Глава 10
Она совершила вынужденную посадку среди классиков, после чего так и не оправилась полностью.
Бэйк Агундо. Блуждания с Гомером
Дня через два после того, как я ознакомилась с биографией Боланда, мы пригласили на ужин нескольких клиентов. Когда все закончилось и они ушли, мы с Алексом остались, рассчитывая пропустить по стаканчику на ночь в «Вершине мира». Мы уже собирались уходить, когда мне позвонила Марсия Кейбл:
– Чейз, вы просили с вами связаться, если случится что-то необычное, имеющее отношение к рубашке Мэдди.
Мы созерцали раскинувшийся за окном ночной Андиквар – оживленное движение в небе, две реки, полные огней, сияющий город.
– Да, – рассеянно ответила я. – В чем дело?
– Приходил человек, чтобы взглянуть на рубашку. Только что ушел. Чертовщина какая-то.
– В смысле? – спросила я.
Алекс знаком велел включить громкую связь.
– Он сказал, что хочет ее купить. Предлагал кучу денег. Почти втрое больше, чем я за нее заплатила.
– И?..
– Я сомневалась, продавать или нет. Если честно, Чейз, у меня было такое искушение. Но он передумал, когда взглянул на рубашку.
Марсия знала толк в деньгах. Она училась в лучших школах, вышла замуж, чтобы получить еще больше денег, была опытной наездницей и занималась покупкой разоряющихся фирм, которые вновь ставила на ноги. У нее были рыжие волосы и темные глаза, и она терпеть не могла возражений.
– Он отказался от покупки? – спросила я.
– Да. Сказал, что это не совсем то, чего он ожидал, и что вещь не вполне впишется в его коллекцию. Ну или что-то в этом роде. Поблагодарил меня за потраченное время, повернулся и ушел.
Алекс поздоровался и извинился за то, что вторгается в нашу беседу.
– Марсия, – сказал он, – вы говорили, что он разглядывал рубашку. Он держал ее в руках?
– Да, Алекс. Держал.
– Не мог ли он ее подменить?
– Нет. После того разговора с Чейз я не сводила с него глаз. Мой муж тоже присутствовал при этом.
– Ладно. Хорошо. Как его звали?
Последовала пауза и писк автоматического секретаря.
– Бэйк Туми.
Алекс покачал головой – это имя он слышал впервые.
– А как он узнал, что рубашка у вас? Вы спросили его об этом?
– Думаю, о рубашке знали все. Я рассказала о ней большинству подруг и надевала ее, когда участвовала в шоу Терри Макилхенни.
– Это та запись, которую вы прислали?
Я видела ролик в очереди сообщений, но так и не успела его посмотреть.
– Да. – Марсия соображала, стоит ли ей демонстрировать волнение. – Я подумала, что он пробует выяснить, где мы ее храним. Чтобы потом украсть.
– Надеюсь, мы не беспокоим людей без причин, – сказала я Алексу так, чтобы не слышала Марсия.
– Я спросила его, – продолжала она, – знает ли он вас, Алекс. Он сказал, что знает.
– Как он выглядел? – поинтересовался Алекс.
– Молодой парень, не слишком высокий, лет двадцати пяти. Темно-рыжие волосы, короткая стрижка, одет слегка старомодно.
– Он оставил контактную информацию?
– Нет.
– Ладно, Марсия. Хочу кое о чем вас попросить.
– Конечно. Алекс, что все это значит?
– Вероятно, ничего. Просто кто-то проявляет необычайно острый интерес к артефактам с «Поляриса». Мы не знаем, что происходит, но, если вы снова услышите об этом человеке, постарайтесь выяснить, где его можно найти, и свяжитесь с нами. Немедленно.
«Молодой парень, не слишком высокий, лет двадцати пяти. Темно-рыжие волосы, короткая стрижка, одет слегка старомодно».
– Может, это ничего не означает, – сказала я. – Просто хотел взглянуть, а потом передумал. Ничего особенного.
После звонка Полу Калдеру стало ясно, что Дэвис, покупатель жилета Мэдди, выглядит точь-в-точь как Бэйк Туми. Похоже, это был один и тот же человек.
Марсия жила в Солитере, на северных равнинах. Пол был местным.
– Кем бы ни был этот парень, – сказал Алекс, – он не теряет времени даром. – Он поручил искину проверить списки жителей Солитера: не найдется ли какого-нибудь Туми? – Вряд ли их много. Там живет всего несколько тысяч человек.
– Ответ отрицательный, – сообщил искин.
– Сделай общий поиск в радиусе шестисот километров.
– Восемнадцать совпадений.
– Кого-нибудь из них зовут Бэйк? Или как-то похоже?
– Есть Баркер Туми.
– Еще?
– Барбара. Это все.
– Что имеется на Баркера Туми?
– Врач. Восемьдесят восемь лет. Учился в медицинском институте…
– Достаточно.
– Это не наш парень, Алекс.
– Да.
– Возможно, Бэйка Туми нет в списках.
– Возможно. Но если он коллекционер или торговец, это странно. Проверь наших клиентов. Думаю, мало кого из них нет в списках.
