С 1988 года группа «КИНО» стала получать при-глашения выступить за рубежом, где интерес к рус-скму року в то время был весьма велик. Но Виктор Цой совершенно не жаловал заграницу гастролями. По его словам, он прекрасно отдавал себе отчет в том, что не может быть интересной неизвестная группа, поющая на иностранном языке. А ехать, чтобы посмотреть, какие там замечательные машины и гостиницы, купить себе там магнитофон и здесь продать, чтобы окупить поездку, — он вообще считал ниже своего достоинства.

Михаил Садчиков, журналист: «Цой никогда не шел на “левые” варианты. Он вообще-то всегда начеку (“Следи за собой, будь осторожен!”), а в отношении заграницы — особенно. Да, другие выезжали чаще, но будем откровенны и расскажем читателю правду, как они там жили-поживали в то время. Практически без гонораров, на нищенские суточные, непонятно в каких гостиницах, экономили каждый цент или пфенниг, чтобы наскрести на видеокассету, двухкассетник, видеоплейер, а дома выгодно продавали всё это и радовались, если “оправдывали” поездку. Такова была тогдашняя реальность: не нравится — сиди дома! Цой — один из немногих, у кого хватало сил не ехать при каждом удобном и неудобном случае, Цой предпочитал если уж ехать, то тратить гонорары на фирменные сигареты, бары, концерты, а не голодать из жадности. Помню, спросил его как-то: “Почему вы избегаете заграницы?” И услышал в ответ: “Не хочется терять свое достоинство. Чем ехать на таких кабальных условиях в роли бедного советского артиста, лучше не ехать вообще… А путешествовать можно и туристом, благо друзей у нас по всему свету хватает”».

И всё же в январе 1989 года группа «КИНО» выехала за рубеж, поскольку получила серьезное предложение отыграть концерт.

Осенью 1988 года в Москву приехали двое датчан, представлявших молодежное движение «Next Stop Sovjet». Это движение возникло в Дании в 1987 году, когда 65 молодых датчан поехали в США и около ядерного полигона в Неваде стали пропагандировать идеи мира и выступать против испытаний ядерного оружия.

Первые контакты «Next Stop Sovjet» с советскими независимыми организациями начались в феврале 1988 года. Предполагалось наладить широкое общение активистов общественного движения и людей с общими интересами в рамках программы народной дипломатии.

Было ясно, что надо разрушать «железный занавес» между Европой и СССР. Советским людям, равно как и датчанам, хотелось понять, как живут за границей. И хотя движение было по сути экологическое, в СССР почти во всех регионах оно приняло ярко выраженную антивоенную направленность.

Двенадцатого января 1989 года группа «КИНО» отправилась на гастроли в Данию, в Копенгаген, где выступила в Горхолле на фестивале «Next Stop Sovjet», собиравшем средства в помощь пострадавшим от землетрясения в Армении.

Как известно, Спитакское землетрясение произошло 7 декабря 1988 года на северо-западе Армянской ССР. Мощные подземные толчки за полминуты разрушили почти всю северную часть республики, охватив территорию с населением около миллиона человек. В эпицентре землетрясения — городе Спитаке — сила толчков достигла 11,2 балла (по 12-балльной шкале). Подземные толчки ощущались в Ереване и Тбилиси. Волна, вызванная землетрясением, обошла Землю и была зарегистрирована научными лабораториями в Европе, Азии, Америке и Австралии. Погибли более 25 тысяч человек. Тогда впервые со времен холодной войны советские власти официально запросили помощь у других стран, и те с готовностью откликнулись. Тысячи добровольцев прибыли на место трагедии, привозили еду, воду и одежду, сдавали кровь, искали под завалами выживших, эвакуировали население на своих машинах.

Виктор Цой: «Землетрясение в Армении подвело нас к черте, стоя на которой рождается мысль о невозможности жить по-прежнему. Это был предел, призывающий исправлять то, что наворочено за всю историю. А иначе — я не знаю, что может случиться».

После концерта музыканты дали интервью местной радиостанции на английском языке.

