Глава 29

Услышав голос, Алекс замер. Голос ему показался знакомым, но вспомнить, кому он принадлежит, не мог.

– Расслабься, Алекс, повернись, – так же спокойно проговорил стоящий сзади человек.

Алекс медленно повернулся.

– Пинчер?!! – от неожиданности воскликнул Алекс.

Пинчер, как и он, был агентом оперативного директората ЦРУ. Работал обычно на Ближнем Востоке, считался одним из лучших специалистов. Увидеть его здесь Алекс никак не ожидал.

– Не ори так, – улыбнулся Пинчер, – а то друзья мои прибегут. Здесь меня зовут Клиф.

– Что здесь делаешь?

– То же, что и ты – работаю, – ответил Клиф, и, ухмыльнувшись, добавил: – А здорово я тебя вычислил? Я был уверен, что если ты в доме, то выйдешь именно здесь и попытаешься помешать нам.

– Кому это вам?

– Я тебе потом все объясню, сейчас нет времени. Слушай внимательно. Вечером, как стемнеет, приедешь в лагерь Ли, машину не арендуй, тебя разыскивает полиция за убийство Кларка.

– Знаю.

– Ну вот и хорошо, – сказал Клиф и продолжил: – Я к твоему приезду подготовлюсь. Заберешь священника и девчонку. Ли их заберет с собой, как приманку для тебя. А вот с хозяйкой дома хуже, свидетелей они не оставляют. Ты уходи, а я попробую спасти старушку. За Антонио не бойся: Ли, как ни странно, набожна, она его не тронет, девчонку тоже, пока, во всяком случае… Ну все, уходи, до вечера. Да, на вот, держи.

Клиф протянул ему миниатюрную рацию, напоминающую сотовый телефон.

– Меня не вызывай, я сам с тобой свяжусь, – сказал он Алексу и скрылся в зарослях.

Ли была довольна. Контейнер, наконец, нашелся. А Джон сам к ней придет, и она уж его встретит.

– Резвый, давай священника и эту очаровашку в машину! Отвезешь их к нам, – командовала она.

Антонио и Элеонор сидели в гостиной на диване, руки их были скованы наручниками, рты заклеены скотчем. Элеонор зло вращала глазами.

– Вперед, господа! – сказал Резвый, обращаясь к ним. – Пожалуйте в машину!

Он слегка подтолкнул Элеонор к выходу, та резко отстранилась от прикосновения.

– Что ты дергаешься, сука белобрысая?! Вперед! – воскликнул Резвый и уже с силой толкнул женщину, та полетела к дверям и упала бы, если б ее не подхватил входящий в комнату Клиф.

– Вы что тут такими телками разбрасываетесь? – спросил он, кладя руки на грудь Элеонор. – Ли, отдай ее мне.

– Перебьешься! Рожей не вышел. Все, не лапай ее!

– Как скажешь, – отпустил Клиф женщину.

– Ли, что с той старухой делать? – подошел к командирше один из боевиков.

Клиф, стоящий рядом, во все глаза наблюдал за реакцией Ли.

Она, немного подумав, посмотрела на дверь в подвал и провела большим пальцем правой руки себе по горлу.

– А почему опять я?! – возмутился боевик.

– А кто, я, что ли?! – заорала на него Ли. – Давай быстро и без шума. Понял?

– Слушай, Ли, а давай я, – предложил свою кандидатуру Клиф.

Ли оценивающе посмотрела на него и коротко бросила:

– Давай! Только быстро и тихо.

Клиф пошел в подвал.

– Собирайтесь быстро! Уходим! – крикнула Ли своим и, подхватив вожделенный контейнер, направилась к выходу.

«Все, теперь я его из рук не выпущу!»

Выходя на веранду, Ли услышала донесшийся из подвала визг, потом визг резко оборвался. Клиф сделал свое дело.

Бандиты расселись по машинам. Ли сама села за руль, положив контейнер рядом, на переднее сиденье. Она подождала, пока из дома выйдет Клиф. Наконец он появился, рубашка в пятнах крови.

– Ты что, горло ей перерезал? – спросила она его.

– Нет, в сердце, но просто нож неаккуратно вынул, – объяснил он.

Алекс видел все это из кустов. Он видел, как машины одна за другой покинули поселок. По его расчетам, в доме никого не осталось.

«Что же с Джуди?»

Он осторожно выбрался из кустов и потихоньку вошел в дом. Тихо. Мебель перевернута, на полу битая посуда. Да, гости здесь побывали бесцеремонные. Он осмотрел по очереди все комнаты, дом был пуст. Спустился в подвал: на полу рядом с диваном лежала Джуди, глаза ее были открыты, она плакала, светлая блузка на груди – в крови.

– Что с вами? – спросил он ее, поднимая ей голову.

– Ничего… Все уже в порядке… Спасибо, я сама, – ответила она и, опершись на его руку, поднялась. Он усадил ее на диван.

