Глава третья
В суждениях твоих заметна легкость.
Не раз тебе и словом, и указом
Приказано, и повторяю вновь,
Чтоб глубже ты смотрел на вещи, в сущность
Проникнуть их старался, в глубину.
Нельзя ж легко, порхая мотыльком,
Касаться лишь поверхности предметов…
А. Н. Островский. «Снегурочка»
— Тьфу ты, черт! Иди сюда…
Господин Холодовский жестом подозвал к себе одного из пасущихся рядом охранников. Оперся на него, как на что-то неодушевленное, снял с ноги лакированную туфлю и вытряхнул попавшую внутрь соринку.
Потом снова обулся:
— Все, ступай!
Сегодня мордоворотов было четверо — это если не считать парочки вооруженных водителей. Охрана кольцом обступила Аркадия Юрьевича и перемещалась одновременно с ним, профессионально и плотно держа дистанцию.
— Олег, голубчик, а может быть, пока посидим в машине?
— Боитесь?
— Бросьте… Вы об этом? — Господин Холодовский обвел взглядом сопровождающих:
— Ерунда! Терпеть не могу, но сами понимаете — положение обязывает. Так сказать, почетный караул…
Аркадий Юрьевич виновато сунул руки в карманы французского плащика и стал будто еще меньше ростом.
— Все мы пленники обстоятельств…
— Тогда лучше пройдемся. — На утреннюю пресс-конференцию Ратников оделся по последней джинсовой моде, а легкая трехдневная щетина придавала ему вид мужественный и бывалый. Выглядел журналист куда эффектнее собеседника — этакий матерый газетный волк, только трубки в зубах не хватает.
Впрочем, понимающий человек сразу увидел бы, что один лишь носовой платок в пиджаке господина Холодовского стоил дороже, чем все фирменные «навороты» Олега.
— Как прикажете…
— Ну зачем же, — махнул рукой Ратников.
Он вовсе не считался в кругу друзей самодовольным кретином, но воспринимал как должное и деньги, которые получил от Аркадия Юрьевича, и множество оказанных им за последнее время мелких услуг. А потому не мог, да и не хотел избавить себя от покровительственного тона в общении с этим пухлым смешным человечком.
Спутники вышли на пустынную, продуваемую ветром набережную и остановились у гранитного парапета.
— Олег, я даже не рассчитывал… Честное слово!
— О чем вы? — поинтересовался журналист, лениво и не без удовольствия оглядывая тут же перестроившуюся полукольцом охрану.
— Да вот, про эту статью. — Аркадий Юрьевич хлопнул по ладони сложенной в трубочку газетой:
— Гениально!
Олег поднял брови и покачал головой — спорить было бессмысленно, да и не хотелось.
— Этот ваш сумасшедший спецназовец, отрезанное ухо… Сами придумали?
— Придумал? Ничего я не придумывал. — Ратников показал глазами на свою статью:
— Здесь все — факты! От первой до последней строчки.
— Серьезно? — удивился Аркадий Юрьевич.
— Абсолютно!
— Ну, тогда вообще… — развел руками господин Холодовский. Вид у него при этом был такой недоверчиво-ошарашенный, что Олег с трудом удержался от того, чтобы снисходительно потрепать собеседника мо плечу.
— Можем кое-что! Свои источники есть, не хуже ваших.
— А какие, если не секрет?
В общем-то Ратников с самого начала ждал этого вопроса и заранее предчувствовал неминуемую неловкость перед Аркадием Юрьевичем. Однако на самом деле журналист не испытывал чувства признательности перед «заказчиком»: ни за успех написанной по его материалам первой статьи о Системе, ни, тем более, за грядущие лавры по поводу Тайсона.
Поэтому Олег сослался на профессиональную этику:
— Секрет!
— Даже мне не скажете?
— Нельзя, Аркадий Юрьевич! Не положено…
Журналист ожидал уговоров, посулов и даже, возможно, угроз, но господин Холодовский только расстроенно шмыгнул носом:
— Ну ладно. Нельзя так нельзя! Все равно получилось здорово… Кстати, а как читатели?
Ратников тут же и с радостью согласился сменить тему:
— Ну, времени прошло чуть больше недели… Пока писем по первому материалу немного, но телефонные звонки уже идут вовсю!
— Ругаются?
— По-разному. — Олег замялся, однако все же решил отплатить собеседнику откровенностью:
— Скажите, Аркадий Юрьевич… А какой реакции вы, собственно, ожидали?
Господин Холодовский сделал неопределенный жест:
— Хм! Кто-то, наверное, возмутился. Кто-то стал вам угрожать. Верно?
— Было, это все как обычно. Но…
— Но большинство, видимо, считает — так, мол, паразитам, и надо? Если, мол, власти не могут справиться, хоть эта самая неуловимая Система поможет?
Аркадий Юрьевич легко озвучил то, что хотел, но стеснялся формулировать в разговоре с ним журналист.
С некоторых пор всем уже было ясно: «новые собственники» с накачанными затылками, книжная и музыкальная «блатная романтика», а также проекты «как нам обустроить Россию» не вызывают у населения ничего, кроме глухого раздражения. Все это за несколько лет успело поднадоесть народу еще больше, чем ушедшая в недавнее прошлое партия коммунистов — пресловутые «ум, честь и совесть нашей эпохи».
Поэтому рассказы об успешной охоте на лидеров преступного мира и криминальной экономики могли вызвать и вызывали у подавляющего большинства читателей только чувство законного, глубокого и мстительного удовлетворения.
Ратников поощрительно улыбнулся:
— Видите, вы сами на свой вопрос и ответили!
