Глава 9

В пьяном тумане Полина возвращалась в «Риц». Душа пребывала в странном состоянии: ей было и весело, и грустно. Весело потому, что она провела прекрасный вечер с друзьями, с которыми давно не виделась. Грустно из-за неприятных известий. К тому же в такси, проезжая по ярким улицам, она вспомнила о доне Хавьере, и мысли о нем испортили настроение. С одной стороны, Полина испытывала гнев и стыд, оттого что поддалась искушению, позволила Хавьеру обмануть себя и столь неразумно упустила возможность вернуть Нину. Старик сейчас находился без присмотра в Аргентине, и предугадать его действия было невозможно. Вполне вероятно, что в эту минуту он пакует чемоданы, намереваясь сбежать в другую страну, где его сложно будет отыскать. Тайна, которую он собирался поведать, утратила свою актуальность. Теперь Полина знала имена людей, уничтоживших «VIP-life». Мотивы Микки и Конрада, конечно, были интересны, но Полина не считала эту информацию такой уж важной. И она вовсе не стоила той цены, которую установил за нее Хавьер. Разумеется, Полина помнила намеки старика, что ему якобы известно имя убийцы Алекса, но, главное, тех, кто стоял за этим. Вот эта информация, пожалуй, заслуживала внимания. Тем не менее Полина боялась, что дон Хавьер обманул ее, всего лишь пытаясь выиграть время. Она решила дать ему еще несколько дней, и если по истечении этого срока курьер старика не объявится, придется вызвать на помощь тяжелую артиллерию в виде Майкла и Ребекки.

Второй вопрос, мучающий Полину, касался Моники и ее будущего муженька. Она искала нужные слова для предстоящего разговора, но не справилась с этой задачей. Одурманенный алкоголем мозг не был союзником, наоборот, расстраивал мысли, придумывал несуразные объяснения, больше похожие на глупый пересказ некой детективной истории, нежели на точное и беспристрастное изложение фактов. Решив отложить размышления на утро, когда вернется способность рассуждать трезво и без прикрас, Полина на несколько минут задремала в теплом салоне, но быстро подхватилась, едва машина остановилась у входа в отель.

Швейцар услужливо открыл перед ней дверцу. Ноги были ватными, перед глазами все расплывалось, и Полина не сразу вошла в холл, на несколько минут задержалась на улице, вдыхая холодный чистый воздух, чувствуя, как дурман из головы начинает выветриваться. Картинка перед глазами уже приобрела четкость, предметы вокруг перестали двигаться и снова встали на свои места.

В два часа ночи отель еще не спал, скорее находился в режиме ожидания. Администратор давал указания техническому персоналу, которые должны были тихо, не потревожив сон постояльцев, убрать общие помещения, что всегда делалось в ночное время. Заметив Полину, он улыбнулся и спросил, не желает ли мадам чего-либо перед сном. Она отрицательно покачала головой и неровным шагом двинулась к лифту, заметив в зале таких же «шатунов», не спешащих в постель. Некоторые выпивали в зоне отдыха, другие беседовали, не замечая позднего времени. Ощущая смущение из-за своего растрепанного вида и неровного шага, Полина постаралась побыстрее удалиться.

В номере она, наконец, облегченно вздохнула и позволила себе расслабиться. Бросила пальто в кресло, сняла сапоги и устало пошевелила затекшими стопами, и по дороге в спальню начала стаскивать с себя пропахшую дымом одежду. Зина и Эрмелин, изрядно напившись, курили как паровозы, чем вызвали неудовольствие со стороны Полины и мужчин. В конце вечера их все же удалось выгнать из квартиры на холодный воздух, потому что дышать в гостиной было уже невозможно. От волос повеяло сигаретами, и Полина скривилась.

— Срочно мыться, — сказала она себе, вошла в спальню и, включив свет, взвизгнула, увидев спящего в кровати мужчину. — Сафонов!

