, второй – нет. Вытащив из него оставшиеся патроны, Торин вставил их в свой магазин. Теперь у него два полных магазина и в автомате почти полный третий. Примерно пятьдесят пять штук, да в «стечкине» двадцать и в двух запасных обоймах к нему еще сорок. Кирдык вам, ребята, подумал Торин, ни один из вас живым не уйдет.
Узкая часть тропы вдоль обрыва была протяженностью метров сорок. Из-за поворота показались двое. Быстро осмотрев камни впереди, они, пригнувшись, пробежали несколько метров и присели за большой валун. Следом за ними показались остальные. Растянувшись и внимательно осматриваясь, преследователи рассредоточились по тропе. Первые двое преодолели почти все расстояние и были уже в десяти метрах от Торина. Остальные осмелели и прибавили шагу. Торин насчитал всего одиннадцать человек. Основная группа преследователей шла как раз там, где Торин уложил гранату, но никто не споткнулся о камень, который держал спусковую скобу. Сейчас я вам помогу, подумал Торин с усмешкой, быть того не может, чтобы в панике вы не наступили на него.
Две короткие очереди свалили передовых душманов. Торин тут же повернул автомат в сторону основной группы и дал длинную очередь. Он не старался поразить как можно больше людей. Его задачей было заставить их заметаться на узкой тропе, броситься назад. Примерно так и получилось. Один из «духов» упал, сраженный пулей, второй схватился за плечо и, выронив автомат, опустился на одно колено. Остальные открыли огонь и заметались по тропе. Кто-то бросился назад, кто-то попытался найти укрытие, которого там не было, кто-то решил все же рвануть вперед. Наконец один из преследователей сбил ногой камень, под которым лежала граната. Грохнул взрыв, и четыре тела полетели в пропасть. Кто-то из них истошно заорал – значит, падали еще живые. Сверху загрохотали камни и посыпались на узкую тропу. Один из тех, кто решил двинуться вперед, был сбит камнями и с криком полетел в пропасть. Другой наткнулся на автоматную очередь Торина и, согнувшись пополам, повалился на тропу. Обвал все продолжался.
Разведчик положил подбородок на руки и наблюдал, чем все закончится. Постепенно пыль рассеялась. Тропа была завалена камнями, вряд ли кто рискнет перебраться через завал. Все это нагромождение выглядело неустойчивым, готовым рассыпаться и стащить в пропасть любого, кто на него ступит. Ну что же, неплохо, похвалил себя Торин, одиннадцать минус двое первых, минус четверо в пропасти, еще один, который не успел добежать, и еще один, которого я застрелил. Всего восемь. Значит, там, за завалом, осталось трое. Интересно, пойдут назад или все же будут пытаться выполнить приказ и догнать меня?
Торин стал осматривать скалы. Два места показались ему подходящими, чтобы можно было подняться на гряду. Если это удастся, тогда остается найти удобный спуск, и он окажется за спиной своих преследователей. А если не удастся? Спускаться всегда сложнее, чем подниматься. Он стал вспоминать, как выглядели скалы по дороге сюда.
Торин поднялся, закинул автомат на плечо и пошел вдоль скалы, оценивая свои шансы на подъем. Те два места, которые ему показались подходящими в первый раз, в верхней части заканчивались отвесной стеной, которую без специального снаряжения не преодолеть. Пришлось осматривать скалы дальше. Торин топтался уже около получаса, когда его заинтересовала одна вертикальная трещина. Если посмотреть на нее ближе, может, по ней удастся подняться. Поднявшись по камням до начала трещины, Торин заглянул внутрь и сразу понял, что ничего из этого варианта не получится. Трещина сужалась в верхней части и была не глубока.
Торин машинально бросил взгляд назад, а через секунду понял, что он в опасности. Что-то там было не так, как раньше. Он медленно повернулся и стал смотреть не шевелясь. Действительно, над одним из валунов торчала человеческая голова.
Трое преследователей все же перебрались через завал на тропе. Зря вы это сделали, подумал Торин, если бы вернулись, то остались бы в живых. Голова исчезла; разведчик медленно переместился глубже в расщелину и присел на корточки. Магазин автомата был почти пуст, а менять его на новый нельзя, так как скрежет металла выдаст его. Преследователи были уже совсем рядом, слышался шорох камней под их ногами. Торин осторожно положил автомат на камни и потянул из кобуры пистолет. Передергивать затвор не стал, иначе это привлечет внимание врага раньше времени. Замер в ожидании. Наконец трое поравнялись с расщелиной, но за камнем они Торина не видели.
Выждав еще несколько секунд, разведчик поднял пистолет на уровне лица. Пора! Оттолкнувшись ногой, Торин прыгнул из расщелины вниз и на лету передернул затвор, загнав патрон в патронник. Одновременно взгляд оценил положение всех троих противников. Один чуть отстал и находился правее Торина, двое других – чуть левее. Полет в прыжке занял не больше полутора секунд. «Духи» успели только среагировать на появление противника и попытаться повернуться к нему, но никто до конца сделать этого не успел. Первый выстрел в голову левому, и тут же рука с пистолетом пошла влево. Ноги Торина коснулись земли, когда еще два выстрела уже были сделаны. Второму противнику пуля также попала в голову, а третьему угодила в грудь. Не дожидаясь, пока третий, медленно заваливаясь, рухнет на землю, Торин сделал еще один выстрел, в голову…

