32
Машина шла медленно, в кузове под тентом воняло бензином, но в меру. На узких скамейках вдоль бортов сидели я и еще двое мужиков, подобранных шофером на остановке. Не собирался добираться машиной, но что поделать, из Самары поезда не шли второй день, кто-то рванул все ведущие из города ветки железки, мне еще повезло, что от вставшего в чистом поле состава до города добираться пришлось всего три часа. Переть к Уфе в обход я не хотел – долго и без гарантий. У меня студент больной дома лежит, не дай бог выздоровеет, пока я все дела не сделаю, они ж там на пару с Ильей все разнесут! Так что пришлось потереться невидимкой в нескольких местах, слушая разговоры, а потом, отфильтровав все сведения о жратве, особах противоположного пола, проблемах личного свойства и поняв, что происходит, ловить попутку. Мысль прыгнуть по Старой Рязанской дороге я отбросил, она же еще и часть трассы «Е30», так что была возможность улететь в Европу или, наоборот, за Урал. Очень уж неопределенно иногда выкидывает, а я, с третьего опознания, узнал точное название места, где коробочка с крестиком-негатором перешла из рук в руки, начав путь к монастырю сектантов.
И вот снова куда-то еду. Наверное, нормальное состояние человека куда-то перемещаться… хотя, может быть, это просто личное субъективное мнение бывшего курьера. Но все равно, посмотри какого-нибудь придуманного персонажа, и выяснится, что три четверти времени за кадром, когда герой не совершает подвиги, он движется куда-то. А то и все девяносто процентов.
В Самаре насмотрелся всякого, едва не попав под рейд транспортной охраны на вокзале, но общее впечатление довольно приятное, май все же, не январь, когда не знали, доживем ли до весны. Еды, правда, все равно в обрез, но народ повеселел. Сейчас, когда тепло, когда не нужно ютиться всей семьей в одной комнате вокруг печки-буржуйки, когда вскапывают огороды, надеются на урожай и на то, что все наладится, игруны да маги уже не такая страшная напасть. Трудно считать бедой тех, кто живет рядом и иногда даже помогает. А уж если маг свой, из близких, то и вообще… Как считать угрозой ребенка, которому даешь подзатыльник, чтобы не запускал огненные шары в квартире? Как ненавидеть соседа, защищающего квартал от банды? Можно недолюбливать мракоборцев, но в случае чего кидаешься к ним за защитой. Магия становится обычной. Просто еще одна сила. И кажется, что вот-вот наладится и заживем, как раньше… а это не так. Магия не подконтрольна, она что-то иное. Мы просто повесили на нее привычные ярлыки, сделали вид, что это относительно безопасно, примерно как атомная энергетика, но это же не так! Эта Хрень действует гораздо сильнее, она намного опаснее!
Прав полковник, скоро пойдет вторая волна. Всерьез начнется грызня среди Гильдий, опомнятся чинуши, поняв, что власть уходит из их рук насовсем, начнут экспериментировать с магией те, кто до того боялся. Исчерпается окончательно запас прочности городских коммуникаций, и вторая зима будет гораздо суровее. Я вот еду в машине, а не в поезде просто потому, что пути второй день чинят, а сколько составов должно было пройти по ним за это время? Кто-нибудь помнит, когда взлетал последний пассажирский самолет? Только транспортники военные летают, да эмчеэсовцы с мракоборцами. А ведь пути, по слухам, подорвали банальной взрывчаткой, значит, люди делали, не маги. Что это – сепаратисты? Или просто кто-то хочет создать дефицит, чтобы распродать подороже свои запасы? Или это власти для какой-то надобности людей в городе собирают? Слишком много вопросов, слишком интересно жить становится.
Там, в маленьком приморском городишке на краю пустыни, гораздо спокойнее. Может, там люди другие, а может, я просто не все увидел, не показали туристу всего.
Машину тряхнуло, мы все трое одновременно выругались, переглянулись, хмыкнули. И опять замолчали, каждый о своем.
Порвалась цепь великая, распалась, ударила, одним концом чиновника, другим по мужику. Магов сильных мало, один на полсотни, но присутствие даже слабого игруна делает невозможным узаконенное насилие. И это в стране, где ценится и всегда ценилась сила. Хотя где она не ценится? Зачем платить за жилье, лучше пожаловаться соседу Васе, пусть сожжет всех жадных упырей в ЖЭКе! Зачем честно покупать у этих воров-спекулянтов, если друг Коля может просто вынести решетку одним движением пальца, и никаких карточек, гуляй, рванина! А потом вдруг мусор не вывозят третий месяц, дороги не чистят, людей не лечат и жрать нечего.