— Такую реакцию предвидеть несложно.
— Тогда… — Журналист почесал переносицу. — Тогда не совсем понятно, зачем нужно было все это затевать?
— Что вы имеете в виду?
— Я имею в виду наше сотрудничество.
Аркадий Юрьевич задумался, подбирая слова:
— Олег, все достаточно просто… Я ведь уже говорил, что тайные операции — дело темное. Они не выносят дневного света. Понимаете?
— Ну, в общем-то…
Но господин Холодовский продолжил, скорее для самого себя, чем для собеседника:
— Пресса — это шум, гласность! Привлекается внимание, тысячи глаз теперь не просто смотрят — они знают, что следует замечать и какие делать выводы из увиденного.
— Понимаю.
— Брошенный камень всегда вызывает круги на воде. Поднимается ил со дна, разный мусор, коряги…
И тут главное — быть внимательным, не прозевать момент!
Ратников не слишком вежливо прервал Аркадия Юрьевича:
— Сколько времени? Что-то наш адвокат запаздывает…
— Ох, извините… Совсем заболтался. — Господин Холодовский опустил веки, чтобы не было видно полыхнувшего в них презрения. — Кстати, а вот и он!
— Где? Не вижу.
— Вон! — Аркадий Юрьевич показал рукой на летящую по набережной красную «пятерку». — Минута в минуту…
Вероятно, сидящий за рулем Виноградов просто не заметил людей у парапета. Поэтому машина, не сбавляя скорости, проскочила мимо них метров сорок, развернулась по грязи и лужам, а в конце концов припарковалась рядом с «шестисотым» господина Холодовского и джипом охраны.
— Куда это он?
— Ну, в общем, правильно, — отметил Аркадий Юрьевич и пояснил:
— Когда договаривались, я назвал место встречи и номер своего «кабанчика». Вот он и сориентировался…
— Подойдем? — Ратников знал, что «кабанчиками» называют шикарные представительские «мерседесы» той самой модели, которую предпочитал его собеседник.
— Разумеется!
Вскоре они уже здоровались с адвокатом:
— Приветствую вас, Владимир Александрович!
— Привет.
— Здравствуйте… — Аркадию Юрьевичу и Олегу Виноградов подал руку, охране просто кивнул. — Кажется, я успел? Пробка была на мосту, вообще — черт-те что!
— Все в порядке, — успокоил прибывшего господин Холодовский. — Времени до пресс-конференции еще больше часа. Может быть, сходим пока? Пообедаем? Поговорим.
— Нет, спасибо. Не до того…
— Брось, Саныч! — вмешался Ратников. — Чего ты?
Днем раньше Аркадий Юрьевич водил журналиста в свой ресторан — шикарное заведение под названием «Диамант». От кухни, вина, обслуги и, главное, от возможности ни цента не заплатить за все это великолепие у Олега остались самые лучшие воспоминания.
И он вовсе не против был их освежить по такому случаю.
— Час назад позвонили из следственного управления. Просят приехать — прямо сейчас, срочно!
— А что там? — побелел Ратников. — По моему делу?
— Да, в отдел по дорожно-транспортным происшествиям.
— Может быть, не надо ехать? Без повестки… — Скорее не поинтересовался, а высказал мнение и совет Аркадий Юрьевич.
— Надо, — подвел черту под назревающей дискуссией Виноградов. Адвокат не считал необходимым объяснять собеседникам, что тревожный звонок поступил не от следователя Баянова, а из того кабинета, в котором сидел его услужливый и «карманный» начальник.
— Что же поделаешь! — развел руками господин Холодовский. Потом позволил себе заметить:
— Владимир Александрович, что-то вы сегодня не в духе? Или мне кажется?
Виноградов пожал плечами:
— Скажите, вам и Ратникову вообще адвокат нужен?
— Конечно.
— Тогда, может быть, стоит держать меня в курсе того, что происходит? Хотя бы по уголовному делу?
— О чем вы?
— Кто давал объявление по кабельному телевидению? Насчет свидетелей? — Неизвестно, на кого больше был похож Владимир Александрович в этот момент — то ли на воробья зимой, то ли на рассерженную черепаху…
Кричать он себе, конечно, не позволял, но голос повысил. Во всяком случае, спины всех четырех мордоворотов из охраны тревожно зашевелились.
— Ах, это…
— Что за объявление? — опять встревожился Ратников.
— Да, — в отличие от него Аркадий Юрьевич вел себя совершенно спокойно, — мы дали информацию о том, что разыскиваем водителей и пешеходов…
— …которые могли все видеть тогда, в момент аварии, — дополнил понявший, о чем идет речь, журналист.
— Зачем?
— Так надо.
Очевидно, у господина Холодовского на этот счет были свои собственные резоны, поэтому Владимир Александрович только сплюнул себе под ноги:
— Знаете, при подобной постановке вопроса…
— Все будет хорошо! Вот увидите.
Собеседник произнес эти слова таким тоном, что Виноградову пришлось поверить:
— Нет, но…
— Приношу свои извинения — просто еще не успели вас предупредить. Нужно было очень срочно… Больше такое не повторится! — И Аркадий Юрьевич вкратце объяснил адвокату свой план.
— Ну, раз так! Инцидент исчерпан. Если получится…
— Должно получиться.
— Саныч, а ты уже читал? — Обстановка разрядилась, и Ратников решил побыстрее перевести разговор на другое. — Разрешите…
Он взял у господина Холодовского газету со своей статьей, развернул ее на нужной полосе и продемонстрировал Виноградову:
— Читал? Как тебе?