– Просто испугалась… сильно. Влетел этот бугай с ножом, шепчет: «Визжите как можно громче». Ну я и завизжала, тогда мне это было нетрудно даже без его просьбы, – она попыталась улыбнуться. – А потом он мне как-то особым образом сжал горло, и я потеряла сознание.

– Понятно, – произнес Алекс, ему действительно было все ясно, Клиф выполнил обещание, спас жизнь Джуди, хотя и здорово ее напугал.

– А кровь откуда, я не знаю… Очнулась – тихо, блузка в крови… Тут вы…

– Он порезал вам кожу в области сердца, имитировал колотую рану. Давайте я осмотрю порез, – сказал Алекс и потянул руки к блузке.

– Нет-нет-нет, я сама! – зарделась Джуди. – Я сама, отвернитесь, пожалуйста.

«Господи, боже мой! Да она стесняется! Надо же, в ее-то возрасте», – улыбнулся про себя Алекс, отвернувшись.

– Вы не подумайте, что я какая-то ханжа, – объясняла Джуди, обрабатывая рану перекисью. – О, да это просто царапина, хотя крови много. Лет эдак двадцать тому назад я бы с удовольствием предоставила это вам, но начиная с определенного возраста я считаю: не стоит демонстрировать свои бывшие прелести мужчинам. К мужчинам нужно быть добрее. По этой же причине я не пою в компаниях, мне жаль собравшихся, хотя петь очень люблю. Ну, вот и все, можете повернуться.

– Что здесь было, Джуди? – спросил он ее, повернувшись.

– Ворвались… Начали искать контейнер, спрашивали о вас… Антонио сказал, что вы уехали в город более часа назад. Ли очень интересовалась вашим самочувствием. Антонио опять же сказал ей, что у вас носом периодически идет кровь, высокая температура…

– Ну, а она? Поверила?

– Сначала нет, сомневалась, что вы могли передвигаться самостоятельно, но он объяснил ей, что дал вам какого-то местного лекарства, у него с собой бутылочка была. Она понюхала, швырнула ее на пол, но, кажется, поверила, – рассказала Джуди и спросила: – А что же будет с ними – с Элеонор и Антонио?

– Надеюсь, все обойдется. Они нужны ей живые и здоровые, для того чтобы приманить меня.

– А вы пойдете их выручать?

– Непременно, но только вечером, – ответил Алекс. – Мне придется взять вашу машину.

– Господи, и о чем вы говорите, берите, конечно! – ответила она, вставая. – Как вы думаете, они не вернутся?

– Скорее всего, нет. Им здесь делать больше нечего. Чего хотели, они получили. Ли, конечно, хочет найти меня, но если она поверила, что я все еще болен… Да, а она осматривала контейнер?

– Очень внимательно, но я успела все упаковать, как было. Она, наверное, не заметила, что мы его вскрывали, – сказала Джуди.

«А уж вот это вряд ли, – подумал Алекс. – Не такая она дура. А если так, то они могут сюда вернуться. И засаду могли оставить на въезде в поселок».

– Послушайте, Джуди, они, конечно, могут сюда и не вернуться, но лучше все же из дома уйти. Можем мы незаметно выбраться из поселка?

– Только пешком через болота, но я не знаю дороги. А зачем нам выбираться из поселка, мы можем просто перейти в другой дом. Здесь много пустых домов, желающих жить в поселке все меньше и меньше. В дом Эммеров, например, он на противоположном конце, а как пройти в него незаметно, я прекрасно знаю, – сказала Джуди.

– Отлично, тогда давайте уходить.

– Нет, сначала надо кое-что собрать, я сейчас. – Встав с дивана, она прошла к столу и принялась складывать в пакет какие-то баночки-скляночки.

– Зачем это вам? – спросил ее Алекс.

– Это не мне, а вам. Вы уже забыли, что мы еще не закончили курс лечения, эти препараты вам необходимы.

Алекс чувствовал себя уже настолько хорошо, что действительно напрочь забыл об этом.

– Да-да, конечно.

– Еще надо взять кое-что из еды, – сказала она, закончив собирать медицинские принадлежности. – Пойдемте наверх.

Господи, боже ты мой! – воскликнула она, увидев, что бандиты натворили в ее аккуратном домике.

– Не расстраивайтесь, Джуди, это вы еще легко отделались, – утешил ее Алекс. – Кстати, в доме, куда мы идем, есть компьютер?

– Не знаю, Джон, – ответила она, тут же предложив: – Возьмите мой ноутбук.

– Не стоит, пожалуй. Пока вы будете собираться, я отправлю пару сообщений отсюда, – сказал Алекс и вернулся в лабораторию.

Через полчаса они уже пробирались к дому Эммеров, Алекс нес плетеную корзину, в которой было «кое-что» из еды. Судя по весу, провизии в ней лежало минимум на неделю. Джуди шла впереди по одной ей известным тропкам.

