Глава 14

В напряженную минуту всегда кажется, что тишина встает особенно ощутимо, и не слышно даже пения птиц. Посмотреть со стороны, волхв Ставр просто наблюдал за происходящим, почти равнодушно ожидая решения противника и продолжения, которое в любом случае обязательно последует. Упавший воин не подавал признаков жизни – настолько силен был удар посоха волхва, и непонятно было, остался ли он вообще жив.

Даны из общей группы сначала воинственно опустили копья, готовясь к атаке, но последовала короткая команда рыцаря, и они, уже готовые дружно пришпорить коней, остановились для короткого совещания. Расстояние не позволяло услышать и разобрать, о чем идет разговор, но Ставр бросил по сторонам несколько коротких косых взглядов, что, конечно же, и данам тоже было не видно. И убедился, что группа воинов на дороге уже окружена так, что ни одному не удастся ускользнуть, даже если они захотят прорваться, всей гремящей металлом массой сметая с пути непонятного противника, и скрыться.

Совещание закончилось. Рыцарь сам выехал вперед и приложил руку к шлему так, чтобы заходящее солнце не мешало ему видеть волхва. Не забыл при этом и окрест взгляд бросить, но ничего подозрительного не увидел. Потом обернулся и сказал что-то воинам. Теперь уже двое из них пришпорили коней и опустили копья, а остальные прикрылись щитами и ощетинились оружием, как сторожевые псы шерстью. Рыцарь оказался в середине круга. Его откровенно оберегали и прикрывали, как знатную особу или военачальника.

Ставр все так же стоял по центру неширокой дороги, широко расставив ноги и уперев в землю посох. Эта парочка данов, в отличие от первого нападавшего, даже не снижала скорости, натягивая удила. Они уже не собирались пугать, они желали убить странного длинноволосого и безбородого человека. Безоружного, не уступившего дорогу вооруженным воинам. Развязка приближалась. Только опытные копейщики знают, что при конной атаке держать копье напряженной рукой долго невозможно. Копье неминуемо будет раскачиваться в такт шагам лошади и моментально утомит руку. И потому все без исключения копейщики просто кладут древко на ладонь, сжимая пальцы только в решающий момент перед тем, как направить удар в цель. Оказалось, что это же прекрасно знает и волхв Ставр. Он верно вычислил момент, и за секунду до того, как копейщики приготовились к нанесению удара, сам резко и быстро сделал очень длинный шаг-скачок вперед и одновременно поднял свое странное оружие параллельно земле поверх копий, острия которых уже оказались за его спиной. И опять воины налетели лицом на концы толстого посоха. Ставр даже не бил врага, это даны сами бились о посох лицами – так казалось постороннему наблюдателю. И вывалились они из седел точно так же, как первый их товарищ, без сознания – слишком велика была скорость бега лошадей.

И снова, после громкого лязганья металла, наступила вопросительная пауза. Слышался только удаляющийся топот лошадиных копыт. Волхв, не глядя на дорогу, по звуку определил, что лошади подкованы, как это еще раньше предположил Далимил. Значит, это не викинги, которые подков не любят, а солдаты датской армии.

Ставр принял прежнюю позу, дожидаясь продолжения. Если бы даны оказались менее опытны, они разомкнули бы строй и устремились бы на волхва всем маленьким отрядом, открывая себя для стрел из окружающего леса. И ни один не успел бы доскакать до одинокого противника и нанести удар. Но рыцарь, командующий солдатами, прошел, должно быть, не одно сражение. Даны двинулись медленно, не опуская щитов. И только когда расстояние между ними и Ставром составило шагов десять, остановились. Снова один воин выехал вперед. Но уже не опуская копье в боевое положение, чем показывал, наученный горьким опытом товарищей, свои почти мирные намерения.

Он остановился прямо против волхва, натянув поводья загодя, чтобы избежать удара тяжелым посохом. И сурово посмотрел на Ставра, словно ожидая объяснений. Ставр глаз не отвел, но говорить ничего не стал, дожидаясь слов воина.

Первым не выдержал дан. Его, очевидно, не зря послали для переговоров, зная властный и низкий голос, которым обладал воин. Таким голосом можно в бурю отдавать команды, стоя на носу драккара, и вся команда будет его прекрасно слышать.

– Кто ты такой, разбойник, чтобы нападать на мирных путников? – не сказал, а отдаленным громом пророкотал он на датском языке.

Ставр молчал, показывая, что он не понял слов, хотя датским владел свободно и в самой Дании бывал неоднократно. Воин поморщился и, коверкая слова, повторил фразу на славянском прибалтском наречии, которым большинство приграничных данов владело.

