Глава 14

За последнюю неделю Андрей Андреевич Анохин в своем рабочем кабинете был дважды. Вот и сегодня он приехал на службу, уселся в кресло. Попросил кофе, поставил на стол свой дорогущий ноутбук, но не открывал его. Приходили и уходили люди, а чашка с кофе, принесенная утром, так и стояла на краю стола.

Полковник ФСБ Анохин запросил оперативную сводку обо всех происшествиях за последние сутки. Бумагу принесли через пять минут.

Андрей Андреевич взял остро отточенный карандаш и принялся просматривать.

«Пьяный муж убил жену…. Драка скинхэдов на рынке. Двое азербайджанцев обратились в милицию…. Задержан фальшивомонетчик с пятью тысячами фальшивых евро…»

Фамилия фальшивомонетчика была запоминающейся, и Андрей Андреевич усмехнулся.

«…Взяткин Николай Петрович… Это ж надо!» – подумал Анохин, проводя взглядом по строчкам.

Одно сообщение полковника ФСБ заинтересовало: обнаружен труп мужчины. Личность установлена, убит в своей квартире, в оконном стекле пулевое отверстие. Убитый – Александр Петрович Потапов.

Анохин быстро перебирал в памяти фамилии. Он прикусил губу.

– Александр Петрович… Шурик… Неужели он?

Анохину личность диспетчера криминального мира была известна. Убит, в стекле пулевое отверстие.

Он посмотрел, кто занимается этим делом, кому оно передано. Открыл ноутбук, нашел нужный файл и вписал скупое сообщение из оперативной сводки происшествий по Москве. Затем позвонил в ГУВД, уточнил телефонный номер сотрудников, которым непосредственно передано дело, и связался с ними по телефону.

Как и водится, с полковником ФСБ сотрудники уголовного розыска разговаривали настороженно и очень уклончиво. Через полчаса Анохин уже ехал в своей машине в районное отделение милиции. Он предъявил свое удостоверение дежурному сержанту, поинтересовался, в каком кабинете сотрудники «убойного» отдела, постучался туда. Дверь оказалась заперта. Анохин постучал еще раз.

Женщина-сержант, крашеная блондинка с высокой стопкой документов в руках, остановилась перед ним.

– Вам, мужчина, кого?

Анохин назвал фамилию капитана.

– А-а, – девушка улыбнулась ярко накрашенными губами, – они там, – она кивнула головой. – Под лестницей курят.

Анохин поблагодарил.

Трое мужчин у открытых дверей во внутренний двор курили и громко смеялись, рассказывая друг другу анекдоты. Анохин представился.

Капитан бросил недокуренную сигарету:

– У нас перерывчик небольшой, товарищ полковник, – сказал он.

– Да ничего. Докурили бы.

– Но вы же, наверное, спешите?

– Время есть.

Через пару минут Анохин уже сидел в маленьком тесном кабинетике на два стола. Окно было зарешечено, два допотопных компьютера, столы, заваленные бумагой, забитый шкаф, урны, полные мятой бумаги, увядшие цветы на подоконнике.

Анохин глянул в горшочки: земли из-за толстого слоя пепла даже не было видно. А вот у горшочка, из которого торчал крепкий кактус величиной в кулак, землю покрывал слой заварки.

– Кто это у вас такой ботаник? – пошутил Андрей Андреевич.

– А что?

– Кактусы заварку не очень любят.

– У нас что мы пьем, то и цветы, – странным образом отреагировал на замечание полковника ФСБ капитан.

– Так если вы, капитан, водку пьете, так и цветы водкой поливать?

– Ну зачем же продукт переводить. Да и не пьем мы на рабочих местах. Я понимаю, вас интересует, товарищ полковник, дело на улице Артиллеристов? – Анохин кивнул. – Присаживайтесь, располагайтесь. Мой сотрудник в госпитале, нарвался на бандитский нож.

– Что-то серьезное?

– Через две недели уже в строю будет.

– Что говорят баллисты и судмедэксперты?

– Дали заключение…

– Я хотел бы взглянуть.

– Вот, пожалуйста.