— Не кричи, — тихо попросил Роман, даже не пошевелившись. — Лучше иди в душ, а то от тебя так несет алкоголем и дымом, будто ты сутки провела в портовой забегаловке.

— Целоваться не будем? — спросила она и прикрыла рот ладошкой, испытывая необходимость вычистить зубы.

Сафонов не ответил, но быстро вскочил, схватил ее в объятия и повалил на кровать.

— Фу, — протянул он, легко коснувшись ее губ. — Что пили? Красное полусухое?

— В точку. А на десерт — клоповый напиток тридцатилетней выдержки.

— Коньяк? — рассмеялся Роман.

— «Камю Наполеон». — Полина поднялась и побежала в ванную, прокричав из-за двери: — Гадость неимоверная! Хорошо, что я выпила граммов тридцать, не больше. В противном случае разговор сейчас вела бы не с тобой, а с унитазом.

— Плебейка! Этот коньяк — для аристократов. Не для таких, как ты.

Через десять минут свежая, словно заново родившаяся, Полина вышла в комнату и остановилась перед кроватью, сбросив с себя махровый халат. Реакцию Романа несложно было предугадать. Он протянул руку и с наслаждением провел пальцами по обнаженному бедру. В полумраке комнаты она увидела, как ярко блестят его глаза, и улыбнулась, чувствуя жар на коже.

— Как ты вошел в мой номер? — спросила Полина, причесываясь у зеркала.

Только что вышедший из душа Сафонов не ответил и принялся энергично вытирать тело и мокрые волосы полотенцем. Полина с удовольствием рассматривала его обнаженную фигуру, испытывая странную, но вместе с тем спокойную радость оттого, что сейчас он принадлежит ей. Долгое время она мечтала получить Романа, но он всегда ускользал, надолго исчезал, а когда появлялся, выказывал холодность, а порой и безразличие. Полина никогда не ощущала себя нужной и была права, так как Сафонов вовсе не нуждался в ней, будучи сильным, самодостаточным и абсолютно свободным. Она часто задавалась вопросом, почему полюбила именно его. В жизни Полины было много мужчин, к которым она испытывала влечение и даже влюбленность, но ни один из них не вызывал тех чувств, какие удалось пробудить Сафонову. Почему? Не было романтических свиданий, он никогда не устраивал ей сюрпризы, не дарил подарки, как это делали прежние обожатели и возлюбленные. Он просто приходил, брал ее, а она без какого-либо сопротивления сдавала свои бастионы. Как Сафонову удалось быстро и без усилий захватить ее мысли, увлечь настолько, что Полина оставила мужа, только чтобы быть рядом с ним? Она не раз спрашивала себя об этом, но так и не нашла ответа.

Вспоминая прошлые отношения, Полина с горечью понимала, что растрачивала себя, пытаясь новыми увлечениями заполнить пустоту в душе, которая увеличивалась с каждым неудавшимся романом. Брак с Люком стал очередным прикрытием несбывшихся желаний, возможностью убежать от одиночества, способом ощутить себя любимой и нужной. Он принес лишь глубокое разочарование, к тому же сделал несчастным Люка. Полина и сейчас горько сожалела о том, как жестоко поступала с ним, постоянно обманывая и изменяя, и каким унизительным образом завершила их отношения. Увлеченная новым романом и одновременно запутавшаяся, она потребовала развода и ушла к Сафонову, который никогда не относился к ней с тем же трепетом и обожанием, что и Люк.

