Глава 8

Непривычно было смотреть на гладко выбритое лицо Мануэля. С бородой он выглядел мужественно, а сейчас, сбрив ее, утратил ту угрожающую привлекательность, которая завораживала женщин и пугала мужчин. Полина прикусила губу, чтобы не рассмеяться. Без бороды лицо Мануэля казалось слишком худым, челюсть стала слишком острой и забавно выдвинулась вперед, что абсолютно не сочеталось с мощной шеей и огромным, накачанным телом.

— Раньше твоя голова была больше, — давясь от смеха, проговорила она. — Господи, как нелепо ты выглядишь!

Полина перестала сдерживать себя и расхохоталась, откинув голову назад. Мануэль улыбнулся следом, но при этом задумчиво почесал лысый затылок.

— Через полгода верну свой прежний облик. И больше никогда! — Он поднял палец вверх, словно давал кому-то клятву. — Слышишь?! Никогда не стану спорить с хитрыми бабами!

Близко подойдя к Мануэлю, Полина с нежностью провела руками по его плечам, а после с тихим вздохом прижалась к груди. Он крепко обнял ее, как ребенка, который просил защиты, поцеловал в висок и осторожно отодвинул от себя.

— Ты всегда можешь на меня рассчитывать. — Глаза Мануэля мягко светились, губы слегка улыбались, но в голосе слышалось напряжение, наверное, оттого, что порой он слишком переживал за свою подругу и принимал чересчур деятельное участие в ее жизни.

Их дружба началась много лет назад, тогда, когда в Париже открылся филиал «VIP-life concierge». Полина знала, что в агентство Мануэль пришел благодаря личному приглашению Майкла, и до сих пор удивлялась, каким образом эти два столь непохожих человека нашли друг друга. Ни Ману, ни Майкл не рассказывали историю их знакомства. Полина сначала настаивала, желая понять, почему ее кристально чистый и благовоспитанный брат связался с нахалом и уголовником, после прекратила расспросы, видя, что они ни к чему не приводят. Мужчины стоически молчали, не желая распространяться о тайнах своего прошлого, тем самым исключая возможность добраться до истины. Поэтому в агентстве ходило много слухов, однако правда никому не была известна, кроме этих двоих.

Вначале Полина сторонилась Мануэля. От нее не скрыли, что он дважды сидел, и это обстоятельство настораживало и отталкивало. Лишь позже она осознала, что уголовное прошлое не всегда говорит об истинном характере человека. Люди часто ошибаются, иногда это приводит к плачевным последствиям, но глупо считать их опасными, называя «вторым сортом» или, хуже того, признавать бракованными только потому, что когда-то они неудачно оступились. Именно эти слова сказал Майкл, когда Полина устроила истерику у него в кабинете, требуя уволить «зэка», рядом с которым ей страшно дышать, не говоря уже о совместной работе, предполагающей взаимную поддержку и доверие. «Но я же доверяю тебе, — усмехаясь, добавил он. — Хотя ты не раз меня подводила. Ты — алкоголик и, как бы мягче выразиться, слишком любишь мужчин. Ты делаешь скоропалительные выводы, и это часто мешает работе. Срываешь заказы из-за того, что уходишь в загул. Значит, на тебя тоже можно повесить ярлык неблагонадежной личности. Однако ты все еще работаешь в «VIP-life». Дорогая, нужно уметь давать людям шанс реализовать себя или же исправиться, потому что все мы ошибаемся».

Пристыженная Полина долго не могла прийти в себя после его обидных слов, злилась и надменно поджимала губы, когда Ману оказывался рядом, но спустя время успокоилась. Она заметила, что все сотрудники офиса быстро попали под обаяние этого огромного бородача, который обладал прекрасным чувством юмора, был интересен в общении и эрудирован. Последнее качество и вовсе удивляло, так как Мануэль не имел высшего образования, даже школу закончил с трудом. Но проблемы с обучением, как оказалось, не имели ничего общего с его пытливым и острым умом и никак не повлияли на его образованность в целом. Он прекрасно ориентировался в политике, экономике, мог часами рассуждать об искусстве и культуре, способен был говорить на любую тему и имел мнение по любому вопросу. К тому же Мануэль умел чертовски красиво изъясняться, что порой использовал в личных интересах, привлекая на свою сторону людей.

