Глава 25
Дрейфус выбирался из лаборатории, когда зазвонил браслет. Спарвер!
– Шеф, бегите сюда со всех ног! Я поймал двух юрких рыбок, которые едва не уплыли.
– Спасибо, уже бегу, – отозвался Дрейфус, радуясь, что не растерялся и поручил Спарверу следить за Ченом и Сааведрой.
Спарвер задержал парочку в стыковочном узле, который был носом «тыквы». К тому узлу причаливали катера и корветы, а гражданские корабли и внутрисистемные крейсеры – к другим узлам. Сотрудники «Головни», будучи полевыми префектами, нередко пользовались кораблями малой и средней мощности, следовательно, были хорошо знакомы обслуживающему персоналу узла. Чтобы взять корабль, требовалось разрешение, но Чен с Сааведрой уговорили техников пустить их на катер, который только что поставили на заправку и перевооружение. Они заканчивали предполетную проверку, когда Спарвер перекрыл им дорогу, заблокировав ворота узла.
Дрейфусу следовало отчитать персонал, пропустивший префектов на катер без надлежащего разрешения, но пока он думал лишь о том, как бы выжать из неудачливых беглецов нужную информацию. Чен и Сааведра так и сидели в катере, катер так и стоял на пусковой платформе, а ворота так и пребывали на запоре.
– Висеть у них на хвосте было непросто, – признался Спарвер, паривший в стыковочном коннекторе у скафандростены катера. Сопровождали его два префекта Службы внутренней безопасности с хлыстами наголо. – Для заурядных полевых префектов эти двое слишком ловкие.
– Они не заурядные полевые префекты, – ответил Дрейфус. – Это лишь ширма для основной деятельности. Чен и Сааведра принадлежат к сверхсекретному подразделению под названием «Головня». Джейн распустила его девять лет назад, но подчиненные решили иначе. Целых девять лет они продолжали работать без ее ведома.
– Какие наглецы!
– Наглее, чем ты думаешь. «Головня» связана с трагедией Раскин-Сартория. – Дрейфус отстегнул хлыст и жестом велел Спарверу сделать то же самое. – Давай вытащим их из катера. Не вечно же держать узел закрытым.
Они разблокировали перегородку и вошли: Дрейфус первым, Спарвер следом. Том снова заблокировал перегородку, а префекты Службы внутренней безопасности остались сторожить, чтобы сотрудники «Головни» не улизнули обратно на «Доспехи».
На катере, как на любом маленьком корабле, особо не спрячешься. Двигатели работали, но освещение в кабине почти отсутствовало. Дрейфус полез было в карман за очками, но вспомнил, что оставил их в своем отсеке, прежде чем отправиться в столовую.
– Говорит Том Дрейфус! – крикнул он вглубь катера. – Вам обоим известна моя репутация. Вы никуда не полетите, так что давайте спокойно побеседуем.
Ответа не последовало, и Дрейфус попробовал снова:
– Не надо меня бояться. Я знаю о «Головне», знаю о ваших служебных полномочиях и понимаю: вы действовали, считая, что это справедливо по отношению к «Доспехам».
Ответа снова не последовало. Дрейфус глянул на Спарвера и двинулся дальше, в сторону кабины. Том уловил бледно-голубое сияние приборной панели, сочившееся из-за перегородки между палубой и смежной каютой.
– Я не собираюсь наказывать вас за последствия поступков, совершенных, как вам казалось, во благо Блистающего Пояса. – Дрейфус сделал паузу. – Но мне нужны факты. Я знаю, что «Головня» использовала Раскин-Сарторий вплоть до момента его гибели. Когда-нибудь вам придется ответить за свои ошибки. Вы держали в секрете исследования, которые вели в этом анклаве. Это ошибка, причем серьезная, но в преднамеренном убийстве вас никто не обвиняет. Меня интересует лишь, почему «пузырь» был уничтожен. «Доспехам» сейчас нужно то, чего боится Аврора. Очень нужно!
Наконец из-за перегородки послышался голос:
– Ты ничего не понимаешь, Дрейфус. Совершенно ничего не понимаешь.
Голос был женский, значит говорила Сааведра.
– Так поправьте меня, объясните. Давайте, я готов слушать.
– Мы не просто с артефактами работали, – сказала Пола Сааведра. – Мы работали с самим Часовщиком.
