До выезда на выставку в Венесуэлу времени оставалось мало. Уже были сделаны необходимые прививки, стали точно известны дата и время вылета. Юра Розенблат и два новых сотрудника работали каждый день, включая субботы и воскресенья, допоздна. Вещей образовалось так много, что пришлось снять двухкомнатную квартиру. Часть таможенных процедур инспектор, ставший уже близким приятелем Юры, бесплатно проводил прямо там, понимая, что тащить это все в положенное место физически невозможно.

Участвовать в выставке собирались шесть предприятий, из них художественные изделия, помимо Родика, выставлял еще один кооператив. В числе остальных — один центр НТТМ и три государственных учреждения, которые разрабатывали и изготавливали одноместные летательные аппараты и дельтапланы, производили какие-то новые источники света, демонстрировали свои достижения в строительстве и биотехнологиях. Кроме того, с ними собирались ехать два журналиста, которых Родик заподозрил в принадлежности к известной и вездесущей организации. Возглавлял делегацию из девятнадцати человек сотрудник объединения.

Родик, как только выдавалось свободное время, приезжал на квартиру, проверял и координировал работу, чем, судя по реакции, нервировал Юру. Тот очень ревниво относился ко всему, что касалось выставки. Родика это сперва забавляло, а потом начало злить. Визы и билеты уже имелись и хранились где-то у руководителя делегации, что вызывало в работе предотъездную лихорадку и окрашивало любой, даже незначительный срыв в траурные тона, усугубляемые Юриным нервным ажиотажем.

Поэтому Родик, чтобы не накалять обстановку, перестал лезть в мелочи, полностью положившись на Юру. Сам же занялся рекламными материалами. Он сфотографировал все экспонаты, снабдил их короткими пояснениями. Сделал альбом со всеми разработками кооператива и изготовил несколько десятков его черно-белых копий, резонно полагая, что рекламировать себя за рубежом надо широко.

Родика очень волновал вопрос управления кооперативом в период его отсутствия. Найти заместителя ему так и не удалось, а за оставшееся до вылета время было нереально даже просто ввести человека в курс дела. Приходилось положиться на изобретение Белла — телефон, хотя реализуемость этого способа пока была под сомнением из-за разницы во времени и еще двух неизвестных — стоимости и доступности. Стоимость вообще находилась во главе угла — ведь платить предстояло в валюте, а легальный вывоз ее оставался огромной проблемой. И тут Родик вспомнил, как в Японии пассажиры «Поповки», подсоединяя к обычному телефону-автомату какое-то устройство, похожее на рацию, осуществляли международные разговоры. Султон тогда буквально заболел телефономанией и некоторое время клянчил, чтобы ему продали это устройство, а потом подозрительно успокоился. Сопоставив разные события, произошедшие на обратном пути из Токио, Родик пришел к выводу, что Султон все-таки купил чудо-аппарат. Для Родика это могло бы стать выходом, хотя и в достаточной степени криминальным. Но как любой начинающий преступник, он придумал оправдание своему поступку. «Сама страна меня заставляет», — успокоил он себя.

Созвонившись с Султаном, Родик после короткого обсуждения душанбинских событий без обиняков спросил его об аппарате.

— Конечно, у меня есть этот аппарат, — сознался Султон, — но я его сам использую, да и стоит он очень дорого.

— Султон Салимович, я вам вместо него дам машинку для печатанья денег, — пошутил Родик. — Когда захотите позвонить, нажмете на кнопку и получите червонец.

— Что за машинка такая? — не понял шутку Султон. — Меня посадят за нее.

— А воровать деньги из телефонной сети вам не страшно? — спросил Родик. — Машинка будет выдавать вам настоящие, мои, червонцы. Теперь выпускают такие деревянные приколы и продают дуракам, как машинки для печатанья денег. Газеты надо читать.

— Хоп, — печально протянул Султон. — Что с вами поделать? На месяц дам, но если потеряете, заплатите мне две тысячи долларов. Без обид.

— Ну вот и договорились. К вам Сергей Викторович заедет. Передайте ему, пожалуйста, и инструкцию по использованию напишите. Привет семье, — попрощался Родик.

Сергей Викторович выслушал задание и пересказал Родику последние события в Душанбе. По его словам, обстановка медленно нормализуется, хотя антирусские настроения не прекратились. Русскоязычное население организовало самооборону, ночные дежурства во дворах и на крышах домов. Многие собрались уезжать, но он об этом даже не хочет думать. Абдулло Рахимович звонит по несколько раз в день. Беспокоится и предлагает в случае необходимости помощь. Вчера от него привезли какие-то документы. Сам он сейчас страшно занят и поэтому приехать в Москву не может. Просил не обижаться, что не звонит, — связь с Москвой под особым контролем. Вас просил пока ему тоже не звонить и по поводу «Волг» не беспокоиться.

