Путь в Доранеллу занял у Селены и Рована неделю. Они поднялись в горы, где на вершинах не было ничего, кроме камней и лишайников, и где дикие волки Маэвы неотступно следили за ними днем и ночью. Миновав перевал, они спустились в благодатную долину, где все цвело и зеленело. Они шли через леса и поля, где в воздухе веяло пряностями и магией.

Они двигались на юг, а потому с каждым днем становилось все теплее. Спасибо прохладным ветрам, которые уберегали их от жгучих солнечных лучей. Через какое-то время в отдалении стали попадаться красивые деревни и городки с каменными домами, но Рован старался вести ее малоприметными дорогами. Вероятно, у него были свои причины.

На седьмой день пути, перевалив через высокий каменистый холм, они увидели внизу Доранеллу.

Селена замерла в изумлении. Даже Оринф до адарланского вторжения не мог сравниться с городом Маэвы.

Доранеллу не зря называли Городом Рек. Город из белесого камня был искусно выстроен на обширном острове, образовавшемся за счет слияния нескольких рек. Каждая брала начало в окрестных горах и на пути к Доранелле успевала вобрать в себя воду многочисленных притоков. В северной оконечности острова реки сливались и низвергались вниз мощным водопадом. Водопад питал собой большое озеро. Даже в ясный день над ним поднимался густой туман, мешая разглядеть купола, шпили и голубые крыши. На реках почему-то не было ни лодок, ни причалов. В город вели два красивых каменных моста, которые тщательно охранялись. По мостам двигались пешеходы и катились повозки со всевозможными грузами: от овощей и фруктов до сена и вина. Должно быть, на Доранеллу работали крестьяне всех деревень и ремесленники всех городков в округе. Но помимо этого, у Маэвы во дворце имелись обширные запасы. Судя по историям Эмриса, она была очень запасливой королевой.

– Ты, наверное, привык подлетать к дворцу, а не идти по мостам, – сказала Селена.

Рован рассеянно кивнул. Он вовсе не был похож на воина, радовавшегося возвращению домой. Вчера он почти весь день молчал. Не так, как в начале их знакомства. В его молчании не было прежней грубости и надменности. Селене показалось, что он отстраняется от нее и снова возводит стену, когда-то существовавшую между ними. А сегодня утром, проснувшись на месте их походного ночлега, Селена увидела, как Рован встречает восход. Ей показалось, что он вел молчаливую беседу со светилом и окружающим миром. У нее не хватило смелости спросить, уж не Мэле ли Огненосице он молится. Если да, тогда о чем он мог просить богиню солнца? Но место их ночлега было окутано знакомым теплом. Селена чувствовала, как в ответ радостно встрепенулась ее магия. Дальнейшие мысли об этом она сочла за благо приглушить.

Вчера и она была отрешенной, погруженной в себя. Она копила силу, готовясь ко встрече с Маэвой. Ей понадобится ясная голова, а это состояние лучше всего достигается в молчании. Даже сейчас ей было тяжеловато выныривать из своих внутренних глубин во внешний мир.

– Ну что ж, – сказала Селена, делая намеренно шумный вдох и дотрагиваясь до эфеса Златинца. – Поспешим к нашей любимой тетушке. Недопустимо заставлять ее ждать.

Сверху казалось, что до Доранеллы – рукой подать, но путь туда занял остаток дня, и к мосту они подошли уже в темноте. Селену это радовало: чем меньше фэйских глаз их видит, тем лучше. Город и не думал спать. Красивые извилистые улицы были полны музыкантов и танцоров, торговцы предлагали горячие закуски и напитки. Такое можно было увидеть и в Адарлане. Но в Доранелле веселились без опаски, не зная тягот, холода и отчаяния. Наверное, и десять лет назад счастливые жители Доранеллы вот так же танцевали, смеялись и пили сидр с пряностями, а в Террасене, лишенном поддержки Маэвы, соотечественников Селены в это время убивали и сжигали. Умом она понимала: здешние фэйцы не виноваты, но пока они с Рованом шли к северной части города (дворец Маэвы находился рядом с водопадом), у Селены не возникло желания хотя бы улыбнуться чужому веселью.

