Глава 24

С тех пор как Дрейфус ушел из камеры, он впервые попал к себе в отсек. Том знал, что судмедэксперты очистили помещение с обычной тщательностью – до последнего атома удалили останки Клепсидры, не переработанные супервеществом. Тем не менее Дрейфус не мог избавиться от мысли, что это временно отведенное ему пространство – сейчас оно использовалось как гостиная – впитало грязь чудовищного преступления. В его отсутствие сюда наведалась смерть. Она провела рукой по его мебели, похозяйничала и оставила кислый мертвецкий запах, ощущавшийся, скорее, подсознательно.

Дрейфус создал себе горячий крепкий кофе, окунувшись в облако горького аромата, сел в любимое кресло и включил компад. Он в первый раз просматривал имена, которые надиктовала Джейн, и даже сейчас наклонил компад к груди, словно кто-то мог заглянуть через плечо. Жест был чисто подсознательный, равно как и ощущение запаха смерти, но Дрейфус не удержался. Он чувствовал скрытый подвох, даром что занимался делами «Доспехов», а имена услышал от верховного префекта.

Том глотнул кофе. Крепчайший напиток устремился в горло, и на миг Дрейфус забыл Клепсидру.

Имен было восемь. Дрейфус не сомневался: это список персонала «Головни» в первоначальном виде, не считая самой Омонье. Он знал всех, хотя иных не в лицо. «Доспехи» разделены на команды, каждый полевой префект тесно работает только со своими помощниками. Команды почти не общаются между собой, выполняя конкретные полевые задания. В результате члены разных команд годами не встречаются друг с другом.

Тем не менее Дрейфус знал по именам всех восьмерых, а пятерых – в лицо, хотя точно не описал бы.

Дрейфус перечитал список, проверяя, не упустил ли очевидного:

Никаких звоночков в мозгу. С каждой секундой Дрейфусу все больше казалось, что он хотя бы примерно помнит внешность не пятерых, а всех восьмерых. Особенно Вейча: почему-то это имя врезалось в память сильнее остальных. Вот только ни задания, ни учения, в которых Том участвовал вместе с этими людьми, не вспоминались. Лица, словно наброски портретов, окружала бесконтекстная неопределенность.

«Что теперь?» – подумал Дрейфус.

Лишь имя Вейча вызвало что-то похожее на эмоции, больше ни один префект на роль отправной точки не годился. Впрочем, было бы очень кстати, если хоть кто-то из них оказался на «Доспехах».

Дрейфус воспользовался допуском «Панголин» и прокачал все восемь имен. Браслеты разыскивали префектов на «Доспехах», по графикам заданий и маршрутам перелетов определяли, чем они заняты за пределами анклава. Безошибочной утилиту не назовешь – Гаффни это доказал, – но вариантов не было. К тому же Дрейфус надеялся, что префект, исполняющий обязанности Гаффни, работает на «Доспехи», а не против них.

Ответы пришли чуть ли не моментально, со свежими снимками и отрывками биографий.

Шестеро из восьмерых, включая Вейча, находились за пределами «Доспехов» по вполне правдоподобным поручениям. Оставшиеся двое, Лансинг Чен и Пола Сааведра, предположительно были на астероиде – коротали обычное окно между заданиями. Понадобилась дополнительная доза «Панголина», чтобы выяснить, чем Сааведра и Чен занимались последние несколько дней. Ничего удивительного не обнаружилось. Как и большинство префектов, пока не получивших задания первостепенной важности, эти двое устраняли разногласия между Блистающим Поясом и парковочным сектором. Работали они по трехсменному графику. Дрейфус не мог ручаться за этих двоих, но большинство вернувшихся на «Доспехи» нуждались в отдыхе.

Допуск «Панголин» показал ему графики сна. Сейчас и Чену, и Сааведре следовало бодрствовать. Опять через «Панголин», но в этот раз сильно рискуя засветиться, Дрейфус приказал системе разыскать обоих префектов. Напрасно он надеялся на тет-а-тет: Чен и Сааведра сидели вместе в столовой. Что же, придется начать в столовой.

Дрейфус допил кофе и швырнул кружку на пол.

