Глава 6

Потапов выслушал информацию Дегтярева о том, что Буковский и Барыба обнаружили диктофон. На его лице при этом не отразилось никаких эмоций.

– Ну что ж, этот «жучок» славно поработал, и мы многое успели сделать до его обнаружения, – подытожил он. – Думаю, что Буковскому будет сложно теперь выиграть эти выборы. Финансовые возможности их подорваны. Кроме того, публичный скандал с Барыбой накануне выборов также негативно скажется на рейтинге Буковского. Кстати, проведенный вчера опрос показал, что рейтинг Буковского резко пошел вниз, он серьезно отстает от Стеклова и Силантьева.

– Но надо знать Буковского, он просто так это не оставит, – предостерег Дегтярев. – Тебе надо соблюдать осторожность. Не появляйся нигде без охраны. Возможно, в последнее время лучше воздержаться от публичных выступлений.

– Не волнуйся, я подстраховался. Сейчас меня больше всего волнует не Буковский, а Стеклов. Какие меры предпримет этот любитель молодежи для того, чтобы вырвать победу? Ведь Силантьев теперь его ближайший конкурент. А наш мэр не из тех, кто спокойно смотрит на рост популярности своих соперников.

– Может, поговорить с ним по душам? – спросил Дегтярев, и на его хмуром лице отразилась усмешка. – Попросить рассказать о его планах в отношении нас.

– Не смешно, – ответил Потапов, хмуро глядя на Дегтярева. – Но поговорить с ним придется. Завтра открытие нового Дворца молодежи в центре города, будет весь политический бомонд города. Нам с Силантьевым также прислали приглашение. Думаю, что мы там встретим и Буковского, и Стеклова.

После разговора с Дегтяревым Потапов сразу выехал из офиса. Охрану он с собой не взял, с ним, как всегда, находился лишь водитель Терентьич. Джип, на котором ехал Потапов, промчался вдоль набережной, свернул на проспект Ленина и, покинув центральную часть города и повернув на улицу Лесную, углубился по ней в большую парковую зону на окраине города, называющуюся Ботаническим садом, который был одним из любимых мест отдыха горожан.

За парковой зоной, на самой окраине, лепились несколько старых пятиэтажных домов. Потапов попросил Терентьича остановить машину и пошел пешком.

Поднявшись на четвертый этаж, Сергей нажал на звонок. Сначала до него донесся легкий шорох за дверью, после чего она открылась.

На пороге стоял высокий худой мужчина. Ему было за сорок. Коротко стриженные черные волосы изрядно подернуты сединой. Лицо морщинистое, обветренное. Взгляд его зеленых глаз был пристальный и недоброжелательный.

Хозяина квартиры звали Глеб Панкратов, бывший майор Советской Армии, с которым Потапов когда-то служил в спецназе.

Но не только этим был примечателен этот человек. В организации Потапова он играл роль «чистильщика», одного из самых приближенных к Сергею людей. Глеб выполнял по его личной команде сложную и зачастую кровавую работу.

О присутствии в структуре Потапова такого человека знали многие и боялись его. Но в лицо его видел очень ограниченный круг людей. Кроме Потапова это были Дегтярев и Титов. Сотрудники знали, что в случае серьезных проступков, таких, как предательство, возможно, последним человеком, кого они увидят в своей жизни, будет «чистильщик».

Не раз соперники, которые вставали на пути Потапова и угрожали его жизни, отправлялись на тот свет от руки Панкратова.

Панкратов отстранился, пропуская Сергея в квартиру. Эту квартиру Потапов снял специально для Панкратова в качестве места для встреч.

– Ну что, принес? – спросил Глеб, когда они уселись за кухонным столом.

– Принес, – ответил Потапов и положил на стол три фотографии. – Но пока это отменяется. Займешься ими потом, после голосования. Сейчас мне нужно, чтобы ты поработал в качестве страховщика. Эти люди, – он указал на три фотографии, – не будут сидеть сложа руки после того, как мы их опустили. Мне надо, чтобы ты всегда был от меня неподалеку, не светясь и не показываясь.

Потапов вынул из кармана и положил на стол ключи и техпаспорт.

– Вот ключи и техпаспорт от машины, серая «восьмерка». Найдешь ее на платной стоянке у кинотеатра «Победа». Оружие и сотовый телефон у тебя имеются.

– А что, своим охранникам ты уже не доверяешь? – спросил Глеб, закуривая.

– Доверяю, но подстраховка не помешает, – ответил Сергей. – Ситуация накаляется день ото дня, и, боюсь, без взрыва не обойдется. Игра идет по большим ставкам, и при таком раскладе дополнительный козырь в рукаве лишним не будет.

