Глава 10
Проснувшись в лунную ночь, Эванджелина осторожно стянула с Мэтта простыни и засмотрелась на прекрасное тело. Она уже множество ночей кряду просыпалась в его крепких руках, но все никак не могла насытиться их близостью.
С таким человеком можно прожить всю жизнь, но не утонуть в серой обыденности, а с каждым днем открывать для себя все новые и новые грани блаженства. И впервые за долгое-долгое время Эванджелина вдруг почувствовала порыв вдохновения и нестерпимое желание излить на бумагу переполнявшие ее слова. Пианино пробудило в ней какие-то полузабытые струнки, и Мэтт неторопливо, но настойчиво ежедневно подталкивал ее вперед, не давая застыть на месте.
Осторожно прокравшись вниз, Эванджелина схватила брошюрку из ближайшей пиццерии, и уже через пятнадцать минут каждый свободный сантиметр цветной бумажки украшали стихи. Хорошие стихи.
Как же давно она этого не делала!
Перерыв все в поисках новой бумаги, но ничего не найдя, Эванджелина схватила айпод Мэтта. Раньше бы она ни за что не стала писать на электронный носитель, но сейчас у нее просто не было выбора. Нельзя упускать вдохновение.
Но стоило ей включить айпод, как ее внимание сразу же привлек незнакомый логотип с буквами СДУ. Раньше его тут не было.
Стоило ей только нажать на эту иконку, как сразу же открылся сайт компании «Семейное дело Уилеров», а на главной странице она сразу же нашла информацию о Мэтте, его брате, отце и деде.
Задумчиво полистав сайт, Эванджелина удивленно присвистнула. Ничего себе. Только за последнюю четверть прошлого года Уилеры успели заработать больше восьмидесяти миллионов долларов.
И судя по всему, возглавлял семейное дело именно Мэтт. Что ж, похоже, она оказалась права, когда решила, что он всегда добивается желаемого. В деле, в браке, с ней самой.
Закрыв ненужный сейчас сайт, Эва открыла текстовое приложение и, замирая от страха, начала печатать, не в силах остановить льющуюся из нее песнь. И на этот раз это были не разрозненные куски и отрывки, а цельная, готовая лирика, и Эванджелина уже сейчас видела, что из нее получится настоящий хит.
Все свои четыре «Грэмми» она получила именно за написанные, а не спетые песни.
Краешком глаза заметив пианино, Эванджелина задумчиво подняла глаза к кровати Мэтта. Но, не желая его будить, она решила, что сегодня обойдется и без инструмента.
Гадательница таро предсказала, что она внесет в мир новую жизнь, и она действительно чувствовала себя так, словно стоит на пороге чего-то нового и прекрасного.
Убрав пальцы с экрана, Эванджелина перечитала написанное, буквально слыша, как внутри ее звучит новорожденная мелодия. И если ко всему этому еще и добавить подходящий голос, как у Сары Леар… Такая песня сразу взлетит на вершины всех хит-парадов.
Сохранив текст, Эванджелина выключила айпод, задумчиво разглядывая Гранд-канал.
Подходящий голос. Ее собственный уже никогда и ни к чему не подойдет. Она все еще не готова отдать свою песню постороннему человеку, но теперь она хотя бы в состоянии спокойно размышлять о такой возможности. И все благодаря Мэтту.
Одиноко сидя в темноте, Эванджелина вдруг поняла, что уже даже не боится признаться самой себе, что безнадежно в него влюбляется. Он такой потрясающий и настоящий… И ее глупое сердце теперь не может без него. Даже притом, что разумом она отлично понимает, что никогда не займет тот пьедестал, что навсегда отведен его покойной жене. Но сердцу не прикажешь.
А значит, сам того не желая, рано или поздно Мэтт безжалостно разобьет ей сердце.
Нужно бежать, пока еще не слишком поздно.
Винченцо как раз звал ее с собой в гости к Никола в Монте-Карло, но после истории с журналистами она ни разу о нем не вспоминала.
Да и Мэтт еще не до конца исцелился и нуждается в ней.
Как же не хочется уходить…
Проснулась она оттого, что Мэтт ласково гладил ее по волосам.
– Ты в порядке? Почему ты не вернулась в кровать?
– Я хотела, но заснула прямо на месте.
– Я приготовлю тебе завтрак.
Зевнув, Эва поняла, что есть ей совсем не хочется.
– Ты ешь, а я лучше приму душ. Потом перекушу чем-нибудь легким.
– Потереть тебе спинку? – усмехнулся Мэтт, легонько целуя ее в губы.
– Заманчивое продолжение, но сейчас я хочу просто проснуться. Так что в следующий раз.
– Ладно, как скажешь. – Еще раз ласково ее поцеловав, Мэтт отправился на кухню греметь посудой. Вот они, звуки настоящего дома.