У входа в столовую Дрейфус задержался и оглядел префектов, собравшихся пить, есть, обмениваться профессиональными сплетнями и просто коротать время между сменами. Столы, в основном незанятые, стояли длинными рядами, которые вслед за полом чуть заметно изгибались вверх. Как в отдельные циклы рабочих смен, свет в столовой приглушили до расслабляющего «свечного». Префекты, все до одного в форме «Доспехов», большей частью сидели за столами и напоминали сгустки тьмы. Другие с подносами и чашками возвращались от раздаточной стойки. Третьи парами пристроились к дисплеям, облепившим стены. Обычно здесь читали отчеты о расследованиях и протоколы текущих мероприятий, чтобы получить представление о работе коллег, но сейчас на дисплеях анализировалось противостояние с Авророй. Часть дисплеев заполонили полиэкранные изображения шести захваченных анклавов, исключительно внешние, ведь действующих инфоканалов не осталось. Часть показывала долгоносиков в разных ракурсах и попытки сдержать их в космосе. В столовую подавалась только основная информация о кризисе, личность Авроры как стратегическую тайну знали исключительно имеющие допуск «Панголин» – но все понимали: ситуация серьезная.

Все, включая Чена и Сааведру. Их Дрейфус разглядел за последним столиком в углу, вдали от других. Подавшись друг к другу, они так напоминали испуганных заговорщиков, что у Дрейфуса не осталось сомнений: эта пара из «Головни». Тревожились и другие префекты, но у них перипетии кризиса вызывали скорее азарт: вдруг удастся себя проявить и подняться по карьерной лестнице? Чен и Сааведра источали только страх, как тайные любовники, уверенные, что их вот-вот разоблачат.

Дрейфус пробрался через зал к ближайшей раздаточной стойке. Буфетчицу в фартуке за нее поставили не случайно. В столовую префектов гнала глубоко укоренившаяся потребность получать еду из человеческих рук и питаться в компании. Пищу, возможно, готовили из тех же переработанных супервеществом отходов, но, по крайней мере, подавали ее люди, на теплых фарфоровых тарелках.

Дрейфус попросил лишь яблоко и стакан воды. По пути от стойки он вытирал яблоко о брюки. Том лавировал между столами, на приветствия отвечая рассеянным кивком.

Чен и Сааведра до сих пор его не заметили. То, что издали казалось ссорой любовников, на самом деле было ожесточенным спором. Оба говорили шепотом, но выражения лиц и напряженность жестов выдавали их с головой. Сначала Дрейфус удивился, что эти двое выясняют отношения в столовой, а не в личных отсеках. Потом сообразил: если от них потребуют объяснений, встречу в столовой легко списать на случайность.

Дрейфус обогнул стол, оказался к парочке ближе всех и с хрустом надкусил идеально круглое изумрудное яблоко.

Когда Чен поднял голову, у него на лице отразилось не столько удивление, сколько обида на Дрейфуса, осмелившегося прервать беседу с глазу на глаз. Широкое скуластое лицо, густые черные волосы, разделенные на пробор, – Лансинг был еще молод.

– Здравствуйте, префект! – поприветствовал он вполне дружелюбно, но не настолько, чтобы Дрейфус счел это приглашением за столик.

– Привет, Лансинг! – Дрейфус снова куснул яблоко. – Не возражаешь, если я к вам присоединюсь?

Пола Сааведра зыркнула на Дрейфуса с откровенной враждебностью. Тощая, она напоминала деревянную куклу на шарнирах – такую художник использовал бы вместо модели-человека. Бледная как смерть, она словно выцвела на ярком свету. То же самое с глазами: они казались бесцветными, даже окраску радужки не определить.

– Префект, вообще-то…

Тут за спиной у Дрейфуса раздались шаги, на плечо легла чья-то рука.

– Том, как хорошо, что я тебя разыскал! Без «Панголина» не обошлось. Я с трудом поверил, увидев, что ты в столовой.

Дрейфус раздраженно обернулся и увидел худого как щепка Демихова.

– Доктор, – негромко заговорил Дрейфус, – если позволите… Я тут кое-что раскопал.

Демихов понимающе кивнул.

– Том, мы тоже раскопали. Только нам с тобой нужно срочно побеседовать. Дело серьезное.

Дрейфус вгляделся в изможденное лицо доктора. Демихов никогда не сгущал краски. Значит, дело и впрямь нешуточное.

– О чем речь? – по-прежнему тихо спросил Дрейфус.

– Не о чем, а о ком. Попробуй угадать.

– О Джейн?

– Есть сдвиги, и, увы, не к лучшему. Нужно принять непростое решение, и я хотел посоветоваться с тобой. Срочно, Том. Жду тебя в Лаборатории сна, ладно?

– Все в порядке, префект, – заверил Лансинг Чен и поднялся, со скрипом отодвинув стул от стола. – Мы с Полой и так собирались уходить.

