Глава 3
На прогулку вокруг затейливой архитектуры дома с огромными панорамными окнами ушло пятнадцать минут. Послонялись вдоль ажурной, в рост человека, ограды, Стас подпрыгнул пару раз, пытаясь разглядеть, что делается за зарослями живой изгороди с той стороны. Увидел только пару иномарок перед подъездом, ворота, шлагбаум на въезде-выезде, небольшую детскую площадку и будку охраны.
– Глухо, – оповестил он Романа, – туда не пройти. Смотри, – он кивнул в сторону мокнущей на металлическом штыре ограды камеры наблюдения.
– Пошли отсюда, пока на нас собак не спустили. – Роман после посещения аптеки повеселел, даже раскраснелся от свежего воздуха.
Оба дружно развернулись и зашагали по тротуару, покрытому грязной снежной кашей. Стас отставал, крутил головой по сторонам, потом остановился, крикнул Роману в спину:
– Погоди, давай вернемся!
Мимо ограды и кустов, не задерживаясь, пробежали рысцой, свернули налево и оказались у желто-серой стены «сталинского» дома. Фасад семиэтажки выходил на Покровку, подъезды прятались во дворе-колодце. Старый облетевший тополь, груда песка, покрытая засохшей травой, раскуроченные качели, два кузова-скелета, в одном из них Роман опознал «Запорожец». Все подъезды наглухо закрыты, на камнях облицовки мерцают панели домофонов. Стас остановился у крайнего подъезда, наугад набрал номер квартиры.
– Сантехники, – буркнул он ответившей бдительной старухе, рванул на себя за ручку тяжелую дверь.
– Фу, вонища! – проворчал Роман, поднимаясь следом за Стасом по ступенькам, заляпанным смытой с потолка побелкой.
В подъезде шел ремонт, и начали его с верхних этажей. Там уже успели покрасить стены и отмыть полы, а на втором и первом этажах строительная вакханалия была в самом разгаре. Свежей краской несло с последнего этажа, окна на площадке были открыты настежь.
– Посмотрим, – проговорил Стас и оперся ладонями о подоконник.
Роман запахнул поплотнее полы куртки, недоверчиво провел пальцем по свежеокрашенной стене и тоже уставился в окно. Отсюда дом и охраняемая территория были как на ладони: Стас разглядел и въезд на подземный паркинг, и небольшую беседку с другой стороны дома, и двух охранников, куривших на крыльце единственного подъезда.
– И внутри еще парочка сторожей сидит, – подал голос Роман, – и камеры слежения имеются.
– Обязательно… – Договорить Стас не успел. Грохнула дверь квартиры напротив, на площадку шагнул плотный, красный, как и его футболка, небритый мужик лет сорока с короткой рыжей щетиной на круглой голове. Стас и Роман обернулись одновременно, мужик сощурил и без того мелкие голубые глазки и рыкнул:
– Я вам говорил? Говорил. Я вас предупреждал? Предупреждал, чтобы вы сюда не ползали? Все, козлы, достали! – Он подтянул застиранные джинсы и ринулся на Стаса.
– Дядя, ты чего? – Тот отпихнул Романа к лестнице и толкнул мужика в плечо. Тот немного сбился с курса, но быстро выровнялся, наклонил голову, и Стас только сейчас заметил, что в руке за спиной мужика зажата монтировка. – Ты обалдел?
Но набычившийся мужик пролетел мимо, затормозил у противоположной стены, затем легко развернулся и приготовился к новому броску. Равномерная краснота с его лица спала, пошла белыми пятнами, вояка рыкнул что-то неразборчиво и с монтировкой на изготовку ринулся в бой. Роман ловко подставил ему подножку, мужик потерял равновесие. Стас вывернул руку с монтировкой за спину, вырвал оружие, бросил его на подоконник.
– Все-все, – захрипел мужик, – отпусти, больно.
– Ты обкурился, что ли? Или «белочку» увидел? Чего на людей кидаешься?
– Я думал, вы из банка. – Стас и Роман переглянулись. Мужик тяжело дышал, сплюнул на пол.
– Из какого? – на всякий случай уточнил Роман.
Ответить мужик не успел. Открылись двери лифта, послышались голоса. На площадку вышли трое, поозирались по сторонам и остановились перед квартирой, откуда пару минут назад вылетел разъяренный мужик с монтировкой.
– Сто пятьдесят шестая. Здесь. – Предводитель в черном пальто и с папкой в руках остановился у двери, потянулся к звонку. С двух сторон тощего человечка прикрывали две гориллы в пуховиках и черных джинсах. Одна, та, что пошире в плечах и пониже ростом, обернулась, и Стас поймал на себе взгляд крохотных карих глаз под низкими бровями.
– Кто там? – Мужик дернулся, поднял голову и заорал не своим голосом:
– Куда лезете, твари! Пошли вон, это моя квартира! Катитесь… – Тут его запал иссяк, и он бы свалился на пол, ослабь Стас хватку.
Предводитель оглянулся, гориллы расступились, и тощий человечек с сытой серьезной мордочкой шагнул к подоконнику. Стас отпустил притихшего мужика, тот разогнулся и на этот раз был бледным, как потолок над его головой.
– Ваша квартира переходит в собственность банка, – зачирикал мужчина в черном пальто, сверяясь с бумагами в открытой папке. – Она подлежит аресту в счет погашения долга по кредитному договору. Взамен вам будет предоставлено жилье пониженной комфортности…
– Пошел в жопу! – заорал рыжий. – Сам вали в жилье пониженной комфортности! Эту квартиру мой дед своим горбом на Семипалатинском полигоне заработал, скотина! Я тебе сейчас все долги отдам, с процентами!
Мужчина с папкой отступил к двери квартиры номер сто пятьдесят шесть, на его место вышли гориллы. Тот, в красной футболке, попятился, но его схватили отработанным движением, заломили руки за спину, швырнули к стене. На Стаса и Романа внимания никто не обращал, путь был свободен, но оба не тронулись с места.
– Простите… Вы, да-да, вы, – ободряюще кивнул Роман человеку с папкой. – А какой банк вы представляете?
– «Московский кредитный», – пробормотал тот, роясь в своих записях.
Роман шагнул вперед, но Стас остановил его:
– Стой тут, следи за ними. Не подходи.
Он потянулся к «беретте» и негромко скомандовал коллекторам:
– Руки от него уберите и проваливайте. На счет три, два уже было.
Представитель банка уставился на Стаса. Державший хозяина квартиры амбал повернул квадратную башку и окинул фигуру противника оценивающим взглядом. А тот, в красном, не дремал, лягнул второго в колено, развернулся и с наслаждением вломил оппоненту в челюсть. А затем пару раз пнул завалившегося на спину противника по ребрам. На оставшегося бросились вдвоем: Стас ударил его носком ботинка по колену, мужик в красном не зевал, врезал детине кулаком в висок и столкнул обмякшее тело с лестницы. Позади что-то негромко звякнуло, Стас и хозяин квартиры обернулись одновременно. Первая горилла уже пришла в себя и наступала на Романа, мужичок с папкой забился в угол площадки и жал на кнопки мобильника.
– Дай сюда. – Телефон полетел на пол, крышка и аккумулятор разлетелись в разные стороны. Стас оттолкнул трубку, схватил коллектора за грудки, приложил затылком о стену. Мужик тоненько заныл, зажмурился и пополз по стене на пол.
– Сюда иди! – рявкнули позади.
Стас обернулся. Второй амбал вырвал из рук Романа монтировку, замахнулся. Роман прыгнул вверх по лестнице сразу через две ступеньки, горилла в пуховике перла следом. Хозяин нехорошей квартиры держался за перила, склонившись в три погибели, и сплевывал на пол кровь. Стас догнал верзилу, дернул его за куртку, развернул и швырнул мордой на подоконник. Того по инерции понесло дальше, и он ласточкой слетел с седьмого этажа, прихватив с собой монтировку. Послышался короткий жутковатый звук, словно упал где-то мешок с картошкой. И на площадке стало очень тихо, только попискивал тихонько в углу предводитель горилл. Он закрывал руками голову, а листки из папки разлетались по грязному, выложенному мелкой коричневой и белой плиткой полу.
– Пошел вон! – Дважды повторять не пришлось, коллектор поскакал через ступеньку вниз, оступился, вскочил на ноги и исчез. Мужик в красной футболке подошел к окну, посмотрел вниз, потом по очереди на Стаса и Романа.
– Охренеть… – Он ладонью вытер кровь с подбородка и спросил:
– А вы кто?
– Мимо проходили, в подъезд погреться зашли, – ответил Роман.
Стас кивнул, присел на корточки и принялся подбирать листки с подписями и печатями.
– Понятно. – Рыжий открыл дверь квартиры и предложил: – Заходите. Меня Михаилом зовут.
– Очень приятно. – Стас собрал с пола затоптанные в драке бумаги, вошел в квартиру следом за хозяином.