– Во-первых, – спокойно возразил ему Ставр на том же наречии, но слова уже не коверкая, – я ни на кого не нападал. Это на меня напали. И отнюдь не мирные путники, а оружные воины на человека безоружного. А во-вторых, я нахожусь на службе своего князя и выполняю его волю, следовательно, я не разбойник. Более того, это именно я должен тебя спросить: кто ты сам такой и что за люди едут вместе с тобой по нашей земле, нападая на людей князя Годослава?

Дан оторопело смотрел на волхва. От возмущения у него перехватило дыхание. Слишком большая сила стояла по ту сторону границы, чтобы воин мог позволить так разговаривать с собой. Слишком привыкли даны к ситуации, когда их боятся во всей Европе, чтобы позволить не испугаться королевских воинов какому-то неоружному славянину из маленького княжества. Волхв же стукнул концом посоха в землю, проявляя нетерпение.

– Отвечай, иначе и твой путь, и путь твоих спутников завершится здесь же, возле этого камня.

– Да как ты смеешь так разговаривать с солдатами короля Готфрида, ты – волхв! – В гневе воин забыл все славянские слова и снова заговорил по-датски. От волнения и рвущегося из груди возмущения голос его стал еще ниже и грознее, казалось, что после такого грома и ливень обязан на землю обрушиться.

И он тут же поднял руку, но не с оружием, а с плеткой, что всегда более оскорбительно. Однако опустить ее не успел. Из ближайших кустов, в полном соответствии с прозвучавшим громом, с тихим свистом вылетела черная молния, обхватила воина за шею, не прикрытую доспехами, и вырвала из седла. Далимил-плеточник доказал, что таким инструментом он владеет лучше дана. И тут же сам вышел к дороге. Еще раз, описав широкую дугу, просвистел длинный бич и ухватил прямо за узду побежавшую было в испуге лошадь. И только после того, как подтянул животное к себе и вскочил в чужое седло, повернулся в сторону оставшихся противников и занял место рядом с волхвом в позе насмешливого выжидания.

– Кто командует отрядом? – спросил Ставр громко и сурово.

Даны молчаливо расступились, и вперед выехал рыцарь.

– А кто ты такой? – спросил с вызовом и гневом, с очевидным желанием отстоять свое право командовать и на чужой земле, как он командовал бы на своей.

– Меня зовут Ставр. Велением князя Годослава, я командую приграничной стражей.

– Я граф Ксарлууп, подданный датской короны, командующий королевской пехотой. Я следую со своими воинами в Хаммабург, чтобы принять участие в турнире, объявленном королем Карлом Каролингом. Хотел бы я знать, это сам князь Годослав приказал вам нападать на путников, какое бы звание они ни носили? – Рыцарь говорил на достаточно хорошем славянском языке.

Ставр снова сердито стукнул концом посоха в землю.

– Это я хотел бы знать, по какому праву датские солдаты нападают на приграничную стражу бодричей на земле бодричей! Или вам так приказал король Готфрид Скьелдунг?

Граф понял, что его имя, достаточно известное и в Дании и в приграничном княжестве бодричей, не произвело на волхва впечатления. Одними угрозами и величественными манерами он ничего здесь добиться не сможет. Тем более что и о волхве Ставре в Дании тоже кое-что слышали, как и о его отряде разведчиков. И мало находилось желающих встретиться с этими разведчиками.

– Я думаю, дорогой друг, что произошло недоразумение. – Тон разговора графа значительно смягчился. – Мы приняли вас за разбойников и…

– Это немудрено было сделать, – бестактно и грубо перебил графа волхв. – Мне кажется, вы специально искали встречи с разбойниками и потому поехали не обычной дорогой всех данов, а в объезд, где меньше пограничной стражи и где разбойники должны чувствовать себя вольготно.

– Мы боимся опоздать на турнир и потому спешим, сокращая путь.

Ставр усмехнулся.

– И в торопливости удлиняете его…

Граф очевидным своим промахом не смутился.

– Разве так?.. Должно быть, мы слегка заблудились.

– Вот потому вам и следовало ехать известной дорогой. А чтобы вы впредь не плутали, я выделю вам людей в сопровождение. Они быстро доставят вас к границе с княжеством вагров. Это ближайший путь в Саксонию. От Старгорода до Хаммабурга рукой подать. Князь Бравлин дружит с вашим королем и не будет чинить вам препятствий.

Граф понял, что его не желают оставлять без пригляда, что вовсе не входило в планы маленького отряда.

– Я думаю, что мы в состоянии сами добраться до нужного нам места…

– Это невозможно. Всякое передвижение чужестранцев без сопровождающих запрещено велением князя-воеводы Дражко.

