Глава 7
Такси везло его через весь Лондон. Всю дорогу он думал о том, что скажет при встрече, но все сводилось к одному – сказать ему было нечего. Глупая идея Лили ставила его в неловкое положение. Он не мог ни отказаться, ни согласиться. Может, бросить все это и как ни в чем не бывало уехать домой? Однако Дэн, вернувшись из свадебного путешествия, явно не обрадовался бы такому поступку.
Что поделаешь? Полчаса спустя Маркус уже стоял у двери Селии и думал, как было бы хорошо, если бы ее не оказалось дома. Свет в окне не горел, Маркус даже вздохнул с облегчением, которое тут же сменилось негодованием. Вполне возможно, ее даже нет дома и подружки просто решили над ним поиздеваться? Изумительно. Что ж, в таком случае они выбрали не самый подходящий объект для издевательств. Уж он-то найдет способ отплатить им той же монетой.
Однако предстояло выяснить, так ли это на самом деле. Маркусу не хотелось ничего выяснять. Он снова поймал себя на мысли, как было бы хорошо уехать и покончить со всем этим. Но не столько обещание, данное почти незнакомой Лили, сколько дружба с Дэном обязывала выяснить, в чем дело. Надо же такому случиться! Отличному парню досталась ведьма-сестра, он отказывается в это верить. Между прочим, подобное сокровище могло достаться и Маркусу. Во всем есть свои плюсы. Он-то не обязан целыми днями терпеть общество невыносимой женщины.
Он только поднимется по лестнице, убедится, что все в порядке, уйдет и постарается больше никогда с ней не встречаться. В большом городе это вполне возможно. Единственное, что снова может их столкнуть, – очередная вечеринка, на которую их обоих пригласят Дэн и Зои. Впрочем, он и тогда найдет повод отказаться. Выкрутится как-нибудь. Лили просто застала его врасплох. Больше это никому не удастся.
Вновь увидеть эту женщину хотелось меньше всего. Ничего, сейчас он быстренько справится о состоянии ее здоровья, а потом вернется домой. Вечер еще не кончился, и вполне возможно что-нибудь предпринять.
Он нажал на кнопку звонка и спрятал руки в карманы. Ждать пришлось довольно долго. Прошло никак не меньше десяти минут, прежде чем недовольный голос, наконец, спросил:
– Кто там?
– Селия, это Маркус.
Повисла неловкая пауза, за которой последовал вопрос:
– Какого черта ты тут делаешь?
Так он и думал. Этот визит ей принесет не больше радости, чем ему. Но так гораздо лучше, чем если бы она встретила его с распростертыми объятиями. Так он быстрее от нее отделается. Еще немного препирательств, и он свободен.
– Хочу узнать, все ли с тобой в порядке.
– Почему, интересно, со мной что-то должно быть не в порядке?
– Лили сказала, у тебя голова разболелась.
– Ну да. Я только что уснула.
– Извини, что разбудил.
– Толку от твоих извинений, подожди, а откуда ты узнал про головную боль?
– На ужине у Лили и Кита. Предполагалось, что ты придешь.
– Вот оно что. Я многое пропустила?
– Вечеринка в разгаре, так что как минимум больше половины.
– Ужин у Лили и Кита, – повторила она медленно. – Как ужасно с моей стороны о нем забыть.
– Что же тут ужасного? Ты их предупредила, что не придешь.
– Я их предупредила? Да-да, точно.
Она казалась странноватой. Какой-то дезориентированной, что ли. Немного не в себе. Возможно, просто плохо понимала происходящее спросонья. А может быть, дело совсем в другом?
– То есть это Лили попросила тебя прийти?
– Именно.
– Она зря волновалась. Со мной все нормально.
Он вздохнул и мысленно пожелал, чтобы здесь оказался ее брат. Дэн всегда умел вывести ее на чистую воду. При нем она не стала бы врать. Подошел бы и кто-то из ее ближайших друзей. Но не Маркус, человек, с которым ее почти ничего не связывало. Он чувствовал, что с ней далеко не все нормально. Но выяснить подробности она ему не позволяла. Что же делать?