– Ты опасаешся больше за себя или за Силантьева?

– Я опасаюсь прежде всего за наше общее дело, – резко ответил Потапов и добавил: – Но если они уберут Силантьева, то они уберут только кандидата в мэры. А если устранят меня, то решат гораздо больший круг проблем.

– Если они устранят тебя, то проблемы у них будут, – угрюмо заметил Глеб, – и очень большие. Это я им гарантирую.

– Спасибо за заботу, – усмехнулся Потапов, – но не хотелось бы допускать крайностей, после которых обо мне будут говорить в прошедшем времени.

Потапов поднялся из-за стола и пошел к выходу. Панкратов закрыл за ним дверь и вернулся в кухню. Взяв с пола небольшую сумку, достал завернутый в тряпку «ТТ» и глушитель. Разобрав пистолет, он тщательно прочистил детали, собрал снова, вставив обойму с патронами и привинтил к дулу глушитель.

Как профессионал, к состоянию оружия Глеб относился внимательно, но он был профессионалом высшей категории, поэтому далеко не всегда пользовался огнестрельным или холодным оружием.

Зачастую задача сводилась к тому, чтобы убрать врага, не привлекая к этому факту общественного внимания. Враг должен был погибнуть от несчастного случая, например от автомобильной аварии, или умереть от внезапного сердечного приступа. В крайнем случае, он мог просто бесследно исчезнуть.

Потапов до последнего момента всегда пытался договориться со своими противниками, а если этого не удавалось, действовал решительно, но без лишнего шума.

Глеб передернул затвор пистолета, загнав патрон в ствол, поставил его на предохранитель и убрал в сумку.

– Козырь в рукаве, – усмехнулся Панкратов, закуривая и вспоминая слова Потапова.

«Ну что ж, пусть так».

В свое время Потапов пришел на помощь Глебу, вытащив его из тяжелейшей ситуации. Он оказал эту помощь бескорыстно, ничего не требуя взамен. С тех пор Глеб не раз помогал Потапову, спасая ему жизнь.

Видимо, сейчас настал еще один такой момент.

«Надо съездить и взять со стоянки машину, завтра она будет нужна с утра», – решил он и, взяв ключи и техпаспорт, вышел из квартиры.

Рита Лапина наконец решилась позвонить Потапову.

Подвергнувшись нападению, впервые в жизни оказавшись под пулями, Рита испытала шок, от которого отошла лишь спустя день после случившегося. Когда по «Тойоте», в которой она ехала вместе с охранниками, ударила автоматная очередь, Рита подумала, что все, живой ей отсюда не уйти. Единственная мысль, которая возникла у нее в голове в тот момент, была: бежать, несмотря ни на что. Поэтому, едва Костя отпустил ее руку и открыл ответный огонь, она, пригибаясь к земле, бросилась со всех ног к подъезду ближайшего дома. Несколько пуль просвистело, как ей показалось, очень близко от нее, но все же ей повезло.

Она добежала до подъезда и скрылась. Едва отдышавшись, огляделась и убедилась, что подъезд имеет два выхода, один из которых вел во двор здания. Рита, не задумываясь, бросилась туда.

Что было дальше, она помнит нечетко, в ее памяти осталось лишь то, что она очень долго бежала по вечерним улицам, как можно дальше от того места. Опомнилась только в комнате общежития.

С тех пор Рита не выходила на улицу. В первые же часы она ощутила острое желание избавиться от видеокассеты, выбросить ее, сжечь.

Девушка с ненавистью смотрела на этот кусок пластмассы, испортивший ей жизнь. Пока эта кассета у нее, спокойной жизни не будет, поэтому ее надо отдать, но кому? Человеку, который мог бы ей, Рите, гарантировать безопасность.

Придя к такому выводу, Рита вышла вечером двадцать шестого сентября из общежития и, подойдя к ближайшему автомату, набрала номер избирательного штаба «Движения за демократические свободы».

Панкратов весь день двадцать шестого числа ездил на своей «девятке» за джипом Потапова и за «Опелем-Омегой», в котором была охрана Потапова, стараясь при этом держаться как можно дальше.

День был насыщенным. Потапов побывал в нескольких местах. Сначала вместе с Силантьевым на двух встречах с избирателями. Затем посетил несколько филиалов штаба в разных концах города и после, заехав домой и переодевшись в черный смокинг и белую рубашку с галстуком-бабочкой, отправился на торжественное открытие нового Дворца молодежи.