На стол, который занял Анохин, предварительно смахнув пепел и пыль, капитан положил серую картонную папку с двумя грязными тесемками, завязанными на бантик. Бантик смотрелся мило. Фотографии трупа Анохин осматривал внимательно, словно это было произведение искусства, а он являлся экспертом-искусствоведом, который должен вначале установить подлинность, а затем дать оценку.

Четыре снимка с разных точек, стандартный набор. Результаты баллистической экспертизы Анохина обрадовали. Он расстегнул «молнию» сумки, поставил на стол портативный компьютер, при виде которого капитан «убойного» отдела сглотнул слюну, словно это была конфета, и стал проверять, быстро щелкая пальцами по клавишам. Кое-что переписал себе.

– У вас можно сделать ксерокопию заключения баллистической экспертизы?

– Можно, если порошок не кончился.

– Уточните, пожалуйста, это дело.

Через пять минут капитан вернулся, держа в руке еще теплые страницы.

– Вот спасибо, – Анохин захлопнул серую папку, завязал аккуратный бантик.

– Нашли, что искали? – просматривая какую-то бумажку, спросил капитан, не отрывая глаз от стола.

– Да, – ответил Анохин, – один прелюбопытный факт нашел. Думаю, что это дело у вас заберут, капитан.

– Как заберут? Мы же работаем.

– Оно является частью другого дела.

– Хорошо, – капитан даже обрадовался, потер ладонь о ладонь.

«Очень даже неплохо, – подумал он. – Конца этого дела не видно, на место преступления приехали только назавтра, так что по горячим следам работать возможности не было. Никто ничего не видел, никто ничего не знает. Заберут, и слава богу. Пусть у них голова трещит, пусть они задницу рвут».

– Я смотрю, вы даже обрадовались.

– Я не расстроился, товарищ полковник, – уточнил капитан, – потому как, сами понимаете, если убийцу не нашли сразу, то найти его почти невозможно.

– В ваших словах есть логика, но вы, капитан, знаете лишь часть, а целого пока не знает никто. Но есть те, кто уже сталкивался с убийцей.

– Да? – удивился капитан. – А почему нам никто об этом не сообщил? На нашем же участке труп.

– Они еще не знают, – сказал Анохин, складывая ноутбук.

– А на вашем компьютере, извините, товарищ полковник, в покер играть можно?

– Не знаю, не пробовал. Но полагаю, и в преферанс можно.

– Хорошая вещь.

– Не жалуюсь, только вот памяти маловато.

Поблагодарив капитана, Анохин покинул районное отделение. Уже из машины по мобильнику он набрал номер.

– Майор Потапов слушает.

– Это Анохин тебя, майор, беспокоит.

– Да, товарищ полковник, – на удивление вежливо, доброжелательно отозвался майор с Петровки.

– Ты в кабинете сидишь?

– Не совсем.

– Надо было бы пересечься.

– А вы из машины, Андрей Андреевич? – поинтересовался Потапов.

– Да. У тебя, майор, машина есть?

– Есть.

– Давай кофе попьем на том же месте, где и в прошлый раз.

– Мне до него минут пятнадцать-двадцать ехать, если в пробке не застряну. Буду, – услышал Анохин и отключил телефон.

Он приехал первым, как и рассчитывал. Припарковал машину, зашел в кафе, заказал два кофе и сел за столик под зонтиком. Минут через пять рядом остановились «Жигули», из которых вышел майор Потапов. Мужчины поздоровались, как старые знакомые.

– Кофе еще не остыл, – сказал полковник Анохин.

Майор сел, закурил.

– Как движется дело? – поинтересовался полковник ФСБ.

– Работаем. Но пока ничего любопытного.

– А помнишь, майор, я тебе говорил о снайперской винтовке, которую вон с той крыши стрелок унес с собой?

– Конечно, – поскреб небритую шею ментовский майор.

– Помнишь, что я тебе говорил?

Майор подался вперед, даже чашку поставил на столик.

Из спортивной сумки полковник ФСБ вытащил ксерокопию баллистического заключения и положил перед Потаповым. Тот взял бумаги и уже через полминуты затряс головой.

