Глава 29

— Нет, сэр, — отпирался Дуэйн Пек. — Нет, сэр, и близко ничего подобного не делал. Я его и не видел. Поднялся туда, забрал, что мог, — то, что принес вам, — и ушел. Вот и все.

Как и многие полицейские, Дуэйн был искусным лжецом, обладал талантом лжеца. Он без труда мог убедить себя в абсолютной правдивости своих слов. Он не глотал судорожно слюну, не дергался, не дышал напряженно, не жевал губы, смело встречался взглядом со своим оппонентом, при этом зрачки у него не сужались, цвет лица не менялся.

— Значит, ты не имеешь отношения к смерти старика? — уточнил Ред Бама. Они разговаривали в задней комнате бара «Нэнсиз фламинго», куда Ред вызвал Дуэйна, когда услышал о смерти Сэма Винсента.

— Нет, сэр. Черт, я бы и пальцем его не тронул. Я уважаю пожилых людей. Как раз неуважение к старости и губит нашу страну, сэр.

Лицо его сохраняло бесстрастное выражение, голос спокойный, невозмутимый, в горле ни капельки мокроты, сердце бьется ровно.

— Нельзя убивать людей просто потому, что ты счел это разумным, — объяснял Ред. — Существует так называемый закон непредсказуемых последствий. Все может полететь к чертовой матери. Да и дряхлый он был совсем.

— Клянусь, сэр, — убеждал Дуэйн, — клянусь, я тут ни при чем.

— Ладно. — Ред очень хотел бы верить полицейскому, но что-то ему мешало.

— Сэр, он ведь совсем спятил. Я же рассказывал, как он громил свой дом. А потом помчался в контору в халате жены. Вот и упал там с лестницы. Черт, конечно, это трагедия. Старик нуждался в присмотре. А дети его, будь они прокляты, бросили отца на произвол судьбы, и это после всего, что он для них сделал. Безобразие.

Бама кивнул.

Он разглядывал лежащие перед ним бумаги — фрагмент отчета о слушании дела в суде в 1955 году, написанное витиеватым почерком письмо от некоей женщины по имени Люсиль Паркер, датированное 1957 годом, и пожелтевший блокнот, на верхнем листе которого проступали оттиски слов, по-видимому отпечатавшиеся с вырванного листа. Бама вновь посмотрел на Дуэйна.

— Сэр, если поднести блокнот к свету, можно разобрать, что там написано. Я вижу слово...

— Хорошо, Пек, довольно. Возвращайся в Блу-Ай, но ничего не предпринимай. Жди моих указаний. Ясно? Бобу Ли Суэггеру глаза не мозоль. Держись от него подальше, А то он сразу тебя вычислит. Возможно, ты мне позже понадобишься, когда я соображу, как его достать.

— Хорошо, сэр. Э... сэр, э... а мои долги...

— Заметано, Дуэйн. Ты отработал свой долг. Теперь работаешь за жалованье. Для начала пять сотен в неделю. Плюс полная медицинская страховка. Разумеется, при условии, что ты сохраняешь за собой место в полиции. Собственно, только этим ты и хорош.

— Клянусь, я достану для вас Боба Ли.

— Даже не думай, — отрезал Ред. — Он моментально догадается и разделает тебя под орех. На одном шоссе уже изжарились с десяток парней, которые считали его легкой добычей. А теперь иди, дуй отсюда.

После ухода Пека Ред налил в полистироловый стаканчик прогорклый кофе, который готовили в баре. Момент был очень важный: он знал, что должен все как следует обдумать и принять правильное решение.

Боба Ли Суэггера нужно убрать, причем быстро. Одной огневой мощью, как выяснилось, его не возьмешь. Он разнес в пух и прах грандиозную команду гангстеров, лучших профессиональных убийц. Значит, на грубую силу рассчитывать не приходится. Надо брать его хитростью. Ум, толковый план, выдержка, хладнокровное уничтожение — вот они его, Реда, главные козыри.

И опять, несмотря на неприятный осадок, оставшийся от встречи с Дуэйном Пеком, который вызывал у него гадливость, он чувствовал себя до странного счастливым. Суэггер. Выдающийся парень. Самый лучший из всех, кто когда-либо вставал на его пути, — умный, отважный, спокойный, изобретательный. Если его не взять огневой мощью, то как?

Хммм. Может, и не нужно много оружия. Хватит одного. Уложить снайпера способен — кто? — только снайпер.