— Читал, — кивнул адвокат. Изображать восторг у него не было ни сил, ни времени. — Толково. Умеешь раскапывать… Источники-то у тебя достоверные?
— Абсолютно!
— Смотри, осторожнее. — Владимир Александрович намного лучше, чем сам журналист, знал, откуда и как на редакционный стол попали эти материалы. Однако выдавать себя не следовало.
— Подождите-ка!
Он нырнул в салон «пятерки», порылся и вылез с рулоном бумаги, которая оказалась копией оперативной сводки ГУВД.
— Этого еще нет в газетах, но по радио «Балтика» передали…
Некоторое время адвокат молча наблюдал за тем, как собеседники пробегают глазами по строчкам служебного сообщения.
Сам он уже, разумеется, знал, что произошло. Согласно сводке, одна из многоэтажек на окраине города стала местом кровавой трагедии.
Приехавшая навестить родных гражданка С. обнаружила в запертой на ключ квартире обезображенные трупы своей дочери, ее мужа-инвалида и грудного внука.
Семья была расстреляна неизвестными или неизвестным в упор из автоматического оружия импортного производства, вероятно снабженного глушителем.
Предположительно бойня произошла больше суток назад — именно тогда, ночью, соседи по лестничной клетке слышали непродолжительный шум и хлопки из квартиры, в которой проживали убитые.
Возбуждено уголовное дело…
— Ого!
— Вот именно! — Владимир Александрович понял, что Ратников как раз дочитал до того момента, где описывается оставленное на месте преступления изображение пресловутого уха.
— А инвалид-то при чем? — замотал головой журналист.
— Мотивы неизвестны, но, судя по всему, не грабеж. Может, он из… ваших? — Виноградов взял у Олега распечатку и передал ее господину Холодовскому. — Проверьте!
— Хорошо. — Разумеется, у Аркадия Юрьевича имелись свои способы выяснить, принадлежал ли убитый к преступной среде.
Было бы желание.
— Если этот Тайсон начал уже нападать на людей…
— А раньше он что делал? — нехорошо поджав губы, уточнил господин Холодовский.
— Извините, я не это имел в виду! — засуетился ляпнувший сдуру то, что вертелось на языке, Ратников.
— Во всяком случае, он еще опаснее, чем казалось. — Виноградов звякнул ключами от автомобиля.
— Владимир Александрович, как вы считаете, стоит выделить Олегу охрану?
— Стоит, — кивнул не раздумывая адвокат.
— Вряд ли эти стриженые ребятки спасут от Тайсона! — В голосе журналиста больше не чувствовалось ни бравады, ни радости.
— Да, конечно. Но, во всяком случае, мы хотя бы осложним ему задачу… Так, ко мне все на сегодня? Пора уже ехать в ментовку.
— Вы сообщите, зачем вызывали?
— Разумеется. — Владимир Александрович протянул на прощание руку:
— Всего доброго! Будьте осторожны.
— И вам того же…
Вскоре господин Холодовский и журналист уже молча смотрели вслед удаляющейся по набережной красной «пятерке».
— Но вы-то хоть со мной отобедаете? — спросил Аркадий Юрьевич. — Все равно перед пресс-конференцией надо бы еще кое-что уточнить… Поехали! — скомандовал господин Холодовский охранникам.
— На машине?
— Олег, на дороге нет ничего безопаснее «мерседеса».
— Ну все же!
— Не волнуйтесь. — Нервы у Аркадия Юрьевича были крепкие, но любому терпению рано или поздно приходит конец. — За руль вас все равно никто сажать не собирается… Ну?
— Едем, — дал себя уговорить журналист. Мягко потянул за ручку двери и забрался на заднее сиденье…
…Они еще были в пути, а Владимир Александрович уже предъявлял постовому милиционеру свое адвокатское удостоверение:
— По уголовному делу.
— Проходите!
Лифт, как обычно, был занят, и до расположенных под самой крышей кабинетов следственного управления пришлось опять добираться пешком.
На своих двоих — по крутой узкой лестнице, с трудом расходясь с направляющимися вниз мужчинами в форме и штатском.
Отдышавшись на нужном этаже, Виноградов преодолел полумрак коридора и постучался в знакомую дверь:
— Разрешите?
— Конечно.
— Дверь запереть?
— Нет, не надо. Баянова все равно нет, его в командировку под Выборг отправили. А больше вас никто тут вроде не знает.
На этот раз капитан был без формы и посчитал необходимым пояснить:
— Вот, переоделся… Сегодня хочу пораньше уйти.
— Извините. — Владимир Александрович отодвинул стул. — Как вы позвонили, я сразу же спустился машину заводить.
— На чем ездите? — поинтересовался капитан. Для него, как и для большинства людей такого круга, социальный статус члена общества определялся в первую очередь маркой личной и служебной машины.
— На «пятерке», — пожал плечами Владимир Александрович. И уточнил:
— BMW, разумеется.
Собеседник кивнул: в отличие от владельца пятой модели «Жигулей» хозяин подобного чуда германского автомобилестроения был явно богат и достоин всяческого уважения. Конечно, капитан обратил внимание на скромную одежду посетителя, но отнес это скорее к профессиональной предусмотрительности адвоката, чем к уровню его доходов.
Внешность обманчива, как сказал ежик, слезая с половой щетки… Тем более что и сам капитан сейчас меньше всего походил на сотрудника правоохранительных органов: тяжеловесная золотая цепь на шее, рубаха без ворота, светлый костюм и туфли «инспектор».
— На «стрелку»? — оценил его внешний вид Виноградов.
— Не, — осклабился начальник отдела. — Девки ждут! Оторваться немного надо…
Он задумчиво поковырялся в носу:
— Устал как собака, — верите?