Он никогда не был женат, но имел трех дочерей от разных женщин. Девочек своих обожал, проводил с ними много времени. Женский пол Мануэль любил не менее сильно, причем в спутницы выбирал обязательно юных особ, не старше двадцати пяти, предпочитал худых и грациозных, желательно танцовщиц. Сначала в агентстве его звали «Папаша Ману», намекая на плодовитость, но кличка не прижилась. Тогда жаждущие забавы коллеги попытались прозвать мсье Бийо Танцором из-за татуировки на его левом плече в виде тоненькой балерины, застывшей в танцевальном па. С прозвищами было покончено, когда Мануэль пообещал сломать нос любому, невзирая на ранг и пол, если к нему обратятся иначе а не по имени. Никто не осмелился проверить, способен ли он нокаутировать какую-нибудь милую мадемуазель, хотя у Полины порой чесался язык назвать его «прима-балериной».

Иногда она в шутку говорила, что Мануэль знаком со всем криминальным Парижем. Сам лысый на этот счет лишь криво улыбался, ничего не отвечал, однако молчание его было угрожающим и одновременно смущенным, что позволяло не сомневаться в обширных связях мсье Бийо в «темном мире». С одними ребятами он сидел, других знал благодаря тем, с кем сидел, потому что у тех, кто сидел, тоже есть друзья, и так по нарастающей. Исходя из имеющейся информации, а также некоторых ситуаций, в которые они попадали, решая проблемы клиентов, Полина сделала вывод, что Мануэль был известной в «особых» кругах фигурой, которую уважали и без надобности не трогали.

В общем, поначалу пугающий «зэк» Мануэль Бийо показал мадам Матуа, какой он есть на самом деле, без лживых преувеличений и шаблонных ярлыков. Сейчас Полине сложно было представить жизнь без Ману, этого спокойного и уверенного в себе нахала, уж очень многое им довелось пережить. Их связывали долгие годы взаимной поддержки, внимания и нежности, на которую бывают способны только близкие люди.

— Ты смотришь на меня так, будто видишь впервые или забыла, как я выгляжу, — сказал Мануэль.

— Просто вспомнила дни, когда мы только познакомились. Я тебя тогда ужасно не любила и боялась. А еще мучилась вопросом, почему мой святоша брат взял тебя в агентство. Он ведь нашел тебя не у ворот рая…

Мануэль разразился оглушительным смехом. Казалось, звуки его заполнили весь узкий коридор, где они находились, отчего вокруг стало мало места.

— «У ворот рая», — повторил Мануэль и вытер увлажнившиеся от хохота глаза. — Идем наверх, нас уже заждались, — он подтолкнул Полину к лестнице, ведущей к его квартире.

— Ты так и не ответил.

— А ты ничего не спрашивала, лишь утверждала.

— Но… Зина! — воскликнула она, открыв дверь, радостно раскинула руки и взвизгнула, когда Михайлова подлетела к ней и с легкостью приподняла над полом. — Здравствуй, родная. Пьяная, — принюхалась Полина к запаху вина, который витал в воздухе.

Она увидела на низком столике в гостиной две начатые бутылки вина, на полу еще четыре, уже пустые, тарелки с сыром, виноградом и белым хлебом — любимая закуска Мануэля к «Пино-нуар». А также сидящих на диване, в клубах сигарного дыма, Поля Жупа и его жену Эрмелин. Оба поднялись и подошли к своему бывшему боссу, радушно пожав руки.

— Рады видеть тебя. Раньше не было возможности сказать… Прими наши соболезнования в связи с утратой Алекса. Мы все искренне сочувствуем и очень грустим.

— Спасибо, Поль.

Полина похлопала его по плечу и усмехнулась, потому что не часто звала Жупа по имени, как, впрочем, и остальные в этой комнате. К нему всегда обращались по фамилии или называли «инспектор», отдавая дань уважения его службе в полиции. Очень воспитанный, с аристократичными манерами, мягкий в суждениях и осторожный в выводах, Жуп тем не менее был дотошен и резок в работе, но никогда не допускал грубости. Всегда хорошо причесан, элегантно одет и обязательно надушен, как престарелая кокетка, считающая парфюм неотъемлемой частью своего обаяния. Не атлет, маленький, очень худой и немного сутулый. Явно не Аполлон, с огромным носом, слишком узким лицом и темными, отливающими синевой, щеками, которые брил дважды в день, так как ненавидел быстро растущую щетину. Все же Жуп казался очень привлекательным, так как обладал тремя качествами, которые и вызывали к нему интерес. Он был весьма сладкоречив и являлся страстной натурой, способной увлечь кого угодно. Но главным достоинством Жупа была восхитительная улыбка — мягкая, немного стеснительная, одновременно озорная и проникновенная. Полина не раз пыталась изобразить перед зеркалом нечто подобное, но, увы, не удавалось. Получалась лишь услужливая гримаса, которая совершенно не шла в сравнение с обезоруживающей улыбкой Жупа.

