С помощью секретной разведки
Черчилль, несомненно, многому научился на неудачном опыте Норвежской операции. Одним из первых шагов в качестве премьер-министра стало распоряжение лично держать его в курсе всех последних и важных данных, поступающих от разведки. Не довольствуясь чтением сводок и отчетов, он хотел лично просматривать свежие расшифровки наиболее важных сообщений. Почти ежедневно «С», глава Секретной разведывательной службы, посылал в резиденцию премьер-министра ящик с наиболее важными материалами. Сбору этих данных во многом способствовало проведение операции «Ультра», и не в последнюю очередь успехи польских специалистов по взламыванию шифров, сумевших дешифровать «Энигму», и специалистов из Блетчли-Парк, взламывавших немецкие шифровальные коды.
Прекрасной иллюстрацией способности Черчилля сохранять здравый смысл и стараться применять нетрадиционный подход может служить его любовь к спец операциям. В борьбе с нацизмом для премьер-министра хороши были любые идеи. Черчилль всегда питал особое пристрастие к «потешным» операциям, как он их называл, всю жизнь ему будоражили кровь тайные агенты и секретные коды, слежка и конспирация. Ведение военных действий с применением необычных методов и средств великолепно вписывалось в выработанную им общую военную стратегию, заключавшуюся в том, что прямое военное противоборство на территории континентальной Европы будет стоить больше жизней и ресурсов, чем если борьба будет вестись окольными путями.
Такова была подоплека Галлипольской операции в Первую мировую войну, и она же лежала в основе Итальянской и планируемой Балканской кампаний в так называемом «мягком подбрюшье Европы» во Вторую мировую. В период между двумя войнами Черчилль был убежденным сторонником теории о том, что деньги, потраченные на сбор и сопоставление разведданных, почти никогда не бывают потрачены впустую. В 1909 г. он сыграл решающую роль в создании MI5, а пять лет спустя, накануне Первой мировой войны, способствовал созданию особого подразделения Адмиралтейства, являвшегося ведущим криптографическим органом Великобритании и получившего название Комната 40.
Всю жизнь – служа младшим офицером, писавшим донесения в Министерство иностранных дел, в Индии в 1890-х гг., освещая в качестве военного корреспондента события на Кубе, принимая непосредственное участие в Англо-бурской войне – Черчилль поддерживал связь с британской разведкой. Он настоял на участии секретных служб в Гражданской войне в России, в подводной войне в 1914–1915 гг., и даже во всеобщей забастовке. После Второй мировой войны он продолжал оставаться активным участником большой игры разведслужб, а затем высоко ценил их использование в «холодной войне».
Тесные связи Черчилля с британской разведкой способствовали созданию частной шпионской сети, оказавшей ему неоценимую помощь в «дикие годы». Во время войны с помощью тайного агента, носившего имя Алан Хиллгарт, он сумел подкупить несколько высокопоставленных чинов из окружения Франко, заручившись таким образом нейтралитетом со стороны Испании. Лорд Галифакс находил неприятным, как он это называл, «подсовывать конверты на поле для гольфа», но Черчилль всего-навсего считал, что действует в традициях английской дипломатии восемнадцатого века, когда в подкупе не видели ничего постыдного.
Черчилль постарался сделать так, чтобы тот факт, что союзники взломали коды «Энигмы», был известен ограниченному кругу лиц в количестве тридцати одного человека, скрывавшемуся под общим кодовым именем «Бонифаций», что должно было заставить врага поверить, будто все данные поступают от одного (непременно занимающего высокий пост) человека. Степень конфиденциальности была такова, что никто из этих людей не знал о том, что под псевдонимом «Ультра» скрывался Хью Далтон – директор Управления специальных операций, которому Черчилль отдал приказ «Поджечь Европу!».
«В военное время, – говорил сначала Сталин, и вслед за ним Черчилль, – правда настолько ценна, что ее всегда должна сопровождать ложь». Органом, который был создан для того, чтобы лгать во имя Англии, являлось Управление политической разведки и пропаганды (PWE). В одном из домов в Кэмбриджшире автор книги недавно обнаружил неопубликованные бумаги PWE, документы и фотографии, которые проливают свет на то, как союзники планировали создать хаос в Европе в момент высадки союзных войск в июне 1944 г. Этот богатейший, но прежде неизвестный архив представляет собой любопытную смесь наивности и беспощадности, характерную для PWE в период всего его существования с 1938 по 1945 г.
