Глава 12
Востребованность

Несмотря на обретенную славу в качестве актера кино и теле видения, Бенедикт Камбербэтч не оставил работу на сцене. «Ройял-корт» снова обратился к его услугам весной 2008 года, пригласив в домашнюю драму Мартина Кримпа, режиссером которой стала Кэти Митчелл. В спектакле «Город» брак Криса с Клэр (Хэтти Моран) разваливается, когда компанию, в которой он работает, реструктуризируют, и он попадает под сокращение.

Как обычно, Камбербэтч тщательно готовился к роли Криса – даже посетил заседания групп поддержки для сокращенных сотрудников. Ради одной сцены он даже посетил мясной отдел супермаркета, потому что его персонаж получил работу мясника.

«Город» стал первым спектаклем, где бездетный актер сыграл отца. Он особенно нервничал из-за одной сцены, конфронтации с актером-ребенком, но, в конце концов, все-таки набрался уверенности.

– Я беспокоился, но потом обнаружил исследования, где доказано, что юные актеры очень хорошо понимают разницу между выдумкой и реальностью.

На репетициях к детям-актерам относились очень бережно, их родителей постоянно держали в курсе происходящего.

Больше всего проблем в результате доставили зрители. Во время спектакля, на который пригласили прессу, у кого-то несколько минут, не смолкая, звонил мобильный телефон.

– Был момент, когда Хэтти замолчала, – сказал Камбербэтч, – и я даже подумал, не стоит ли прекратить игру и сказать: «Ладно, хорошо, спектакль идет всего 20 минут, так что мы попросим владельца наконец выключить телефон, после чего начнем сначала». Я уже подготовился к этой речи, но все же передумал.

На следующий день все было еще хуже. В конце последнего акта кто-то из зрителей выкрикнул: «Это было просто ужасно!»

– Меня больше всего разозлило то, – сказал Камбербэтч, – что зрители в конце весьма загадочного спектакля сидели в тишине, а потом кто-то решил задать всем одно направление для мыслительного процесса.

Такова уж участь театральных актеров – они сразу слышат зрительскую реакцию, причем далеко не всегда положительную. Камбербэтч считает, что заставить зрителей сосредоточиться – это самая трудная задача в современном театре.

– SMS и разговоры – это реальная проблема, но нужно понимать, что нельзя требовать чужого внимания: его нужно завоевать. Нужно заставить зрителей хорошо себя вести своей игрой, а не криками «Ведите себя хорошо!»

Еще более рискованный жанр – живые телеспектакли, где второго дубля не бывает. В 2009 году Камбербэтч принял участие в организованном каналом Sky Arts проекте под названием «Живой театр»: сезон спектаклей, которые показывают по телевидению в прямом эфире. Естественно, в ранние годы телевидения – до широкого распространения видеопленки – все программы шли вживую, в том числе спектакли, и если спектакль нужно было «повторить», то техники заново собирали декорации, а актеры – заново играли. Случалось всякое; самым печальным оказалось происшествие в 1958 году, когда ключевой актер спектакля ITV «Подземелье» умер от сердечного приступа в прямом эфире (правда, за кадром). У остальных актеров не осталось выбора, кроме как импровизировать, стараясь не привлекать внимания к отсутствию одного из персонажей.

Родители Камбербэтча, Ванда Вентхэм и Тим Карлтон, работали в таких телеспектаклях. Они только начинали профессиональную карьеру, но были уже хорошо подготовлены к различным трудностям, имея большой сценический опыт. Благодаря опыту можно легче справиться со многими катастрофическими ситуациями; Камбербэтч тоже уже был опытным актером, но «Живой театр», где объединились прямой телеэфир и живая театральная постановка, все-таки не мог не заставить актеров нервничать. Если хоть что-то пойдет не так, шанса исправиться уже не будет.

Спектакль назывался «Поворотная точка»; его написал Майкл Доббс, лучше всего известный своей политической драмой «Карточный домик».

– Современное телевидение очень безопасно и контролируется со всех возможных сторон, – говорил Доббс, – но вот живые спектакли и связанные с ними риски будут держать в напряжении всех – и зрителей, и самих актеров.