Ему недавно исполнилось сорок, и двадцать из них он прослужил в полиции, где пользовался особым авторитетом, будучи специалистом высокого уровня. Правда, Полина не могла с точностью назвать специфику его деятельности. Одно знала: когда нужно было решить вопросы, связанные с мелкими правонарушениями клиентов, отыскать пропавшего человека на территории Франции, получить данные, доступные только полиции, в «VIP-life concierge» обращались непосредственно к Жупу. Так же в агентстве сотрудничали и с другими представителями закона, намного выше рангом, однако к ним уже обращались, когда дело принимало «крутые обороты». Все мелкие и не очень важные вопросы решал Поль. Часто он работал в паре со своей женой Эрмелин. Полина удивлялась тому, что они поженились, но еще большее изумление вызывала крепость их союза, ибо столь неподходящую пару сложно было представить. Аристократ и рокерша-неформалка. Эрмелин не изменилась с их последней встречи. Так же красит волосы в яркий красный цвет, носит пирсинг в носу и на губе, одежда черная, кожаные брюки и красивый пиджак странного покроя. Черные ногти, темно-бордовая помада на губах, ярко подведенные глаза и широкая улыбка.

— Черт, — усмехнулась Полина, — думала, Поль тебя облагородит. Или же ты сделаешь его менее пафосным.

— Я перестал носить галстук, — улыбнулся Жуп, подав Полине бокал с вином. — И заставил Эрми снять железо с остальных частей тела. То, что вы видите на лице, лишь остатки.

— Кстати, Ману, — смеясь, Полина повернулась к другу, который стоял возле Зины и что-то шептал ей на ухо. — Эй! — привлекла она его внимание. — Напомни свою ставку?

— Поставил сотню на то, что они разведутся через три месяца после свадьбы.

— Вот ведь нахал! — В Мануэля полетели салфетки, и он предусмотрительно скрылся за массивной фигурой своей дамы.

— А ты сколько им дала? — ехидно спросил он, выглядывая из-за плеча Зины.

— Восемь, — прокашлялась Полина и сморщилась, когда ей в лоб попала маленькая виноградина. — Вы стали наглыми, — с грустью произнесла она. — Раньше никогда не позволили бы себе подобной фамильярности, — и громко рассмеялась, заметив, как Жуп и Эрмелин неловко переглянулись. — Расслабьтесь, теперь мы все на равных.

— Переведи мне, Ману, — недовольно потребовала Зина. — Гребаный французский, столько времени потратила на его изучение, а понимаю лишь пять процентов из того, что говорят вокруг.

— Обучение дается не всем. Здесь нужен особый склад ума, — деловито произнес Мануэль, но осекся под язвительным взглядом своей возлюбленной.

Мануэль, как и Полина, хорошо говорил на нескольких иностранных языках. В совершенстве владел французским, что неудивительно, так как он вырос во Франции. При этом прекрасно изъяснялся на русском, отец армянин, родившийся в Москве, заставил сына выучить язык, на котором говорил он сам и его предки. Мать имела итальянские и еврейские корни, поэтому Мануэль пять лет посвятил изучению итальянского языка и неплохо читал на иврите, хотя говорил с трудом, наверное, оттого, что не имел практики. И, разумеется, ему пришлось овладеть английским, так как без знания этого языка было бы невозможно работать в европейском филиале «VIP-life concierge». Зина до недавнего времени работала в московском офисе компании и была неплохим консьержем; правда, это не мешало ей знать только русский. Когда нужно было решить вопросы с англоговорящим партнером, она привлекала на помощь какого-нибудь «болтуна-полиглота», так она называла людей, способных освоить два или больше иностранных языков, что было недоступно ей самой из-за лени, а может, по причине, которую озвучил Мануэль.