Если уж быть честной до конца, она ведь тоже почти все эти десять лет прожила в достатке и уюте, не отказывая себе в развлечениях. А ее соотечественники терпели лишения. Она была не вправе ненавидеть этих простодушных фэйцев, для которых Террасен был чем-то далеким и неосязаемым. Если кого и ненавидеть, так это королеву, правящую Доранеллой.

На пути ко дворцу никто не пытался их остановить, однако за ними следили. Селена замечала тени на крышах и в переулках. В небе кружило несколько хищных птиц. Рован по-прежнему молчал. В золотистом свете уличных фонарей поблескивали его оскаленные зубы. Ему тоже не нравилось, что их сопровождают. Скольких из этого «почетного караула» он знал лично? Со сколькими вместе сражался и плавал к неведомым землям?

А вот пятерых его друзей было не видать. Рассчитывал ли Рован их встретить, Селена не знала. Сам он об этом молчал. Он шагал, глядя вперед, однако наверняка замечал каждого дозорного Маэвы. Возможно, он рассчитывал не на такой прием. А может, у фэйцев все по-другому и ей не понять уклада и особенностей их жизни.

В ее душе не осталось места для сомнений и страха. Пока шли, Селена держала руку в кармане, играя лежащим там кольцом. Она вертела кольцо между пальцами, постоянно напоминая себе о своем замысле и о том, чего должна добиться, прежде чем покинет Доранеллу. Как и Маэва, она тоже была королевой. Правительницей сильного народа и могущественной державы с тысячелетними традициями.

Она была наследницей пепла и огня и не собиралась склоняться перед кем бы то ни было.

Их повели по сверкающему дворцу. Внутренние стены тоже были белесыми. Окна закрывали тончайшие портьеры небесно-голубого цвета. Полы представляли собой удивительные мозаичные картины с изображением всевозможных сцен: от танцующих дев на лугу до ночного неба. Через дворец тек один из речных рукавов, разделяясь на множество ручейков. Иногда эти ручейки сливались, образовывая пруды, в которых плавали ночные лилии. Массивные колонны были окружены кустами жасмина. Со сводчатых потолков свисали светильники из цветного стекла. Значительная часть дворца была открыта природным стихиям, что наводило на мысль о постоянстве климата и его мягкости. Из дальних комнат слышались тихие, неназойливые звуки музыки, разительно отличные от шумного уличного веселья. Толстые внешние стены дворца гасили все звуки. Если бы не эта музыка, здесь было бы тихо, как в пещере.

Маэву охраняла целая армия караульных. Они прятались за портьерами и колоннами, но в своем фэйском теле Селена чуяла сталь их мечей и резкий запах мыла, которым они мылись у себя в казармах. Все это не слишком отличалось от стеклянного замка. Однако дворец Маэвы был выстроен из камня, украшенного резьбой и отполированного до зеркального блеска. У Рована здесь имелись личные покои. Клан Боярышников владел несколькими домами в Доранелле. По пути в Доранеллу Рован рассказал Селене, что у него есть дядя – брат отца – и трое двоюродных братьев. Все они тоже принцы. Имея троих сыновей, в жизнь Рована дядя не лез, хотя родня и пыталась использовать его близость к Маэве с выгодой для себя. Обычные родственные дрязги. Такого полно и в Адарлане.

Пока они шли по покоям дворца, Рован не проронил ни слова. Наконец они добрались до широкой веранды, глядящей в сторону реки. Стены и окна веранды гасили шум водопада. Рован держался напряженно. Должно быть, чуял и слышал то, чего не слышала она. Никаких предостережений он, по понятным причинам, не делал.

На веранде на каменном троне восседала Маэва.

По обе стороны от трона лежали волки-близнецы: черный и белый. Умными золотистыми глазами они смотрели на вошедших. И больше никого. Остальных друзей Рована здесь не было. Жаль, конечно, что Рован не завел ее в свои покои, где она могла хотя бы умыться. Наверное, этого и не требовалось.

Они вместе подошли к небольшому возвышению, на котором стоял трон. Туда вела лестница с резными перилами. Остановившись возле лестницы, Рован опустился на колени и склонил голову.