– Алекс, – сказала я, – как по-твоему, это тот же тип, что вломился к нам?
– Вряд ли это сильно поможет.
– А если он связан с женщиной, которая вручила поддельную премию Диане?
– Подозреваю, что так и есть. Может, и не связан прямо, но цель у них одна.
– То есть?..
– Вот тут-то, моя дорогая, мы и подходим к сути. Позволь задать тебе вопрос: почему наш взломщик счел нужным вскрыть витрину, но не книжный шкаф?
Я смотрела, как за окном поднимается такси и уходит на восток.
– Понятия не имею. Почему?
– В книжном шкафу стоял бокал. А в бокале ничего не спрячешь.
– Думаешь, кто-то что-то спрятал в одном из артефактов?
– По-моему, сомнений нет.
Я попыталась переварить услышанное:
– Значит, вор забрал монеты и книги…
– …чтобы отвлечь внимание.
– Но почему он не оставил их себе? Все-таки они довольно ценные.
– Возможно, он этого не знал, – сказал Алекс. – Возможно, он вообще ничего не знал об антиквариате.
– Не может быть, – заметила я. – Здесь все крутится вокруг антиквариата.
– Не думаю. Здесь все крутится вокруг чего-то другого, совсем другого.
Мы сидели, глядя друг на друга.
– Алекс, если в карманах кителя Мэдди что-то было, неужели мы бы этого не заметили?
– О да, – кивнул он. – Я всегда осматриваю товар. И даже проверил, не зашили ли в него что-нибудь. В любом случае мы знаем, что в доме они не нашли того, что хотели. Иначе охота не продолжалась бы.
Я живу в достаточно скромном месте – в трехэтажном доме без всяких изысков, который стоит уже сто лет. На каждом этаже – по четыре квартиры, а во дворе есть бассейн, который поздним вечером постоянно пуст. Подлетев со стороны реки, мы опустились на посадочную площадку. Откуда-то слышалась музыка и звонкий смех, казавшиеся совершенно неуместными. В салоне было разлито мягкое сияние приборной панели.
– Ты просмотрела ту Библию? – спросил Алекс.
– Да. Там ничего не было.
– Уверена?
– Ну, каждую страницу я не проверяла.
– Позвони Сун Ли, пусть взглянет. Для надежности.
– Ладно.
– И поговори с Идой. У нее ведь комбинезон?
– Да.
– Скажи ей, пусть посмотрит в карманах. И проверит подкладку. Если что-то найдет – не важно что, – пусть сообщит нам.
Я открыла дверцу и вышла. В листве послышалось хлопанье крыльев. Алекс проводил меня до двери, удостоверившись, что я добралась до дому в целости и сохранности. Настоящий джентльмен.
– Кто мог иметь доступ к артефактам? – спросила я. – Сотрудник разведки?
Алекс плотнее запахнул пиджак – становилось холодно.
– Через пару дней после кражи я говорил с Винди. По ее словам, артефакты были под надежной охраной с тех пор, как закончила работу комиссия Тренделя. Но несколько недель назад хранилище вскрыли, чтобы провести инвентаризацию перед аукционом. Что бы они ни искали, оно должно было оказаться там после вскрытия хранилища и перед терактом. Или же в первые месяцы расследования, в тысяча триста шестьдесят пятом.
– Есть еще одна возможность, – сказала я.
Он медленно кивнул:
– Мне не хотелось говорить об этом первым.
Оставить это мог один из летевших на «Полярисе».
Позвонила Сун Ли: она пролистала Библию страницу за страницей, но там ничего не оказалось: ни вставок, ни необычных записей на полях. Затем со мной связалась Ида и заверила, что в комбинезоне ничего не спрятано.
Последней вещью, которая имела непосредственное отношение к пропавшим с «Поляриса», был экземпляр «Звездной пустыни» Пернико Хендрика, некогда принадлежавший Нэнси Уайт. У меня было немного свободного времени, так что я достала книгу и начала ее листать. В этом длинном – семьсот с лишним страниц – сочинении описывались усилия различных организаций по охране окружающей среды. Речь шла примерно о шестидесяти годах, предшествовавших публикации, – до начала четырнадцатого века.
Пометок в книге было немного. Уайт чаще всего подчеркивала фрагменты, вызывавшие у нее интерес, и ставила на полях вопросительные или восклицательные знаки. «Население – ключ ко всему, – писал Хендрик. – Пока мы не научимся контролировать рождаемость и стабилизировать экономический рост, все природоохранные действия, все попытки построить стабильную экономику, все усилия по ликвидации разногласий в обществе ни к чему не приведут». Три восклицательных знака. Далее следовал длинный ряд цитат. Несмотря на развитие технологий, люди все равно плодились слишком обильно: вряд ли кто-нибудь стал бы это отрицать. Иногда последствия оказывались минимальными – чересчур плотное движение, нехватка посадочных площадок. В иных же случаях рушились государства, свирепствовал голод, вспыхивали гражданские войны, и наблюдатели с других планет ничем не могли помочь. «Сколь бы ни был велик флот, невозможно доставить еду для миллиарда человек». В книге подробно описывались усилия по спасению вымирающих видов на всех ста планетах Конфедерации, по сохранению окружающей среды, разумному использованию ресурсов, замедлению роста населения. Говорилось о сопротивлении со стороны государства, корпораций и религиозных групп, о безразличии общественности (которая, согласно Хендрику, никогда не осознает серьезности проблемы, пока не становится слишком поздно). Он сравнивал человечество с раковой опухолью, распространяющейся по Рукаву Ориона и заражающей отдельные планеты. Снова восклицательные знаки.
