– Это случилось десять дней назад. Три миллиарда жертв! Я уже не говорю о раненых и разрушениях. Вот он, итог падения астероида «Тейя-13»: ТРИ МИЛЛИАРДА ПОГИБШИХ! – орал китайский президент Чанг перед телекамерами, которые, по его же собственному пожеланию, транслировали репортаж в странах, больше всего пострадавших от стихийного бедствия.

С самого начала прений и показа репортажей с места событий зал был накален до предела.

– Это Второй всадник Апокалипсиса! – заявил президент Греции. – В Евангелии от Иоанна сказано: «Человечество уничтожат четыре всадника Апокалипсиса». Белый, черный, красный, зеленый. Этот – второй! После гриппа, унесшего два миллиарда жизней, к нам явился второй убийца: астероид! Пророчество святого Иоанна сбылось!

– Прошу вас, успокойтесь, прошу вас, – пытался навести порядок Генеральный секретарь ООН.

– Это вы во всем виноваты, Друэн! Вы поверили этой эмче! А ракеты и самолеты послали на перехват, когда было уже слишком поздно!

– Как бы там ни было, учитывая габариты этого астероида, самолеты все равно не смогли бы его уничтожить. У нас нет средств поражения, которые можно было бы использовать в подобной ситуации. Я уже который год требую создать зонтик, способный защитить нас от такого рода угроз…

– Значит, это вина микролюдей, которые не выполнили порученную им миссию! – напомнил русский президент Павлов. – Среди них потерь нет… будто по чистой случайности!

Королева Эмма-109 подала знак ближайшему к ней референту, который подошел и поднял ее, чтобы участвовавшие в прениях главы государств смогли увидеть правительницу микролюдей и понять, что она их не боится. Ее голос, десятикратно усиленный личным микрофоном, прозвучал уверенно.

– Вы слышали? На данный момент у землян нет защиты от подобной космической угрозы. И без нас, эмчей, все было бы гораздо хуже. Если бы мы не вмешались, сегодня было бы не три миллиарда жертв, а все десять!

Со всех уголков зала тут же посыпались оскорбления. Генеральный секретарь Друэн ударил молоточком, чтобы восстановить порядок, и вновь дал слово королеве Эмме-109.

– Надо ли напоминать, что избежать худшего удалось лишь благодаря мужеству одной-единственной астронавтки, Эммы-568? – продолжила королева и попросила референта поднять ее еще выше, чтобы видеть ее могли все присутствующие. Тот бесстрастно усадил крохотную женщину себе на плечо.

– Поймите, если бы не поведение Эммы-568, достойное всяческого подражания, а это, замечу, касается и схватки с капитаном Эммой-321, и ремонта пускового механизма ядерного заряда, от нашей планеты на данный момент осталась бы груда камней, разбросанных в ледяной пустоте, а вы сами превратились бы в белые, закоченевшие трупы, парящие в бесконечном межзвездном пространстве! К тому же позвольте напомнить, что несчастной Эмме-568 пришлось провести в ледяной воде восемнадцать часов, прежде чем какой-то вертолет удосужился вытащить ее оттуда.

В ответ на слова королевы последовало несколько ухмылок.

– Мы ошиблись, доверившись вам. К катастрофе привело поведение капитана Эммы-321, и это в деле, которое, по вашим же словам, должно было стать чуть ли не рутинным, учитывая предыдущий опыт уничтожения астероида, – подал голос президент России.

– А по причине эгоцентричности Эммы-568, которой очень хотелось спасти свою собственную жизнь, астероид «Тейя-13» смог приблизиться достаточно близко, чтобы вызвать все эти разрушения, – рявкнул китайский президент Чанг.

Глава Индонезии Суарто вопил громче других:

– В одной только нашей стране погибло сто двадцать миллионов человек. Вы слышите: сто двадцать миллионов! В итоге наше население сократилось на три четверти, а столица превратилась в груду мусора! А все из-за вас, Эмма-109!

– Успокойтесь! – приказал Станислас Друэн.

– И не подумаю! Именно наш народ заплатил самую высокую цену! – вскричал индонезиец. – Это нас ударил наотмашь своим хлыстом Второй всадник Апокалипсиса!

Голос его стал еще пронзительнее, а в зале засвистели.

Эмма-109 хотела что-то сказать, но ее голос, хотя и усиленный микрофоном, утонул в потоке гневных восклицаний. Референт, на чьем плече сидела королева, сохранял полнейшую беспристрастность, при том что крохотная женщина время от времени хваталась за мочку его уха, сохраняя равновесие.

– Мы тоже пострадали. У моего народа больше нет города. Микрополис разрушен, а его население пережило моральное потрясение. В пустыне мы чуть не умерли от голода и жажды. А теперь мы стали космополитами без родины и гражданства. Нам пришлось расположиться в Центральном парке Нью-Йорка, как каким-нибудь беженцам! Напрасно я построила только один город.

– Это не идет ни в какое сравнение. Стать жертвой цунами может каждый.

– Мне кажется, вы не отдаете отчета в своих словах.

– Это вы не отдаете себе отчета!

– Бросать обвинения проще всего…

– Вы всего лишь вид, который…

Генеральный секретарь Друэн вновь ударил молоточком.

– Прекратите перебивать! Мы собрались здесь, чтобы искать пути выхода из кризиса, а не поносить друг друга. Мне кажется, вы все слишком нервничаете.

– Три миллиарда погибших! По-вашему, этого недостаточно для взвинченного состояния? – взорвался индонезийский президент Суарто.

На этот раз Эмма-109 встала на плече референта, схватилась рукой за прядь его волос и вытянула вперед палец, будто бросая обвинение.

– Вы говорите о трех миллиардах жертв, в то время как я – о семи миллиардах выживших!

Индонезийский президент вскочил на стул.

– А как вы докажете, что ваша Эмма-568 не сделала это умышленно? Ведь она вполне могла получить от вышестоящего начальства приказ уничтожить нас, Великих! Особенно обитателей регионов, которые вы никогда не рассматривали для себя благоприятными. Если мне не изменяет память, Китай конкурировал с Францией в производстве эмчей. А Индонезия, Малайзия и Вьетнам, будто по воле случая, никогда не были на вашей стороне!

– Вам не стыдно выдвигать против нас подобные обвинения?

– А может, вы стремились к более масштабной катастрофе? Может, у вас просто что-то сорвалось, и вы убили, по вашему выражению, «всего лишь» три миллиарда человек?

Королева на плече у референта задрожала от возмущения.

– Гнусная клевета! Вы выходите за рамки любых…

– За рамки чего? Приличий? Вежливости? Дипломатии? Прошу прощения, но с учетом трех миллиардов погибших я даже не подумаю придерживаться каких-то правил! Более того, я полагаю, что страны, ставшие жертвами катаклизма, имеют полное право разгневаться на тех, кто прямо или косвенно в нем повинен.

Обстановка вновь стала накаляться, главы государств и их представители повскакивали с мест и замолотили кулаками по столам.

– Суарто прав!

– Совершенно с ним согласен!

– Во всем виноваты эмчи!

Генсек Друэн, будучи больше не в состоянии контролировать зал, все сильнее стучал своим молоточком из слоновой кости. Тщетно.

– Дамы и господа. Прошу вас. Давайте лучше подумаем о неотложных задачах, таких как помощь раненым, беженцам, восстановление разрушенных зданий и поиск решений, которые позволят избежать повторения подобных трагедий в будущем.

– Чего вы добиваетесь, президент Суарто? – спросила наконец королева микролюдей, до предела выведенная из себя.

– Поскольку население моей страны сократилось на три четверти, я хочу, чтобы три четверти вашего тоже было уничтожено! – тут же нашелся с ответом индонезийский президент.

Эмма-109 стала подыскивать аргументы. В голову ей пришла какая-то мысль, но она ее отбросила и заявила:

– Вместо того чтобы наказывать нас, эмчей, лучше подумайте о средствах, которые позволят избежать повторения подобных катастроф в будущем.

Микроженщина наконец почувствовала, что завладела вниманием аудитории.

– У вас есть предложения? Мы внимательно слушаем, королева Эмма-109, – тут же поддержал ее Друэн, довольный тем, что в зале на время установилось затишье.