– Я не ребенок, Маркус. – Тем не менее голос был слабым, и попытка показаться разгневанной фурией не сработала. – За мной не нужно присматривать.
– Я всего лишь хочу убедиться, что с тобой все в порядке.
– Но потом-то оставишь в покое?
– Разумеется.
– Ладно, тогда заходи.
Дверь открылась. Маркус пулей взлетел на четвертый этаж, и у него перехватило дыхание. Явно не от быстрого бега.
Скрестив на груди руки, Селия стояла в дверном проеме. Однако наполеоновская поза и решительное выражение лица не спасали ситуацию. Она могла говорить о своем самочувствии все что угодно. Чтобы поймать ее на вранье, не требовалось быть врачом.
Выглядела она просто ужасно. Кожа серая, круги под глазами чудовищной величины. Сами глаза потускнели, щеки впали. Довершали образ растрепанные волосы и заношенная выцветшая пижама, которая была явно ей велика. Очевидно, она знала лучшие времена и когда-то приходилась впору.
К двум образам, которые никак не желали вязаться между собой, – холодной карьеристки и пылкой любовницы, – теперь прибавился еще один. Несчастное беззащитное создание, похожее на привидение. Казалось, в ней нет ни капли энергии. Выжатый лимон.
Раздражение, связанное с необходимостью выполнить глупую просьбу Лили, ушло в никуда, сменившись ужасом. Он силой втолкнул Селию обратно в квартиру и резко захлопнул дверь. Она поморщилась от громкого звука.
– Что, черт возьми, с тобой случилось?! – вскричал он.
– Прекрати орать! У меня и без тебя болит голова. – Она прижала руку к виску, где пульсировала синяя жилка, и острая жалость пронзила сердце Маркуса. – Ты нарочно пришел надо мной издеваться? Сначала разбудил, теперь…
– Извини, я не хотел.
– Очевидно, как раз хотел.
От раздражения голова заболела еще сильнее. Оставит ли ее в покое этот несносный человек? Или придется звонить в полицию, чтобы его заставили силой покинуть квартиру?
– Ты принимала что-нибудь от головной боли?
– Аспирин, но он не помогает.
Селия прошла в кухню, взяла со столика бутылку воды и прижала к груди, словно хотела отгородиться от Маркуса.
– Тебе совершенно не следовало обо мне беспокоиться, – заметила она. – Уже к утру я приду в себя.
– Сомневаюсь. По-моему, это не просто головная боль.
– Возможно, мигрень, но я не уверена. Я никогда прежде не страдала мигренью. Вероятнее всего, просто немного устала.
Немного устала? Она выглядела в высшей степени изможденной. Синяки под глазами и чудовищная худоба.
– Когда ты ела последний раз?
Она пожала плечами. Задумалась, вспоминая.
– Вчера вечером. Мы заключили договор с одним очень важным клиентом, и по этому поводу состоялся небольшой фуршет.
На этом фуршете она с трудом заставила себя съесть немного салата. Аппетита вообще не было.
– Поздравляю с договором, – съязвил Маркус.
– Спасибо. – Она обошлась бы и без поздравлений. Шел бы он по своим делам!
– Я приготовлю что-нибудь, а потом уложу тебя в постель.
– Мне, как видишь, сейчас не до этого. – Очевидно, Селия превратно истолковала его слова, покраснела, но это даже хорошо. По крайней мере, ее щеки снова обрели цвет.
Маркус едва подавил тяжелый вздох. Как можно быть такой упрямой?
– Ладно, на твое усмотрение. Но накормить-то тебя надо?
– Меня надо оставить в покое. И прекрати со мной сюсюкать.
Он мог пререкаться с ней до бесконечности, но Селия сестра Дэна, а значит, Маркус обязан о ней позаботиться. Иначе любящий брат что-нибудь ему оторвет.
– Мне неприятно, что ты видишь меня такой, – призналась она.
Ему тоже неприятно видеть ее такой. Он привык лицезреть сильную и красивую женщину, а не бледную тень, при виде которой сердце в груди замирало. От жалости – не от восхищения. Разве это нормально?