Высоченные потолки три с половиной метра, огромные окна, коридоры, комнаты – не квартира, а лабиринт. Особенно Стаса поразило роскошное арочное окно со стеклопакетом. Общая площадь квартиры метров сто или больше плюс лоджия, а еще дубовый паркет – роскошь «сталинского» дома во всем ее великолепии. Неудивительно, что банк спит и видит, как заграбастать это гнездышко в центре Москвы. Огромные комнаты забиты старой мебелью, фотографиями, и куда ни глянь – везде книги: в шкафах за стеклянными дверцами, на подоконниках, на столах… Даже на кухне, где и собрались все после того, как за гостями захлопнулась дверь. Стас, устроившись у окна, рассматривал двор элитного дома напротив. Красиво, чисто, строго – настоящая крепость, такую с налета не взять, даже пытаться не стоит. Роман устроился на мягком табурете, привалился спиной к стене, Михаил переоделся – вместо заляпанной кровью футболки натянул безразмерную рубашку в синюю клетку.
– Рассказывай, – попросил его Стас, – как обгонял, как подрезал…
Михаил усмехнулся, скривился от боли в разбитой губе и рассказал:
– Квартира моей матери. Полгода назад мы вместе с братом делали здесь ремонт. В дверь позвонили, Лешка пошел открывать, раздался выстрел. К счастью, все обошлось – пуля застряла в металлической двери, Лешка успел ее захлопнуть. Я вылетаю, Леха дверь держит, а с площадки кто-то ломится и орет. Не по-нашему. – Михаил глотнул из чашки холодной воды и продолжил: – Потом раз – дверь настежь, я Лешке ору «Ложись!», он на пол, я через него к двери. Еле успел эту мразь черную по башке отоварить, он травмат выронил и рядом с Лешкой свалился. Я пистолет беру, а он под боевые подшаманен. Ну, ментов вызвал, «Скорую». Пока ехали, черный этот подох, уже коченеть начал. Вынесли, протокол составили. Лешка цел, матери решили ничего не говорить.
– Чем отоварил? – поинтересовался Роман.
– Монтировкой, – вздохнул Михаил и осторожно кончиком пальца коснулся разбитой губы. Стас усмехнулся про себя и снова посмотрел вниз. В ранних сумерках двор элитного дома осветили красивые круглые фонарики, там тепло, уютно и спокойно, как на тропическом острове.
– Прошло дня три или четыре – Лешка звонит. Приехали, говорит, менты, тебя ищут. Потом понеслось – уголовное дело по факту превышения самообороны, вызовы к следователю, намеки всякие и прочее. Я тогда не сообразил, доказывал им что-то, законы цитировал, правду искал, короче.
– Нашел? – Стас отвернулся от окна, прислонился к теплой батарее.
– Да, – поморщился Михаил, – еще как нашел, аж два раза. Первый – после того как мне следователь прямо в кабинете сумму назвал, а второй – когда родственники этого Рамазана прикатили. Всем аулом, не меньше. Тут в подъезде не пройти было, мать чуть не померла со страха. В общем, сошлись мы с ними на том, что я им моральный ущерб компенсирую, а они мне дырку в двери простят. Не рассчитал мальчик, плохо его в горах учили, старейшины не доработали. Сторговались, а денег нет, ждать никто не хочет, следователь тюрьмой пугает. Я тогда кредит взял, утром с паспортом в банк пришел, в полдень с деньгами вышел. Удобно. – Михаил выругался негромко и поставил кружку на стол.
– В «Московском кредитном» брал? – уточнил Роман.
– Ну да, будь он неладен! На три месяца. Зато и дело закрыли, и родственники придурка того отстали. Я деньги достал, банку всю сумму в два захода отдал. И бумажки все собрал, как дурак! – Михаил с досадой треснул кулаком по краю мойки и продолжил, уже спокойно: – А потом звонит мне из банка какая-то овца и заявляет: вы сроки пропустили, кредитный договор банк в одностороннем порядке пересмотрел, и вы должны еще столько же! Нормально?
Взгляд светло-голубых глаз по очереди остановился на каждом из гостей. Роман промолчал, Стас улыбнулся неопределенно. Эстет, ценитель пения и прочих чудес природы господин Огарков не брезговал банальным грабежом оказавшихся в трудной ситуации людей.
– Уроды! – произнес Стас, и Михаил яростно закивал в ответ:
– Еще какие! Я в банк с разборкой, ведут меня в какой-то кабинет, а там педик в розовой рубашечке мне заявляет: ваш долг варьируется от пятисот тысяч до полутора миллионов рублей. И что я должен начать погашение долга немедленно, и только сам банк имеет право решать, когда он будет погашен окончательно. Я ему бумажки под нос сую – выплачено все, глаза разуй! – Михаил умолк, уставился в темное окно.
– И что? – хором спросили заинтригованные гости.
– Охрану вызвал, – горестно проговорил Михаил, – а я, чтобы с ними по кредиту расплатиться, дачу матери под Москвой продал. Хороший дом в хорошем месте, – Михаил вздохнул тяжело. – И маме до сих пор не сказал. Она так ничего и не знает. У нее с сердцем проблемы, волновать нельзя, – пожаловался Михаил, помолчал и снова оживился: – Потом суки эти банковские названивать начали каждый день – то мне, то Лехе. Потом первый раз пришли имущество описывать, второй – я их предупредил. И вот сегодня третий раз пришли.
– И еще придут. – Стас смотрел за окно на подсветку элитного дома.
– Придут, – эхом повторил Роман, – обязательно.
Михаил уставился на гостей, открыл было рот, но из коридора раздался щелчок замка.
– Лешка приехал. – Михаил бросился в коридор, оттуда послышались приглушенные голоса. Стас услышал, как негромко стукнула дверь комнаты.
– Вот так и живем, – подвел итог вернувшийся к беседе Михаил, – он с матерью здесь, а я в отцовской квартире.
– Один? – Вопрос заставил Михаила загрустить.
– Да, сейчас один, – нехотя ответил он. – Жил тут с одной почти два года. Расстались… – с грустью в голосе закончил он.
Стас вышел в коридор, посмотрел на себя в огромное старое зеркало в бронзовой оправе. Стоит тут, поди, со времен постройки дома, еще до войны. Мутное, кривое, сколько народу в него смотрелось – даже подумать страшно. А теперь его очередь пришла, то ли человека, то ли тени. Хотя бесплотные сущности в зеркалах не отражаются. Значит, поживем пока, есть у нас еще земные дела. Из-за двери несся грохот автоматных очередей, крики и бравурная музыка – компьютерная битва была в самом разгаре.
– Что дальше делать будешь? – Вопрос Михаила врасплох не застал.
– Откуплюсь, – мгновенно ответил тот. – Придумаю что-нибудь, денег займу, договорюсь, лишь бы отстали. Машину продам, но выкручусь. Этого, – он качнул головой в сторону запертой двери, – еще выучить надо. Оболтус, каких мало…
– Понятно. – Стас взялся за ручку двери. – Но чисто так, на всякий случай, запиши мой телефон. Вдруг пригодится. И да – если спросят, вали все на меня, как на мертвого. А ты, типа, сам в шоке и все такое.
– Ладно. – Михаил записал номер Стаса в свой телефон, отодвинул задвижку на входной двери. И спросил уже на пороге: – А зачем тебе это?
– Неважно. – Стас пропустил Романа вперед, пошел за ним к лифту. – Это мое личное дело.
Во дворе было пусто и тихо, тело «летчика» увезли, монтировки поблизости видно не было. Под снегом и ветром до метро добежали за пару минут, в толпе спустились по эскалатору вниз, кое-как влезли в переполненный поезд.
– Думаешь, позвонит? – Роман снова выглядел неважно. Бледный, взмокший, он вцепился в поручень с такой силой, что пальцы побелели.
– Конечно, – ответил Стас, – через пару дней, я думаю. Ничего, сам разберусь. Ты как? – на всякий случай спросил он Романа.
– Нормально. – Больше за всю дорогу он не произнес ни слова. И дома быстро разделся, ушел в комнату, закрыл дверь. Стасу пришлось ужинать в одиночестве. Потом побродил по Сети, зашел на сайт «Мега-Ойл», полюбовался на обновленную фотогалерею – Огарков в сопровождении «жены» рыдает на открытии нового храма.
– Снова замироточил, – спокойно разглядывал чиновника Стас, – от ладана, видать, пробрало. Экзот ты наш православнутый, прости господи.
Стас выключил ноутбук, лег на диван и уже чувствовал, что засыпает, когда услышал, как звонит в коридоре забытый в кармане куртки мобильник. Что за черт? Стас пошарил впотьмах по развешенной одежде, нашел свою, достал телефон. Номер незнакомый, да и откуда ему взяться-то, знакомому? Сам телефонную книгу под корень вычистил.