Не все, не везде и не всегда так поступают, но вот где-то стало хуже, маленькая язвочка беззакония стала воспаляться, народ кинулся в безопасные места, а там их не ждали… прямо как сейчас в Самаре видел. Тех государевых людей, что посильнее духом, быстро выбили, остальные начали разбегаться. Гильдии как-то пытались организовать городской быт, но ведь одного желания мало, надо еще знать и уметь, к тому же один залетный игрун, одна бандочка могли мгновенно уничтожить результаты многодневной работы и никак не пострадать. Пришел, пограбил, развлекся, ушел, а оставшиеся теряют под развалинами вдесятеро больше, чем награблено, и, что страшнее – теряют волю к восстановлению. Страна целиком на Диком Поле. Маги уходят в деревни, строят поместья. Председатель не так просто вокруг меня вьется, вон Илье на следующий же день после того, как узнали о его способностях, принесли варенья «по-соседски», как только пронюхали, что он сладкое любит. Нам еще повезло, дорогу легко просматривать, три деревни и два хутора стоят на линии, почти тысячу человек прикрывает моя мистическая слава, да с другой стороны двадцать километров заболоченного леса, и то не помогло, банда при поддержке двух магов, и что бы с ними сделали, будь я в прыжке подольше? Налетели, похватали, убежали, ищи ветра в поле. Диком. Даже найду – кто мертвых воскресит? Ну, кроме некромантов, не приведи господь? И ведь это только начало, мы живем почти как раньше, просто чуть-чуть хуже, проедаем накопленное, все настоящие беды впереди.
Может, в самом деле переехать в Южную Америку? Или начать, как предполагал, прыгать по Пан-американа? Смотрел я штатовские сериальчики про постапокалипсис, они тоже не слишком оптимистические, но все как-то не верится, что в Стране Свободных тоже такая фигня, как у нас. Умом понимаю, а верить не хочется. Вон полковник говорил… да и теплее у них… нет, надо прыгать. Найду артефактора, досадим картошку, и на пару дней уйду в прыжки, авось дети не развалят за это время домик.
Я машинально погладил центральную плоскую бусину четок и перевернул их на новый круг. Сидевший на лавке напротив мужик покосился, но ничего не сказал. Они с приятелем довольно долго обсуждали какие-то свои дела вполголоса, но теперь молчали, так же как и я, уставившись в никуда, только иногда поругивая дорогу и лихачество шофера.
В жизни все по кругу. Были «народы моря», были гунны и вандалы, половцы и печенеги, когда-то и о магах скажут «были». А земля будет, и люди, скорее всего, выживут. Мы, люди, твари живучие. Но не все. Года три, и начнется необратимое разрушение, уже на эту зиму голод прямо планируют. Страна себя едой обеспечивала, впритык, но обеспечивала, только это в мирное время, а сейчас? Сколько не переживет следующей зимы, если уже в эту, с накопленными запасами и полными амбарами, пришлось вводить карточки?
Рухнет транспортная система, энергетика, нечем будет удобрять поля, снизятся урожаи, уровня эдак до середины девятнадцатого века, только навоза, в тогдашних объемах, тоже не будет. Выживет соответственно один из пяти. А мне в эти двадцать процентов надо самому пройти, Илью протащить, тетку, ее родных, много кого, в общем. И каждый спасенный – это четыре трупа неизвестных мне людей, умерших вместо нас. Лучше, конечно, они, чем мы, но все равно невесело.
Куда можно убежать? Ладно я с порталом и прыжками нигде не пропаду, мне даже невидимости хватит, чтобы с голоду не умереть, но как устроить тех, кто от меня будет зависеть? Кто уже зависит? Легко сказать «надо собрать свою группу», а чем их заинтересовывать? Я не харизматичный спецруководитель, читающий мысли и намерения, не великий воин, способный дать защиту всем желающим, кого я смогу собрать в свою «семью»? Даже Студент, с его мелкой магией-телекинезом, уйдет, не станет жить в лесу. Илья… да, он со мной останется, пока маленький, и даже попытается чем-то помочь, славный он парнишка, но две боевые единицы – это мало.
Можно рвануть из этой гибнущей в корчах страны, но что там, за границами? Жить на берегу холодного океана все оставшиеся мне два года? Можно, я бы успел Илью натаскать хоть немного, молодой, языки ему легко учить, сила есть, даже больше моей. Но… скучно это будет. Правильно, разумно, но скучно. Оставаться в деревне и ждать, с тоской видя, как все вокруг рушится, чтобы уйти в последний момент? Нет для мужика ничего хуже бессилья, нет страшнее муки, а справиться с тем, что идет, мне не удастся. И Сергееву не удастся.
И ведь есть силы, которые могут как-то удержать, но чтобы их собрать, придется кровь лить. Ладно бы чужую, так ведь свою. А когда наконец соберешь, масса человеческая начнет противиться. Разбалована она, эта масса, не хочет она работать для своего будущего. И я не хочу. Только делать-то что?