– Придется тебе с этим смириться. По-твоему, я зря сюда пришел?
– Ты только теперь начал это понимать? – фыркнула Селия.
– Раз уж пришел, так просто не уйду.
– У меня что-то нет охоты вызывать полицейских с собаками. И потом, ты все равно меня не накормишь. – Селия явно не собиралась сдаваться без боя. Такой уж трудный характер. – В холодильнике мышь повесилась. Забыл, что я ненавижу готовить?
– Тогда закажем пиццу. – Маркус стал искать в телефоне номер доставки. – Не так изысканно, как ужин у Лили, но уж лучше, чем ничего. А кроме головной боли, тебя что-нибудь беспокоит?
– Гм, нет.
– Селия! – Он послал ей предупреждающий взгляд.
– Ну, еще иногда ломит.
– Где ломит? – Почему каждое слово нужно вытягивать из нее клещами?
– Вообще ломит. Все тело.
– Что еще?
Она закусила губу и нахмурилась.
– Сердце чуть-чуть колотится.
– Чуть-чуть?
– Хорошо, не чуть-чуть. Сильно.
Маркус волновался все больше. Мигрень? Все тело ломит? Сердце колотится? Что это с ней происходит? Он нашел в телефонной книге номер доставки фастфуда, но звонить не стал. Никакой пиццы. Никакого постельного режима. Она отправляется к врачу. Немедленно. Сейчас же.
– Я хочу заказать такси, – сказал он в трубку, затем назвал адрес Селии.
– Такси? – удивилась она. – А разве не пиццу?
– Не будет тебе никакой пиццы. Переходим к плану Б. – Затем в телефон: – Нет, полчаса – это слишком долго. Если вы приедете через десять минут, я оплачу в двойном размере.
– Что ты делаешь?
– Мы едем к доктору.
Она удивленно посмотрела на Маркуса и слабо улыбнулась.
– Мне совершенно не нужно ехать ни к какому доктору. Ты слишком уж бурно реагируешь, друг мой. Сейчас я выпью еще аспирина и лягу спать. И ты тоже отправляйся спать, или пить, или кадрить блондинок, или чем ты там обычно занимаешься в это время суток.
– Нет, – сказал Маркус строго. – Сегодня в это время суток я собираюсь заняться твоим здоровьем и, если удастся, даже привести тебя в божеский вид.
– Сколько можно повторять? Со мной. Все. Нормально.
– Нормально, значит? А сердце почему колотится?
– Стресс. Все из-за договора. Но наконец-то мы его заключили, и мне больше не о чем волноваться.
– То есть сейчас ты не волнуешься?
– Нет, конечно.
– Почему же оно колотится?
– По привычке. И еще потому, что ты меня раздражаешь.
– А если это не стресс?
– Тогда чем это может быть, по-твоему?
– Да чем угодно. Скажем, острое сердечно-сосудистое заболевание. Подойдет?
– Можно подумать, у тебя высшее медицинское образование.
– Высшее медицинское образование у врача. Пусть он и решает, что с тобой дальше делать.
Селия тяжело вздохнула и пожала плечами. Бледная как полотно, но упертая как бык.
– Ладно. Не собираюсь больше с тобой пререкаться. Ты победил. Сейчас оденусь, и поедем.
Пока они ожидали врача, Маркус готов был лезть на стену. Селия нервничала только по одной причине – что вынуждена сидеть тут и ждать врача, вместо того чтобы отправиться домой и лечь спать. Маркус пытался заговорить с ней, но ее ответы были односложны. Несомненно, он разозлил ее своим назойливым вниманием и в особенности разговорами о сердечно-сосудистом заболевании.
Тем не менее она старалась не подавать виду. Спокойно читала электронную книгу, потом отправилась в буфет, выпила кофе, съела яблоко, сэндвич и плитку шоколада. После этого ей захотелось спать, и она довольно неуютно устроилась, сдвинув три стула и положив под голову историю болезни. Маркус предложил ей положить голову ему на плечо, но она отказалась.