Если судить объективно, то Роман во многом проигрывал бывшему мужу Полины, но именно ему она отдала свое сердце, холодному, насмешливому и всегда далекому. В прошлом он дважды уходил от Полины, каждый раз без сожаления заявляя, что они слишком разные и поэтому не могут быть вместе. И тем не менее возвращался. Доверие было утрачено, однако удалить любовь из сердца Полина не смогла, но старалась меньше вспоминать как о самом Сафонове, так и о чувствах к нему. Сначала это было сложно, а после сработал эффект поговорки «с глаз долой — из сердца вон». Действительно, чувства притупляются к тому, кого долго не видишь. Появляются другие привязанности, жизнь стремительно бежит вперед, заставляя постепенно забывать человека, существование без которого ранее казалось немыслимым. Когда эмоции отходят на второй план, появляется возможность посмотреть на свою самую «большую любовь» спокойно и беспристрастно, увидеть то явное и очевидное, что раньше не замечал или же не хотел видеть. Страшно и тяжело признавать, что тебя не любят, лишь пользуются и исчезают, но возвращаются снова, когда ты в очередной раз становишься нужным для каких-то личных интересов.

Именно такую позицию занял Сафонов. Он появлялся в жизни Полины в те моменты, когда испытывал необходимость в ее помощи. При этом она даже не знала, что ее используют. Правда открывалась в самый последний момент, отчего боль ощущалась намного сильней, чем если бы ей было известно истинное положение вещей. И все же Полина винила не Романа, а его работу, благодаря которой он и стал таким скрытным и черствым. До недавнего времени Сафонов являлся сотрудником Интерпола. Сейчас клятвенно уверял, что вышел в отставку, как и со второй своей работы, еще более опасной и таинственной. Полине было известно, что он служил в ГРУ, но не знала ни его звания, ни того, чем именно Сафонов занимался в организации, лишь предполагала. Но однажды ей пришлось слишком близко подойти к той секретной стороне его жизни, и она до сих пор жалела, что узнала больше, чем нужно. Тогда Полина поняла, что Сафонов не тот, за кого себя выдает. Лживый, корыстный, жестокий — именно таким он предстал перед ней. Новый образ любимого мужчины явился полным откровением и вызывал отвращение. Случилось это несколько лет назад, и в течение последующего времени они ни разу не встречались. Тем не менее Полина часто думала о мужчине, ради которого изменила свою жизнь, ушла от нелюбимого мужа в надежде создать новую, счастливую семью.

Роман снова вернулся в жизнь Полины после убийства Алекса. Его появление казалось удивительным и странным, ибо в поступках Сафонова никогда не было случайностей, он всегда преследовал какие-либо цели. И именно поэтому, когда Роман начал использовать любую возможность, чтобы сблизиться, Полина насторожилась. Во внезапно вспыхнувшие чувства с его стороны не верилось, и все же Сафонов нашел нужные слова, чтобы объяснить свое появление. Первое, на чем он сделал акцент, была все-таки сама Полина и его отношение к ней. Оказывается, он любил ее, правда, демонстрировал свои чувства нелепым образом: холодностью, недомолвками и предательством. Второй причиной его возвращения оказалось расследование убийства брата Полины, вернее, любовницы Алекса, дочери известного британского бизнесмена.

Сафонов сказал, что, уйдя со службы, занялся частным сыском, и этому Полина поверила, так как сложно было представить Романа в какой-либо другой деятельности. К тому же она растаяла, когда он начал проявлять нежность и заботу, чего ранее никогда не делал. Сафонов вел себя так мягко и выглядел таким влюбленным, что это не могло не произвести на Полину впечатления. И все же она боялась расслабиться, предчувствуя момент, когда он закончит свое расследование и снова исчезнет. Спустя время страх ушел, словно она, наконец, осознала, что нельзя удержать того, кто никогда не был и не будет твоим. Сразу стало легче дышать, Полина успокоилась и впервые в жизни начала наслаждаться тем, что имеет, не заглядывая в будущее.

Последние недели они не виделись, так как Роман улетел в Париж, сославшись на работу, а Полина осталась в Лондоне со старшим братом и его семьей, решая вопросы, возникшие после потери компании. Тем не менее оба старались поддерживать отношения, часто звонили друг другу, посылали забавные или интимные сообщения, делились новостями и ждали встречи. Лишь единожды Сафонов заставил Полину беспокоиться, когда не встретил в аэропорту и перестал отвечать на звонки. Но сейчас, глядя на него, в душе вновь воцарилось спокойствие и появилось удовлетворение. Полина радовалась тому, что все-таки завоевала место в его сердце. А мысль, что теперь Роман целует только ее и ни одна другая женщина не может заявить на него свои права, и вовсе заставила победоносно улыбнуться.

