Глава 8
Сомнений быть не может. Она беременна.
Вернувшись из больницы, Селия ничком бросилась на кровать и как убитая проспала двенадцать часов без сновидений. Так, вероятно, спят осужденные перед казнью.
Но, проснувшись, почувствовала себя гораздо лучше. Физически, во всяком случае, точно. Она давно так отлично не высыпалась, а последние пару месяцев не высыпалась вообще. Впервые за много лет ее разбудил не противный писк будильника, а ворвавшийся в окно солнечный свет. Потянувшись, Селия радостно улыбнулась новому дню и тут же вспомнила, что принес с собой день предыдущий.
Очень хотелось верить, что произошла ошибка. Возможно, ей сплошь и рядом попадаются бракованные вещи. Сначала порванный презерватив, потом неточный тест. Ведь может же такое случиться? В надежде на фабричный брак она купила двенадцать тестов и, разложив их на прикроватной тумбочке, с надеждой ждала отрицательного результата.
Но нет. Надеждам не суждено было оправдаться. Двенадцать тестов пройдены. Двадцать четыре голубые полоски плясали перед глазами.
Селия постаралась взять себя в руки. Вчера из-за плохого физического состояния она воспринимала вещи намного болезненнее, чем следовало бы. Теперь она чувствовала себя почти здоровой. Голова почти не болела, ломота в теле прошла, сердце билось далеко не так часто. Поэтому ей удалось собраться с мыслями и объяснить себе, что все могло сложиться гораздо хуже. Например, мог приключиться порок сердца. В конце концов, беременность – далеко не самое страшное, но тут к горлу подступила тошнота, Селия едва успела добежать до ванной. Это вызвало новую вспышку гнева.
Черт побери!
И все из-за чего? Ладно бы от большой любви. Так нет же, из-за спонтанного секса в саду у Зои. Можно ли смириться с подобным?
В этот момент она готова была проклинать все фабрики, все виноградные сады, все свадьбы и всех мужчин. Собственная глупость и неосмотрительность поставили ее перед мучительным выбором. Она могла оставить ребенка. А могла сделать аборт. И та и другая мысль наполняли сердце ужасом.
Как быть?
Моральные принципы у Селии были. Ну конечно, у нее были моральные принципы. Но навсегда испортить себе жизнь из-за чертова Маркуса Блэка – такого не выдержал бы ни один принцип.
Если она и хотела детей, то появившихся в срок, рожденных в семье и любви, а не в качестве расплаты за случайный секс. Аборт, конечно, пугал, но это единственный приемлемый для нее выход. Закон, общество, религия, конечно, против, но, по крайней мере, с медицинской точки зрения этот выбор вполне осуществим. Современная женщина, она была благодарна миру уже за саму возможность выбирать. Многие не имеют и этого.
Она вспомнила маму. Родители поженились, потому что она забеременела Дэном. Юная девушка не сразу поняла, что за человек Джим Форрестер, и несчастный брак сломал ее судьбу. Селии меньше всего хотелось бы повторить ее участь. Избавиться от ребенка, конечно, будет тяжело. Избавиться от ребенка. Как ужасно звучит. Об этом Селия постаралась не думать.
Оставалось только одно – рассказать обо всем Маркусу. Непонятно, как он отнесется к ее решению. Вдруг не позволит сделать аборт?
Но, исходя из того, что она знала о нем, он хотел ребенка не больше, чем она. Хорошо бы их желания совпали. А если нет, так что же? Какое право он имеет ее осуждать? В конце концов, это ее ребенок, ее жизнь, и выбор тоже за ней.
В отличие от Селии Маркус в ту ночь вообще не спал. Его била нервная дрожь, и он с трудом смог рассказать Лили о состоянии Селии, не упомянув о самом главном. К чему нервировать еще и ее?
После бессонной ночи он первым делом отправился в бассейн, где до изнеможения плавал, чтобы физическая усталость взяла верх над душевными страданиями. Немного отдохнув, он пошел в тренажерный зал, но и беговая дорожка оказалась не в силах помочь ему успокоиться.
Тогда Маркус вернулся домой и попытался работать, дабы отвлечься от мрачных мыслей. Ничего не вышло. Тупо глядя на бесконечные столбцы цифр, десять минут спустя он осознал: эта затея тоже не удалась.
Тогда он приготовил омлет и включил фильм. Сначала сюжет показался довольно интересным, но, невзирая на все старания, он так и не смог вникнуть в суть повествования. Несмотря на все попытки это изменить, его мысли были только о Селии. В мужчине боролись чувство долга и желание позвонить ей.
Эти двадцать четыре часа измучили его, но он понимал: Селия сейчас мучается гораздо больше. Стоит ли беспокоить ее лишний раз? Ни в коем случае. Позвонит, как только сочтет нужным.
Когда мучения стали невыносимы, раздался звонок. В сильном душевном волнении Маркус схватил трубку, но услышал только гудки. Наконец он понял, что звонили в дверь.