Он же был вне себя от волнения и даже не думал это скрывать. Вряд ли он реагировал бы подобным образом, если бы на месте Селии была Лили, или Дэн, или еще кто-нибудь из числа его знакомых. В чем дело, он не мог себе объяснить, как ни старался.
Они ждали приема четыре часа. Субботний вечер, огромная очередь, и кому какое дело до женщины с головной болью и учащенным сердцебиением? Есть проблемы и поважней. Очередь двигалась бесконечно медленно. За это время он чуть с ума не сошел.
Маркус терпеть не мог больниц. Белые стены и специфический запах вызывали мрачные воспоминания о болезни отца. Он предпочел бы никогда не вспоминать этот кошмар, но и забыть о нем не мог. Сильный и красивый мужчина за пару месяцев сгорел от рака. Боль потери была чудовищной. Маркусу было всего семнадцать лет.
Когда отца не стало, он пустился во все тяжкие, лишь бы не оставаться наедине со своим горем. И с матерью.
Она так нуждалась в его поддержке, а он пил и спал с кем попало, не замечая, что происходит с ней. Сын не смог вырвать ее из лап депрессии. Она не плакала, не рвала на себе волосы. Просто однажды в гараже отца покончила с собой.
Воспоминания нахлынули удушливой волной. Смешавшись с тревогой, сделали ожидание невыносимым. Странная и жуткая мысль о том, что по его вине умрет еще одна женщина, не давала покоя.
Наконец очередь дошла до Селии. Она скрылась за дверью кабинета и пробыла там минут пятнадцать. Маркус с нетерпением ждал ее возвращения.
Когда она вышла, облегчения это не принесло. По выражению ее лица невозможно было ничего угадать. Глаза не выражали ни радости, ни грусти. Просто были пусты. Холодный пот прошиб Маркуса. Он понял, случилось что-то действительно страшное. В противном случае она, конечно, не упустила бы возможности отчитать за потраченные по его милости четыре часа. Но она молчала.
– Что с тобой?
Ее взгляд был направлен куда-то мимо него. Так, словно врач запретил ей смотреть в его сторону. Она судорожно сглотнула.
– Селия, ответь! Что тебе сказал врач?
Она приоткрыла рот, собираясь что-то сказать, но передумала. Маркус повторил вопрос уже громче.
– Ничего. Стресс.
Он с облегчением вздохнул.
– Так это не сердечно-сосудистое.
– Как видишь, совсем нет.
– Боже мой, это же прекрасно. Я так рад.
– Здесь нечему радоваться.
– Почему?
– У меня не просто стресс.
– А что еще?
Селия помолчала, потом сказала чуть слышно:
– Я беременна.
Маркус побледнел и сполз по стене, однако его реакция не могла сравниться с чувствами Селии. У нее кружилась голова, тошнота подкатывала к горлу, сердце стучало в ужасающем ритме.
Она всегда была независимой. Никогда в жизни, ни за какие сокровища мира она бы не согласилась признаться себе в том, что в глубине души назойливая забота Маркуса ей приятна. Однако это именно так и было, как ни старалась она выдать теплые чувства к нему за элементарную вежливость. Это не имело ни малейшего отношения к произошедшему месяц назад. Сейчас они просто друзья.
Конечно, к благодарности примешивалось и раздражение. Во-первых, такая забота слишком уж непривычна, Селия просто не знала, как на нее реагировать. А во-вторых, было очень неприятно показаться ему в таком виде. Ей хотелось, чтобы он запомнил ее во всеоружии, а уж никак не в состоянии далеком от совершенства.
Но, как бы то ни было, она слишком слаба, чтобы сопротивляться его натиску. Последняя неделя измучила ее, но она откладывала бы визит к врачу до последнего. Так что ему надо быть признательной. Вместе с тем она не хотела ничем обнаружить это. Селия высоко ценила свою независимость. И вот теперь выстраиваемая годами картина мира рухнула в одночасье.
Маркус тихо и изощренно выругался.
– Вот именно, – сказала Селия. – Вот именно.
Потом помолчала и добавила:
– Срок шесть недель.
– От меня? – зачем-то спросил Маркус, хотя нисколько не сомневался в ответе.
– От кого же еще.