– Приветствую мою королеву, – тихо произнес он.

Тетка даже не взглянула на Рована и не попросила его встать. Забыв о коленопреклоненном племяннике, она повернулась к Селене, скользнув по ней сиреневыми сверкающими глазами. Потом улыбнулась… как паук, предвкушающий добычу.

– Кажется, ты выполнила мое задание, Аэлина Галатиния.

Маэва хотела убедиться, как теперь Селена воспримет свое настоящее имя. Еще одна проверка.

– Тебе не кажется, – сказала она, улыбаясь Маэве. – Я его действительно выполнила.

Склонив голову, Рован смотрел в пол. Если бы Маэва пожелала, она бы заставила его сотню лет простоять в такой позе. Волки возле трона лежали не шевелясь.

Наконец Маэва мельком взглянула на Рована и снова наградила Селену паучьей улыбкой:

– Должна признаться, меня удивляет, как быстро ты сумела добиться его благосклонности. Ну что ж. – Маэва поудобнее уселась на троне. – Показывай, чему ты научилась за эти месяцы.

Пальцы Селены сжали кольцо, лежащее в кармане, но головы она не склонила.

– Сначала я хочу получить обещанные сведения.

– Ты не доверяешь моему слову? – удивилась Маэва, по-женски прищелкнув языком.

– Вряд ли ты рассчитывала, что я тут же раскроюсь перед тобой. Я пальцем не пошевелю, пока не получу доказательств, что ты намерена выполнить свою часть нашего соглашения.

У Рована напряглись плечи, однако головы он не поднял.

– Помнится, тебя интересовали Ключи Вэрда. – Маэва слегка прищурилась.

– Да. Я хочу знать, где они находятся, как их можно уничтожить и вообще все, что тебе известно о них.

– Их невозможно уничтожить. Их можно лишь вернуть воротам.

У Селены скрутило живот. Она и сама об этом знала. Но от подтверждения Маэвы ей стало не по себе.

– Тогда как их можно вернуть воротам?

– Если бы кто-то знал, как это сделать, их давным-давно вернули бы туда. Думаешь, ты одна такая… прыткая? – усмехнулась Маэва.

– Но в первую встречу ты говорила, что знаешь о Ключах.

Улыбка Маэвы из паучьей стала змеиной.

– Я действительно знаю о них. С их помощью можно создавать и разрушать. Можно открывать порталы. Но я не знаю, как вернуть их на место. Сначала меня это не слишком занимало, а потом Брэннон увез Ключи на другой конец света, и я их больше не видела.

– Ты хоть можешь рассказать, как они выглядели? Какие ощущения вызывали?

Маэва сложила ладонь чашей и заглянула туда, словно Ключи лежали там.

– Черные, блестящие. Внешне похожи на обломки камня. Но это не камень. Их не с чем сравнить ни в нашем мире, ни во всех прочих. Держать их – все равно что держать живую плоть бога. Или одновременно повелевать дыханием каждого существа во всех мирах. Когда они у тебя в руках, ты испытываешь самые противоречивые чувства. Тебе кажется, что ты сходишь с ума. Тебя захлестывает радость, потом ужас. И на все это накладывается ощущение вечности.

Мысль о том, что когда-то Маэва владела всеми тремя Ключами, была настолько ужасающей, что Селена вытолкнула ее из головы.

– А что еще ты можешь мне рассказать о Ключах Вэрда?

– Пожалуй, ничего. – Маэва откинулась на спинку трона. – Я рассказала тебе все, что знаю.

Нет, должен быть какой-то способ. Не для того она столько времени провела в крепости, не для того рисковала жизнью, чтобы удовлетвориться этой болтовней. Маэва думала обвести ее вокруг пальца? А если древняя королева и в самом деле больше ничего не знает о Ключах? Тогда надо попытаться выудить из нее другие полезные сведения. Селена не собиралась уходить из дворца с пустыми руками.

– Что ты знаешь о валгах – правителях темного мира?

Маэва молчала. Похоже, решала, стоит ли говорить сверх того, что обещала. Селена не знала, почему Маэва решила в ее пользу, однако древняя королева сказала:

– Ах, валги. Мои воины сообщили мне об их появлении.