– Все сходится, майор. Та же винтовка, тот же почерк. Профессионально сработано, никто ничего не видел. Выстрел слышали, но значения не придали, иногда в районе подростки петардами балуются. Так что никто в милицию звонить не стал.

– А нашли как?

– Банально, – сказал Анохин. – Соседский мальчишка на подоконник залез, в кухню заглянул и увидел. Вызвали участкового, «Скорую», а потом оперативники из районного отдела приехали. Так что дело теперь у них. Наверное, тебе придется забрать, – Анохин говорил спокойно, словно наперед знал, что произойдет в следующие дни.

– На хрена оно мне? – напрямую спросил Потапов.

– Ну, если найдешь снайпера, а потом поймаешь, звезду можешь получить.

Потапов крякнул.

– А это возможно?

– Ничего невозможного не бывает, майор. Надо сильно захотеть.

Майор уже смотрел на Анохина, как ученик на учителя, которому известен ответ и алгоритм решения задачи, но по какой-то причине учитель не посвящает ученика.

– Хотя, знаешь, майор, – допив кофе до последнего глотка, сказал полковник, – может быть, снайпера ты вообще никогда не найдешь. Вполне возможно, что он уже далеко.

– Откуда вы знаете?

– Всего лишь предполагаю. У него деньги при себе немалые. Но искать его придется. И поэтому советую поехать на место убийства и хорошенько поработать там.

– Съездим, не вопрос.

– А если я что-нибудь еще узнаю, то сообщу, – Анохин поднялся. – А бумажку к делу приобщи.

На этом и расстались.

В баре «Лондон» было на удивление немноголюдно. Две пары случайных посетителей сидели за столиками у двери. Двое мужчин пили водку, запивали пивом. Они, наверное, хотели быстро и дешево напиться.

Неподалеку от них расположились парень с выбеленными длинными волосами и коротко стриженная девчонка. Ребята пили сухое вино из высоких бокалов. Куски поломанного шоколада чернели среди сверкающей фольги.

Мужчины с пивом и водкой курили дешевые, дурно пахнущие сигареты, а некурящие парень с девушкой морщились от удушливого синего дыма дешевых сигарет. Хозяин бара Федор сегодня был не за стойкой, он сидел рядом с Буниным, как всегда, немногословный. Перед Буниным стояла чашка кофе и лежал мобильник.

– Фигня какая-то! – прошептал Бунин после очередной попытки соединиться с Карлом, тот не отвечал на звонки. – Точно знаю, что его уже выпустили.

– Бывает, что он отключает мобилу надолго, – это была третья фраза, которую произнес хозяин бара.

Бунин снял очки, опустил их под стол и тщательно протер стекла, думая, что этого никто не увидел. Федор ухмыльнулся, он давным-давно догадался, что Бунин не слепой, но говорить об этом крестнику Карла не решался.

«Хочет человек, чтобы его считали незрячим, пожалуйста». Он даже подыгрывал Бунину, подавая иногда бокал прямо в руку или придвигая к нему пепельницу. Бунин курил и уже не помнил, какую по счету сигарету. Во рту чувствовалась неприятная горечь.

– Перекусишь?

– Не хочу, – ответил Николай на предложение хозяина бара.

– Как знаешь, – проронил Федор и строго взглянул на мужчин, которые разговаривали так громко, что даже музыка не могла заглушить их голоса.

– Ты что, думаешь, я такой простой и ничего не понимаю? – Мужчина в белой рубашке с дешевым галстуком на шее поставил себе на колени портфель и похлопал по нему ладонью. – Да тут документов у меня на миллион. Это с виду я простой, а на самом деле я о-го-го!

– Точно, ты о-го-го! Кто спорит? – Второй взял бутылку, налил себе и другу золотистого пенистого напитка. Потом глянул на хозяина бара. Тот сидел вполоборота и пока не возмущался.

В эти же бокалы была налита треть бутылки водки, и мужчины уже с крепко покрасневшими лицами и сильно блестящими глазами взялись пить пиво, разбавленное водкой, на «брудершафт». Они довольно неуклюже попытались сцепить руки, но им это не сразу удалось.

– Ты придурок, – сказал тот, который воображал себя начальником и гордился портфелем с документами.

