Глава 26
Пройдя через всю комнату, Лейтон сел за стул, на тот стул, что стоял справа. На тот самый, на котором сидел Ричер. Облокотился на стол и подпер голову руками. Тот самый жест.
– Во-первых, никакого списка не было, – начал Лейтон. Он посмотрел на Харпер. – Вы попросили меня проверить, были ли хищения в тех местах, где работали эти женщины, для чего, естественно, мне понадобился список этих женщин. Я попытался его найти, но не смог. Тогда я навел кое-какие справки. Выяснилось, что когда с месяц назад к нам обратились ваши люди, нам пришлось составлять этот список с чистого листа. Это оказалось очень трудно – рыться в архивах. И тогда кому-то пришла в голову блестящая мысль – срезать путь и связаться с одной из самих женщин, под каким-то надуманным предлогом. Кажется, позвонили Элисон Ламарр, и именноона передала нам список. Как оказалось, еще пару лет назад эти женщины организовали между собой что-то вроде группы взаимной поддержки.
– Симека называла их своими сестрами, – заметил Ричер. – Помнишь? Она сказала, что четверо ее сестер убиты.
– Женщины сами составили список? – спросила Харпер.
– У нас его не было, – подтвердил Лейтон. – А затем стали поступать данные на Крюгера, и оказалось, что даты и места совсем не совпадают. Даже близко не совпадают.
– А он не мог подправить данные?
Лейтон пожал плечами.
– Теоретическимог. Инвентарные описи Крюгер подправлял мастерски, это точно. Но вы еще не слышали главную пенку.
– Какую еще?
– Как правильно заметил Ричер, перевод из сил специального назначения в батальон снабжения требовал какого-то объяснения. Поэтому я навел справки. Крюгер блестяще проявил себя во время войны в Персидском заливе. Боевой офицер, майор. Однажды его группа находилась в пустыне, на территории, занятой неприятелем. Искала мобильные установки ракет «Скад». Маленькая группа, плохая радиосвязь. Никто точно не представлял, где именно они находятся в каждый конкретный момент. Начался артобстрел, и группа Крюгера как раз попала под него. Оказалась под огнем своих. Большие потери. Сам Крюгер был серьезно ранен. Но армия означала для него всю жизнь, он захотел остаться, поэтому его произвели в полковники и засунули туда, где его раны никак бы не сказывались, то есть, перевели на кабинетную работу в службу снабжения. Я считаю, что Крюгер посчитал себя оскорбленным и в отместку начал свою преступную деятельность. Понимаете, имея задачу как можно больше навредить армии, навредить себе самому.
– Но в чем тут пенка? – спросила Харпер.
Лейтон ответил не сразу.
– Крюгер попал под огонь своих. Он потерял обе ноги.
Молчание.
– Он передвигается в кресле-каталке.
– Проклятие! – выругалась Харпер.
– Совершенно верно. Крюгер не может бегать вверх и вниз по лестницам в ванные комнаты. Последний раз он занимался этим десять лет назад.
Отвернувшись, она уставилась в стену.
– Хорошо, вынуждена признать, наша теория оказалась ошибочной.
– Боюсь, вы правы, мэм. И ваши люди оказались совершенно правы насчет Кук. Я и ее проверил тоже; за всю свою непродолжительную карьеру в армии она не держала ничего тяжелее шариковой ручки. Это второе, о чем я хотел вам сообщить.
– Хорошо, – повторила Харпер, не отрывая взгляда от стены. – Но все равно, спасибо. А сейчас мы отправляемся назад в Квантико. Держать ответ за все.
– Подождите, – остановил ее Лейтон. – Вы еще не слышали насчет краски.
– Опять дурные известия?
– Странные известия, – поправил Лейтон. – Как вы и просили, я запросил все случаи пропажи краски. Зафиксировано лишь одно хищение. Материалы находятся в архиве с ограниченным доступом. Похищены были сто десять трехгаллонных банок.