— Не нужно быть экстрасенсом, чтобы понять, о чем ты думаешь, — сказал Сафонов, отбросил полотенце в сторону и окинул свою фигуру в зеркале самодовольно-наглым взглядом.

— Мне не стыдно, — Полина подошла к нему сзади и обвила руками талию, прислонившись щекой к гладкой коже. — Оденься, Аполлон Бельведерский, а то твое великолепие меня смущает.

С легкой улыбкой на губах она наблюдала игру мышц на его подтянутом теле и покраснела, вспомнив, какое наслаждение умеют дарить его руки. Роман был невероятно привлекательным мужчиной и пользовался большой популярностью у особ противоположного пола. Конечно, как настоящий джентльмен, он никогда не рассказывал о своих победах, но Полина и без того понимала, что их было немало в его жизни. Находясь в хорошей физической форме, имея притягательное лицо, обладая острым умом, великолепными манерами и другими достоинствами, сложно оставаться незаметным. Женщины быстро приводят все свое оружие в боеготовность, когда такой мужчина, как Сафонов, оказывается рядом. Хорошо образованный, воспитанный, состоятельный, в то же время типичный самец, мужественный и чувственный — Сафонов являлся мечтой любой барышни вне зависимости от возраста.

— Через два месяца тебе исполнится сорок, — поджав губы, жеманно проговорила Полина, наблюдая, как Сафонов застегивает пуговицы на рубашке.

— И?

— Старый ты. Но красивый.

— Спасибо, — улыбнулся он. — Не за оценку физической привлекательности, а за констатацию возраста.

— Пожалуйста! Так как тебе удалось незамеченным пройти в мой номер?

— Не существует совершенной системы безопасности, — ответил Сафонов, на этом объяснения закончились. — Ты знаешь, что за тобой следят?

— Кто? — недоверчиво улыбнулась Полина.

— Двое в черных пальто.

— Ха-ха, — скривилась она в ответ на неуклюже-детский юмор. — Ты шутишь?

— Вовсе нет, — покачал головой Сафонов, и по тону его голоса Полина поняла, что он говорит правду. — Я увидел их в аэропорту. Они пристально наблюдали за тобой, при этом держались весьма профессионально, незаметно.

— Не такие они и мастера, раз тебе удалось их вычислить.

— Отнюдь нет, — не согласился Роман. — Ты же не поняла, что тебя аккуратно ведут. А у меня большой опыт в подобных делах.

— Постой, — вдруг широко улыбнулась Полина. — Ты приехал за мной в аэропорт? — Она обняла его и поцеловала в нос. — Значит, ты прочел все мои сообщения?

— Разумеется, — Роман недовольно отодвинулся. — Поля, ты меня не слушаешь. Прекрати ребячиться! Да, я хотел встретить тебя и увидел, что за тобой следует «хвост». Эти ребята довели тебя до отеля, потом долго сидели в машине, ожидая, когда ты выйдешь. Следовали за тобой во время прогулки, стояли недалеко, когда ты разговаривала с приятелем у бывшего офиса «VIP-life concierge». А после ехали за твоим такси к дому Мануэля.

— Но кто и почему?!

— Могу лишь предполагать, — Сафонов задумчиво потер подбородок. — Закажи завтрак. Я почти сутки ничего не ел и чертовски голоден.

— Что желаешь? — спросила Полина, все еще размышляя над словами Романа.

— Яйца, бекон, сыр, тосты, апельсиновый сок и кофе.

— Бекон? Слишком жирно для завтрака, — пробормотала Полина, взяла в руки телефон и сделала заказ, после присела в кресло в гостиной и замолчала, разглядывая пушистый ковер под ногами.