Дом располагался удобно, с краю поселка, недалеко от церкви, въездная дорога просматривалась из него идеально, сам же он надежно укрыт неухоженной густой растительностью. По всему было видно, что хозяева здесь не появлялись несколько лет.

Пока Джуди располагалась в новом доме, Алекс осторожно осмотрел окрестности, но наблюдателей не обнаружил. По всей видимости, Ли их не оставила.

«Странно, – подумал он. – На нее это не похоже. Может быть, я их просто не заметил в этой зеленой каше?»

Поселок, действительно, просто утопал в зелени наступающих джунглей.

Остаток дня они прожили спокойно. Джуди провела необходимые медицинские процедуры, Алекс успел отдохнуть, поесть. Самочувствие его улучшалось с каждым часом.

Когда солнце скрылось за зелеными кронами деревьев, Алекс засобирался, попросив Джуди по возможности не зажигать света в доме. Он отправился за машиной по той самой тропке, по которой они пришли.

«Чероки» стоял в гараже, ключи торчали в замке зажигания. Алекс завел двигатель, но тут же заглушил его, вспомнив, что он видел, сидя в зарослях, как один из бандитов заходил в гараж. Пробыл он там недолго, но этого времени было вполне достаточно, чтобы установить мину или радиомаяк, на худой конец. Алекс решил осмотреть машину. Поднял капот, двигатель был покрыт толстым ровным слоем пыли, ясно было, что его долгое время не касалась рука человека. Просмотрел он и остальные подозрительные места. Это только несведущему человеку может показаться, что в автомобиле множество мест, где можно что-либо спрятать, на самом деле мест таких совсем немного, и Алекс знал их наперечет. Радиомаяк он обнаружил под пластиковым подкрылком заднего колеса. Маяк был покрыт дорожной пылью, следовательно, установлен он не тем бандитом, заходившим в гараж, а раньше. Скорее всего во время поездки священника в город. Теперь было ясно, почему за ним не было «хвоста», но Ли их все же нашла.

Алекс, положив маяк в нагрудный карман рубашки, сел за руль и выехал из гаража.

Медленно проезжая по поселку, он внимательно оглядывал окрестности, но ничего подозрительного не обнаружил. Сканер, принимающий сигнал маяка, должен был находиться где-то недалеко, хотя и необязательно в зоне прямой видимости.

Он с улыбкой представил, как сейчас человек, наблюдающий за монитором сканера, звонит Ли и сообщает, что объект движется, как она отдает команды своим головорезам срочно ехать наперехват.

«Давайте, ребята, давайте, догоняйте», – посмеивался про себя он, подъезжая к повороту. На повороте он свернул направо, в город. Сбросив скорость, Алекс еле тащился по узкой дороге. Наконец, в зеркальце заднего вида он увидел приближающийся автомобиль. Он сдал вправо и остановил джип. Выйдя из машины, Алекс поднял руку. Подъехавшая «Мазда» остановилась.

– Извините, – обратился Алекс к водителю, поигрывая ключами от джипа, – мне нужно в Котабато, а я не уверен, что еду в правильном направлении. Вы мне не подскажете, как туда проехать?

– Ты правильно едешь, парень, эта дорога и приведет тебя в Котабато, – успокоил его пожилой полный филиппинец, радушно улыбаясь. – Ты езжай за мной, я как раз в город еду.

– Спасибо вам большое! Теперь я доберусь, просто я засомневался, на ту ли дорогу я попал. Спасибо!

– Счастливо, парень! – улыбнулся ему водитель «Мазды».

– До свидания! – ответил Алекс и повернулся, чтобы уйти, но ключи выпали у него из рук и упали под водительскую дверь.

– О, черт! – воскликнул он.

Затем, нагнувшись, поднял их, еще раз улыбнулся водителю, как бы извиняясь за свою неловкость, и направился к своей машине.

Толстый водитель «Мазды», помахав на прощание парню рукой, продолжил свой путь, увозя на днище машины радиомаяк.

«Ну вот, теперь можно ехать в лагерь», – облегченно подумал Алекс и, подождав, когда «Мазда» скроется за поворотом, развернул «Чероки».

Дорога до лагеря Ли заняла у него около часа. Только-только начало темнеть, пришлось загнать джип в джунгли и дожидаться полной темноты. Рацию он включил на прием.

Сначала, сразу после того как он заглушил двигатель, тишина казалась идеальной, но потом она начала постепенно наполняться звуками, слышными даже сквозь закрытые окна джипа. Что-то потрескивало, как остывающая печь, шуршало, будто кто-то никак не мог улечься в накрахмаленной постели, ухало, посвистывало, скрипело – кругом кипела невидимая жизнь. Кто-то убегал, кто-то догонял, кто-то кого-то ел.