– Это я придурок? Да я со своим начальником каждый квартал на «брудершафт» пью. Баланс сдам, и он мне сразу бутылку «Абсолюта» проставляет.

– Это вот так делается, – мужик без галстука взял правую руку приятеля, раздвинул пальцы и вставил в них бокал, затем взял свой. – Ну, давай.

– Давай, – сказал другой, не зная, куда деть портфель с бесценными документами.

Они сцепили руки и, приподняв над стульями зады, стали пить за здоровье и удачу. Портфель, оставленный без присмотра, соскользнул с колен, упал на пол. Мужчина с галстуком дернулся, и пиво мимо рта полилось на рубашку и галстук. Дешевый шелк галстука тут же потемнел.

Бунин, с улыбкой глядя на эту сцену, подумал:

«Сейчас с галстука еще и краска потечет».

Но краска с галстука не потекла. Мужчины чертыхались, но до ругани дело не дошло. У них еще оставались две бутылки пива, а ругаться, как правило, начинают, когда пить уже нечего.

– У меня, кажется, проблемы, – выбравшись из-под стола с портфелем, громко, на весь бар сказал мужчина и вопросительно взглянул на бармена.

– Там, – показал себе за спину всепонимающий бармен.

– Виталик, я сейчас схожу, отолью немного, а то пиво к концу подошло. Помоюсь и приду, – он потряс перед лицом Виталика мокрым галстуком, с которого капало пиво.

В туалет мужчина пошел с портфелем. Второй, не дождавшись, пока придет приятель, открыл бутылку и щедро налил из нее пиво в немытый бокал, стал напиваться дальше.

Прямо у бара, напротив двери, взвизгнув тормозами, остановилась вишневая «Альфа Ромео». Дверь распахнулась, и в бар по-хозяйски вошел адвокат Нардов. Он, как всегда, был одет ярко, дорого, но безвкусно. Красный шелковый галстук в мелкую крапинку, серо-синий костюм, голубая рубашка и желтые английские туфли на кожаной подошве. Солнцезащитные очки подняты на лоб. Нардов взглянул на дорогие часы, обвел взглядом бар, а затем сверил время, которое показывали стрелки часов, со временем на дисплее мобилы. Мобила у Нардова была кричаще дорогой, только что бриллианты и ценные породы древесины не украшали корпус.

Нардов кивнул Федору, тот ответил. На пьяных Нардов взглянул, как на насекомых, не представляющих интереса и опасности. А парень с девушкой его вообще не интересовали.

Федор понял, у адвоката что-то есть для него. Он встал, подошел к Нардову.

– Карл нужен. Понимаешь, его телефон не отвечает. Звоню, звоню, уже набирать надоело.

– Он выключил, дела, наверное.

– Ой, – вздохнул адвокат и принялся вытирать лицо носовым платком.

Из туалета вышел мужчина с портфелем. Он осмотрел адвоката так, словно был с ним знаком или, по меньшей мере, когда-то сидел за одной партой. Нардов поморщился. Но тут мужчина увидел друга-собутыльника и, стараясь ни за что не зацепиться, зашагал к нему.

– Так его, значит, и не было? – спросил Нардов у Федора.

– С утра заезжал.

– И ты не знаешь, будет ли?

– Он никому не докладывает. Я его не дождусь, домой ухожу.

– Дай-ка мне стаканчик минералки, только без газа, – попросил Нардов у бармена.

Тот поставил на стойку высокий узкий стакан, наполнил его водой. Нардов выпил до последней капли, промокнул губы, бросил на стойку деньги.

– Дело у меня к нему, кое-что передать надо было бы, – сам с собой рассуждал адвокат. – И дело для него важное.

Федор указал пальцем на Бунина:

– Думаю, он раньше меня Карла увидит.

– А это кто? – шепотом осведомился адвокат.

– Крестник его.

– А-а.

«Крестник Карла» – это звучало, по меньшей мере, как в советские времена «внук члена Центрального Комитета Коммунистической партии Советского Союза».

– Ему можно?

– Можно, – сказал Федор.

Нардов подошел, сел на место Федора напротив Николая.