— Какие выводы? — Роман сел рядом, ласково потрепав за коленку.

Она пожала плечами, вдруг резко обхватила его за плечи и жарко прошептала:

— Не знаю отчего, но мне страшно.

— Неизвестность всегда пугает, — заметил Роман, прижал Полину к себе и ободряюще похлопал по спине. — Мы во всем разберемся, поэтому не нервничай раньше времени.

— Ты когда-нибудь встречал человека, которому говорили: «Успокойся!» и он действительно успокаивался? Нет, Сафонов, — Полина поднялась и подошла к окну, осторожно выглянула из-за шторы на улицу. — Твой совет избит, он никогда не помогает.

— Тогда скажи, что хочешь услышать? — Он с улыбкой наблюдал, как она пристально рассматривает площадь перед отелем. — И что ты собираешься увидеть? Своих преследователей? Поверь, если ты не заметила их вчера, то и сегодня они будут для тебя невидимыми.

— Как они выглядят?

— Тебе фото нужны? — Роман потянул ее за руку, заставив отойти в глубь комнаты. — Не суетись, мы во всем разберемся, — пообещал он, но Полина недоверчиво заглянула ему в глаза.

— Почему ты вчера не позвонил мне? — спросила она и тут же понимающе кивнула. — Ты ко мне не подошел в аэропорту, но всюду следовал за мной и моими преследователями. Все сообщения оставлял без ответа… Рома, ты не хотел «светиться» в моем обществе? Кроме того, считаешь, что мой телефон прослушивают?

— Да, — просто ответил он. — Не исключаю подобной возможности, поэтому не отвечал. Впрочем, это уже не имеет значения. Те, кто тебя слушает, давно знают о нас.

— Однако они не в курсе, что сейчас ты находишься в моем номере.

— Не факт, — усмехнулся Роман, заметив, как Полина начала нервно оглядываться. — Камеры ищешь? Я проверил, все чисто.

— Носишь с собой специальную аппаратуру? — удивилась Полина и напряглась, услышав стук в дверь. — Завтрак привезли.

Сафонов предусмотрительно исчез в спальне, вышел, когда Полина отпустила официанта, и сразу же набросился на еду. Полина устроилась напротив, налила себе кофе и задумчиво произнесла:

— Будем пить из одной чашки. Завтрак заказан на одну персону.

— Принеси ноутбук, пожалуйста, — Роман указал на сумку, лежащую на кресле, и, когда Полина выполнила просьбу, включил его. — Пока не смотри, — предупредил он, опустив крышку. — Начну с самого начала, чтобы было понятней. Алекса и его любовницу, пардон, любимую женщину Амину Абакян, нашли убитыми в его же квартире. «Заказала» их Нар, сестра Амины, с которой у твоего брата также были отношения, но он оставил ее ради младшей сестры. Обиженная дамочка, терзаемая злостью и ревностью, приняла решение избавиться от тех, кто причинил ей боль.

— Глупо и жестоко…

— Мы сейчас не о морали говорим, а о том, как это произошло. Я продолжу, с твоего позволения. Спустя какое-то время ты обнаружила труп Нар в ее доме.

Прикусив губу, Полина слушала Романа, не понимая, отчего он начал свой рассказ издалека, вновь воскрешая подробности смерти Алекса, о которых ей было больно вспоминать. Она до сих пор содрогалась при мысли об окровавленной кровати, где обнаружили тела. Представив перед глазами яркую картину того утра, когда сообщили об убийстве брата, Полина сморщилась, стараясь не заплакать, и отошла к окну, но быстро отскочила в сторону, испугавшись, что за ней могут наблюдать с улицы.

— Черт! — выругалась она, бросив на Романа злобный взгляд. — К чему эта преамбула? Мне известно, что Нар была заказчиком. Исполнитель меня не интересует.