«Все как у людей», – думал Алекс о ночных обитателях джунглей, изо всех сил стараясь не задремать.

Наконец рация разродилась сигналом вызова.

– На связи! – ответил Алекс.

– Подходи к северной стороне, к ограждению, напротив домика с высокой крышей, он там один такой, и жди меня, – сквозь помехи расслышал он голос Пинчера. – Как понял?

– Понял!

– Тогда до связи. Меня по-прежнему не вызывай. Все.

Алекс выбрался из машины и, с трудом ориентируясь, направился к указанному месту. Несколько раз он терял направление, и ему приходилось приближаться к лагерю, чтобы сориентироваться, но в конце концов нашел нужное место. Затаившись, он стал ожидать Пинчера. От москитов не было покоя, сидеть не шевелясь было невозможно.

Наконец в темноте появилась фигура человека, он шел не таясь, что-то напевая себе под нос, но когда зашел за дом с высокой крышей, резко изменив направление, метнулся к забору, только тут Алекс удостоверился, что это Пинчер.

– Ты здесь? – едва слышно спросил он.

– Да, – так же тихо ответил Алекс.

– Поднимай ограждение и лезь сюда, потом к дому, – быстро сказал Пинчер и отошел.

Алекс, приподняв в указанном месте ограждение, нырнул под него. Затем быстро перебежал к стене домика, где его ожидал товарищ.

– Значит, так! – начал Пинчер. – Они вон в том домике. – Пинчер показал на домик, стоящий в самом центре лагеря, на хорошо освещенной площадке, да и сам дом светился, как рождественская елка. Во всех окнах горел свет, веранда вокруг входной двери была также хорошо освещена.

– Ого! Там, что, будет вечеринка? – спросил Алекс.

– Будет, – ответил Пинчер. – Ждут гостей, ты первый в списке приглашенных.

– И как же мне туда попасть без пригласительного билета?

– Не волнуйся, иллюминацию я притушу ненадолго, тогда и пойдем. Расклад там такой: снаружи двое, визуальный контакт не теряют, придется снимать их одновременно. Дверь закрыта изнутри, за ней еще двое. Священник и женщина в разных комнатах. Направо по коридору. Она – в торцевой, он – ближе к выходу. В какой именно, не знаю – сам на месте разберешься. Сколько еще внутри дома людей, не знаю. Наружных часовых снимаем вместе, одновременно. Освещение погаснет на десять секунд, за это время надо успеть. Мой справа. Я стучу в дверь, мне должны открыть, но не факт… Тот, что откроет, мой, все остальные – твои. Дальше сам, мне светиться нельзя.

– А если тебе не откроют?

– Ну, если не откроют, тогда фейерверк начнем раньше срока, а ты будешь действовать грубо, как ты любишь. Помнишь мальчишник Снайпса?

– Помню, конечно, – усмехнулся Алекс. Наворотил он тогда дел из-за той стриптизерши, разнес чуть ли не весь дом бедного молодожена.

– Ну, вот примерно так и действуй.

– А о каком фейерверке ты говоришь?

– Да заготовил я им парочку праздничных петард. Китайцы обожают фейерверки, пускай порадуются, все ж таки они мои друзья. Черт бы их побрал, этих узкоглазых! – сплюнул Пинчер. – Теперь о том, как будешь уходить…

И Пинчер подробно описал придуманный им план отхода.

– А ты? – спросил его Алекс.

– Я остаюсь. У меня, Алекс, совсем другое задание… Все! Пора! Нападаем, когда они начнут расходиться, следи за мной.

– Понял! Слушай, Пинчер, подожди, – остановил его Алекс, – имя «генерал Кебич» тебе ни о чем не говорит?

– Слышал как-то случайно в разговоре Ли, но кто такой, не знаю, – ответил он.

– Ну, ладно. Вперед!

Охрана лагеря была усилена, Ли ждала появления «спасителя». Она специально поместила приманку в центральном хорошо освещенном домике лагеря. В него трудно было пробраться, и уж совершенно невозможно, как она считала, выбраться. Ворота лагеря были закрыты и хорошо освещены. На вышке стояли два часовых, один с прибором ночного видения на лбу.

Ли подготовила ловушку и с нетерпением ждала жертву, но час проходил за часом, а птичка не торопилась в расставленные силки. Ее уже начали одолевать сомнения, а что, если он не явится, ведь и такое может быть. Вдруг священник не соврал ей, и они действительно не вкачали в него антидот? Нет. Такого просто не может быть! Иметь в руках лекарство и не воспользоваться им? Нет, это невозможно! Ну, не придет – и черт с ним! Сделка состоится завтра, и он вряд ли теперь сможет ей помешать, но спокойнее было бы знать, что он мертв, гораздо спокойней.