Бумаги принадлежали Дэвиду Гарнетту и хранились у его сына Ричарда в Хилтон-холле в Хангтингдоне. В 1945 г. министр иностранных дел Эрнст Бевин попросил Гарнетта, бывшего начальника управления боевой подготовки при PWE, написать секретную историю вклада Управления в войну, чтобы в случае необходимости применить имеющийся опыт в период «холодной войны». В результате всплыли столь откровенные – а на самом деле клеветнические – подробности, касавшиеся такого большого числа влиятельных лиц в правительстве и армии, что показать готовый материал решено было только четырем лицам, в Министерстве СВ, Адмиралтействе, Министерстве ВВС и Министерстве иностранных дел, а затем его быстро похоронили в архивах исторической секции секретариата кабинета министров. На папке имеется надпись: «Настоящий документ является собственностью правительства Ее Величества. СЕКРЕТНО. Хранить под замком. С целью обеспечения секретности настоящего документа требуется соблюдать особые меры». Этот документ был, наконец, опубликован только в 2002 г., через полвека после того, как работа над ним был завершена.
Помимо книги Гарнетта имеются его личные бумаги, в том числе его письма, в которых дается оценка старшим офицерам управления. В них раскрываются некоторые аспекты работы этой организации, не вошедшие в секретную историю. Многие секреты стали известны благодаря офицерам, откровенно написавшим своему бывшему коллеге об опыте военных лет, который в противном случае они бы унесли с собой в могилу. Так же как и в родственных организациях, таких, как MI5, MI6, Блетчли-Парк и Управление специальных операций, в PWE существовал кодекс молчания, правила которого в военное время были настолько суровы, что многие офицеры понимали, что им не следует распространяться об их деятельности и после окончания боевых действий в 1945 г.
PWE было организовано в период Мюнхенского кризиса в 1938 г. с целью ведения тайной пропаганды против Германии, как это делалось во время Первой мировой войны. Его целью было поддерживать деморализующие слухи среди немецкого населения любыми доступными способами и средствами. В частности, для передачи дезинформации непосредственно в дом врага использовалась «черная» радиопропаганда, попадавшая в эфир якобы с территории самой Германии, а на самом деле из штаб-квартиры PWE в аббатстве Уобёрн. Вместе с американскими коллегами из Управления военной информации (OWI), сотрудники PWE распространили на территории Германии не менее 265 миллионов антифашистских листовок и осуществили тысячи часов радиопропаганды всех видов, в том числе откровенно порнографического характера, с тем чтобы привлечь максимальное количество слушателей из числа простых немецких солдат. Также распространялись ложные слухи, например, о том, что в 1940 г. англичане выпустили в Ла-Манш двести акул-людоедов, привезенных из Австралии, для того чтобы те поедали немецких десантников, чьи лодки пошли ко дну.
В секретном обзоре о деятельности PWE один из старших офицеров, подполковник Р. Л. Седжвик, писал: «Четвертый род войск, Управление политической разведки и пропаганды, ведет атаку на умы. Главными силами, которые оно использует, являются недовольные элементы в странах врага или в странах, им оккупированных. Обманывайте врага, подрывайте его военную экономику, выигрывайте идеологическую войну». Для этого следовало использовать «подкуп газетчиков, любовные интриги, лесть, внутренние разногласия, настраивание бедных против богатых и богатых против бедных, молодых против старых, солдат против генералов». Слухи необходимо распускать для того, чтобы «вводить в заблуждение и запугивать врага».