— Верю. Тяжело!
— Не то слово, — махнул рукой капитан. — Да, так вот… Чего я приехать-то просил? Ерунда получается.
— Насчет чего?
— Непонятка, — пробормотал собеседник, копаясь в разложенных на столе бумагах. — Где же… Ага! Вот.
Наконец он достал несколько скрепленных между собой листочков:
— Помните, вы насчет водителя интересовались?
— Который погиб?
— Да, точно… Когда выяснилось, что и его документы липа, следователь вынес постановление о назначении экспертизы. Что положено сразу отправили в лабораторию, а оттуда — привет! Звоночек… Оказывается, «пальчики» с нашего трупа у них уже проходят.
— Судимый?
— Читайте. — Капитан протянул Виноградову справку.
Дактилоскопическая формула… Фамилия, имя, отчество. Дата, год и место рождения, адрес прописки…
— Серьезный пацан, — кивнул Владимир Александрович, возвращая назад документы. — Конкретный!
Несмотря на недолгую жизнь, покойник успел заработать три судимости. Первая была условная — за кражу. По второй он отбыл в местах лишения свободы несколько лет: тут уже речь шла о грабеже и сопротивлении представителям власти. Третий срок, за убийство и незаконное хранение оружия, досиживать не стал — рванул из колонии и с тех пор числился в федеральном розыске.
— Но если бы только… — вздохнул капитан с золоченой цепочкой на шее. — Его «пальчики» «засветились» в квартирке на проспекте Победы. Помните? Где тогда еще компьютерщиков перебили!
Виноградов наморщил лоб:
— Каких компьютерщиков? — У него в голове вертелась сегодняшняя информация главка, но собеседник имел в виду явно что-то другое.
— Ну, может, вы не слышали…
Судя по тому, что поведал хозяин кабинета, события развивались так. Минувшим вечером к нему в кабинет завалились два опера — один из «убойного» отдела ГУВД, а другой с территории, на которой расположен проспект Победы. Оказывается, оба сыщика занимаются неким шумным и «мокрым» уголовным делом, а потому прибыли выяснить подробности гибели подозреваемого — водителя автомашины «фольксваген».
При других обстоятельствах начальник отдела не стал бы с ними даже разговаривать — зачем? Но на этот раз изменил себе… Словом, «рабочее совещание» плавно перетекло в обычную милицейскую пьянку, на которой капитан узнал для Виноградова массу интересных подробностей о недавней кровавой бойне.
Во-первых, героический наряд в составе прапорщика Орлова и младшего сержанта Гуцуляка оказался вовсе не героическим, а как раз наоборот. Собственно, с «раскола» этих бравых ребят и начало хоть что-то проясняться.
Сыщики сразу же задались вопросом: на месте преступления были обнаружены два пистолета с глушителями, никто из ближайших соседей ничего не слышал… Так какого же черта понесло проезжавший мимо по оживленной магистрали наряд в одну из ничем не приметных квартир?
На шум? Ерунда! Попробуйте сами проехаться в громыхающем милицейском «уазике» по нашим дорогам. Тут и голоса собственного не различишь, не то что «беретту» с глушителем — да еще и в полутора сотнях метров, да еще и в жилом массиве…
Общеизвестно: быстрее всех «ломаются» и «текут» на допросах сотрудники органов внутренних дел. Этот психологический феномен требует отдельного исследования и описания, но в данном случае вполне достаточно отметить, что после первого же вызова в уголовный розыск товарищи Орлов и Гуцуляк дали чистосердечные показания.
Оказывается, незадолго до трагедии к ним обратился некий господин, владелец расположенного неподалеку от РУВД магазинчика. Магазин этот торговал различной оргтехникой, комплектующими для компьютеров, программным обеспечением, и всю прошлую осень оба милиционера халтурили в нем по ночам сторожами.
К сожалению, взаимовыгодное сотрудничество пришлось прекратить — слишком опасно. Личному составу на разводах все чаще стали зачитывать грозные приказы об увольнениях сотрудников за левые заработки, а постоянные проверки просто замучили хозяина предписаниями о монтаже охранно-пожарной сигнализации.
Расстались тогда обе стороны с сожалением и лучшими воспоминаниями друг о друге. Поэтому, услышав от старого делового партнера о возможности по-легкому и без криминала «срубить деньгу», милиционеры долго не раздумывали.
В назначенный день и час, без труда договорившись с водителем, они на патрульном «уазике» прибыли к тому самому многоэтажному дому на проспекте Победы.
Задача была проста и понятна — «заказчик» поставил ее, перед тем как вручить стражам порядка портативную рацию и скрыться в доме. Требовалось в течение часа-полутора не выпускать из поля зрения дверь парадной и окна указанной квартиры на пятом этаже.
Если на ближних подступах к дому произойдет хоть что-то подозрительное — немедленно подать сигнал тревоги и по возможности задержать непрошеных гостей. Увидев в окне отодвинувшего занавеску «заказчика» или услышав по рации условную фразу, тут же подниматься на выручку и действовать по обстановке, но без церемоний.
Впрочем, никаких проблем не предвиделось… Когда все кончится, милиционерам надлежало получить от благодарного клиента тысячу долларов — на троих.
Вопросы есть? Вопросов нет. Какие вообще могут у ментов возникнуть вопросы, если речь идет о такой сумме!
Первые полчаса все было спокойно. И вторые полчаса. И третьи… Во дворике мирно гуляли мамаши с детьми, пенсионеры покуривали на лавочке, в соседнюю парадную ненадолго заглянул сантехник из жилконторы, а женщина-почтальон разнесла по ящикам газеты.