 

…Еще раз осмотревшись по сторонам, Торин отогнал воспоминания двадцатилетней давности. Парень не пропадет и скоро даст о себе знать. Здесь всего лишь джунгли, а вокруг них мирная страна.

 

Прятаться особенно было негде, а входная дверь полицейского участка вот-вот должна была открыться. Привалов обернулся и увидел ту самую дверь в санузел. Он бросился туда и закрыл дверь на защелку. Хлопнула входная дверь, и по коридору затопали ноги. Привалов нажал кнопку слива на унитазе, надеясь, что приехавшие полицейские, услышав этот звук из туалета, не станут искать дежурного. Кто-то, проходя мимо, стукнул в дверь и что-то сказал по-малайски. В ответ захохотали.
Пока прибывшие полицейские не сообразили, что здесь произошло, или связанные не очухались и не стали барабанить в дверь в кабинете инспектора, нужно было сматываться. Привалов приоткрыл дверь туалета и прислушался. Кажется, в коридоре никого. Он высунул голову и посмотрел в ту сторону, куда ушли приехавшие. В конце коридора была еще одна комната, и дверь в нее была приоткрыта. Привалов на цыпочках выскользнул из своего убежища и быстро прошел в первую комнату, где сидела за решеткой Ирина.
– Готовься, – велел ей Привалов и показал на окно с решеткой.
Ирина оглянулась на окно. Решетка была не ахти какая прочная. Привалов тем временем с беззаботным видом вышел из полицейского участка и осмотрелся. Городок жил своей жизнью. Подойдя к полицейскому фургону, Привалов улыбнулся неожиданной удаче – на заднем бампере старенького фургончика был намотан буксировочный трос. Спецназовец первым делом достал ключи от «Тойоты». Заведя машину, он не спеша перегнал ее к задней стене, куда выходило окно камеры, где сейчас сидела Ирина. Оставив мотор заведенным, он вернулся к фургончику. Ключей в замке зажигания не было, но это уже мелочи. Выдрав провода, Привалов завел машину, соединив два из них. Медленно развернувшись, от подъехал задом к окну с решеткой. Троса хватило еле-еле. Найдя в фургоне баллонный ключ, Привалов залез на крышу, сделал петлю, просунул ее за решетку и закрепил ключом.
– Ирка, придерживай ключ, чтобы он из петли не выскочил, – сказал он негромко.
Теперь все зависело от прочности решетки или кирпичной кладки, которая ее держала. Главное теперь было – не ошибиться, потому что попытка будет скорее всего только одна.
– Попробуй медленно, – предложила Веденеева, – мне кажется, что решетка еле держится, смотри.
Ирина пошатала решетку. Создавалось впечатление, что вырвать ее будет нетрудно. Привалов кивнул и спрыгнул с машины на землю. Сев в кабину, он не стал закрывать дверцу, высунул голову наружу и медленно тронул машину. Трос натянулся. Раскачивая машину, чтобы колеса не буксовали, Привалов расшатывал крепление решетки. Посыпалась кирпичная крошка, и решетка вылетела на землю. Ирина подтянулась на руках и повисла в оконном проеме, но сзади уже слышались крики и топот ног.
Видя, что Ирина появилась в окне, Привалов остановил фургон и рванул провода зажигания, выворотив соединительные колодки. Теперь пусть догоняют, усмехнулся он. Ирина уже бежала к нему. Через секунду «Тойота» рванулась с места и понеслась прочь из городка.
– Ну, как я придумал? – гордо спросил Привалов.
– Как в дешевом авантюрном романе, – ответила Ирина.
– Тогда в следующий раз придумывать будешь ты.
– Давай лучше не попадаться. Где наша рация и мобильники? Пора шефу доложить о нашем вступлении в игру.