– Почему это? – не понял вельможа.

– Потому что мы готовимся к войне с франками.

Граф закусил крученый ус.

– Но мы-то ведь не франки! Наш король собирается выступить в защиту вашего князя!

– Это следует говорить не мне, а князю-воеводе. Он сейчас как раз обсуждает этот вопрос с Сигурдом по дороге в Рарог.

– Я и скажу ему при встрече, – хитро улыбнулся Ксарлууп, – мы с ним старые приятели. И скажу непременно, какие у него отличные стражники.

– Это Дражко знает лучше вас. – Ставр к лести оказался равнодушен и говорил по-прежнему грубо, если не сказать вызывающе.

– Так что же – вы не пропустите нас? – возмутился граф.

Ставр опять сердито ударил посохом в землю.

– Я сказал уже, что пропущу, но с сопровождающими.

Раздумья и короткое совещание с воинами длились не более пары минут.

– Ладно. Пусть будет так. – В последних словах дана прозвучала неприкрытая угроза. – Но я очень спешу, и мне каждая потерянная минута грозит опозданием. Что нам делать с нашими ранеными? – Он посмотрел на троих воинов, еще не пришедших в себя, и на одного, растирающего себе шею, сидя на земле.

– Мы позаботимся о них, – пообещал Ставр. – Волхвы, как вам, наверное, известно, занимаются врачеванием больных и раненых…

Граф Ксарлууп оглянулся на свой отряд, что-то соображая.

– Пусть так… Я оставлю с теми, кто не может передвигаться, еще одного человека, он слегка болен. Если вы сможете поставить раненых на ноги быстро, отправьте их нам вдогонку вместе с этим человеком. И с вашими, разумеется, сопровождающими. Кстати, я не вижу наших сопровождающих…

Ставр поднял руку. Тут же из леса вышло пятеро воинов. Граф так посмотрел на них, словно оценивал силу. И остался доволен – его семь оставшихся в седле солдат и он сам должны бы были справиться при надобности с этой пятеркой.

– Еще десяток будет идти по краям дороги, чтобы не подпустить к вам настоящих разбойников, поскольку вы сами, как оказалось, не в состоянии себя защитить, – добавил волхв и увидел, как вытянулось лицо Ксарлуупа. – Но вы их не увидите, как не видите и сейчас. Они умеют передвигаться бесшумно и надоедать вам своим присутствием не будут. Что касается раненых и больных, я отправлю их вам вслед, как только они будут готовы. Где ваш больной?

Граф обернулся и сделал знак рукой. Из группы выехал долговязый, под стать волхву, воин в очень легких доспехах, не совсем подходящих ему размерами. Рукава кольчуги были так коротки, словно делалась она на человека, ростом меньшего, по крайней мере, на голову. Внешне больным он не выглядел, разве что сильно уставшим. Лицо и шапку с металлическими пластинами вместо привычного рогатого шлема покрывал толстый слой пыли и грязи, будто бы воин не умывался уже давно.

– Пусть отдыхает… – сказал волхв и отвернулся, чтобы не выдать чувство удовлетворения. По описанию больной очень походил на гонца купца Якоба, которого разведчики не сумели перехватить по дороге в Данию. Очевидно, теперь он – легок на ногу! – уже возвращается к посольству с распоряжениями короля. Но это следует еще проверить. – Я не задерживаю тебя доле, граф. Можешь продолжать свой путь. Может быть, я тоже пожалую на турнир, чтобы посмотреть на твою доблесть. Там и встретимся.

– Буду рад встрече на нейтральной территории… – Теперь в голосе Ксарлуупа прозвучала ничем не прикрытая угроза, привести которую в исполнение он постарался бы со всей своей известной жестокостью. – Постарайся там попасться мне на глаза… Впрочем, с твоим ростом спрятаться трудно…

Ставр в ответ на это только усмехнулся одними суженными глазами, не меняя выражения лица, и пальцы его звучно хрустнули, сильнее сжав тяжелый посох, показывая уверенность волхва, что это оружие пострашнее угроз иноземного графа и всегда готово защитить своего обладателя. Это Ставр только что наглядно продемонстрировал. И еще взгляд его говорил, что в Саксонии он тоже не имеет причин потерять свою силу, и графу не на что рассчитывать даже там.

Даны, не оглядываясь, направили коней рысью вперед. Пятерка сопровождающих вывела из леса своих коней и устремилась следом. Оторвав взгляд от облачка пыли, повисшего над дорогой за хвостами коней, Ставр обошел кругом группу оставшихся с ним воинов, каждого осмотрел с внимательной иронией, над обладателем громового голоса улыбнулся откровенно, но особо остановился перед последним.

