Книга: Око Дьявола
Назад: Глава 1
Дальше: Глава 3

Глава 2

Мы боимся смерти не потому, что лишимся будущего, но потому, что лишимся прошлого с его сладостной остротой, воспоминаниями о растущих детях, о друзьях и любовниках, обо всем, что мы ведали. Никто больше не существовал тогда, здесь и сейчас, подобно нам. И когда свет погаснет для нас – для тебя или меня, – он погаснет и во всем мире.
Жаль, что тебя нет со мной.

 

«Все они – мертвецы».
Мы летели к Окраине. Вместе со своей большой луной она выглядела сверкающей двойной звездой среди других редких звезд у края галактики. Викки Грин не ответила, не прислала сообщения, вообще никак не откликнулась. Шли часы, и двойная звезда превратилась в пару шаров. Но Алекс никак не мог выкинуть Викки из головы. Когда мы подлетели настолько близко, что задержка радиосигнала уже не имела особого значения, он попытался ей позвонить, но ему сообщили, что код временно не обслуживается. В обычной ситуации он бы все бросил, решив, что имеет дело с ненормальной, но, поскольку речь шла о Грин, он не мог так поступить. Возможно, причина заключалась в том, что она была своего рода иконой, величайшим автором, пишущим на сверхъестественные темы. Вряд ли Алексу доводилось читать что-нибудь в этом жанре, но общение со знаменитостями он просто обожал.
Через полтора дня после безуспешных попыток связаться с Грин мы пришвартовались на Скайдеке и отправились прямо в деллакондский ресторан «У Карла», как делали по традиции после каждого полета. Как бы хороша ни была еда на борту – а на «Белль-Мари» она действительно была неплоха, – всегда приятно оказаться в настоящем обеденном зале, где можно расслабиться и выбрать блюда из свежего меню. Мы как раз входили в ресторан, когда Алекс снова вспомнил о Викки Грин.
– С ней наверняка все в порядке, – сказал он, – иначе бы она давно связалась со мной.
Он по-настоящему о ней беспокоился – и речь шла отнюдь не только о встрече со знаменитой особой, повредившейся в уме. Я знала Алекса уже четыре года, но все еще не могла представить, что творится у него в голове. Интересно, что могла бы сказать по этому поводу Селотта? Мне становилось не по себе при мысли, что она провела в его обществе всего несколько дней, но узнала его намного лучше, чем я за все время нашего знакомства. Возможно, именно потому люди так не любят «немых».
– Вероятно, она просто протрезвела, – заметила я.
Алекс посмотрел на меня так, что я поняла: она не пьет. Поэтому я промолчала. Метрдотель провел нас к угловому столику. Мы сели у окна. Шар планеты усеивали яркие пятна света. На севере сверкнула молния.
– Ты читала хоть один ее роман? – спросил Алекс.
– Нет, – ответила я. – Как-то не нашлось времени.
– Найди. Она хорошо пишет.
– Когда ты успел прочесть?
– Я прочитал «Узнать тебя и умереть», пока мы летели сюда. – Он принялся изучать меню. – Очень даже недурно.
– Ты про еду?
– Я про Грин. Удивительно, насколько хорошо она пишет.
– Предпочитаю более реалистическую литературу.
В его голосе послышались отеческие нотки:
– Нужно открывать душу новым впечатлениям, Чейз.
– Не сомневаюсь. Тебе ведь хочется с ней встретиться?
– Да. Хочется.
– Что ж, – сказала я, – в случае чего, на мою помощь можешь не рассчитывать.

 