«Информация своевременная, а то я планировал перед отъездом в Венесуэлу связаться с Абдужаллолом. Не хотелось бы его подвести, — вспомнив слова про поиск ведьм, подумал Родик. — Пусть Душанбе приходит в себя…»

Наконец все необходимое для отъезда на выставку подготовили. Получилось восемь ящиков общим объемом почти пять кубометров. Ящики были сделаны из алюминия, снабжены ручками для переноски и крышками, запирающимися на висячие замки с ячейками для опечатывания. Всех волновал вопрос оплаты избыточного объема или веса, но глава делегации обещал взять это на себя, как и все другие предвиденные и непредвиденные расходы и организационные неурядицы, которые могли возникнуть в дороге. Кроме того, в бухгалтерии объединения всем выдали около полутора тысяч долларов на командировочные расходы, объяснив, что сумма рассчитана на основании ка-кой-то инструкции Минфина. Никто не понимал, много это или мало. Все гадали, сколько будет стоить гостиница, питание, транспорт, но рисковать и везти «левую» валюту боялись. Попадись — и все усилия и деньги пойдут прахом. Чтобы сэкономить доллары, решили взять с собой продукты и, конечно, водку.

Последнюю неделю перед отлетом Родик провел дома, инструктируя жену. Он объяснял, кому и при каких условиях можно давать бланки с его подписями, куда звонить в случае непредвиденных обстоятельств… Кроме того, Родик совещался со своими немногочисленными сотрудниками, делал необходимые звонки и собирал вещи в дорогу. Вечерами он вместе с дочкой изучал информацию о Венесуэле и Гаване, где предполагалась пересадка с самолета «Аэрофлота» на местные линии. Конечно, ему очень хотелось, кроме получения коммерческой выгоды, успеть посмотреть всемирно известные места, открытые Колумбом, искупаться в океане и в Карибском море, попробовать экзотические фрукты.

Сергей Викторович четко выполнил распоряжение и передал с экипажем самолета аппарат и документы по диссертации Абдулло Рахимовича.

Родик позвонил ему в Душанбе и сообщил, что посылку получил. Потом долго разговаривал с Оксой, заодно дал ей массу распоряжений, в том числе и по поводу перевода в Москву имеющихся и поступающих в банк денег, продиктовал все телефоны своих друзей и приятелей, которые в случае необходимости могут помочь. Не надеясь на Оксу, попросил передать трубку Сергею Викторовичу и повторил ему все свои указания. На душе было неспокойно, хотя, по словам Оксы и Сергея Викторовича, все знакомые Родика о них и так пекутся.

— Если что — сразу уезжайте в Москву, — предупредил Родик.

— Не волнуйтесь, Родион Иванович, — заверил Сергей Викторович. — Все будет хорошо. Я вам гарантирую. Мой авторитет в республике и в городе пока еще высок. Да и ваши связи большие. Нас никто не тронет. Неужели вы думаете, что эти выступления стихийные?

— Я, к сожалению, имею очень скудную информацию. У нас тут об этом комментарии отсутствуют, а звонить кому-то, кроме вас с Оксой, я опасаюсь. Кстати, в ближайшие дней десять я вообще не смогу выйти на связь. Позвоню из Венесуэлы, когда устроюсь.

— Счастливого пути, и ни о чем плохом не думайте.

За четыре дня до вылета делегацию собрали для инструктажа, который проводил заместитель директора объединения в одном из залов «Экспоцентра на Красной Пресне». Родик, опасаясь ненужной «засветки», на инструктаже не появился, предварительно через Юру согласовав это с руководителем делегации. Придуманная причина была труднопроверяемой и весомой — необходимость присутствия на заседании исполкома по поводу регистрации устава нового кооператива.

Юра подробно законспектировал инструктаж и потом долго и нудно, с присущим ему пафосом пересказывал все Родику. Основная информация состояла в следующем. Выставка будет проходить в Валенсии, втором по величине городе после столицы — Каракаса. Сама выставка планируется на восемь дней, около недели должна занять подготовка, два дня — разборка экспозиции и около недели предполагается провести в столице — для участия в мероприятиях, организуемых Обществом советско-венесуэльской дружбы и посольством СССР в Венесуэле.

В Гаване рейсы «Аэрофлота» и местных линий состыкованы таким образом, что выходить из аэропорта не придется, но для пересадки надо будет пересечь границу и пройти таможенный контроль. Брать такси и кататься по Гаване, что в таких случаях делают отдельные недисциплинированные советские граждане, запрещается.