Йон Кальдан: «В Дании у нас было молодежное движение “Next Stop”. Мы хотели, чтобы прекратили испытывать всё ядерное оружие… Это была, конечно, весьма наивная идея, но из нее получилось такое движение… Мы захотели разрушить железный занавес. Мы хотим “Next Stop Sovjet”, мы хотим в Советский Союз. Поскольку я знал русский язык, я пригласил еще одного своего друга, тоже рок-музыканта, игравшего панк-рок, очень тяжелый… И вот я его пригласил и сказал: давай поедем в Советский Союз, посмотрим, что у них там есть. И мы приехали в Москву осенью 1988 года, попали на концерт в Лужниках, на концерт памяти Башлачева. Второй там играла группа “КИНО”, и когда мы ее услышали, мы сказали — это что-то! Мы поняли, что отсюда мы можем взять вдохновение. Мы решили энергию этой музыки донести до Дании. Когда мы вернулись в Данию, мы стали думать, как мы можем пригласить группу “КИНО” в Данию, чтобы наши друзья и знакомые познакомились с такой группой. Но это был Советский Союз. И стали думать. Решили — нужно устроить концерт в помощь чему-то. И когда возникла эта идея, в Армении случилось землетрясение. И мы подумали — если мы пригласим “КИНО”, чтобы помочь жертвам землетрясения, то, может быть, их выпустят, может быть, они приедут. Был найден информационный повод для выезда “КИНО” за рубеж. У нас были знакомые в Москве, мы обратились к ним, и всё получилось. “КИНО” приехало в Данию зимой 1989 года. Место проведения концерта в Копенгагене мы нашли быстро, это было такое большое пространство, очень красивое, там озеро. Это были бывшие военные казармы, оккупированные хиппи, и вот там был большой концертный зал. Мы рассчитывали, что придут жители Копенгагена, а пришли все любители рок-н-ролла… Зрителей было порядка четырех тысяч. Люди танцевали, пели, кричали, все были в восторге.

В моем восприятии Цой был такой серьезный, жесткий, и музыканты его все в черном, мрачные, казались очень нелюдимыми. Но когда я познакомился с ними ближе, я ощутил нежность, которая проглядывала в лирике Цоя. На следующий день Цой играл для совсем маленькой тусовки, и я сделал несколько фотографий…

Денег у нас на оплату гостиницы для “КИНО” не было, и мы разобрали музыкантов по домам. И вот я остался с Виктором. И все четыре дня, которые они были в Дании, мы с ним были вместе, подружились. Мы сидели с ним, болтали, с ним было очень легко. У остальных тусовки были, клубная жизнь ночная, а мы сидели, разговаривали, стихи читали и прочее… Он напевал что-то… Мне повезло. Мы с ним катались на велосипеде, ходили в гости к хиппи, пробовали курить коноплю и вообще всё попробовали… Ходили на рынок, покупали разные фрукты-овощи…

Для него это было спокойное времяпрепровождение, и как он сам мне потом сказал, ему было очень приятно бродить по Копенгагену, столице Дании, где его никто не знал. Тогда в СССР он уже был звездой, и ходить по улицам ему было уже трудно. Его узнавали, а тут никто не знал. И я помню, что даже в мелочах Цой показал себя как спокойный, хороший человек… И совсем он был не замкнутый, скорее наоборот.

Помню, как на рынке Цой столкнулся с явлением Запада — с порнухой. Ему стало интересно, он захотел купить журнал, посмотреть. Купил, посмотрел, и у нас был завтрак — бананы, помидоры, селедка и порнуха, даже фотография сохранилась… О творчестве мы с ним не говорили, у нас было очень много дел с концертом… Я до сих пор испытываю чувство гордости за то, что я показал Дании Цоя…»

Георгий Гурьянов: «В Дании у нас был концерт. Я хорошо помню. Это был первый наш выезд за рубеж. Первый выезд в капстрану, выход в западный мир. Как раз мы записали альбом “Звезда по имени Солнце” и поехали в Данию. Там был какой-то фестиваль, играть нужно было в каком-то загоне буквально. Сыграли мы там круто. Есть запись, правда плохая, но можно смотреть. Дали там жару… Аудитория была большая. Больше, чем потом во Франции и в Италии. Там был такой интересный момент — оператор, снимавший этот концерт, подобрался совсем близко ко мне, и в какой-то горячий момент у меня обрушился “том” и полетел прямо в объектив камеры… Прямо как у группы “The Who”. Но вообще мне в Дании не понравилось. Похоже на Таллин. Было разочарование».

Семнадцатого января группа вернулась в СССР.