 

Лодка подошла к субмарине. Когда Корнеев спустился внутрь, его встретил бородатый человек средних лет. Даже в полумраке подводной лодки было видно, что он не сомалиец.
– Мне сказали, что вы ученый? – спросил он Корнеева по-английски. – Специалист по рыбам?
– Вообще-то я инженер, а рыбами просто увлекаюсь с детства, – наобум ответил Дмитрий Сергеевич. Что-то ему подсказало, что нужно подать себя как человека технического.
– Вы русский? – неожиданно спросил бородатый человек.
– Почти угадали, – ответил Корнеев, – меня увезли из России, когда мне было четырнадцать лет. С тех пор живу и работаю в Америке.
– Где?
– Во Флориде. Работаю ведущим инженером на судостроительном заводе, – продолжал врать Корнеев. Затем осмотрелся и продолжил: – Лодка у вас допотопная, как вы не боитесь на ней выходить в море?
– Вы знакомы с подводными лодками? – удивился бородатый.
– Участвовал в проектировании и строительстве шести научно-исследовательских субмарин, – гордо заявил Корнеев.
Бородатый некоторое время молча рассматривал незнакомца, затем принял какое-то решение.
– Заприте его и сторожите получше, чтобы никуда не ходил по судну, – приказал он.
Корнеева повели в кормовую часть. Кажется, сейчас меня не шлепнут, подумал Дмитрий Сергеевич, видать, я их заинтересовал. А Доронин – молодец, понял что к чему с субмариной-то. Вот, значит, на чем они свои грузы возят. Корнеева затолкали в какой-то темный угол и задвинули брезентовый полог. Оставшись в темноте, Дмитрий Сергеевич пошарил вокруг и уселся на деревянный ящик. Время шло. За брезентом топтался охранник, по палубе чем-то грохотали, что-то спускали в люк. Наверное, грузят свой товар с сухогруза, решил Корнеев…

 

Привалов вел машину по федеральному шоссе, стараясь не привлекать внимания превышением скорости и нарушением правил обгона. Чувствовал он себя неуверенно, все-таки здесь он впервые столкнулся с левосторонним движением, да еще ночью.
– Не гони, – попросила Ирина, – сейчас будет поворот направо.
Свернув на междугородное шоссе, Привалов почувствовал себя свободнее. Машин стало меньше. Наконец еще один поворот на второстепенное шоссе, и снова гонка, но теперь можно включить дальний свет. Дорога круто забрала влево, в сторону океана. Привалов немного сбросил газ, проходя опасный поворот, вышел на прямой участок и… Веденеева взвизгнула, какая-то тень мелькнула перед машиной, раздался удар о капот машины, чье-то тело скользнуло по лобовому стеклу, свернуло боковое зеркало и осталось позади на асфальте. Привалов ударил по тормозам.
– Господи, что это было? Человек? – схватив Привалова за плечо и обернувшись назад, спросила Ирина.
– Что же за невезение такое, – возмутился Привалов, – только из полиции вырвались, как на тебе – человека сбили. Откуда он только взялся?
– Может, это обезьяна? – предположила Ирина.
– Горилла, что ли?
– Горилла нам снесла бы полмашины.
– Ладно, пошли посмотрим, – предложил Привалов и стал вылезать из кабины.
Ирина тоже вышла, но старалась держаться позади напарника. Оба двинулись к лежавшему на асфальте темному телу. Когда подошли совсем близко, стало ясно, что это человек.
– Все-таки не обезьяна, – с сожалением сказал Привалов. – Может, бомж какой, а? Здесь бомжи бывают?
Человек на асфальте пошевелился и сел, отряхивая колени и руки.
– А здорово я вас напугал, ребята, – неожиданно сказал человек по-русски голосом Доронина, – стекло цело?
– Димка! – заорала Веденеева. – Ты?
Спецназовцы подбежали к Доронину и стали поднимать его с асфальта.
– Ту чего тут делаешь? – теребил друга Привалов. – Под машину чего кинулся, не заметил нас?
– Да не теребите меня, – отмахивался Доронин, – я локоть из-за вас ушиб.
– Ничего себе, из-за нас! – возмутилась Ирина. – Чуть до инфаркта не довел.
– А мне ничего другого и не оставалось, – объяснил Доронин, – машины здесь, как и у нас, ночью не останавливаются. Да и было их всего-то две за два часа. Вот и решил таким способом остановить. Связь с шефом есть?
– Есть. А как ты здесь оказался один, что случилось? – продолжал допытываться Привалов.
– Потом расскажу. Шефу доложите, что меня подобрали. У нас все сложнее и сложнее. Сергеич на судне, кажется, пропал.
Привалов кивнул и без дальнейших разговоров взялся за рацию.
– Хорошо, понял вас, – ответил Торин. – Ситуация следующая: полиция прищучила одну группу грузовиков, поэтому из преследования пока выходим. У нас проблемы на судне. Корнеев не выходит на связь, а перед этим сообщил о прибытии двух пиратов. Думаю, это были разведчики, а теперь придут другие и будут выгружать остатки товара. Собираемся у катера. Все.