Дрейфус припомнил все, что слышал от Джейн Омонье.
– Часовщика больше нет.
– Все считают, что Часовщика уничтожили, – продолжала Сааведра. – Но он оставил множество артефактов. Сувениры вроде часов в Лаборатории сна, скарабея на затылке у Джейн, другие штуковины. Мы их изучали. Считали, что это игрушки, головоломки, недобрые пустячки. В основном так и было, за исключением артефакта, который мы открыли девять лет назад.
– Что за артефакт?
– Часовщик инкапсулировался, поместил свою суть в один из артефактов. Одиннадцать лет назад он почувствовал, что к нему приближаются «Доспехи», и уцелел, обманув нас. Сжавшись в семечко, он ждал, когда мы его разыщем. – Не дав Дрейфусу вставить слово, Сааведра продолжила: – Ему пришлось отбросить значительную часть себя, смириться с интеллектуальным и физическим ослаблением. Часовщик сделал этот шаг сознательно, потому что не оставалось выбора, а еще потому, что он не сомневался: в будущем вернет все утраченное.
Дрейфус чуть приблизился к кабине.
– И мы… вы помогли ему?
– По ошибке. Когда мы реактивировали Часовщика, он был очень слаб и беспомощен в сравнении с прежней ипостасью. Но даже в таком виде едва не победил.
– Джейн полностью владела информацией? – спросил Дрейфус, недоумевая, почему в разговоре не участвует Лансинг Чен.
– Ей сказали, что взбесился один из артефактов. Что из могилы восстал сам Часовщик, мы не уточнили. Не хотели ее расстраивать.
– Но Джейн все равно прикрыла вашу лавочку.
– Может, правильно сделала, только мы, естественно, не согласились. «Головня» понесла страшные потери, но мы чувствовали, что, как никогда, близки к раскрытию сущности Часовщика. Мы, уцелевшие, верили: от нашего открытия зависит безопасность Блистающего Пояса. Нам следовало выяснить: что такое Часовщик и откуда он взялся, дабы в будущем ничего подобного не появлялось на свет. Префект Дрейфус, мы считали это своим моральным долгом. Поэтому и решили не распускаться. «Головня» и так была сверхсекретным подразделением – понадобилось совсем немного усилий, чтобы выйти на новый уровень секретности и скрыться даже от контроля Джейн.
– Что же вы выяснили, Пола?
– Не подходите ближе, префект Дрейфус!
Она еще не закончила фразу, а Дрейфус увидел кабину, благо дверь оставили открытой. Поверхностное натяжение превратило капли крови в облако идеально круглых алых шариков. Лансинг Чен, пристегнутый к правому пилотскому креслу, был мертв. Горло ему перерезал хлыст-ищейка, который держала Пола Сааведра. Она пристегнулась к левому креслу пилота и развернулсь вместе с ним лицом к Дрейфусу и Спарверу. Пола сидела нога на ногу, в правой руке хлыст, левая над подсвеченными голубым рычажками приборной панели.
– Зря ты убила Чена, – заметил Дрейфус, крепче сжимая хлыст.
– Соедините меня с Мерсье, – проговорил в свой браслет Спарвер. – У нас тут ЧП. Срочно нужны реаниматоры.
– Я не хотела его убивать, – с неприкрытой угрозой проговорила Сааведра. – Чен был хорошим человеком и верно служил «Головне» до самого конца. Разве он виноват, что начал сомневаться?
– В чем сомневаться?
– Уничтожение Раскин-Сартория не понравилось никому из нас, но большинство сочли это досадной неизбежностью – вроде военных потерь. Большинство, но не Чен. Он решил, что мы перегнули палку, что девятьсот шестьдесят жизней – слишком высокая цена для безопасности. Он решил, что нам пора выйти из тени.
– Он был прав.
Кончик хлыста у Сааведры блестел багровым.
– Нет, не был. Сейчас важнее всего найти новое убежище Часовщика.
– Согласен целиком и полностью. Аврора не должна разыскать Часовщика, а вот «Доспехам» эта информация нужна как воздух.
– При нормальном раскладе я не спорила бы. Но «Доспехи» скомпрометированы. Кто-то долго рыскал и подбирался к «Головне». Наверное, тот же самый тип устроил атаку на Раскин-Сарторий.
– Старший префект Гаффни. Он уже вышел из игры. Я лично этим занимался, так что можешь мне довериться.