Камбербэтч играл шпиона Гая Берджесса в спектакле, посвященном его встрече с Уинстоном Черчиллем в 1938 году. Черчилль в перерыве между двумя премьер-министерскими сроками чувствовал, что оказался на обочине политической жизни, а Берджесс был одним из шпионов «Кембриджской пятерки», передававшим секретную информацию СССР.

Несмотря на все растущее количество экранных ролей, Камбербэтч с прежней страстью относился к театральной работе.

– Это лучшее место из всех, – говорил он. – Я знаю, это прозвучит избито, но – как актер – чем больше я работаю, тем больше мне хочется еще. Я знаю, в таких случаях полагается говорить, что я хочу захватить мир и везде играть главные роли, но я на самом деле вполне доволен и нынешним положением дел.

Любая работа – это опыт; в 2010 году Бенедикт Камбербэтч с гордостью сыграл роль в спектакле драматурга, очень близкого ему по духу.

В 2010 году, с приближением столетия со дня рождения Теренса Реттигена, пришло время снова оценить его творчество. В 40-х и 50-х годах Реттиген был одним из самых уважаемых английских драматургов. Он писал о небольшой части общества, но с таким тонким пониманием человеческой натуры, что, даже не принадлежа к верхней части среднего класса, было легко понять эмоциональное состояние персонажей. Реттиген писал о классе, который был ему наиболее знаком, но, тем не менее, хорошо понимал человеческую природу. Его произведения были о «твердой верхней губе» британского общества – и о том моменте, когда губа начинала подрагивать. Многие пьесы драматурга были посвящены человеческой уязвимости. Личную жизнь, впрочем, Реттигену пришлось скрывать: гомосексуализм перестал считаться в Великобритании преступлением лишь в конце 60-х годов.

Как и Бенедикт Камбербэтч, Терренс Реттиген вырос в Кенсингтоне на западе Лондона и учился в школе Хэрроу. Он получил стипендию после того, как его отцу, дипломату высшего уровня, пришлось рано уйти в отставку. Они даже учились на одном и том же факультете школы, в «Парке», и оба отлично играли в крикет. Реттиген поступил в Хэрроу в конце 20-х годов, более чем за 60 лет до Камбербэтча. В Хэрроу одной из лучших ролей Бенедикта стала та, что он сыграл в «Версии Браунинга», спектакле Реттигена 1948 года: учитель классической литературы по имени Эндрю Крокер-Харрис, которому пришлось рано уйти на пенсию и который отлично осознавал, что не оправдал ожиданий. Говорят, что прототипом героя послужил учитель литературы из Хэрроу. Камбербэтч был поклонником Реттигена со школы. А сейчас, в тридцать с небольшим, он сыграл заметную роль в возрождении интереса к драматургу, который когда-то был невероятно популярен, но затем оказался незаслуженно забыт.

Камбербэтча отговаривали от актерской карьеры, а Реттигену отец пытался отбить желание творить и стать драматургом. «Можешь заниматься этим в свободное время, большой мальчик», – сказали ему. В 1930 году Реттиген поступил в Оксфорд, чтобы стать историком, но в конце концов бросил учебу и уехал в Лондон, получив работу в театре. Его первые пьесы большого успеха не имели, и вскоре Реттигену начало не хватать денег, но в 1936 году череда отказов неожиданно прервалась. Его пьесу «Французы без слез» поставили в программу на шесть недель вместо другого спектакля, который пришлось спешно закрыть. Актеры были заняты малоизвестные, и никто не ожидал успеха, но, тем не менее, спектакль в результате сыграли более 1000 раз.

Второй пьесой Реттигена стала трагикомедия о поколении «ярких молодых ребят» 20-х годов. Они были слишком молоды, чтобы попасть на Первую мировую войну, так что все двадцатые и тридцатые годы кутили, постоянно пили и называли любую неудобную тему скучной. У этих людей почти отсутствовал интерес к политике, и даже к концу 30-х годов они так и не повзрослели.

Драматург назвал пьесу «После танца». Действие происходит в 1938 году; премьера состоялась в июне 1939-го, но ажиотаж долго не продлился. После всего 60 спектаклей в сентябре началась Вторая мировая война, и пьесу закрыли. Когда началась война, Реттигену было очень тяжело писать. Его настиг либо творческий кризис, либо нервный срыв. Он обратился к психиатру, который посоветовал отправиться на войну. Реттиген стал служить в Королевских ВВС и одновременно начал писать «Огни на старте». После окончания войны его ждала череда успехов на лондонской сцене: «Мальчик из Уинслоу» (1946), «Глубокое синее море» (1952), «За отдельными столиками» (1954). Кроме того, этот автор писал еще и сценарии для фильмов: «Путь к звездам», «Брайтонский леденец», а позже, в 60-х, – «До свидания, мистер Чипс».