– То, что нам нужно! – воскликнула Харпер. – Триста тридцать галлонов. Одиннадцать женщин, по тридцать галлонов на каждую.
– Улики были достаточно очевидными, – продолжал Лейтон. – Следствие вышло на сержанта службы снабжения в Юте.
– Кто он?
– Она, – поправил Лейтон. – Сержант Лорейн Стэнли.
Полная тишина.
– Но это же невозможно, – сказала Харпер. – Она стала одной из жертв!
Лейтон покачал головой.
– Я связался с Ютой. Позвонил следователю, который вел то дело. Поднял его с кровати. Он утверждает, что это Стэнли, и никаких сомнений быть не может. У нее были средства и возможность. Она попыталась замести за собой следы, но у нее не хватило ловкости. Дело было очевидным. Преследовать Стэнли не стали, потому что в тот момент это было бы неэтично. Она только что пережила случай с насилием. Так что с краской ее решили не трогать. Поэтому за ней просто внимательно присматривали до тех пор, пока она не уволилась. Но это определенно была Стэнли.
– Одна из жертв украла краску, – задумчиво произнес Ричер. – А другая составила список?
Лейтон угрюмо кивнул.
– Уверяю, все именно так и обстоит. Можете не сомневаться, я бы ни за что не стал обманывать одного из парней Леона Гарбера.
Ричер молча кивнул.
* * *
Все умолкли. Говорить больше было не о чем. В комнате наступила тишина. Лейтон сидел за столом. Харпер механически оделась. Ричер надел плащ и достал из кармана Харпер ключи от «Ниссана». Вышел на улицу и долго стоял под дождем. Наконец отпер машину и сел за руль. Харпер и Лейтон вышли вместе. Она направилась к «Ниссану», он пошел к своей машине. Помахал рукой на прощание. Ричер включил передачу и медленно выехал со стоянки.
– Взгляни на карту, – попросил он.
– Едешь по 295-му до развязки.
Ричер кивнул.
– Дальше дорогу я знаю. Ее показала мне Ламарр.
– За каким чертом Лорейн Стэнли понадобилось красть краску?
– Не знаю.
– А ты не хочешь объяснить мне,зачем?– взорвалась Харпер. – Ты знал, что армия никуда нас не приведет, но тем не менее заставил потерять на нее тридцать шесть часов. Зачем?
– Я тебе уже говорил. Это был тест, и мне нужно было время подумать.
– О чем?
Ричер ничего не ответил. Харпер тоже умолкла.
– Хорошо хоть, мы не отпраздновали наш успех, – вдруг сказала она.
На это Ричер тоже ничего не ответил. Больше он не произнес ни слова, за всю дорогу. Просто поворачивал в нужную сторону и вел машину по мокрому от дождя шоссе. У него в голове возникли новые вопросы, и он пытался найти на них ответы, но у него ничего не получалось. У него из мыслей не выходило ощущение языка Харпер у себя во рту. Он был не похож на язык Джоди. Обладал другим вкусом. В конце концов Ричер пришел к выводу, что у всех людей языки разные.
* * *
Ричер вел машину быстро, и чуть меньше чем за три часа они доехали от пригородов Трентона до самого Квантико. Ричер свернул с шоссе И-95 на дорогу без указателей, проехал мимо контрольно-пропускных пунктов морской пехоты и остановился перед шлагбаумом. Часовой ФБР посветил фонариком на удостоверения и на лица, поднял полосатый шлагбаум и махнул рукой, приглашая проезжать. Медленно перебравшись через «лежачих полицейских», Ричер попетлял мимо пустынных стоянок и подъехал к стеклянным дверям. Дождь прекратился еще в Мериленде. В Вирджинии было сухо.
– Вот мы и приехали, – сказала Харпер. – Что ж, пошли получать нагоняй.