Я опять дошел до центральной бусины, и в этот момент грузовик затормозил, сворачивая к обочине, оба моих попутчика тут же подскочили к бортам, где в брезенте была пара прорех.
– Что там?
– Машина стоит вроде. Темно, не видно ни хрена.
– Люди есть?
– К кабине пошли. Говорят чего-то.
А не завезли ли нас куда-то? Ни мужики, ни я с водилой и его напарником не знакомы, мало ли чего о них не знаем?
«Где я».
Просветило метров на триста. Машин рядом две, только одна за кустами. ВАИшный «козлик», а рядом трупы. Живых вокруг два человека, один ранен, лежит, здоровый – вооружен, говорит с вышедшим к нему водителем.
Полог откинулся, в кузов заглянул шофер, подсвечивая себе фонарем, и спросил:
– Мужики, помочь надо, бандюки людям колеса прострелили и одного ранили.
Сидевшие напротив переглянулись, один поднялся, начал рыться в мешке. Так, надо обозначаться, а то мало ли, если нас завезли ради мешков и моей сумки, то можно и не успеть объяснить, что я сильномогучий маг и потому меня нельзя убивать.
От загоревшегося в моей руке светового шарика все трое пригнулись, одновременно матюкнувшись.
– Спокойно, это простой свет. Вот, держи. – Я протянул второй шоферу, тот с опаской взял. – Только не урони на землю.
– Рванет? – Он держал шарик в правой вытянутой руке, напряженно разглядывая.
– Рассыплется без следа, если на земле окажется. В левую руку возьми.
Хмыкнув, он «экипировал» шарик, еще раз нервно матюкнувшись на яркий свет, протянул свой фонарь одному из пассажиров.
– Маг, значит?
– Есть немного. Что помогать?
– Затащим сюда груз и раненого.
– Это можно…
На обочине стоял «уазик»-«буханка» на спущенных шинах, рядом с ним лежал на боку, скрючившись и прижав руки к животу, парень лет двадцати.
– Они местные?
– Ага, километров пятьдесят дальше живут, я их знаю.
– Что случилось? Мужики, вы помогите, а то я, сами видите, для переноски тяжестей не подхожу.
Пока грузили глухо стонущего парня и какие-то ящики, расспросил его попутчика. Их остановили на дороге, прострелили шины и, видимо, хотели выволочь из машины, но «у них с собой было», и трое нападавших, действовавших как-то совсем уж глупо, не по-военному, подставились под очередь. Только один успел выстрелить, уже с земли в сдуру высунувшегося парня.
Ни хитрой засады, ни долгого боя. Очередь по колесам, короткая перестрелка на полрожка с каждой стороны, три трупа и один раненый. Даже и рассказать не о чем.
Пять минут спустя, собрав все, что можно было считать трофеем, с сожалением столкнули «уазик» в кусты (раздербанят же!) и поехали дальше. Что характерно, ни один из проехавших мимо не остановился, хотя пара и притормаживала. Видимо, наш шофер в самом деле знал, чья это машина, остальные не рисковали.
– Там дальше медицина есть какая?
Подобранный пассажир мотнул головой, потом стащил кепку, утер ею лицо, покачал головой.
– Его только в больницу, но не довезем уже. Я семь лет на «Скорой» по области шоферил, навидался.
– Может, маги-лекари есть?
– Не слышал про таких, только обычные, боевые. Друид вроде есть где-то. Хорошо с друидом в деревне, говорят, по три урожая можно собирать.
– Так почва же истощится?
– До того дожить еще надо, а жрать хочется сейчас.
– И не только жрать.
– Это да. – Он вздохнул, отвернулся от умирающего и начал рассказывать. – Слышал, там, ближе к югу, зимой смешной культ образовался: за основу шаманизм, но с жертвами духам предков, причем не абы кого, а обязательно священника. Попа, муллу или буддийского ламу. А когда их начали винить в кровожадности, то выставили претензии в оскорблении чувств верующих. Мол, вы же все религиозные, и знаете, что попадете в рай, как лица духовного звания. И по той же своей духовности вы обязаны помочь окружающим в их небольшом желании передать весточку и просьбу о помощи. Или, спрашивали, вы нам что-то недоговариваете, и все эти истории про загробную жизнь – это сказки? Тогда пожалте на костер уже как мошенники.
Мужики напротив с интересом прислушивались, но в разговор не лезли.
– И чем кончилось?
– Попы сильны языком.
– Что, переубедили культистов?
– Не, уговорили тамошнего главного вояку, что спасти их дело богоугодное, и тот за час артиллерией капище раскатал. Вместе с обитателями.
– Да ну, брехня.
– Наверное. Зато смачная, да?