Но даже в мирное время Реттигену было очень неловко за «После танца». Он считал, что во времена жесткой экономии Великобритании будет трудно принять настолько отрешенных от реальных проблем, гедонистичных персонажей, так что отказывался включать пьесу в антологии своих произведений. BBC адаптировала пьесу для телевидения в 1994 году, но лишь в 2010 году, более чем через 70 лет, пьеса вернулась на лондонскую сцену. Даже тогда, во время экономического спада, беспечные эскаписты вряд ли могли снискать большую симпатию. Но Реттиген никогда не насмехался над созданными им персонажами и всегда уважал, пропитывая их человечностью и чувствительностью.

Успех Реттигена продолжался и в 50-х годах, но после появления в конце десятилетия «рассерженных молодых людей» вроде Джона Осборна, чьи работы, в том числе знаменитая «Оглянись во гневе» 1956 года, были куда более конфронтационными, Теренс Реттиген вышел из моды, хотя сам относился к новым талантам с уважением.

После того, как Реттиген в 1977 году умер от рака (ему было 66 лет), его творчество стали переосмысливать.

– Он жил под темной тучей, – рассказал его биограф Майкл Дарлоу в 2011 году. – Он хотел, чтобы его репутация выжила, и ему было очень больно, правда, он был слишком скрытным, чтобы это признать. Он не раз говорил, что хотел бы написать пьесу, которую поставят через 50 лет.

Реттиген, наверное, был бы очень приятно удивлен, узнав, что именно благодаря сравнительно малоизвестной пьесе «После танца» о нем снова вспомнили.

Бенедикт Камбербэтч сыграл Дэвида Скотта-Фаулера, историка, работающего над проектом, который ему вряд ли когда-то удастся закончить. Ленивый, любящий выпить и совершенно не думающий о самосохранении, но верный друг, Дэвид был богат и зарабатывал 7000 фунтов в год – в 1939 году это было в двенадцать раз больше дохода средней британской семьи.

– Он очень обаятельный и очаровательный – люди влюбляются в него, – сказал Камбербэтч, затем добавил: – Дэвид мыслит очень хищническими, сексуальными категориями. Он большой ребенок, как и многие альфа-самцы.

Но Камбербэтч соглашался на роль Дэвида не без тревоги. Может быть, роль очередного представителя верхней части среднего класса для него – слишком предсказуема? Может быть, он чувствует себя «слишком подходящим» для нее? Наконец актер все же сдался и согласился. По интересному совпадению и он, и режиссер постановки Теа Шеррок видели спектакль Карела Рейса «Глубокое синее море» образца 1993 года, где играла Пенелопа Уилтон.

Вооруженный списком литературы, Камбербэтч попытался узнать как можно больше о Теренсе Реттигене. В рамках подготовки к исполнению своей роли он даже вернулся в школу Хэрроу на съемки «Загадки Реттигена», документального фильма BBC 4, посвященного столетию со дня рождения драматурга. Актер уже тогда искренне считал, что пьесы Реттигена совсем не устарели и по-прежнему, даже в двадцать первом веке, несут в себе глубокий смысл и ценность. Голос Дэвида был вдохновлен резким тоном Тревора Говарда, снявшегося в нескольких классических британских фильмах 40-х годов, в том числе в «Короткой встрече».

Дэвид Скотт-Фаулер был типичным реттигеновским персонажем с глубокими эмоциональными ранами; поведение говорило о нем едва ли не больше, чем слова, которые он произносил. Дэвид обнаруживает, что его жена покончила с собой, и, оставшись на сцене в одиночестве, выходит на балкон, наклоняется, смотрит вниз и несколько секунд остается неподвижен; за эти несколько секунд становится ясно, что он знает, что все произошедшее – его вина.

Возрожденная постановка «После танца» открылась в Национальном театре на южном берегу Темзы в июне 2010 года. Событие вышло эмоциональным для всей семьи Камбербэтча, особенно отца Тимоти.