— На твоем месте я бы умерил свой пыл и выслушал, — отозвался Роман, усадил Полину за стол и открыл ноутбук.

Увидев на экране фото Конрада, Полина снова выругалась, на этот раз гораздо грубее и резче.

— Судя по всему, именно этот мужчина укрепил в Нар желание избавиться от твоего брата и Амины. Возможно, он и был исполнителем, а также спланировал убийство Нар. И с ним вчера ты разговаривала у офиса «AstorParis».

— Это Конрад Вальдау, — сказала Полина. — Или Адлер. Не имею представления, какое из этих имен настоящее.

Она рассказала все, что знала о нем. Когда и при каких обстоятельствах встретились, каким образом продолжились их отношения, передала короткую биографию Конни, которую узнала от друзей. Ничего не утаила, даже рассказала, о чем они говорили во время вчерашней случайной встречи, так как не видела смысла что-либо скрывать. Роман внимательно слушал, а когда Полина закончила свой рассказ, задал лишь один вопрос:

— Получается, что Конрад и Тоня хорошо знакомы?

— Не более тесно, чем я и он.

— Я в этом не уверен. Смотри, — Роман снова повернул ноутбук к Полине и принялся листать снимки. — Съемка велась городскими камерами. Здесь только фото, но я могу показать тебе и видео. Вот твоя подруга общается с мистером Вальдау, мне он известен как Виктор Адлер, в кафе, недалеко от центра, — он указал пальцем в экран. — Случилось это спустя короткое время после убийства Нар. Кстати, они встречались еще раз, но уже в другом месте, и в новую встречу Тоня передала Адлеру некую папку.

Он дал Полине возможность рассмотреть фотографии и с нежностью погладил по плечам, успокаивая, когда она в гневе вскинула голову, глядя, как близко, словно давний любовник, Конрад наклоняется к Тоне.

— Интересно, что она ему отдала? — спросил Роман.

— Не знаю, — едва ли не выкрикнула Полина, хотя в голове крутился другой ответ. — Базы? Но почему?

— Деньги — самая вероятная причина.

— Ты не понимаешь, о чем говоришь. Тоня богаче всех нас, вместе взятых. Астрид фон Рихтгофен оставила ей триста миллионов евро, не считая акций и недвижимости. Имея столь солидный капитал, Тоня не стала бы продаваться Вальдау. Поэтому, если она передала ему базы, то получила за это явно не деньги.

— Только Тоня знает правду. Ну и Конрад, конечно. Это еще не все, — Роман нахмурился. — Я хочу показать тебе напарника Адлера. Он часто встречался с ним в Лондоне. И этот мужчина…

— Жених Моники и владелец «AstorParis», — закончила Полина. — Вчера узнала. Надеюсь, на этом сюрпризы закончены?

— Нет, — улыбнулся Роман. — Эти двое часто видятся с твоим бывшим мужем, особенно Конрад. За все то время, что я наблюдаю за ним, они четырежды обедали вдвоем, а еще дважды Люк Матуа приезжал в офис «AstorParis».

— Может, он — клиент компании? — предположила Полина, но с сомнением отнеслась к своим словам.

Люк никогда не нуждался в посредниках для исполнения желаний, о чем не раз говорил Полине. «Все, что я хочу, получаю напрямую, без помощников». Он не лгал и не лукавил, заявляя о своей могущественности, ибо действительно был всесильным. Полина редко встречала людей, обладающих такой же властью и мощью. Для решения многих вопросов Люку порой достаточно было взять телефон в руку, и все получалось именно так, как он хотел, и даже лучше, потому что люди готовы были услужить ему и никогда не отказывали, если он о чем-либо просил.

Воспользовавшись задумчивостью Полины, Роман быстро переключился на еду. Она была так увлечена своими мыслями, что не услышала телефонный звонок, очнулась, лишь когда Роман протянул ей мобильный.

— Тоня, — сказал он и улыбнулся, заметив волнение в ее глазах. — Ответь.