Только ей-то откуда это знать? Ведь настоящего дома у нее никогда не было. Да она о нем и не мечтала.
Раньше.
Черт, ну и откуда взялась эта мысль? Это же не ее дом! Даже Мэтту это не дом. Дом – это место, где вместе живут безоговорочно доверяющие друг другу люди, у которых есть дела поважнее, чем бесконечное бегство от себя и от всего мира.
Не зря же она нигде подолгу не задерживалась. Домашняя жизнь не для нее. Или все дело в том, что раньше ей просто не удавалось найти подходящего человека?
Чувствуя, как на нее давит жуткая усталость, Эванджелина пошла наверх. Поплескавшись под горячим душем и надев свежую одежду, она вновь почувствовала себя человеком и вернулась к развалившемуся перед телевизором Мэтту.
– Тебе лучше? – спросил он, оборачиваясь.
– Да. И намного. Даже проснуться успела.
Поднявшись, Мэтт мимоходом ее обнял и повел на кухню, чтобы накормить. Но от одной мысли о еде Эванджелину начало подташнивать.
И все из-за тех нахальных журналистов. Когда же она наконец успокоится? Но, не желая расстраивать Мэтта, она не стала ничего говорить. Взяв стакан апельсинового сока, Эванджелина уселась за стол, наблюдая за порхавшим по кухне Мэттом. Сама она прекрасно могла обойтись парой поджаренных тостов, но этот невероятный человек никогда не разменивался на мелочи и подходил к готовке с изобретательностью, достойной лучших шеф-поваров мира.
Сегодня ее ждал омлет из одних белков с вяленой ветчиной и высушенными на солнце помидорами и кусочек мускусной дыни.
Поставив перед собой тарелку, Эванджелина налила второй стакан сока.
Отломив вилкой кусочек омлета, она с трудом заставила себя проглотить угощение.
– Как всегда, неподражаемо. Тебе следовало бы открыть собственный ресторан.
– Нет, это не для меня. Я просто беру первые попавшиеся ингредиенты и надеюсь, что у меня получится что-нибудь пристойное. Но сам процесс мне нравится.
– Я рада, что хоть кому-то из нас он нравится.
А сама она вдруг полюбила убираться на кухне. Раньше за ней такого не водилось.
– Ну, раньше мне не часто доводилось этим заниматься, но для тебя я могу готовить сутки напролет.
– Потому что я так искренне восхищаюсь твоей стряпней?
– Отчасти. Но дело не только в этом. Понимаешь, Эмбер… Она всегда вела себя на кухне как какой-то Гордон Рамзи, и я послушно не лез ей под руку.
Омлет вдруг превратился в нечто очень важное.
– Ты никогда для нее не готовил?
– Почему? Когда мы только начали встречаться, я готовил, но она сама так любила возиться на кухне и гордилась своими достижениями, что очень скоро я просто перестал вмешиваться. – Мэтт задумчиво смотрел куда-то вдаль. – Я отдал бешеные деньги за эту кухню. Хотел, чтобы ей здесь было хорошо и удобно, и как-то совсем не думал, что однажды сам стану здесь хозяйничать. И, честно говоря, если бы не ты, я бы вообще вряд ли начал снова готовить.
Чувствуя, как в горле у нее застрял огромный ком, Эванджелина судорожно попыталась сглотнуть.
– Спасибо, что ради меня вновь взял в руки лопаточку.
Мэтт с готовностью улыбнулся шутке. Что ж, похоже, в последнее время она наконец-то научилась вытаскивать его из мира печальных воспоминаний на солнечный свет.
– До знакомства со мной ты слишком часто заказывала готовую еду. А теперь я хотя бы знаю, что ты питаешься чем-то полезным.
– Точно, ты играешь в повара, потому что печешься о моем здоровье.
Но стоило ей договорить, как она поняла, что ничего смешного в этом нет. Мэтт действительно все это время искренне о ней заботился. Неужели он пытается таким образом сказать, что она значит для него гораздо больше, чем ей сперва показалось?
Ну конечно. С чего это она вдруг размечталась с утра пораньше?
Чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы, Эванджелина отодвинула тарелку.
– Извини, все-таки я совсем не выспалась. Лучше пойду обратно в кровать.
– Ты не заболела?
– Да нет, просто устала.
Судя по глазам, Мэтт явно понял, что она что-то недоговаривает, но настаивать не стал.
Поднявшись наверх, она упала на пахнущую Мэттом кровать. Отлично, если она теперь и уснет, то ей обязательно приснятся жаркие поцелуи и страстные объятия.
Вдыхая ставший до боли знакомым аромат, Эванджелина задумалась. С каких это пор она стала мечтать занять в его сердце то место, которое раньше предназначалось одной лишь Эмбер?