– Он заплакал, когда говорил мне, как гордится мной. Я не знал, что делать. Я просто обнял его. Я спросил: «Ты же плачешь не от облегчения, что я все-таки сделал карьеру?» И он ответил: «Нет, дурачок. Я плачу, потому что ты был великолепен».

Естественно, его выступление понравилось не только родителям. Критики тоже отдали ему должное. «Сценическое движение Камбербэтча достойно внимания, – писали в лондонской Evening Standard, – но главное чудо – это голос: тягучий как патока, но вместе с тем очень точно произносящий фразы».

Пьеса «После танца» стала главным победителем Olivier Awards в марте 2011 года. Она получила четыре приза, в том числе «Лучший дизайн костюмов», «Лучшей актрисе» (Нэнси Кэрролл за роль жены Дэвида, Джоанны) и «Лучшему актеру второго плана» (Адриан Скарборо). Сам Камбербэтч индивидуального приза не получил, но спектакль в целом победил в категории «Лучшая возрожденная постановка». Вполне уместная и заслуженная победа в год столетия со дня рождения Реттигена.

В тот год возродили постановки еще нескольких пьес Реттигена: «Огни на старте» (режиссер Тревор Нанн), последнюю законченную работу драматурга «Громкое дело» (1977), – а также устроили выставки и сезон его фильмов в Британском институте кино. Режиссер Теренс Дэвис работал над экранизацией «Глубокого синего моря». Девять телеспектаклей Реттигена из архива BBC – с участием Джуди Денч, Шона Коннери и Майкла Гэмбона – вытащили с пыльных полок, чтобы выпустить специальный подарочный набор DVD. Но именно с пьесы «После танца», забытой на десятилетия, начались торжества к столетию Реттигена.

Во время репетиций «После танца» в начале 2010 года Камбербэтч получил возможность сыграть в очередном фильме. С ним связался Томас Альфредсон, шведский режиссер, снявший кино про вампиров под названием «Впусти меня». Камбербэтч сказал, что у него не будет времени читать сценарий, но он с удовольствием готов встретиться. Встреча его немного шокировала.

– Первое, что сказал мне Томас: «Как вам понравился сценарий?» Я ответил, что не читал его, и он просто уставился на меня с отвисшей челюстью. Мне было очень стыдно.

К счастью, обаяние Камбербэтча спасло ситуацию; он уехал, чтобы выучить роль, и отправил режиссеру письменное извинение. После этого его наняли, и актер произвел своей рабой такое впечатление, что Альфредсон снова пригласил его поработать в 2012 году – над рекламным роликом страховой компании Hiscox.

В 2010 году же Альфредсон предложил ему роль Питера Гиллема, протеже Джорджа Смайли из MI6, в экранизации романа «Шпион, выйди вон». Ранее произведение Джона ле Карре выходило на экраны в виде сериала BBC 70-х годов, где главную роль сыграл Алек Гиннесс. Ле Карре родился в 1931 году под именем Дэвид Джон Мур Корнуэлл, а в возрасте около тридцати некоторое время работал на MI5 и MI6 во время холодной войны, когда британская разведка устраивала тайные убийства. Он ушел из MI6 в 1964 году и после этого написал более 20 романов.

В романе «Шпион, выйди вон» рассказывается, как мрачного сотрудника MI6 Джорджа Смайли возвращают с пенсии, чтобы он раскрыл предателя, работающего в сердце Секретной разведывательной службы. Смайли обращается за помощью к Гиллему (Камбербэтч), чтобы обнаружить врага. В романах ле Карре немало неоднозначных фигур, но Гиллем четко решил для себя, что такое хорошо и что такое плохо.

– Он считает то, за что сражается, правым и добрым делом, – рассказывал Камбербэтч, – а еще он хочет принять участие в каком-нибудь героическом подвиге, в «горячей войне», где границы проведены очень четко.

Перед съемками Камбербэтч, как и обычно, избрал неортодоксальные методы подготовки. Актер слетал в Марокко – это был первый отпуск, который он провел в одиночестве.