Любая организация, в которой задействованы такие разноплановые, но бесспорные таланты, как Ноэл Кауард, Реймонд Мортимер, Фрея Старк, Денис Сефтон Делмер, Джон Уиллер-Беннет, Роберт Байрон, сэр Роберт «Джок» Брюс Локхарт, Э.Х. Карр и Ричард Кроссман, никак не могла быть скучным местом для работы, особенно учитывая, что некоторые операции, которые в ней разрабатывались, зачастую бывали довольно необычными. Взять, к примеру, операцию по заброске в Германию большого количества мертвых почтовых голубей с прикрепленными к лапкам посланиями, в надежде, что это заставит гестапо думать, что обширное немецкое движение сопротивления действует в тесном контакте с британской разведкой! Также с целью создания неразберихи было изготовлено несколько десятков тысяч поддельных немецких продовольственных книжек, а также печатей с изображением Гиммлера – последнее было сделано в надежде на то, что народ, не желающий, чтобы тот стал следующим фюрером, поднимет восстание.
Из автобиографии начальника отдела «черной» пропаганды PWE, гениального бывшего журналиста Дениса Сефтона Делмера, мы знаем, что после войны было уничтожено значительное количество материалов PWE. Недавно рассекреченная «Секретная история» Гарнетта, наряду с архивом из Хилтон-холла, позволяет нам спустя более пятидесяти лет после конца войны пролить больше света, чем когда либо прежде, на деятельность этой необычной, созданной специально для выполнения подобных задач, но до сих пор остающейся в густой тени, организации.
Был разработан «Буклет по мелкому саботажу», в котором содержались советы потенциальным участникам сопротивления в Европе, как помочь союзникам в день «Д» (или «Час «Ч»). Некоторые рекомендации были абсурдными и чересчур хитроумными, в стиле Хита Робинсона, например: «Химические средства. Сильные слабительные средства, зловонные запахи, безвредная, но горькая на вкус вода, и т. п.». Среди других сравнительно безобидных способов сопротивления, предлагаемых данным пособием, были, скажем, такие: вызывать без надобности пожарную бригаду, «в один день отправлять все письма, а в другой вообще ни одного, неправильно заполнять официальные бланки, образовывать очереди на железнодорожных станциях, спрашивая, как добраться до несуществующего или мало известного пункта назначения, звонить по телефону в полицейский участок и жаловаться, что с дороги слышны крики». Трудно поверить, что все это могло доставить серьезные неприятности вермахту в момент начала высадки войск.
Другие идеи грозили немцам гораздо большими бедами, например, выставление на дороге ложных заградительных постов, изготовление фальшивых дорожных знаков, массовое прокалывание шин автомобилей и грузовиков и перерезание телефонных проводов. И, наконец, в буклете содержался совет, как делать зажигательные бомбы, и рекомендации, как обезглавливать мотоциклистов с помощью проволоки, натянутой между деревьями, которые непременно должны «располагаться на склоне, так, чтобы, когда водитель вылетает из седла, и он, и машина падали в кювет, где бы их не мог видеть следующий мотоциклист».
В 1943 г. в серийное производство была запущена почтовая открытка, на которой изображался занимающийся мастурбацией Адольф Гитлер с широкой ухмылкой на лице. Под картинкой помещалась цитата из речи, произнесенной им в Мюнхене в ноябре 1942 г., которая переводится как: «То, что попало к нам в руки, мы держим крепко». Также выпускались фальшивые листовки, предположительно при участии OKW, разоблачающие эту подделку, но воспроизводящие ее в полном размере, к вящему удовольствию немцев, не разделявших нацистскую идеологию.
Начальник PWE придумал наводнить Германию «бумажными рейхсмарками в количестве, в десять раз превышающем их реальный выпуск в некоторых областях, – в особенности горнодобывающие районы, Судетскую область, Австрию и т. д., и голодающий Берлин. Это остановит работу на заводах и шахтах, истощит запасы товаров в магазинах и породит хаос. Отдельные части Германии поглотят товары, предназначенные для остальных». Возникало, однако, опасение, что немцы могут ответить тем же, поэтому начальник PWE предложил в качестве упреждающей меры «изъять из нашего обращения бумажные деньги и заменить их на металлические». Неслыханные затраты и сложности, связанные с выполнением этого плана, способствовали тому, что он так и остался на бумаге.