– Что там? – раздался из темноты голос Романа.
– Не знаю пока. – Стас выждал еще пару секунд и ответил: – Слушаю вас.
На том конце беспроводной линии сначала молчали, потом шуршали и кашляли, затем раздался голос Михаила:
– Стас, привет. Можешь сейчас ко мне подъехать? Поговорить надо.
– Сейчас? – Можно было не притворяться: часы показывали половину первого ночи.
– Да, – настаивал Михаил, – дело срочное.
Голос его прервался, словно кто-то накрыл микрофон ладонью. Стас ждал, прислушиваясь к каждому звуку, доносившемуся из трубки. Тишина прервалась через полминуты.
– Стас, тут о деньгах разговор есть. – Голос Михаила стал глуше, он тяжело дышал, словно пробежал стометровку и никак не мог отдышаться. Или только что пришел в себя от удара.
– Хорошо, сейчас приеду. – Стас уже был в комнате, одной рукой натягивал джинсы. – Адрес говори.
Михаил откашлялся, назвал улицу и номер дома. Ехать предстояло на другой конец Москвы, в район Лосиноостровской.
– Позвони, когда доберешься, я тебя встречу, – попросил Михаил и зашелся в кашле, но ему зажали рот.
– Обязательно. – Стас запихнул мобильник в карман, вылетел в коридор и едва не сшиб с ног Романа. Тот натягивал куртку и посторонился, пропуская Стаса к антресолям.
– Ты куда?
Стас убрал под куртку «беретту», зашнуровал ботинки.
– Здесь жди, за ним из банка пришли. Вернее, за мной. Это мое дело, – прошипел он в темноте в спину выходящего из квартиры Романа.
– Я знаю, – сонным голосом отозвался тот, – можешь не напоминать. Давай быстрее, я такси вызвал.
Пока ехали по ночному городу, снег два раза сменялся дождем, «дворники» «Шкоды» скользили по лобовому стеклу, размазывая грязь и воду. Водитель попался неразговорчивый, и за всю дорогу не проронили ни слова, тишину нарушала только музыка из магнитолы.
– Здесь останови, – попросил Стас водителя перед оградой детского сада. Он расплатился, вышел из теплого салона под колючую ледяную морось.
Роман остановился рядом.
– Одиннадцатый дом. – Он закрутил головой по сторонам, приглядываясь к притихшим темным пятиэтажкам. – Может, там?
Он прошел вдоль металлического забора. Стас сделал несколько шагов следом и остановился. В руке завибрировал мобильник, на экране появились знакомые цифры.
– Я здесь, – негромко произнес Стас в микрофон, – стою у… контейнерной площадки. Куда идти?
– Прямо через сквер второй дом справа. – Голос Михаила оборвался.
Стас выждал еще несколько секунд, но после паузы из трубки донеслись короткие гудки. И вокруг тишина, только стучат друг о друга голые ветки кустов да из приоткрытого окна проехавшей мимо машины донеслась музыка.
– Пошли, быстро! – Стас переложил «беретту» в карман, запахнул перекосившуюся под тяжестью оружия куртку и побежал к одиннадцатому дому. Район старый, деревьев полно, они стоят почти вплотную друг к другу, и выложенная плиткой дорожка идет, словно через лес. За черными мокрыми стволами высятся мрачные пятиэтажки с редкими светящимися окнами. Ничего удивительного – второй час ночи, все нормальные люди давно спят, а не лезут на козырек подъезда, не прыгают на нем, стараясь ухватиться за выступающие металлические части прогнивших балконов.
Перчатки вымокли в момент, носки ботинок скользили по мокрому кирпичу, и Стас дважды едва не сорвался. Спрыгнул на козырек, скинул куртку, бросил ее оставшемуся у подъезда Роману и снова ринулся на приступ. Двадцать первая квартира, третий этаж, вон ее окна в комнату и кухню. В обеих темно, виден только неяркий приглушенный отблеск – свет горит то ли в коридоре, то ли в ванной. «Сейчас посмотрим». Стас побалансировал на перилах балкона второго этажа, глянул вниз. Внизу по газону мечется Роман, задрав голову, готовится ловить сорвавшегося скалолаза. Стас поднял руки, подпрыгнул на перилах и схватился обеими руками за два крюка, торчавших из осыпавшегося бетонного основания балкона на третьем этаже. Первый крюк немедленно обломился, свалился на газон под домом, Роман кинулся туда.
– Нормально все, – хрипло прошептал Стас и вернулся на перила. Обошел по ним заваленный коробками, пластиковыми бутылками и прочим хламом балкон, остановился на другой стороне. Пора заканчивать эту прогулку, не ровен час, хозяева проснутся, крику будет…
Здесь опора для рук не подвела, не шелохнувшись, выдержала его вес. На этом везение закончилось – свой балкон хозяйственный Михаил застеклил, превратив в нависший над газоном скворечник. Руки в поисках опоры скользили по мокрому сайдингу, Стас подтянулся и кое-как устроился на двух рельсинах, выпиравших из боковины основания, чувствовал, как они покачиваются под ногами. Долго им не выдержать, а полет вниз с третьего этажа в планы Стаса не входил. Над головой из окна комнаты донеслись голоса – говорили сразу несколько человек, потом что-то упало с глухим тяжелым стуком, и все стихло.
– Стас! – громким шепотом сказал снизу Роман. – Стас, у тебя телефон звонит!
– Скажи, что я иду! Что я дом нашел и уже в подъезде, подхожу к квартире! – Стас выпрямился во весь рост, прислушался.
Роман подробно излагал в трубку, где он сейчас находится и как скоро доберется до места. Секунда, две, три – разговор оборвался, ждать больше нечего, и Стас решился. Грохнул рукоятью «беретты» по стеклу, выбил осколки, подтянулся и перевалился через перила на балкон. Перекатившись по полу, пинком вышиб дверь кухни, пересек ее и выстрелил в метнувшуюся навстречу тень. Та свалилась на пол, Стас пинком отшвырнул к балкону выпавший из рук «коллектора» пистолет, бросился в коридор. В тесноте и темноте сначала услышал, потом увидел прущего на него человека, выстрелил еще дважды, столкнул с дороги, ринулся дальше. Третий сообразил, что дело нечисто, ломанулся в комнату, подставив спину под пулю. Он рухнул, как шкаф, на темный ковер, врезался макушкой в ножку стола. Стол пополз к окну, ударился о батарею, натянулась занавеска, хрустнула тонкая ткань. Стас замер на месте, пихнул «беретту» за ремень джинсов и кинулся в дальний угол комнаты.
– Давай, давай, шевелись. – Он помог Михаилу подняться с пола, потащил в ванную, открыл воду. Пока тот смывал с лица кровь, вернулся в коридор, открыл входную дверь, и в квартиру ворвался Роман. Он огляделся в темноте и ринулся к ванной.
– Мать вашу! – гнусаво бормотал Михаил, вытирая лицо полотенцем. – Я уже забыл, когда в последний раз по морде получал. А тут который раз за день… – Он отшвырнул полотенце, отодвинул Романа и вышел в коридор. Глянул в сторону кухни, ругнулся беспомощно, перешагнул через ноги убитого и поплелся в комнату.
– Быстрее! – Он, подобно зомби, обернулся на дружный шепот, потянулся за одеждой и принялся натягивать штаны.
– Что быстрее, куда быстрее? – сообразил наконец Михаил. – Зачем…
– Пока соседи ментов не вызвали. – Стас нашел и швырнул Михаилу футболку и свитер. – Да шевелись ты, или сам им все объяснять будешь!
Угроза подействовала: Михаил справился с ремнем на джинсах, влез в свитер.
– Спать уже лег, – бормотал он непослушными губами, – звонок в дверь. Спрашиваю: «Кто?» Соседи, отвечают, у вас утечка газа. Я открыл, мне в челюсть дали, сюда трое вломились, дверь закрыли. И понеслась – кто такие, откуда, зачем, почему… Я им твой телефон даю – не верят, самого звонить заставили, потом вас ждали… – Михаил кое-как оделся. Стас взял его за рукав свитера, выволок в коридор, снял с вешалки черную куртку.
– Быстро, быстро! – Михаила схватили под руки и, не дав зашнуровать ботинки, вытолкали из квартиры, захлопнули дверь и потащили вниз по лестнице. Тот почти не сопротивлялся, тяжело дышал, хлюпал разбитым носом и вполголоса материл службу безопасности банка «Московский кредитный».
– Вот же суки, как есть суки, – бормотал он, пока летели вниз по ступенькам и бежали прочь от подъезда. Притормозили только на тропинке у детского сада, перебрались через ограду, остановились у беседки, чтобы перевести дух.
– Цел? – В темноте было плохо видно. Михаил потрогал кончиками пальцев разбитое лицо и буркнул:
– Нормально все. Дальше что? – И плюхнулся на лавку рядом с Романом.