– Я хотел бы с вами поговорить. Встретимся здесь же через час. – Дрейфус постучал по своему браслету.

– Что-то случилось, полевой префект Дрейфус? – поинтересовался Чен, намекая, что Том не старше его по званию.

– Да, кое-что случилось. Через шестьдесят минут мы с вами об этом поболтаем. – Том повернулся к женщине. – И с вами тоже, полевой префект Сааведра.

Парочка бросилась прочь из столовой, оставив поднос с едой на столе.

– Том, прости, что помешал, – сказал Демихов.

Дрейфус швырнул огрызок на поднос Чена и залпом выпил воду.

– Честное слово, я не стал бы тебя дергать, не будь дело архиважным.

– Как держалась Джейн при вашем последнем разговоре? – спросил Демихов, когда привел Дрейфуса в Лабораторию сна.

Том поскреб затылок.

– По сравнению с чем?

– С предыдущим разом или с прошлой неделей.

– Джейн была расстроена. Неудивительно, ее же с должности сместили. – Дрейфус примирительно поднял руку. – Не беспокойтесь, доктор, я ни в чем вас не обвиняю. Вы просто выполняли свою работу, охраняли здоровье Джейн. Представляю, как на вас давил Гаффни.

– Не только Гаффни, но и Криссел с Бодри.

– Ну, Криссел уже искупил свою вину. С Бодри я согласен далеко не всегда, но в недобросовестности ее не упрекнешь.

– Вернемся к Джейн. Ничего особенного ты не заметил? Повышенный уровень стресса, например?

– Так, проведем экспресс-анализ ситуации. Мы уже потеряли шесть анклавов, четыре из которых обладают производственными возможностями. В ближайшие двадцать шесть часов, а то и раньше, враг готов захватить еще четыре анклава. Вскорости число потерянных нами анклавов удвоится, потом утроится. Мы проводим массовую эвакуацию, чтобы расчистить зону вокруг захваченных анклавов и выпустить торпеды на те самые объекты, которые должны защищать. Вероятно, к моменту атаки там останутся люди. Тем временем префектов и технику мы теряем с головокружительной скоростью. В общем, да, можно сказать, что уровень стресса у Джейн чуть выше обычного.

– По-моему, нам пора действовать.

– Только не сейчас, – возразил Том. – Давайте сперва с Авророй разберемся.

– Скарабей снова изменил тактику. Джейн тебе не говорила?

– Нет, – осторожно ответил Дрейфус.

– Один из зубцов он вонзил глубже и ощутимо давит Джейн на позвоночник.

Дрейфус вспомнил последний разговор с Омонье.

– Непохоже, чтобы ей было больно.

– Джейн умело скрывает боль. Это пока не агония, но в последнее время скарабей меняется все быстрее. Он предупреждает нас, Том. Времени осталось немного.

– Но ведь с нашего последнего разговора прошло всего несколько дней. Тогда у вас не было стратегии, никаких идей насчет того, чтобы снять скарабея быстрее, чем за четыре десятых секунды. Хотите сказать, успели придумать что-то новое?

Демихов потупился:

– Том, полностью я тебе не открывался. Мы с самого начала держим про запас надежный вариант, который позволит снять скарабея, прежде чем он нанесет ответный удар.

– У вас был лишь план «Танго», – покачал головой Дрейфус. – Вы не укладывались в четыре десятых секунды, не говоря уже о том, чтобы выйти из них.

– У нас давно есть нечто быстрее «Танго». Мы держим этот план в запасе и почти не обсуждаем с тех пор, как проработали его вчерне. Хотелось придумать что-то лучше, но не вышло. Ждать больше нельзя. Таким образом, Том, у нас остается три варианта.

– Какие именно?

– Первый вариант: мы ждем и надеемся, что скарабей не сделает свое дело. Вариант два: план «Танго». Все тесты, в том числе проведенные на прошлой неделе, говорят, что «Танго» позволит удалить скарабея за сорок девять сотых секунды. Те же тесты не оставляют сомнений: этого времени скарабею хватит на любую гадость.

– Погрешность-то небольшая, – заметил Дрейфус. Они давным-давно условились ничего не предпринимать, пока удаление не выйдет из интервала в четырех десятых секунды. – Ну а третий вариант?

– Мы называем его «Зулус» и считаем аварийным.

– Что же это?

– Отсечение головы, – ответил Демихов.

– Вы шутите?