От подобного чтения волосы вставали дыбом. Горячность автора порой не знала пределов. Там, где вполне можно было ограничиться одним прилагательным, он вставлял два или три.
Книга, однако, была основательно зачитана: Нэнси Уайт явно соглашалась с автором по большинству вопросов. Она постоянно спорила с ним по поводу фактов или технических подробностей, но, похоже, в главном они сходились: множество людей умерли или были навсегда ввергнуты в нищету лишь из-за того, что человечество не может или не хочет обуздать свою страсть к размножению.
Я показала книгу Алексу.
– Паникер, – сказал он. – И она, кажется, тоже.
Я уныло уставилась на книгу:
– Возможно, как раз это нам и нужно.
Он удивленно взглянул на меня:
– Не знал, что ты из этих чокнутых «зеленых».
Когда на следующий день я подлетала к слиянию рек Мелони и Наракобо, возвращаясь домой, позвонил Влад Коринский – владелец таблички с историей предыдущих полетов «Поляриса». В конечном счете, решила я, она вполне могла быть самым ценным из всех артефактов, уцелевших после взрыва. Никто не знал, где именно на корабле она находилась, но, если Мэдди придерживалась традиций, табличку следовало поместить на мостике, на видном месте. Влад был путешественником и искателем приключений. Он побывал в Хокмире, Морикалле, Хамалупе и во многих других местах, где велись археологические раскопки – как на планете, так и за ее пределами. Стены комнат в его доме были украшены фотографиями – Влад на фоне руин городов, принадлежавших полудюжине древних цивилизаций. За многие годы он основательно обгорел на солнце, на лицо наложили отпечаток ветры десятка планет.
Он занимался покупками, обновляя свое жилище, и просматривал наш каталог – нет ли чего нового на подходе?
– Вы позвонили как раз вовремя, Влад, – сказала я. – Мне случайно попался коммуникатор из Арувии. Ему четыре тысячи лет, но он в отличном состоянии. Кто-то потерял его во время сражения при Эфанте.
Мы еще немного поговорили, и Влад пообещал подумать. По голосу было ясно, что он уже клюнул на приманку. Но ему не хотелось выглядеть чересчур сговорчивым.
Влад мне нравился. Несколько раз мы ужинали вместе, в нарушение общепринятого правила: никаких личных отношений с клиентами. Алекс об этом знал и болезненно морщился при всяком упоминании имени Влада, но ничего не говорил. Видимо, он полагался на мое благоразумие или здравомыслие – virtue. Надеюсь, что не на мою добродетель.
– Как у вас дела, Чейз? – спросил Влад.
В голосе его прозвучала тревога, и я поняла, из-за чего он звонил.
– Все хорошо, – ответила я. – Спасибо.
– Рад за вас. – На лобовое стекло упало несколько дождевых капель. – Ничего не узнали про парня, который пытается украсть артефакты?
– Влад, я не говорила, что их пытаются украсть.
– Разве это не ясно?
– Пока мы не знаем в точности, что происходит. Просто хотим, чтобы вы были осторожнее.
– Ладно. Я хотел сказать, что посторонних здесь не появлялось.
– Хорошо.
– Если кого-нибудь увижу, сразу же сообщу.
Похоже, сегодня был мой вечер. Когда я вернулась домой, искин проинформировал меня, что звонит Ида Патрик.
Ида была хорошо образованной и педантичной женщиной средних лет, из тех, которых можно встретить по вечерам в клубе за игрой в ориноко и фруктовым соком. Ничто не вызывало у нее такого негодования, как неподобающее поведение. Мир представлялся ей чистым, полным света пространством, вместилищем благопристойности и добродетели – и любому, кого это не устраивало, следовало попросту подыскать себе другое место. Одно лишь мое предположение о том, что где-то бродит вор, возмутило ее до глубины души. И тем не менее она любила интригу.
– Чейз, – сказала Ида, заговорщически понизив голос, – мне звонили.
– Насчет комбинезона?
– Да, – выдохнула она.
– Кто?
– Сказал, что он историк, пишет книгу про «Полярис» и хочет узнать, можно ли взглянуть на комбинезон.
– Как его зовут?
Она сверилась с листком бумаги.
– Кирнан, – сказала она. – Кажется, Маркус.
Маркус Кирнан. Я запустила быстрый поиск.
