Глава 6

Длинная очередь из лимузинов выстроилась на подъезде к уходящей в небо башне Дратон, сияющей темным стеклом на берегу Темзы. Данте наблюдал за Евой, разглядывающей чудо современной архитектуры.

– Похоже на ракету, не находишь?

По мнению Данте, здание напоминало фаллос: он заметил, что, начиная с субботы, когда эта маленькая ракета ворвалась в его жизнь, ему во всем чудились эротические символы. Подумать только, никогда еще он не проводил столько времени с одной женщиной. Обручальное кольцо на ее пальце – символ прав на Еву – согревало душу и возбуждало плоть. Мысль о том, что Ева спала с его кольцом, касаясь им своей жемчужной кожи, только усиливала желание. Другая женщина давно уже лежала бы в его постели, но Ева, сестра лучшего друга, была неприкосновенна, каким бы горячим и упоительным ни представлялся секс с ней. Однако была и дру гая причина: Ева что-то утаивала от него, скрытничала, увиливала.

От этой мысли градус сексуального желания пошел вниз. Он не заметил похожих симптомов у бывшей жены. Возможно, его это не сильно беспокоило. Однако Ева слишком много значила для будущей сделки.

Служащий парковки распахнул дверцу автомобиля. Обойдя кругом, Данте подал руку Еве.

– Ого, аттракцион неслыханной галантности, – усмехнулась она.

Данте не знал, что подействовало больше: ее чувственный улыбающийся рот или просьба избавить от поцелуев. Его охватило непреодолимое желание устроить настоящее шоу. Чертовское упрямство заставляло еще раз убедиться, что Ева хочет его столь же страстно, как он ее. Он рывком поднял ее с сиденья и, зная, что объективы всех фотокамер направлены на них, прижал гибкое тело к груди. Ева вцепилась пальцами в лацканы его пиджака и, подняв огромные зеленые глаза, в ужасе прошептала:

– Что ты делаешь?

– Не на красной дорожке, как ты просила.

Засверкали яркие вспышки. Данте не сомневался, что тысячи глаз увидят его триумф. Почти опрокинув Еву на ярко-красный корпус машины, он дал волю поцелуям, которые она вряд ли забудет. Способность мыслить вернулась только через несколько долгих секунд, и разгоряченный Данте понял, что совершил роковую ошибку. Ева отвечала ему с такой страстью, словно от этого зависела ее жизнь, волшебные мгновения навсегда отпечатались в его памяти. Надо было срочно возвращаться к истинной цели спектакля, к «Хэмптонз».

Данте все еще чувствовал вкус ее губ, когда стеклянная кабина лифта возносила их на сорок второй этаж. Ева не поднимала глаз, а Данте боролся с искушением снова наброситься на нее. Он сумел наконец взять себя в руки, но едва не сорвался снова, когда она сбросила с плеч длинное бархатное пальто.

Обтягивающее безупречную фигуру платье из золотистого шелка от высокого распахнутого ворота до узкого разреза вниз от колена воплощало изысканную восточную элегантность. Широкий расшитый розовыми хризантемами пояс был скреплен на спине большим бантом.

Наряд чувственно-экстравагантный и в то же время целомудренный.

Данте не сразу обрел дар речи:

– Ева, дорогая, ты выглядишь…

– Как? – насторожилась она.

– Умопомрачительно.

Лицо Евы вспыхнуло. Данте удивился: неужели раньше ей не делали комплиментов? Трудно поверить, ведь за ней тянулся длинный шлейф бывших любовников. К счастью, его размышления были прерваны появлением Такуми.

Через зал, где знаменитости из мира кино и телевидения, завсегдатаи светских приемов, дегустировали суши и сашими, их проводили к столику Якатани в VIP-зоне. Склонив голову перед пожилым человеком, Ева произнесла слова приветствия на японском, поразив Данте как громом. Но это был лишь первый сюрприз за вечер. Каждый раз, когда разговор касался их свадьбы, Ева застенчиво краснела. Якатани был очарован ее кажущейся невинностью, однако чем больше Данте наблюдал за ней, тем больше подозревал в притворстве.

Повернувшись к хозяину – невысокому седому человеку, столь же умному, сколь богатому – Данте спросил:

– Скажите, я правильно понимаю, что вы заинтересованы в быстрой сделке?

– Чем быстрее, тем лучше. Пора отойти от дел. Жена говорит, что хочет увидеть мужа раньше, чем гробовщик. Судите сами. – Он обвел рукой роскошный ресторан. – У моих детей другие интересы.

– Прекрасный бизнес. Вы, должно быть, гордитесь сыном.

– Невероятно.

Данте уловил в голосе искреннее восхищение и подавил зависть.

– Не скажете ли, с какими проблемами мне предстоит столкнуться?