Ред сосредоточился на определении преимуществ, которые он имел перед своим противником. Перво-наперво, Суэггер, хотя, разумеется, и понял, что за ним охотятся, не знает, кто и за что стремится его убить. Он может только догадываться, что это связано с событиями сорокалетней давности, расследованием которых он занимается в настоящий момент. Таким образом, перед Редом открывались необозримые перспективы, но чем больше он размышлял, тем глубже в нем укоренялась уверенность, что ключ к решению вопросов настоящего лежит в прошлом. Наверняка существует нечто такое, перед чем Суэггер не устоит, — нечто очень заманчивое, на что он непременно откликнется, даже зная, что это, возможно, будет стоить ему жизни. Только так можно уничтожить этого осторожного, осмотрительного человека.

Ред пребывал в чудном состоянии — им владела лихорадка творчества. В голове вырисовывались контуры нового плана. Правда, деталей пока еще не было, он не докопался до связующих звеньев. Но детали появятся позже. Главное — создать общую канву. Вот что сейчас особенно возбуждало и занимало его.

Ред принялся за работу. Он должен узнать, понять все, что происходило сорок лет назад. Ответы таятся в прошлом.

Он прошел в комнату, где находился старый стенной сейф. В нем хранились сокровища и тайны империи его отца. Протянув руку к замусоленному замку, Ред пережил мгновение щемящей грусти: этого диска тысячи раз касались пальцы отца. Ред задумался о нем. Трезвомыслящий, проницательный, дисциплинированный человек, самоучка, тиран и гений в одном лице, он пришел ниоткуда, материализовался из безвестности. Собственно, в этом-то все и дело. Человек ниоткуда. Он родился в Полк-Каунти в 1916 году в семье бедных испольщиков. Рос жалким босяком в грязной лачуге — в голоде, нищете, грубости, жестокости. Его нещадно били, и потому своего единственного сына он не бил никогда. Над ним смеялись, называли неотесанной деревенщиной и белой швалью те самые люди, которые втайне боялись его, как боялись всех тощих, долговязых представителей сельского пролетариата с бесцветными глазами.

И тем не менее в 1930 году он отправился в Форт-Смит, приехал туда четырнадцатилетним пареньком, один, не имея ни друзей, ни знакомых, ни средств к существованию. Он был достаточно умен, чтобы понять: в Полк-Каунти у него нет будущего; если ему и суждено чего-то добиться, то только в городе. В Форт-Смите он устроился на работу к полковнику Тайри, заправлявшему городом из своих апартаментов люкс в старом отеле «Уорд». Тот поручил Баме собирать ставки в нелегальной лотерее. Это была не ахти какая работа, работа для дураков, причем неблагодарная. Он собирал ставки для заправил преступной организации, которые и слезы бы по нем не пролили, если бы он ненароком угодил под поезд или был раздавлен полицейскими автомобилями, которые в ту пору частенько патрулировали бульвар Гаррисон.

Но Рэй Бама, как и его сын, обладал даром манипулирования целыми числами, умел молниеносно производить в уме арифметические действия, что позволяло ему проникать в тайны окружающего мира. (Ред унаследовал эту способность от отца, но своим детям не передал. Правда, им это, слава Богу, ни к нему). Осторожный, практичный, своими успехами он был обязан только себе. Его восхождение — классический образец судьбы авторитетного американского гангстера, подтверждавшей идею мифов Хорейшо Элджера, пользовавшихся популярностью у простого народа. Рэй Бама на личном примере продемонстрировал, что в преступном мире, как и в индустриальном обществе, побеждает тот, кто умеет трудиться, не уставая, наделен проницательностью и лучше всех производит расчеты. Из сборщиков ставок он выбился во владельцы ломбарда, потом стал крупным ростовщиком, приобрел казино и ночные клубы, начал помещать капитал. От преступлений, совершавшихся по его приказу, Рэя Баму всегда отделяли три-четыре звена исполнителей, и тем не менее его трижды пытались убить. Он торговал плотью, но сам от нее не отщипывал, ссуживал деньги, но сам никогда не занимал, продавал наркотики, но сам их не употреблял и никому из своего окружения не позволял баловаться дурманом. Он прекрасно понимал природу отношений белого и цветного населения. Будучи по существу убийцей, он никогда не совершал преступлений, которые некоторыми расцениваются как еще более тяжкий грех: он не был расистом и вел дела с чернокожими гангстерами, постепенно подчиняя их себе, но не потому, что боялся их, а потому, что им доверял. Он не был психопатом и убивал только тогда, когда в этом возникала необходимость. Он не уничтожал семьи своих противников или их братьев и сестер, поскольку не имел склонности убивать без разбору. И он никогда не зверствовал, не истязал свои жертвы. Могущественный Рэй Бама был честный благородный гангстер, джентльмен, которым никак не должен был бы стать грязный деревенский босяк.