– Думай. – Стас прошелся по деревянному полу, подышал на ладони. От дыхания поднимался пар, с крыши лились струи ледяной воды.
– Что тут думать, – проворчал Михаил, – два раза сегодня пришли, завтра третий придут. И четвертый. У меня мать болеет, и Леха… Черт, телефон там забыл! – Михаил принялся обшаривать карманы своей куртки и штанов, но без толку.
– Держи! – Стас подал ему свой мобильник.
Михаил быстро набрал по памяти номер, выкрикнул, услышав ответ:
– Да нет, все в порядке, я телефон потерял! Или сперли! Что? Зачем… Блин, к детскому саду тогда подъезжай, только не к воротам, и к дому не надо. Не твое дело! Подышать вышел, сплю плохо! – Михаил отдал Стасу телефон и выбежал под дождь.
– Лешка едет, – сообщил он, сделав по площадке круг, – дозвониться мне не мог, эти уроды все звонки сбрасывать заставляли. Не знаю, чем ты их так достал, но ребятки эти просто в бешенстве.
– Это хорошо, – Стас улыбнулся, – очень хорошо.
– Банк, что ли, грабанул? – Слова Михаила вызвали дружный смешок.
– Правда? – не поверил Михаил и закрутил головой, глядя по очереди то на Стаса, то на привалившегося к стенке Романа.
– Правда, – заверил Стас.
– Ну, вы даете! – восхитился Михаил. – А в подъезде моем что делали? Специально этих козлов ждали?
– Нет. – Стас прислушался. Машина пролетела мимо ограды сада, пропала в дождливой мути.
– А что тогда? – не отставал Михаил. – Что вы там делали?
– Да суку одну найти надо, она в соседнем с тобой доме живет, – проговорил Роман.
– Какую? – оживился Михаил. – Кто такая, сколько лет? Блондинка, брюнетка? Рост, вес, размер груди?
– Жену Огаркова, вице-президента «Мега-Ойл», – сказал Стас. – Он убил мою жену и ее подругу. И моего нерожденного ребенка. – Стас вернулся в беседку, сел рядом с Романом на сухую лавку.
– Ого! – первым нарушил молчание Михаил. – Ничего себе! И что ты будешь делать?
– Я убью его, – Стас заявил это так спокойно, словно речь шла о выгуле болонки.
– А ручонки у тебя не коротки? – поинтересовался Михаил. – Он же в метро не ездит, по улицам не ходит…
– Разберусь! – отрезал Стас. – Это мое личное дело! Ты о себе думай.
Михаил загрустил, опустил голову. Роман запахнул полы куртки, устраиваясь поудобнее.
– Не знаю, – через пару минут раздумий выдал Михаил, – эти сволочи теперь не отвяжутся, никаких денег не хватит. Я вам скажу: мне до сегодняшнего дня очень хотелось им бошки проломить, аж руки чесались. Но кто ж знал, что так обернется… Как домой теперь вернуться?
– Никак, – безжалостно заявил Роман. – Там тебя уже ждет пара дивизий господина Огаркова. Я бы не пошел.
– Он-то тут при чем? – жалобно спросил Михаил.
– «Московский кредитный» – его банк, – прояснил ситуацию Стас.
– Вот паскуда, – Михаил поднял голову, – так это что же получается…
– Тебе отсидеться где-то надо, – перебил его Стас, – пока все не уляжется. Потом вернешься…
– Когда уляжется? – взвился с места Михаил, схватился за раненую голову и плюхнулся обратно.
– Когда я эту сволочь пристрелю. А кодле, которая сбежится делить его наследство, будет не до тебя, – предложил Стас.
– И сколько ждать? – глухо поинтересовался Михаил. – Год, два, три?
– Нет, конечно, – успокоил его Стас, – месяца два, не больше. Я тороплюсь, не переживай.
Он встал и прислонился спиной к резному столбику, подпирающему крышу беседки.
– Не переживай, как же! – Михаил тяжело поднялся на ноги, расстегнул куртку, запихнул руки в карманы и принялся наступать на Стаса: – А не сдать ли мне тебя ему, Огаркову? За вознаграждение. Он мне и долг простит, и тех, что при исполнении сегодня подохли, – проговорил Михаил.
В руках его появился складной нож, из рукоятки щелчком вылетело лезвие, блеснуло неярко и спряталось обратно. И снова показалось наружу, словно змея выпустила длинный язык. Михаил обошел вокруг Стаса, но тот даже не шелохнулся.
– Вот врежу сейчас тебе по башке, вернусь, дождусь, когда новая дивизия этих козлов прискачет, и сдам, – рассуждал на ходу Михаил.
– Валяй, сдавай, – равнодушно отозвался Стас, – но тебя пристрелят вслед за мной. И еще вопрос – сразу ли пристрелят. Думаю, что разбитая морда тебе цветочками покажется.
– Почему это? – опешил Михаил и двинулся на второй круг.
– А я про Огаркова много интересного знаю и в курсе всех подробностей его интимной жизни. Считай, свечку подержал. Где гарантия, что ты этого не знаешь? Как докажешь, что я тебе ничего не рассказал?
Теперь Стас поворачивался вслед за Михаилом, они остановились, глядя друг другу в глаза. Михаил расхохотался, отшатнулся и крикнул Роману:
– Вот сволочь, а! Все продумал! Хитер, зараза! – И спросил вкрадчивым голосом, почти прошептал на ухо Стасу: – А ты сам-то не боишься?
– Нет, мне все равно не жить…
– Мы домой поедем? – подал голос Роман. – Спать охота.
– Сейчас… – договорить Стас не успел. По стенкам беседки полоснул луч дальнего света фар, рыкнул мощный двигатель.
Михаил повернулся, соображал пару секунд, кинул нож в карман и ринулся к ограде.
– Это Лешка! – крикнул он на бегу. – Поехали!
Стас и Роман бросились за ним. Пока бежали, пока перебирались через ограду, Михаил был уже у машины. Он дождался, пока Стас и Роман окажутся в салоне, выгнал водителя на переднее сиденье, и машина рванула с места. Пронеслась между деревьев, взрывая колесами листья вперемешку со снежной кашей, задела крылом кусты, перекатилась через бордюр и выкатилась на дорогу. Вильнула влево, выезжая на свою полосу, и понеслась по пустой дороге. Стас отвернулся от окна, глянул в зеркало заднего вида – с переднего сиденья на него смотрел человек. Лет двадцати пяти или немного старше, волосы длинные, темные, закинуты назад, лицо бледное, тонкое, даже породистое.
Парень отвел в сторону взгляд настороженных черных глаз, повернулся к Михаилу:
– Я тебе пять раз звонил. Что случилось? – Он косился то на Романа, то на Стаса.
– Нормально все. – Михаил остановился перед светофором, мельком глянул на Стаса в зеркало на лобовом стекле.
– Нормально?! – парень переключился на Михаила. – А это…
– Руки! – Михаил стукнул брата по пальцам, но тот не унимался:
– А это кто? Чего молчишь? – Он развернулся вполоборота, пристально осмотрел Стаса, потом Романа.
– Меня Стас зовут. – Миролюбивый, спокойный тон немного успокоил Алексея, Роман тоже назвался и прикрыл глаза. Несколько минут ехали молча, потом машина вильнула к обочине и остановилась на пустой парковке перед закрытым магазином.
– Дальше куда? – Михаил обернулся, посмотрел на Стаса.
– Пешком пойдем, – ответил тот, и Роман взялся за ручку на дверце.
– Все, Леха, вали домой, сиди там, жди моего звонка. Я себе новую трубку куплю, тогда… – Договорить ему не дали.
– Куда пойдешь? Зачем? С кем? – Лешка вцепился в брата обеими руками. – А матери я что скажу? Она про тебя сегодня спрашивала…
– Скажешь, что уехал. Ненадолго. – Михаил по очереди отцепил пальцы брата от своей куртки.
– С кем уехал? С ними? – мотнул растрепавшейся гривой Лешка.
– Да, с нами, – заговорил Стас. – Ты, Леша, не переживай, ничего с твоим братом не случится. А если спросит кто – так и скажи: звонил, но не дозвонился. Приехал – дверь тебе никто не открыл, брата нет, пропал. Куда, когда – ты не в теме. И матери своей то же самое скажи, – Стас предостерегающе поднял руку, не давая Михаилу возразить.
– Делай, что говорят. Все, давай домой поезжай! – Михаил подтолкнул брата к дверце, выбрался из машины. Стас и Роман вышли под снег. Братья обнялись на прощание, Лешка оказался выше Михаила почти на полголовы.
– Матери скажи, что я ей позвоню! – крикнул Михаил в открытое окно и, отбежав от взревевшего двигателем внедорожника, направился к Стасу.
– Брат, говоришь? – Роман смотрел на красные габариты внедорожника, выезжавшего с парковки. – Что-то вы не похожи.