– Я адвокат Святослав Петрович Нардов.

– Бунин Николай, – услышал в ответ Нардов.

– Карла не могу найти, его мобильник не отвечает.

– Не отвечает, – сказал Бунин и указательным пальцем постучал по своему телефону. Тот завертелся на столе, сделал два круга, и отросток антенны, как стрелка компаса, остановился на красном галстуке адвоката.

– Память у тебя хорошая?

– Не жалуюсь.

– Скажешь ему, что мужик уже загрузился по полной. Сперва, когда с повинной явился, заявление у него брать не хотели. Теперь новый следователь, как по маслу покатилось. Короче, все идет так, как мы с Карлом толковали.

Бунин кивал, почти ничего не понимая, но старался точно запомнить все слова, которые говорит Нардов, и только потом сообразил, что речь идет о наезде на киоск.

– Не напутай, – Нардов постучал пальцем по столу, – может быть, самое главное: Карл должен подтвердить, что отдал Базылеву ключи от машины за день до наезда. Ты понимаешь, о чем я?

– Теперь понимаю, – сказал Николай, делая глоток кофе.

– Ты что, слепой? – бесцеремонно спросил адвокат.

Бунин вместо ответа кивнул и поправил черные очки. Именно упоминание о слепоте натолкнуло Николая на догадку:

– А если менты решат провести повторное опознание?

Нардов вздохнул:

– Ни хрена у них не получится. Я с ментами говорил, у меня, слава богу, там есть свои люди, мне дали посмотреть все свидетельские показания. Только одна девушка видела лицо Карла, а не его спину. Она единственный стоящий свидетель. Показания других можно оспорить. Ее первой опросили на месте происшествия, пионерка долбаная, сама вызвалась помогать, она пальцем на Карла и указала. Так вот, ее на повторном опознании не будет. Отдыхать уезжает за границу на три недели.

Бунин кивал, вникая в то, о чем говорил адвокат.

– Странно.

– Что именно?

– Девушка собиралась ехать за границу и добровольно напросилась в свидетели. Менты же могли ей поездку отменить.

– Это вопрос не ко мне, а к психиатру, – засмеялся Нардов.

– У вас есть адрес свидетельницы?

Адвокат вытащил пухлый блокнот, полистал страницы.

– Не думаю, что Карл захочет с ней встречаться, но на всякий случай, – он вырвал листок и старательно переписал данные Вероники Кругляковой, листок вложил в руку Бунину. – Дождешься Карла, передай, что я денно и нощно его делами занимаюсь.

– Хорошо, передам, как только придет.

– Все. Всем спасибо, до свидания. Мне еще в Бутырку по делу, срочно.

Звякнул колокольчик. Вишневая «Альфа Ромео» сорвалась с места, оставив облачко голубоватого дыма.

Парень с девушкой, подозвав бармена, рассчитались и покинули заведение. А вот мужчины с красными лицами уходить не спешили, они заказали еще бутылку водки.

Бармен взглянул на хозяина, давать или не давать. Тот хмыкнул и махнул рукой, дескать, неси, пусть пьют. Хоть какой-то, но доход заведению, а в случае чего справиться с пьяницами не проблема, вышвырнуть на улицу их будет просто.

Бунин прошел между столами, обернулся, стоя в двери, и сказал:

– До встречи. Всего вам хорошего.

– До встречи, – встрепенулись пьяницы.

Когда дверь закрылась, мужчина в мокрой рубашке поправил на спинке стула замытый галстук и хлопнул по столу:

– Давай за его здоровье. Чтобы он прозрел.

– О, хороший тост.

Им, в принципе, было все равно, за что пить.

Пройдя метров триста, Бунин вытащил из кармана записку адвоката. Развернул и прочел:

– Вероника Круглякова. – Ниже был записан адрес и телефон, по которым ее можно было найти.

Бунин присел на скамейку. У него в голове неотвязно крутилась странная мысль…

– На первый взгляд… А что, если… – сам себе сказал Николай, глядя на записку из-под темных очков. – Почему бы не попробовать?