Маэва снова умолкла. Должно быть, рылась в пыльных кладовых своей памяти.

– Валги – общее название. У них много разновидностей. Есть такие, что тебе и в самом кошмарном сне не приснятся. Их правители сотворены из тени, отчаяния и ненависти. Своих тел у правителей нет и потому они вынуждены поселяться в чужих. Правителей не так уж и много. Но их могущество впечатляет. Однажды я собственными глазами видела, как шестеро валгских демонов за считаные часы поглотили целый легион фэйских воинов.

Селену прошиб пот. Даже у волков поднялась шерсть на загривке.

– Но я убила четверых своим огнем и светом.

– Как ты думаешь, чем Брэннон снискал себе такую славу и почему получил королевство? Он родился в безвестности. Нежеланный ребенок, от которого отказались и отец, и мать. Но Мэла влюбилась в него без памяти. Иногда только его пламя и сдерживало валгских правителей, пока мы не собирали силы и не выталкивали их восвояси.

Селена уже собиралась задать новый вопрос, но решила промолчать. Маэва никогда не сообщала сведения просто так. Если древняя королева заговорила о Брэнноне, это должно иметь самое прямое отношение и к ней.

– Значит, Брэннон не был королевских кровей?

– А про знак на твоем лбу тебе никто не рассказывал? – Маэва вскинула голову. – Про его истинное значение?

– Мне говорили, что это священный знак.

В глазах Маэвы заплясали ехидные огоньки.

– Стал священным, когда Брэннон основал ваше королевство. А прежде этим знаком не гордились. Его ставили на лбы незаконнорожденных детей. Детей, не нужных собственным родителям. Этот знак говорил: «Ты никто и звать тебя никак». Вот почему у всех потомков линии Брэннона, каким бы благородным им ни казалось их происхождение, обнаруживается этот знак. Знак отсутствия имени. Знак никчемности.

Этот знак вспыхнул на лбу Селены во время последнего поединка с Кэйном. И адарланский король его видел. Селену снова пробрала дрожь.

– Тогда почему этот знак светился, когда я вела поединок с Кэйном и когда сражалась с валгами?

Селена знала: Маэве прекрасно известно о бесплотной сущности, обитавшей в теле Кэйна. Вряд ли то был правитель. Кто-то помельче, кого можно сдерживать не ошейником, а всего лишь кольцом из камня Вэрда. Это не Кэйн, а хозяин его тела узнал тогда Элиану и сказал: «Я знаю, почему вы обе здесь. Вы участницы одной давней, но незаконченной игры».

– Просто твоя кровь узнала валгов и пыталась тебя предупредить. Быть может, ты напрасно ищешь смысл в этом свечении.

Селена была иного мнения. Ее кровь действительно узнала валгов. И она сама – тоже. Впервые характерное зловоние она ощутила в ночь убийства родителей. Их убийца либо был одержим валгом, либо знал, как с помощью бестелесной сущности погрузить свои жертвы в бессознательное состояние, чтобы даже не вскрикнули, когда он будет их убивать. Селена решила, что все это она обмозгует и сведет воедино потом, вдали от Маэвы. Если, конечно, Маэва выпустит ее отсюда.

– Скажи, а огонь и свет – это единственные способы убить валгских демонов?

– Убить их нелегко, но и они уязвимы, – признала Маэва. – А поскольку адарланский король сумел заставить их служить себе, еще один возможный способ – отсечь им голову вместе с ошейником. Если ты вернешься в Адарлан, этот способ окажется для тебя единственным.

Маэва была права. В Эрилее магия по-прежнему находилась взаперти. Если там ей придется сражаться против валгов, единственным оружием будет меч и находчивость.

– Если король сумел заполучить валгов для своей армии, можно ли их как-то остановить?

– Знаешь, адарланский король сейчас делает то, на что не решилась я, когда все Ключи Вэрда были у меня. Не имея всех ключей, он ограничен в возможностях. Он способен ненадолго открывать портал между мирами и…

– Что значит ненадолго? – перебила Селена.