Мы замолчали. Парень, все так же лежавший на подстеленном ватнике, уже не стонал. В свете шарика лицо у него было как у вампира, бледное, губы синие. Нет, бесполезно в портал идти, не дотащить уже.
– Это твое, а?
Он показал мне шарик, который ему сунул, избавляясь от опасной вещи, наш шофер.
– Мое. Оставь, он еще долго светить может. Недели на две хватит, если экономить, только на землю не клади.
– Дело. У нас тоже такими штуками торговали раньше. – Он убрал шарик в карман, не заметив в темноте, как я насторожился. – Только вот перестали.
– Чего так?
– Хрен его знает. И раньше немного было, но выменять можно, светильники, обогреватели, всякое. Но к весне вдруг перестали.
– Хм. Это не в Ефремовке?
– Там. Слышал? – Он посмотрел на меня внимательно.
– Туда и еду.
– Ищешь чего?
– Мастера ищу. Который вот такие штуки делает.
– И зачем?
– Ну ты следователь прямо, а не шофер «Скорой». Хочу материалы для ремесла продавать, им наверняка нужно, а я могу поставлять.
– Дело. – Он кивнул и умолк.
Я не стал продолжать расспросы, он явно не был расположен болтать. Кто ему этот парень, я не знаю, как он отреагирует, не ведаю, а оружие у него под рукой.
Дальше ехали в тишине, только рев мотора да бряканье плохо закрепленного второпях груза.
Через полтора часа машина съехала с трассы и еще через километр остановилась, в стенку постучали, крикнули. Моя остановка.
Я оглянулся, спросил:
– Где мастера-то искать, не подскажешь?
Мужик только неопределенно пожал плечами и опять уставился перед собой. Ну, нет так нет.
Проводив грузовик взглядом, огляделся, потом прошел сотню шагов, нашел знакомый, ни разу не виденный вживую знак с перечеркнутым названием села. Ефремовка.
«Где я».
Вокруг пусто, в нескольких домах еще не спят, справа поле, недавно вспаханное, слева пустошь, впереди околица деревни на сотню домов. Как-то тут скучно. И что мне делать? Гостиницы уж точно нету. Кстати, а чего он меня не в самой деревне высадил? Сам ведь дальше через деревню поехал… так, похоже, меня будут ждать.
Невидимость.
Пальцы? Норма. Эффекты? Порядок. Запоминания на пятнадцать минут.
Шарик я все-таки засветил, при наложенной невидимости, уже проверял, это выглядит как пятно света, перемещающееся по земле, а вряд ли кто-то побежит высматривать, что это за диковинка такая. Вот пальнуть могут, так что…
«Где я».
Ох, я буду знать об этой деревне слишком много!
Ничего, лишь бы впрок.
Еще раз просканировав окрестности, закрыл глаза и начал «вспоминать», держа в уме образ старика с девочкой. Потом зашагал, отчего-то уверенный в том, куда надо идти, не отвлекаясь на мысли, только смотря под ноги и вслушиваясь в окружающее. Брех собак, стрекот насекомых, где-то что-то брякнуло. Времени уже почти одиннадцать ночи, деревенские в это время спят давно, но не все.
Живут тут чуть беднее, чем у нас, фонари на улице совсем не горят. Хотя это не признак. Стоп.
«Где я».
Сюда. Переулок, глухой, вдоль заборов заросло все. Вот здесь…
Оглядевшись, я двинулся к выходящей в этот проулок между двумя деревенскими улицами калитке. За забором не спали, слышались голоса, какой-то стук, звон цепи. Собака?
Появиться.
Я громко постучал в дверь:
– Хозяева? Спросить можно?
Что спрашивать-то буду? Может, стоило просто перемахнуть через высокий забор да походить невидимкой? Ну да, а если артефактор умеет видеть невидимое, то в ответ долбанет какой-нибудь зачарованной фигней, в своем праве будет. Вот еще, кстати, проблема – я ж никого оцепенить не смогу, наверняка всем в доме негаторы повесил. Значит, силового варианта постараюсь избежать.
– Кто там?
Голос мужской, чуть хрипловатый. Не старик.
– Здравствуйте! Я пришел по делу.
Молчание.
– Что ищешь?
Хороший вопрос.
– Хочу предложить мастеру заказ и хорошо за него заплатить.
Молчание.
– Подожди минуту, хорошо?
– Подожду.
Так, что я забыл?
«Где я».
А, черт!
– Благословен буде Грядый во имя Господне!
Я едва не опоздал, уже когда я заканчивал проговаривать скороговоркой активатор, буквально на «господне» за забором начали стрелять, и первые пули очереди прошли мимо только потому, что я прыгнул в сторону, и лишь пятая-шестая растворились со вспышкой в возникшей «защите».
Переходим к плану «бэ». Благо теперь я наконец догадался узнать, сколько их там, за забором.