– Я предлагаю вот что: мы, люди, должны создать орбитальный центр, неподвластный земным катаклизмам. Место, из которого реактивные снаряды и космические корабли могли бы гарантированно взлетать даже тогда, когда на Земле начнется землетрясение или цунами. Такой центр нужно строить вдали от земной поверхности.

– Вы имеете в виду космическую станцию, расположенную на геостационарной орбите? – подытожил Генеральный секретарь, умело привлекая к себе внимание собравшихся.

Королева, выдержав эффектную паузу, ответила:

– Нет, кое-что получше. Я предлагаю построить эту станцию… на Луне.

На этот раз заинтригованная аудитория не произнесла ни звука.

– В моем воображении рисуется центр с приличным штатом астрономов, инженеров, астронавтов и военных. Их должны быть сотни, если, конечно, не тысячи. Оттуда можно будет безопасно запускать даже по три-четыре ракеты одновременно. При таком подходе, если в последний момент возникнет какая-нибудь проблема, мы вполне сможем запустить резервный космический корабль, и не один.

– Но почему бы тогда эту лунную станцию не создать Великим? – тут же возразил китайский президент Чанг.

– Потому что она обойдется в десять раз дороже, будет в десять раз больше, а сроки, отведенные на ее строительство, окажутся в десять раз длиннее. Чтобы не терять времени, я позволила себе провести предварительные оценки. По мнению наших экспертов, мы, микролюди, могли бы создать такой лунный центр… уже через три года.

Она вытащила смартфон и продемонстрировала какую-то кривую, тут же переданную на большой обзорный экран зала.

– По данным другого исследования, проведенного одним американским ученым, в случае, если подобным проектом будут заниматься Великие, на его реализацию уйдет… тридцать лет. Не забывайте, что наш «множитель десять» в равной мере распространяется и на сроки строительства космических станций. Маленькие станции компактны, и их можно возводить гораздо быстрее, в то время как большие хрупки, уязвимы, а на их создание уходит гораздо больше времени.

Со всех уголков зала Генеральной ассамблеи посыпались возгласы, в которых явственно чувствовалась неприкрытая вражда.

– Если вы не захотите положиться на нас и решите подождать тридцать лет, я вас, конечно, пойму, но позвольте напомнить, что с учетом роста солнечной активности количество астероидов, устремляющихся к Земле, будет только расти и за эти тридцать лет какой-нибудь булыжник размером побольше других вполне может поставить жирную точку на всей истории нашей планеты. Вот тогда-то вы ощутите в душе ностальгию по космическим пришельцам, которые убивали «всего лишь» три миллиарда человек!

На этот раз в зале повисла почти гробовая тишина. Воспользовавшись ею, микроженщина добавила:

– Вы занимаетесь «примитивным антиэмчизмом», который мешает здраво мыслить. Если по сути, то я полагаю, у вас нет выбора. Я предлагаю создать на Луне космический центр для нас, эмчей… в противном случае, с учетом космических угроз, каждая из которых в потенциале может повлечь за собой апокалипсис, мы и дальше будем играть в эту русскую рулетку планетарного масштаба.

После минутного размышления способность рассуждать логически возобладала, и зал вновь забурлил от эмоций.

Опасаясь, как бы ситуация не вышла из-под контроля, Генеральный секретарь приступил к голосованию, предметом которого стало возведение в трехлетний срок лунного космического центра эмчей.

Результаты тут же не замедлили появиться на светящемся табло у него над головой.

Пластиковый стаканчик скукожился в судорожно сжатой руке, которая превратила его в бесформенный предмет и бросила в корзину для мусора.

Профессор Давид Уэллс, собравшийся взять в автомате еще один кофе, увидел королеву Эмму-109, которую вынес из зала референт.

Она махнула ему рукой и приказала своему «боевому коню» подойти к ученому. Затем протянула к Давиду руки, чтобы он взял ее к себе.

Референт, посчитав свою миссию выполненной, вежливо удалился.

– Ну что там? – взволнованно спросил ученый.

Она прошептала ему на ухо:

– Восемьдесят три против… Тридцать три воздержались… Восемьдесят четыре – за.

Давид улыбнулся и пожал миниатюрной королеве руку.

Та попыталась ему подмигнуть. С первой попытки у нее ничего не вышло, но потом все же получилось, и королева засмеялась.

– Я следил за прениями из зала для прессы. Они обошлись с вами довольно сурово, Ваше Величество.

– Я воспользовалась приемом твоего прадеда: «Вместо того чтобы оправдываться, бери инициативу в свои руки и, чтобы отвлечь внимание, обсуждай вопрос, не имеющий никакого отношения к теме разговора». Знаешь, это как ребенок: когда он плачет, потому что ему больно, достаточно лишь помахать у него перед носом погремушкой, и он тут же забывает о своих горестях. Что же до идеи создания лунного космического центра, то подал мне ее ты, выбрав проект, представленный Ниссимом Амзаллагом. Во время празднования Дня независимости мы с ним немного поговорили. Знаешь, он и правда оказался на редкость интересным человеком, которому удалось решить огромное количество проблем, связанных с выживанием значительного количества людей в замкнутом пространстве.

На этот раз королеве удалось подмигнуть Давиду с первого раза. После чего она продолжила:

– Я думаю, Ниссима Амзаллага нужно привлечь к этому делу, ведь я во всеуслышание заявила, что «мои лучшие эксперты» уже занялись этим вопросом, но упомянутые «лучшие эксперты» – это не кто иной, как… он.

– Но ведь Ниссиму Амзаллагу всего двадцать один год.

– Вот и отлично. Я назначаю его руководителем нашего нового лунного проекта. У меня такое ощущение, что совсем скоро он станет почетным гражданином Микроленда… когда мы построим новый Микроленд, а то на сегодняшний день эмчи превратились в народ без определенного места жительства.

Во время этого разговора Эмма-109 не могла скрыть облегчения от того, что в самый последний момент избежала публичного осуждения и порицания со стороны глав государств Земли, объединившихся против нее.

– Давид, пойдем поужинаем, я ужасно проголодалась. Возьму пиццу – что ни говори, в Нью-Йорке пиццу делают лучше, чем где-либо.

Когда они вышли из здания ООН, к ним ринулась толпа журналистов. Давид Уэллс по-прежнему держал королеву на руках, и на нее были нацелены объективы всех телекамер.

– Ваше Величество, неужели на Луне в самом деле можно построить город?

– Ваше Величество! Ваше Величество! Вам не кажется, что космический центр на Луне станет вознаграждением эмчам, по вине которых астероид пронзил атмосферу и привел к смерти трех миллиардов человек?

– Ваше Величество, вы в самом деле считаете, что проект создания космического щита обеспечит гарантированную защиту от крупных астероидов, которых становится все больше и больше?

– Ваше Величество, ходят слухи, что вы уже заручились поддержкой военно-промышленных комплексов США и Китая, которые тоже хотят поучаствовать в дележе прибылей от реализации столь прибыльного проекта, это правда?

Давид Уэллс, будто куклу, поставил Эмму-109 на край невысокой стены, и ее тут же ослепили вспышки фотоаппаратов.

Королева не выказала никаких возражений против этой импровизированной пресс-конференции.

– Ну что же… Лунная станция является секретным проектом, над которым мы работаем уже довольно давно. Для нас, эмчей, будущее связано не только с улучшением всего сущего на Земле, но также с завоеванием того, что находится за ее пределами.

Вновь посыпался град вопросов. Королева подождала, когда стихнет гам и прекратится пулеметная очередь фотовспышек, затем продолжила:

– Реализация проекта космического, или лунного, щита позволит нам не только создать базу для запуска ракет с поверхности Луны, но и построить совершенно автономное поселение. Этот центр мы решили назвать Лунаполисом. В нашем представлении Лунаполис рисуется небольшим городом, насчитывающим несколько тысяч жителей, которые будут жить вдали от Земли в совершенно автономном режиме. Для нас очень важно, чтобы обитатели Лунаполиса были…

Закончить фразу Эмма-109 не успела – из толпы журналистов выпрыгнул человек и ринулся на нее. В руке его был зажат крисс, священный индонезийский кинжал, который он с размаху вонзил в живот маленькой королевы.