– Ага, не похожи, – Михаил провожал внедорожник взглядом, – мой папаша женился на женщине с ребенком, Лешке полтора года было. Я с ним с пеленок возился. Потом в армию ушел, потом…
– Служил где? – Стас поежился от порывов ледяного ветра, накинул на голову капюшон.
– В ЗГВ, в Дрездене. – Внедорожник пропал из виду, на притихшей улице горели только огни светофоров и вывески магазинов.
– Ух ты! – восхитился Роман. Его зубы стучали от холода, он втянул голову в плечи и запихнул кисти рук под манжеты рукавов.
– Ага, «СУ» водил, потом на «Т-80» пересадили, механиком-водителем. Позывной у меня был Федерат. А на дембель я командиром отделения вышел, в звании старшего сержанта, – похвастался Михаил и сразу сник.
– Ну, что скажешь? – спросил его Стас. – Сам видишь, выбирать тебе особо не из чего…
– Некогда мне ждать, у меня мать болеет, и оболтус этот на шее висит, – обреченно проговорил Михаил. И добавил, уже злее: – Вы, может, год возиться будете, а мне самому жить надо, Леху женить. Некогда мне. Пошли, и побыстрее, я замерз, как собака, у меня башка болит, и спать хочется.
Возиться ему было в самом деле некогда. За три дня, пока Михаил приходил в себя, он вытряс из Стаса и Романа почти все, что те успели накопать на вице-президента «Мега-Ойл». Добросовестно изучил весь компромат, долго сидел над ноутбуком, неловко возил мышкой по столу. Внимательно рассматривал анфас и профиль Огаркова, не выдержал и спросил:
– А чего он ревет, как баба?
– Не ревет, а мироточит, – с придыханием поправил Роман и пояснил: – Омолодился дядя неудачно, то ли ботокс ему не туда закачали, то ли перетянули не там, где надо, – я толком не понял.
– Фигня этот ваш ботокс, – отозвался уткнувшийся в монитор Михаил, – баловство все это. У Ильича учитесь – он хоть и в формалине, а до сих пор живее всех живых. Отлично сохранился.
– А ты его видел? – поинтересовался Стас. – Ильича?
– Да, – сражаясь с мышью, признался Михаил, – в детстве. Потом два дня заснуть не мог.
Стас помалкивал, он уже начинал психовать – каждый лишний день жизни чиновника, каждый его вдох Стас считал личным оскорблением. Сидел перед ноутбуком до помутнения в глазах, сам строил планы действий и сам же разносил их в труху. Подобраться ни к Алле, ни к самому Огаркову они не могли. Цупикова была их единственной надеждой, но эта дорожка завела в тупик. Зато за время ночных бдений ему удалось найти в Сети пару старых сплетен о прошлом Огаркова. На форуме подмосковного города упоминалось вскользь, что умерла некто Ермакова, близкая родственница «почетного гражданина» богом забытого поселения. Новости от роду было полтора года, об отце чиновника не упоминалось вообще. «Не из воздуха же ты взялся! – подумал Стас, шаря по ссылкам, многие из которых оказались битыми. – Биологический папаша у тебя должен быть. Или ваша семейка открыла способ размножаться почкованием?»
Толку от сожженного трафика не было, пропал сон, пустота внутри раскалялась, обжигала, травила ядом. Дни то летели, то ползли, по телевизору крутили новогоднюю рекламу, тошнотворного Санта-Клауса сменял нетрезвый Дед Мороз и шалавистые Снегурочки. На городских площадях появились пластиковые мутанты в виде огромных темно-зеленых конусов, уткнувшихся в серое небо. На фоне камня и стекла увешанные яркими шарами и звездами конструкции смотрелись как поделки воспитанников детсада для олигофренов.
Михаил и Роман ушли в магазин, Стас лежал перед телевизором с выключенным звуком и тупо смотрел видеоряд. Вернее, в окно над экраном, на верхние этажи дома напротив. Боковым зрением он заметил на экране знакомое название, но пока соображал, пока искал пульт, картинка исчезла. «Приглашаются все желающие», – уловил он последние слова приятной сероглазой девушки в голубом платочке. Фоном для модели послужила огромная надпись с названием поганого концерна. Стас схватил ноутбук, едва дождался, пока загрузится нужная страница. Вот оно, есть!
– Корпорация «Мега-Ойл» совместно с благотворительным фондом «Радонежье» приглашает всех желающих принять участие в ежегодной благотворительной акции «Дары волхвов», – через полчаса зачитывал Стас сообщение пресс-службы гадючника. – Организатор мероприятия – супруга господина вице-президента, руководитель фонда Огаркова Алла Владимировна. Все собранные средства будут переданы на строительство храмов и часовен в детских домах Московской области и других регионов России. Начало мероприятия – пятнадцать часов, адрес…
Роман обошел стол, уставился на монитор, прищурился и ткнул пальцем в строку, набранную мелким шрифтом:
– Всех желающих, говорите? Входной билет от пятнадцати тысяч евро, взнос – от десяти. Они там не обалдели? И как ты себе это представляешь?
– Нет, для них это нормально, – отозвался Стас, – так, на семечки. Наконец-то. – Он хлопнул набычившегося Михаила по плечу и добавил, глядя на Романа: – Обычные деловые переговоры. Только за вход надо заплатить, а так – никакой разницы. Пришел, потолковал о своем с нужными людьми, ушел.
– Ты что – ей денег предложишь? – начал Михаил. – За информацию о муже? Да она тебе сама заплатит. Или охране сдаст, тепленьким. Это тебе не в «Макдоналдс» сходить, – зудел он над ухом. – Помню, читал я в детстве сказку о бедной девушке. Она была очень красива, очень хотела поехать на бал и найти себе принца. Но ей было нечего надеть. Тогда пришла добрая фея и подарила девушке…
Стасу надоело слушать его нравоучения.
– Обойдемся без участия высших сил! – объявил он. – Будет тебе и тыква, и кучер, и принц. А взнос, – Стас глянул на монитор, – здесь сказано, что взнос может быть и не в денежной форме. Будет тебе взнос, – пообещал он фотографии Аллы Огарковой под пресс-релизом, – сам принесу, лично в руки. Тебе понравится, обещаю.
Мокрый снег, слякоть под ногами, «милые» лица похожих на киборгов сограждан – все осталось за дверями бутика. Теплая подсветка, негромкая музыка, приветливые лица девушек, блеск драгоценностей в витринах – Стасу нравилось здесь все. Планировка, огромные окна с широкими подоконниками, тихая улица и станция метро поблизости. Огорчала лишь охрана в каждом зале ювелирного салона. Скроенные по одной выкройке ребятки в серой форме громоздились в каждом углу и провожали редких покупателей до границ своей зоны ответственности, передавая следующему стражу.
– Вам помочь? – К Стасу подошла консультант в красной униформе и белых перчатках. – Могу предложить вам украшения из коллекции нового сезона. Прекрасный подарок на Новый год или Рождество для ваших близких…
– Благодарю вас, – отказался он, – я еще не определился. Вот выбираю – колье или часы с бриллиантами. Что посоветуете?
Консультант пригласила покупателей за собой. Михаил топал позади, рассматривал каждую витрину и что-то бормотал себе под нос. Стас понимал его, он сам с трудом глушил эмоции после того, как в поле зрения попадались ценники.
– Прошу. – Вслед за белобрысой девицей они добрались до стеклянных дверей в конце зала, прошли мимо двух охранников, остановились перед длинной витриной. От блеска камней и металла резало глаза, в мешанине красок и форм Стас мгновенно потерялся, поэтому не сразу сообразил, что это ему протягивает на черном «подносе» консультант.
– Колье из розового золота восемнадцать карат с бриллиантом, длина изделия регулируется, – пела продавец. Михаил беспомощно смотрел на тонкую цепочку с крохотным камнем.
– Не, не то, – капризно отверг предложение Стас и двинулся вдоль застекленных витрин. Прошелся, присмотрелся, ткнул пальцем в стекло: – Это покажите.
К витрине метнулись сразу две девушки, зазвенели ключами, и на черный бархат легло роскошное колье.
– Белое золото, пятьдесят два бриллианта, сто тридцать два цветных камня, сапфиры, аметисты, – с придыханием нахваливали товар консультанты.
Стас взял цепочку, поднес колье к глазам. Черт его знает, вроде выглядит неплохо. Что у нас там с ценой? Он обернулся:
– В самый раз. Машину купить можно, значит, подойдет.
– Так, девушки, – Стас передал колье Михаилу, – пойдем дальше. Теперь серьги к нему тащите, кольцо, браслет, все, что полагается. И часы приличные у вас есть?