– Мы досконально изучили скарабея и составили план, который может сработать.

– Может?

– Том, гарантий нет. Речь о пациентке, которую уже одиннадцать лет мы наблюдаем с расстояния семи с половиной метров.

Дрейфус понял, что вымещает раздражение на несчастном Демихове, который отдал одиннадцать лет жизни попыткам спасти Джейн Омонье.

– Ладно, просто объясните. Почему отсечь Джейн голову лучше, чем прямо сейчас прострелить скарабея? И как хирурги к ней приблизятся, чтобы провести ампутацию?

Демихов подвел Дрейфуса к одной из перегородок, разделявших центральную часть Лаборатории сна. Перегородка пестрела схематическими изображениями пациентки и устройства, прикрепленного к ее затылку.

– Давай по порядку. Насильственное удаление скарабея – если хочешь, называй это прострелом, – мы не исключали с самого первого дня. Но нас всегда беспокоило, что скарабей способен навредить Джейн даже вне физического контакта с ней.

Они это уже обсуждали, но Дрейфусу хотелось освежить воспоминания.

– Как это?

– С помощью взрывного устройства, например. Мы уверены, что антивещества в скарабее нет. Но вдруг части, которые нам не удалось рассмотреть, Часовщик начинил обычной взрывчаткой или пружинными режущими механизмами?

– Они опасны для Джейн?

– Не исключено. Ты же видел, что́ он встраивал в часы. Если поместить скарабея за аналог защитного экрана, пациентке он не навредит. Так мы убьем сразу двух зайцев.

– Двух зайцев? Боюсь, я не понимаю, о чем вы.

Демихов постучал пальцем по схеме. Дрейфусу показалось, что он сто раз видел эту картинку, только должного внимания не обращал. Врач демонстрировал ему профиль отсека, в котором парила Джейн.

– Ты наверняка заметил желоб вокруг пузыря, – сказал Демихов.

– Я думал… – Дрейфус осекся.

На самом деле он думал, что кольцевидное устройство к самому пузырю не относится.

– Это мы поставили желоб. Расчистили пространство для маневра, опасаясь, что однажды придется использовать «Зулуса».

– Что сейчас в желобе?

– Ничего. Это пустое кольцо вокруг отсека-пузыря. Все необходимое для «Зулуса» готово и хранится в другом месте.

– Покажите.

Одно прикосновение Демихова – и схема наклонилась. Теперь они видели пузырь и желоб сверху, а не в профиль. Цепочка блочных конструкций входила в отверстие желоба и обвивала пузырь – получалось что-то вроде толстого колючего ожерелья.

– Что это?

– Гильотина, – невозмутимо ответил Демихов. – Когда установим все элементы, они протолкнут режущие детали сквозь стену отсека. В определенных местах стену мы утончили, так что внутри менять ничего не нужно. Все произойдет очень быстро. Лезвия выдвинутся и рассекут пузырь за две десятых секунды, то есть за пределы допустимой погрешности мы не выйдем.

Схема снова показала профиль отсека-пузыря. В центре возникла парящая фигура. Красная линия разделила ей шею пополам, потом резаки прошли сквозь стену и оторвали голову от тела. Теперь голова плавала в одной половине отсека, тело – в другой.

– Резать будем достаточно высоко, чтобы отделить скарабея, – пояснил Демихов. – Между подчелюстным треугольником и подъязычной костью. Если повезет, рассечем между третьим и четвертым шейными позвонками. Скарабей останется на нижней части. Пусть даже он взорвется, сомкнувшиеся резаки образуют защитный экран.

– Что будет с телом Джейн? – спросил Дрейфус.

– Тело нас не волнует. Отрастим ей новое или починим старое и прикрепим голову. Крайне важно сохранить голову. Хороший, чистый срез – гарантия того, что Джейн выживет.

Дрейфус чувствовал: он пропустил что-то важное.

– Хирургов-то к ней все равно придется завести. Джейн нужно готовить к операции.

– Нет, не нужно.

– Не понял.

– Том, я не стану готовить Джейн, потому что не могу. Нельзя ее анестезировать: скарабей ждет именно этого. Если Джейн узнает о предстоящих испытаниях, стрессовый уровень подскочит выше крыши. Единственный вариант – сделать все быстро, без предупреждения. – Демихов увидел выражение лица Дрейфуса и кивнул. – По-моему, до тебя дошло. Теперь ты понимаешь, почему этот вариант с самого начала считался запасным.

– Это кошмар. Такого допустить нельзя.

