Интерлюдия в Тель-Авиве II

Платина добывалась в основном (но не только) в Южной Африке, где её добыча контролировалась «Англо-американской платиновой компанией», сокращённо — АMPLATS. Платина — плотный, драгоценный металл королей и завоевателей, пусть ему и не хватало сексуального блеска золота и никто не снял фильма, в котором его пыль свела с ума Хэмфри Богарта. Платину добывали к северу от Йоханнесбурга в комплексе Бушвельд-Игниус, затем переправляли в штаб-квартиру AMPLATS в Йоханнесбурге для очистки, обработки и дальнейшего распространения. Ювелирные изделия из неё были, как и многие другие вещи, обожаемые богачами, изысканными и неброскими. Были у платины и другие применения, благодаря которым она так активно продавалась: каталитические конверторы, используемые в американских автомобилях, на что шла большая часть добываемой платины, электроника, турбинные двигатели, кислородные датчики и лечение рака. Также у платины были каталитические функции, полезные в производстве множества компонентов, которые были также полезны в производстве иных компонентов и так далее.

Её преимуществом и одновременно недостатком на мировом рынке была высокая ликвидность, а следовательно и высокая волатильность, что делало её компактной формой хранения богатства для обмена на товары и услуги. Во-вторых, будучи обыденной, платина считалась банальным и непривлекательным средством и не так сильно отслеживалась различными мониторами рынка, включая разведывательные агентства, как золото, кровавые алмазы или наличность.

Гершон быстро заделался экспертом по добыче платины, её маркетингу и использованию, равно как и по её истории, культуре и репутации. Он узнал, что платиновую индустрию, как и мир в целом поразила рецессия, а гигант AMPLATS в настоящее время сокращал рабочие места против воли влиятельных южноафриканских профсоюзов, а впереди проблем ожидало ещё больше. Из положительных моментов — русские (вторые по размеру производители) и южноафриканцы собирались организовать регуляционный комитет и биржу, которые принесли бы дисциплину и стабильность в цене в этот неуправляемый бизнес, сейчас находящийся в нисходящем тренде.

Гершон увидел, что уловленный им пик был и в самом деле необычным для имеющегося экономического климата. В другие недели — возможно, но на этой — неожиданно. Так что он сравнил свою находку со средними значениями других рынков, что подтвердило тезис о приобретении необычно большого количества индустриальной платины в один из дней прошлого месяца. Это сообщил ему рынок. Потребление вызывает рост цены — таков закон вселенной. Однажды кто-то стал охоч до платины — жадная пташка, и в этот день рынок COMEX показал рост цены слегка выше полупроцента. Немного… но достаточно, чтобы вызвать любопытство.

За следующие несколько дней Гершон узнал из «Обозревателя индустрии драгоценных металлов» — дорогого, эксклюзивного агентства новостей, в которое он проник — что организация «Нордайн Gmbh», новичок на рынке драгоценных металлов со штаб-квартирой в Швейцарии, приобрела свыше десяти тысяч тройских унций платины у AMPLATS. Что это за «Нордайн»? Зачем им столько платины?

Оказалось, что до момента приобретения и оплаты (очень быстрой) купленной платины «Нордайн» попросту не существовал. У них был веб-сайт изысканной красоты, который давал ноль информации, а на главной странице висел крайне стильный логотип, напрочь лишённый смысла. Внимательно разглядев его, Гершон заметил две элегантные параллельные линии в правой половине овала. Другая же часть содержала девиз компании, гласивший:

Он изучил линии внимательнее. Линии, как оказалось, образовывали левой частью логотипа два человеческих лица — крайне тщательно (и, как он заметил, весьма удачно) лишённых любых племенных либо этнических отличий. Два человека смотрят в будущее — что может быть более безобидным?

Затем — название. В сухом остатке оно значило «северная сила» — ещё одно бессмысленное постиндустриальное словцо. Типично корпоративное, типично непрозрачное, созданное не для того, чтобы выражать смысл, а чтобы давать простор для толкования, предоставив любому потенциальному клиенту возможность додумать светлое будущее под крылом сильной компании.

Также там были разделы: «Наша философия», «Наши сотрудники», «Наша история» и раздел частых вопросов. Ни одна ссылка не работала. Не было и никаких деловых публикаций, сопровождавших основание «Нордайна» — который, судя по добытым данным, располагался в Лозанне в противоположность Женеве, где квартировало большинство крупных, пронырливых бизнес-акул в виде мультинациональных корпораций. Они не хвалились сотрудниками, не было холёного генерального директора, позирующего на деловой фотографии рядом с толстыми богатеями в костюмах, улыбающихся жёлтыми зубами. Была лишь зарегистрирована торговая марка, но не корпорация, так что их капитал — если он и был — держался в частных руках.

Похоже, что у них не было активов за исключением денег заплаченных через швейцарский банк. Гершон втянул носом воздух, как он делал в случае пробуждения охотничьего инстинкта, и приник поближе к монитору, сфокусировав весь свой мыслительный процесс на тайне платины «Нордайна».

Он думал, думал, думал… Если плохие парни из Хезболлы собирались сделать тактический ядерный заряд, им понадобилось бы собрать множество активов. Сбор золота, алмазов, чеков на предъявителя и иных форм богатства привлёк бы внимание, и рано или поздно (скорее рано, чем поздно) они получили бы на свои задницы «Хеллфайер», запущенный с дрона-беспилотника. А вот используемость платины, её ликвидность и отсутствие гламурного блеска вполне могло сработать — по многим причинам.