— Мсье Бийо, мать твою, — возмутилась она, скрестила руки на груди и, как танкер, нагло и угрожающе подплыла к своему мужчине, — ты же безработный. Преподай своей даме несколько уроков французского. Иначе я найду себе другого учителя. С волосами и без татуировок!

Полина горько улыбнулась, слушая подругу. Заносчивость Зины и ее игривая грубоватость заставили вернуться в те дни, когда Михайлова собиралась выйти замуж за Сафета, а Полина была счастлива рядом с Литвиным. Еще год назад Зина хотела надеть фату, потом неожиданно стала вдовой, так и не выйдя замуж, а теперь у нее новые отношения, как, впрочем, и у Полины. Зина Михайлова всегда была крепкой дамой, во всех смыслах этого слова. Высокая, мощная, как королева амазонок, с большой грудью, приятным лицом и злым языком. После трагической гибели Сафета она стремительно сбросила вес, стала мягкой и терпеливой, превратившись из колоритной и незабываемой женщины в пресную, неинтересную особу. Зина утратила присущую ей колкость и язвительное остроумие, перестала «нападать» и ужасно раздражала своей неестественной кротостью. А ее новая похудевшая фигура беспокоила еще больше, так как Зина выглядела измученной, хотя не признавала себя такой и радовалась потерянным килограммам. Теперь же Полина заметила, что Михайлова снова возвращается к прежним формам. За последние три месяца она увеличилась в размерах, набрав килограммов десять, да и язык ее приобрел прежнюю ядовитость, это обрадовало еще больше.

— Что празднуете? — спросила Полина по-французски, правда, произнесла слова медленно, чтобы Михайловой был понятен вопрос. — И почему, Ману, ты сказал, что я пришла вовремя? Вы меня ждали?

— Хотели, чтобы ты была здесь, — ответил Мануэль, и она насторожилась, так как его голос утратил веселые нотки, стал серьезным. — Еще вина?

— Нет, — покачала Полина головой. — Рассказывайте!

— Мы изучаем «AstorParis». И, кажется, вплотную подошли к тому, каким образом им удалось так быстро выйти на рынок.

— Они получили все наши базы, — сказала Полина. — Это не является секретом.

— Но есть другие темные стороны, о которых ты не знаешь.

Мануэль наклонился за папкой, лежащей на тумбочке у дивана, а Эрмелин положила себе на коленки ноутбук и, открыв, принялась что-то искать.

— Снова превратилась в «нюхача»? — спросила Полина со щемящей грустью в голосе.

— Никогда не переставала им быть, — ответила Эрмелин, и глаза ее весело заблестели. — Слишком люблю раскрывать чужие секреты и не могу жить без этого. Кстати, мы с Ману размышляем над открытием собственного дела. Не консьерж-агентство, для нас это слишком высоко, но иметь детективное бюро было бы неплохо. Тем более что опыт в таких вопросах у нас весьма неплохой.

Еще несколько месяцев назад Эрмелин называли главным «нюхачом» парижского филиала. И как Тоби Заяц, она являлась лучшим специалистом в своей области, могла отыскать все, что угодно, начиная от информации, строго секретной и поэтому известной лишь немногим, заканчивая пропавшим человеком. Причем неважно было, когда он исчез, три дня или полвека назад. Полина всегда удивлялась, как искусно команда Заяц и Эрмелин умеет работать с фактами, вычленить нужное и отбросить лишнее. У нее не получалось грамотно синтезировать информацию, поэтому она всегда пользовалась помощью людей, владеющих подобными навыками в совершенстве.

— Главный управляющий «AstorParis»…

— Конрад Вальдау, — Полина с ненавистью выплюнула это имя.

Мануэль нахмурился и протянул папку, открыв которую она увидела фото Конрада и листок с его краткой биографией.

— Нам он известен как Конрад Виктор Адлер. Вик, так к нему все обращаются. Ты с ним знакома?

— Да, — кивнула Полина, но не стала вдаваться в подробности, лишь добавила: — Гадкий, подлый, опасный.

— И красивый, — вставила Зина, посмотрев на фото, которое Полина держала в руке. — Не мой типаж. Слишком слащав.