– То и значит. Он находит пригодное тело для вселения, открывает портал, оттуда выскакивает один валг, после чего портал закрывается. Но имея все три Ключа, адарланский король смог бы создать из валгов целые полки под командованием других валгов.

Казалось, такая возможность больше забавляла Маэву, чем пугала.

– Имея все три Ключа, ему даже не понадобилось бы искать людей с магическими способностями. И никакие полуфэйцы были бы ему не нужны. Я тебе говорила: у валгов полным-полно рас. Нашлись бы сошки помельче, и они были бы несказанно рады попасть в этот мир.

– Но тогда адарланскому королю пришлось бы наделать тьму ошейников.

– Опять-таки, имея все Ключи, в этом нет необходимости. Его власть была бы абсолютной. Ему бы даже не понадобились живые хозяева тел. Только их тела.

У Селены замерло сердце. Она видела, как напрягся Рован, продолжавший стоять на коленях.

– Король смог бы создать армию мертвецов, тела которых заселили бы валги.

Чувствовалось, у Маэвы разыгралось воображение.

– Представляешь? Идеальные солдаты, которым не нужны еда, сон и даже воздух. Такая армия пронеслась бы по вашему континенту, как чума. И по другим тоже. А может, и по другим мирам.

Какой бы страшной ни была картина, нарисованная Маэвой, пока что она не соответствовала действительности. Адарланский король не обладал всеми тремя Ключами Вэрда. У Селены сдавило грудь. В глазах потемнело. Показалось, что звезды вот-вот упадут и придавят ее. Если адарланское чудовище осуществит свой жуткий замысел, всякое сопротивление окажется бесполезным. Против воинства валгов самая лучшая армия будет выглядеть толпой мальчишек с рогатками. А без магии… они обречены. Она обречена. Все ее мечты о возрождении Террасена…

Селену окутала теплая, успокаивающая волна, словно невидимые руки заключили ее в объятия. Объятия были женскими, радостными. От них исходила громадная сила.

«Ты рано сдаешься, – шептал голос в ее мозгу. – Это еще не конец. У тебя пока есть время. Не поддавайся страху».

Маэва следила за ней с интересом хищницы. Может, и она что-то почувствовала. Маэва имела острое чутье. Но от незримого присутствия Селене стало легче. Исчез озноб. Рассеялся страх. Невидимые руки больше не обнимали ее, но ее загадочная союзница по-прежнему была где-то рядом. Главное – есть время. Король пока не нашел третий Ключ.

У Брэннона имелись все три, но он почему-то предпочел не возвращать их воротам, а спрятал. Едва Селена подумала об этом, следом возник вопрос, оттеснивший все прочие: почему?

– Что же касается местонахождения Ключей Вэрда, я не знаю, где они сейчас, – сказала Маэва. – Их увезли на ваш континент, и вплоть до последнего времени я о них не слышала. Думаю, сейчас у адарланского короля есть или один, или даже два Ключа. А вот третий…

Маэва смерила ее взглядом с головы до ног. Селена не дрогнула.

– Сдается мне, у тебя самой есть кое-какие соображения на этот счет.

Селена открыла рот, но пальцы Маэвы обхватили подлокотник трона. Селена поспешно уперлась глазами в пол. Как много камня в Доранелле. Каменный дворец, каменный город. В рассказе Маэвы ее зацепило одно слово: «увез». Брэннон увез Ключи. Странно, чтобы могущественная Маэва позволила ему это сделать. А не врет ли ей Маэва?

– Что же ты молчишь? – напирала древняя королева.

Везде камень. И совсем нет дерева, если не считать мебели и растений…

– Нет у меня никаких соображений, – сказала Селена.

Маэва вскинула голову:

– Рован, встань и скажи мне правду.

Его пальцы были сжаты в кулаки, но он встал, глядя в глаза королевы, и раза два сглотнул.

– Аэлина нашла загадку, из которой ей стало ясно, что один Ключ у адарланского короля точно есть. Но Аэлина не знает, где король его хранит. Еще она узнала, как Брэннон поступил с третьим Ключом и где этот Ключ может находиться. Мне рассказать об этом она не захотела.