Таксист, попавшийся Бунину, как и все его московские коллеги, многозначительно сказал, поправляя кепку:

– Отыщем твой адресок! Двадцать лет баранку кручу! Еще не было случая, чтобы пассажира к месту не доставил. – И повернул ключ в замке зажигания.

Такси сорвалось с места, а таксист принялся расспрашивать по рации коллег:

– Петрович, Петрович, где это улица Почтовая? Что-то я запамятовал.

– Приблизительно могу сказать, – хрипел невидимый Петрович и бестолково принялся объяснять, как до нее доехать, – дом тебе какой там нужен?

– Какой дом? – спросил таксист у Бунина.

– Двенадцатый, – сказал Николай.

– Двенадцатый, – продублировал таксист.

– Нет там двенадцатого. Всех домов на улице пять.

– Пошел ты, Петрович, знаешь куда?

– Сам пошел.

Таксисты посмеялись, автомобиль помчался быстрее. Минут через сорок таксист отыскал-таки нужную улицу.

Двенадцатый дом стоял за дощатым забором, подъезд к нему был вымощен плиткой. Ворота оказались закрыты, а вот калитка поскрипывала на ветру. Бунин расплатился, снял очки, вошел во двор, направился к дому. Дверь гаража была открыта. Из него навстречу гостю вышел мужчина лет двадцати пяти в грязном комбинезоне. Руки по локоть в мазуте, голова повязана пестрой банданой, из карманов комбинезона торчали ключи.

– Вам кого? – глянув на хорошо одетого парня, поинтересовался автомеханик. – С машиной проблемы?

– У меня поручение.

Мужчина вытер ветошью грязные руки, достал сигарету, на которой все равно остались черные пятна мазута.

– Поручение к кому?

– Мне Вероника Круглякова нужна.

– А-а, – наморщив лоб, протянул мужчина, выпуская тонкую струйку дыма. – Что-то она популярная стала, всем нужна. Прямо звезда эстрадная!

Он открыл дверь в дом и громко крикнул:

– Вероника, иди сюда, к тебе пришли!

– Что такое? – раздался сверху грубоватый девичий голос, и вскоре в дверном проеме нарисовалась мужеподобная девушка с длинными светлыми волосами. На ней была майка с короткими рукавами и застиранные джинсы бледно-голубого цвета.

Она с удивлением взглянула на Бунина:

– Вы ко мне?

– Выходит, к вам.

– Что надо? – насторожилась девушка.

Бунин припомнил ее, в тот злосчастный день она крутилась у газетного киоска, память у него была цепкая. А вот девушка его не признала, тогда она на него внимания не обратила. Бунин осмотрел ее еще раз с ног до головы, словно хотел еще раз убедиться, что это она, а не кто-то другой.

– Что вы на меня так смотрите?

– Ошибиться боюсь.

– Вы из милиции, что ли?

– Нет, – сказал Бунин, – не угадала.

– Я и не собиралась гадать.

Автомеханик слушать разговор подруги с незнакомым молодым человеком не стал. Вскоре в гараже загудел станок.

Вероника поморщилась:

– Что надо?

– Ты действительно Вероника Круглякова?

– Да. Что, может, документы показать?

– Верю, – сказал Бунин. – Ты девушка серьезная, чужого не возьмешь. У меня дело недолгое, один серьезный человек тебе бабки передал.

Глаза Вероники округлились, она поджала губы:

– Заходи.

Бунин вошел в дом. Подошел к столу, сел на табурет, запустил руку в карман, вытащил доллары, распустил веером и положил на стол. Вероника смотрела на деньги широко открытыми глзами. Потом глаза подозрительно сощурились.

– И что я должна сказать или сделать? Сколько здесь?

– Пятьсот.

Вероника облизнула губы.

– Не поняла. Кто и зачем передал мне деньги? – пробормотала она, протягивая к долларам руку.

– Тебе виднее. Я ваших дел не знаю, мне сказали бабки тебе затарабанить, я привез. За границей на отдыхе пригодятся.

– Что-то он щедрый стал.

– Раньше он тебе меньше платил?

– Я не понимаю, о чем ты говоришь, – осторожничала Вероника, ей пока слабо верилось, что Артист мог прислать ей баксы.