Задав пару вопросов о симптомах, врач понял все очень быстро. Когда Селия затруднилась назвать дату последней менструации, он спросил, ведет ли она регулярную половую жизнь. После этого вопросы приняли вполне определенное направление. Впрочем, любые вопросы казались излишними, ведь все и так стало ужасающе ясным.
Врач предложил пройти тест на беременность. Она последовала его совету, втайне надеясь, что все обойдется. Не обошлось. На белой пластиковой палочке явственно проступили две голубые полоски, больше Селия ничего уже не слышала. Врач говорил что-то о необходимости избегать стрессов и поменьше работать, но слова звучали как сквозь вату, на ватных же ногах она вышла из кабинета и рухнула как подкошенная на ближайший стул.
– Черт возьми, как это вообще могло произойти? – Голос Маркуса был прерывистым и хриплым от ужаса.
– Рассказать тебе, откуда берутся дети? – прошипела Селия.
Маркус взял себя в руки. Как он вообще может вести себя подобным образом? Положение Селии гораздо хуже, но она держит себя в руках.
– Но ведь мы предохранялись.
– Презервативы в общем-то довольно редко рвутся, – Селия вспомнила статью из какого-то журнала, – в двух случаях из ста. Видимо, это как раз наш случай.
– Но почему?
– Откуда мне знать? Может, он изначально был бракованный. Какая теперь разница?
В тишине слышно было мерное тиканье часов, гул большого города за окнами и стук измученного сердца несчастной Селии. Голова ее болела невыносимо, будто в ней вертелись огромные зубастые колеса. Просто раскалывалась. И от тревожных мыслей становилось еще тяжелее.
– И что нам теперь делать?
– Не знаю, Маркус. Я очень, очень устала. Сейчас вообще почти не соображаю. Давай завтра подумаем над этим, ладно? – Она поднялась и закинула сумку на плечо.
– Я отвезу тебя домой.
– Хорошо. – Ей не хотелось видеть его, да и вообще кого бы то ни было, но она согласилась из вежливости, а также потому, что не имела сил спорить. – Но потом ты оставишь меня одну. Договорились?
Маркусу не хотелось оставлять ее одну. Тем более в таком состоянии, физическом и душевном. Он был бы рад всю ночь глаз с нее не спускать, лишь бы тоже не оставаться одному. Лишь бы не сидеть в пустой квартире с бутылкой элитного виски, которая долгое время собирала пыль в шкафу и вот, наконец, дождалась своего часа. Лишь бы не глядеть бессонно в потолок и не винить себя.
Ведь это он виноват. Все происходившее шесть недель назад высветилось перед ним, как на экране.
Селия не права. Им попался не бракованный презерватив, и, уж конечно, Маркус достаточно опытен, чтобы надеть его без проблем. Но он был вне себя от страсти, и трясущиеся руки никак не могли раскрыть прозрачный пакетик. Тогда он разорвал его зубами.
Он снова выругался, на этот раз еще более изощренно. Как он мог допустить столь глупую ошибку? Теперь несчастная женщина должна расплачиваться за то, что его зубы проделали дырку в латексе.
Ее беременность его вина. Маркус, повторяя это себе, наливал шестой или седьмой стакан? После третьего перестал считать. Виноват только он. Вся жизнь Селии перевернется с ног на голову из-за его вопиющего идиотизма. Вся вина целиком на нем. А ответственность целиком на ней.
«Что нам теперь делать?» – спросил он у нее в больнице, хотя следовало бы спросить, что ей теперь делать. Он не имел права навязывать ей свое мнение по этому вопросу. Как она решит, так и будет. Все, на что он теперь способен, – как можно спокойнее ее выслушать и согласиться. Относя на кухню опустошенную бутылку, он подумал: дальнейшая жизнь Селии зависит от нее самой, и только от нее самой.
Он поставил ее в нелегкое положение. Диктовать свои условия – значит сделать ее положение еще более нелегким. Он не станет даже звонить ей, торопить с ответом, пока она не сделает выбор. Он примет этот выбор, даже если в глубине души будет не согласен с ее точкой зрения.