Но для покойной жены он никогда не готовил.
Так, может, ему просто нужно чуть больше времени? И лучше где-нибудь в другом месте. Этот дом он купил для Эмбер, так не лучше ли перебраться туда, где ничто не будет связывать его с прошлым?
Глубоко вздохнув, Эванджелина зарылась лицом в подушку. Как же она устала! Но возбужденный мозг упрямо отказывался выключаться. Кажется, она еще никогда так не уставала. И еще никогда так долго не сидела на одном месте.
Монте-Карло… В ней вновь зазвучала музыка, но не иссякнет ли вдохновение, если она и дальше будет противиться зову дороги?
Но если она уйдет, что станет с Мэттом? И что хуже всего, они никогда так наверняка и не узнают, что могло бы у них получиться. А сам он, как уже не раз признавался, еще не готов вернуться домой.
Так почему бы им не поехать куда-нибудь вместе?
Вдруг у них все-таки что-нибудь получится?
Глупо отрицать, что ее сердце замирает при одной мысли, что у нее действительно есть шанс испытать на себе настоящую любовь Мэтта. На такого цельного и преданного человека всегда можно будет положиться. А сам он всегда сможет положиться на нее. Безграничное доверие и полное понимание. Именно это и есть любовь, и Эванджелине безумно хотелось хоть раз в жизни насладиться этим чувством.
Но что, если он откажется? Да, он действительно еще не готов вернуться домой, но это же еще не значит, что он совсем передумал возвращаться. Готова ли она рискнуть и спросить? И что будет, если Мэтт все-таки ее отвергнет?
Не в силах найти ответа, Эванджелина беспокойно ворочалась на кровати, пока наконец не уснула.
Чувствуя, что его переполняет какое-то смутное беспокойство, Мэтью устроился на крыше с ноутбуком, наслаждаясь первым весенним теплом и жалея лишь о том, что рядом с ним сейчас нет Эванджелины, которая уже третий раз на неделе решила вздремнуть днем.
Он ясно видел, что с ней что-то происходит, и подозревал, что она пристрастилась к дневной сиесте, чтобы поменьше с ним разговаривать. Неужели она все-таки собирается уйти?
Да и сам он, по правде говоря, не стремился расставить все по местам. Ему еще не хотелось расставаться, но он прекрасно понимал, что рано или поздно им все равно придется разойтись.
Но стоило ему только представить, что Эванджелина уйдет, как его сердце болезненно сжалось.
Нет, хватит. Не стоит больше об этом.
Не зная, чем еще заняться, Мэтью лениво просмотрел счета и зашел на сайт корпорации, привычным взглядом оценивая цифры и графики.
Так, ощутимая прибыль получится, если…
Нет.
Лукас и сам прекрасно во всем разберется, не стоит влезать с навязчивыми советами из другого полушария.
Чувствуя очередной прилив вины, Мэтью вздохнул. Как же ему всего этого не хватало. Переговоры, сделки, поиски потенциальных клиентов… Но главное, ему не хватало конкретных целей, которые можно было бы последовательно выполнять, чувствуя себя успешным человеком, а заодно получая солидное вознаграждение.
Он вновь хотел стать надежным, разумным человеком. Проще говоря, он вновь хотел стать Мэтью Уилером, а не каким-то там убитым горем и снедаемым чувством вины вдовцом.
А что, если просто спросить, как идут дела? В конце концов, он же до сих пор остается членом совета директоров. Раз Эванджелина сумела сыграть на пианино, то и ему пора сделать хоть один шажок в верном направлении.
Вытащив телефон, Мэтью набрал сообщение, решив, что нужно действовать сразу, пока еще не успел передумать.
Ответ пришел почти мгновенно:
«Ты живой?»
Мэтью вздрогнул. Что ж, он это заслужил.
«Когда последний раз проверял, пульс еще бился. Как дела в компании? Судя по первой четверти, все катится в пропасть».
«А тебе-то какое дело?»
«Такое. Потом пошлю цветы, чтобы излечить твои сердечные раны. Так как компания?»
Следующего ответа пришлось дожидаться целых пять минут, и за это время Мэтью уже успел навоображать себе всякого. Начиная с того, что сам Лукас вновь пустился во все тяжкие, и заканчивая тяжелой болезнью отца.
«Ричардс групп» открыла отделение в Далласе».
Черт. Об этом он не подумал. Но чему тут удивляться? Раньше Ричардс работал лишь в Хьюстоне, а Уилеры – в северном Техасе, и никто не лез на чужую территорию, но теперь, когда он сбежал, старый соперник почувствовал слабину и напал…
А значит, ему пора возвращаться домой. И он этого уже не боялся. В конце концов, Лукас с любимой женой старательно работают над продолжением их рода, и сам он пока не обязан вступать на этот путь. Сейчас главное – заняться компанией.