Интервью Гарнетта с оперативным сотрудником PWE М. Берманом 8 января 1945 г. наконец прояснило загадку, связанную с истинным вкладом Ноэла Кауарда в тайную войну. «Мистер Ноэл Кауард являлся главой французского отдела [PWE] в Париже, – заявил он. – Он отвечал за пропаганду на территории Франции. Ему помогали лорд Мур и лорд Страталлан». Недатированный, неподписанный и существующий в единственном экземпляре документ под грифом «Совершенно секретно», озаглавленный «Планы совместной деятельности PWE и OWE с целью поддержки вторжения союзнических войск на территорию оккупированной Европы», содержал предложения по выборочному физическому устранению предателей в часы, непосредственно предшествующие дню «Д»:
В большинстве стран, вероятно, существует «ядро» изменников, настолько скомпрометировавших себя своим вероломством, что единственная альтернатива быть повешенными на фонарном столбе для них – это добровольно сдаться. С приближением часа «Ч» это ядро начинает представлять собой потенциальную опасность, поскольку на э т от период планируется множество акций с участием патриотически настроенных граждан, и потому следует продумать специальные меры по его обезвреживанию. Планируемая заблаговременная ликвидация, пускай даже в редких случаях, несомненно, будет иметь важнейшее значение».
Ожидалось, что предатели, которых следовало «похитить или взять под стражу» и затем «угрожая расправой, заставить выдать сообщников», в результате напишут «списки изменников на местах»; списки выдающихся немецких (или других иностранных) граждан с указанием сферы их деятельности; имена агентов гестапо и их помощников; вражеские планы на случай отступления (т. е. перечислят объекты, подлежащие обязательному уничтожению); политические организации, тайно поддерживаемые немцами» и т. п. Среди тех, кому было поручено осуществление операции «Крыса для короля», оказался совсем уж неожиданный персонаж – будущий королевский портной Харди Эмис.
В августе 1941 г. бригадир Ричи Калдер распространил секретный меморандум «Руководство по диверсиям на железных дорогах», в котором он любовно рассказывал о наилучших способах и местах уничтожения вражеских поездов: «Чтобы добиться максимальных результатов, поезд следует пускать под откос в выемке между холмами (а не на насыпи, где поврежденный состав скатится по склону); на мосту (так, чтобы поезд опрокинулся, повредив парапет); или на узком участке сортировочной станции (чтобы застопорить передвижение всех составов)». С этой целью он рекомендовал удалить от пяти до десяти шпал на изгибе полотна.
В документе также содержался совет, как повреждать стрелки, семафоры, вагоны и буксы: «удалите масло с помощью велосипедного насоса, или залейте бензин, парафин, воду, или насыпьте песок, золу или землю».
Чтобы отметить первую годовщину Битвы за Англию, PWE предложило считать 15 сентября 1941 г., когда европейцы выступят «в защиту свободы, сбавив скорость», «Днем черепахи». «Зачем потеть за немцев? – убеждали их. – Не торопитесь. Если обычно, чтобы дойти от гардероба до скамейки, вам нужна одна минута, потратьте на это полторы. Если вы идете на почту за марками, не спешите. Вступите в разговор со служащим. Делайте все дольше, чем обычно». Опять-таки, очень сомнительно, чтобы подобные действия всерьез могли помочь поставить Третий рейх на колени.
В день, предшествовавший дню «Д», философ из Оксфорда, А. Д. Айер, тогда проходивший службу в Межведомственном исследовательском бюро на Бейкер-стрит, одобрил выпущенную PWE брошюру, озаглавленную «Как жить на нелегальном положении», в которой содержались советы, как выжить после побега из гестапо. Среди рекомендаций были такие: «Живите в подвале у друзей, или в лесу вместе с группой беглецов. Прибегайте к маскировке, сочините историю, выберите распространенное – но не слишком – имя, помните вымышленную дату рождения и имена родителей, не появляйтесь на улице после наступления комендантского часа, никогда не храните ни клочка бумаги, научитесь использовать свою память, и избегайте контактов со своей семьей».