Скуку и сонливость персонала как рукой сняло. Стас отсматривал поданную ему ювелирку, что-то одобрял, что-то браковал и передавал на утверждение Михаилу. Тот складывал все на стекло витрины и наблюдал за беготней очнувшихся от анабиоза девочек в униформе, а минут через десять появился и мальчик. Юноша в строгом костюме с зажатым в ручонке плоским квадратным мобильником и бейджем на лацкане пиджака пожелал господам доброго дня, поинтересовался, все ли им нравится и как они собираются расплачиваться.
– Так устроит? – Стас выгреб из внутреннего кармана пачку евро, бросил ее рядом с «одобренными» Михаилом безделушками.
– Конечно, конечно! Как вам будет удобно! – расшаркался юноша и убежал, прихватив с собой двух охранников. В салон вошла группа черноволосых носатых граждан, они галдели, перекрикивались через зал и подъезжали к консультантам с недвусмысленными предложениями.
Отлично. Стас покрутил в пальцах огромные серьги из белого золота, сделанные, по словам продавца, в виде орхидей, передал Михаилу и прикрикнул:
– Часы мне кто-нибудь покажет? Сколько можно ждать?!
Через пару минут он уже перебирал тикающее содержимое ближайшей витрины. От красок и блеска камней рябило в глазах, консультанты обступили покупателя, подсовывали ему всеновый и новый товар, щебетали наперебой:
– Корпус из белого золота, украшен бриллиантами круглой огранки… сапфировое стекло… посеребренный циферблат… застежка из золота… – Голова кружилась, игрушки стоимостью с недорогой автомобиль раздражали.
– Все, хватит! – Он подал выбранные часы Михаилу, тот сложил их на вершину сияющей пирамиды камней и благородных металлов, повернулся к застывшей напротив блондинке:
– Посчитай, – и небрежно подвинул ей «покупки».
Пальцы застучали по клавишам калькулятора. Стас взял чек, посмотрел на итоговую цифру. Разочарованно выпятил нижнюю губу, сгреб драгоценности, направился к кассе.
– Подождите, – пискнула продавец, – упаковка… Карточка на скидки…
– Не надо. – Стас вывалил добычу на стеклянный прилавок, скользнул взглядом по замершему рядом охраннику. Черноглазые гости города уже покинули магазин, и все внимание персонала сосредоточилось на последних покупателях.
– У вас наличные? – сверкнули очки кассирши из-за стойки.
– Да. – Стас извлек из кармана пачку денег, да так неудачно, что рассыпал половину по гладким плитам пола.
– Зараза! – Он присел на корточки, одной рукой принялся собирать купюры, другой нашарил в кармане куртки «Лепесток». Раз, два, три…
– Мама! – Визг консультанта раздался ровно через полторы минуты после того, как под голодными взглядами персонала Стас пополз собирать с пола рассыпанные деньги. «Лепесток» мигом закрыл половину лица. Стас прищурился, высматривая в клубах дыма Михаила. Тот не зевал, две шашки от ос уже дымили в ВИП-зале, из-за стеклянных дверей вылетела третья, покатилась по полу, и застекленные витрины исчезли в густых мутно-белых клубах. Визг, вопли, топот, звон стекла – Стаса сейчас не волновало ничего. Он смахнул драгоценности со стойки в черный пластиковый пакет и ринулся навстречу поднимавшимся с пола клубам дыма.
– Внимание, пожарная тревога! Всем покинуть помещение! – нечеловеческим голосом вещала из-под потолка сигнализация. Стас огляделся в дыму, шарахнулся к стенке, пропуская бредущего, согнувшегося в три погибели от кашля охранника, и рванул на звон. Подтолкнул к выходу задыхавшуюся от едкого дыма девчонку в униформе салона, кинулся дальше. «Простите, девочки и мальчики, но другого выхода у нас не было». Его рванули за рукав, потащили к окну.
– Бегом! – прорычал Михаил, отбросил тяжеленную стойку выдранного из стены светильника и вскочил на подоконник.
Дым вырвался из окна следом за налетчиками, стлался по тротуару и рассеивался под дождем и снегом. Стас сорвал с лица респиратор, затолкал в карман и бросился вслед за Михаилом. Они свернули в узкий, идущий вверх переулок, вылетели на проезжую часть, перепрыгнули трамвайные рельсы. Люди шарахались к домам, следили за взмыленными налетчиками, пока те не скрылись за поворотом. Впереди был проспект, а за спиной раздавался вой сирен.
– КТС сработала! – прохрипел на бегу раскрасневшийся Михаил и резко ушел влево, к гигантскому магазину с десятком входов и выходов.
Стас пошел быстрым шагом, стараясь не смотреть по сторонам. На него перестали оглядываться, небольшой черный пакет в руках подозрений не вызывал. Как и топтавшийся у входа в метро провинциал в мешковатой куртке и нагруженный кучей пакетов. Человек близоруко щурился на вывески и указатели, водил пальцем по карте метро, шептал что-то себе под нос. Стас шел в общем потоке, пока не заметил в толпе знакомую высокую фигуру. Взял вправо, в последний момент разминулся с недовольной пенсионеркой, но неудачно наступил пожилой женщине на ногу. Стас повернул голову, чтобы извиниться, и толкнул Романа плечом. Пакеты полетели на грязные плитки тротуара, следом спикировала карточка со схемой метро.
– Извините, – хором произнесли оба. Стас помог подобрать пакеты, незаметно бросил черный сверток в один из них. И неторопливо зашагал дальше, оглядываясь по сторонам с любопытством туриста, только «мыльницы» в руках не хватало.
Два звонка раздались с разницей в полчаса – первым отрапортовал Михаил. Нашел «бомбилу», покатался по городу, сейчас уже дома, ждет остальных. Следующим был Роман – у него тоже все прошло благополучно, он подходит к дому. Стас выключил мобильник, пешком добрался до следующей станции метро и спустился в подземку.
– Неплохо, – вечером подвел итог акции Стас, – переходим к следующему номеру нашей программы.
Ждать пришлось два дня – пока обошли подходящие места, пока присмотрелись, пока спланировали…
– Раньше нельзя, – авторитетно заявил Михаил, – нам это корыто прятать негде, а выглядит оно как летающая тарелка. Надо сразу – пришли, забрали, покатались, бросили. Все! – Он хлопнул ладонью по столу, подводя итог дискуссии.
Стас промолчал – возразить ему было нечего. Ему не давали покоя еще два вопроса – камуфляж и маскарад. Со вторым проблем не было, а вот первый… У Михаила было все наоборот – его волновала внешность.
– Тебя туда не пустят, – твердил он до тех пор, пока Стас не сдался.
– Обалдеть! – Михаил снова ходил кругами, рассматривая его. – Вот это да. Откуда?
– Из прошлой жизни. – Стас поправил манжеты белоснежной рубашки, одернул полы серого пиджака из тонкой шерсти с шелком. Поднял руку, и на запястье блеснул «Брегет» на золотом браслете. Стас рассматривал себя в зеркало, крутился перед ним. Сидит неплохо, ботинки не жмут, узел галстука не ослаб за те три месяца, что эта сбруя провисела в шкафу.
– За своего сойдешь, – постановил Роман и ушел в кухню.
Стас услышал шорох, потом тихий жестяной треск и, не удержавшись, заглянул в дверь. Роман бросил в рот две таблетки, запил их водой из-под крана.
– Не обращай внимания, – сказал он, – это для профилактики, чтобы гриппом не заболеть. Сейчас как раз эпидемия…
«Допустим». Стас кивнул ему и пошел переодеваться.
Вопрос «на чем ехать» обсуждался уже не первый день.
– Какая разница? – Стас пытался отговорить Михаила от его затеи. – Пешком приду. Или такси возьму, как тогда… – Уточнять он не стал, когда именно, решил послушать Михаила и постепенно убедился, что тот прав.
– Нет, рисковать нельзя, – твердил он, – раз ты взялся изображать богатую сволочь, то должен соответствовать ей на все сто. Перед охраной и прислугой в первую очередь. У них глаз не замыленный, сразу видят, кто сколько стоит. И как ты с этой курвой говорить собираешься? Где? В сторонку отведешь? В коридоре к стеночке прижмешь?
Стас сам оказался прижат к стене доводами Михаила, поэтому свой план подкорректировал. После этого сходили на экскурсию к зданию управы Центрального округа Москвы. Вернее, на парковку неподалеку. Прогулялись вдоль ажурной ограды, присмотрелись, сделали выводы.
– Какую будем брать? – деловито поинтересовался Михаил, изучая автопарк.
– Эту, – Стас показал на спортивную машину, но Михаил поморщился и покачал головой:
– Не, не пойдет. Ты – разжиревший от нефти или на госзакупках чиновник, привык к комфорту: чтобы не дуло, сиденье мягкое с подогревом и все такое. А это – баловство, ребеночек чей-то приехал. К тому же она двухместная, мы все не влезем. Вот, – он показал на лилово-черный «Порше Кайенн», припаркованный у входа в здание.
– Здоровый какой, как вагон, – засомневался Стас. – На кой черт нам такое корыто?