Я была рада снова увидеться с Беном Колби.
Бен дважды делал мне предложение. Я видела страсть в его глазах, видела, как он сияет, стоит мне только войти в комнату. Думаю, я тоже его любила, – по крайней мере, ни к кому больше я никогда не испытывала таких чувств. Бен был хорошим парнем – нежным, умным, с хорошей внешностью. А еще он умел меня рассмешить, что не так-то легко.
Он был музыкантом – одним из главных исполнителей группы «Полная лодка». Бен считал, что группа находится на подъеме и вскоре он может стать знаменитым. В конце концов так и случилось, но это уже совсем другая история. Так или иначе, Бен уже ждал меня у выхода с челнока: я почти не сомневалась, что так и будет. Он предложил отвезти домой и Алекса, но Алекс прекрасно знает, в каких случаях он становится помехой. Он вежливо отказался, забросил чемоданы в такси и улетел.
Мы расцеловались. Бен спросил, как прошел полет, и начал рассказывать о последнем выступлении «Полной лодки» в «Закате». Внезапно замолчав, он странно на меня посмотрел:
– Что-то не так, Чейз?
– Все в порядке, Бен. Просто на обратном пути пришло дурацкое сообщение.
Он спросил меня, что там говорилось, и я рассказала, не называя имени автора послания.
– И вы совсем не знаете этого парня? – спросил Бен.
– Это женщина. И мы ее не знаем, совершенно верно.
– То есть это не кто-то из ваших клиентов? Может, вы про нее просто забыли?
– Нет, Бен. Она не из тех, про кого мы могли забыть.
Он закатил глаза:
– Повсюду сумасшедшие. Я бы не стал сильно беспокоиться.
Покинув Андиквар, мы отправились в западные холмы. Буду краткой: я не слишком горячо отвечала на его ухаживания, чего он вовсе не ожидал после моего трехнедельного отсутствия. Черт побери, я и сама этого не ожидала. Вряд ли это было связано с Алексом и той ненормальной. Не знаю, в чем дело. Мне казалось, будто Бен вот-вот соберется излить мне душу, как поступал уже не раз. Меня долго не было, он по мне скучал, ну и… в общем, понятно. Да, он мне нравился, я его любила – но считала, что нужно вовремя остановиться. Я объяснила, что я не в настроении и устала после долгого путешествия. Не скрывая разочарования, он ответил: «Ладно, увидимся завтра, если ты не против».
– Знаешь, – добавил он, – тебя слишком часто не бывает дома.
– Знаю.
– Чейз, я имею в виду, что тебя почти никогда нет.
– Извини, Бен, ничего не могу поделать. Это моя работа.
Он заключил меня в медвежьи объятия. Не стану говорить, будто мне это не понравилось, но продолжения нисколько не хотелось. Он крепко стиснул меня, прижавшись щекой к моей щеке:
– Это ведь не единственная работа в мире. Есть и другие.
– Бен, я люблю свою работу. По-настоящему.
– Знаю. Но нам неделями не удается увидеться. Неужели ты действительно этого хочешь?
Он отпустил меня, и я взглянула в его щенячьи карие глаза. Понимаю, это звучит глупо, но сердце мое забилось быстрее – и будь я проклята, если сама знала, чего хотела.

 

Когда он ушел, я поискала информацию о Викки Грин. Кармен, мой искин, сообщила мне основные сведения. Тридцать три года, родилась на другом краю континента, сейчас проживает в Андикваре. Написала шесть невероятно популярных романов, три из них награждены заветной премией Таскера, присуждавшейся ежегодно за самый выдающийся роман ужасов. Имеет степень магистра по истории и математике – такое сочетание показалось мне несколько странным, – а в прошлом году Тайпэнский университет присудил ей звание почетного доктора.