Ли сидела у окна в кресле-качалке и, потягивая коктейль из высокого бокала, смотрела на стоящий у ее ног контейнер. Вся ее будущая жизнь заключена сейчас в этом пластиковом контейнере, ее жизнь и миллионы чьих-то смертей.

Ее жизнь против миллионов и миллионов чужих. Справедливо ли это? Жестоко ли? Наверное, несправедливо и жестоко, но это была ее жизнь, единственная и неповторимая. А те, что умрут, обеспечивая ей счастливую жизнь, она их не знает и никогда не узнает. Они для нее даже не люди, со своей единственной и тоже неповторимой жизнью, они просто статистика. Плевать! Уж так устроена жизнь, и в этом не ее вина, всегда кто-то умирал, умирает и будет умирать за чужие амбиции, идеи, страсти, мечты и планы. И этого не изменить. Плевать!

Ли, оторвав взгляд от контейнера, выглянула в окно. Что-то там было не так! Но что именно? Ну, конечно, домик-ловушка не освещен! Что за черт!

Она схватила рацию.

– Жуй, что там с электричеством?

– Все в порядке, Ли, предохранитель выбило, – спокойно ответил ей часовой, сидевший у распределительного щитка. – Уже включаю!

Домик вновь засветился.

«Фу ты, господи! – облегченно подумала Ли. – Я уж думала, началось. Но проверить все же надо».

Она опять взяла рацию и вызвала Сена, дежурившего внутри домика.

– Сен! Говорит Ли, ответь! Сен!

Но из динамика рации раздавался лишь слабый треск. Сен не отвечал.

– Готов? – спросил Алекса Пинчер.

– Готов! – ответил тот.

– Тогда считай, что вечеринка началась! Гашу свечи и вперед! Запомни: на все про все не более десяти секунд, – сказал Пинчер и нажал кнопку какого-то устройства, и тотчас свет в домике и еще в некоторых частях лагеря погас.

Алекс в два прыжка достиг часового, который был левее. Одна рука привычно легла на плечо, ладонь другой на подбородок, рывок, мягкий хруст шейных позвонков – и расслабленное тело уже лежит на земле. Все! Готов!

– Сен, открой! Это Клиф! – услышал Алекс стук в дверь и голос Пинчера.

«Да, Пинчер всегда был быстрее меня!» – с одобрением, но не без зависти подумал Алекс о товарище.

– Да ладно, нельзя! Травки дай, а то меня что-то ломает, – продолжал уговаривать Пинчер Сена.

Только Алекс успел подскочить к дому и прижаться спиной к стене, как из-за приоткрывшейся двери высунулась голова китайца. Пинчер рванул Сена на себя и ударил его коленом в лицо, Алекс распахнул дверь и ворвался в домик. Второй, ничего не подозревавший охранник, развалясь, сидел на стуле. При виде Алекса его узкие раскосые глаза расширились настолько, что обозвать его в этот момент узкоглазым ни у кого бы просто язык не повернулся. Поэтому Алекс молча, без оскорблений, ударил его с разворота ногой в челюсть, быстро выхватил у него нож из-за пояса и вонзил охраннику в сердце, в живых оставлять его было нельзя, он наверняка слышал голос Пинчера.

Теперь быстро по комнатам. Элеонор – в торцевой, сначала к ней. Дверь закрыта на замок, а шуметь еще рано. Алекс вернулся к трупу охранника и пошарил у него по карманам, ключей у него не было, значит – у второго. В коридоре раздались быстрые шаги, Алекс, вжавшись в стену, затаил дыхание. Шаг, еще шаг, вот он! Короткий, молниеносный удар кулака с выставленным чуть дальше остальных средним пальцем, и бездыханное тело падает к ногам Алекса. Оттащив труп с прохода, чтоб его не было видно из коридора, Алекс прошел к входной двери и затащил тело Сена в дом. Связку ключей он нашел сразу, она висела у него на поясе. Забирая ключи, он прихватил и пистолет, хотя пользоваться им сейчас было смерти подобно, но потом пригодится. Алекс вернулся к двери, за которой должна быть Элеонор. Замок мягко щелкнул, и он приоткрыл дверь.

В комнате было темно, только в дальнем углу, возле окна, горел неяркий ночник. Что-то было не так! Алекс хотел сделать шаг назад, но в лоб ему уперся ствол пистолета.

– Входи-входи! Что растерялся? Только не вздумай дергаться, а то Зверь разнесет башку твоей телке.

Алекс сделал шаг в комнату, кто-то включил верхний свет. Элеонор сидела на полу, возле раковины, прикованная наручниками к водопроводной трубе, рот у нее был заклеен скотчем, светлая майка на груди была разрезана, из разреза торчала грудь, а рядом алели капельки крови. Рядом с Элеонор на корточках сидел китаец с лицом, полностью соответствующим его кличке, и держал возле ее головы пистолет. От злобы у Алекса потемнело в глазах. Он судорожно сглотнул слюну и тихо спросил:

– Парни, кто из вас испортил ей майку?