Панкратов припарковал свою «восьмерку» недалеко от потаповского джипа в тот момент, когда Потапов в сопровождении охраны переходил улицу. Глеб посмотрел на часы, было около семи. Он огляделся по сторонам: дорогие иномарки и «Волги» с госномерами прибывали.

«Похоже, здесь соберутся все шишки города», – подумал Панкратов.

Однако «все шишки» в это время уже собрались во дворце, просто часть автомобилей, привезшая высших чинов администрации города и области, подъезжала не к парадному входу во дворец, а к служебному.

Панкратов достал бутерброд и банку колы. Он приготовился к длительному ожиданию. Медленно пережевывая ветчину, наблюдал за происходящим на улице. В джипе и «Опеле», принадлежащим Потапову, остались лишь шоферы, которые так же, как Панкратов, скучали. Охрана ушла с начальником.

« БМВ», припаркованному рядом с джипом Потапова, подошел хозяин и уехал. Его место тут же заняла бежевая «девятка» с двумя пассажирами. Неожиданно Панкратов перестал жевать и пристально вгляделся в сидящего за рулем «девятки» мужчину.

Панкратову черты его лица показалось знакомыми. Глеб положил бутерброд на панель автомобиля и достал из бардачка бинокль.

«Точно, это они», – убедился он.

Сомнений быть не могло. Это были двое из тех троих, которых ему, Глебу, «заказал» Потапов. Клички этих бандитов были Боня и Самурай.

«Какого черта они здесь делают? – подумал он про себя. – Вряд ли они здесь с добрыми намерениями, в лучшем случае они «пасут» своего шефа, ведь Буковский должен присутствовать на этом мероприятии, а в худшем… в худшем пасут моего. В таком разе все усложняется. Стрелять по ним нельзя. Потапов не одобрит шума на таком мероприятии, тем более устроенном в людном месте. Однако предупредить Сергея все же надо. В крайнем случае, пусть машина заберет его с черного входа».

Панкратов вынул из бардачка пистолет и положил на соседнее сиденье, прикрыв газетой. После этого взял сотовый телефон.

Только что закончилась торжественная часть, и все собравшиеся перешли в фуршетный зал. Приглашенных было много. Большинство из них Буковский знал в лицо, значит, приходилось не только здороваться, но и перебрасываться несколькими фразами. Буковский старался вести себя как человек, чья победа на выборах предрешена. Он был радушен, весел, улыбался, хотя в душе ему было не до веселья.

Ситуация последних дней складывалась явно не в его пользу. Симптомов того, что выборов ему скорее всего не выиграть, было много.

Сегодняшним вечером случился еще один факт, который отнюдь не обрадовал Буковского. Губернатор после официальной части не захотел с ним поговорить. Нет, он не отказывался, просто, сославшись на занятость, после торжественного собрания покинул Дворец молодежи.

Однако время, чтобы перекинуться словами с мэром, он все же нашел. И этот факт являлся показательным для Буковского. Его вполне можно было расценить как то, что губернатор уже не поддерживает его на предстоящих выборах, а склонен отдать предпочтение Стеклову.

– Добрый вечер, Дмитрий, – послышался ему знакомый, слегка скрипучий голос.

Буковский улыбнулся и увидел сзади себя улыбающегося мэра города Юрия Стеклова.

– Привет, Юрий, – ответил Буковский, пожимая руку своему сопернику.

– Ты сегодня какой-то грустный, – сказал Стеклов, улыбаясь.

– Разве? – удивленно вскинул брови Буковский. – По-моему, тебе показалось. Поводов для огорчений, – добавил он с недоуменным выражением лица, – у меня пока нет.

– Ну что ж, очень хорошо, – хитро сверкнув глазками, проговорил мэр. – У меня к тебе есть небольшой разговор, и неплохо бы его провести подальше от людских глаз.

– А что такое? – спросил Буковский, отхлебывая из фужера шампанское.

– Тема разговора серьезная, свидетели не нужны.

– Ну что ж, пройдем в какую-нибудь комнату, где нам никто не помешает, – согласился Буковский.

– Я уже позаботился, – заверил его Стеклов и, повернувшись, пошел из зала.

Буковскому это сильно не понравилось. Это означало, что, возможно, будут еще сюрпризы.

«Только этого мне не хватало», – с тоской подумал он.

Многие в городе, работавшие со Стекловым, знали, что этот пожилой мужчина с добродушным лицом на самом деле очень злобный и мстительный человек. Он может как ласковый кот долго тереться о ноги хозяина, терпеливо дожидаясь момента, когда можно вцепиться острыми зубами, которые, и это тоже многие знали, могут быть весьма ядовитыми.