По прилете в Каракас прямо из аэропорта на автотранспорте делегация должна проехать до Валенсии. Там она разместится в отеле и на следующий день приступит к монтажу выставочного оборудования. Дальнейшие планы будут уточняться. Принимающая сторона обещает обширную культурную программу, которую, конечно, придется корректировать на месте с учетом мероприятий, связанных с первым за историю Венесуэлы появлением новых советских коммерсантов и чрезвычайным интересом к этому прессы, правительства и общественных организаций, в том числе и эмигрантских. Возможны официальные приемы, интервью и другие действия, которые желательно согласовывать с нашим посольством через руководителя делегации.

Документы и билеты раздадут в аэропорту «Шереметьево-2», где необходимо появиться за четыре часа до отлета. Встреча у табло вылетов.

— Все отлично, постучим по дереву, — подытожил Родик, костяшками пальцев стуча по голове. — Хочу с тобой посоветоваться по одному очень интересному вопросу

— Излагай, — разрешил Юра.

Родик, насколько возможно, подробно рассказал Юре о своей беседе с Григорием Михайловичем, упомянув и о неприятном впечатлении, оставленном манерами нового знакомого.

— До отъезда необходимо принять решение, — заключил Родик.

— Если тебя интересует мое мнение, то, думаю, нужно соглашаться. Налаживать собственную структуру, как мы убедились, трудно, пока мы для этого не созрели. Надо учиться, а бесплатной учебы, как ты знаешь, не бывает. Включай в эту фирму и ювелирку — я согласен. Что касается твоих опасений по поводу директора, то, судя по всему, это типичный внешнеторговый клерк средней руки. Насколько я знаю, такая манера поведения — необходимый элемент их работы. Думаю, что твое поведение произвело на него симметричное впечатление. Вы из разных «детских садов». Надо смотреть глубже…

— Ладно, учту твое мнение и пожелания. Есть еще день-два на размышления. Хочу тебе одну штуковину показать, — вынимая из ящика стола присланный из Душанбе аппарат, сказал Родик и спросил: — Как думаешь, что это?

— Громоздкий телефон, — повертев в руках, сообщил Юра и предположил: — Наверное, какие-то новые возможности?

Вместо ответа Родик подсоединил аппарат к телефонной розетке и набрал «100». В трубке раздался голос, сообщающий точное время.

— А теперь подними трубку моего телефона, — попросил Родик.

— Он свободен, — удивился Юра.

— Таким способом можно звонить откуда хочешь, куда хочешь и бесплатно, — пояснил Родик. — Берем с собой в Венесуэлу?

— Конечно, берем, — не задумываясь, выпалил Юра и запоздало испугался: — Нас в тюрьму не посадят?

— Все может быть, — философски заметил Родик. — «Кто не рискует, тот не пьет шампанского». Небольшой криминал, но зато мы сможем спокойно, не думая о долларах, решать московские и душанбинские проблемы.

Конечно, если заработаем, то будем звонить за деньги, но на это полагаться нельзя. Мы же с тобой не виноваты, что наша страна, пренебрегая конституционными правами, не дает нам вывозить наши же деньги, делая из собственных граждан посмешище. Ящики уже все опечатаны?

— Пока нет, вероятно, завтра. Что, надо положить чудо-технику, как экспонат, и внести в список? — догадался Юра.

— Хо-хо-хо! Умный ты наш, — похвалил Родик и тут вспомнил: — Ты продукты и водку закупал?

— Нет, да и что покупать, когда в магазинах шаром покати? Может, только водкой обойдемся? Ее, по-моему, четыре бутылки разрешают вывозить. Мать моего рабочего продавщицей в винном работает. Скажу — принесет, — предложил Юра.

— Ладно, не бери в голову. Я завтра на свою продбазу съезжу и добуду дефицит. Нужно колбаски копченой взять, икорки, мясных консервов, чая хорошего. Да и водка там экспортная. Ты в чемодане место зарезервируй. Купи только черного хлеба — у них там, наверное, нет. Буханки две-три, и запаяй их в полиэтиленовую пленку со спиртом, чтобы не плесневели…

На этот раз Родик не стал дожидаться звонка Григория Михайловича, а позвонил ему сам и сообщил, что в целом согласен с его предложением и можно готовить положение о фирме, включив в сферу деятельности изготовление и реализацию ювелирных изделий. Он добавил, что все другие вопросы, к сожалению, требуют его личного участия и могут быть решены в начале апреля, после приезда из командировки.

Григорий Михайлович в самой вежливой форме выразил согласие на все и пожелал Родику счастливого пути и успехов.