Тот, что стоял рядом с ним, расхохотался.

– Ну, допустим, я, – посмеявшись, сказал он. – Ты хочешь, чтобы я заплатил за испорченную вещь?

– Конечно! И ты заплатишь, – спокойно и уверенно сказал Алекс.

– По-моему, этот придурок не совсем врубается в ситуацию, – сказал китаец, обращаясь к Зверю. – Слышь, идиот, пистолет-то у меня!

– Так это временно, сейчас я его у тебя заберу и разрежу тебе грудь точно так же, как ты, ублюдок косоглазый, разрезал ей майку.

Китаец, взбешенный этими словами, ударил его коленом в живот. Алекс схватился за живот и согнулся пополам. Левой рукой нащупал рукоятку пистолета и, застонав, повалился набок.

– Это тебе, сука, за ублюдка! – орал китаец. – А сейчас получишь за узкоглазого.

Он уже занес ногу для удара, но ударить не успел. Алекс одной ногой захватил его левую лодыжку, а другой ударил в колено. Одновременно с этим он умудрился выстрелить в Зверя. Больше всего он боялся попасть в Элеонор, но рефлексы не подвели его, и пуля разорвала Зверю горло. Бросив пистолет, Зверь зажал рану и, страшно хрипя, катался по полу, но Алекс даже не взглянул на него, он бросился на упавшего китайца и ударом ноги выбил у него пистолет. Без пистолета спесь с парня спала, и он, закрываясь руками, стал отползать к стене.

– Я же сказал, что пистолет в твоих руках – это временно, – подошел к нему Алекс.

Китаец часто-часто замотал головой.

– Ну, вот, тварь, и наступил час расплаты, – произнес Алекс и ударил его ногой в лицо.

Голова китайца глухо стукнулась о стену, и он потерял сознание. Алекс, обыскав его, нашел ключи от наручников и бросился к Элеонор.

– Ну как ты, Эл? – спросил он, открывая наручники.

Она часто мотала головой, показывая, что говорить не может.

– Сейчас, сейчас! Потерпи, дорогая! – успокаивал он ее, разматывая скотч.

– Господи, Алекс! Я уже думала, что ты не придешь! – обняла она его за шею.

– Все, Эл! Пора уходить! Пойдем! – он помог ей встать.

– В какой комнате священник, не знаешь? – спросил он у нее, когда они выходили из комнаты.

– Точно не знаю, но если судить по звукам, то справа через одну.

– Сколько человек было в доме, не заметила?

– Пятеро. Двое у дверей, двое в моей комнате, один все время ходил по коридору.

«Значит, еще один остался, – подумал Алекс. – Где же он?»

Он быстро высунул голову в коридор и тут же отпрянул, грянул выстрел, пуля застряла в косяке.

«Вот и пятый проявился. Стрелял слева».

– Эл, стой здесь!

Алекс кубарем выкатился из комнаты, стреляя наугад в левую сторону. И в этот момент раздался оглушительный взрыв где-то рядом. Стены домика затрещали, пол, казалось, вздыбился и подбросил Алекса, стекла в комнате, где осталась Элеонор, со звоном вылетели.

Это Пинчер, услышав выстрелы, начал свой праздничный фейерверк, отвлекая внимание боевиков.

Алекс поднял глаза и увидел ствол пистолета, направленного в его сторону, он видел, как указательный палец китайца медленно двигался, давя на спусковой крючок. Еще секунда, и пуля выпорхнет из темного отверстия ствола. Алекс отчетливо понимал, что ни уклониться, ни выстрелить первым уже не успевает.

«Все?! Так просто?!» – пронеслось в его мозгу.

Время разделилось на два потока, объективно замедлилось, почти остановилось, а субъективное время Алекса продолжало идти с прежней скоростью. За эти ничтожные сотые доли секунды он многое успел передумать и представить. Но не было картин всей его жизни, которые якобы проносятся в последние секунды жизни, ничего из того, о чем он так много слышал, не было. Было недоумение: «Как же так?! Неужели это все?! Не может быть?!» И была ясная картина всего дальнейшего, во всех подробностях и деталях. Вот из ствола вырывается пламя, и из него выныривает пуля, ударяется ему в грудь, ломая одно из ребер и разрывая сосуды с мышцами. Из разорванных сосудов брызжет кровь, пуля врезается в сердце, в момент его сокращения, сердце лопается, как мыльный пузырь, он хватает ртом воздух, но его нет, свет меркнет, мозг задыхается. Все! А дальше Арлингтон, национальный флаг, свернутый морскими пехотинцами в аккуратный треугольник, но отдать его некому. Единственный близкий ему человек сейчас в соседней комнате, и следующая пуля разорвет ее сердце, и будет еще один треугольник из национального звездно-полосатого полотнища, и его тоже некому будет вручить.