– Нормально, – оборвал его Михаил, – в самый раз. Последняя модель, полный привод, коробка автомат, ксенон – как раз то, что тебе надо. Внутри тоже, поди, полный фулл – навигационная система, бортовой компьютер, подогрев сидений, электропривод зеркал. Весь фарш, короче. Вот ее и возьмем, – подвел он итог дискуссии.
– А мы успеем? – Затея Михаила Стасу нравилась все меньше.
– Успеем, не переживай. – Михаил распахнул куртку, оттянул ворот синего свитера и покрутил головой. – Ровно к трем тебя доставим в лучшем виде. Костюмчик погладить не забудь.
Автосалон и управа ЦАО открывали свои двери одновременно, в девять утра. Михаил ушел из дома в восемь, в полдень позвонил, злой и серьезный, заявил, что готов. Они встретились в небольшой пиццерии, быстро пообедали и вышли на Ленинградку. Стас застегнул пальто, поднял воротник и зашагал, обгоняя прохожих. Ледяной, с колючими снежинками, ветер трепал волосы, забирался в рукава, обжигал лицо. Роман и Михаил шли следом, переругивались на ходу. Роман поскользнулся на прихваченной морозом плитке и едва не упал. Стас обернулся на вскрик.
– Блин, – ворчал Михаил, – под ноги смотри. Не хватало только… Все помнишь?
– Да все-все. – Роман обогнал их, пошел первым. И первым же оказался перед распахнувшимися дверями автоцентра. Стас осмотрелся на ходу и направился к ресепшн.
– Слушаю вас, – обратилась к нему ухоженная девушка с большим носом и оттопыренными ушами, – что вас интересует?
– Машину купить хочу. – Стас оглядел собеседницу, потерял к ней интерес и, повернув голову, стал оглядывать зал. Два этажа набиты дорогими машинами, огромные проемы фасадных окон закрыты зеркальными стеклами. Голоса перекрывает шум двигателей, посреди первого этажа кружится «карусель», только вместо лошадок в ней блестящие разноцветные машинки, самые настоящие и готовые к продаже.
– Новую? Или с пробегом? – выясняла предпочтения богатого клиента ресепшеонист.
Роман рассматривал плоскую белую машинку поодаль, негромко говорил о чем-то с подсуетившимся менеджером.
– Новую, разумеется, – с недовольным видом ответил Стас. – Что у вас из приличного есть? Где посмотреть можно?
– Пройдемте со мной, – произнес неслышно подошедший продажник в белой полосатой рубашке и черных брюках. Он сделал приглашающий жест рукой и направился к «карусели», Стас и Михаил шли следом.
– Прошу, прошу, – суетился менеджер перед богатым клиентом, – вот сюда…
Он открыл дверку, пропустил покупателей в застекленный загон. Стас сделал недовольное лицо, демонстративно посмотрел на «Брегет» и отправился бродить между отполированных до блеска машин. Михаил топал следом, и вскоре между ним и менеджером завязалась оживленная беседа. Стас обошел все представленные иномарки, еще раз глянул на часы – почти два, пора приступать. Он остановился у переднего бампера черного, с синим отливом, «Кайенна» и капризно заявил:
– Этот. – Стас указал на широкий, обтекаемой формы со скошенной, как у морской свинки, мордой автомобиль. – Откройте.
Продажник бросился выполнять распоряжение, Стас уселся за руль, Михаил плюхнулся на заднее сиденье.
– Прекрасный выбор, – ворковал возбужденный продажник, – великолепная модель. Восьмицилиндровый двигатель, рабочий объем – почти пять литров, максимальная мощность – пятьсот лошадей, два турбонагнетателя…
Стас в разговоре участия почти не принимал, мычал неопределенно и косился на включившийся от прикосновения бортовой компьютер. Третий час, давно пора начинать… Где Роман, чего он возится… Михаил тоже начал потихоньку психовать, задал продажнику кучу вопросов, разнес в пух и прах его комментарии и пояснения относительно трансмиссии, тормозов и электрооборудования, вогнал в краску и потребовал завести двигатель.
– Хорошо, хорошо, – взмокший после напряженного диалога менеджер перечить покупателям не решился и подал Стасу ключи.
Двигатель заурчал, едва ключ повернулся в замке, Михаил прикрыл глаза и удовлетворенно закивал.
– А контроль детонации? – созрела у него очередная подколка, но тут продажник был начеку:
– Индивидуально для каждого цилиндра… – Договорить он не успел. Рев двигателя, визг протекторов по надраенному до блеска полу, грохот, звон разбитого стекла, крики заставили менеджера застыть в позе потревоженного суслика у норки. Он вытянул шею, пытаясь высмотреть через лобовое стекло, что там происходит, увидел, побледнел и пробормотал непослушным языком:
– Прошу извинить меня, господа. Я сейчас вернусь.
Он выскочил из машины и побежал к ресепшен. Но по дороге свернул, отскочил в сторону и пропал за колонной из светлого металла. В нее с разгона врезался белоснежный «Кайман», его полуоторванный бампер волочился по полу. Машина толкнула колонну, с потолка посыпались обломки пластика, раздался скрежет и лязг, их перекрыли крики персонала. Служащие автосалона разбегались в разные стороны, «Кайман» сдал назад и смял стойку, проехался по груде бумаг, толкнул перевернутый стул и погнал на другой конец зала.
– Наконец-то! – Михаил полез со своего места, выбрался из машины и распахнул стеклянные створки ворот. Бросился к водительскому сиденью и бесцеремонно выгнал с него Стаса.
– Да я сам… – возразил тот, но спорить с приятелем было бесполезно.
– Еще чего! – устраиваясь за рулем, проворчал Михаил. – Тоже мне, стрелок-водитель. Сядь, куда сказано! Да не сюда! – Он толкнул Стаса в плечо, и тот плюхнулся на заднее сиденье. Двигатель «Кайенна» ревел, машина дрожала, готовая в любую секунду рвануть с места. Михаил крутил головой по сторонам, Стас прилип к заднему стеклу.
– Есть! Давай! – заорал он, увидев летящий по абсолютно пустому залу «Кайман», но Михаил только крепче сжал руль.
– Сейчас, погоди, еще не время, – нервно пробормотал он и оглянулся.
«Кайман» просвистел мимо, вильнул вправо, толкнул носом серый «Порш» с пробегом и сделал полный оборот вокруг своей оси.
– Что он творит?! – рычал Михаил. – Я ему что сказал? А он…
«Кайман» снова исчез из виду, Стас слышал только приглушенный рев двигателей, звонки мобильников и крики осмелевшей охраны. Откуда-то взялся таджик в форме уборщика и принялся подметать с пола битое стекло. Собрал аккуратную кучку, приготовился сгрести ее в совок на длинной ручке, но бросил инструмент и кинулся прочь. «Кайман» промчался мимо, снес мятым крылом рекламный стенд с кучей буклетов, влетел носом в стеклянную стену и исчез за водопадом осколков.
– Держись! – Михаил бросил машину вперед, Стаса отшвырнуло к спинке сиденья, он заметил лишь, как промелькнули мимо остатки разгромленной стойки, колонна с огромной вмятиной и две разбитые машины. «Порш» мотнуло, но Михаил удержал тяжелую машину, и она вписалась точно в «ворота», открытые для нее «Кайманом». Белая покореженная машина с треснувшим лобовым стеклом и оторванными бамперами стояла на газоне, из нее выскочил Роман и бросился навстречу «Кайенну». Михаил притормозил, открыл переднюю дверцу, и Роман оказался в кресле. «Порш» бросило в сторону, он объехал будку со шлагбаумом на въезде к автоцентру, перелетел тротуар и выскочил на Ленинградский проспект.
– Здо́рово! – обернувшись, проорал Роман. – Охренеть, как все просто! Мне понравилось, давайте еще раз!
– Погоди, это еще не все. – Михаил свернул с проспекта, загнал машину во дворик, остановился между серой стеной здания и проржавевшей «ракушкой». Выскочил из салона, подпрыгнул и с ловкостью шулера достал с металлической крыши пакет. Вытащил из него автомобильные номера и в один миг пристроил их на место. Прыгнул обратно в салон, бросил под лобовое стекло заламинированный трехцветный обрезок картона.
– Машина принадлежит заместителю префекта Центрального округа Москвы, – пояснил потрясенным зрителям Михаил и снова вывел машину на Ленинградку. – Мы теперь целый день кататься можем, даже без аптечки задом по встречке пьяными. Ни одна собака не гавкнет.
Стас расхохотался, но тут взгляд упал на монитор бортового компьютера – часы на нем показывали без четверти три.
– Сейчас долетим. – Михаил подрезал маршрутку и оказался первым на светофоре. – Не боись. Ты все взял, надеюсь?