Стеклова многие боялись, как друзья, так и соперники. Многим из последних пришлось долго залечивать свои раны после внезапных выпадов этого «добродушного» джентльмена. Некоторые так и не сумели их залечить.

Буковский и Стеклов вошли в одну из комнат. Секретарь передал папку Стеклову, а сам остался снаружи у дверей, чтобы беседе босса с Буковским никто не помешал.

Буковский уселся на стоявший в комнате диван и вальяжно закинул ногу на ногу, снова отхлебнув из своего фужера шампанского. Мэр пристроился на этом же диване с другой стороны и, повернувшись в пол-оборота к Буковскому, заговорил первым.

– Я ведь неспроста спросил о твоем настроении. Ты производишь впечатление усталого человека. Видимо, предвыборный марафон тяжело сказался на тебе. После выборов тебе надо съездить в какой-нибудь санаторий. Поудить рыбку, успокоить нервишки, – сказал мэр, добродушно улыбаясь.

– Не волнуйся, – ответил Буковский. – Победа в этих выборах реабилитирует меня лучше, чем любой санаторий.

– А если не выиграешь? – спросил Стеклов, перестав улыбаться.

– Такого не может быть, – уверенно заявил Буковский. – Я думаю, сейчас это можно сказать. В самом начале предвыборной кампании я встречался с губернатором. Он обещал мне свою поддержку. Думаю, что с таким козырем не победить в этой борьбе невозможно.

– Допустим, хотя это не факт, – хитро улыбнулся Стеклов, постучав при этом своими короткими, покрытыми волосами пальцами по папке, лежащей у него на коленях. – Но все дело в том, Дима, что этого козыря у тебя нет, и я думаю, ты это знаешь. Губернатор не пожелал переговорить сегодня с тобой. И ты знаешь почему?

– Почему же?

– А все из-за такой вот папочки с документами, которая вчера легла на стол губернатора. И положил эту папочку перед ним я, – при этом Стеклов перестал улыбаться и посмотрел на Буковского холодным, мрачным взглядом.

– И что же было в этой папочке? Фотографии из бани, где я снят голым. Губернатору не понравилось, как я сложен или ему не нравится моя ориентация. Ведь наверняка я обнимался там с молодыми девицами, – Буковский вызывающе улыбнулся.

Однако Стеклов сделал вид, что не заметил этого намека, и спокойным холодным голосом произнес:

– Нет, там нет фотографии… Но там есть несколько договоров, старых, давнишних договоров, на которых стоит твоя подпись. Они являлись прикрытием одной давнишней аферы, ограбившей городской бюджет на кругленькую сумму. Этот факт давно уже известен. – Стеклов помолчал, наблюдая за реакцией Буковского, но тот сидел с непроницаемым лицом. – Да, да, конечно, ты удивлен, потому что все документы, где содержалась твоя подпись, были изъяты и уничтожены. Еще несколько лет назад. Но у меня есть одна маленькая слабость, – милейшим голосом проговорил Стеклов, – я люблю коллекционировать такие документы на разных людей в этом городе. Мало ли кто из них когда и куда выбьется. А то, что ты будешь стремиться на самый верх, мне было понятно, еще когда ты работал в Заводской администрации города. Вот в те времена я и запасся этими документиками. Уверен, что сейчас они мне помогут. На, посмотри, здесь копии этих бумаг.

Стеклов протянул папку Буковскому. Тот поставил фужер на кожаный подлокотник дивана и быстро взял папку. Пролистав ее несколько секунд, с таким же непроницаемым лицом он отбросил ее на диван. Он жадно допил остатки шампанского. В эту секунду для него стало абсолютно очевидно, что выборы ему не выиграть. Мэр все-таки вцепился в него своими острыми ядовитыми зубами.

Стеклов взял папку и сказал, словно вторя мыслям Буковского:

– Этими документами наверняка заинтересуются и в прокуратуре.

Буковский молчал, лишь нервно подергивал носком ботинка. Стеклов, также помолчав, встал с дивана и добродушно улыбнулся:

– Так что, Димка, плюнь ты на все эти выборы. Езжай на рыбалку, отдохни.

Получив в ответ очередную порцию молчания, Стеклов направился к выходу. Он остановился, повернулся к Буковскому и произнес:

– И чем скорее ты это сделаешь, тем лучше для тебя же. Голосование назначено на тридцатое. У тебя всего лишь четыре дня для принятия решения… Нужного решения, – добавил мэр и вышел из комнаты.

Буковский посидел в одиночку некоторое время, после чего встал и отправился следом. В фуршетном зале он устремился к столику с разлитым в фужеры шампанским. Жадно сделав несколько больших глотков, тяжело вздохнул.