– Неужели? Ты ухитрился разыскать нас, Дрейфус. Откуда мне знать, что ты не преемник Гаффни?
– В какой-то мере преемник. Пола, зачем ты убила Чена?
– Объяснила же: в последний момент он струсил. Решил остаться здесь и покаяться перед «Доспехами». Я не могла этого допустить, как не могу допустить, чтобы ты меня задержал.
– С тобой ничего плохого не случится, – пообещал Том, но если прежде он говорил откровенно, то сейчас лукавил.
Убийство сослуживца – поступок непростительный.
– Даже если я совершу самоубийство, вы протралите мой труп и выясните, где спрятан Часовщик. Поэтому я должна улететь. Дрейфус, ты видишь мою левую руку?
Он кивнул:
– Ты неспроста ее так держишь.
– На катер я села с четырьмя ищейками. Они в режиме гранаты максимальной мощности и управляются с этой панели. Хлысты надежно спрятаны, искать бесполезно.
– На территории «Доспехов» хлысты не детонируют. Сработает позиционная блокировка.
– Я сняла ее без малейшего труда. – Сааведра разочарованно покачала головой. – Префект, я же из «Головни». Представь, на какие меры мы шли целых девять лет, чтобы и прятаться, и эффективность сохранять. Хитростями и уловками владеем в полном объеме.
– Пола, не делай этого. Стыковочный узел нам нужен целым.
– Если не помешаешь мне улететь, гранаты не сдетонируют. Попробуешь остановить – рука у меня не дрогнет. Взрыв не нанесет анклаву серьезного ущерба, хотя стыковочный узел из строя, наверное, выведет. Главное – от меня не останется ничего, что можно протралить.
– Мне нужно выяснить, где сейчас Часовщик, – не унимался Дрейфус.
– Я не рискну тебе довериться. «Доспехи» надежными я больше не считаю. «Головня» – единственное подразделение, способное заниматься серьезными делами.
– Раз считаешь, что мне нельзя доверять, зачем сказала, что Часовщик еще жив?
– Я сказала лишь то, что уже известно Авроре. А теперь, префекты, вон с катера!
– Мы тебя выследим. Куда бы ни полетела. Пола, ты только откладываешь неизбежное.
– На «Доспехах» нет ни одного корабля, который удастся подготовить достаточно быстро, чтобы меня догнать. – Сааведра позволила себе самодовольную улыбку. – Я знаю: лично проверяла. И выследить меня не удастся: этот катер недоступен для ЦКТ. Если бы не кризис, вы могли бы попробовать, мобилизовав все активы, а так даже не пытайтесь. Я исчезаю, обо мне вы больше не услышите.
– А обо мне ты, может, еще услышишь, – проговорил Дрейфус.
– Вон с катера! И ворота откройте! У вас две минуты.
– Отдай нам тело Чена.
– Чтобы вы провели посмертное траление и добыли сведения о Часовщике? Хорошая попытка!
«Ничего подобного», – подумал Дрейфус. На траление мертвых он никогда не полагался. Зато знал, что реаниматоры Демихова с удовольствием попрактикуются в приживлении отрезанной головы, прежде чем браться за ответственное дело.
– Будь по-твоему, Пола. – Дрейфус глянул на Спарвера. – Мы уходим. Может, насчет хлыстов она и блефует, но рисковать нельзя.
– Шеф, мой хлыст ее пометил, – тихо отозвался гиперсвинья. – Если что, атака займет менее секунды.
– Хочешь удачу испытать – попробуй, – съязвила Сааведра. – Кстати, у вас еще секунд девяносто.
– Пола, ты совершаешь серьезную ошибку, – предупредил Дрейфус.
– Вы тоже. Вон отсюда!
Дрейфус кивнул Спарверу, и оба вернулись в стыковочный коннектор. Шлюз закрылся, отсоединившись от корабля. Дрейфус оттянул рукав и через браслет вызвал Тиссена, старшего по стыковочному узлу.
– Это Дрейфус. Открывайте ворота, выпускайте ее.
– Префект, нам нельзя терять этот катер, – возразил Тиссен.
– Если не катер, то стыковочный узел потеряем. Открывайте.