Она вообще была рада, что осталась жива. Но одно чудо уже произошло, вчера Артист приехал и завез ее в турагентство, оплатил трехнедельный отдых в Турции, заодно поинтересовался, о чем ее менты расспрашивали.

– Бери деньги.

Вероника взяла.

– А теперь тебе расписку черкануть надо, что бабки у меня взяла.

– Не буду я расписку писать!

– Никто не просит, чтобы ты написала, за что деньги получила. Ты пересчитай бабки и напиши, что деньги взяла. А то он меня, ты сама знаешь…

– Недоверчивый, – сказала Круглякова, махнув рукой. – Сейчас найду ручку и настрочу тебе расписку.

– Вот бы мне так, бабок срубить в легкую, – задумчиво и мечтательно произнес Бунин.

Вероника пристроилась с листом бумаги к столу, деньги лежали перед ней. Просмотрела купюры – настоящие.

– Легкой работы не бывает.

– Пиши, что получила пятьсот долларов от…

Вероника подняла голову от бумаги:

– Тебя как зовут?

– Не от меня ты их получила, я тебе их от нашего босса привез. Его имя и пиши.

– А ты не знаешь, как его зовут? – Вероника отложила ручку.

– Я-то знаю, – ухмыльнулся Бунин, – но откуда мне знать, каким именем он тебе назвался. Как назвался, так и пиши. Я лишних неприятностей себе наживать не хочу. Если только погоняло тебе сказал, так и настрочи.

Вероника не очень уверенно большими буквами писала расписку.

«Я, Вероника Круглякова, получила от Артиста…»

Вероника задумалась:

– Так и писать?

– Так и пиши. Послушай, где-то я тебя видел. Это ты Жорика на бабки развела, а потом Артисту сдала?

– Вот еще! У меня работа серьезная, я не сплю за бабки! Надо мне это! У меня есть с кем ночи проводить.

– Видал я твоего дружка, – произнес Бунин.

«…пятьсот американских долларов», – продолжала Вероника.

– Прописью сумму.

Вероника написала.

– Значит, работа у тебя серьезная, с мужиками ты за бабки не спишь. А я уж было разогнался.

Вероника хихикнула и поставила подпись.

– Дату сегодняшнюю писать?

Бунин посмотрел на девушку:

– Конечно, сегодняшнюю. – И тут же, глядя ей в глаза, добавил: – Ездишь ты хреново.

– Я хреново езжу? С чего ты взял?

– Пьяная, что ли, была, когда в киоск врезалась? – И тут же приложил палец к губам: – Шучу…

– Глупые у тебя шутки.

– Давай сюда расписку. Бабки можешь смело тратить, назад не заберет.

– Деньги всегда кстати! Я за них по полной программе оттянусь.

– Мог бы тебе и подороже курорт устроить. Хотя и Турция неплохо. Да и не мое это дело.

– Не твое.

Бунин сложил расписку:

– Ну все, пока. Где у вас тут поблизости стоянка такси?

– В конце улицы, у гастронома.

Когда парень вышел за калитку, Вероника насторожилась:

«И что это Артист столько бабок отвалил? Тем более, он говорил, что со мной рассчитался. Может, вперед за что-нибудь деньги подбросил? Тогда почему парень ничего об этом не сказал?»

– Ника, иди подержи, – раздался из гаража голос автомеханика.

– Иду, – пряча деньги в задний карман джинсов, отозвалась девушка.

Она уже вышла на крыльцо, когда в калитке вновь появился молодой человек, привезший деньги. На его лице читалась растерянность.

– Извини, – сказал он, – у меня проблема небольшая.

– Если в туалет сходить хочешь, то поднимайся в дом, покажу.

– Нет, – Николай похлопал себя по карманам, – мотор отпустил, а назад добраться денег нет.

– Не рассчитал?

– Бывает, – сказал Бунин.

– Бывает, – подтвердила Вероника.

– Может, ты подкинешь? Я же к тебе с хорошей новостью приехал. Артист ждать не любит. Я ему прямо сейчас расписку отдать должен, он у себя ждет.

– На рынке? – без задней мысли уточнила Вероника.