«Ну и черт с вами со всеми, – подумал он, оглядываясь по сторонам, – напьюсь сегодня в стельку».

Неожиданно в его кармане зазвонил сотовый телефон. Буковский нехотя достал его и, приложив ухо к трубке, сказал:

– Слушаю.

– Это я, – проговорил знакомый голос. – Кажется, проклюнулась девка с кассетой. Я думаю, она будет скоро в районе вашей сегодняшней тусовки. Не пропустите ее, другого такого шанса не будет.

– Хорошо, – сказал Буковский, укладывая трубку в карман. В его душе буквально фонтаном забила надежда.

«Господи, неужели это случится, и я смогу дать по морде этому старому педерасту?»

Он снова набрал номер и произнес:

– Алло, это Буковский. Слушайте меня внимательно…

Потапов и Силантьев, стоя в зале, наблюдали, как Стеклов подошел к Буковскому и они через некоторое время удалились.

– Неужели пошли договариваться? – спросил Силантьев, обращаясь к Потапову.

– Не думаю, – задумчивым взглядом провожая ушедших, ответил Сергей. – Для того чтобы договариваться, нужно время. И не такая обстановка. Я думаю, что там что-то другое.

– Интересно бы знать что, – заявил Леонид.

Мэр появился в зале в сопровождении своего секретаря через двадцать минут. Он по-прежнему был весел и добродушен. Через пять минут в зале появился и Буковский. В отличие от своего собеседника, взгляд у Буковского был каким-то пустым и отсутствующим. Даже самый большой оптимист, глядя на Буковского, не мог бы сказать, что тот находится в хорошем настроении.

Как только Потапов увидел, что Буковский, взяв фужер, стал активно поглощать шампанское, он улыбнулся и сказал Силантьеву:

– Похоже, господин Стеклов выпалил по Буковскому очередной порцией компромата. Во всяком случае, внешне все выглядит именно так.

Силантьев пристально посмотрел на Буковского и молча кивнул головой.

– Да, очень похоже, – согласился он.

– В таком случае, если все будет нормально, – предположил Потапов, – можно уже сейчас утверждать, что ты вышел во второй тур голосования. А это уже небольшая, но победа.

Довольный Силантьев улыбнулся. В кармане у Потапова зазвонил сотовый телефон. Он взял трубку и услышал незнакомый женский голос.

– Алло, алло, мне Потапов нужен.

– Я слушаю, – произнес удивленный Потапов.

– Меня зовут Рита. Я та девушка, которую ваши люди спасли от бандитов.

– Какая еще девушка, – раздраженно проговорил Потапов, пытаясь понять, о чем идет речь. – И кто конкретно из моих людей вас спасал?

– Его звали Константин Титов. Он сказал, что вы являетесь его начальником, – объяснила звонившая, после чего добавила: – В общем, я та, у которой видеокассета, интересующая вас.

Услышав слово «видеокассета», Потапов напрягся.

– Что же вы хотите от меня?

– Я хочу передать эту видеокассету вам. На тех условиях, о которых мне говорил Костя Титов.

– Какие условия? – спросил Потапов.

– Мне нужна гарантия моей безопасности, и еще, – девушка запнулась, – еще он говорил, что мне выплатят какую-то сумму в качестве компенсации, – добавила она.

– Хорошо, – сказал Потапов, – я согласен. Где вас можно найти?

– Я сейчас недалеко от Дворца молодежи. Когда я звонила вам в ваш штаб, мне сказали, что вы здесь, и дали номер сотового телефона, когда узнали, что речь идет о видеокассете.

– Я все понял, – ответил Потапов. – Недалеко от входа стоит черный джип «Чероки». Цифры номера – 850. Это моя машина, подходите к ней и стойте у нее. Я сейчас выйду.

Он отключил трубку и, повернувшись к Силантьеву, сказал:

– У меня небольшое дело. Возможно, я уже не вернусь.

– Что случилось? – недоуменно спросил Силантьев, но уже задавал вопрос в спину Сергея.

У выхода из зала его поджидали двое его охранников. По ходу движения он снова вынул сотовый телефон.

– Алло, – произнес он, как только набрал номер. – Глеб, это я. Сейчас к моей машине подойдет рыжеволосая девушка. Проследи за тем, чтобы она никуда не ушла. У нее с собой должна быть небольшая посылка, которую она должна мне передать.

– Я понял, – ответил Глеб. – У меня для тебя тоже есть новость. Я звонил несколько раз, но мне никто не ответил.

– Я отключал телефон во время официальной процедуры.