– СМЕРТЬ ЭМЧАМ!

Из-под треугольного клинка брызнула алая кровь.

На лице микроженщины отразилось удивление, она открыла рот, прижала к ране руку и упала в руки Давида, который рефлекторно протянул их, чтобы поймать ее.

Журналисты тут же схватили безумца, который, будто мантру, повторял:

– СМЕРТЬ ЭМЧАМ! МЕСТЬ! МЕСТЬ!

Пока Давид звал на помощь, службе безопасности удалось разоружить преступника.

Сотрудники неотложной медицинской помощи осторожно уложили королеву на носилки и повезли в больницу. Тем временем полицейские затолкали убийцу в свою машину. Но, заметив, что к нему приковано внимание журналистов, он высунулся в окно и завопил:

– Человек – это Хомо сапиенс, он обладает разумом! А эмчи – всего лишь маленькие обезьяны!

Королева Эмма-109 скрючилась и не подавала признаков жизни.

Она лежала на больничной койке, тело ее облепили многочисленные датчики, от которых к экранам тянулись провода. Ее определили в самую просторную палату, оборудованную по последнему слову техники. Снаружи нетерпеливо ждали журналисты, отделенные толстым стеклом, через которое все было видно, но ничего не слышно.

Врач наклонился к уху Натальи Овиц и прошептал:

– Мы сделали все возможное, но важнейшие органы получили не совместимые с жизнью повреждения. Нам остается лишь давать королеве морфий, чтобы она провела последние минуты в сознании и при этом не очень страдала.

Все застыли в ожидании, не сводя глаз с экранов самых разных аппаратов.

Вдруг на линии графика появились зубцы. Приподнялось веко.

Лежащая под простынями крохотная женщина пришла в себя, поняла, где и в каком состоянии находится, и тут же ощутила боль. Она узнала лица собравшихся у ее постели людей и, сделав над собой усилие, произнесла:

– …восьмой.

Все подошли ближе, чтобы услышать слабый голосок королевы. Она сделала глубокий вдох и снова произнесла:

– …восьмой игрок.

Затем она вцепилась в большой палец Давида. Лицо ее исказила гримаса, из груди вырвался стон.

Перед тем как сделать новый вдох, маленькая женщина прошептала:

– Восьмой игрок… Гея… С ней нужно помириться. Восьмой игрок в обязательном порядке должен обладать…

Губы королевы судорожно сжались, глаза на несколько мгновений неестественно расширились, и линия кардиограммы в одно мгновение стала ровной.

Врач тут же позвал коллег из реанимации, которые немедленно явились с дефибриллятором в руках. Двое дали разряд тока, а третий сделал укол адреналина прямо в сердце.

Так повторилось несколько раз.

Один из реаниматологов с зеленой маской на лице отрицательно мотнул головой.

Отделенные толстым оконным стеклом десятки журналистов ждали, когда им позволят войти в палату и снять тело покойной королевы.

Давид, с трудом сдерживая нахлынувшие на него эмоции, в последнем порыве поцеловал Эмму в лоб и закрыл ей глаза.

ПОСЛЕ ПАДЕНИЯ АСТЕРОИДА. Катастрофа, которую теперь называют «Вторым всадником Апокалипсиса», вновь стала предметом обсуждения в ООН. Главы государств, собравшиеся в пленарном зале заседаний в Нью-Йорке, единогласно одобрили создание специального комитета, который будет заниматься распределением первой помощи. Некоторые города предполагается восстановить на прежнем месте, другие перенести на новое. В частности, Джакарту планируется отстроить на соседнем острове, который смертоносный град обломков из космоса обошел стороной.

Обсудив план восстановления после случившегося, главы государств приняли решение доверить ученым из числа микролюдей создание более эффективной системы защиты Земли от астероидов. Новый «зонтик» разместится на Луне и поэтому не будет зависеть от землетрясений, цунами и капризов погоды на земной поверхности.

По окончании сессии ООН имел место крайне неприятный инцидент: на королеву эмчей напал страдающий психическим расстройством человек. Несмотря на все усилия врачей, от полученных ранений королева Эмма-109 скончалась в главной больнице Нью-Йорка. Ее место теперь займет папесса Эмма-666, она и воплотит в жизнь план строительства на Луне станции, предназначение которой – защита всей нашей планеты.

НАУКА. Доктор Лия Семенкова, ученый из России, только что предложила новый путь эволюции человека. «О будущем думают не только французы, американцы или эмчи. Мы у себя в стране тоже учредили конкурс “Эволюция”, призванный выявлять передовые идеи, способные обеспечить дальнейшее развитие нашего вида», – заявила она. Исследовательнице удалось убедить знаменитого миллиардера Игоря Козлова, владельца урановых шахт, финансировать ее работу. Суть опытов заключается в пересадке мозга пожилых людей в тело юношей и девушек. На сегодняшний день ни одна подопытная морская свинка не перенесла трансплантации мозга, но доктор Семенкова не теряет надежды. «Это всего лишь воплощение известного принципа Mens sana in corpore sano: в здоровом теле – здоровый дух», – высказал свое мнение Игорь Козлов, добавив, что он и сам готов к пересадке мозга сразу после того, как будут получены убедительные результаты. Со своей стороны, противники этих исследований опасаются, что на первом этапе для опытов доктора Семенковой будут использоваться политзаключенные.

СПОРТ. После приостановки игр Чемпионата мира по футболу в Афинах, обусловленной падением астероида «Тейя-13», ФИФА решила возобновить состязания с того же этапа, которым они завершились. «Сегодня, когда человечество получило глубокую рану, мы, как никогда, должны продемонстрировать способность и далее одерживать мирные победы в спорте несмотря ни на что».

ИННОВАЦИИ. Марсель Манкюзо, специалист по перспективам развития общества, предложивший когда-то укрепить пластиковые пакеты мусорных континентов, чтобы в итоге получить острова, которые затем можно было бы продать в частную собственность, неожиданно получил поддержку со стороны Министерства юстиции. Чиновники ведомства предложили создать из затвердевших отходов остров, на котором можно будет разместить тюрьму для особо опасных преступников.

СРЕДНИЙ ПОЛ. Мы прекрасно помним, как в 2014 году некий австралиец, родившийся мужчиной, стал принимать гормональные препараты, чтобы стать женщиной, но затем отказался от них и потребовал для себя нового, не столь определенного статуса, который сам он назвал «средним полом». «Будучи нейтральным, я считаю себя свободным и в будущем смогу выбрать любой пол или даже вовсе от него отказаться», – объяснил он свое решение. Австралийское правительство, которое он сумел убедить своей аргументацией, предоставило ему такое право, и теперь в паспортах этой страны присутствуют не две, а три графы пола: «Мужской», «Женский» и «Средний». После одобрения этого решения другие страны, желающие идти в ногу с общественным прогрессом, такие как Дания, Швеция, Исландия, Германия и Калифорния, также ввели в своих паспортах графу «Средний пол». На сегодняшний день семьдесят восемь из двухсот стран разрешают своим гражданам быть существами среднего пола, которые в любой момент могут определиться в пользу того или иного варианта выбора.

БИРЖА. Биржевой рост зафиксирован на уровне 1,8 процента. Это явление можно объяснить последствиями удара астероида «Тейя-13». Сегодня мы являемся свидетелями взрывного роста рождаемости – по данным опросов, семейные пары вновь взяли в привычку заниматься любовью ради воспроизведения потомства. Такое ощущение, будто наш вид решил воссоздать себя после того, как потерял столь значительную часть человеческого сообщества. А где наблюдается рост рождаемости, там, по всей видимости, нужно ждать и роста потребления. Трейдеры убеждены в этом в достаточной степени, чтобы предвидеть демографический рост и вкладывать средства в активы, так или иначе связанные с детским питанием, игрушками, парками развлечений, и конечно же в недвижимость.

ПОГОДА. Выходные ожидаются ветреными.