Ничего не происходило.
Дисциплинированно прождав значительно больше обусловленного времени, милиционеры все же решили подняться наверх. Не то чтобы они забеспокоились, но пора пришла возвращаться в отдел, пообедать, да и вообще…
Увидев окровавленный труп «заказчика» и еще несколько расстрелянных тел на полу, парни в погонах не растерялись.
Конечно, была возможность бросить все и унести ноги. Но — свидетели, соседи, которые неминуемо вспомнили бы про милицейскую машину, долгое время маячившую рядом с местом преступления!
Следовало упредить события.
Всем известно, что следователи — тоже люди. И когда основные события укладываются в заранее заданную героическую схему, мелкие неувязки легко и почти бессознательно откидываются ими в сторону. Поэтому сообразительные ребята подбросили чужую радию в кучу другого оружия и аппаратуры, после чего распределили роли и вызвали дежурную часть…
Допросив их, оперативники плотно принялись за свидетельскую базу. Показания жильцов и сотрудницы отделения связи полностью подтвердили откровения милиционеров и водителя.
Не удалось побеседовать только с сантехником.
Потому что, как немудрено догадаться, никаких заявок от жильцов девятиэтажки по проспекту Победы в тот день жилконтора не выполняла, а плановые работы велись совсем на другом конце микрорайона. О халтуре тоже речь не шла — все, кто состоял в штате эксплуатационного участка, имели добротное алиби.
Примет «сантехника», разумеется, никто не запомнил.
Но тут как раз подоспели первые результаты из Бюро судмедэкспертиз, Научно-технического отдела и Центральной лаборатории.
Получалось, что вели огонь двое — оба среднего роста. Сработано было очень профессионально и экономно: все пули, за исключением одной-единственной, ушедшей в стену, попали в цель. К тому же в магазинах брошенных на месте преступления пистолетов с глушителями еще оставалось по нескольку патронов — израсходованных вполне хватило не только на сам расстрел, но и на контрольные выстрелы в голову всем пятерым обитателям квартиры.
Впрочем, покойники тоже не были ангелами во плоти.
Личности их установили довольно быстро. Тот, что лежал с автоматом, принадлежал к так называемому «поволжскому» преступному сообществу и у себя на родине получил почетное прозвище Жбан. Еще двое имели судимости и жили в городе без прописки, причем у старшего за пояс был заткнут «Макаров» со спиленным номером.
Убитый вместе со всеми директор магазина оружия не носил. Так же как и молодой, прилично одетый очкарик, числившийся при жизни программистом в его компьютерной фирме.
— Любопытная компания!
— Не то слово… Знаете, зачем они там собрались?
По заключению специалистов, находившаяся в помещении электронная аппаратура по своим совокупным характеристикам далеко выходила за рамки потребностей рядового пользователя. Даже самому «продвинутому» на компьютерах любителю подобные мощности и не снились — просто незачем! Автономное питание, фантастический объем памяти, процессоры, которых нет еще даже в перспективных каталогах японских и американских фирм…
Со значительной долей вероятности можно было утверждать, что все это предназначалось для так называемого «несанкционированного проникновения в особо защищенные компьютерные системы».
— Какие системы? — поинтересовался тогда начальник следственного отдела, наливая гостям по новой.
— Да уж во всяком случае не для того, чтобы в Интернете бесплатно порнушку смотреть, — усмехнулся уже изрядно подвыпивший сыщик из главка.
— Это ясно! — Про авантюры с банковскими счетами и невинное детское хулиганство в святая святых ядерного оповещения Пентагона последнее время писали везде и много. — А чего эти-то умельцы хотели? Конкретно?
— Никто не знает, — развел руками опер с «территории» — Все грамотно так порушено, оборвано. Эксперты колдуют, обещали, что возможно, сделать, но… — коллега из главка тоже особого оптимизма не выразил.
— Да, от этой науки толку мало… — кивнул капитан.
— Не скажи! — возразил собеседник.
Из обнаруженных в квартире отпечатков пригодными для идентификации оказались немногие. Большинство принадлежало покойным, но два «пальчика» были определены как принадлежащие находящемуся в розыске гражданину.
…Дойдя до этого места своего отчета, хозяин кабинета сделал эффектную паузу. И Виноградов не обманул его ожиданий:
— Тому самому?
— Да. Который сидел за рулем «фольксвагена» в момент аварии… Кстати, все сходится — видимо, ребятишки как раз уносили ноги с проспекта Победы.
— А напоролись на Ратникова…
— Судьба! Если хотите, я попрошу поднять сводку по городу за то число.
Впрочем, Владимир Александрович уже понял, что видел репортаж об этой истории по телевизору.
Но тогда получается, что…
— Послушайте! А у того, второго, который сбежал из больницы, — у него никаких особых примет не было?
— В каком смысле?
— Ну, один глаз? Или уха нет?
Капитан расхохотался:
— Ва-аще…
Потом посерьезнел:
— Это, кстати, вам виднее, — если не ошибаюсь, вы же ему сами «скорую» вызывали. А я даже и не видел ни разу.
Глядя на сидящего напротив человека, Виноградов силился вспомнить, как выглядел пассажир разбитого «фольксвагена». Все было в крови…
Заметив, что собеседник косится на часы, адвокат заторопился:
— Значит, по второму — ничего?
— Пока ничего.
— А «пальчики» не пробовали поискать? В машине, в больнице…
Он и сам понимал, что говорит чепуху. Если в самом начале и был какой-то шанс получить приличные отпечатки, то теперь уже время безвозвратно упущено.