– Что-нибудь еще, Кармен?
– Последний на сегодня роман – «Полночь и розы», о молодой женщине, в чьем доме чердак позволяет проникнуть в другие измерения, но только после полуночи.
– Ясно.
– Она весьма плодовита – шесть романов за шесть лет. По трем романам сняты голофильмы, а по одному, «Люблю тебя до смерти», поставлен мюзикл.
– Что у нас есть на ее семью?
– Ее мать бросила мужа и сбежала с преподавателем философии, когда Викки было три года. У нее есть старший брат. Преподаватель перевез семью на восток, получив место в Бенневал-колледже. – Бенневал находился на побережье, в двух километрах от Андиквара. – Несколько лет назад он умер – вероятно, всю жизнь отличался плохим здоровьем.
– У нее есть аватар, с которым я могла бы поговорить?
– Алекс не обидится, если ты ввяжешься в это дело?
– Буду всего лишь очередной читательницей. Поговорю с ней о вампирах.
– Понятно. Впрочем, вряд ли это имеет значение. Аватара у нее нет.
– Ты шутишь. У писательницы высшей лиги нет аватара?
– Похоже, нет.
Это одна из странностей, связанных с аватарами. Можно выйти в Сеть и поговорить с людьми из самых разных эпох, даже с теми, кого уже нет, – людьми, которые рождались, женились, заводили детей, зарабатывали на жизнь и занимались прочими каждодневными делами. Их аватары готовы были поговорить о тех временах, когда они срубили вяз или тетя Дженни упала в ручей. Но аватаров большинства сильных мира сего вы не найдете. Должна, кстати, признаться, что существует и аватар Чейз Колпат. Она весьма неплохо выглядит и готова обсуждать антиквариат, а также несколько дел из тех, которыми занимались мы с Алексом. Но вряд ли с ней кто-нибудь разговаривает. Я перестала проверять счетчик посещений уже много лет назад.
Я также произвела поиск по имени «Хассан Голдман», вышитому на блузке Грин. Я предполагала, что это логотип какой-то корпорации, но компании с таким названием не нашлось на всей Окраине. Отыскались несколько людей с этим именем, но вряд ли надпись на блузке была сделана в честь одного из них.
– Чем она занималась в последнее время? – спросила я.
– А вот это интересно. Судя по информации от ее издателя, она была на Салуде Дальнем.
– Салуде Дальнем?
– Да.
Салуд Дальний по праву носил свое название – самая отдаленная планета, населенная людьми. Тридцать одна тысяча световых лет от Окраины, галактическое захолустье. Люди обычно считали далекой Окраину, находившуюся на краю Млечного Пути. Но Салуд Дальний был настоящим форпостом в космической пустыне. На протяжении большей части его истории путь оттуда до ближайших людских поселений занимал несколько месяцев. В Конфедерацию он так и не вступил.
– Что она делала на Салуде Дальнем? – спросила я.
– Судя по имеющимся сведениям, собирала материал для книги. А может, просто проводила там отпуск. Данные противоречивы.
– Действие ее следующей книги происходит на Салуде Дальнем?
– Данные неполны.
– О чем эта книга?
– Информация отсутствует. Известно лишь, что Грин охотилась там на оборотней.
– Шутишь?
– Именно так и сказано. Чейз, это просто фраза, употребляемая в индустрии ужасов. Если кто-то отправился «поохотиться на оборотней», значит он всего лишь решил где-нибудь поразвлечься.