– Обычные трудности: найти арендаторов, обучить персонал. Человек с вашей репутацией легко справится, Витале.

– Новая кровь, – раздался голос Евы. Она прислушивалась к мужскому разговору, но смотрела на невестку Якатани, сидевшую рядом с младенцем на руках.

– Что ты сказала, дорогая?

Ева подняла голову:

– Извините. Когда вы сказали – арендаторы… – Она явно не решалась продолжать.

Данте по опыту знал, как бывает обидно, если твое мнение никого не интересует.

– Говори. Мы хотим послушать.

– Мне кажется, вам нужна новая кровь. Сочетание традиции и дерзкой новизны, особенно в отделах для женщин. Проблема в том, что аренда слишком высока для начинающих дизайнеров. Лондон мог бы дать шанс молодым и талантливым, но это им не по карману.

Данте широко раскрыл глаза.

Якатани одобрительно улыбнулся.

– Что ты предлагаешь, Ева?

Ева оживилась:

– Бесплатная аренда на шесть месяцев, чтобы они попробовали себя, а потом ушли в свободное плавание или начали оплачивать торговые площади, если сумеют заработать. Прежде чем вас прошибет пот, – Данте уже давно горел как в огне, – при словах «бесплатная аренда», подумайте о таких преимуществах, как уважение коммерческого сектора, честь открытия новых талантов, привлечение новых клиентов, а также удовлетворение от того, что вы помогли начинающему бизнесу. Все в выигрыше, – закончила Ева и снова повернулась к младенцу. Ее глаза светились нежностью и… грустью.

Ева осторожно коснулась ладонью мягкой щеки ребенка, пригладила темные волосы на макушке. Словно чувствуя, что Данте наблюдает за ней, она взглянула на него… почти с любовью? Невозможно. Женщины всегда глядели на него с вожделением, как на олицетворение секса, власти, богатства. Данте не хотел задумываться. Ева – прирожденная лицедейка, вот и все.

Глаза Евы потухли, она опустила голову:

– Извините, мне надо в дамскую комнату.

Голос Якатани заставил Данте оторваться от созерцания длинных медовых локонов и грациозного движения бедер удалявшейся женщины:

– Она уже готова. Вам не придется долго ждать, Витале.

– Ждать чего? – поднял брови Данте.

Японец рассмеялся, будто они обменялись шуткой, смысл которой ускользнул от Данте.

– Это окончательно решило вопрос в вашу пользу. Остается обсудить детали сделки. В пятницу я улетаю в Токио на две недели, так что время дорого.

Данте откинулся на стуле. Теперь он был в своей стихии.

– Утром в пятницу я тоже лечу на Восток, на Фанг-Тон.

– Слышал, это волшебное место и самое роскошное из частных владений в мире.

Инстинкт хищника подсказал Данте, что победа близка.

– Вы должны увидеть собственными глазами. Будьте моим гостем в эти выходные. Еве будет приятно познакомиться с вашей женой. Посвятим один час бизнесу, а потом будем отдыхать. Уверен, что вы влюбитесь в мой уголок рая.

– Буду счастлив принять приглашение.

Данте широко улыбнулся, не сомневаясь, что в понедельник «Хэмптонз» станет его собственностью.

Первые снежинки кружились в воздухе, укрывая землю пушистым ковром. Мелькая в свете уличных фонарей, они напоминали Еве блеск хрусталя, сияние бриллиантов, вспышки фотокамер. Перед глазами все еще стояли картины сегодняшнего вечера: очаровательный мальчуган на руках у матери, неотступный мрачный взгляд Данте. Когда они шли к выходу, светская красавица, одна из бывших любовниц, поцеловала его в щеку, напомнив Еве о том, какие воздушные замки она строила когда-то по своей наивности. Она чувствовала себя хрупкой, как снежинки, целующие лобовое стекло машины и тающие…

– …Мы договорились вылететь в десять часов утра, – докладывал Данте. – Заеду за тобой в восемь. Теплый климат пойдет тебе на пользу.

Теплый климат? Ева недоуменно вскинула голову и заметила, что машина остановилась возле ее бутика.

– Что ты сказал?

– Ты слышала хоть слово?

– Прости, я устала и все прослушала.

– Тебе давно пора отдохнуть, дорогая. Якатани принял приглашение погостить на моем острове в эти выходные. Вылетаем утром в пятницу.

– Я не могу. У меня назначена встреча с… – Она вовремя остановилась. Ей предстояли переговоры с Пруденс Вест. Данте настаивал на том, чтобы пойти с ней, но Ева была против. Она плохо соображала в его присутствии. Кроме того, речь шла о ее бизнесе, и она сама должна была спасать его. – С клиентом.