В глазах Рована мелькнул ужас. У него тряслись кулаки, словно невидимая сила вытащила из него сказанное. Волки молча наблюдали.

– Аэлина, неужели у тебя есть секреты? – Маэва покачала головой. – И от кого? От твоей тетки?

– Я за все сокровища мира не скажу тебе, где третий Ключ.

– Вот ты как, – промурлыкала Маэва.

Она щелкнула пальцами. Волки поднялись на ноги и приняли свой фэйский облик, превратившись в удивительно красивых воинов: один – со светлыми волосами, другой – с темными. Их движения были полны изящества… не предвещавшего ничего хорошего.

Селена схватилась за меч, но близнецы устремились не к ней, а к Ровану. Тот даже не пытался сопротивляться. Они схватили его за руки и вновь поставили на колени. Откуда-то появилось еще двое: Гарель, в чьих золотистых глазах была удивительная пустота, и Лоркан, лицо которого казалось тоже вытесанным из камня. А в их руках…

Оба держали плетки с железными наконечниками. Селена чуть не вскрикнула. Лоркан не колеблясь сорвал с Рована камзол, потом рубашку.

– Пока она не ответит на мой вопрос, – улыбнулась Маэва.

Сказано это было таким тоном, словно она просила принести ей воды или фруктов.

Лоркан встряхнул плетку. Железные шипы на концах звякнули о каменные плиты пола. Лоркан отвел руку. На его грубом, морщинистом лице не было и следа сострадания. Похоже, он вообще не испытывал каких-либо чувств по отношению к другу, стоящему на коленях.

– Прошу тебя, не бей его, – прошептала Селена.

Но рука с плеткой взметнулась, и железные наконечники вонзились в спину Рована. Он скрипнул зубами, зашипел, но не застонал.

– Не бей его, – снова шепнула Селена, обращаясь к Гарелю.

Тот ударил еще быстрее. Рован успел лишь глотнуть воздуха. И лицо Гареля тоже не выражало никаких чувств. Просто не верилось, что всего две недели назад он предостерегал их, советуя быть осторожными с Маэвой.

– Продолжительность этого урока целиком зависит от тебя, племянница, – усмехнулась Маэва.

Селена не решалась отвести взгляд от Рована. Казалось, ему не впервой получать наказания от его королевы и он знал, как себя держать и сколько боли ему будет отмерено. Глаза его друзей оставались мертвыми. Похоже, плетки ходили и по их спинам, и они не считали это чудовищным надругательством над личностью.

Маэва и раньше наказывала Рована. Сколько шрамов на его теле оставлено не сражениями, а плетками в руках… так называемых друзей?

– А ну прекратите! – зарычала Селена.

– Я поняла, что тайна третьего Ключа тебе дороже всех сокровищ мира. И надо полагать, дороже принца Рована? Так, Аэлина?

Новый удар, и кровь брызнула на пол. И этот жуткий звук – свист рассекаемого плеткой воздуха… Звук, который преследовал ее в кошмарных снах, от которого холодела ее кровь…

– Аэлина, хватит упрямиться. Говори, где третий Ключ?

Еще один удар. Рован дернулся, но руки близнецов держали его поистине волчьей хваткой. Не потому ли сегодня утром он молился Мэле? Предчувствовал, чем обернется его встреча с Маэвой?

Селена уже открыла рот, но Рован поднял голову и оскалил зубы. Его лицо было перекошено болью и гневом. Он знал, что Селена умеет читать по глазам, однако произнес вслух:

– Молчи.

Он открыто выступил против своей королевы. Одного короткого слова было достаточно, чтобы Селена перестала сдерживать магическую силу, уже бурлящую внутри. Она зачерпнула из самых глубин своего колодца.

Жаркая волна, окутавшая ее, мгновенно нагрела камни пола. Кровь Рована превратилась в красный пар. Его палачи забормотали ругательства и спешно развернули едва заметные щиты над собой и Маэвой.

Золото в глазах Селены превратилось в пламя. Она это поняла, взглянув на Маэву. Лицо древней королевы побелело от неожиданности и ужаса.

И тогда Селена воспламенила окружающий мир.