Ричер кивнул. Заглушил двигатель, погасил фары и какое-то время посидел в тишине. Затем они с Харпер переглянулись, вышли из машины и подошли к дверям. Задержались на мгновение. Стояла полная тишина. Нигде никого. Они спустились на лифте в подземный кабинет Блейка. Застали его за письменным столом. Одна рука Блейка лежала на телефоне, другая сжимала мятый лист бумаги из факса. Телевизор работал без звука: канал политических новостей, мужчины в костюмах, сидящие за внушительным столом. Блейк не обращал на телевизор внимания. Его взгляд был устремлен куда-то между листом факса и телефоном; лицо оставалось совершенно непроницаемым. Харпер поздоровалась, Ричер ничего не сказал.
– Пришел факс из Ю-пи-эс, – сказал Блейк.
Его голос прозвучал мягко. Дружелюбно, даже милостиво. Сам Блейк выглядел удрученным, сбитым с толку, растерянным. Поверженным.
– Угадайте, кто прислал краску Элисон Ламарр? – спросил он.
– Лорейн Стэнли, – сказал Ричер.
Блейк кивнул.
– Совершенно верно. Адрес отправителя – маленький городок в Юте, как выяснилось, склад для временного хранения. И знаете что еще?
– Стэнли разослала краску всем.
Блейк снова кивнул.
– Ю-пи-эс представила одиннадцать последовательных контрактов на доставку одиннадцати одинаковых картонных коробок по одиннадцати адресам, в том числе, домой самой Стэнли в Сан-Диего. И знаете что еще?
– Что?
– Когда Стэнли привезла краску на склад, у нее еще дажене было своего дома. Прошло почти полгода, прежде чем она наконец обзавелась своим жильем, после чего она вернулась в Юту и разослала всю краску. Как вы это объясните?
– Я не знаю, – сказал Ричер.
– И я тоже, – сказал Блейк.
Он снял трубку. Посмотрел на нее. Положил на рычажки.
– И еще только что позвонил Пултон. Из Спокана. Знаете, что он сказал?
– Что?
– Он только что переговорил с водителем, который доставил коробку. Тот все запомнил. И действительно, уединенное место, тяжелая коробка.
– И?
– Когда он приехал, Элисон была дома. Она тоже слушала по радио бейсбольный матч, на кухне. Элисон пригласила водителя в дом, угостила его кофе, они вместе дослушали репортаж об игре. Радостные крики, обнимания, еще кофе. Водитель говорит, что привез большую, тяжелую коробку.
– И?
– И Элисон говорит: «О, хорошо». Он возвращается к машине, перекладывает коробку на тележку, а Элисон тем временем расчищает место в гараже. Водитель перевозит коробку в гараж, выгружает ее, а Элисон с улыбкой наблюдает за ним.
– Как будто она ожидала эту доставку?
Блейк кивнул.
– По крайней мере, у водителя сложилось такое впечатление. И что она делает потом?
– Что?
– Отрывает от коробки пакет с документами и забирает его с собой на кухню. Водитель возвращается вместе с ней, чтобы допить кофе. Элисон вынимает из пакета накладную, разрывает ее на мелкие куски и выбрасывает в мусор вместе с пакетом.
– Почему?
Блейк пожал плечами.
– Кто знает, черт побери? Но этот водитель работает в службе доставки уже четыре года, в шести случаях из десяти он застает хозяев дома, и ему еще ни разу не доводилось видеть подобного.
– Его показаниям можно верить?
– Пултон так считает. По его словам, это серьезный, аккуратный человек, готовый поклясться на целой стопке библий, черт побери.
– И что ты думаешь по этому поводу?
Блейк покачал головой.
– Если мне придет какая-нибудь мысль, ты узнаешь об этом первым.
В кабинете наступила тишина.
– Я хочу извиниться, – сказал Ричер. – Моя теория оказалась ошибочной.
Блейк скорчил гримасу.
– Не бери в голову. У нас все равно не было другого выхода. Попробовать стоило. В противном случае мы бы тебя не отпустили.
– Ламарр здесь?
– А что?
– Я хочу и перед ней извиниться.