Виноградов открыл бумажник:
— Ладно, все. Спасибо, что вызвали! Теперь держите меня обязательно в курсе всех новостей. Ясно?
— Обязательно. До свидания!
— Всего хорошего.
Адвокат закрыл за собой дверь, оставив капитана в раздумье, куда сунуть полученный от посетителя гонорар…
* * *
В общем, все получилось даже проще, чем мог предположить человек по прозвищу Тайсон.
Сработало давнее правило: ищут где угодно, только не у себя под носом. Никому ведь не придет в голову, что преступник поселится в номере, окна которого выходят прямиком на приемную начальника милицейского главка?
А он поселился.
Ну, насчет приемной — это, конечно, было в некотором роде преувеличением. Гостиница, которую облюбовал Тайсон, действительно находилась всего в сотне метров от грязно-бежевого здания ГУВД. Прямо по диагонали, за гремящим трамвайными рельсами перекрестком. Но вот номер ему достался не самый лучший, окнами во двор.
Зато одноместный, и цена подходящая…
Уже неделю погода творила над северной столицей все, что заблагорассудится. Ночами лужи прихватывало морозом, днем ветер срывал жестяные полотнища с крыш и кидался в прохожих песком, дождь то и дело сменяли какие-то мерзкие снежные хлопья… А потом выходило солнце и все таяло в одночасье, выставляя на обозрение граждан собачье дерьмо и осколки разбитых бутылок.
Впрочем, Тайсону это оказалось как нельзя кстати. В своей натянутой до бровей вязаной шапочке, с красным, распухшим носом он теперь ничем не отличался от тысяч замерзших, простуженных местных жителей и гостей города.
К тому же, впервые возникнув у стойки портье, вел себя Тайсон вполне уверенно.
— Здравствуйте! Я звонил, моя фамилия Неводник.
— Сейчас. — Дама, одетая в строгий шерстяной костюм и оттого немного похожая на стюардессу, набрала на клавиатуре какую-то комбинацию и уточнила:
— Когда заказывали?
— Вчера утром. Из Мурманска.
— Да, имеется…
— Слава Богу! — изобразил улыбку посетитель.
В общем-то ничего хитрого: человек с улицы всегда вызывает подозрения и лишние вопросы. Совсем другое дело, если насчет его появления уже предупреждали.
А вчерашний «междугородний» звонок отнял у Тайсона минимум времени: таксофонные карточки продавались на каждом углу, автоматов тоже везде хватало. Понадобилось только набрать восьмерку, код города и номер из рекламного объявления гостиницы — все! Телефонограмма о прибытии гостя «из Мурманска» передана и принята.
И вот сейчас усталый путник собственной персоной стоял в полутемном вестибюле, придерживая норовящую сползти на пол сумку. Он уже успел оглядеться: кроме запертого сувенирно-аптечного киоска и пузатого охранника, дремлющего на стуле, за спиной была только дверь на улицу.
— Как ваша фамилия? — переспросила женщина.
— Неводник. Илья Михайлович… Вот, пожалуйста!
Дама хихикнула, принимая паспорт:
— А у меня тут записано — Негодник.
— Ну, это с какой стороны посмотреть! — пошловато оскалился посетитель.
— Ох, да все вы, мужчины, такие… Давайте удостоверение.
— Какое удостоверение?
— Командировочное.
— A-а… Пожалуйста.
Несколько секунд, пока дама за стойкой держала в руках бумагу и «забивала» с нее данные на экран монитора, Тайсон чувствовал себя не слишком уютно. За паспорт он был спокоен, а вот печати на бланке Мурманского порта…
Впрочем, женщине было плевать, откуда и зачем приехал клиент, — гостиничный бизнес переживал не лучшие времена, поэтому строить из себя криминалиста ей даже не пришло в голову.
Документы вернулись к владельцу.
— Сразу оплатите?
— Да, конечно. Как всегда…
— Надолго?
— Пока на пять суток. А потом, может быть, придется и еще продлевать. Можно?
— Посмотрим на ваше поведение! А то с такой фамилией… — соизволила пошутить женщина, оформляя квитанцию. Она выписала клиенту гостевую карточку и протянула ключи:
— Четвертый этаж. Сразу направо от лифта.
— Спасибо, красавица. А это — вам! — Тайсон жестом фокусника извлек из сумки упакованный в пергамент и полиэтилен рыбий «хвост».
— Ой, что это?
— Копченая зубатка! Сам ловил, спецзаказ. Пальчики оближете…
— Ну что вы, не надо!
— Обижаете? Ведь от всей души… Берите, берите!
Поднимаясь в номер, Тайсон с ухмылкой вспомнил, как пару часов назад выбирал эту рыбину в фирменном магазине «Океан»: дорого, конечно, однако чего не сделаешь для конспирации…
Новый постоялец легко и быстро приспосабливался к любому изменению окружающей обстановки. Уже на второй день все в гостинице казалось ему привычным и знакомым: вид из окна во двор-колодец, розовые шторы, трещина в углу потолка и даже прерывистое журчание воды в протекающем понемногу бачке.
Он не доставлял забот персоналу, а горничные также старались особо не докучать простуженному северянину — каждый переносит перемену климата по-своему, этот хоть не напивается и не буянит. Участковый, зашедший проверить соблюдение паспортного режима, на сведения о гражданине из Мурманска с украинской фамилией вообще внимания не обратил — выписал себе всех «кавказцев», потрепался с дежурной и убыл в опорный пункт сочинять справки о проделанной работе.
Поэтому, услышав под вечер осторожный стук в дверь своего номера, Тайсон приготовился к любым неожиданностям:
— Кто там?