– Ева, – в голосе Данте звучало раздражение, – если ничего не случится, «Хэмптонз» будет моим. Вопрос решится в эти выходные.

Целых два дня? Нет-нет. Она не выдержит.

– Я никуда не полечу, Данте. У меня встреча в половине десятого.

– Отмени.

Ева сделала глубокий вдох. Они заключили сделку. Она согласилась помочь Данте получить «Хэмптонз», но сколько можно терпеть его постоянный контроль?

– Не могу и не хочу. Почему бы тебе не отменить полет?

– Не устраивай сцену, Ева. Я не могу нарушить обещание.

– Ах, так? А я, значит, могу? То есть мое слово ничего не значит? Хоть на секунду прекрати думать только о себе. – Она ткнула пальцем в направлении бутика: – Вот все, что у меня есть. Ты приумножаешь миллионы, а у меня только этот маленький магазин.

– Значит, ты отказываешь мне ради клиента, с которым можешь встретиться в другой раз? Я знал, что тебе нельзя доверять!

– Мне можно доверять! Но мы заключили обоюдный договор. Ты не поставил меня в известность. Для меня нет ничего ужаснее, чем провести с тобой выходные, но я готова, однако настаиваю на компромиссе.

У нее все похолодело внутри от одной только мысли: двое суток поцелуев и объятий, мечты о невозможном.

Данте посмотрел на нее как на сумасшедшую:

– Что?

– Ты когда-нибудь слышал слово «компромисс»?

– Не припоминаю, – ядовито заметил Данте. – Вероятно, иностранное?

– Мне казалось, ты говоришь на нескольких языках. – Она проигнорировала усмешку. – Компромисс – это когда стороны идут на взаимные уступки, чтобы достичь согласия. Я не принуждаю тебя, но со своей стороны готова перенести встречу на девять часов. Ни минутой раньше. Если тебя заинтересовало мое предложение, ты знаешь, где меня найти. – На этом она вышла из машины с гордо поднятой головой.

В прихожей Ева едва успела скинуть пальто, когда услышала резкую трель телефонного звонка. Она подняла трубку:

– Слушаю, Данте.

– Согласен на компромисс. Половина двенадцатого тебя устроит? – От волнения в его голосе появился милый акцент.

Ева закрыла глаза – мозг предупреждал об опасности, сердце требовало идти дальше.

– Да.

– Ты поедешь со мной? – Голос немного охрип.

– Поеду. – Тишина в трубке нервировала ее. – Спокойной ночи, Данте.

– Чао, дорогая, – нежно прошептал он.

Зачем он играет с ней как кошка с мышкой? Уж лучше оставался бы надменным и равнодушным. К чему комплименты, когда никого нет рядом? Желание выслушать ее мнение, будто ему интересно? Все ложь. Данте отменно играет свою роль.

Но только один его многозначительный взгляд – и ей снова восемнадцать, мама здорова, жизнь прекрасна, потому что Данте ворвался в ее мир как комета, взбаламутив душу, пробудив желание. Каждый его взгляд, каждое слово рождали в голове прекрасные фантазии о вечной любви и гармонии, где Данте был ее первым и последним возлюбленным, ее Вселенной.

Вдруг все начало рушиться. Мать боролась со смертельной болезнью. Окружавшие семью ложь и предательство быстро вернули Еву в реальность, где женщины не представляли ценности. Данте взлетел на вершину успеха. Ева знала о его коротких связях с роскошными томными брюнетками, с которыми она не могла соперничать.

Она не сдержала долгого стона. Достаточно было одного прикосновения его теплой руки, когда гроб матери опускали в могилу, чтобы забыть обо всем на свете. Осталось единственное желание, чтобы он был ее первым, хотя бы на одну ночь.

Воспоминания доставляли страдание, потому что Ева не находила ответа на мучительный вопрос: почему после желанного, страстного поцелуя он остановился, а потом и вовсе исчез? Чем она его разочаровала?

Позже еще одна попытка физической близости окончилась провалом. Еве не надо было других доказательств: она не создана для секса. А когда узнала, что входит в группу высокого риска, приняла окончательное решение избегать мужчин.

Однако вернулся Данте – единственный мужчина, пробуждавший в ней страсть. Но если пять лет назад он не захотел ее, о чем мечтать сейчас, когда она сломлена, измучена страхами, сути которых сама не понимает. Почему же, лежа без сна, каждую ночь она представляет себя в его объятиях, почти физически ощущает, как он занимается с ней любовью?

Невозможно. Слишком поздно.

Еще несколько дней – и конец притворству. Пройдет время, она успокоится. Сейчас надо подумать о спасении бизнеса – это единственное, что у нее осталось. Она сделает все по-своему, как умеет. Она скажет Пруденс Вест правду.