– Я так и понял, – сказал Глеб и продолжил: – Тут тебя поджидают двое твоих приятелей, тех, которых ты мне вчера показывал на фотографии. Я не знаю, какие у них намерения, поэтому будь осторожен.

– Хорошо, – ответил Потапов. – Я скажу охранникам, чтобы были начеку.

– Они сидят в бежевой «девятке» рядом с твоим джипом, – произнес Глеб, перед тем как Потапов отключил связь.

Потапов уже подходил к выходу из зала, когда услышал, что его окликнули:

– Сергей Владимирович!

К Потапову подошел мэр города Стеклов.

– Вы уже уходите? Жаль, мне хотелось бы поговорить с вами, – произнес Стеклов.

– К сожалению, мне надо уйти. У меня еще есть на сегодня дела, – Сергей был слегка раздражен тем, что его задерживали, с другой стороны, он понимал, что такой человек, как Стеклов, никогда не стал бы трепаться с серьезными людьми просто так, без дела.

– Напрасно вы так торопитесь, – проговорил Стеклов, – здесь собралось столько важных персон. Можно решить много проблем, зачастую лишь побеседовав с некоторыми из них.

– Надо так полагать, – усмехнулся Сергей, – что в данный момент вы как раз этим и занимаетесь.

– От скромности вы не умрете, – недобро посмотрев на Потапова, произнес мэр.

– Если честно, то мне очень хочется умереть от старости, – ответил Сергей, – прожив при этом долгую и интересную жизнь. Это моя заветная мечта… Что же касается разговора, то вы можете поговорить с господином Силантьевым. Он еще задержится здесь ненадолго.

– Бросьте вы этот тон… – Стеклов махнул рукой, он был явно раздражен. – Я отлично знаю, с кем мне лучше всего переговорить. Силантьев, не скрою, очень удачная ваша политическая вывеска. Но не более того. Все вопросы надо решать с вами. А вы остались моей единственной проблемой в связи с предстоящими выборами.

Стеклов помолчал, пристально глядя на Потапова, и добавил уже со снисходительной усмешкой:

– Как видите, я с вами откровенен.

– Неужели Буковский как соперник вас больше не интересует? – спросил Сергей. – По-моему, он не тот человек, который может сдаться без боя.

– Однако дела обстоят так, как я сказал, можете в этом не сомневаться, – заверил Стеклов. – Во второй тур, если он состоится, выйду я и скорее всего Силантьев.

По тому, как это было сказано, стало ясно, что Стеклов нейтрализовал Буковского как соперника по выборной гонке.

– В связи с этим я хотел бы сделать предложение, которое поможет сбыться вашей заветной мечте, – иронично заявил Стеклов.

– Сказано интригующе, – задумался Потапов, – и, простите… несколько угрожающе.

– Да бог с вами, – скорчил умиленную гримасу Стеклов. – Я просто хотел как старший товарищ предупредить вас как человека, неопытного в политике. Все дело в том, что политическая элита – это закрытый клуб. Вы, я знаю, бывший боксер, и, наверно, поэтому вам кажется, что достаточно стать чемпионом турнира, как вас сразу примут в члены этого клуба. Но, увы, это не так. Быстро это не происходит.

Стеклов сделал паузу, выжидая, что ответит Потапов, но тот молчал, и Стеклов продолжил:

– Политика – игра командная, политическая элита – это высшая лига. И чтобы играть в ней, игроку нужно попасть в команду высшей лиги. Это не просто, случайных людей там не бывает. Я хочу сделать вам предложение присоединиться к моей команде. Сейчас самое время это сделать. Вы не прогадаете, поскольку я уверен, что мы скоро станем чемпионами. Вы же давно заслужили свое место в высшем дивизионе.

– Мне тоже хочется в это верить, – произнес Потапов, имея в виду последнюю фразу мэра.

Он помолчал, словно обдумывая поступившее от Стеклова предложение, и наконец сказал:

– В высший дивизион можно попасть, не только перейдя из одной команды в другую. Можно также со своей командой пройти цикл отборочных соревнований и победить в них. И по-моему, я и мои друзья имеем большие шансы выиграть подобный турнир. И думаю, что ваше сегодняшнее предложение тоже свидетельствует в пользу такого исхода.

– Поймите вы, упрямый человек, в политике случайных победителей не бывает. Вам просто не дадут выиграть. Надо еще заслужить победу, чтобы вас приняла элита. А вам с вашей биографией и репутацией мафиози добиться этого почти невозможно. Кто захочет иметь дело с бывшим зэком, главарем криминальной банды, маскирующейся под коммерческую структуру?