Перевези физический объём в хранилище и выдай посреднику легкораспространяемые сертификаты на владельцев. Теперь кто бы ими ни торговал — чеченские повстанцы (серьёзные игроки), коррумпированные или идеологизированные китайские военные, жадные до денег пакистанцы, безумные индусы со сверхнаселённого субконтинента, а может быть и ищущая денег группа отставных южноафриканских военных — все они смогут положить большое яйцо в корзину, которая сделает Тель-Авив радиоактивными развалинами. Этот тезис был очевидным, однако, в нём была масса недостатков. Ядерные боеголовки всеми отслеживались, и было бы крайне сложно перемещать их без того, чтобы каждый спутник в небе не дал бы знать об этом кодированным сообщением на свою базу. Перевозка оружия — доставка, охрана, перемещение, складирование, размещение, подготовка к тактическому применению — были весьма открыты для перехвата в любом месте своего пути, и кроме того, для этого существовали дроны. Ты везёшь куда-нибудь тактическую боеголовку, а к тебе прилетает «Хеллфайер», и температура в эпицентре взрыва поднимается до десяти тысяч градусов.

Может, он будет не американский или не «Хеллфайер», поскольку все игроки в ядерную игру были заинтересованы в недопущении до стола новичков.

Цена десяти тысяч тройских унций на нынешнем рынке составляла сумму порядка пятнадцати миллионов девятисот тысяч долларов. Пусть будет шестнадцать. Эта цифра вполне укладывалась в бюджеты операций ИнтерТера-Хезболлы, Аль Каеды, Талибана, но также ставила крест на мириаде мелких региональных исполнителей типа «Исламского фронта освобождения моро». Однако, большие парни были под плотным присмотром многих структур, так что шестнадцатимиллионная транзакция непременно будет замечена и отработана.

Гершон пришёл к заключению, что это был кто-то новый, а не давно известный, но тем не менее с очень глубокими карманами. На это указывали атрибуты: большие деньги, безопасность по высшему разряду, неприметная, банальная методология ресурсов, закрытость. Всё это в свою очередь указывало на намерение нанести разовый сильнейший удар, который потрясёт мир. Для этого нужны были первоклассные исполнители, которым следовало внезапно исчезнуть, выпасть из активности — поскольку теперь они вовлечены в операцию. Если у вас есть шестнадцать миллионов — у вас наверняка и ещё есть, а это значит, что вы можете найти толковых людей к себе в команду. Талант, как обычно, дорог.

Итак: кто пропал? Кто исчез?

У института была база данных ведущих мировых исполнителей, проиндексированная и постоянно обновляемая. Писатели шпионских романов что-то понимали! Так что он запросил эту золотую жилу, раскрывшуюся перед ним.

Лист А. Операционные руководители и административные эксперты. Пропавшие агенты с 01.01.13 по настоящее время.

Тут немного: Анвар эль-Ваки, ветеран коммандо, много наследивший в Афганистане, Ираке и снова в Афганистане, недавно вышел из игры и удалился в деревню в зоне племён Северного Пакистана, откуда и исчез. Но это был парень АК-74 и гранатомётов, а не тот, кто мог бы играть в тонкие международные финансовые операции. Он бросает гранаты, а не покупает атомные бомбы. Доктор Жасмин Вафи, физик университета Саудовской Аравии, выпускник Оксфордского Королевского колледжа. Кратковременно пропадал, хотя позже и обнаружился на секс-каникулах в Бангкоке, где его страсть к маленьким мальчикам привлекла внимание.

Гершон пробежался по иным категориям.

Учёные-ядерщики?

Химико-биологические инженеры?

Эксперты по электромагнитному оружию?

Техники-ракетчики?

Высокотехнологичные убийцы?

Профессионалы-подрывники?

Ничего не выпало — за исключением мелких картофелин типа Эль-Ваки и доктора Вафи, не представлявших интереса для операции, которая, по мнению Гершона, выстраивалась в настоящее время.

Его следующим шагом было сменить поиск со специальности на страну или регион в поисках пропавших людей или отрядов — чего бы там ни было.

Снова немного.

Но…

Но…

Да, было небольшое «но». В Грозном, столице Чечни, бывший сержант чеченской армии значился как пропавший, хотя его пропажа раскрылась, когда выяснилось, что он сидел в тюрьме. По освобождении его куратор сумел узнать, что он основал ЧОП под названием «Ассоциация противодействия проникновению» и нанял пятнадцать человек из своего клана. Тренировки, согласно спутниковым данным, строились на методике американцев или французов, а может быть, даже на израильском опыте одного из семи перебежчиков. Занимались они безопасностью территории — то есть, защищали что-то от кого-то: где расставить посты, как спланировать пути патрулей, где посадить наблюдателей, как быстро ваши люди доберутся до места атаки. Идея, как понял Гершон, заключалась в том, чтобы наладить производство надёжных профессионалов-безопасников в надежде заманить международные корпорации, которые основали бы производства, фабрики, лаборатории — что угодно — в послевоенной Чечне, экономика которой готова была отдать концы в любой день. У Гершона возник вопрос: откуда он взял деньги для старта? Тренировочная база хоть и не превосходила израильские или западные стандарты, но была организована на удивление затейливо. Откуда деньги? Кто платил?

Рутина манёвров сетевого взлома чеченской компании, в результате которой он завладел бухгалтерскими отчётами, не заняла много времени. Чек на двести пятьдесят тысяч долларов был проведён банком в Лозанне и был выдан «Нордайном».