Увидев Селию, молодой человек с облегчением вздохнул. Сегодня она выглядела не в пример лучше. Щеки порозовели, круги под глазами исчезли. Летнее платье сидело на ней, пожалуй, чересчур свободно, но худоба больше не выглядела болезненной. К тому же положение спасали безукоризненная прическа и макияж. В общем, она гораздо больше напоминала прежнюю Селию, чем вчерашнюю бледную тень, Маркус даже почувствовал острый прилив желания, невзирая на его неуместность.
– Доброе утро, – сказала она, по счастью не догадавшись о мыслях Маркуса.
– Доброе, – ответил он хрипло и выдавил из себя подобие улыбки. – Заходи.
Она огляделась. Он чуть было не предложил ей выпить, но вовремя вспомнил: теперь ей, пожалуй, нельзя. Селия долго молчала и с таким интересом разглядывала мебель, картины и книжные полки, что Маркус с трудом держал себя в руках. Ему хотелось быстрее начать неприятный разговор и быстрее его закончить.
– У тебя красивый дом. Такой уютный.
Дом у него, видите ли, уютный. Уж не собирается ли она обсуждать дизайн интерьера? Как тяжело с женщинами! Вместо того чтобы сразу перейти к делу, она будет до бесконечности отвлекаться на всякую чепуху, доводя его до белого каления.
– А я совсем не таким представляла твое жилище.
– А каким же?
– Думала, жуткий бардак, все вещи валяются как попало.
– Ты еще спальню не оценила, – брякнул он не подумав и лишь потом понял: его предложение может быть неправильно истолковано. Не флиртовать же ему с ней, да еще в такой ситуации!
– Потом как-нибудь, – ответила она.
– Как самочувствие?
– Намного лучше. Голова прошла, не мутит, пульс в норме. Только какие-то странные ощущения.
Еще бы не странные. Неожиданная беременность способна подорвать какую угодно психику. Странно, что она вообще держится столь спокойно, а ведь могла бы рвать на себе волосы. Или решение уже принято и теперь можно успокоиться?
– Ты хоть что-нибудь ешь? – Все-таки видно, что платье явно ей велико. Даже тонкий ремень на талии не спасал ситуацию. Как она исхудала, бедная!
– А как же! Между прочим, я закупила в супермаркете продуктов на неделю вперед. Придется есть, чтобы не пропали.
– Неужели и на работу не пойдешь?
– И не подумаю!
– С ума сойти! Должно быть, с тобой такое впервые в жизни?
– Ты почти угадал. Со мной такое впервые за два года.
– Ничего себе!
– Или ты имеешь в виду причину? Тогда ты, конечно, прав.
Наконец-то она перешла непосредственно к делу, пусть даже таким малоприятным способом. Давно пора. Сколько можно ходить вокруг да около?
– Ну и что ты собираешься делать? – Он глядел куда-то мимо Селии. Хорошо бы она оказалась умнее его и уже пришла к какому-нибудь решению. В противном случае придется сознаться, что он не имеет ни малейшего представления о том, как быть дальше. Ему меньше всего на свете хотелось это обнаружить.
– А ты что собираешься делать? – эхом отозвалась она.
– Я сначала выслушаю твое мнение, – заявил Маркус.
Селия нахмурилась.
– Тем более своего у тебя нет, правильно я понимаю?
Маркус поспешил заверить ее в обратном. Однако, о чем бы он ни думал, неизбежно приходил к выводу: это ее жизнь, ей и решать. Даже будь у него свое мнение, в данной ситуации оно не должно играть никакой роли. Так что Селия права, но признаваться ей в этом, конечно, не стоило.
– Мы должны быть честными друг с другом. Ты со мной согласен?
– Бесспорно. Предельно честными.
– Вот и прекрасно. Тогда садись напротив и смотри мне прямо в глаза.
Маркус неохотно подчинился.
– Ты прекрасно понимаешь, что такое ребенок. Его нельзя, как щенка, подбросить под дверь соседям или сдать в сиротский приют.
– Можно, – сказал Маркус. – Иногда детей отдают на усыновление. Находят подходящую пару и…
– Глупости, – резко оборвала Селия. – Я не собираюсь этого делать. Девять месяцев носить под сердцем новую жизнь, потом двенадцать часов рожать, чтобы отдать новорожденного бог весть кому, – это не по мне. Поэтому ребенок или появится, или не появится.
Сердце Маркуса бешено забилось, но на лице не дрогнул ни один мускул.
– И какой вариант ты выбираешь?
– Второй.
Повисло молчание. Селия ждала ответа. Мысли, одна мрачнее другой, крутились в голове.
Нелегко ей далось это решение. Она не была одной из тех бесчувственных женщин, которые не задумываясь идут на аборт. Руководствуясь логикой и здравым смыслом, понимала: иногда одного лишь здравого смысла недостаточно. Она боялась. В частности, сейчас боялась отчуждения Маркуса. По его лицу невозможно было сказать, о чем он думает.
– То есть я правильно понял – ты хочешь сделать аборт?