– Нет, она дома, – покачал головой Блейк. – Еще не возвращалась. Говорит, что полностью разбита, и это правда. Я ее ни в чем не виню.
Ричер кивнул.
– Она перенесла такой удар. Ей следовало бы уехать.
– Куда? – пожал плечами Блейк. – На самолетах она не летает, черт побери. И я не хочу, чтобы она в таком состоянии ехала куда-либо на машине.
Затем его взгляд стал жестким. Казалось, он вернулся на землю.
– Мне придется подыскать другого консультанта, – сказал он. – Как только я его найду, ты отправишься домой. От тебя все равно нет никакого толка. А с нью-йоркскими ребятами тебе уж придется разбираться самому.
Ричер кивнул.
– Хорошо.
Блейк отвернулся, и Харпер, правильно его поняв, увела Ричера из кабинета. В лифт, на первый этаж, затем на третий. Они прошли по коридору к знакомой двери.
– Почему Элисон не удивилась? – спросила Харпер. – Почему она ждала эту коробку с краской, в то время как для остальных это явилось неожиданностью?
Ричер пожал плечами.
– Не знаю.
Она отперла дверь.
– Ладно, спокойной ночи.
– Ты на меня злишься?
– Ты потерял напрасно тридцать шесть часов.
– Нет, я потратил их с большим толком.
– На что?
– Пока что не знаю.
Харпер пожала плечами.
– Странный ты тип.
Он кивнул.
– Не ты одна так думаешь.
Прежде чем она успела отдернуться, Ричер целомудренно поцеловал ее в щеку. Зашел к себе в комнату. Дождавшись, когда дверь захлопнется, Харпер вернулась к лифту.
* * *
Постельное белье и полотенца сменили. Шампунь и мыло также были новые. Новая одноразовая бритва и новая банка пены для бритья. Перевернув стакан, Ричер поставил в него свою зубную щетку. Прошел к кровати и лег, полностью одетый, не снимая плаща. Уставился в потолок. Затем приподнялся на локте и снял трубку. Набрал номер Джоди. После четырех звонков он услышал ее голос, сонный и невнятный.
– Кто это?
– Я.
– Сейчас три часа утра.
– Почти.
– Ты меня разбудил.
– Извини.
– Где ты?
– Заперт в своей комнате в Квантико.
Джоди помолчала, и Ричер услышал шум линии и далекие звуки ночного Нью-Йорка. Приглушенные гудки автомобильных клаксонов, вой сирен.
– Как продвигается дело? – спросила Джоди.
– Никак. Мне собираются найти замену. Я скоро вернусь домой.
– Домой?
– В Нью-Йорк, – уточнил Ричер.
Джоди молчала. Ричер слышал тихий настойчивый вой сирены. Он решил, где-то прямо на Бродвее. У Джоди под окнами. Одинокий звук.
– Дом ничего не меняет, – сказал Ричер. – Я тебе это уже объяснял.
– Завтра совещание по поводу партнерства, – сказала Джоди.
– Вот мы и отпразднуем это. Когда я вернусь. Если меня не отправят за решетку. С Дирфильдом и Козо я пока что еще не расквитался.
– Я полагала, они намерены обо всем забыть.
– Да, если бы я добился результата. Но от меня пока что никакого толка.
Джоди снова умолкла.
– Начнем с того, что тебе не надо было вмешиваться.
– Знаю.
– Но я тебя люблю, – добавила она.
– И я тебя тоже. Удачи тебе завтра.
– И тебе тоже.
Положив трубку, Ричер снова лег на кровать и продолжил изучение потолка. Попытался представить себе Джоди, но вместо этого увидел Лизу Харпер и Риту Симеку, двух женщин, с которыми он хотел бы оказаться в постели, но не мог в силу обстоятельств. С Симекой это было бы совершенно неуместно. С Харпер это было бы изменой. Веские, убедительные причины, однако неспособные подавить желание. Ричер вспомнил тело Харпер, ее движения, открытую улыбку, честный, обаятельный взгляд. Вспомнил лицо Симеки, невидимые раны, боль в глазах. Представил себе ее возрожденную жизнь в Орегоне, цветы, рояль, сверкающую полировкой мебель, настороженную замкнутость. Ричер закрыл глаза, снова открыл, пристально уставился на белую краску над головой. Снова приподнялся на локте и снял трубку. Набрал ноль, надеясь попасть на коммутатор.