В феврале «киношники» отыграли семь концертов в Алма-Ате в ДС им. 50-летия Октября. Тогда корреспонденту газеты «Горизонт — Оркен» Алексею Гостеву удалось взять у Цоя интервью. Впоследствии он вспоминал, как это произошло: «…Тогда же состоялась моя первая и последняя встреча с Виктором Цоем. История довольно смешная. Я собрался взять у Цоя интервью и для храбрости всю ночь что-то пил со своим лучшим дружком Сережкой. Зная за собой дурацкую черту в самый ответственный момент терять дар речи, мы с Сергеем написали какой-то странный манифест с претензией на шутку/юмор (помню только, что там был отсыл “в ЦК компартии и в ООН”). И с этой бумаженцией отправились в гостиницу “Казахстан”. В восемь (!) утра. Под пытками не скажу, почему мы поперлись в такую рань, — очевидно, с перепою. Надо же было додуматься… 24-й этаж гостиницы, ломимся в номер люкс. Открывает дверь человек в халате, спросонья, с приятно знакомым лицом. С улыбкой говорит: “Вообще-то я еще сплю”. Как будто даже извиняется. “А мы вас долго не задержим!” — говорю я сурово и вручаю Цою манифест…»

В феврале на экраны страны вышел фильм «Игла». В первый год проката картину посмотрели 14,6 миллиона зрителей (2-е место среди отечественных фильмов). Позже по результатам ежегодного опроса журнала «Советский экран» Виктор Цой был признан лучшим актером 1989 года.

В феврале 1989 года Цой вместе с Наташей и Каспаряном вылетели в США, к Джоанне Стин-ірей. Правда, Наташа, долетев с ребятами до Нью-Йорка, отправилась далее по своим служебным делам, предоставив Виктора и Юрия Джоанне.

Как рассказывала впоследствии сама Джоанна, она ждала этого момента так долго, что решила потратить все сэкономленные деньги, чтобы сделать путешествие ребят незабываемым. В аэропорт встречать Виктора с Юрием она отправилась во взятом напрокат белом лимузине с баром и телевизором. Две недели они провели, как дети, наслаждаясь жизнью… Ездили в Диснейленд, который понравился Цою больше всего.

Второго апреля 1989 года группа «КИНО» вместе с «Аукцыоном» и «Звуками Му» по приглашению Натали Минц и Жоэля Бастенера вылетела во Францию, где выступила на 13-м фестивале популярной музыки «Весна в Бурже» («Printemps de Bourges») в Ле Бурже.

Еще в 1986 году, будучи кочегаром «Камчатки», Цой через своего приятеля Сергея Фирсова познакомился с француженкой Натали Минц. Она училась в Сорбонне, в Ленинград попала по обмену студентами. Как вспоминал Сергей Фирсов, Натали в 1986 году получала приличную стипендию — 270 рублей. Вкалывающие же в котельной музыканты зарабатывали от 50 до 90 рублей. Как рассказывал Фирсов, Натали была отвязная, наглая девушка, которая могла стать на Невском и орать матом. В 14 лет она убежала из дома и пять лет путешествовала по миру… После знакомства с русскими музыкантами она увлеклась рок-музыкой и совершенно забросила учебу. Вернувшись во Францию, Натали через пару лет приглашала Кинчева, Гребенщикова, Цоя, «Аук-цЫон» и «Звуки Му» во Францию, где с помощью родителей помогала организовывать им концерты.

Сергей Фирсов: «Француженки к нам в 1986-м приблудились. Натали Минц и Люси Терпиньянц. Они учились в Питере по обмену. Обе — дочки эмигрантов из России. Жили они рядом с Казанским собором и постоянно пропадали у нас на “Камчатке”. Натали больше у нас, а Люси — чаще на Невском, возле Армянской церкви. Там был художник Юлик, у которого тоже тусовался Башлачев, художники, литераторы. И Люси там просто спилась окончательно. А девушка — ей было лет 18 или 19 — из нормальной буржуазной семьи, такая абсолютно не подготовленная к нашим реалиям. Ну, сидела на кухне в углу. Смотрела широко открытыми глазами на всё это безумие. Ей, естественно, через каждые 15 минут наливали стакан портвейна. Она его молча выпивала, поскольку была достаточно скромная, отказаться было неудобно, а еще не очень хорошо говорила по-русски. В итоге она напрочь влюбилась в Башлачева, чуть не повесилась, когда он погиб… А Натали, наоборот, была пробивная, шумная, веселая девчонка. В нее я влюбился без задних ног, чуть не женился… Длинная история. В итоге она стала работать с “АукцЫоном”, “Воплями Ви-доплясова”, “Звуками Му”, “Кино”… Свозила их всех в первый раз во Францию, выпустила им всем первые пластинки».