– Где ж ему еще посреди дня быть.

– Понятно. Пользуйся моей добротой. Подожди немного, подкину. Хоть и езжу плохо, – хихикнула Вероника.

– Подожду, – согласился Бунин, присаживаясь на скамеечку.

– Так ты скоро? – раздался из гаража мужской голос, станок замолчал.

– Некогда мне, сам управляйся. Сейчас только переоденусь.

Вероника вышла из дома через пять минут. На ней была клетчатая мужская рубаха, бейсболка, на ногах кроссовки. В руках она держала ключи.

– Открывай ворота, – попросила она Бунина.

Из гаража выехали добитые «Жигули». Бунин сел рядом с девушкой. Автомеханик закрыл ворота, махнул на прощание рукой.

– Все, – сказала Вероника, – жду не дождусь, когда свалю на отдых. В море последний раз еще в школе купалась. Жаль, что денег немного. Только позагораю, покупаюсь, а привезти ничего не смогу.

– Одна или с приятелем едешь?

– Я бы поехала с ним, да ему две машины пригнали, срочно сделать надо, будет упираться недели две. Одна такая… полный металлолом, хуже моих «Жигулей».

Выехали на Кольцевую дорогу. Бунин пытался сообразить, куда же они мчатся. Больше всего беспокоило то, что Вероника могла в любой момент спросить, куда ехать дальше. Но девушка машину вела уверенно.

– Тебя к офису подвезти?

– Он меня в офисе ждет, – безразлично произнес Бунин.

Проехали мини-рынок, теперь у Николая не оставалось сомнений, он знал, где обитает Артист, дорога вела к двухэтажному дому, облицованному под натуральный камень.

– Останови здесь, – попросил Бунин, – он не любит, когда под самые окна подъезжают. Пройдусь, подышу воздухом.

– Смотри, как хочешь.

Вероника резко затормозила. Бунин кивнул и вышел.

«Она сама его боится», – решил Николай, глядя на то, как торопливо разворачивается Вероника.

Бунин не дошел до офиса метров пятьдесят, свернул к прилавкам, уже оттуда осмотрелся. У ярко-красной урны курили двое «братков», под навесом поблескивал лаком навороченный лебедкой, лишними фарами, «кенгурятником» джип.

В город вернулся на автобусе. Карла отыскал в «Лондоне».

Законный терпеливо дождался, пока Николай, постукивая алюминиевой палочкой по ножкам стульев, проберется к нему и сядет напротив.

– Адвокат приходил, Нардов, – сказал Бунин.

– Знаю, бармен сказал.

– Нардов просил передать, что с «громоотводом» все уладил, что следователя сменили…

Карл без особого интереса выслушал Николая.

– Тебя где носило? – Законный глянул на запыленные туфли крестника.

– Я узнал, кто нанял угонщика твоей «Волги». Это Артист. Знаешь такого?

– Слыхал. К театру он никакого отношения не имеет.

– На мини-рынке у него офис двухэтажный.

Карл с любопытством смотрел на Бунина.

– Ты уверен, что это он? Мы с ним не пересекаемся.

– Баба твою машину угнала. Водит она хорошо. Специально, на заказ в киоск врезалась. Она тебя в лицо узнала, на тебя пальцем и показала. Свидетельницей должна была идти. Артист с ней путевкой в Турцию рассчитался, чтобы убрать подальше. – Бунин достал вчетверо сложенный лист бумаги, положил перед Карлом. – Ты уверен, что у тебя с ним никаких дел?

– Уверен. – Карл развернул расписку Вероники Кругляковой, внимательно несколько раз прочел. – Откуда она у тебя?

– Съездил, взял, свои деньги ей сунуть пришлось, – признался Бунин, – сказал, что ей еще накинуть решили. Не просекла, раскололась.

– Я тебя просил?

– Нет, – сказал Николай.

– Тогда чего ты лезешь? Головы не жалко?

– Интересно стало.

– Ты за интерес свои бабки заплатил?

– Выходит, за интерес.

По выражению лица вора в законе Николай понял, что дал Карлу важную зацепку.

– Расписка у меня побудет.