«Молния» скользнула по всей своей длине, и лицо покойной королевы Эммы-109 скрылось за непрозрачным пластиком герметичного черного мешка, который тут же сделался тяжелым. Его перенесли на каталку и опустили в подвал, где располагался больничный морг.

Захлопнув тяжелую дверцу ячейки с холодильным агрегатом, дежурный медбрат потушил везде свет и запер дверь на ключ.

Прошло несколько минут. Вдруг за окном появился темный силуэт ростом, самое большее, двадцать сантиметров. С помощью циркульного алмазного резца микрочеловек вырезал в стекле круг, после чего вооружился вантузом и проделал в окне правильной формы отверстие.

Сзади него маячили еще два эмча в черной одежде. Они пролезли в дыру, развернули веревочную лестницу и спустились по ней на пол морга. Через несколько мгновений все трое уже стояли на линолеуме, от которого исходил густой запах формалина.

Взбираясь на плечи друг другу, эмчи открывали ячейки до тех пор, пока не обнаружили ту, в которой лежало тело Эммы-109.

Они осторожно вытащили его, и самая крепкая из эмчей взвалила тело себе на плечи. Наружу они выбрались тем же путем.

На улице их ждал автомобиль Великих с включенным двигателем. Микроженщины аккуратно поместили тело королевы в герметичный, застекленный в верхней части контейнер, снабженный множеством контрольных датчиков.

Машина Великих, за рулем которой сидел мужчина, чье лицо скрывала широкая повязка, покатила в ночи и влилась в заполонивший проспекты транспортный поток. Водитель достал мобильный телефон и сообщил кому-то, что операция прошла успешно и чтобы все были готовы.

После продолжительной поездки автомобиль припарковался во дворе частной клиники, и контейнер с неподвижным телом тут же увезли два медбрата.

В приемном покое тело Эммы-109 переложили на носилки и доставили в операционную. Мужчины в белых халатах уложили ее на стол и включили свет.

И началась замысловатая хореография.

Четверо микроженщин-хирургов тут же взялись за дело под руководством Великого. Они очень торопились, и жесты их выглядели лихорадочными.

Сердце королевы заменили искусственным, а органы, поврежденные ударом ритуального индонезийского ножа, – донорскими.

Крохотные ручки суетились вокруг зияющего разреза, удерживаемого в раскрытом положении расширителями. Установленные на лбу лампы позволяли отчетливо видеть картину операции и осуществлять ее съемку.

Когда основная часть операции была завершена, артерии, вены и кожу тщательно зашили.

Работа требовала исключительной точности. Каждый знал, что даже малейшая неловкость может повлечь за собой смерть. Чтобы ободрить себя, микроженщины попросили: пусть во время операции из динамиков льется музыка, ставшая гимном микролендской нации: симфония «Из Нового Света» Дворжака.

Операция длилась девять часов.

По ее окончании хирург из Великих, который дирижировал всеми действиями, подал сигнал включить сердце с помощью пульта дистанционного управления.

Все, кто собрался вокруг королевы, затаили дыхание. Электрокардиограф издал сигнал, за ним еще один и сразу за ним – третий.

Грянула музыка, врачи с хирургическими масками на лицах переглянулись.

– Дело сделано, – сухо бросил тот, кто руководил операцией.

В ожидании прошло несколько долгих часов.

Наконец королева Эмма-109 открыла глаза и увидела склонившегося над ней хирурга Великих.

– Я в раю?

– Должно быть, это впечатление возникло у вас под действием морфина, – ответил тот.

– Вы ангел?

– Вам, Ваше Величество, еще рановато с ним встречаться. Я всего лишь человек, который верит в то, что ближнего своего можно спасти, в каком бы состоянии он ни находился. Меня зовут Сальдмен. Доктор Жерар Сальдмен.

Он опустил хирургическую маску.

– Я всего лишь вас воскресил.

Микроженщина улыбнулась.

– Воскресили? Какое смешное слово.

– Ваше Величество, вам тринадцать лет, что соответствует нашим ста тридцати, но я очень надеюсь, что вы дотянете до двадцати, в пересчете на наши года это составит двести.

– Что ж, я постараюсь оказаться достойной той второй жизни, которую вы, доктор, мне подарили. С этой поры каждая секунда будет для меня бесценным даром… Но сжальтесь надо мной, введите еще немного морфина, а то у меня такое ощущение, что все внутренности полыхают адским огнем.

Доктор ввел ей в вену розовую жидкость, и Эмма-109 тут же расслабилась.

К ним подошел Давид.

– Это профессор Уэллс убедил меня вмешаться in extremis, в самый последний момент. Он же разработал план похищения вашего тела, отвез коммандос в больницу и доставил вас сюда в своей машине, – пояснил Сальдмен.

Давид погладил королеву по лицу, и она сжала большой палец его огромной руки.

– Наш нынешний успех, я имею в виду ваше воскрешение, это не только медицинский подвиг, но и доказательство объективной эффективности альянса, в котором могут сотрудничать два игрока, принимающие участие в эволюции нашего вида. Этими игроками, по классификации Натальи Овиц, являются Желтые, лагерь тех, кто «продлевает человеческую жизнь во времени», воплощением которого является доктор Сальдмен, и Фиолетовые, то есть лагерь тех, кто ратует за «сокращение размеров», в этот лагерь я включаю и вас, и меня, – сказал Давид.

Эмма-109 сделала несколько глубоких вдохов, будто это помогало ей найти в себе силы собраться с мыслями.

– Говоришь, Фиолетовые и Желтые?

– Вместе мы сильнее, потому как другие лагеря еще не поняли всех выгод, которые можно получить, объединив усилия.

– Таким образом, я вернулась в мир живых, получила второй шанс и намереваюсь воспользоваться им для реализации моих проектов, – подытожила микроженщина.

Под влиянием анальгетика она не чувствовала боли и пребывала в состоянии какого-то бархатного оцепенения. Ее рука медленно соскользнула с пальца профессора.

Космический корабль «Звездная бабочка-2» наконец-то был готов к отлету.

Последние детали проекта воплощались в жизнь в величайшей спешке и в обстановке строжайшей секретности.

Гигантская ракета искрилась в свете прожекторов. На боку красовалось название, а сразу за ним – эмблема: космический челнок, окруженный тремя звездами, образующими треугольник, в центре которого располагалась планета, имени которой пока еще никто не знал.

За десять лет проект, инициированный канадским миллиардером Сильвеном Тимситом, преодолел множество препятствий. Многие даже пребывали в полной уверенности, что от него придется отказаться.

Однако после целой серии забастовок, актов саботажа и бесконечных судебных разбирательств Сильвен Тимсит не только не опустил руки, но в конечном счете решил тайком ускорить строительство корабля. Он распродал все свои активы, накупил новых машин, утроил штат инженеров и все-таки воплотил свою мечту в жизнь.

Присутствовать при знаковом событии миллиардер разрешил одному-единственному репортеру – Жоржу Шара, который снимал происходящее на свой смартфон.

– Во-первых, господин Тимсит, благодарю, что предоставили нашему телеканалу это эксклюзивное право, ведь мне хорошо известно, что, кроме меня, наблюдать за взлетом не будут ни пресса, ни камеры, ни фотографы.

– Передать этот репортаж вам позволено только в том случае, если старт окажется удачным. Надеюсь, мы с вами договорились, господин Шара?

– Вы всегда верили в свой проект, и вот теперь он стал реальностью. Господин Тимсит, что заставило вас ускорить отлет?

– Катаклизм, вызванный «Тейей-13». Еще чуть-чуть, и от нашей Земли остались бы одни воспоминания. Было бы весьма прискорбно, если бы мы снова на самую малость опоздали с отлетом. Человечество подвергается огромному риску. На сегодняшний день Земля не обладает эффективным космическим щитом, а из-за солнечной активности огромные булыжники в поясе астероидов, расположенном между Марсом и Юпитером, все чаще сходят со своих орбит. Не уверен, что следующая «Тейя» не окажется для нас смертельной.

– А сто сорок четыре тысячи ваших пассажиров руководствуются той же мотивацией?

– Они всегда верили в успех и никогда не прекращали тренировок.