Нашлось двое Маркусов Кирнанов – один на другой стороне планеты, другой в Тибере, в двадцати километрах от Андиквара, недалеко от того места, где жила Ида. Последний написал две популярные исторические книги о знаменитых катастрофах прошлого века. Одна, «Паллиот», была посвящена катастрофе знаменитого воздушного корабля в 1362 году: тогда, в 1362 году, погибли сто шестьдесят пять пассажиров, включая великого писателя Альберта Комбса. Другая, «Парусник», рассказывала об исчезновении Бакстера Холлина и его пассажиров, деятелей шоу-бизнеса, отправившихся в Туманное море в 1374 году и пропавших без вести. Этому Кирнану было семьдесят лет.
– Как он выглядел, Ида?
– Рыжеватые волосы, молодой, симпатичный.
– Высокий?
– Не знаю, я не видела его вживую. Судя по видео, среднего роста.
– Когда он придет?
– Завтра вечером, в семь. Он хотел зайти сегодня, но я сказала, что занята.
Мы проверили второго Маркуса Кирнана – на всякий случай. Несмотря на имя, он оказался женщиной.
Можно было просто предупредить Фенна, но Алекс хотел лично увидеть загадочного незнакомца и услышать, что тот скажет.
– Возможно, – сказал он, – мы столкнемся с чем-то таким, к чему Фенн вряд ли готов.
Ида жила неподалеку от Маргулиса, на озере Духов, в восьмидесяти километрах к западу от Андиквара, – одна, в роскошном старинном доме с окнами, выходившими на все стороны, куполообразной крышей и панорамной террасой. Восточное крыло охраняла стеклянная башня. Обстановка внутри была достаточно эклектичной – Ида собирала все, что привлекало ее взгляд. Современное кресло с раздельной спинкой соседствовало с альтезианской кушеткой и столиком из черного дерева. Я бы свой дом так не обставила, но у Иды все это казалось вполне уместным.
Алекс заранее заказал копию комбинезона, которую мы принесли с собой. Ида сравнила ее с оригиналом.
– Потрясающе! – сказала она. – Вообще не отличишь. Думаете, он ее схватит и попробует сбежать?
– Нет, – успокоил ее Алекс. – Вряд ли. Но если даже и так, не пытайтесь ему помешать.
– Он опасен?
– Наверняка нет. Впрочем, рядом будет Чейз, вам нечего бояться. – (Да уж, конечно!) – А я спрячусь за занавеской. Главное, что вам следует знать: он не тот, за кого себя выдает.
– Вы уверены?
– Скажем так: если это тот, о ком мы думаем, он использует разные имена всякий раз, когда мы о нем слышим.
Алекс предложил, чтобы Ида велела искину записать весь разговор на видео. Мы решили, что Алекс не станет показываться. Посетитель мог его узнать – все-таки Алекс был публичной фигурой. Мне предстояло остаться наедине с Идой, что, впрочем, вполне меня устраивало.
Иду, похоже, мучили сомнения.
– Что, по-вашему, он станет делать?
– Думаю, взглянет на комбинезон, выразит свое восхищение и, возможно, предложит его продать.
– И что мне в таком случае отвечать? – Судя по голосу Иды, она уже полностью прониклась духом происходящего.
– Поблагодарите его, – немного подумав, ответил Алекс, – но откажитесь. Комбинезон не продается.
– Хорошо.
Мы прошли в кабинет и открыли стеклянный шкаф, где Ида хранила комбинезон Мэдди. Как и у нас в офисе, отчетливо было видно написанное по трафарету имя. Ида вынула комбинезон и заменила копией, расправив ее так же аккуратно, как оригинал, затем тщательно сложила одеяние и убрала в ящик, под стеганое одеяло.
– Знаете, я даже разочарована, что вы не думаете, будто он схватит его и убежит.
– Прошу прощения, – сказал Алекс. – Может, нам удастся его убедить…
– Если что, – продолжала Ида, – у меня есть звуковой парализатор.
– Но ведь это, кажется, незаконно?
Ее искин мог свалить незваного гостя с ног направленным акустическим ударом, который часто оказывался смертельным: в этом случае владельцу предъявлялось обвинение в убийстве.
– Если возникнут проблемы, – сказала Ида, – я предпочту отвечать перед судом.
Маркус Кирнан опустился на посадочную площадку ровно в семь, в скромном сером «тандерболте» трехлетней давности. Молодые люди, видевшие, как наши вещи сбросили в реку, не смогли как следует рассмотреть скиммер из-за темноты, но говорили, что он был серым.
Я смотрела, как открывается люк кабины и наш гость буквально выпрыгивает наружу. Окинув взглядом ухоженную местность и озеро, он направился к дому по вымощенной кирпичом дорожке.
Вернувшись в гостиную, мы с Идой уселись под картиной художника, о котором я никогда не слышала. Алекс укрылся за занавеской. Искин по имени Генри объявил о прибытии доктора Кирнана. Ида велела впустить его, входная дверь открылась, и мы услышали шаги. Обменявшись несколькими фразами с искином, Кирнан вошел в комнату.