— Конечно, отвечу, — недовольно произнесла она. — Здравствуй, родная, — и замолчала на мгновение. — Уже? Ты в Хитроу? Вылет в девять тридцать. Хорошо, я встречу тебя.

Положив трубку, Полина пристально вгляделась в лицо Романа.

— Что может связывать Люка и Конрада? — спросила она.

— Не знаю.

— Может, они родственники? — В нервном возбуждении Полина прошлась по гостиной. — Вряд ли, — тут же ответила она. — Люк — единственный ребенок в семье, как и его мать. Ни кузенов, ни тетушек, ни дядюшек. Он всегда восхищался тем, что у меня большая семья, и сокрушался своим одиночеством. За годы нашего брака он никогда не упоминал о Конраде, значит, они познакомились недавно.

— Не факт, — Роман пригубил уже холодный кофе и, скривившись, отодвинул чашку в сторону. — Я дополню биографии Адлера и Горна и расскажу то, что не удалось узнать твоим друзьям. Они действительно вместе учились, на пару занимались аферами и сидели в тюрьме. У обоих за плечами два срока. Последний — шесть месяцев в Панаме.

— Панама? — переспросила Полина, понимающе улыбаясь. — Наркотики?

Роман утвердительно кивнул.

— За продажу, распространение и попытку вывоза в Панаме получают большие сроки. Поверь, шесть месяцев — это слишком мало, учитывая то количество вещества, с которым их взяли. Им грозило в лучшем случае не меньше десяти лет. Похоже, у этих счастливчиков есть очень большие связи в высших кругах, раз им удалось избежать сурового наказания и отделаться таким сроком.

— Намекаешь на то, что Люк их покровитель? Мой муж?!

— Это тебя смущает? — надменно приподнял бровь Роман. — Вообще-то, вы в разводе или…

— Я оговорилась, — покраснела Полина. — Просто мне неприятно думать, что Люк имеет какие-либо отношения с этими аферистами.

— Заботишься о его репутации?

— Не понимаю твоей реакции. Ты ревнуешь?

— К бывшему? — Сафонов дерзко усмехнулся и в наглой позе растянулся на диване. — Нет. Но меня беспокоит твое желание его защитить.

— Никого я не пытаюсь защитить! — принялась оправдываться Полина. — В особенности Люка. Он сам может за себя постоять. Это первое. Второе. Меня интересуют причины их связи и только. Ведь Конрад и Микки не просто мальчики с улицы, каждый из них так или иначе связан со мной и моей семьей. Конни «проехался» по нам с Тоней в Мюнхене и дважды всплывал после, словно напоминал о себе. Микки числится в женихах у сводной сестры моих братьев. Эти двое разорили Майкла, возможно, имеют отношение к убийству Алекса, а также близко общаются с моим бывшим мужем. При этом ты, мой дорогой и любимый, плотно занимаешься ими. Но не говоришь, почему.

— Я работаю на Саркиса Абакяна, — ответил Роман. — Он поручил мне отыскать убийцу его старшей дочери.

— И как успехи? — ехидно поинтересовалась Полина. — Ноль? Только предположения, догадки и больше ничего? Основываясь на фото с видеокамер и косвенных уликах, невозможно предъявить обвинения такому подлецу, как Конни.

— Нет никаких улик. Ты права, есть лишь догадки, несколько снимков, запись разговора Нар и мужчины, в котором она просит избавиться от Алекса и Амины. Есть фото Микки, «случайно» оказавшегося в районе, где жила Нар, приблизительно в то же время, когда ее убили. Это все.

— Тогда как ты хочешь уличить его в преступлении? И каким образом вышел на него?

— Видео, где Нар исповедуется перед камерой, прислали Абакяну, — объяснил Роман. — Я узнал, в каком отеле велась съемка. Не стану вдаваться в подробности, но благодаря камерам слежения, которые сейчас находятся везде, удалось получить фото этого господина. Путем долгого анализа, тщательного изучения имеющегося материала, исследования прошлого этих мужчин я пришел к выводу, что ни Конрада, ни Микки действительно не достанешь. В этом ты не ошиблась.