Но ничего подобного не случилось, вместо этого грохнул следующий взрыв, Пинчер не унимался. Вновь заскрипели хлипкие стены дома, зазвенели уцелевшие стекла. Китайца, так и не успевшего нажать на спуск, отбросило к стене. Два потока времени слились в один, Алекс перевернулся на бок, освобождая свой пистолет, и выстрелил в противника.

«Черт! Кажется, опять выкрутился. Спасибо, Пинчер!» – пронеслась мысль в его голове, пока он поднимался на ноги.

– Эл, вперед!

Дверь, где должен был находиться священник, он выбил одним ударом ноги, теперь можно было не стесняться, а вести себя вполне естественно, сообразно обстановке.

– Антонио, ты здесь?

– Здесь-здесь, – подал голос священник. – Джон, как тебе это удалось?

– Потом, все потом. Надо сматываться, у нас очень мало времени, – отвечал Алекс, подталкивая его к выходу.

В лагере стояла неразбериха, Пинчер к этому и стремился, бандиты метались из стороны в сторону, отчаянно паля из автоматов неизвестно куда. Ли кричала, но ее не слышали. Наконец она смогла собрать в кучу нескольких человек и направить их к домику с заложниками, она уже давно поняла, что произошло, но никак не могла организовать своих людей. Она бежала чуть сзади остальных, отдавая команды и подбадривая растерявшихся боевиков пинками и угрозами.

Алекс, выбегая из дома, схватил два автомата, стоящих около двери, один из них передал священнику.

– Держи, Антонио. Не забыл, как пользоваться?

– Справлюсь.

– Давайте за мной! – скомандовал Алекс и бросился из входной двери направо, Элеонор и Антонио за ним.

Ли видела, как из домика выскочили фигурки и побежали к воротам.

– Вон они! – заорала она. – Стреляйте! Живым уйти никто не должен!

Боевики принялись стрелять, но фигурки были далеко, к тому же скрылись за следующим домом.

– Вы, двое, обходите их справа, мы слева, – командовала Ли. – Вперед!

Алекс, забежав за дом, подождал остальных.

– Так, теперь меняем направление. Вы бегите вон к тому дому с высокой крышей, за ним в ограждении дыра. А я их немного отвлеку. Встречаемся за забором, – сказал он.

Священник и Элеонор бросились в указанном направлении. Алекс, подождав, пока они немного отбегут, побежал к воротам. Его заметили, и одна из групп, которая должна была обойти дом справа, кинулась за ним. Этого он и добивался. Забежав за следующий дом, он закинул автомат за спину и по углу дома быстро взобрался на крышу. Преследующие его боевики были теперь как на ладони, но и сам он тоже, поэтому, тщательно прицелившись, Алекс дал короткую очередь и, не дожидаясь последствий, покатился по крыше и спрыгнул на землю. В это время прогремел еще один взрыв, теперь уже третий, разнесший в клочья один из домов недалеко от въездных ворот.

Ли, решив, что беглецы, которых она потеряла из виду, будут пробиваться к машинам, ведь иначе из лагеря не уйти, побежала с бойцами к стоянке. А Алекс, ухмыльнувшись, побежал совсем в другую сторону.

За забором его с нетерпением ожидали товарищи, они нашли проход в ограждении.

– Алекс, куда теперь? – спросила его Элеонор.

Алекс сел на землю и сделал вид, что глубоко задумался.

– Слушай, Эл, а поехали домой! Ну их к черту, не при вас, Антонио, будь сказано, эти райские острова, – сказал он, обнимая ее за плечи.

– Я серьезно, Алекс!

– Ну а я вообще никогда не шучу, особенно такими вещами. Ты же знаешь, Эл! Все! Решено! Едем домой, – но не двинулся с места.

– Знаю-знаю, – сказала она. – Но тогда чего сидим?

– Ждем такси, не пешком же идти, – улыбнулся Алекс.

– Знаешь, ты… – начала возмущенно Элеонор, но Алекс с напускной чопорностью остановил ее словами:

– Извини, дорогая, у меня звонок на линии.

В его нагрудном кармане действительно звучал вызов рации.

– На связи, – нажал он кнопку. – Понял! Спасибо, Пинчер. Прощай и удачи!

– Все, едем! Такси ждет нас, – сказал он, вставая.

Антонио начал подниматься с земли и слабо застонал.

– Что с вами? – обратилась к нему Элеонор.

– Ничего-ничего, пойдемте. Зацепило немного, – сказал священник, с трудом держась на ногах.

– Можешь идти, Антонио? – спросил его Алекс, подходя.

Он осмотрел рану. Пуля попала в спину, прямо в левую лопатку. Еще бы чуть ниже, и все, священник навсегда бы остался там, в лагере. Но и сейчас положение его было незавидным, крови он потерял много.

– Эл, нужно перевязать, хоть как-то остановить кровь, – сказал Алекс, стягивая с себя рубашку.