– Да? – ответил голос, который Ричер никогда раньше не слышал.
– Говорит Ричер. С третьего этажа.
– Я знаю, кто вы такой и где находитесь.
– Лиза Харпер до сих пор в здании?
– Агент Харпер? Подождите, пожалуйста.
В трубке стало тихо. Ни музыки, ни записанных на магнитофон рекламных сообщений. Ни фразы «Мы очень рады, что вы нам позвонили». Просто ничего. Затем голос вернулся.
– Агент Харпер пока что здесь.
– Передайте ей, что мне нужно с ней увидеться, – сказал Ричер. – Прямо сейчас.
– Я передам ей ваше сообщение.
В трубке послышались гудки. Спустив ноги на пол, Ричер сел на край кровати лицом к двери и стал ждать.
* * *
Три часа ночи в Вирджинии – это полночь на Тихоокеанском побережье, время, когда Рита Симека обычно ложилась спать. Каждый вечер она совершала одни и те же действия, отчасти потому, что была человеком очень аккуратным, отчасти потому, что эта сторона ее натуры была еще больше усилена службой в армии. К тому же, когда живешь один и собираешься жить один до конца дней своих,сколькоможет быть способов укладываться спать?
Начала Рита с гаража. Отключила устройство автоматического открытия ворот, задвинула засовы, проверила, заперта ли машина, погасила свет. Заперла и закрыла на засов дверь, ведущую в подвал, проверила систему отопления. Поднялась наверх, погасила свет в подвале, заперла дверь, ведущую вниз. Проверила, заперта ли входная дверь, на месте ли засовы. Надела цепочку.
Затем Рита проверила окна. В доме было четырнадцать окон, и все запирались. На дворе стояла поздняя осень, пришли холода, поэтому все окна и так были закрыты и заперты, но Рита проверила каждое. Это был своеобразный ритуал. Потом она вернулась в гостиную с тряпкой для пыли, чтобы протереть рояль. Вечером Рита играла четыре часа подряд, в основном, Баха, в основном, медленные вещи, но все равно надо было протереть клавиши. Смыть с них кислоту, оставленную пальцами. И неважно, что клавиши были покрыты особым пластиком, нечувствительным к внешним воздействиям; это был своеобразный акт признательности. Если она будет хорошо обращаться с роялем, тот вознаградит ее за это.
Рита тщательно протерла все клавиши, поворчав на басах, потренькав самыми правыми из восьмидесяти восьми клавиш. Закрыв крышку, она погасила свет и отнесла тряпку на кухню. Погасила свет на кухне и в темноте отыскала на ощупь дорогу в спальню. Зашла в туалет, вымыла руки, лицо, почистила зубы – все в строгой последовательности. Перед раковиной Рита стояла боком, чтобы не смотреть в ванну. Она ни разу не смотрела в ванну с тех пор, как Ричер рассказал ей про краску.
Войдя в спальню, Рита прошла к кровати и залезла под одеяло. Подобрала колени и обхватила их руками. Размышляя о Ричере. Он ей нравился. Очень нравился. Она была очень рада снова увидеть его. Но затем Рита перевернулась на бок и прогнала Ричера из своих мыслей, потому что не рассчитывала когда-либо увидеть его снова.
* * *
Ричеру пришлось прождать двадцать минут, прежде чем дверь открылась и вернулась Харпер. Она не постучала, просто отперла дверь своим ключом и вошла. Харпер была в рубашке с закатанными рукавами. Ее изящные руки были покрыты загаром. Волосы были распущены. Она была без лифчика. Возможно, он так и остался в номере мотеля в Трентоне.