Уговаривать Тиссена не понадобилось. Секунду спустя челюсти бронированных ворот начали разъезжаться, плотно сомкнутые зубы расцепились, показав сонм фальшивых звезд и изгиб ночной стороны Йеллоустона, подведенный индиговой линией. Пусковая платформа выдвинулась на поршнях и вынесла катер Сааведры в открытый космос. Включились двигатели, прочертив тонкие полосы выхлопа. Катер рванул прочь на максимальной скорости.
– Можем выслать погоню? – спросил Дрейфус.
– Не успеем перехватить, – ответил Тиссен. – Проследить попробуем, но гарантировать ничего не стану.
Через окно стыковочного коннектора Дрейфус наблюдал, как катер Сааведры тонет в звездном небе. Он следил за катером, пока невооруженным глазом мог отличить его от огней далеких анклавов.
* * *
– Ситуация очень, очень сложная, – объявила проекция Омонье Дрейфусу и старшим префектам.
На модели Единой системы шесть рубиновых бусинок сияли среди моря изумрудных.
– Девять с половиной часов назад долгоносики проникли на «карусель» Нова-Бразилия и захватили ее. Два часа назад мы зафиксировали тепловыделение промышленного комплекса. Восемнадцать минут назад из открывшихся ворот наружу поползли свежеизготовленные долгоносики. Плотность и объем потока аналогичны тому, что мы видели в Доме Обюссонов и Шлюмпере Ониле. – Джейн сделала паузу, позволив префектам осмыслить информацию, прежде чем она завершит безрадостную сводку. – Вскоре после Нова-Бразилии мы потеряли Дом Фламмарионов. С учетом случившегося в других анклавах следует ожидать, что выпуск роботов начнется минут через десять-пятнадцать. Мы не смогли предотвратить распространение долгоносиков с Дома Обюссонов и Шлюмпера Онила, но хотя бы сократили их численность, что наверняка снизило темп Аврориного продвижения. Сейчас единственная доступная нам мера – торпедный удар. Разумеется, он не остановит долгоносиков, которые уже перебрались в другие анклавы.
– На какие анклавы нацелились новые долгоносики? – спросил Клирмаунтин.
– Небольшой плюс нынешней ситуации в том, что Лилиан в своем моделировании точно спрогнозировала Аврорины намерения. В будущем это может измениться, если Аврора догадается, что мы читаем ее планы. Пока же безошибочные прогнозы позволяют проводить эвакуацию там, где это нужнее всего. Долгоносики с Нова-Бразилии нацелились на «веретено» Торияма-Мерчисон, один из десяти анклавов, которыми мы уже усиленно занимаемся.
– Как там с эвакуацией? – спросил Дрейфус.
– Если позволите… – Бодри вцепилась в компад, словно от него зависело спасение Вселенной. – В Торияма-Мерчисоне пятьсот одиннадцать тысяч граждан. Точнее, было пятьсот одиннадцать тысяч. Если верить персоналу стыковочных узлов, уже эвакуировано четыреста шестьдесят тысяч, значит, остается…
– Пятьдесят одна тысяча, – перебил Дрейфус. – Как скоро мы сможем перевезти их?
– По сообщению местных дружинников, покидать анклав отказался примерно один процент населения. Боюсь, этих придется бросить: некогда увещевать тех, кто не желает спасаться. Эвакуацию всех остальных мы полностью завершим через четыре часа двадцать минут при условии, что не произойдет никаких ЧП.
– Лайнер сейчас там дежурит? – спросил Дрейфус.
– Это не корабль максимальной вместимости. Самое большое судно в районе боевого дежурства – «Екатерина Великая», лайнер средней вместимости. За раз он берет шесть тысяч человек, но посадка пассажиров занимает слишком много времени. У нас есть «Беллатрикс», корабль, способный перевезти десять тысяч человек, но он также используется для выгрузки граждан Устойчивой Вегетативности.
– Зачем рисковать живыми гражданами ради группы добровольных коматозников? – удивился Клирмаунтин.
– Коматозники тоже граждане! – рявкнула Омонье. – Никакой дискриминации! Никакой, пока я верховный префект.
– В любом случае тут вопрос спорный, – осторожно поддержала Клирмаунтина Бодри. – Даже если отправим «Беллатрикс» перевозить исключительно граждан «веретена» Торияма-Мерчисон, всех мы эвакуировать не успеем.