Он оказался ниже меня ростом. Вообще-то, я выше многих мужчин, но Кирнан не доставал мне даже до ушей. Этот опрятный и, казалось, законопослушный человек всем своим видом внушал доверие. Я сперва подумала, что мы ошиблись и это вовсе не тот, кого мы ищем. Но потом я вспомнила, как мне понравился маджа.
Кирнан кого-то мне напоминал, но я не могла понять, кого именно. На лице его сияла чистосердечная улыбка. Дружелюбно глядевшие зеленые глаза были посажены чуть шире обычного.
– Добрый вечер, госпожа Патрик, – сказал он. – Очень приятный дом.
Ида протянула руку:
– Спасибо, доктор. Чейз, это доктор Кирнан. Доктор, это Чейз Колпат, моя гостья.
Поклонившись, он улыбнулся и сказал, что ему очень приятно познакомиться сразу с двумя такими красивыми женщинами. Можете представить себе, как я отреагировала на это. И еще мне вспомнилась конференция поклонников «Поляриса». Он точно был там – но на каком мероприятии?
Пожав друг другу руки, мы сели. Ида принесла чай, и Кирнан спросил меня, чем я занимаюсь.
– Я пилот сверхсветовых кораблей, – ответила я, решив, что о моем отношении к антиквариату лучше не упоминать.
– В самом деле? – восхищенно спросил он. – Значит, вы облетели всю Конфедерацию?
Я сразу же поняла, что он переиграл меня, но это мало помогло – я начала перечислять названия всевозможных портов захода, пытаясь произвести на него впечатление. Алекс наверняка ухмылялся за занавеской, но я уже не могла удержаться. А когда Кирнан кивнул и сказал: «Да, я там был. Прекрасные места. Вы видели долину Лоци и Великие водопады?» – я начала понимать, что между нами устанавливается некая связь.
Я вовсе не хочу сказать, что меня сводит с ума каждый молодой мужчина приятной внешности, с которым я сталкиваюсь по жизни. Но в Кирнане действительно было что-то привлекательное – теплый взгляд, обаятельная улыбка, внимание к собеседнику.
– Расскажите про вашу книгу, – сказала Ида, на которую он произвел не меньшее впечатление. Всем своим видом она словно говорила: «Да этот милый юноша просто душка, он не может причинить вреда».
– Я назову ее «Полярис», – ответил он. – Я взял интервью у ста с лишним людей, которые имели отношение к кораблю.
– И у вас есть теория, объясняющая, что с ним случилось? – спросила она.
Кирнан слегка смутился:
– У каждого своя теория, Ида. Вы не против, если я буду называть вас так?
– Конечно, Маркус.
– На самом деле моя книга – не о том, что произошло.
– А о чем?
– Собственно, я изучал политические и социальные последствия случившегося. Знаете ли вы о том, что за восемь лет, прошедшие после инцидента, военные расходы выросли на двенадцать процентов? О том, что посещаемость религиозных церемоний по всей планете за последующие полгода увеличилась почти на четверть? Двадцать пять процентов от трех миллиардов – это много.
– Несомненно.
– По всей Конфедерации статистика примерно такая же.
– Но это не обязательно связано с «Полярисом», – заметила я.
– Вряд ли стоит сомневаться, Чейз, что все это – реакция на случившееся с «Полярисом». Общественные настроения в тот период сильно изменились: на этот счет есть множество документов. Люди начали запасаться едой и снаряжением, чтобы выжить. Резко выросли продажи личного оружия всех видов, как будто атаку инопланетных обладателей передовых технологий можно отразить с помощью скремблера. – Губы его слегка изогнулись в улыбке, но в ней чувствовалась грусть. – Катастрофа затронула даже «немых», хотя и в меньшей степени. Конечно, некоторые последствия были кратковременными, но и сегодня корабли, покидающие границы исследованного космоса, имеют на борту небольшой арсенал.
Беседа затянулась почти на полтора часа. Наконец Ида извинилась за то, что мы отнимаем у него столько времени: ведь ему наверняка хочется взглянуть на комбинезон.
– Для меня это немалое удовольствие, милые дамы, – ответил он. – Но вообще-то, я хотел бы на него взглянуть, если вы позволите.
Мы встали и направились в кабинет. Алекс должен был наблюдать за оставшейся частью шоу на экране монитора. Если что, он готов был выскочить из соседней комнаты, но пока все вроде было под контролем.
Мы прошли по длинному центральному коридору – Ида впереди, Кирнан сзади. Стены коридора украшали оригиналы картин – в основном пейзажи. Кирнан дважды останавливался, восхищаясь мастерством художников и хваля Иду за ее вкус. Похоже, его осведомленность сразила Иду наповал.
Наконец мы дошли до кабинета, и Ида велела Генри открыть шкаф.
– Вы храните его здесь, в этой комнате? – спросил Кирнан. – Я думал, он в какой-нибудь сокровищнице.
Конечно, он шутил, но в этих словах слышалось вполне серьезное предупреждение: «Он очень ценен. Берегите его. Вокруг столько беспринципных людей».
– О, ему ничто не угрожает, Маркус.