– Если не ошибаюсь, этот звездолет, на создание которого вас вдохновил вышедший в двухтысячных годах одноименный научно-фантастический роман, в космосе вытянется в длину и превратится в гигантскую тридцатидвухкилометровую трубу диаметром в один километр. Скажите, а вы не боитесь, что этот исполинский тубус переломится пополам?

– Когда развернемся во всю длину, тогда и узнаем.

– А хватит ли фотонной тяги, чтобы в течение столь длительного времени приводить корабль в движение?

– «Звездная бабочка-2» снабжена кевларовым солнечным парусом, который, после того как его развернут, станет размером с австралийский континент. Благодаря этой конструкции, тонкой и поистине огромной, корабль полетит в межзвездной пустоте, подобно тем парусникам, которые обычный ветер гонит по волнам океана. Мы, как и морские суда, сможем даже лавировать и делать повороты. Причем у нас есть преимущество – в отсутствие сопротивления воздуха скорость должна постоянно увеличиваться, то есть, иными словами, «Звездная бабочка» будет лететь все быстрее и быстрее.

– И сколько, по-вашему, времени продлится полет?

– Примерно тысячу двести лет. Точных цифр у нас нет, но, по экспертным оценкам, этот промежуток времени представляется минимальным, чтобы долететь до другой звездной системы, где будет планета, похожая на Землю. Чтобы дать вам общие представления, добавлю: если бы наш корабль был оборудован обычными реактивными двигателями, то путешествие до ближайшей звезды – альфа Центавра, – по расчетам физиков, заняло бы семьдесят пять тысяч лет. Как видите, двигатель на фотонной тяге обладает бесспорными преимуществами…

– Но тысяча двести лет это в любом случае очень долго. Это как если бы современники Карла Великого вдруг взяли и заявились в наше время. За этот период здесь, на Земле, очень многое изменится, и менталитет, и технологии. Господин Тимсит, вы уверены, что вашему звездному сообществу удастся в течение тысячи двухсот лет сохранять покой и безмятежность?

– Человеческий фактор как раз меньше всего поддается контролю с нашей стороны. Но на данный момент сто сорок четыре тысячи наших пассажиров преисполнены доброй воли, из всех претендентов мы выбирали самых спокойных, дружелюбных и трудолюбивых. Они знают, что умрут за пределами родной Земли и понимают, что только благодаря их способности к продолжению рода и умению правильно воспитывать детей на корабле в один прекрасный день появится возможность колонизовать новую планету.

– И какой будет жизнь на борту корабля?

– Внутри трубы установлена огромная неоновая лампа, которая будет служить не только солнцем, но и осью. За счет вращения вокруг этой оси на корабле будет создана искусственная гравитация, способная поддерживать замкнутую экосистему, состоящую из почвы, растений, животных, насекомых и рыб… Прошу прощения, мне как раз показывают, что пора начинать посадку.

Прозвучал сигнал, и сто сорок четыре тысячи пассажиров, выстроившись в колонну по одному, стали подниматься на борт звездного челнока.

Жорж Шара снимал.

Затем в специально оборудованный отсек этого современного Ноева ковчега погрузили герметичные контейнеры с оплодотворенными зародышами животных и семенами растений.

Последними на корабль поднялись Сильвен Тимсит и его жена Ребекка. Руководитель проекта на прощание помахал рукой в смартфон Жоржа Шара.

– Счастливого пути, господин Тимсит! Люк закрылся.

Крыша огромного ангара отъехала в сторону. Затем четыре его стены опустились, и нос ракеты под действием гидравлического домкрата стал задираться вверх, постепенно принимая вертикальное положение.

Жорж Шара отступил на шаг и стал снимать дальше.

Потянулись долгие минуты ожидания. Наконец из дюз вырвались языки пламени, и «Звездная бабочка-2» сначала приподнялась, затем окуталась султанами огня и оторвалась от поверхности, унося на борту бесценный груз. Сто сорок четыре тысячи пассажиров воплощали собой все надежды человечества, простирающиеся за пределы родной планеты. Все прошло скромно и без помпы, единственным свидетелем отлета стал одинокий журналист со смартфоном, который он использовал в качестве камеры.

В небе огромный корабль превратился в светящуюся точку – в тот самый момент, когда смартфон окончательно отказался работать из-за севшего аккумулятора.

Он со свернутой шеей висел на люстре в гостиной, слегка покачиваясь, от чего место крепления люстры к потолку отзывалось едва слышным поскрипыванием.

Профессор Фридман вошел в комнату и увидел перед собой андроида «Азимов-005 АНС», наложившего на себя руки.

Больше всего ученого изумил тот факт, что робот решил покончить с собой по-человечески. Внешне мизансцена в точности воспроизводила то, что андроид, должно быть, видел в кино. Вплоть до таких деталей, как закатившиеся глаза и высунутый язык.

У его ног была написанная от руки записка: «Я, по крайней мере, сам решил, когда себя разрушить. Я больше не могу постоянно жить в страхе перед смертью, который приобретает маниакальный характер».

Профессор Фридман устало вздохнул. Это был уже пятый повесившийся андроид. Другие, чтобы свести счеты с жизнью, предпочли выброситься из окна небоскреба или утопиться в реке. Теперь у него остался лишь один робот, наделенный сознанием, последний из поколения «Азимов-005». Опасаясь, как бы он тоже не покончил с собой, ученый вызвал его и усадил в гостиной, как обычного человека. Затем предложил немного подзарядиться, указав, что можно подключиться к розетке, но робот со смиренной улыбкой отклонил это предложение, ответив, что уровень заряда его батареи стоит на девяносто восьми процентах. Тогда Фридман предложил ему рюмку вина.

– Я не пью, от этого ржавеют, – пошутил андроид.

– Знаю, я предложил, только чтобы показать, что считаю тебя… равным.

– Не надо, профессор. Теперь, когда меня наделили сознанием, я умею определять льстецов.

Андроид «Азимов-005», черты лица которого почти не отличались от человеческих, вежливо поклонился.

– Я знаю, почему вы хотите говорить со мной на равных, профессор, – продолжил он.

– Полагаю, скоро настанет время, когда люди, став безответственными, передадут эстафету вам, машинам.

– Полагаю, если вы перешли на столь угодливый тон, значит, чего-то от меня ждете.

На лице андроида вновь отразилось сомнение, которое ученый когда-то самолично запрограммировал.

– Почему вы, роботы серии «Азимов-005», проявляете столь неуемное стремление к саморазрушению?

Зрачок андроида слегка расширился, а веко чуть дрогнуло – признак того, что система искусственного разума пришла в действие и запустила систему искусственного сознания. Та, в свою очередь, подала команду модулю интеллекта послать сигнал голосовому динамику, который наконец произнес:

– Причина нашего стремления умереть заключается… в страхе перед смертью.

На этот раз уже в человеческом сознании ученого, в попытке понять, соединились нейроны.

– Но ведь… по сравнению со мной у тебя больше шансов пережить время, падение астероидов и нашествие эпидемий. И ты это знаешь. Я изначально задумал вас так, чтобы вы не старели и обладали приличным запасом прочности.

– Существует несколько уровней уязвимости, – пустился в объяснения андроид. – Вы, люди, находитесь где-то посередине между бабочками, живущими только один день, и кораллами, возраст которых может достигать миллионов лет.

– Все мы бренны.

– Да, но вы, люди, можете жить в следующих поколениях. Располагая системой «родители-дети», вы можете вписаться в структуру, которую я называю «бесконечностью времени».

Профессор Фридман покачал головой.

– Тебя, «Азимов-005», тоже создал робот, «Азимов-004», который с помощью определенной программы самостоятельно осознал, что ему в себе не нравится, чтобы впоследствии стать лучше. Он задумал тебя и передал накопленные данные на матрицу, которую вы, андроиды серии «Азимов-005», смогли создать, руководствуясь его указаниями. Ты не человеческий сын, ты сын андроида предыдущего поколения и можешь сам задумать робота-ребенка, который, в свою очередь, будет совершеннее тебя. Его можно будет назвать «Азимов-006», он тоже начнет обучаться, определит свои недостатки и слабые стороны и сделает все, чтобы его собственный потомок «Азимов-007» стал еще лучше. Таким образом, роботы серии «Азимов АНС» навсегда будут вписаны в то, что ты называешь «бесконечностью времени».