 

Вырубленная полоса джунглей длиной почти в пятьдесят метров вела к стоянке катера. Судно было на месте. Когда Торин с Горбачевым подкатили к берегу, спецназовцы уже развернули катер и доставали из кабины оружие и снаряжение. Доронин продолжал отмываться, стоя по пояс в воде.
– Что за банные процедуры? – удивленно спросил Торин.
– В джунглях в дерьмо вляпался, – лаконично ответил Доронин.
– Всю машину нам провонял, – добавил Привалов из катера.
– Ребята, все меняется, – забираясь в катер, сказал Торин, – полиция расколола одного из сопровождавших грузовики.
Группа сразу бросила все дела и уставилась на шефа. Кажется, кончилось время детсадовских игр и начинается настоящее дело. Но сначала Торин потребовал от Доронина и Привалова доклад о своих приключениях. Выслушав, он коротко прокомментировал: «Пойдет». Торин воздерживался от откровенной похвалы и никогда особенно не старался отчитывать подчиненных за промахи. Тем более опытных спецназовцев. Те прекрасно сами понимали свои ошибки и постоянно анализировали результаты своих операций. Он также согласился, что задержание Привалова и Веденевой было проведено не официально, а по чьей-то личной просьбе. В противном случае после побега из полицейского участка был бы объявлен план перехвата и парочка далеко бы не уехала на своей «Тойоте». Закончив с этим вопросом, Торин перешел к следующим действиям группы.
– Есть перевалочный склад, где находится большая часть груза. Сегодня ночью его оттуда заберут.
– Что полиция? – сразу же спросил Доронин.
– Ничего, попытаются блокировать район. До утра вряд ли они успеют стянуть туда силы для захвата.
– Командир, нет ощущения, что кто-то в местной полиции занимается саботажем этого дела? – спросил Привалов.
– Есть, – коротко ответил Торин, – и это при том, что в Малайзии есть очень серьезные спецподразделения.
– Знаем, слышали, – подтвердил Доронин, поднимаясь на борт и вытирая голову и плечи полотенцем, – подразделение Джи-Джи-Кей, морской спецназ «Паскаль».
– У них и в полиции хватает, – добавил Торин. – Легендарный 69-й батальон, отряд UTK. Только все чем-то заняты, все где-то распылены. В общем, ждать не будем, это наше дело, и нам его делать. Не сможем базу взять, так хоть помешаем вывезти.
– Все идем? – спросил Доронин.
– Нет. Вы с Приваловым на катере идете к судну на выручку к Корнееву. По пути меня с Горбачевым и Веденеевой высаживаете на берег в районе этого секретного склада. Ира, возьмешь свою оптику, мы с Колей – бесшумное оружие. Вы, – он обратился к Доронину и Привалову, – оружие не достаете до последнего момента. Если столкнетесь с полицейской засадой, то нам долго объясняться. Особенно если кого-нибудь шлепнете.
Назад: Глава 3
Дальше: Глава 5