Открыв шкаф, она достала комбинезон – копию, – взяв его за плечи и развернув во всю длину. Комбинезон был темно-синим, цвета ночного моря. На левом плече виднелась нашивка «Поляриса», а правый нагрудный карман украшали выведенные по трафарету белые буквы «ИНГЛИШ».
Кирнан приблизился к комбинезону, словно к реликвии.
– Потрясающе! – проговорил он.
Я ощутила невольный укол вины.
Он дотронулся кончиками пальцев до вышитого имени.
«ИНГЛИШ».
Мэдди. Пожалуй, именно в это мгновение я поняла, почему пассажиры «Шейлы Клермо» ощущали присутствие Мендосы, Уркварта, Уайт и остальных. Особенно Мэдди. Бедная Мэдди. Для капитана нет ничего хуже потери тех, кто путешествует вместе с ней и полностью на нее полагается, веря, что она проведет их через любые преграды. Похоже, Ида почувствовала то же самое: глаза ее увлажнились.
Кирнан продолжал стоять, словно одеяние придавало ему сил. Наконец он взял комбинезон в руки.
– Не могу поверить… – вымолвил он.
– Маркус, – спросила я, – вы были на корабле?
– На «Клермо»? Да, был! – На его лице промелькнуло беспокойство. – Давно.
– Что-то не так?
– Нет. Я просто подумал, что разведке не следовало продавать комбинезон.
– Согласна! – негодующе заявила Ида.
– Он представляет огромную историческую ценность.
Я посмотрела на комбинезон, потом на Кирнана, которому пришлось слегка приподнять его над полом, – Мэдди тоже была выше его. Мы не сводили взгляда с гладкой темно-синей ткани, с нашивки на плече, с карманов. Всего их было шесть: нагрудные с белой окантовкой, задние и простые боковые.
– Полагаю, в них ничего нет? – спросил Кирнан.
– Нет, – ответила Ида. – Мне не слишком повезло.
Словно между делом, он заглянул в каждый карман, все время улыбаясь и приговаривая: «Никогда не знаешь, что найдешь». Каждый раз, ничего не обнаружив, он грустно качал головой из-за того, что комбинезон не хранил ни одного фрагмента истории «Поляриса». Я почти поверила, что комбинезон настоящий.
– Жаль, – вздохнул Кирнан, закончив осмотр. – Но у вас есть хотя бы это. – Он сложил комбинезон и вернул его Иде. – Спасибо, Ида. – Он посмотрел на часы. – Уже поздно. Мне пора. Рад был познакомиться с вами, Ида. И с вами, Чейз.
Он направился к двери.
– Вы проделали немалый путь. Маркус, – сказала Ида, хотя мы не знали, откуда он прилетел. – Не хотите чего-нибудь на дорожку?
– Нет, – ответил он. – Спасибо. Мне в самом деле пора.
Он поклонился нам обеим, и мы втроем двинулись к выходу.
Распахнув дверь, Кирнан помахал нам рукой, потом забрался в скиммер и взмыл в вечернее небо.
Я аккуратно укладывала копию комбинезона в пластиковый пакет, когда в кабинет ворвался Алекс.
– Пошли, – сказал он.
– Куда?
– Ида, – широко улыбнулся Алекс, – вы были просто великолепны. Вы обе, – добавил он, взглянув на меня. Мы направились к выходу. – Спасибо, Ида. Я с вами свяжусь. Расскажу что и как.
Взяв копию комбинезона, Алекс сунул его под мышку. По крайней мере, у нас теперь была ДНК «Кирнана».
Мы остановились в тени дома, глядя, как над верхушками деревьев движется скиммер, и дожидаясь, пока он не улетит подальше.
– На вид – вполне приятный молодой человек, – заметила Ида.
Решив, что опасность миновала, мы забрались в нашу машину.
– Каков наш план? – спросила я Алекса.
– Попробуем выяснить, где он живет. – Мы взмыли в воздух, и Алекс вышел на связь с Идой. – Ида, лучше всего никому об этом не рассказывать.
– Почему? – спросила она.
– На всякий случай. Пока мы не разберемся, в чем дело.
– Как мне быть, если он снова позвонит?
– Немедленно дайте нам знать.
– И держите двери запертыми, – добавила я.
Я спросила Алекса, не считает ли он, что Иде угрожает опасность.
– Нет, – ответил он. – Кирнан получил, что хотел…
– Возможность обыскать комбинезон?
– Именно. У него нет причин возвращаться. Но лучше все же поостеречься.
– Ты говорил, они что-то ищут…
– Да?
– Похоже, ты оказался прав.
В лучах заходящего солнца был виден скиммер Кирнана, направлявшийся на восток, в сторону Андиквара.
– Следуй за ним, – велел Алекс искину. Мы поднялись над деревьями и начали набирать скорость. Алекс повернулся ко мне. – Что ты о нем думаешь?
– Ну-у, довольно симпатичный парень.
– Более чем уверен, – улыбнулся он, – что вы обе сейчас беседовали с человеком, который подложил бомбы в «Проктор юнион» или, по крайней мере, знает, кто это сделал.