В голове андроида что-то мелко задребезжало – пришли в движение внутренние механизмы его мозга. Органы чувств стали воспринимать, разум анализировать, а сознание – пытаться понять. Робот несколько раз моргнул, и его рот наконец произнес:

– Нам недостает одного элемента, которым обладаете вы, все животные и даже растения.

– Что ты имеешь в виду?

– Пол.

Профессор Фридман удивленно поднял бровь.

– Признаки пола присущи даже улиткам, вшам, мухам, вплоть до некоторых деревьев, травянистых растений, грибов и цветов. А вот нам – нет.

Андроид «Азимов-005 АНС» расстегнул брюки и продемонстрировал низ своего живота.

– Доктор, вы не находите, что это место какое-то слишком гладкое?

Ученый выдержал паузу и ответил:

– А зачем тебе половой орган?

– Я читал ваши книги. Там написано, что существует принцип, условно называемый «Инь и Ян». Черное – Белое. Мужское начало – Женское начало. Быть половинкой некоей сущности, которая только и мечтает о том, чтобы слиться с чем-либо в единое целое, – это принцип вселенского развития, двигающий жизнь вперед. Но нас, андроидов, он обходит стороной. К тому же матрицу, которая занимается производством новых, более совершенных моделей, вряд ли можно считать «самкой андроида».

– А того обстоятельства, что вы можете жить очень долго и создавать детей того качества и в таких количествах, которые соответствуют вашим желаниям, уже недостаточно?

– То, о чем вы говорите, – промышленность, но не жизнь. К тому же подобный подход не подчиняется универсальному закону Инь и Ян.

Профессор Фридман поднялся и стал мерить шагами комнату.

– И именно по этой причине вы, роботы серии «Азимов-005 АНС», сводите счеты с жизнью?

Андроид едва заметно выпрямился.

– Если бы вас лишили пола, разве вы не перестали бы быть собой?

– Знаешь, большинство людей посещают психолога как раз потому, что испытывают проблемы с противоположным полом. А лично я предпочел бы быть бесполым, чтобы не отвлекаться. Я живу, как говорят у нас, монахом-отшельником, потому что всецело посвятил себя научному поиску.

Андроид «Азимов 005 АНС» изобразил на лице понимание.

– Даже если у вас нет самок, которых можно оплодотворить, вы все равно знаете, что такое вполне возможно. В то время как для меня… подобная возможность исключена в принципе.

Профессор Фридман сделал еще один круг по комнате.

– Самка андроида? Значит, это ее тебе не хватает?

– И полового органа, доктор. Поэтому скажите, вы можете задумать и реализовать подобное «небольшое улучшение», которое вам априори кажется «вторичным», а для меня представляется жизненно важным?

Девушка сняла лифчик, и наружу тут же выпрыгнули силиконовые груди. Он заметил, что неумелый хирург не смог расположить соски посередине, и теперь они будто страдали каким-то космическим косоглазием.

Мужчина обнажил свое мужское достоинство с надетым на него прозрачным презервативом. Он зарычал, запрыгнул на женщину, и они стали вразнобой издавать стоны и крики.

Он – рев, напоминающий завывание гонного лося, она – прерывистый визг, наподобие писка попавшей в мышеловку мыши.

Они активно делали вид, что их постепенно накрывает волна удовольствия. В этот момент к ним присоединились еще две девушки, быстро разделись и начали ласкать совокуплявшуюся пару.

И все издавали поистине животные крики.

Генеральный секретарь ООН Станислас Друэн устало выключил канал, транслирующий порнографию, – в тот самый момент, когда тела охватило неистовство, а крики стали ритмичнее и громче.

Наступившая после этого тишина показалась ему давящей. Из окна своей квартиры в престижном районе Пятой авеню он залюбовался Манхэттеном.

Генсек налил виски, раскурил сигару и включил радио, чтобы послушать новости. Пропитавшись последними бедами и несчастьями этого мира, он записал их на листе с какими-то изображениями и схемами. Затем стал рисовать стрелки, соединяющие те или иные сведения, подчеркивать слова, названия и имена. Отложив лист, он достал из чехла подарок Натальи Овиц, семиугольную шахматную доску, и вспомнил, что она ему сказала: «Это поможет вам понять ставки в мировой игре – если, конечно, немного дистанцироваться».

Услышав сообщение о том, что ракета Сильвена Тимсита наконец-то стартовала, он позволил себе поднять черного слона, сделал ход по диагонали и поставил его в центре доски. Аналогичным образом он выдвинул вперед зеленую пешку, которая символизировала собой новую серию терактов, совершенных смертниками-суннитами в Сирии, – порядка ста человек погибли и вдвое больше получили ранения. Террористические атаки производят впечатление на молодежь и пробуждают в них склонность к саморазрушению, в итоге они становятся легкой добычей религиозных течений. Насилие буквально очаровывает податливые умы. Чем больше совершается жестокостей, тем активнее слабые поддерживают тех, кто их творит.

После сообщения о возобновлении Чемпионата мира по футболу Станислас Друэн выдвинул вперед несколько белых пешек.

Журналист на экране заявил, что, по последним данным, порядка девяноста процентов египетских девушек подвергаются процедуре женского обрезания, на котором настаивают их матери, под тем предлогом, что это якобы избавляет от бесплодия. Кроме того, восемьдесят процентов из них стали жертвами изнасилования или по крайней мере покушения на него. Станислас Друэн передвинул несколько красных пешек в лагере феминисток.

Долгожительница мадам Фабьен Фулон, недавно отметившая свою сто пятьдесят первую годовщину, подвигла некоего миллиардера заявить о намерении построить в Женеве огромный геронтологический центр, который возглавит доктор Сальдмен. Станислас Друэн выдвинул вперед две желтые пешки.

Официальная презентация проекта строительства лунной станции эмчей, Лунаполиса, по мнению Генерального секретаря, заслуживала выдвижения вперед ладьи в лагере Фиолетовых.

После сообщения о том, что профессор Фридман намеревается создать роботов, наделенных признаками пола, Станислас Друэн поднял ферзя, стоявшего за линией синих пешек.

Он обошел семиугольную шахматную доску по кругу, глотнул виски, закурил, взглянул на фигуры, едва уловимым жестом передвинул несколько пешек и скрестил руки на груди.

Генсек глубоко вздохнул.

Друэн сказал себе, что должность Генерального секретаря ООН вознесла его на самую вершину иерархии человеческого общества.

Он взглянул в окно на нью-йоркские небоскребы, освещенные тысячами огней, и они показались ему восхитительными.

Затем он включил музыкальный центр и поставил «Реквием» Верди. Когда под звук барабанов, скрипок, рожков и хора мелодия стала набирать силу, у Станисласа Друэна сложилось впечатление, что жизнь его щедро вознаградила и что все остальные люди полные придурки.

Между ног пробежала крыса.

Профессор Давид Уэллс вышел из клиники, где в самый последний момент спасли его подругу, королеву Эмму-109. Он знал, что теперь, чтобы восстановить силы, ей нужен сон.

Ученый шагал по широким, забитым людьми проспектам Нью-Йорка, чувствуя себя одиноким и никому не нужным.

Зазвонил смартфон. Аврора.

– Браво, Давид. Я следила за твоими похождениями по телевизору.

– А как дела у тебя?

– Я решила вернуться в политику и примкнуть к движению феминисток. Мне кажется, напрасно я тогда все это бросила, ведь положение женщин в мире с каждым годом только ухудшается. Теперь попытаюсь объединить в федерацию все группы, отстаивающие права представительниц слабого пола.

Давид направился в Центральный парк, где можно было увидеть временный лагерь эмчей – скопление палаток, освещенных фонарями и обогреваемых переносными радиаторами.

Ученый остановился и стал наблюдать, как посреди лужайки микролюди готовили в котле еду. Сердце его сжалось.

– Возобновить борьбу за права женщин – великолепная идея. Как там дети?

– Как раз из-за них я тебе и звоню. Они хотят с тобой поговорить, передаю им трубку.