— Все наши бывшие дамы-партнеры без ума от него, — продолжил Мануэль, присел рядом с Полиной на подлокотник кресла и почесал подбородок. — Очень темная личность. Все, что удалось узнать о нем, это где он учился в юные годы. Вернее, где учился человек с таким же именем. Пансион в Швейцарии. Там, кстати, обучался и твой бывший муж. Следовательно, парень из богатых. Однако в восемнадцать его след теряется, и на арену он выходит лишь сейчас.

— Ты прав, — нахмурилась Полина. — Не факт, что он использует свое настоящее имя. У этого гада сотни амплуа и, возможно, столько же псевдонимов.

— Вполне вероятно, — вступил в беседу Жуп. — Но это все, что мы имеем на него.

— Зачем вообще вы решили ввязаться в это дело? — Полина обвела всех удивленным взглядом.

— Все мы заинтересованы в том, чтобы узнать, кто лишил нас работы, — ответила Эрмелин.

— Вам предлагали остаться…

— Мы не прогибаемся, — по-русски произнес Мануэль и снова перешел на французский. — Достоинство не продается, как и невозможно купить уважение. О доверии и вовсе не говорю. Его заслуживают, долго и упорно, что у «AstorParis», в частности у мсье Адлера, не получилось бы никогда.

— Посмотри сюда, — Эрмелин повернула к Полине экран, на котором она увидела улыбающегося Микки, жениха Моники, сводной сестры ее братьев.

— Не понимаю, — протянула она, и тогда Эрмелин поменяла это изображение на другое, где Микки в компании Конрада пил кофе в одном из парижских кафе.

— Это Микаэль Горн — фактический владелец «AstorParis». Мик, Микки, Мишель — у него много имен. Носит фамилию матери, потомок известного австрийского рода, внук графа. В общем, лучший друг мсье Адлера. Дружат они, похоже, с детства, потому что оба учились в одном пансионе.

— И биография обоих прерывается, когда им исполняется восемнадцать, — предположила Полина и усмехнулась, заметив утвердительный кивок Мануэля.

Странно, но она не удивилась новости, которая должна была повергнуть ее в изумление. Микки Роде — художник, фотограф, утонченная личность, мягкий, добрый, надежный и лживый. Пожалуй, Тоня не ошибалась, не доверяя ему. Видимо, интуиция подсказывала ей быть настороже с этим человеком, как и сердце Полины, которое нервно трепетало в присутствии Микки, но она не слушала его, о чем теперь жалела. И все же без обоснованных доказательств сложно было в чем-либо обвинять Микки, ибо он никогда не давал повода для подозрений. И уж тем более невозможно было предположить, что он тесно связан с Конрадом, к тому же является владельцем компании, уничтожившей «VIP-life concierge».

Получается, Микки длительный срок находился непосредственно в тылу врага и, воспользовавшись влюбленностью Моники, а также доверчивостью остальных членов семьи, имел легкий доступ к личной и тайной информации, которую и применил себе на благо. И все же Полина не понимала, каким образом он получил базу клиентов и посредников. Вероятность, что Майкл принес эти важные сведения в дом отца, где часто появлялся Микки, была ничтожно мала. А в офисе «VIP-life», насколько было известно Полине, Микки ни разу не появлялся. К тому же, основываясь только на информации о клиентах и партнерах, невозможно было построить новое агентство. Для этого нужно в совершенстве владеть всеми тонкостями управления, досконально знать, каким образом строится работа с клиентами и фирмами-посредниками. Впрочем, Конраду была известна специфика работы, он и сам удачно проник в немецкий филиал «VIP-life» и хорошо ориентировался в ситуации. Но все же Микки и его дружку должны были помогать изнутри компании. Возможно, такие же «лазутчики», удачно затерявшиеся в рядах добросовестных сотрудников, а в итоге слившие всю информацию. В общем, со стороны мистера Горна была проделана огромная работа. И разрабатывал он операцию по захвату бизнеса не пару месяцев, а весьма продолжительное время. Ко всему прочему, ему наверняка оказывали помощь со стороны, потому что создание нового консьерж-агентства требовало больших денежных вливаний и, что немаловажно, обширных связей в тех кругах, для кого, собственно, и организовывалось агентство.