– Ты хотел меня видеть? – спросила Харпер.
– Ты по-прежнему в деле?
Пройдя в комнату, она оглядела себя в зеркало. Остановилась перед столиком и повернулась лицом к Ричеру.
– Естественно. Преимущество простого агента состоит в том, что ему не приходится расплачиваться за чужие бредовые идеи.
Ричер молчал. Харпер выжидающе посмотрела на него.
– Что ты хотел?
– Хотел задать тебе один вопрос. Что было бы, если бы нам уже было известно о доставке краски и мы спросили об этом не водителя Ю-пи-эс, а саму Элисон Ламарр? Что она нам ответила бы?
– Предположительно, то же самое, что и он. По словам Пултона, водителю можно верить.
– Да, водителю можно верить. Но вот Элисон нам солгала бы.
– Солгала бы? Почему?
– Потому что все женщины нам лгут, Харпер. Мы опросили семерых женщин, и все нам солгали. Наплели что-то про соседок, ошибки с доставкой. Все это полный вздор. Если бы мы спросили Элисон, когда она еще была жива, она тоже что-нибудь придумала бы.
– Почему ты так решил?
– Потому что Рита Симека нам солгала. Это совершенно точно, черт побери. Я только что пришел к такому выводу. У нее не было никакой соседки. Никогда. Это просто не вяжется в общую картину.
– Почему?
– Тут все не так. Ты видела ее дом. Видела, как она живет. Замкнутая и чопорная. Везде чистота и порядок, все надраено до блеска. Это какая-то одержимость. Рита не потерпела бы никого в своем доме. Она инас постаралась как можно быстрее выставить за дверь, а ведь я ее друг. Соседка не нужна была ей и ради денег. Ты видела ее машину – новая, дорогая. И рояль. Знаешь, сколько стоит рояль? Вероятно, больше, чем машина. А инструменты видела? На крючках на доске? Каждый крючок закреплен пластмассовым колечком.
– Ты строишь свою теорию, основываясь на доске с инструментами?
– На всем. Это очень красноречивые характеристики.
– Так что же ты хочешь сказать?
– А то, что Симека ожидала доставки, как и Элисон. Как ивсеженщины. Когда коробки привезли, все, как и Элисон, сказали: «О, хорошо», освободили место и забрали коробки.
– Это же невозможно. Как такое могло произойти?
– Убийца имеет власть над всеми женщинами, – уверенно заявил Ричер. – Он заставляет ихпомогатьему. Он заставил Элисон передать ему список женщин, заставил Лорейн Стэнли похитить краску, заставил ее спрятать краску в Юте, заставил в нужное время разослать ее по адресам, заставил каждую из женщин получить коробку и припрятать ее до тех пор, пока убийца не будет готов. Он заставил всех женщин сразу же по получении коробки уничтожить документы о доставке, и каждая их них впоследствии была готова солгать, прикрывая его.
Харпер изумленно смотрела на него.
– Но как такое может быть? Как, черт возьми? Как ему этоудалось?
– Не знаю, – сказал Ричер.
– Шантаж? – предположила она. – Угрозы? Страх? Быть может, убийца говорит: «Делай как я скажу, и ты останешься жива, в то время как все остальные умрут»? Натравляет женщин друг на друга?
– Я просто не знаю. Это какая-то головоломка. Вспомни, эти женщины не из трусливых. Определенно, этого нельзя было сказать про Элисон Ламарр. А Рита Симека – язнаю,что ее мало чем можно запугать.
Харпер продолжала изумленно смотреть на него.
– Но женщины не просто помогают убийце, так? Он заставляет их делать этос удовольствием. Элисон обрадовалась, получив коробку.
В комнате наступила тишина.
– А может быть, она испыталаоблегчение?– начала размышлять вслух Харпер. – Быть может, убийца пообещал ей, что если коробку доставит Ю-пи-эс, а не, скажем, Фед-Экс, или ее доставят днем, а не утром, то все будет хорошо?