Стеклов снова сделал паузу, как бы давая Потапову проникнуться смыслом сказанного им.

Дальнейшая реакция Потапова была для него неожиданной. Сергей, засунув руки в карманы, склонился над невысоким мэром и, зло взглянув ему в глаза, заговорил:

– По-моему, уже ни для кого не секрет, что и вы, и другие мои соперники сами являетесь бандитами и во главе своих бригад рветесь к власти, творя на своем пути полный беспредел. Для вас не существует ни норм, ни понятий, главное – любыми путями убрать конкурента. Но со мной вам справиться будет не так просто, как вы думаете, я с дистанции не сойду, как Буковский!

– Вы слишком круто берете. Можете потерять все сразу в этом случае, – ответил мэр, стараясь снова придать беседе светский характер. – Но если проявите выдержку и благоразумие, то вас ждут большие успехи в будущем… – примирительно закончил он.

– Поживем – увидим, – ответил Потапов уже более спокойно. – Спасибо за предложение, но боюсь, вы опоздали с ним – моя команда сформирована, и до финиша осталось совсем немного.

– Ваша команда – это вы сами. Не будет вас – не будет и команды, – жестко заявил Стеклов. – Все эти мелкие сошки – ваши соратники, разлетятся кто куда…

– Мне кажется, что вы заблуждаетесь на этот счет, – ответил Потапов. – Но в любом случае, пока я жив, мы будем действовать так, как считаем нужным и полезным для себя. Еще раз спасибо за предложение, но я вынужден его отклонить.

Сергей отвернулся и направился к выходу.

– Смотрите не пожалейте, – тихо произнес Стеклов, задумчиво глядя вслед удаляющемуся от него Потапову.

Повесив трубку уличного таксофона, Рита отправилась к входу во Дворец молодежи. Для этого ей понадобилось пройти остаток квартала, с которого она звонила, и полквартала улицы, на которой располагался Дворец молодежи.

Видеокассету, завернутую в белый пластиковый пакет, она держала в руке.

«Джипов» у Дворца молодежи было несколько, поэтому Рита шла по дороге, вглядываясь в номера. Наконец она увидела черный джип с нужным ей номером и отправилась прямо к нему. Подойдя, огляделась по сторонам, посмотрела на вход во Дворец молодежи. Потапов еще не появился.

Неожиданно рядом взвизгнули колеса машины. Рита увидела, что слева стартовала и мчится прямо на нее бежевая «девятка». Она сделала несколько шагов по тротуару, но «девятка» не проехала мимо, а затормозила перед ней. В следующую секунду ужас охватил Риту. В окне она увидела знакомую физиономию бандита, который взял ее в заложники в ее же квартире.

Глеб заметил рыжеволосую девушку с белым пакетом в руках в зеркале заднего вида. Она шла по пустой проезжей части и осматривала номера припаркованных машин.

– Появилась пташка, – усмехнулся Глеб, глядя, как девушка прошла мимо его «восьмерки» и остановилась у джипа Потапова. – А в пакете, видать, и есть та посылка, о которой говорил Сергей.

Однако самого Глеба интересовало, когда же появится Потапов. Важно было предупредить возможные действия Бони и Самурая. Глеб просунул руку под газету и снял пистолет, лежащий под ней, с предохранителя. Глеб знал, что если кто-то из бандитов успеет выскочить с оружием в руках, то он успеет выстрелить первым.

Каково же было удивление Глеба, когда он увидел, что «девятка», за которой он наблюдал, вдруг неожиданно стартовала с места и поехала по улице.

Глеб понял, что за этим последует, и, схватив пистолет, выскочил из машины, но было уже поздно. Для него стало ясно, что отвести угрозу от девушки он не сможет. В уличном шуме раздались два резких хлопка.

Сидевший на пассажирском сиденье Боня два раза выстрелил в Риту. Та схватилась за грудь и, покачнувшись, стала медленно падать, по-прежнему держа в руках сверток. Однако Боня, высунувшись из окна автомобиля, схватил сверток левой рукой, свободной от оружия, и выдернул его из рук своей жертвы.

Самурай надавил на педаль газа, и машина продолжила свой путь по улице, промчавшись мимо Панкратова на большой скорости. К этому моменту Глеб уже прыгнул на водительское место и запустил двигатель своей «восьмерки».

«Спасти девушку не удалось, – промелькнуло у него в голове, – но этих козлов упустить я не могу».

Подлетев к ближайшему перекрестку, Глеб осмотрелся. «Девятки» не было видно ни слева, ни справа.

«Неужели ушли?» – с отчаянием подумал он, лихорадочно соображая, в какую сторону ему ехать.