Жоэль Бастенер: «Приезд трех советских групп на фестиваль “Printemps de Bourges” был авантюрой, которая осталась в истории потому, что во время той поездки был снят фильм, где зрители впервые увидели советские рок-группы на Западе. А группы были не простые! Самые аутентичные и наименее вторичные…»

Поскольку затея была не из простых — перед организаторами встал целый ряд проблем, нуждавшихся в немедленном решении. Перво-наперво — убедить сотрудников госаппарата самого высокого уровня в необходимости организации столь знакового мероприятия. Как вспоминал Жоэль Бастенер, чтобы организовать эту поездку, они с Натали вышли на министра культуры Джека Лэнга, который обратился к своему советскому коллеге, но Москва выбор французских культурных деятелей не поддержала. Советские чиновники хотели отправить за границу совсем другие группы, и не во Францию, а в Германию или США. Один советский дипломат даже сказал Жоэлю, что Цою нельзя оформить документы на выезд, потому что у него нет прописки, и что нельзя приглашать неумытых бездельников из «АукцЫона». В связи с этим приходилось «глушить» чиновников МИДа бесконечными объяснительными записками.

Жоэль Бастенер: «В результате Ролан Дюма, наш министр иностранных дел, написал напрямую Шеварднадзе, после чего ОВИР всё-таки принял Бе-лишкина и других администраторов выбранных нами групп. Отдельной проблемой было потом собрать 26 музыкантов и удостовериться, что они зашли на борт самолета “Эр Франс”. Мы также потребовали, чтобы артистов не сопровождали “люди в штатском” — “Ва-Банкъ” и “Звуки Му” были в Германии за два месяца до нашей поездки и агенты сопровождали их буквально повсюду».

По словам Бастенера, с русскими артистами их тогда роднило именно отсутствие пиетета к мировой системе, и они и русские музыканты были как бы вне всего и не собирались подчиняться никаким правилам. Самыми несгибаемыми и уверенными в себе, по мнению Бастенера, были Цой с Георгием Гурьяновым. То есть в определенном смысле все были похожи друг на друга, поэтому самолюбие французов иногда входило в противоречие с самолюбием русских. Все были резкими, амбициозными и считали себя истиной в последней инстанции.

Когда «киношники» прилетели в Париж, ему и музыкантам «КИНО» Натали Минц, на правах принимающей стороны, заявила, что прямо из аэропорта все поедут на интервью. На что Цой возразил, что хотел бы сначала заехать в гостиницу, привести себя в порядок и поесть. Она же, как западный продюсер, ледяным тоном ответила, что всё будет так, как написано в их графике. Тогда Цой спокойно сказал: «Останови автобус, я лечу домой». По его лицу было ясно, что он не шутит. Поэтому Натали вздохнула и повезла всех в гостиницу, после рассказывая друзьям, что Цой совершенно не готов строиться и гнет свою линию.

Цой действительно всегда гнул свою линию, и его надо было принимать таким, каким он был, или не принимать вовсе. Когда читаешь воспоминания о нем, создается впечатление, что он был спокоен, неконфликтен, но люди перед ним пасовали.

Группа «КИНО» дала во Франции всего два концерта, и только потому, что Цой больше играть не захотел. Как вспоминал Жоэль Бастенер, «КИНО» не хотело выступать на одной сцене с «голой задницей», на фоне которой проходило незамеченным. И Цой был в этом абсолютно прав.

В оригинальном проекте для фестиваля в Бурже был четвертый концерт: «Поп-механика» с Летовым, Александровым и прочими. Этим и объяснялся приезд Олега Котельникова для оформления сцены. Но, как известно, Бурж внезапно отменил вариант за два месяца до намеченного события.

Именно в Париже, по воспоминаниям Жоэля Бастенера, знаменитая продюсер, очень влиятельная пожилая дама, работавшая с выдающимися актерами французского кино — Нуаре, Аджани, Трентиньяном, совершенно безразличная к рок-музыке, и очень опытная женщина, всего один раз видевшая Виктора, мгновенно углядев в нем звезду интернационального масштаба, заявила, что «этого мальчика ждет большое будущее»…

В Париже Цой познакомился с музыкантами группы «Noir Desir» и подружился с их лидером Бертраном Канта. В один из приездов во Францию Виктор гостил у него в Бордо…

Из Парижа Цой вернулся 10 апреля и отправился в Мурманск, где в рамках всё того же движения «Next Stop» выступал в Межсоюзном дворце культуры, отвечал на записки из зала и дал небольшое интервью журналистам местной газеты. Цой уже бывал в Мурманске в январе, выступал в ДК моряков, и активисты «Next Stop», по просьбам многочисленных поклонников, пригласили Виктора еще раз…

Елена Васильева: «В Мурманске концерт полностью готовила я. Виктора я не раз видела, но говорили мы с ним в основном о концерте. На тусовках меня не было — я занималась оргвопросами.