Ответил женский голос, но слов разобрать не удалось — слишком громко работал телевизор.
— Простите, не понял.
Тайсон вытащил из-под куртки пистолет и сдвинул предохранитель: гостей он не звал, а непрошеный гость хуже сами знаете кого.
— Это я… администратор. Помните, которая селила?
— Сейчас, минуточку.
Мужчина спешно привел себя в нарочито расслабленный вид: верхние пуговицы брюк расстегнул, ремень свесил, а голову замотал полотенцем.
— Прошу вас. — Если кто-то стоял за спиной женщины, ей досталась бы первая пуля. Потом Тайсон попробовал бы прорваться по коридору, к пожарной лестнице, а там уж как повезет…
Однако дама была одна.
Смущенная, с выражением некоторой даже досады на симпатичном лице, она стояла в дверях, стискивая обеими руками литровую банку.
— О, очень приятно! Проходите.
— Нет, спасибо, — замотала головой женщина. — Вы еще болеете?
— Да, как-то… Извините за видок, ноги только что парил, и вообще! Заходите же, чего стоять?
— Нет, я буквально на секундочку. — Неожиданная гостья протянула мужчине банку. — Вот, возьмите! Малиновое варенье.
— Мне? — удивился Тайсон. Пистолет он еле успел запихнуть назад, под тельняшку, освобождая руки.
— Конечно.
Они стояли напротив друг друга, не зная, что делать дальше. Наконец Тайсон бережно взял варенье:
— Спасибо. Ну куда мне столько…
— Ничего, пригодится! С чаем перед сном.
— Да зайдите хоть все-таки! Вы дежурите?
— Нет. Проезжала мимо, решила забежать. По пути — там дочка внизу ждет, сейчас уроки в музыкальной школе начинаются… Мы с ней вашу рыбу попробовали только — действительно, чудо!
— А мужу понравилось?
— У меня нет мужа… В общем, спасибо огромное.
— Ой, какие пустяки! Ваша ведь завтра смена? Да?
— Завтра, — кивнула женщина. Она уже повернулась, чтобы уйти, и даже сделала шаг по направлению к лифту.
— До свидания! Выздоравливайте.
— Постараюсь. До встречи!
Тайсон запер дверь номера, подошел к зеркалу, пожал плечами. Потом снял с головы дурацкое полотенце и сунул обратно под лежащую на кресле куртку пистолет.
Потрогал уродливый шрам на месте уха…
Подумал немного, вытащил из розетки телевизионный шнур и подключил вместо него к сети опущенный в стакан новенький кипятильник.
Когда вода начала пузыриться, он бросил туда огромную щепоть заварки и сдернул с варенья прихваченную аптечной резинкой крышку.
Что же, все получилось очень мило.
Помимо лишнего шанса на выживание, роман с матерью-одиночкой из местных жительниц сулил Тайсону некоторую порцию дополнительных плотских радостей — что скрывать, с чисто мужской точки зрения, дама выглядела весьма привлекательно.
Впрочем, вероятнее всего это было вызвано тем, что у человека по прозвищу Тайсон просто достаточно давно не было женщины.
Прихлебывая сладкое варево, он попытался вспомнить, когда и как это происходило в последний раз. Получалось, что месяца два назад, не меньше!
Мужчина прикрыл глаза: минареты, жара, узкая пыльная улочка недалеко от мечети… Полыхающий солнечный диск заполняет все небо — и горе тому, у кого в этот час нет дарующей тень крыши над головой.
У девиц из борделя Мурата обеденный перерыв. Ночные «программы» отработаны, а вечерний клиент еще только раздумывает, не позвонить ли ему по знакомому телефону. Хозяин, Мурат, как обычно, в разъездах.
А разве можно иначе? Деловой человек, солидный бизнес, с самим шефом полиции за руку здоровается! Ему ведь что — машина с кондиционером, просто дом на колесах.
Все заботы на плечах Тайсона… Впрочем, тогда его звали Сергеем, да и фамилия значилась другая; подлинной была только фотография на загранпаспорте.
А как звали ее? Ту крашеную блондиночку из Симферополя — с наивным деревенским говором и глазами карманной воровки? Катерина… Точно — Катерина!
Впрочем, все они там, на Ближнем Востоке, Наташи. Имя это для русских проституток стало уже не собственным, а нарицательным.
С Катериной он тогда и согрешил… Произошло это как-то между делом, походя, а ведь давал же слово, что ни-ни! Мурату нужен был помощник грозный, страшный и неболтливый — но безопасный, как евнух.
Тайсон подходил идеально: уродливый череп со шрамом, здоров как бык, оружие знает и любит. Из дома почти никуда, от полиции держится в стороне — с утра до вечера в четырех стенах.
И его хозяин в общем устраивал. Прошлым своего русского управляющего не интересовался, формальности с визой уладил легко и быстро.
Чего еще надо? Телевизор есть, тренажерный зал очень приличный, даже бассейн во дворе. Бесплатной жратвы полон холодильник, да и жалованье!
Поначалу девицы относились к Тайсону, как бывалые зеки к заместителю начальника колонии по режиму. Но потом привыкли, притерпелись… Помощник был строг, но справедлив: без нужды не мучил, в постель против силы не волок, не ябедничал.
А что еще нужно женщине от мужчины?
Понемногу и он приходил в себя. Позади были камеры следственных изоляторов и конвои, Генерал, «несчастный случай» с вертолетом, побег, реабилитационный курс. Последняя встреча на базе за городом, хрустнувшая шейка старика и небогатые «трофеи». Погоня… Горы, граница, контрабандисты. Фальшивые документы, остатки денег и встреча с Муратом.