– Все, – подтвердил Стас, нащупав в кармане пальто две пачки евро и тяжелый пакет с драгоценностями. Взнос предстояло сделать немаленький, простому смертному этих денег и бриллиантов хватило бы до конца жизни. «Пусть подавится!» Стас откинулся на удобную спинку с мягким подголовником, повторяя про себя алгоритм предстоящих действий: «Вошел, осмотрелся, иду спокойно, ни с кем не общаюсь. Если что – я из Тюмени, в Москве первый раз. Ищу госпожу Огаркову, чтобы засвидетельствовать ей свое почтение и сделать взнос в ее фонд…»
«Кайенн» резко остановился, Михаил надавил на сигнал, но замершие впереди машины расступаться не торопились.
– Что там? – дернулся Стас. – Поехали, чего стоишь? Пять минут осталось!
– Не знаю, – растерянно отозвался Михаил, – видишь, пробка. Может, авария? Не догадался я синее ведерко на крышу прихватить. Глядишь, и проскочили бы.
Но шансов не было и у машин с мигалками. Стас видел из окна сразу две «Скорые» и намертво застрявший в потоке полицейский «Форд». «Спокойно, спокойно, в три они все равно не начнут. Тут половина гостей в пробке стоит, не опоздаешь». Стас посмотрел в лобовое стекло на пустую улицу напротив и прислушался к перебранке Романа и Михаила.
– Долго возился, – шипел тот, – из-за тебя опаздываем. Не мог сразу в лоб сказать: «Давай ключи»? Я тебя как учил?..
– Не мог. – Роман отвернулся и уставился в окно на мокнущий рядом «Гольф».
– Почему не мог? – не отставал Михаил.
– Продажник со мной в машину сел, – пояснил Роман, – и всю дорогу орал как ненормальный. И за руль хватался. Потом плакал и говорил, что ему теперь квартиру свою и тещи продавать придется, чтобы за ремонт заплатить.
– Так ты… – Пока сообразили, пока отсмеялись, прошло еще минут пять.
В это время открыли дорогу, и поток машин дружно тронулся с места. «Порш» обошел «Гольф», пропустил «Скорую» и вылетел на Тверскую. Михаил ловко вошел в поворот, вписался в левый ряд и посмотрел на Стаса в зеркало заднего вида.
– Все помнишь? Мы тебя на паркинге ждем. По очереди дежурить будем. Окучишь дамочку – и сразу к нам.
– Помню, помню, – ответил Стас, глядя через лобовое стекло. Бизнес-центр – вот он, осталось только выйти из машины и подняться по широкой из светлого камня лестнице на третий этаж, арендованный госпожой Огарковой для проведения ежегодного благотворительного шабаша.
«Кайенн» остановился перед ярко освещенным подъездом, Роман вышел из машины первым, открыл заднюю дверь. «Раз, два, три… Старт!» – Стас вальяжно выбрался из салона, подмигнул Роману и зашагал мимо охраны к дверям из толстого стекла.
Он зря волновался, действо только начиналось. Полчаса – не опоздание, к подъезду подкатывали машины, гости в строгих костюмах и закрытых платьях не задерживались в дверях, бежали сразу вверх, на третий этаж. До площадки перед холлом Стас добрался без приключений. Но перед входом его ждал кордон – девушка в длинных одеждах и строгом платочке, покрывавшем косу до пояса, и юноша в черном. Не в костюме – в рясе или что-то вроде того.
– Ваше приглашение, – прогудел он, заступая Стасу дорогу.
– Приглашение? – искренне изумился он. – Разве вход по приглашениям? Я не в курсе.
– Приглашение на мероприятие, – поддержала напарника девушка, и Стас заметил, что в их сторону уже посматривает одетый в цивильный костюм охранник с рацией в руке.
– Понимаете, я только сегодня утром прилетел из Тюмени, потом долго не давали посадку из-за погоды, и я не успел, – на ходу стал сочинять Стас.
– Вот. – Он вытащил из кармана деньги и принялся отсчитывать купюры. – Сколько надо? Кому отдать?
Вид денег подействовал на всех успокаивающе. Охранник отвернулся, девушка закусила некрашеную губу, юноша в рясе сделал над собой усилие и махнул рукой в сторону узкого коридорчика:
– Третья дверь. Пожертвования принимают там. В приглашении вы найдете номер вашего столика.
Столика? Интересное кино! Стас немедленно проследовал в указанном направлении. И оказался в хвосте очереди – желающих отвалить за вечер в обществе госпожи Огарковой несколько тысяч евро оказалось предостаточно.
– Вам эконом или бизнес-класс? – нараспев произнесла похожая на матрешку барышня в белоснежном платочке и наглухо застегнутой блузке.
– В смысле? – не сразу вник в суть вопроса Стас. До этого с подобной терминологией он сталкивался лишь при бронировании билетов на самолет.
– Столики экономкласса расположены на второй линии от подиума, – пояснила «матрешка», – а бизнес…
– Я понял. – Стас потянулся к карману, вытащил деньги, попутно удачно продемонстрировал «Брегет» на запястье. – Бизнес, конечно. Сколько с меня?
В обмен на пятнадцать тысяч евро он получил открытку с изображением свечки, горящей в сугробе среди обрывков сена и пасущихся в нем птичек. На обороте он нашел номер своего столика и поздравления с Новым годом и Рождеством.
– Посмотрим. – Он вернулся на площадку и предъявил странной парочке открытку.
– Милости просим, – заулыбалась девушка, – проходите.
– Спасибо. – Стас обошел их и направился к двери, ведущей в зал.
Толпа собралась уже немаленькая, кто-то сидел за столиками, кто-то бродил между ними, кто-то говорил по телефону. Солидные сытые господа и дамы не обращали внимания на Стаса, смотрели без интереса и возвращались к своим делам. Раз оказался здесь, значит, хватило денег, раз хватило, значит, свой. Чего глаза таращить, надо дела делать, тем более что статус собравшихся обязывал. Но до Огаркова им далеко, здесь собрался первый уровень прислуги тех, кто реально решает вопросы «гармоничного и справедливого» распределения природных ресурсов. Господин вице-президент до этой шарашки не опустится, не тот уровень.
В центре зала был установлен самый настоящий подиум. Длинное возвышение простиралось почти до середины помещения и понижалось на конце «языка», как пандус. Пятый столик оказался у самого края платформы, Стас нашел свое место и уселся спиной к залу. Соседей пока не было, хоть и накрыто на троих. Начало действа откладывалось, Стас, чтобы не скучать, потянулся к меню, но в это время в кармане пиджака завозился мобильник.
– Мы внизу, – доложил Роман, – в подземном паркинге. Если что…
– Я понял, – ответил Стас, – как у вас?
– Нормально, – голос Романа звучал глуховато, тот говорил, словно сквозь зубы, – тут таких полно. Мы с краю стоим, сразу у выезда.
– Отлично. – Стас убрал телефон, открыл меню. «Закуски: икра кетовая, сервированная на льду, морской гребешок с овощными блинами и соусом из белых грибов, речная форель с пророщенной пшеницей и лимоном. Горячие закуски: жареный камчатский краб, стейк из осетрины с соусом шампань, холодная оленина, медальоны из косули…» Доконала его кулебяка с форелью, морепродуктами и икорным соусом. Стас, лихорадочно перелистывая страницы, добрался до винной карты: благотворителям предлагалась водка трех сортов, вино белое, розовое, красное, и шампанское.
«Я не понял, сейчас разве не пост? Или я что-то путаю?» – подумал Стас. Впрочем, вопрос при цене приглашения в пятнадцать тысяч евро считался неуместным. Цены на блюда могли вызвать сердечный приступ у любого нормального человека. Стас осмотрел зал – сегодня эта орава сожрет пару десятков квартир, предназначенных для ветеранов войны или сирот, и не подавится…
Над головой грянули колокола, раздались тягучие звуки торжественных песнопений. В зале мигом стало тихо, лица собравшихся приобрели напряженно-умильное выражение. Впрочем, мучения гостей длились недолго, раздались аплодисменты, которые постепенно усилились. Стас приподнялся на стуле и над головами людей заметил на подиуме группу из трех женщин. Как они не путались в своих бесформенных разноцветных тряпках из дорогой ткани, непонятно. Но быстро подошли к краю подиума, раскланялись, перекрестились на идеально ровный, со встроенными светильниками, потолок.
Ту, что шла первой, Стас узнал сразу. Алла Огаркова собственной персоной – щекастая, с круглыми голубыми глазами и длинными русыми волосами, заплетенными в косу. Все, как на фотографиях, только там придворные умельцы ретушировали ее слишком крупные передние зубы. Это придавало девушке сходство с перекормленным хомячком, при этом постоянно возводящим глазки к небу. Алла произнесла торжественную очень короткую речь и наконец объявила вечер открытым. Под бурную овацию она ушла в зал и уселась где-то далеко, в толпе приближенных. Стас механически глянул на «Брегет» – было уже четыре часа дня.