– Не знаю, – в третий раз повторил Ричер.
Молчание.
– Так что же ты от меня хочешь? – спросила Харпер.
Он пожал плечами.
– Наверное, надо продолжать думать. Ты единственная, кто сейчас способен что-то сделать. Остальные ничего не добьются, если будут и дальше идти в том же направлении.
– Ты должен поделиться своими соображениями с Блейком.
Ричер покачал головой.
– Блейк не станет меня слушать. Я исчерпал у него свой кредит доверия. Теперь все зависит от тебя.
– Быть может, у меня ты тоже исчерпал свой кредит доверия.
Харпер присела на кровать рядом с ним, словно у нее вдруг отказали ноги. Ричер посмотрел на нее, и у него в глазах что-то зажглось.
– В чем дело? – спросила она.
– Видеонаблюдение работает?
Харпер покачала головой.
– Нет, Блейк отказался от этой затеи. А что?
– Просто я опять хочу тебя поцеловать.
– Почему?
– Потому что мне очень понравилось.
– А почему я должна хотеть целоваться с тобой?
– Потому что тебе тоже очень понравилось.
Она вспыхнула.
– Всего один поцелуй?
Ричер молча кивнул.
– Ну ладно, так уж и быть.
Харпер повернулась к нему, и он, заключив в объятия, поцеловал ее.
Она повела головой, как и в прошлый раз. Прильнула к нему, разжимая своим языком ему губы и зубы. Проникая в рот. Ричер скользнул рукой вниз к ее талии. Харпер вплела пальцы в его волосы. Поцелуй стал более страстным. Ее язык – более настойчивым. Но вдруг Харпер уперла руку Ричеру в грудь и отстранила его от себя. Учащенно дыша.
– Мы должны остановиться, – прошептала она.
– Наверное, ты права.
Харпер встала, качаясь на ногах. Наклонилась вперед и резко выпрямилась, закидывая волосы назад.
– Я ухожу. Увидимся завтра.
Она открыла дверь. Вышла в коридор. Ричер услышал, как она снова постояла, дожидаясь, когда дверь захлопнется. Затем послышались ее шаги к лифту. Ричер лег на кровать. Лежа без сна, он думал о покорности и послушании, о средствах и возможностях. Правде и лжи. Он размышлял об этом пять часов подряд.
* * *
Харпер вернулась в восемь утра. Она приняла душ и вся сияла. На ней были новый костюм и галстук. Она так и лучилась энергией. Ричер чувствовал себя усталым, помятым и потным. Его одновременно мучили холод и жара. Но он стоял у самой двери, дожидаясь Харпер, в застегнутом плаще, с колотящимся от нетерпения сердцем.
– Пошли, – сказал Ричер. – Нам нельзя терять времени.
Блейк сидел в своем кабинете, за письменным столом, в той же позе, в какой они его и оставили. Возможно, он просидел здесь всю ночь. Перед ним по-прежнему лежал факс от Ю-пи-эс. По-прежнему телевизор работал без звука. Тот же канал. Какой-то журналист из Вашингтона стоял на Пенсильвания-авеню, за ним виднелся Белый дом. Погода в столице стояла хорошая. Ясное голубое небо, прозрачный холодный воздух. Прекрасный день для путешествий.
– Сегодня ты будешь снова работать с архивами, – сказал Блейк.
– Нет, мне нужно отправиться в Портленд, – решительно заявил Ричер. – Вы одолжите мне свой самолет?
– Самолет? – переспросил Блейк. – Ты что, с ума сошел? И не надейся.
– Как знаешь, – бросил Ричер.
Он повернулся к двери. Последний раз окинул взглядом кабинет и вышел в коридор. Остановился на месте. К нему подошла Харпер.
– Почему в Портленд?
Ричер внимательно посмотрел на нее.
– Правда и ложь.
– Что это значит?
– Поехали со мной, и ты сама все узнаешь.