– Я был в Эс-Сувейре. Поскольку мой персонаж был шпионом, который изначально базировался в Северной Африке, я гулял по ночным улицам и представлял, каково ему там приходилось: давящие арки, темные аллеи…

Альфредсон собрал очень сильный состав: Гэри Олдмен, Джон Херт, Марк Стронг, Колин Ферт, Тоби Джонс, Киаран Хайндс, Кэти Берк. Камбербэтч был в восторге от того, с кем придется играть:

– Этот список актеров я помещу в рамку и сохраню на всю жизнь.

Предварительный показ фильма «Шпион, выйди вон» состоялся на Венецианском кинофестивале в начале сентября 2011 года, а британская премьера – две недели спустя. Фильм выиграл приз BAFTA-2012 в номинации «Лучший британский фильм». Джон ле Карре отнесся к экранизации очень тепло, назвав ее «просто превосходным фильмом, который, в отличие от сериала 32-летней давности, заставил меня вспомнить о малоизученных сторонах характера персонажей». Тем, кто считал римейк ересью, особенно выбор Гэри Олдмена на роль Джорджа Смайли, мастерски сыгранную Алеком Гиннессом, ле Карре ответил:

– Если бы Алек увидел игру Олдмена, то первым встал и зааплодировал бы.

Кроме того, ле Карре посчитал, что решение сделать более жесткий римейк было правильным.

– Телесериал сделали, что любопытно, историей любви к гибнувшему британскому истеблишменту. Его сняли с большой ностальгией. Фильм же «Шпион, выйди вон» сделан без всяких сантиментов, он более сексуален, мрачен и жесток. Так и должно быть.

Одна из причин, по которым новая экранизация стала жестче, – временные ограничения. Сериал BBC был шестисерийным, фильм же длился всего два часа – по выражению Гэри Олдмена, «гайки закрутили до предела».

«Шпион, выйди вон» стал не единственным фильмом, в котором Камбербэтч согласился сниматься, играя в «После танца». По окончании сезона в Национальном театре актер собирался отдохнуть. Он сказал близким друзьям, что уедет в отпуск…

– …если, конечно, вдруг не позвонит Спилберг. Через неделю мне пришлось подавиться этими словами. Никто мне не поверит, но так все и было.

В день закрытия «После танца» Камбербэтч встретился со Стивеном Спилбергом. Актер опоздал на встречу, потому что никак не мог найти место для парковки мотоцикла, но даже это не помешало ему получить ключевую роль в новом фильме режиссера «Боевой конь». Он не сразу в это поверил.

– Знаете, есть такая стандартная актерская шутка. «И что ты теперь собираешься делать?» – «Ну, если Спилберг не позвонит, тогда поеду в отпуск». А через неделю после того, как я это сказал, мне позвонили и сообщили, что я получил роль. Это незабываемый момент – я тогда аж с кресла упал.

Получить роль у Спилберга – это невероятная радость.

– То был самый «взрослый» момент в моей жизни. Мне сказали никому об этом не говорить. Я ходил повсюду с широкой улыбкой, но не позволял себе говорить возбужденно.

Тем не менее, Камбербэтч дал уважаемому режиссеру несколько советов по поводу своего персонажа.

– Я сказал ему, что офицеры не должны выглядеть заранее обреченными болванами из высшего класса, их атака должна быть хотя бы отчасти героической, и он согласился.

Чтобы получить нужную пропорцию «обреченности и героизма» для своего персонажа, майора Джейми Стюарта, Камбербэтч обратился к лорду Кардигану из фильма «Атака легкой кавалерии» в исполнении Тревора Говарда. Разносторонней работой Говарда он вдохновлялся и при подготовке к роли Дэвида Скотта-Фаулера.

– Я поверить не мог, что это один и тот же актер, – говорил Камбербэтч The Sunday Times.

Как оказалось, из-за съемок у Спилберга сорвалась постановка «После танца» на Бродвее. Камбербэтчу предложили поучаствовать и в американской версии, но из-за работы в кино это оказалось невозможным, он отказался, и проект закрыли.

– Очень жаль, что никого другого найти даже не пытались, – сказала обладательница премии имени Оливье Нэнси Кэрролл, которая играла Джоанну. – Мы все скучали по этому спектаклю.

Но, со своей стороны, Камбербэтч считал, что участие в спектаклях на Бродвее лишит его возможности сниматься в кино.

– До этого мне никогда не приходилось принимать решения в стиле «голова против сердца», но сейчас я получил неплохой импульс, так что хочу и дальше сниматься в кино. Потому что мне хочется сидеть за большим столом.