Но в последнее время, думая об отце, Ред пришел к выводу, что величие Рэя Бамы определяется не его профессиональными победами. Важно не то, что он в итоге добился влияния и богатства. Главное — у него хватило воображения и изобретательности задуматься о возможности успеха, изначально увидеть путь к его достижению. И еще. Самый ценный подарок, который он сделал своему единственному сыну, — это отнюдь не налаженный прибыльный бизнес, не капитал и не связи, хотя, разумеется, такому наследству можно только радоваться. Нет, самый ценный — бесценный — подарок... вся его жизнь.

Порой, мчась в «мерседесе» по шоссе, Ред видел себя в рабочем комбинезоне, беззубого, костлявого, лишенного веры в собственные силы, придавленного безнадежностью, и думал: таким бы я был теперь, если бы не отец.

В сущности, Рэй Бама лишь однажды проявил настоящее мужество — когда решился покинуть деревенское захолустье и перебрался в город. Вот это действительно был подвиг, поскольку он не имел ни друзей, ни покровителей, никого, кто захотел бы помочь ему. Тощий деревенский паренек, белая шваль из дебрей Уошито, босяк, почти безграмотный. И тем не менее он сумел создать для сына совершенно иной мир: частная средняя школа, четыре года в Арканзасском университете, интересный круг общения, большие возможности, стремление к новым высотам. Сыну Рэя Бамы не приходилось вставать в четыре-пять утра, чтобы покормить свиней или принести из леса дров для очага, не приходилось работать в поле с рассвета до позднего вечера, собирая хлопок или сажая кукурузу, чтобы хозяин потом позволил оставить для семьи мизерную долю урожая. А уж дети его сына и слыхом не слыхивали про такую жизнь. В их представлении она существовала только в кино — в плохом и отнюдь не смешном кино — под названием «бедняки Беверли», о грубых неотесанных голодранцах из южных штатов.

«Надеюсь, я не подведу тебя, старина, — думал Ред. — Изо всех сил буду стараться, чтобы быть достойным твоего наследия».

Рэй Бама подорвался на бомбе прямо перед баром «Нэнсиз» в 1975 году. Ред тогда занимая пост вице-президента в компании, называвшейся в ту пору «Бама Тракинг, Инк.». Его первой реакцией была не скорбь; на нее не оставалось времени. Он готовился отражать нападки на свою империю, на свою организацию, которые неминуемо следуют за убийством босса. Однако, как ни странно, ничего подобного не произошло. На него пытались наехать позже. Дважды, с перерывом в несколько лет. Оба раза он с легкостью расправился с посягателями.

Тайна гибели отца не давала ему покоя. Он задался целью во что бы то ни стало докопаться до истинных причин убийства, потратил двести тысяч долларов на частное расследование. Да что говорить, когда в 1988 году лейтенант Уилл Джессоп, сотрудник форт-смитской полиции, которому поручено было вести расследование убийства Рэя Бамы, вышел на пенсию, Ред нанял его (за 50 тысяч в год), поручив вести дознание в частном порядке. А сам использовал все свои связи в преступном мире. Но ни старания, ни траты так ни к чему и не привели.

Вся суть проблемы сводилась к одному-единственному вопросу: «В чьих это интересах?». Как выяснилось, от убийства Рэя Бамы выиграл только сам Ред. А он не убивал отца (хотя многие его в этом подозревали). При отсутствии мотива все остальные объяснения не имели смысла. К примеру, ни один из командиров звеньев в структуре организации не улучшил своего положения, что подтвердилось в ходе прослушивания телефонных разговоров и тайного наблюдения; остались при своем и главари иногородних группировок. Казалось, это могла быть только месть за какое-то давнишнее деяние, но подобные акты мщения обычно совершаются сумбурно, сопровождаются нервозностью и суетой. Это же убийство было выполнено идеально — расчетливо, аккуратно, хладнокровно. Работал настоящий профессионал, специалист по бомбам высочайшего класса.

То же самое ему сказал и лейтенант Джессоп.

— Ред, тот парень знал, что делал. Такого сказочного взрыва, будь он проклят, в Арканзасе еще никогда не было. Тут поработал чертовски классный специалист.