 

Алекс всегда настаивал, чтобы я сама после вылазок за пределы планеты несколько дней «охотилась на оборотней». Такова была его официальная позиция. В реальности же после каждого полета на нас обычно сваливалась куча дел, и мне, как правило, было не до отпуска.
Штаб-квартира корпорации «Рэйнбоу», как я уже не раз говорила, находилась в загородном доме, где вырос Алекс. Когда он был ребенком, те места – вдоль берегов реки Мелони – по большей части занимал лес, на западном краю которого располагалось кладбище. Пока Гейб, дядя Алекса, жил в этом доме, он служил приютом для охотников. Теперь его окружают частные дома и парки. В двух кварталах, в конце Эмити-авеню, стоит церковь, а в полумиле к востоку – спортивный комплекс.
В первую ночь, которую мы провели дома, шел снег. Мне всегда нравилась метель – в наших широтах она случается нечасто, раз или два в году, и почти никогда не бывает сильной. Но эта стала исключением. Все окрестности занесло снегом. Кладбище пропало из виду, а река замерзла.
Поскольку метели крайне редки, средств для расчистки снега нет ни у кого, в том числе и у корпорации «Рэйнбоу». Опустившись на обычное место для посадки, я стала пробираться к двери, по колено в снегу. Был десятый час, и я слышала звуки наверху – Алекс был в своем кабинете.
Обычно Джейкоб, искин Алекса, сообщает ему о моем приходе, и Алекс здоровается со мной по связи. Потом, примерно через час, Алекс спускается вниз, чтобы поприветствовать меня лично и дать мне задание на день. Но на этот раз он даже не стал здороваться. Через несколько минут после моего прихода он начал спускаться по лестнице, но остановился на полпути.
– Есть у тебя немного времени? – спросил он.
– Конечно, Алекс. Что-нибудь случилось?
– Да.
Не слишком приятное начало разговора.
– Что?
Спустившись до конца, он медленно прошел в гостиную и опустился в кресло.
– Пока нас не было, «Рэйнбоу» получила неожиданный взнос.
– Кто-то дал нам денег?
– Не просто денег. Много денег.
– И что в этом плохого? Кто дал?
– Викки Грин.
– Что? Зачем?
– О назначении платежа ничего не говорится. Она просто перевела их на наш счет. Четыре дня назад.
Ясно. Похоже, она хотела для чего-то нас нанять.
– Сколько?
– Два миллиона.
У меня перехватило дыхание. Столько мог бы стоить оригинал «Отчета о соблюдении прав человека» Илены Крейн.
– И она не уточнила, за что именно?
– Нет.
– Что ж, похоже, придется снова ей позвонить.
– Я пробовал.
– И?..
– Ее искин говорит, что она переехала. Насовсем.
– Куда?
– Эта информация в настоящее время недоступна.
– То есть она подарила нам кучу денег и смылась?
– Похоже на то.
– Видимо, скоро даст о себе знать.
– Наверняка.
– Алекс…
– Да? Я слушаю.
– Вряд ли ее сложно найти.
– Я тоже так думал. Но можешь попробовать сама.
– Джейкоб сделал общий поиск?
– Да.
Ничего не поделаешь – есть закон о защите персональных данных. Если не хочешь быть включенным в реестр, тебя там не будет.
– Послушай, она наверняка с нами свяжется. Предлагаю просто подождать.
Алекса мое предложение не слишком обрадовало. Деньги он любит не меньше других, но ему очень не нравится, когда проблема повисает в воздухе.
– А что значат те слова насчет мертвецов? – спросила я. – Может, поискать сведения о несчастных случаях? Может, она причастна к событию, повлекшему жертвы?
– Если так, зачем ей мы? Ей нужен адвокат.
– Больше ничего не могу придумать.
– В любом случае такую возможность я тоже рассматривал. Ничего нет, Чейз. Ничего такого, к чему она могла бы иметь отношение.
Я сидела, глядя на стеклянные витрины: лампа для чтения Марки Клоуза, ранняя версия «Моравских хроник», пистолет, из которого застрелился Айвор Каска при приближении кастиан.
– Это известная личность, – наконец сказала я. – Если она во что-то ввязалась, вряд ли ей удастся сохранить это в тайне.
– Согласен.
– Поэтому, – я постаралась говорить как можно убедительнее, – ничего плохого, скорее всего, не случилось. Разве что с ее головой.
– У нее есть брат в Кармале. Но его номер тоже отключен. Не отвечает.
– Возможно, Викки с ним связывалась, и теперь он скрывается.
– Не исключено.
– Ты знаешь, что она недавно была на Салуде Дальнем?
– Я видел. Но сообщение, присланное на «Белль», было отправлено из Андиквара. Получается, что она уже вернулась домой.
– Может быть, что-то случилось на Салуде Дальнем.
– Может быть. Оттуда приходит не так много новостей.
– Хочешь, чтобы я поискала ее брата? Или подождем, пока она сама не свяжется с нами?
Алекс откинулся на спинку кресла:
– Давай найдем брата. Собственно, это я и хотел предложить.
– Сейчас займусь, – сказала я. – Джейкоб?
– Да, Чейз?
– Ты все слышал. Свяжись со всеми крупными отелями в городе. Мы пытаемся найти… как его зовут, Алекс?
– Кори Грин.
– Сообщи, Джейкоб, если найдешь что-нибудь. – Я посмотрела на Алекса. – Годится?
– Отлично.
Искину потребовалось около трех секунд.
– Он в «Таунсенде».
– Ага, – просиял Алекс. – Дай-ка нам связь.
– Соединяю, – сказал Джейкоб.
Перед витриной с пистолетом Каски появилась молодая женщина – похоже, искусственная, конструкт. Но в наше время ни в чем нельзя быть уверенным.
– Чем могу помочь, сэр?
– Не могли бы вы соединить меня с Кори Грином? Он живет в вашем отеле.
– Одну минуту. – Женщина исчезла.
Я отодвинула кресло, чтобы меня не было видно во время разговора. Конструкт появился снова:
– Господин Грин желает знать, кто вы и почему хотите с ним говорить.
– Алекс Бенедикт. Скажите ему, что дело касается его сестры.

 