Среди бумаг, найденных в Хилтон-холле, имеется копия письма под грифом «Совершенно секретно», которое министр информации Брендан Брэкен написал в январе 1944 г. генералу Бруксу из PWE, в котором он критиковал американское Управление военной информации и называл его руководство «некомпетентным, ненадежным и безрассудным». В блестящем абзаце, который, вне всякого сомнения, внес заметное напряжение в англо-американские отношения, будь он опубликован, он писал:
У них нет никакой последовательной политики. Направленность их лихорадочных действий зависит от политических соображений Америки.
Решения, принятые по польскому, по балтийскому, по еврейскому и, прежде всего, по германскому вопросам, влияют на их, с позволения сказать, идеи. Своими абсурдными действиями, за которыми следуют невнятные объяснения, они заслужили презрение большинства американских газет. Почему мы должны тратить драгоценное время на эту разлагающуюся и презираемую всеми организацию? Они непременно заставят вас погрязнуть в отвратительной неразберихе, которую они устроили в Америке и хотят создать здесь.
Неудивительно, что после такого выпада Брукс постарался дистанцировать PWE от OWI и отстранил последних от участия в следующей крупной операции под кодовым названием «Парик». Это был разработанный PWE план, призванный заставить немцев потратить время и силы на предоставление «доказательства» присутствия большого числа шпионов союзников на территории нацистской Германии. Были сброшены парашюты и другие предметы экипировки, ложные сообщения передавались азбукой Морзе или в новостях BBC, а в одном таком сообщении, переданном с использованием простого шифра, который немцы должны были легко взломать, говорилось: «Жду вас в понедельник, в 9.30, в 4-м ряду в кинотеатре «UFA». Поскольку кинотеатр «UFA» имелся почти в каждом немецком городе, ожидалось, что эта «утка» оттянет на себя значительную часть личного состава гестапо.
Из 330 живых голубей, выпущенных в небо над территорией Германии, 5 прилетели домой в Англию с сообщениями, написанными нашедшими их немцами. Одна из птиц, возвратившаяся в апреле 1945 г., доставила сообщение, в котором говорилось: «В нашей деревне Хелленсен нет ни одного немецкого солдата. Насколько мне известно, город Люденшайд не будут оборонять, поскольку в нем много госпиталей. Все [нацистские] партийные свиньи сбежали, переодевшись в гражданское платье. Я тоже голубятник и шлю вам привет. Удачи в бою». Неудивительно, что оно было не подписано.
Никто не одобрял и не поддерживал эти необычные способы ведения войны больше, чем Черчилль, чей изобретательный ум непрестанно рождал все новые идеи. Одной из его идей-фикс было создание «с целью использования в северных водах приспособления для превращения айсбергов, созданных из замороженной смеси воды и древесных опилок, в непотопляемые авиабазы». Испытания проекта, получившего кодовое название «Хаббакук», по имени библейского пророка, обещавшего «деяние, в которое вы не поверите», Черчилль проводил у себя в ванне, модель авианосца также была построена на озере Патриция в Канаде. Вскоре стало ясно, насколько эта идея была непрактичной: требовались усилия 8000 человек и 8 месяцев работы при арктических температурах, чтобы создать ледяную платформу требуемого размера.
Еще одной идеей, которую отстаивал Черчилль, были плавучие гавани, известные под кодовым названием «Малберри», которые планировалось использовать в ходе операции «Оверлорд» при высадке морского десанта в Нормандии. И снова ванная премьер-министра превратилась в испытательный полигон. Генерал Исмей вспоминал сцену, когда Черчилль сидел в «цветастом халате» в окружении советников. Адмирал шевелил рукой в воде, чтобы создать эффект волн, а бригадир растягивал поперек ванной надувной рукав, чтобы продемонстрировать, как он ломает волны. Как отмечал Исмей, «с трудом можно было поверить, что таким образом британское верховное командование готовится к самой масштабной и блистательной десантной операции за всю историю войны». Поразительно, но гавани «Малберри» справились с поставленной перед ними задачей и стали важным вкладом в операцию «Оверлорд», позволив союзникам выбирать зоны для высадки, расположенные вдали от крупных огневых позиций и оборонительных сооружений немцев.