— Их финансирует некая компания «Дорн», — словно отвечая мыслям Полины, сказал Жуп. — Юридический адрес в Марселе. Занимаются морскими перевозками. География перевозок обширная — Китай, Япония, США, Канада, Южная Америка. Владеют двадцатью одним судном крупного тоннажа и полусотней кораблей меньшего размера. Это дочернее предприятие, но мы еще не разобрались, кому именно оно принадлежит. Однако скажу, это сотрудничество кажется мне странным.

— Когда братья только начали свой бизнес, им помогла Ребекка. Она финансировала их проект, помогла с рекламой, арендой офиса и наймом сотрудников. И только через год они смогли работать самостоятельно, без сторонних финансовых вливаний, полагаясь на деньги, которые приносили клиенты. В отличие от «VIP-life», начавшей работу лишь с одним офисом в Лондоне, «AstorParis» охватила всю Европу и за короткий срок получила двенадцать наших филиалов. Чтобы содержать всю эту машину, нужны большие личные счета или спонсоры. Сейчас у них есть все, для того чтобы создать себе имя, и когда это случится, необходимость финансовой поддержки отпадет естественным образом. Поэтому сотрудничество «AstorParis» и корабельной компании не кажется мне странным, как тебе, Поль. Наоборот, считаю его логичным и верным. Я сама бы так поступила.

Полина замолчала, пристально разглядывая на экране ноутбука лицо Микки, размышляя, как сказать Монике о том, что ее «жених» развалил бизнес сводного брата. Было также интересно, где сейчас находится Микки и отдает ли он себе отчет в том, что рано или поздно Полина и ее брат узнают, кто именно поставил им подножку.

— Ты исключаешь пособничество Моники? — спросила Зина, протянув Полине бокал с вином.

— Вряд ли она догадывалась о том, что ее используют, — Полина сделала глоток вина. — Думаю, эта информация будет для нее большим и неприятным сюрпризом. Мон влюблена, бегает по свадебным салонам, ищет организаторов торжества и…

— Не поверит ни одному твоему слову, какими бы убедительными ни были твои доводы, — продолжила Зина, понимающе усмехаясь. — Все бабы — дуры. Они не смотрят правде в глаза, ориентируются лишь на свои чувства. Порой интуиция нас не подводит, но чаще всего мы не видим настоящие лица людей, которых любим. Микки был нежен с ней, не просто же так она дала согласие выйти за него… Скотина, — сквозь зубы процедила она. — Наверняка он уже сбежал из Лондона.

— Еще пару дней назад ужинал в кругу нашей семьи. Выглядел уверенным и безмятежным.

— Но сейчас ты здесь. Необходимости продолжать игру нет.

— Только потому, что я в Париже? — удивилась Полина, считая замечание Зины нелогичным.

Она повернулась к Мануэлю, который тихо переводил на французский Жупу и Эрмелин то, о чем они говорили с Михайловой. Эрмелин прикусила губу, ожидая выводов Полины по этому вопросу. Ману и Жуп также молчали, предоставляя «боссу» возможность высказаться.

— Сворачивайтесь и больше не лезьте в это дело. Я искренне прошу вас прекратить расследование, так как хорошо знакома с Конрадом и знаю, на что он способен. Поверьте, он очень опасен, — Полина умоляюще сложила руки, уговаривая друзей остановиться. — «VIP-life» мы потеряли, значит, нужно двигаться дальше. Займитесь собственным бизнесом, и если понадобится помощь, мы с братом всегда к вашим услугам.

— А ты? — спросил Мануэль.

— Сначала вернусь в Лондон. Буду держать совет с Майклом, что делать с Моникой. А сейчас я планирую напиться с вами. — Она подняла бокал. — Отметим нашу встречу, заодно Рождество. Надеюсь, мсье Бийо, в твоем доме имеется приличный запас вина?

— Хватит, чтобы напоить целый округ, не только нашу хилую компанию.

— Кстати, что за спор был между тобой и Зиной, отчего тебе пришлось сбрить бороду?

— Заткнись, Ману, — Зина отчасти поняла вопрос Полины, прозвучавший на французском, предостерегающе подняла палец и покраснела. — Больше не спрашивай, это интимное.

— Я после расскажу, — подмигнул Мануэль. — В мадам сейчас находится литр вина, который скоро придется слить. Поэтому дождемся, когда она удалится.

— Это тебе стоит стесняться, — вдруг рассмеялась Зина, — ты же проиграл спор!