У Кори Грина был такой же ошеломленный вид, как и у Викки. Молодой, симпатичный – разве что уши чуть великоваты, – он был одет в зеленый пуловер с белым воротником. Волосы у него были такими же черными, как у сестры; такие же умные, глубоко посаженные глаза. Как и Викки, он был из тех, кого не хочется иметь своим врагом.
– Несколько дней назад мне звонила Викки, – сказал Алекс. – Меня не было на месте, и я не мог ответить. С ней все в порядке?
– Не совсем, – ответил Кори. – Ее больше нет.
– В каком смысле – нет? – Алекс наклонился вперед. – Где она?
– Она прошла мнемоническую экстракцию.
Стирание памяти. Полное удаление всего сознания. Навсегда.
Я услышала, как ветер шелестит в кронах деревьев.
– Когда?
– Несколько дней назад. – Кори прикусил губу и отвел взгляд. – Что она говорила, когда звонила вам?
– Только то, что ей нужна помощь. И еще: «Все они – мертвецы». У вас есть идеи насчет того, что она могла иметь в виду?
– Нет. Никаких. Никто из тех, кого я знаю, не умер. Кроме нее самой. – Он был прав. Стирание памяти уничтожает личность, оставляя в живых лишь тело. – А у вас есть идеи насчет того, зачем она это сделала?
Алекс нахмурился:
– Нет. Я надеялся, что вы сможете рассказать об этом.
Кори закрыл глаза:
– Просто не понимаю. Она сделала невероятную карьеру. У нее было столько денег, сколько она могла пожелать, была армия поклонников. – Глаза его широко раскрылись, словно он только что осознал, с кем говорит. – А кто вы, собственно? – В голосе его прозвучала неприязнь.
– Я торговец антиквариатом.
– Торговец антиквариатом?
– Я понятия не имею, почему она связалась именно со мной.
– Она вам вообще что-нибудь говорила? Есть хоть какой-то намек на то, в чем состоит проблема?
– Нет, – ответил Алекс.
Они сидели, беспомощно глядя друг на друга. Наконец Кори развел руками:
– Что ж, господин Бенедикт, не знаю, почему она обратилась к вам и чего она от вас ожидала. И вряд ли нам удастся спросить ее об этом.
– Как я понимаю, господин Грин, вы не знали о ее намерениях?
– Нет, конечно. Я бы никогда ей не позволил. – Голос его дрогнул. – Я вообще не знал ни о каком происшествии.
– Вы виделись с ней после ее возвращения с Салуда Дальнего?
– Вы и об этом знаете?
– Это открытая информация.
– Она позвонила мне и сообщила, что вернулась домой. И все.
– Как она выглядела?
– Я не заметил ничего необычного.
Алекс замолчал, глядя в окно, на затянутое тучами небо.
– Как вы узнали о стирании памяти? – наконец спросил он.
– Получил от нее сообщение, записанное заранее…
– Что она говорила? Ведь она должна была как-то объяснить свой поступок?
– Я вам уже сказал, что не знаю. Сказала, что оказалась в невыносимой ситуации, вот и все. И что не может с этим жить.
– У нее были какие-либо неприятности?
– Нет. Ничего такого, о чем бы я знал.
Я подумала о том, известили ли о случившемся ее издателей. Наверное, их это мало обрадует.
– Вам позволили с ней увидеться после процедуры? – спросил Алекс.
– Нет. К ней никого не пускают.
Я попыталась вспомнить, что делают с людьми после стирания памяти. Ей дадут новую личность и новый набор воспоминаний, о ней будут заботиться, пока она вновь не обретет базовые навыки. Придется заново учиться языку, учиться ходить. Ее имущество продадут, а деньги переведут на ее счет. А когда она будет готова, ее переселят куда-нибудь подальше, и никому не скажут, куда именно. Для нее начнется совершенно новая жизнь.
– Но кому-то она ведь наверняка сообщила, зачем сделала это?
– Если даже и так, этот кто-то не дал о себе знать.
Столь радикальная процедура, как стирание памяти, обычно применялась к закоренелым преступникам, неизлечимым психопатам и тем, кто хотел оставить позади прежнюю жизнь, начав все с нуля. Немало людей до сих пор выступали против этого дорогостоящего крайнего средства, ссылаясь на моральные, этические и религиозные принципы. Я склонна была с ними согласиться: трудно понять, чем это отличается от самоубийства. Викки Грин перестала существовать.
– Где она сейчас?
– В психиатрической клинике Святого Фомы. А что?
– Вы не против, если я у них побываю?
– Зачем? Какой смысл? Вас к ней не пустят.
– Я бы хотел поговорить с ее врачами.
Глаза Кори враждебно блеснули, но все же он кивнул:
– Поступайте как хотите. Я ничего не смог от них добиться.
– Спасибо. Кстати, поминальная церемония планируется?
– Да. Послезавтра.
– Я могу прийти?
– Зачем? Какой вам интерес?
– Господин Грин, она мне звонила. И должен вам сообщить, что она перевела мне немалую сумму денег. Без каких-либо объяснений.
– Это какое-то безумие. Сколько?
– Думаю, она хотела от меня помощи. И я буду крайне признателен, если вы поможете мне выяснить, о какой именно помощи шла речь.
Назад: Глава 1
Дальше: Глава 3