– Верно, – согласилась Омонье. – Появление долгоносиков ожидается через… пятьдесят пять минут одиннадцать секунд. Местным дружинникам поручено содействовать эвакуации. Они на стыковочных узлах, значит долгоносики получат беспрепятственный доступ к центру голосования. Если события пойдут по обычному сценарию, производственный комплекс Торияма-Мерчисона начнет выпуск роботов менее чем через десять часов.
– Получается, у эвакуируемых есть это время, – проговорил Дрейфус. – Мы всех вывезем.
– Увы, нет, – отозвалась Омонье, чья голограмма смотрела на Дрейфуса, словно тот сидел в штабе один. – Нынешняя ситуация сродни эпидемии. Нам известно, что Аврора способна подчинять себе анклавы, захватывая центры голосования. Мы понятия не имеем, какие еще козыри она выложит, если ей позволить. Я не могу допустить, чтобы она перебиралась из анклава в анклав другими способами. В том числе на кораблях с эвакуируемыми гражданами.
– Но, Джейн…
– Эвакуация продолжится до самого последнего момента, – сказала Омонье. – Но едва на Торияма-Мерчисон высадятся первые долгоносики, я отведу лайнеры. – Для пущей ясности она добавила: – Даже если в стыковочных узлах останутся люди.
– А потом? – спросил Дрейфус, прекрасно понимая, что ответит Омонье.
– Начнем обстрел. Лишим Аврору одного плацдарма.
– В «веретене» останутся десятки тысяч человек.
– Около тридцати пяти тысяч, если «Беллатрикс» сделает еще один рейс. Том, иначе никак. Первые торпеды мы, разумеется, направим на производственный комплекс. Его необходимо уничтожить, поэтому удар нанесем мощный, соизмеримый с атакой на весь анклав. У «веретена» будут дежурить корабли, только вряд ли кто уцелеет.
– Наверняка есть другие варианты.
– Конечно есть. Торпеды можно направить на шесть анклавов, которые Аврора уже контролирует, и еще на два, которые она вот-вот захватит. Так мы ее остановим, но при этом уничтожим не десятки тысяч, а миллионы людей.
– Расстрел одного анклава погоды не сделает.
– Мы создадим Авроре сложности. Пока мне достаточно и этого.
– В одиночку «Доспехам» не справиться, – с безысходностью проговорил Дрейфус. – Нужно просить о помощи всех, кто владеет кораблями и может содействовать эвакуации.
– Я запросила помощь по всем обычным каналам. Надеюсь, кто-нибудь откликнется, но особо не рассчитываю.
Джейн замялась, по-прежнему глядя только на Дрейфуса. Том чувствовал, что у них тет-а-тет; другие префекты в разговоре не участвовали.
– Том, тут еще один момент.
– Какой? – спросил Дрейфус.
– Я намерена отключить центры голосования и, следовательно, абстракцию по всему Поясу. Слишком велика опасность того, что Аврора использует сеть в собственных целях.
– Разве ей мало долгоносиков?
– Долгоносики – основное оружие, но у нас нет гарантий, что Аврора не применит другие средства. Я уже получила чрезвычайные полномочия, все существующие. Следовательно, я вправе применить массовую эвтаназию ради спасения большинства. Я также могу отключить информационные сети.
– Сети нужны для координации наших собственных действий.
– Необходимые каналы связи мы сохраним, а остальные перекроем. Иначе возможны любые сюрпризы.
Дрейфус проанализировал свои мысли и с ужасом понял, что запланированный расстрел анклавов шокирует его меньше, чем отключение абстракции на всем Поясе. Суть заключалась в том, что в большинстве анклавов жизнь еще текла по относительно нормальному руслу. Часть граждан заметила кризис, а часть, погруженная в мир своих фантазий, полностью от него отрешена. Неизвестно, изменится ли это с началом стрельбы, а вот полное отключение абстракции прочувствуют и в Солипсисте Безайле, и в Устойчивой Вегетативности, и в самых радикальных тираниях. Хотят они того или нет, но им придется столкнуться с неприглядной реальностью.
Блистающий Пояс вот-вот погрузится во мрак, других вариантов у «Доспехов» нет.
– Джейн, у меня только одна просьба, – сказал Дрейфус. – Пока не отключили абстракцию, сообщите людям, что «Доспехи» с ними. Объясните, что мы рядом, что сражаемся и не бросим их ни при каких обстоятельствах. И пусть они помнят об этом.
– Обязательно скажу, – пообещала Омонье.