Так странно. Похоже, сам того не заметив, он все же сумел исцелиться.
Задумавшись, он не увидел, как к нему подошла Эванджелина, но стоило ей только его окликнуть, как он сразу же забыл обо всем на свете, любуясь неземной красотой. Уронив телефон на пол, Мэтью усадил ее к себе на колени, осыпая сотней поцелуев. Именно она помогла ему исцелиться, заполнив собой холодный дом и саму его душу.
Наслаждаясь привычно разбегающимся по телу жаром, Мэтью вдруг понял, что, если он вернется домой, ему придется навсегда с ней расставаться. Или все-таки нет? Что будет, если он позовет ее с собой?
Нет, ничего из этого не получится. Она устанет от Далласа через пять минут, а от Мэтью Уилера и того раньше.
Поудобнее устроившись у него на коленях, Эванджелина принялась дразнить его поцелуями, но стоило ему ответить, как она сразу же отстранилась.
– Перестань меня отвлекать. Я пришла поговорить.
Поговорить. Почему ему совсем не нравится такое начало?
– Можно подумать, это я пришел, весь такой сексуальный и невероятный, и с ходу на тебя залез.
– Ну извини, не удержалась, – Эванджелина снова крепко к прижалась нему, – ты такой потрясающий.
Мэтью чувствовал, что на ней нет бюстгальтера, и все его мысли были направлены отнюдь не на разговоры.
– И о чем же ты хочешь поговорить? – спросил он, запуская руку под ее футболку, которая вообще-то была его футболкой, и от этой мысли Мэтью возбудился еще сильнее.
– Монте-Карло, – выдохнула она, когда его пальцы начали легонько поглаживать ее грудь.
– А что с ним? – непонимающе переспросил Мэтью, задумчиво теребя в пальцах напрягшийся сосок.
Что ж, похоже, конец оказался еще ближе, чем ему казалось. Она собралась в Монте-Карло.
– Там будет вечеринка. – Она резко вдохнула. – Не останавливайся. Что бы ты сейчас ни делал, только не останавливайся. Восхитительное чувство.
– Ты про это? – Продолжая играть с ее соском, Мэтью решил, что ничто не мешает им од но временно говорить и заниматься сексом. В конце концов, они уже несколько дней не сливались в страстных объятиях нигде, кроме кровати.
– Да, про это. – Ерзая у него на коленях, Эванджелина еще больше распаляла его желание. – Но честно предупреждаю, что презервативов я не захватила.
– Теперь я точно просто так не успокоюсь. Что бы мне такого сделать, где презерватив не понадобится? – Задрав на ней футболку, Мэтью приник к соску губами, заставляя Эванджелину выгнуться и застонать.
И как же приятно сознавать, что он способен за считаные секунды довести ее до такого состояния!
Просунув руку в короткие шортики, Мэтью добрался до ее влажного нутра и принялся неторопливо ласкать, любуясь яркой реакцией. И когда обессилевшая Эванджелина наконец повалилась ему на грудь, Мэтью глубоко вдохнул, стараясь хоть немного успокоить бурлящую в жилах кровь.
– Ты что-то говорила про вечеринку? – спросил он, когда они оба немного успокоились и отдышались.
Точно, она собралась уходить, и, возможно, это был их последний раз.
Но сам Мэтью все еще не хотел расставаться.
– Неужели? – Потеревшись носом о его шею, Эванджелина едва не уронила его со стула.
– Да, в Монте-Карло. И говори быстро, нас еще ждет неотложное дело. – Все еще держа ее на руках, Мэтью встал и пошел вниз.
– М-м-м… – улыбнувшись, протянула она, но на этот раз улыбались лишь ее губы. – Не важно, потом поговорим.
Кивнув, Мэтью сглотнул. Что ж, все ясно, она не хочет портить их последний раз разговорами о неизбежном. Так же как и он сам.
Эванджелина – лучшее, что случилось с ним в этой жизни, но, вновь оживив его чувства и придав уверенности в себе, она одновременно поощряла его и дальше скрываться. Всем будет лучше, если они, как и предполагалось с самого начала, просто расстанутся и каждый пойдет своей дорогой. Лукасу нужна помощь, и, как только он вернется дамой, исчезнет венецианский Мэтт и возродится старый, всегда все планирующий наперед Мэтью.
А Эванджелина сможет снова порхать по свету, следуя зову ветра.
Эти мысли должны были бы его успокоить.
К тому же он же с самого начала понимал, что вся эта венецианская история долго не продлится.
И если бы…
Но в этой жизни не место никаким «если бы».
Поставив Эванджелину на ноги, он поднял телефон, где его ждало сообщение от Лукаса:
«Расслабься, с Ричардсом я как-нибудь и сам справлюсь».