Со временем расследование было прекращено. Спустя пятнадцать лет Ред наконец распрощался с надеждой найти убийцу отца, пытаясь смириться с невосполнимой потерей и тем фактом, что убийца, кто бы он ни был и какие бы причины им ни двигали, остался ненаказанным и, возможно, смеется над его беспомощностью.

«Я пытался, папа, — обращался к отцу Ред, заливая боль бурбоном, поздними ночами, когда дети уже спали глубоким сном и мисс Арканзас-86 удовлетворенно посапывала в своем пеньюаре за пятьсот долларов. — Я сделал все, что мог».

Подавленный грустными воспоминаниями, Ред повернул диск и открыл старый сейф. Прошлое, разбитое по годам в бухгалтерских книгах, открылось перед ним длинными строчками и столбцами цифр, регистрировавшими приток и отток капитала, — все затраты учтены, все прибыли подсчитаны. На каждой третьей-четвертой странице — объяснительные заметки: рука отца мелким ровным почерком бесстрастно фиксировала подробности. Таким образом, Ред за короткое время узнал все — или все то, что счел нужным записать отец, — о событиях, происходивших в последние две недели июля 1955 года. И заочно познакомился с действующими лицами, в том числе с такими примечательными, как Френчи Шорт и молодой первый лейтенант сухопутных войск из Кэмп-Чаффи по имени Джек Прис, а также с целой командой умных толковых исполнителей, людей усердных и обязательных. Упоминались в записях и Джимми Пай, назывались заключенные и тюремщики из организации Бамы, отбывавшие срок или работавшие в то время в тюрьме Себастьян-Каунти. И, разумеется, в отчете фигурировал Эрл Суэггер. Изучая лежавшие перед ним материалы, Ред не мог не согласиться с логикой того, что прежде принимал на веру. Оставалось только восхищаться, с каким профессионализмом все было подготовлено и исполнено.

Правда, имя одного человека не называлось. Очевидно, его нельзя было доверить бумаге. Но из прочитанного Ред усвоил главное, чутье подсказало: на страницах бухгалтерской книги был запечатлен поворотный момент в истории рода Бамы, тот самый момент, когда Рэй Бама перестал быть гангстером, а его банда приобрела статус законной организации и начала свое восхождение к славе и могуществу, в итоге превратившись в прочный, неприступный бастион, которым он, Ред, ныне управляет.

Ред налил себе еще кофе, затем позвонил в офис, прослушал сообщения, оставленные на автоответчике, и переговорил с секретарем. После связался по телефону с женой, предупредив, что вернется домой поздно. Она в свою очередь напомнила ему, что у его сына Ника вечером соревнования по плаванию. Ред сказал, что приедет в бассейн. Выступление Ника наверняка начнется не раньше половины десятого. Он успеет, рассчитал Ред, а на обратном пути они угостятся барбекю в ресторане.

Отключившись от домашних забот, Ред сосредоточился на документах, которые раздобыл для него Дуэйн Пек. Судя по всему, они относились к другому событию 1955 года, случившемуся почти одновременно с убийством Эрла Суэггера. Какая же связь между двумя этими происшествиями? Стоп. Важно не это. Нужно понять, какую связь усмотрели между ними Боб Ли Суэггер с журналистом, ибо это как раз и поможет спрогнозировать их поведение и поступки.

Одним из трофеев Пека стал предварительный отчет прокурора Полк-Каунти о судебном заседании по вопросу освобождения под залог некоего Регги Джерарда Фуллера, негра девятнадцати лет, проживавшего по такому-то адресу в Блу-Ай. Он обвинялся в убийстве первой степени, совершенном в отношении Ширелл Паркер, негритянки пятнадцати лет, проживавшей по такому-то адресу в Блу-Ай. Ширелл, должно быть, дочь Люсиль, написавшей письмо. В роли прокурора выступал Сэм Винсент. — Ред поморщился, представив себе бездыханного Сэма на ступеньках лестницы. Да, отжил свое старик, доказывавший суду, что столь серьезное преступление исключает освобождение под какой бы то ни было залог, а адвокат, некий Джеймс Олтон из Окружного ведомства государственной защиты, заявил, что не будет оспаривать просьбу обвинителя, и подозреваемого, естественно, оставили под стражей.

Итак, убийство чернокожей девочки предположительно чернокожим юношей, совершенное в июле 1955 года.