– Не то чтобы мне безумно этого хотелось, но выхода нет.
– Вот как.
Даже сейчас Селия не могла бы сказать, согласен с ней Маркус или нет. Выход был, Селия его боялась. Ведь возможен и другой вариант. Что, если он всю жизнь мечтал о ребенке?
– Ты сам понимаешь, – начала она, – сейчас неподходящее время обзаводиться детьми. Я люблю свою работу, и сейчас на мне лежит огромная ответственность. Моя карьера идет в гору. Я с утра до ночи в офисе. Много времени провожу в разъездах. Мое будущее зависит только от меня. Я не хочу сидеть в четырех стенах и стирать пеленки, осознавая, что жизнь проходит мимо, сожалея об упущенных возможностях.
– Я все понимаю.
– Детей я пока не хочу. Потом, возможно, и решу стать матерью, но уж никак не сейчас. Мне кажется, каждый ребенок должен быть, во-первых, долгожданным, а во-вторых, рожденным в любви. Я надеюсь, ты не станешь обижаться на то, что мне хотелось бы детей от любимого мужчины, а не…
– Разумеется, не стану на это обижаться. Ты не должна передо мной оправдываться.
Селия с облегчением вздохнула.
– Хочешь знать мое мнение?
– Не отказалась бы.
– Я с тобой согласен. Что касается меня, я вообще не хочу детей. И не хотел. Никаких. Никогда. Я не могу представить себя отцом. Если только самым ужасным отцом на свете. Такого родителя, как я, никому не пожелаешь, правда?
– Возможно, ты прав.
– Я тоже считаю, что дети должны быть рождены в любви. Более того, я считаю, что они должны быть рождены в полноценной семье. Мы с тобой такую семью создать не сможем. Более того, мы даже не состоим в отношениях и вряд ли когда-нибудь захотим это изменить. В конце концов, мы не подходим друг другу и никак не можем быть вместе, верно?
Последнее утверждение почему-то задело Селию. Даже несмотря на то, что Маркус прав. Может быть, именно потому, что прав.
– И каково будет ребенку появиться на свет в подобной ситуации?
– Согласна. – Селия была более чем согласна. Видимо, Маркус умел читать мысли, настолько его аргументы были близки ее собственным мыслям.
– Лучше уж ему совсем не рождаться, чем родиться в такой обстановке.
– Вот именно.
– Мало того, мы себе испортим жизнь.
– Разумеется.
– Мы испортим жизнь еще и ему.
– Безусловно.
– А ведь он ни в чем не виноват.
– Конечно, ни в чем он не виноват.
– Тогда этот вопрос решен.
Ну, слава богу. Селия облегченно вздохнула. Все прошло гораздо проще, чем она ожидала. Взвесив все за и против, она поняла, что ее может остановить только Маркус. Но, по счастью, он не собирался ее останавливать.
– А знаешь, я было подумала, ты захочешь этого ребенка.
– Ну да. И все наши планы на будущее накроются медным тазом.
Селия представила, как он бегает по ночным клубам с младенцем наперевес, и не смогла удержаться от улыбки. Потом представила, как малыш ползает по ее рабочему столу, норовя испортить какой-нибудь важный договор, и содрогнулась от ужаса.
Но тут же в глубине души шевельнулись предательские мысли. Правильно ли она поступает? Вдруг берет на душу большой грех? Вдруг ребенку лучше появиться на свет, пусть даже в такой малоподходящей обстановке, чем не появиться вообще? Вдруг она не имеет права прерывать жизнь ни в чем не повинного маленького существа?
Вдвоем справиться с такими думами куда проще. Как же хорошо, что Маркус ее поддержал!
– Мы с тобой эгоисты, да?
– Ничего подобного. Эгоизмом было бы рожать в такой ситуации. Мы просто совершаем разумный поступок, вот и все.
– Ты прав. Тогда я беру отпуск до конца недели.
– Уверена, что так долго продержишься?
– Черт возьми, да я чуть не умерла над этим договором! Заслужила я недельный отдых или нет? По крайней мере, приведу себя в порядок.
– Надо бы.
– Если я выйду на работу в таком виде, расспросов начальства не избежать. Только их мне сейчас и не хватало!
– Конечно. Отдохни немного и, главное, ни о чем не переживай. Что бы ни случилось, я всегда тебя поддержу.
– Спасибо. – Селия улыбнулась. – Ты такой понимающий!
– Ты хочешь, чтобы я пошел с тобой? Ну, в смысле, в больницу?
– Думаю, не стоит. Я позвоню, когда все кончится.
Провожая Селию, Маркус почти уже не чувствовал угрызений совести. Глупо пытаться ее остановить. Это ее жизнь, ее правила. Он не может навязывать свое мнение.
Но, прежде чем покинуть его квартиру, она остановилась в дверях, пристально посмотрела ему в глаза и спросила:
– Маркус, мы точно поступаем правильно?
Он постарался придать твердости взгляду и голосу:
– Само собой.