Интуиция подсказала ему, что ехать надо направо. Он резко крутанул баранку и погнал машину по улице. Уже повернув, сообразил, почему принял это решение. Дорога влево вливалась в Октябрьский проспект, а справа вела к многочисленным мелким улочкам частного жилого сектора, в которых бандитам легко было спрятаться от погони.

Влетев на очередной перекресток, Глеб вздохнул. Слева от себя, метрах в ста, он увидел бежевую «девятку», и направил машину ей вслед. Выжимая из движка максимум его возможностей, Глеб стал потихоньку настигать «девятку».

Похоже, Самурай, сидевший за рулем, был не очень хорошим водителем и, в отличие от Глеба, ехал не на столь высокой скорости. В следующий момент Глеб понял, что удача на его стороне. На перекрестке «девятка» остановилась, пропуская медленно ехавший поперек дороги двухвагонный трамвай.

Глеб затормозил рядом с «девяткой» в тот момент, когда второй вагон трамвая уже почти миновал перекресток, освобождая автомобилям дорогу. Убрав правую руку с рулевого колеса, Глеб спокойно взял пистолет с глушителем. В его распоряжении было не более двух секунд. Этого ему хватило, чтобы прицелиться и выстрелить в Самурая, который в этот момент повернул в его сторону лицо.

Пуля, выпущенная из пистолета Глеба, попала Самураю в лицо чуть ниже правого глаза. Обрызганный кровью и мозгами своего напарника, Боня бросил взгляд на сидевшего в соседней машине киллера и, рванув дверь, попытался спастись бегством.

Он уже поставил одну ногу на асфальт, когда пуля попала ему в затылок. Он так и остался сидеть в этой позе, уронив голову на колено.

Панкратов быстро вышел из машины и, обойдя «девятку», заглянул в открытую дверь. Пластиковый пакет лежал на приборной панели перед пассажирским сиденьем.

Взяв его, Глеб сделал по контрольному выстрелу в головы Бони и Самурая. Сработала скорее привычка. Оба были уже мертвы.

Поплутав по мелким улочкам, Глеб неожиданно увидел на одной из них неплотно прикрытый канализационный люк. Остановив машину рядом с ним, он тщательно протер пистолет, вынул кассету из пакета и положил в него пистолет. После чего, не вылезая из машины, выбросил пистолет в люк.

Потапов вышел из здания Дворца молодежи в сопровождении охранников в тот момент, когда на улице раздались два выстрела. Охранники, схватившись за оружие, мгновенно облепили Потапова, глядя в сторону, откуда раздался выстрел. Однако и Потапов, и охранники поняли, что стреляли не по ним. Бежевая «девятка», стоявшая напротив их джипа, резко стартовала с места, оставив лежащую на проезжей части рыжеволосую девушку.

Растолкав охранников, Потапов бросился к ней, перескакивая через несколько ступенек, увлекая за собой и охранников.

Когда он подбежал к Рите, лежащей на асфальте, она была еще в сознании. На груди по светлой кофточке расплывались два больших бордовых пятна.

– Рита, это я, Потапов! – крикнул он, лихорадочно доставая сотовый телефон и набирая номер «Скорой помощи». – «Скорую» быстро, к Дворцу молодежи! Здесь девушка с огнестрельным ранением!

Вызвав «Скорую», Потапов поднял девушку с асфальта и отнес к своему «Чероки», дверь которой уже распахнул Терентьич. Потапов уложил Риту на заднее сиденье и, открыв автомобильную аптечку, принялся оказывать ей первую медицинскую помощь.

Последние слова, которые Рита произнесла, перед тем как потерять сознание, были:

– Они забрали у меня кассету.

Сергей оглянулся по сторонам. Машины Глеба не было.

«Значит, он поехал за ними, – подумал Потапов. – Только бы он не упустил этих сволочей».

Через десять минут прибыла машина «Скорой помощи». Девушку передали в руки врачей.

– Куда мы? – спросил Терентьич, провожая взглядом белый «рафик» с крестом на боку.

– Поехали за ними, – сказал Потапов. – Я гарантировал этой девушке безопасность и не сдержал своего обещания. Мне надо знать, выживет она или нет.

По дороге в больницу сотовый телефон Потапова снова зазвонил.

– Это я, Глеб, – раздался глухой хриплый голос. – Кассета у меня, можешь не волноваться на этот счет.

– Ясно, – сказал Потапов, – а что с нашими друзьями, которые ее похитили?

– Они успокоились, – ответил тот.

– Я понял.

– Что мне делать дальше? – спросил Глеб.

– Езжай домой. Я подъеду к тебе сам.