И, похоже, место за большим столом ему накрыл сам Стивен Спилберг.

Спилбергу посоветовала сходить на спектакль Национального театра «Боевой конь» его коллега-продюсер Кэтлин Кеннеди. Спектакль поставили по одноименной детской книге Майкла Морпурго 1982 года. Он написал ее, познакомившись в пабе с ветеранами Первой мировой войны. История рассказывается от лица жеребенка Джои, которого продали в армию и использовали там как тягловое животное.

Посмотрев спектакль, потрясенный Спилберг понял, что его нужно обязательно экранизировать. Режиссер снял уже несколько фильмов о Второй мировой войне («Список Шиндлера», «Спасти рядового Райана»), но вот с Первой мировой войной ему дела иметь не доводилось. «Боевой конь» должен был исправить это упущение; впервые с 1998 года Спилберг решил снимать фильм в Великобритании (в прошлый раз это был «Спасти рядового Райана»).

Спилберг не хотел собирать для «Боевого коня» звездный актерский состав. Он выбрал талантливых, но сравнительно малоизвестных актеров: Дэвида Тьюлиса, Эмили Уотсон, Питера Маллена и Бенедикта Камбербэтча. Главную роль Альберта Нарракотта, мальчика-фермера из Девона, который ищет своего жеребенка Джои на полях битвы во Франции и приписывает себе несколько лет, чтобы записаться в армию, сыграл молодой актер Джереми Ирвайн. Ирвайна очень хвалили за работу в Королевской Шекспировской компании и Национальном молодежном театре, но широкой публике и миру кино он был известен мало. Камбербэтч снялся в фильме вместе со старым школьным другом Патриком Кеннеди (первая их совместная работа после «Искупления»), но настоящей звездой фильма, по его мнению, стал жеребенок Джои, «полтонны радости, скачущей со скоростью 35 миль в час».

Съемки «Боевого коня» начались в конце лета 2010 года, после того как Спилберг посетил Имперский военный музей в Южном Лондоне для дополнительных исследований. Сценарий написали Ли Холл и Ричард Кертис; последнего Спилберг нанял, случайно увидев по телевизору повтор сериала «Черная гадюка идет вперед», действие которого тоже происходит в Первую мировую войну.

Камбербэтч играл усатого кавалерийского офицера майора Джейми Стюарта, и для этого актеру пришлось ездить верхом на лошади – в последний раз ему приходилось это делать в двенадцать лет.

– Я увидел раскадровку и едва не обделался. От меня потребуется просто безупречное управление лошадью; надеюсь, они рассчитывают не только на меня.

По крайней мере, в более опасных сценах Камбербэтчу принимать участие не пришлось – там его подменял каскадер.

Первый день съемок «Боевого коня» пришелся на август, всего через несколько дней после премьеры «Шерлока». Первая снятая сцена оказалась боевой – атака кавалерии на немецкие войска.

– Начало было просто адское. Я полетел в атаку с криком и не дышал, как мне показалось, минут пять – две с половиной, так точно, – и едва не потерял сознание.

Отношения с конем в основном были хорошими.

– Доверие возникает через близость… нужно давать ему его мешок с сеном, мыть его, постоянно быть рядом, касаться его. Конь такой спокойный, что засыпает, едва положив голову мне на плечо.

Благодаря работе над «Боевым конем» Камбербэтч чуть лучше понял, каково приходится британским войскам в Афганистане.

– Первая мировая война, конечно, была совсем другой, – согласился он, – но я ощутил, какое количество людей сражается на земле за общую цель и за свободу, и, хотя механизм обеих войн очень разный, дух остается таким же.

Именно на съемках «Боевого коня» на Камбербэтча неожиданно свалилась еще одна телевизионная роль. Ветеран-драматург сэр Том Стоппард вернулся на телевидение впервые за почти тридцать лет, написав сценарий для экранизации давно забытой серии романов 20-х годов. Стоппард увидел его в одежде майора Стюарта, но ничего не сказал – поначалу.

– Я был в одежде времен Первой мировой, – сказал Камбербэтч, – правда, для той роли я был худым, усатым и рыжим.

Стоппард предложил ему роль из той же эпохи, но совсем другого персонажа.