— Что же ты скажешь Абакяну? Какие представишь доказательства их виновности? — Полина вдруг замолчала и медленно проговорила: — Только не говори, что он поверит тебе на слово.

— Поверит, — глаза Романа холодно заблестели, — и отдаст команду устранить.

— Тебе?

— Нет, конечно! — быстро ответил он, и Полине показалось, что Роман намеренно солгал, только бы не испугать ее. — Пожалуй, я задержусь с отчетом.

— Почему?

— Потому что эти ребята кружатся вокруг тебя и твоей семьи. Ко всему прочему, на арене показался бывший муж. Тоня встречалась с Конрадом, о чем ты не догадывалась, да и она молчала. Твои передвижения контролируют, — Роман загибал пальцы на руке, перечисляя причины, затем подошел к Полине и обнял ее. — Слишком много совпадений, неясностей и сюрпризов. Ощущение, будто вокруг тебя вьют паутину.

— Прекрати! — потребовала Полина, попыталась вырваться, но он крепко держал ее. — Не пугай меня. Я начинаю понимать, что совершенно не знала своего бывшего мужа. Моя лучшая подруга имеет много тайн, в которых боится признаться. Ты тоже мутный.

— Какой? — рассмеялся Роман. — Я ничего не скрываю от тебя. Мне кажется, ты все обо мне знаешь.

— Только то, что ты рассказал.

— Но именно в беседах мы и узнаем другого человека, — Роман сделал несколько шагов назад, продолжая держать Полину в объятиях и ведя за собой, осторожно присел на диван, усадив себе на колени. — Ты знаешь, что мой отец военный, а мама учитель. Я единственный ребенок в семье. Родился в Питере, там же и учился. После мы переехали в Москву…

— Достаточно! — перебила его Полина. — Эти факты мне известны.

— Что еще ты желаешь знать?

— Прости, — Полина обхватила его за шею и тихо вздохнула. — Я на взводе, оттого и срываюсь на тебе. У меня нет претензий и вопросов. Кроме одного. К тому же я волнуюсь перед встречей с Тоней. Не знаю, как себя вести. Следует ли спросить у нее, что она передала Конраду? И этот Микки… Я сегодня собиралась позвонить Майклу, чтобы посоветоваться с ним, как рассказать Монике о ее женихе, но боюсь это сделать. А еще ты не отвечал на мои звонки, и я испугалась.

— Я здесь. У Тони ничего не спрашивай. Веди себя как обычно, мило и сдержанно. По поводу Моники не могу дать совет. Я не умею утешать женщин, находить нужные слова. В общем, разберешься сама.

— Так и сделаю, — Полина поднялась, но Роман схватил ее за руку.

— Куда ты?

— В аэропорт.

— Тоня звонила двадцать минут назад. До Парижа из Лондона лететь час двадцать. Плюс полчаса на организационные моменты. В Шарль де Голль ехать не больше сорока минут. Значит, у нас в запасе целых пятьдесят минут свободного времени.

— Сафонов! — взвизгнула Полина, когда он подхватил ее на руки и понес в спальню. — Я не успею одеться.

— Успеешь, — усмехнулся он, целуя ее. — Ты сказала, что у тебя ко мне нет вопросов, кроме одного. Хочешь знать, когда я позову тебя замуж?

— Очень нужно! Я уже была женой. И мне не понравилось.

— Со мной все будет по-другому.

— Что?! — рассмеялась Полина. — Я лишь хотела узнать, где ты будешь встречать Рождество?

— В твоем обществе, конечно, — смущенно проговорил Роман.

— Вот и отлично. А теперь в койку, мсье! Даю тебе полчаса на «счастье», а после мне нужно одеться и накраситься.