– Рассказывай, болящий, что с тобой случилось?

И кивнул, подавая команду своим разведчикам, появившимся из леса. Те окружили данов, познакомившихся, к своему несчастью, с волховским посохом, помогли им подняться и увели воинов подальше в лес, под сень деревьев. Там, судя по запаху дымка, уже снова развели костер, затоптанный предусмотрительным Ставром.

Больной воин, усиленно показывая свое неважное самочувствие, с кряхтением сполз с седла.

– Меня утром лошадь сбросила, – сказал он с откровенным акцентом лива. – Сильно болит спина. Наверное, просто ушибся… Отдохну чуть-чуть и поеду дальше.

Ставр сочувственно кивал в такт словам лива. А когда тот закончил, предложил:

– Я слыву лекарем среди воинов Годослава. Чуть позже я посмотрю, что у тебя со спиной. Если будет в моих силах, я помогу тебе. А сейчас иди туда… – показал он воину направление. – Чувствуешь запах костра? Его только что развели. Тебе в самом деле следует отдохнуть. Слишком неважно выглядишь. Наверное, уже пару дней седла не покидал?

– Почти не покидал… Очень устал… – откровенно пошел в расставленную ловушку лив. Он даже с гордостью сознался, что пришлось ему порядочно поскакать. Ставр мысленно прикинул… Вчерашний день в составе посольства до Сантаны, потом полдня быстрой скачки до перекрестка с гостиным двором, потом назад с поручением купца Якоба и снова к посольству. Как раз два дня и получается. Все совпадает.

Долговязая жилистая фигура лива, казалось, готова была от ветра переломиться в поясе. И сам он старательно это показывал. Так старательно, что Ставр не поверил. Такие сухощавые люди бывают обычно двужильными и не устают после двухдневной скачки. И взглядом показал паре своих разведчиков на спину лива. Разведчики согласно кивнули и исчезли среди кустов. Они присмотрят.

Сам Ставр не поспешил вслед за своими людьми к месту привала. Дождался, когда переловят коней раненых воинов, выбрал самого сухого в крупе и резвого на вид и подозвал к себе мальчика с подростковым коротким луком за плечом и с большим ножом вместо меча.

– Садись-ка в седло. Это теперь твой конь. Я добыл его в бою и дарю тебе. Но ты должен доказать, что достоин подарка…

Высоченный Ставр склонился над мальчиком, как ива под ветром, и что-то зашептал ему на ухо так, чтобы никто не расслышал.

– Все понял?

– Понял, учитель.

Ставр легко подсадил мальчика в седло и хлопнул коня по крупу своей широченной ладонью.

– Тогда скачи без остановки. И не забудь слово, которое следует сказать князю-воеводе. Иначе тебя к нему просто не пропустят…

Мальчик ударил коня пятками в бока.

Оглядевшись вокруг, волхв с одобрением кивнул разведчикам, молча отправляющимся на прежние посты, а сам последовал туда, откуда шел запах дыма.

Теперь костер возле поваленной березы развели более жаркий, чем горел он тут же совсем недавно. Натаскали смолистых сосновых поленьев, быстро горящих и дающих много тепла. Ушибленные волхвом даны уже почти пришли в себя. И сидели понурые, не понимая происходящего. Они не слышали разговора Ставра с графом. Только когда последний из них, собственной шеей отведавший необычное оружие Далимила-плеточника, объяснил товарищам, что произошло, воины поняли, что они попали не в плен. По крайней мере, в плен не полный. Но естественное беспокойство за собственную привлекательность не добавило в их сине-красные физиономии улыбок, и радости от такого сообщения они не показали. Да и головы у них, надо думать, не могли еще соображать ясно после таких сильных ударов.

Лив сел на поваленный ствол особняком, не вступая в разговоры со спутниками, чем еще больше усилил подозрения волхва и укрепил того во мнении, что этот долговязый не имеет отношения к армии данов и в спутники графа Ксарлуупа попал по какой-то иной причине, а никак не в качестве сопровождающего.

– А он что здесь делает? – по-датски спросил первый из раненых про лива.

– Его оставил с нами граф, – ответил последний. – Они о чем-то договорились…

Воины считали, что их языка здесь никто не знает. Ставр еще раз убедился, что поступил мудро, не отвечая на слова чужого наречия. И сразу определил, что лив среди данских воинов совсем не свой человек. Более того, при разговоре о нем в словах воинов слышалось откровенное презрение. Это не могло быть случайностью, а что значит такое презрение, Ставру еще предстояло разобраться.

– Ну, так что, болящий, – подойдя со спины, волхв положил руку ливу на плечо. – Займемся твоей спиной. Снимай кольчужку и иди за мной…