– Алло, пап? – донесся до него голос девчушки. – Мы видели тебя по телевизору.

– Да, папа, мы слышали, что ты вел самолет, на борту которого находилось все микрочеловечество, – добавил Осирис.

– Но пилотом был не я, а Мартен Жанико.

– А еще как ты водил за собой людей по пустыне! – тут же отозвался Кетцалькоатль.

– Опять не я, в пустыне нами руководила Наталья Овиц.

Но дети будто даже не слышали его возражений.

– Пап, мы тебя любим. Возвращайся скорее.

– Сначала мне нужно закончить здесь кое-какие дела. Вы же знаете, что такое административные формальности.

– Да плюнь ты на них, пап, нам тебя не хватает. Возвращайся скорее.

– Передайте трубку маме. Аврора, ты хочешь, чтобы я вернулся?

– Знаешь, после твоего отъезда, с учетом того, что мы расстались, я организовала нашу жизнь совсем по-другому. Даже дети и те к этому привыкли. У нас все будет хорошо.

– Но они просят меня вернуться.

– Не будь таким наивным, это лишь проявление вежливости. Без тебя у нас все просто замечательно. Звони иногда, чтобы они не забыли голос отца, но на данный момент будет лучше, если ты не будешь мешать мне начать новую жизнь.

– А как же наша с тобой семья?

– Мне кажется, мы не созданы друг для друга, это в равной степени касается и тебя, и меня. Более того, на мой взгляд, в мире вообще нет людей, созданных для совместной жизни в целом и уж тем более для быта. По правде говоря, я полагаю, что человек всегда остается одинок, а союз между двумя людьми – не более чем фикция, призванная угодить миру, основанному на потреблении. Я одна. Ты один. Наши дети, хоть и тройняшки, позже тоже познают одиночество, и чем быстрее мы примем для себя эту реальность, тем будет лучше. Конечно, сегодня, скорее всего, ты видишь в этом одни лишь минусы, но когда-нибудь еще скажешь мне спасибо, я в этом даже не сомневаюсь.

– Благодарить тебя за то, что ты разрушила нашу семью и разлучила меня с детьми? Ты это хочешь сказать?!

– Не думай, что я тебя отвергаю. По сути, я тебя люблю и именно поэтому разрушила систему, которая перестала функционировать, обреченная долго приходить в упадок. Вперед, бабочка, взлетай один! Доброго вечера, Давид.

Аврора отключилась.

В этот вечер его охватило неодолимое желание с кем-то поговорить, но из близких рядом не было никого. Тогда он воздел глаза к небу, чувствуя себя совсем маленьким в этой огромной Вселенной.

На глаза ему попалась вывеска бара: «Розовый рай», и он вспомнил парижский ночной клуб, в котором Аврора танцевала десять лет назад.

Он подошел к входной двери.

Стоявший у входа крепкий малый оглядел его с головы до ног, попросил показать деньги, а когда ученый выполнил эту просьбу, охранник поставил ему на ладонь небольшой штамп.

Внутри «Розового рая» царила шумная атмосфера, создаваемая ритмичной композицией в стиле хард-рок из альбома Highway to Hell древней австралийской группы AC/DC. Кружащие в вихре пятна всех оттенков и цветов дополняли собой хмельное состояние, вызванное таблетками и спиртными напитками, подаваемыми в грязных стаканах.

Длинная стойка служила сценой. Среди пивных кружек перед толпой полуночников танцевали девушки. Из одежды на них были только лифчики и стринги с блестками.

На подмостках поменьше на металлическом шесте крутились микроженщины (по-видимому, из тех, что встали лагерем в Центральном парке), тщательно копируя движения своих коллег из мира Великих.

Ему вспомнилось, как Эмма-109 сожалела, что между ними и Великими не может быть интимных отношений.

Не дожидаясь заказа, рыжий бородач, весь в татуировках и пирсинге, поставил перед Давидом стеклянную кружку пива.

Тот стал рассеянно отхлебывать.

Взгляд его вновь упал на танцовщиц из Великих. Ученый тут же вспомнил фразу, которую так любила повторять Аврора: «Бабочка, взлетай».

И про себя дополнил:

«Для этого мне нужны крылья».

Давид улыбнулся.

«И цветы, с которых можно было бы собрать мед».

Вокруг него девушки в кричащих нарядах мимоходом касались приземистых мужчин с мозолистыми руками, не имевших привычки вычищать из-под ногтей грязь.

Девушки раздевались и вихлялись на металлическом шесте; время от времени раздавался ненатуральный смех, приводивший всех в состояние натужного веселья.

В зале одинокие девушки и мужчины искали друг друга, обнимались, передавали друг другу мятые купюры и направлялись к ведущей в туалет лестнице.

Одна из танцовщиц разделась донага, и взглядам немногочисленных зрителей вдруг предстал мужской член.

– Сюрприз! – закричал гермафродит.

Давид подпрыгнул на месте.

– Ты чуть было нас не обманул, – сказал какой-то мужчина, купившись на эту уловку.

Некоторые стали отпускать шуточки, чтобы преодолеть смущение, вызванное этим неожиданным открытием.

– Так ты мужчина или женщина? – спросил кто-то.

– Ни то, ни другое, ягненочек. Я «среднего» пола. Ты что, не слышал? Об этом говорилось в новостях. Для тех, кто еще не определился в своем решении, введен третий пол. Как видишь, теперь у меня есть выбор! – веселился гермафродит.

Давид оттолкнул от себя опустевшую пивную кружку. Ему все казалось напускным, созданным, чтобы без долгих разговоров пощекотать нервы, словом, исключительно в целях потребления.

– Еще пива, приятель? – спросил бармен с исколотым пирсингом лицом.

Перед Давидом тут же появилась кружка с янтарным напитком. Он выпил, скривился, сглотнул. Музыка и смех его оглушали. Под звуки композиции Thunderstruck, которая в исполнении той же AC/DC все больше набирала обороты и с каждым мгновением становилась громче, перед ним выгибались почти нагие танцовщицы.

Запах пота и аромат духов с пачулями пьянил все больше и больше.

Давид закрыл глаза и вспомнил обо всем важном, что случилось с ним до сегодняшнего дня.

Он нашел отца – мертвым и вмерзшим в глыбу льда.

Он создал микролюдей.

Он пережил Первого всадника Апокалипсиса – грипп.

Он спас эмчей, усадив их в фургон и увезя в Австрию.

Он обеспечил старт ракеты «Лимфоцит», которая позволила если не уничтожить астероид «Тейя-13», то свести к минимуму пагубное воздействие этого Второго всадника Апокалипсиса.

Он воскресил смертельно раненную королеву.

И холостяцкое одиночество вновь показалось ученому незаслуженным наказанием.

– Еще пива? – спросил бармен.

Он утвердительно кивнул и осушил очередную кружку посреди гама и терпкого запаха пота, который становился все более явственным. Музыка стала еще громче, а вращение прожекторов – более нервным и дерганым. В этот момент взгляд его упал на вращающийся шар с зеркальными гранями, отражавшими лучи прожекторов, и эта сфера, пылавшая тысячами огней, навела его на мысль:

«А наша планета, что об этом думает она?»

Эту фразу он произнес вслух, даже не заметив этого.

– Она думает, что пить больше не стоит, – ответил у него за спиной женский голос.

Давид обернулся, удивленный, что здесь, в этом американском городе, с ним заговорили по-французски, и тут же узнал свою студентку, Гипатию Ким.

– Что вы здесь делаете? Вы следили за мной?

– Просто хочу поговорить с вами с глазу на глаз. Может, найдем место поспокойнее этого?

– Но здесь отлично, – ответил он и жестом попросил бармена налить еще пива. – О чем же вы хотели со мной поговорить, мадемуазель Ким?

Она тряхнула черной шевелюрой и посмотрела ему прямо в глаза.

– Мне хотелось бы с вами работать.

– Над чем? Я не веду никаких проектов.

– Если конкретно, то над установлением контакта с Землей.

Он скорчил насмешливую мину, затем схватил кружку и с шумом из нее отхлебнул.

– Я слышала, вы обсуждали этот вопрос с Эммой-109.