Затем Ред прочитал письмо: спустя два года мать убитой девочки просила Сэма провести новое расследование на том основании, что Регги, по ее мнению, не мог убить ее дочь.

Весьма странно. Казалось бы, мать должна жаждать мести, а не справедливости.

Ред был в недоумении. Он просмотрел настольную картотеку, нашел номер телефона помощника редактора городской газеты «Саутуэст таймс рекорд» и позвонил. Услышав сигнал подключившегося автоответчика, Ред оставил сообщение. Через семь минут раздался звонок.

— Мистер Бама, чем могу служить?

— Джерри, ты, кажется, хранишь подшивки старых газет?

— Да, сэр. С 1993 года — в компьютере, а более старые — в рулонных микрофильмах в библиотеке.

— Молодец. Не покопаешься с полчаса ради меня?

— Конечно, сэр. Какой разговор!

— Детишки здоровы, Джерри?

— Да, сэр, вполне.

— Куда собираетесь в отпуск в этом году?

— Э... сэр, думаем съездить во Флориду. В Дейтона-Бич.

— Ох, Джерри, ты же знаешь, что мне принадлежит часть курорта Блу-Дайэмонд на острове Сэнибл. Отличное место.

— Да, сэр. Но Сэнибл мне не по карману. В этом году будем отдыхать в Дейтона-Бич. Нужно заплатить за ортодонтические скобы и...

— Джерри, неужели ты не хочешь свозить жену с ребятами в Блу-Дайэмонд? Огромный пляж, в целую милю длиной. Три бассейна с подогревом. Комфортабельные номера.

— Э... я...

— Джерри. 1955 год. Июль. Убийство. Полк-Каунти. Ширелл Паркер. Убийца — Регги Джерард Фуллер. Я хочу получить полную информацию по этому делу. И как можно скорее. Ясно?

— Прямо сейчас и займусь, сэр.

— Джерри. Мой номер факса ты знаешь. И еще одно, Джерри.

— Да, сэр?

— У океана или возле бассейна?

— Э... сэр. У океана. Детям нравится океан.

— Последние две недели августа?

— Это было бы замечательно, сэр.

— Путевки получишь завтра.

Ред откинулся в кресле и стал ждать. Через час зажужжал факс, и вскоре на столе перед ним лежали четыре страницы плотного текста, — хронология дела об убийстве Ширелл Паркер с момента обнаружения трупа, включая судебное разбирательство, рассмотрение апелляции и приведение в исполнение смертного приговора.

Ред внимательно прочитал присланный материал, затем перечитал второй, третий раз. Обращал на себя внимание тот факт, что труп девочки обнаружил Эрл Суэггер, в день своей гибели. «Таймс рекорд» в 1957 году опубликовала короткую передовицу, в которой с удовлетворением сообщалось о казни Регги Джерарда Фуллера, поставившей точку в последнем деле храброго полицейского и героя войны из Арканзаса.

Но то была не последняя публикация «Таймс рекорд», освещавшая развитие событий, связанных с убийством Ширелл Паркер. Последняя вышла пять лет спустя с сообщением о том, что белый человек по имени Джед Поузи осужден на пожизненное заключение за убийство первой степени, совершенное в отношении отца казненного убийцы Регги Фуллера, бывшего владельца похоронного бюро по имени Дэвидсон Фуллер, который стал активным участником Западно-арканзасского движения за гражданские права. Впервые в истории штата, говорилось в статье, белый человек признан виновным в убийстве первой степени, совершенном в отношении негра. Это была большая победа обвинителя Сэма Винсента, который настоял на наказании, игнорируя звучавшие в его адрес страшные угрозы и обрекая себя на поражение на выборах и в результате рискуя потерять работу, которой занимался на протяжении восемнадцати лет.

Ред задумался. Сэм, очевидно, решил, что между гибелью Эрла и смертью девочки существует какая-то связь. Поставил ли он в известность об этом Боба Суэггера и его приятеля? Или это их идея? Что вообще им известно?

Трудно сказать. Однако одну деталь он может уточнить.

Джед Поузи. Что с ним случилось?

Один телефонный звонок, и Ред уже знал, что старик по имени Джед Поузи, тихо-мирно отбыв в заключении тридцать пять лет, по-прежнему содержался в корпусе "Д" тюрьмы штата в Таккере.

А вот это полезная информация. Очень полезная.

В его уме начал формироваться план.

И чем больше он размышлял, тем больше возбуждался. «Это мне нравится!» — думал Ред.