До меня дошло не сразу.
– С чего ты взял? – спросила я. – Зачем было Кирнану убивать маджу?
– Он и не собирался.
– Извини, Алекс, но я чего-то не понимаю.
– Я имею в виду вот что: он воспользовался присутствием маджи, чтобы уничтожить коллекцию и толкнуть следствие на ложный путь.
В это трудно было поверить.
– Ты считаешь, что это не было покушением на убийство?
– Да, считаю. И у них все получилось, Чейз. Полиция ищет убийцу, а не заговорщика, который охотится за вещами с «Поляриса».
– Все равно не понимаю…
– Они не хотели, чтобы кто-нибудь понял истинный смысл происходящего, чтобы люди задавали лишние вопросы. Им представилась отличная возможность: они узнали о визите маджи, и никого не удивило, когда убийцы попытались его прикончить.
– Невероятно! Но зачем? Если они пытаются что-то найти, зачем все уничтожать?
– Возможно, они просто хотят, чтобы оно… – Алекс поколебался.
– …не попало в чужие руки, – закончила я.
– Да. А теперь еще раз подумай насчет бомб.
– Они превратили артефакты в шлак.
– Кирнан явно не знает, где искать то, за чем он охотится. Оно могло быть в кителе Мэдди, в ее комбинезоне, в рубашке.
– Все время Мэдди, – сказала я.
– Возможно, это искаженный взгляд на вещи. Бо́льшая часть вещей, которые мы забрали с выставки, принадлежала Мэдди. Я не стал бы делать поспешных выводов.
Небо начало темнеть. Внизу зажигались огни.
– Но что это могло быть? – спросила я.
– Не знаю.
– Как они узнали о приезде маджи? Где-то явно произошла утечка.
– Подозреваю, утечек хватало. Организации вроде разведки не привыкли хранить тайну. Вот почему маджа явился с небольшим отрядом телохранителей. – Алекс ткнул пальцем в сторону машины Кирнана. – Они не хотели никого убивать и поэтому объявили тревогу за несколько минут до взрыва.
– Едва успели.
– Да. Что бы они ни искали, они готовы при необходимости убить сколько-то людей. Или сделать так, чтобы предмет их поисков не нашел никто посторонний.
– Гм… получается, в этом замешан Таб… как его там?
– Эверсон.
– Да, Эверсон.
Тот самый, который купил обломки, сжег их и отправил прах к солнцу.
– Ну как, намечается закономерность?
– Но что может быть настолько важным?
Алекс посмотрел на меня:
– Подумай, Чейз.
– «Полярис». Нечто, способное поведать о том, что с ним случилось.
– Вот и я так считаю.
– Думаешь, кто-то написал записку? Оставил сообщение?
– Не исключено. Может, все не столь очевидно. Но есть нечто, и кто-то очень боится этого «нечто».
– Все равно бессмыслица, – заметила я. – Даже если заговор и был, все, кто мог иметь к нему отношение, давно мертвы или лишились власти.
Кирнан все так же летел на восток. Мы догоняли его, стараясь оставаться незамеченными.
– Переходи на ручное управление, Чейз. Поднимись выше, но оставайся в общем потоке.
Я отключила искина и активировала штурвал.
– Мы нарушаем закон, – заметила я. Переход на ручное управление сам по себе преступлением не являлся, но упаси бог попасть при этом в аварию.
– Не беспокойся, – сказал Алекс.
– Тебе легко говорить.
«Тандерболт» Кирнана влился в поток аппаратов, которые следовали с востока на запад вдоль трассы номер 79, проходившей над Наракобо. Середина недели, движение не слишком плотное.
– И все-таки, думаю, стоит позвонить Фенну, – предложила я.
– В чем ты его обвинишь? В том, что он ласкал комбинезон Мэдди?
– По крайней мере, они наверняка смогут выдвинуть обвинения против человека, который болтается по округе и проникает в чужие дома под чужим именем.
– Сомневаюсь, что это незаконно, – заметил Алекс. – В любом случае ему просто станет ясно, что мы у него на хвосте. Если мы хотим понять, в чем дело, придется дать ему возможность все показать нам.
Впереди, на горизонте, виднелись огни Андиквара. «Тандерболт» свернул в северо-восточный коридор, направляясь к устью реки.
– Летит к одному из островов, – сказала я.
Ночь была полна движущихся огней – не только в воздухе, но и на реке, и на дорогах. По сравнению с большинством столиц Конфедерации, Андиквар выглядит довольно плоским. В четырех его углах стоят четыре башни, есть также башни Шпигеля и Люмена в центре, но все прочие здания – максимум шестиэтажные. Это прекрасно спроектированный город парков и пристаней, монументов и надземных дорожек, фонтанов и садов.
Похолодало. Луна еще не взошла, ветра не было. Мы пролетели мимо воздушного шара, наполненного горячим воздухом.
– Поздновато для этого времени года, – заметил Алекс.
Кирнан оставался в потоке, ничем не привлекая к себе внимания. Пролетев над заливом Наракобо, он направился к морю. В часе полета от Андиквара есть сотни островов, на которых живет почти половина населения столицы.