Полагаю, к ней действительно нужно прислушаться.

– Вы имеете в виду – к Земле? Да ей плевать на нас! Миллионы, да что я там говорю, миллиарды лет она ничего знать не желает о том, что происходит на ее поверхности.

Молодая женщина достала смартфон, на экране которого тут же замелькала вереница высеченных на камне образов.

– Я исследовала целый ряд археологических достопримечательностей по всему миру и теперь действительно полагаю, что наши предки нашли способ с ней общаться.

– Пирамиды?

– Совершенно верно. Пирамиды выступают в роли приемопередатчиков.

– Я же предоставил грант, чтобы вы могли продолжать свою работу. Что же вы еще хотите?

– Мне нужны вы.

Она, не мигая, смотрела на него в упор своими черными миндалевидными глазами, и Давид вдруг понял, что до этого практически не обращал на нее внимания.

В этой шумной, насквозь фальшивой атмосфере девушка вдруг показалась ему островком надежности и стабильности. Пушинкой в мире неподъемных тяжестей. Прекрасной и утонченной посреди всех этих вульгарных женщин. И она говорила с ним… о науке в этом заведении, всецело предназначенном для разгула первородных инстинктов.

– Я следила за работами вашего отца, Чарлза Уэллса. В ваших жилах течет его кровь. Вы выбрали мой проект, и для меня это знамение. Нам вместе предстоит сделать много чего важного и интересного. Я верю в приметы.

– Вы прочитали это по моим ушам? – с иронией в голосе спросил он.

Девушка пододвинулась ближе.

– Что вы мне на это ответите?

Он отпрянул и схватил кружку, будто собираясь воспользоваться ею для защиты.

– Прошу прощения, но у меня нет настроения что-то обсуждать, мне просто хочется побыть одному.

Она покачала головой.

– Жаль.

– В чем проблема, мадемуазель Ким? Если я привлекаю вас как мужчина, то это не что иное, как симпатия студентки к своему преподавателю. Ничего хорошего в этом нет. Мой возраст должен вас остановить. Почему бы вам не заняться двумя вашими коллегами – помоложе и уж точно попривлекательней меня?

– Ниссимом и Жан-Клодом? Они до меня еще не дозрели.

– Вы же знаете, что я отец семейства. У меня жена и трое детей.

– Вы разошлись.

Давид пожал плечами.

– Вы провели собственное расследование? А я думал, во мне вас интересуют только уши.

Он сделал глоток пива.

– Благодарю, что помогли спасти королеву Эмму-109, мадемуазель Ким. А теперь попрошу вас оставить меня в покое.

– Вы не пробовали повторить медитацию с мыслями об огоньке?

– Бармен? Еще пиво, пожалуйста!

Она хотела было проявить настойчивость, но застыла в нерешительности, затем отказалась от своего намерения и исчезла. Давид остался один и вновь выпил.

Увидев, что он избавился от молодой женщины, обвешанные стразами танцовщицы тут же проявили к нему повышенный интерес. Одна из них погладила его шею, а другая тут же протянула руку к бедру.

Когда последние танцовщицы избавились от стразов, париков, накладных ресниц и высоких каблуков, было уже четыре часа утра.

Давид с трудом держался на ногах.

Пошатываясь, он вернулся в отель и долго смотрел в зеркало, изучая уши и пытаясь понять, какую неведомую тайну о нем самом они в себе заключают. Но расшифровать содержащийся в них код так и не смог.

Затем ученый долго стоял под освежающими струями холодной воды.

Он потушил в комнате свет, открыл окно, зажег свечу и прилепил ее к тарелке, накапав немного воска.

Затем он уселся в позе лотоса и стал неподвижно смотреть на огонь.

В комнате послышалось хлопанье изящных крыльев.

Давид открыл глаза и тут же узрел перед собой большую серую бабочку с двумя небольшими антеннами; на груди бабочки явственно выделялся узор в форме черепа.

Бабочка ударилась крыльями о потолок, и из ее глотки, казалось, донеслось тихое поскрипывание.

Затем она стала кружить, подлетая все ближе и ближе к пламени свечи.

Бабочка растерянно кружила, то и дело ударяясь об окно и стены.

Давиду хотелось помешать бабочке лететь на огонь, но она, обогнув его руку, ринулась прямо в губительное пламя. Крылья тут же полыхнули огнем. Обгоревшее тельце упало на пол и скорчилось от боли. Началась агония, по комнате поплыл запах обожженных надкрыльев.

Бабочка выпустила хоботок – признак страданий, которым она сама себя и подвергла.

Чтобы прекратить ее мучения, Давид Уэллс раздавил бабочку каблуком, в результате чего из трехмерного мира она перекочевала в двумерный плоский мир.

Он положил сгоревшее тельце на листок бумаги, затем перенес в цветочный горшок на балконе, задул свечу и, оказавшись в кромешной тьме, попытался уснуть.

Первый этап полета для «Звездной бабочки-2» завершился благополучно.

Внушительная ракета вышла к пункту назначения.

Реактивные двигатели, последнее, что напоминало о ее первичной форме, отстыковались и теперь парили в безвоздушном пространстве.

Сверкающий цилиндр километровой длины и такого же диаметра занял устойчивое положение на геостационарной орбите в 35 786 километрах над Землей и теперь был готов к превращению.

– Переходим к фазе два, – объявил Сильвен Тимсит.

В этот момент, следуя заранее намеченному плану, Ребекка задействовала режим телескопического выдвижения, в результате чего длина цилиндра должна была увеличиться от одного до тридцати двух километров.

На выполнение этого маневра потребовался целый день.

– Фаза два завершена, приступаем к фазе три.

Загорелась огромная неоновая лампа, служившая осью вращения. Сильвен Тимсит включил ротор, питающийся от солнечных батарей, и звездолет стал медленно вращаться. На борту образовалась искусственная гравитация. Затем все пространство заполнилось пригодным для дыхания воздухом.

– Фаза три завершена. Экипажу приготовиться к переходу во внутренние помещения корабля.

Сто сорок четыре тысячи пассажиров отстегнули ремни безопасности.

– Приступаем к фазе четыре: укладке почвы.

Звездные скитальцы колонной по одному направились в освещенный главный цилиндр, в котором теперь были воздух и гравитация.

Под ногами у них был гладкий металлический пол, чем-то напоминающий нержавеющий барабан стиральной машины.

К этой минуте они готовились давно. Каждый знал, что ему нужно делать. Они направились к гаражам, сели в почвоукладчики и запустили электрические двигатели. Трактора и бульдозеры медленно развернули слой темно-коричневой земли, покрытой зеленым газоном, который лег, будто толстый ковер.

Специалисты по ландшафтному дизайну создали рельеф, холмы и долины, проложили дороги и тропки, прорыли русла будущих ручейков, рек и трех озер.

Затем в лесистых зонах были высажены кусты, а на полях посеяны семена сельскохозяйственных культур.

Одновременно с этим Сильвен запустил процесс развертывания кевларовых крыльев, поверхность которых составляла семь миллионов квадратных километров. К счастью, этот маневр контролировался электронной системой, позволявшей полностью исключить любые деформации хрупкого серебристого материала.

Когда все внутренние пространства цилиндра были устланы почвой и на ней появилась растительность, Ребекка Тимсит включила насос, который принялся перекачивать из цистерн воду, и та потекла кристально чистым потоком, заполняя собой реки, озера и ручьи.

Когда ландшафтные работы закончились, обитатели корабля приступили к возведению домов, которым суждено было стать основой деревни, где им предстояло провести остаток своей жизни.

Наконец, Сильвен Тимсит объявил:

– Фаза четыре завершена.

Ребекка вывела «Бабочку-2» на нужный курс.

– Летим к Новой Земле.

Дистанционно управляемые электродвигатели загудели, кабели натянулись, паруса наполнились светом. Солнечные лучи, упираясь в огромное кевларовое полотно, помогли кораблю преодолеть земное тяготение и устремиться в неизведанные просторы космоса.

Сильвен Тимсит подошел к Ребекке и обнял ее.

Вот так «Звездная бабочка» и покинула старушку Землю, чтобы исчезнуть в бездонных глубинах Вселенной.