Рану кое-как перевязали, но кровь продолжала сочиться, пуля была внутри.

«Можем не довезти!» – про себя подумал Алекс, но вслух ничего не сказал.

Они двинулись в путь, благо идти было недалеко, метров двести по джунглям точно на север. Там Пинчер оставил для них машину. Антонио обессилел буквально через десяток метров, Алекс практически нес его на себе.

Машину они нашли, несмотря на полную темноту, Пинчер хорошо объяснил дорогу.

– Эл, садись за руль. Фары не включай, – сказал Алекс, когда они положили священника на заднее сиденье джипа. – Я останусь с ним.

– А как же я поеду? – в недоумении спросила его Элеонор.

– Там на правом сиденье должен быть прибор ночного видения. Умеешь с ним обращаться?

– Умею. Куда ехать?

– По этой тропинке, никуда не сворачивая, она выведет нас на дорогу. Должна вывести.

Элеонор завела двигатель и плавно тронулась. Картина, которую она увидела в приборе, сплошь состояла из оттенков зеленого и немного плыла при движении. Первые десятки метров она ехала с трудом. Но потом приспособилась и прибавила скорость.

– Давай, Эл, давай! – торопил ее Алекс. – Мы должны выскочить на дорогу раньше их.

Элеонор попробовала еще увеличить скорость, но картинка в приборе совсем поплыла, и она начала терять ориентиры. Прибор был не новый и далеко не самой последний модели, а возможно, не хватало питания.

– Алекс, быстрей не могу, не вижу ничего!

– Ладно, езжай, как можешь. Перед дорогой остановись, осмотримся.

Алекс сидел на заднем сиденье, одной рукой придерживая голову священника, другой нащупывая трубу гранатомета, по словам Пинчера, он должен был лежать на полу. Так и есть, гранатомет был на месте.

– Алекс, впереди, похоже, дорога, – окликнула его Элеонор. – Куда сворачивать?

– Город направо, но сразу не выскакивай. Останови.

Алекс вышел из машины и, подойдя к водительской двери, сказал:

– Дай прибор.

Натянув прибор на лоб, он вышел на дорогу и осмотрелся. Подождал, пока привыкнут глаза к вогнутой перспективе, прибор был действительно ни к черту.

«Как она с ним ехала?»

Посмотрел в сторону лагеря, участок дороги был прямой, но ни одной движущейся точки он не заметил. Посмотрел в сторону города, там дорога изгибалась, вполне возможно, что бандиты могли их ждать за поворотом. Но маловероятно, по времени не получалось.

«Ладно, придется рискнуть», – думал Алекс, садясь в машину. Он передал прибор Элеонор и сказал:

– Выезжай на дорогу направо, немного проедем, включай дальний и гони, как на ралли.

Элеонор вывернула на дорогу. Какое-то время они ехали без приключений, потом она сказала:

– Алекс, я не уверена, но, по-моему, сзади мелькнули фары.

– Давай потихоньку, а я посмотрю.

Да, действительно, сквозь заднее стекло он увидел свет фар. Огни быстро приближались, и это была не одна машина. Еще немного, и они их нагонят.

– Эл, выбери место и попробуй съехать на обочину так, чтоб нас не было видно с дороги.

– Что ты задумал, Алекс?

– Да есть у меня одна мысль, если получится, дальше поедем спокойно, ну а если нет… Ладно, о плохом думать не будем.

Элеонор выбрала место и загнала джип в заросли.

Алекс выбрался из машины и, прихватив с собой гранатомет, побежал к дороге.

«Тогда, на повороте у поселка, у меня это неплохо получилось», – думал он, выбирая место для выстрела. Не попасть было нельзя, выстрел был единственный.

Ждать долго не пришлось, огни приближались быстро, был уже слышен натужный рев двигателей. Вот появилась первая машина, Алекс прицелился чуть ниже переднего бампера и выстрелил. Снаряд разорвался точно под передним мостом, джип подбросило в воздух. Он, не переворачиваясь, с задранными передними колесами пролетел несколько метров назад и рухнул на следом идущую машину.

Алекс не стал смотреть, что будет дальше, а опрометью бросился назад.

– Эл, вылезай! Я поведу! Садись назад и следи за Антонио.

Он вскочил за руль и резко рванул с места, джип с опасным заносом вылетел на дорогу и стал быстро удаляться от места происшествия. Алекс, не щадя двигателя, давил на газ, стараясь как можно больше увеличить расстояние от преследователей, он не знал, способна ли вторая машина двигаться, поэтому хотел использовать фору с максимальной отдачей.

– Алекс, – раздался тихий голос Элеонор с заднего сиденья.

– Что, Эл?

– Я не могу прощупать у него пульс…

«Твою мать! Похоже, не успеем!» – подумал Алекс и еще сильней надавил на педаль акселератора.