По мере приближения к городу движение становилось все плотнее.
– Давай опустимся пониже, – сказал Алекс.
Большинство машин летели на высоте от одной до двух тысяч метров. Опустившись примерно до восьмисот метров, я пристроилась позади «тандерболта».
– Хорошо, – кивнул Алекс.
Мне следовало сразу понять, что есть повод для беспокойства: изящный желтый «венчер», летевший на той же высоте, что и мы, вдруг зашел нам с тыла. Алекс ничего не замечал.
– Он с кем-то разговаривает, – сообщил он.
– Ты хочешь сказать, в скиммере есть еще кто-то?
– Нет, вряд ли. По сети.
«Венчер» накренился на правый борт и начал заходить сбоку. Внимание Алекса было полностью приковано к «тандерболту».
– Хотел бы я слышать, что он говорит.
Люк «венчера» открылся, чего никогда не случается в полете, если только кто-то не хочет как следует прицелиться.
– Осторожно, Алекс!..
Я свернула вправо, но было уже поздно. Последовала яркая вспышка, и в то же мгновение я ощутила резкий толчок: вернулся нормальный вес. Мы полетели вниз.
– Что ты делаешь? – заорал Алекс.
Я попыталась прибавить скорость, чтобы увеличить подъемную силу крыльев. Скиммеры, естественно, рассчитаны на использование антигравов: в полете вес машины составляет около одиннадцати процентов от нормального, и для удержания ее в воздухе не требуются крылья большого размаха или мощный двигатель. Соответственно, крылья скромны по размерам, а машины летают медленно, делая не более двухсот пятидесяти километров в час. А при полном весе этого недостаточно.
Мы падали в океан. Я сражалась с приборами, но не могла подняться ни на сантиметр.
– Садимся на воду, – сказала я. – Приготовься.
– Что случилось?
– «Венчер», – ответила я. Тот уходил прочь, набирая скорость.
По связи послышался мужской голос:
– С вами все в порядке? Мы видели, что произошло.
И еще один, женский:
– Попытайтесь сесть. Будем держаться рядом.
Я связалась с патрульной службой.
– Терплю бедствие, – сообщила я. – Я в свободном падении.
Это было не совсем правдой, но близко к тому.
Вода казалась темной, холодной и твердой.
– Держись, – сказала я.
– Вижу вас, – ответил патруль. Удивительно, как эти ребята могут сохранять полное спокойствие, когда кто-то валится с неба. – Идем к вам.
Мне не хватало скорости даже для того, чтобы задрать нос.
– Постарайся расслабиться, – сказала я Алексу. Надо отдать ему должное – он нашел в себе силы рассмеяться.
Вода может быть жесткой. Врезавшись в нее, мы отскочили, перевернулись, опрокинулись набок, и нас накрыла волна. Крышу сорвало. Скиммерами обычно управляют искины, и машины никогда не сталкиваются – ни друг с другом, ни с чем-либо еще. Более того, чем они легче, тем лучше летают и поэтому не рассчитаны на то, чтобы выдержать удар. Даже привязные ремни задуманы лишь как мера предосторожности на случай плохой погоды.
На нас хлынула вода. Мелькнули огни, и мы ушли в глубину. Я почувствовала, как всплываю на ремнях. Проверив, не мешают ли всплыть остатки крыши, я высвободилась из ремней и повернулась, чтобы узнать, как идут дела у Алекса. В то же мгновение отказало электричество, и огни погасли.
Алекс сражался с ремнем. Похоже, он даже не знал, где находится кнопка ручного открытия замка. Впрочем, это было неудивительно: вряд ли ему приходилось пользоваться ею. Кнопка находилась в центре машины, на панели между сиденьями, но мне пришлось оттолкнуть руку Алекса, чтобы добраться до кнопки. Положение было не из лучших: Алекс вдруг решил, что сейчас утонет вместе со скиммером, и начал отчаянно барахтаться, отказываясь принимать помощь. Пришлось буквально отодрать его руку от панели: лишь тогда я сумела нажать кнопку. Вытолкнув Алекса сквозь дыру в крыше, я последовала за ним.
Патруль, подобравший нас через несколько минут, поинтересовался, что случилось. Я объяснила, что в нас стреляли из желтого «венчера» последней модели. Вероятно, она попала в гондолу антиграва.
– Вы сказали «она». Вы знаете, кто это был?
– Понятия не имею, – ответила я.
Нас допрашивала женщина. Мы сидели на палубе спасательной шлюпки.
– Зачем ей это было нужно?
– Не знаю, – сказала я. – Без понятия.
– Но это была женщина?
– Думаю, да.
Я мало чем могла им помочь.
Мы оба промокли и дрожали от холода, кутаясь в одеяла. Нам дали кофе. Когда нас ненадолго оставили одних, Алекс спросил, удалось ли мне спасти дубликат комбинезона.
– Нет, – ответила я. – Я думала, он у тебя.
Он посмотрел на меня и вздохнул.