– Послушай! – повысил тон Демихов. – Одиннадцать лет в отсеке – сущий ад для Джейн. Что бы мы ни сделали ради избавления от скарабея, с этой пыткой оно не сравнится. Мы не предупредим, и Джейн не успеет испугаться. Лезвия сомкнутся, и верхняя часть пузыря будет наша. Туда мы зашлем реанимационную бригаду. Хирурги стабилизируют Джейн и приладят ей тело.

– Сколько времени пройдет?

– До запуска бригады? Считаные секунды. Нам нужно лишь подтверждение, что в полусфере чисто и что скарабей не оставил сюрпризов. Убедимся и запустим префектов.

– Джейн будет в сознании?

Вопрос заметно взволновал Демихова.

– Да, согласно расчетам… Но я бы им не доверял. Столь же вероятно, что за пять-семь секунд шок от кровопотери вызовет глубокую кому. Клиническую смерть, если угодно.

– Но гарантий нет. Вы не можете ручаться, что после того, как сработает гильотина, Джейн ничего не почувствует.

– Нет, – покачал головой Демихов, – не могу.

– Доктор, ее нужно предупредить.

– Джейн всегда говорила, что для отделения скарабея ее согласия не требуется.

– Но ведь подослать робота, чтобы обезвредил скарабея, – одно, а тут другое, – возразил Дрейфус. – Такая операция может вызвать страдания куда сильнее тех, что Джейн готова вынести.

– Согласен полностью. Однако считаю, что именно поэтому нельзя говорить ей ни слова.

Дрейфус снова взглянул на проекцию и вспомнил красную линию, рассекшую шею Джейн чуть выше места, где сидит скарабей.

– Лезвия зафиксированы, да? Их не отрегулируешь, если Джейн окажется не на той высоте?

– Именно так.

– Как же вы отрежете в нужном месте?

– На дверь мы установим лазер. Маленький, Джейн его не заметит. Лазер проведет линию через тело Джейн, покажет, где пройдут заточенные сегменты.

– Проще говоря, где вы отрежете ей голову.

– Спасибо за подсказку, Том, но я прекрасно понимаю, что мы тут обсуждаем. Серьезность ситуации я осознаю целиком и полностью.

– Что случится, если лазерная линия пройдет не в нужном месте?

– Мы подождем, – ответил Демихов. – Джейн то поднимается, то опускается. Порой она сама по воздуху плывет, порой ее смещают сквозняки. Рано или поздно линия пройдет там, где нужно. – Демихов в упор посмотрел на Дрейфуса. – На кнопку нажму я. Не робот, а именно я решу, когда выпустить лезвия.

– А что с реаниматорами?

– Мы собрали три бригады. Одна постоянно будет в полной готовности.

Дрейфус замялся. Логика просматривалась, а нравится или не нравится – другое дело.

– Вы со старшими префектами советовались?

– Я поставил их в известность и получил добро.

– Тогда моего согласия не требуется.

– Не требуется, но я хочу его получить. Джейн доверяет тебе, как никому другому. Даже больше, чем мне. С самого начала было ясно: зеленый свет мне даешь ты. Том, для Джейн ты как сын. У скольких полевых префектов есть допуск «Панголин»?

– Вроде бы только у меня, – честно ответил Дрейфус.

– Джейн хотелось бы, чтобы последнее слово осталось за тобой. – Демихов пожал плечами, мол, он сделал все, что мог. – Медицинскую сторону дела я тебе изложил. Если дашь согласие, в течение тринадцати часов мы установим лезвия. Через тринадцать часов десять минут Джейн сможет покинуть свой пузырь.

– А если скажу «нет»?

– Воспользуемся планом «Танго». Бездействовать нельзя, в нынешней ситуации это преступная халатность.

– Мне нужно время, чтобы все обдумать. Зря вы сразу не рассказали, я бы успел во всем разобраться.

– По-твоему, так лучше? Ты выслушал бы меня, решил, что дело неприятное, и выбросил бы его из головы: спешить-то некуда.

Дрейфус хотел возразить, только Демихов попал в точку. Порой о кошмарах заранее лучше не знать и разбираться с ними, когда припрет.

– Мне все равно нужно время. Хотя бы час. Потом начинайте установку.

– Я солгал, Том, – тихо признался Демихов. – Установка уже начата. Но час я тебе дам. – Демихов повернулся к разобранной модели скарабея, будто только что заметил какую-то деталь. – Ты знаешь, где меня найти. Спать я не буду, как и Джейн.