Встречали Цоя люди из обкома комсомола, знаю, что Олег Лебедев — второй секретарь ОК ВЛКСМ. Я в тот момент занималась организацией всех проектов. И рок-концерт для меня был одним из нескольких мероприятий. Я была как загнанная лошадь, так как в конечном счете все мелочи легли на меня. Те, кто пиарился на моем труде, это были первые комсомольские лица и небольшая группа фанатов. Я только помню, что машину, которую я заказала для Цоя, не вовремя подали. Хорошо хоть ужином накормили. Потом я забежала в кафе, где они сидели. Им сказали, что я организатор, мы обнялись, расцеловались в щеки, и я побежала дальше. Была перед этим проблема по оплате мероприятий, в том числе концерта. И я в последний момент нашла спонсора из числа строителей. Виктор очень скромно держался, был уставшим. И я как-то внутри считала его состояние. Подумалось тогда, что еще успеем наговориться. Но не вышло…

Я тогда была худенькой, высокой и очень красивой женщиной, и кто-то из сопровождавших Цоя попытался меня клеить. А я тогда разозлилась и быстро ушла… На следующий день я приехала, когда концерт уже шел. И Виктор поблагодарил меня за организацию. Сказал что-то типа: эта милая, хрупкая смогла… Я уже точно и не помню. Потом произошло такое действо, когда меня объявили, чтобы поприветствовать, и со сцены начали меня передавать из рук в руки, так я проплыла над головами многих… Потом вернули на сцену… Я там всем руки пожала и удрала… А на концерте в Дании я не вмешивалась в ход событий, я просто слушала и махала рукой…

Мы с Цоем в Питере потом пересекались, в Ленинградском рок-клубе. Он даже с кем-то договаривался, когда мне было негде ночевать. Цой и другие тогда нагрузили меня кучей плакатов и пластинок, но у меня тот пакет украли в Москве. До сих пор сожалею…»

В апреле 1989 года началась большая гастрольная поездка по стране. Первым был Волгоград. И здесь группа «КИНО» чуть было не лишилась своего модника-барабанщика.

Догонявший группу Георгий Гурьянов, только что вернувшийся из Парижа, где задержался почти на месяц, вылетал из Москвы и из-за ошибки регистратора опоздал на самолет. Цой решил не отменять выступление, и первый из четырех волгоградских концертов группа «КИНО» давала без ударника.

Как вспоминали впоследствии сами «киношники», Цой в тот момент был очень расстроен и даже подумывал о том, чтобы выгнать Гурьянова из группы. Когда же музыканты сошли со сцены и зашли в отведенную им гримерку, там их ждал не менее расстроенный Георгий. Он встретил вошедших друзей извинениями и обещаниями никогда не подводить группу. Цой улыбнулся и развел руками… Гурьянов был прощен.

С 5 по 7 мая группа «КИНО» выступала в Витебске и Минске.

Как писала местная рок-газета, предстоящие концерты «КИНО» реально вызвали натуральную миграцию людей из всех областей и районов поближе к концертным площадкам. Сохранились видеозаписи концертов, на которых ясно видны восторг и в буквальном смысле помешательство поклонников. К сцене прорвался голый до пояса парень и попросил Цоя расписаться у него на груди и спине фломастером, затем подбежал к микрофону и пообещал всем зрителям не мыться всю жизнь. После концерта цепляющаяся за Цоя фанатка не давала ему сесть в машину. Видя напирающую толпу, которую едва сдерживают дюжие милиционеры, Цой, не придумав ничего лучшего, под хохот и аплодисменты музыкантов и сопровождавших их устроителей концерта, затащил рыдающую от счастья девчонку с собой в машину…

Светлана Борисевич, устроитель концертов в Витебске: «Музыканты “КИНО” были офигительно роскошны… Они были холеные, и в них очень чувствовалось западное начало. И если у нас народ всё еще ходил какой-то лохматый, чувствовалась вся эта провинциальная лохматость и неухоженность и прочее, то… у всех них были роскошные прически, волосы, одежда… Мы еще все рядом не стояли и были уровнем пониже. Одеты они были во всё черное, это было так стильно… Самое интересное, что мы смогли по городу ездить в “чайке”, но на концерт приехали на “икарусе”, потому что автобус толпе было сложновато блокировать. А толпа была огромная…»

У Светланы сохранился оригинал записи витебского концерта «КИНО», и летом 2013 года она передала его сыну Виктора Цоя — Александру.

На этой записи оказалась запечатленной маленькая девочка Настя Кривенда, подражавшая Виктору Цою. 24 декабря 2013 года, через 24 года после концерта, она узнала себя на видео и связалась со Светланой.

Анастасия Кривенда: «Увлечение творчеством Виктора Цоя началось с раннего возраста… Это был 1988 год (то есть мне было пять лет)… Стало известно, что группа “КИНО” приезжает на Славянский базар, в наш родной амфитеатр. Родители купили билеты в первый ряд. На концерт мы пошли с отцом. Как сейчас помню: очередь была, как в Мавзолей! Я сидела рядом с отцом и подпевала себе под нос. Но отец настоял, говорит: “Подойди ближе к сцене”. Там стояло ограждение и охрана, мне было страшно, но я встала… На меня направили камеры, но отступать я не собиралась и… весь концерт подпевала Виктору Цою, подражая ему во всём, отпятив нижнюю губку и сжав руки в кулак, я пела вместе с ним: “Мы ждем перемен!”…»

С 13 по 15 мая 1989 года «КИНО» давало концерты в Свердловске.

Юрий Каспарян: «Я отлично помню, как один из концертов, по-моему на Урале, мы играли в каком-то спорткомплексе, на ледовом стадионе или что-то в этом роде. Представьте сцену, невысокую такую стоечку. Спорткомплекс же. И вдоль сцены ставят ограждения и омоновцев или кого-то еще, в шлемах… И вот я им говорю: “Ребята, представьте, что будет? Задние попрут вперед, они начнут двигать эти штуки — и что будет? Задавят ваших омоновцев”. Ну, в принципе, а что? Пусть стоят у сцены, если полезут — есть ребята, которые отправят их обратно. Они послушали. Точнее, прислушались. Сдвинули эти заграждения к стенам, но омоновцев оставили. И всё было нормально. Потом я помню, как на одном концерте эти ребята-омоновцы, хотя, может, это и не омоновцы были, чтобы не тратить время зря, упражнялись в работе с толпой. Время от времени вклинивались в толпу, раздвигали ее клином так, потом так — “Всё, отбой”. Потом опять: “Работаем”, и снова вклинивались. То есть они никого не обижали, но именно отрабатывали навыки. Потом, помню, они с нами сфотографировались. Мы и эти ребята в шлемах, со щитами…»

С Урала группа «КИНО» полетела на юг, и с 26 по 28 мая 1989 года выступала в Краснодаре.

Как вспоминал впоследствии концертный звукооператор краснодарского стадиона, удивляла сама обстановка на концертах «КИНО». У разморенной жарой, вялой толпы при звуках первых аккордов вдруг моментально появлялась неукротимая энергия. По словам очевидцев, выглядело это весьма фантастично: рев аппаратуры киловатт на 20, дикий рев толпы — такой же по силе, тексты песен разобрать невозможно, кругом — женский визг, слезы, толпа прыгает, подпевает, машет руками. А со сцены летела дикая, буквально бешеная энергия, с которой ничего нельзя было сделать. Стильные, красивые, одетые в черное музыканты излучали некое биополе, напор цоевских песен, льющихся через микрофон, буквально сбивал людей с ног…

После выступлений в Краснодаре группа отправилась к морю, в Сочи, где 9 июня в КЗ «Фестивальный» отыграла два концерта.

Сохранившиеся кадры цветной фотопленки донесли до нас несколько тех моментов: вот Цой, стоящий на фоне гостиницы «Жемчужина», вот он вглядывается в море на одном из сочинских пляжей, вот на пару с Георгием Гурьяновым отдыхает от зноя в номере, попивая ледяную пепси-колу… А вот Цой на балконе нежно обнимает Наташу Разлогову…

Через несколько дней, закончив гастрольный тур, группа взяла тайм-аут, и Цой с Наташей отправились в Латвию на отдых.