Казалось, хватит. Жить бы да жить, отсидеться, пару лет переждать за старинными крепкими стенами муратовского заведения…
Не вышло. И там разыскали, сволочи!
Когда охотники за его черепом ворвались в бордель, Тайсона спасла выработанная годами способность действовать не рассуждая.
Опасность!
И сразу же несколько доведенных до автоматизма движений: схватить оружие, выстрелить, перекатиться с линии огня… Дальше: плотный огонь, отступление, потайное окно во двор, о существовании которого не знали даже самые доверенные из девиц. А потом все уже зависело только от скорости ног, координации и, конечно, везения.
Одним словом, ушел. Ищите ветра в поле!
Но теперь у Тайсона опять не было ни денег, ни документов, ни крыши над головой.
Зато появилась печальная убежденность: никто не забыт, ничто не забыто! Люди покойного Генерала ищут его по всему свету — ищут и будут искать, пока в конце концов не затравят… И тогда любая оплошность может стать для беглеца последней.
Человеку с такой, как у него, приметной внешностью одинаково трудно спрятаться и в каменных джунглях больших городов, и в безлюдном таежном зимовье.
Поэтому следовало в первую очередь эту самую внешность исправить. Нет ничего невозможного: пластическая хирургия, протез ушной раковины, стоматологи-косметологи… Специалисты по просьбе заказчика легко меняют даже дактилоскопическую формулу, не говоря уже о тембре голоса и цвете глаз!
Однако все это требует денег. Больших денег… Очень больших денег! И не только. Операции по коррекции внешности строго регламентированы, деятельность учреждений подобного профиля находится под неусыпным контролем спецслужб. Да и сами законопослушные медики сразу же поторопятся сообщить куда следует о загадочном русском пациенте — лицензия дороже.
Наверное, нелегальные клиники были и в Западной Европе. Но человек по прозвищу Тайсон их не знал, а искать в одиночку, без языка и связей… В лучшем случае нарвешься на информаторов Интерпола.
Другое дело — дома. Там проще! Да и подешевле.
Словом, надо было пробираться обратно, в Россию.
Несколько дней и ночей беглец провел там, где его меньше всего могли искать, — на задворках загаженного, иссеченного лабиринтами узких улочек «христианского» квартала. Одетый в какую-то рвань, с традиционным платком и повязкой на голове, он казался туристам одним из экзотических атрибутов восточного быта.
Разумеется, внешность Тайсона могла обмануть только такого же, как он, чужака. Но местные жители предпочитали заниматься своими делами, да и вообще — здесь мало кто любил полицию. К тому же он постоянно переходил с места на место, не давая случайному наблюдателю времени задаться ненужными вопросами.
Наконец в паре кварталов от знаменитого «кожаного» базара беглец обнаружил отбившегося от стада русского «челнока»-одиночку.
Бедняга… Судя по всему, соотечественник еще не успел отовариться местным ширпотребом. Улучив момент, Тайсон втянул его в темную нишу между домами, убил и обшарил с ног до головы. Потом присыпал труп каким-то хламом, чтобы сразу не обнаружили, и удалился.
Взятый на душу грех оказался для него по меньшей мере не лишенным смысла: в потайном кармашке покойника обнаружилась почти тысяча долларов США, бумажник был до отказа набит местной дешевой валютой, да и паспорт… Оставлять деньги и документы в гостинице не рекомендовалось, вот он и таскал их повсюду с собой.
…Перелет до Симферополя, столицы гостеприимного Крыма, занимал обычно не более пяти-шести часов. В московский аэропорт «Шереметьево-2» пассажиров доставляли чуть дольше, но тоже в пределах разумного.
Однако по вполне понятным причинам воспользоваться услугами международных авиалиний человек по прозвищу Тайсон не мог. Поэтому на родную российскую землю ступил он только через несколько недель после того, как полицейский патруль в далекой и жаркой исламской стране обнаружил тело ограбленного туриста.
Пока по инстанциям доложили в соответствующий департамент МВД, пока уведомили Министерство иностранных дел, установили личность, оповестили посольство… К тому же выяснилось, что покойный имел загранпаспорт советского образца, будучи гражданином Республики Беларусь, — словом, информация, затерявшись в коридорах бюрократии, так и не докатилась до пограничников. Впрочем, и так наскоро «подчищенный» документ Тайсона не выдержал бы, разумеется, даже самой поверхностной проверки на любом российском контрольно-пропускном пункте.
Поэтому пришлось пробираться на Родину окольными путями: через пустыню и солончаки, по горной, контролируемой курдами территории, а затем дальше — сквозь «полупрозрачную» границу одной из южных республик СНГ. На Кавказе было легче, но, только миновав оберегаемый недоверчивыми казачьими заставами Ставропольский край, Тайсон понял, что он уже почти дома.
Городок Касимов… Рязанщина. Здесь бывший капитан откопал оставленный перед бегством из страны тайник. Незаполненные бланки, чистые документы, микрокассета, пистолет ТТ с полной обоймой — все, что было прихвачено с «базы» после убийства Генерала, не могло понадобиться сразу и хранилось как раз на подобный случай.
…Чай с малиновым вареньем подействовал очень быстро. Привыкшие к «банному» климату Ближнего Востока, поры на коже постояльца открылись и выбросили в атмосферу огромную дозу пота и шлаков.
Потянуло в сон.
Он поставил на столик чашку, поднялся и перешел на диван. Прилег, нажал на кнопку дистанционного управления… Экран телевизора замельтешил нескончаемой чередой идиотских мультяшечных персонажей.
Убавив звук, Тайсон опустил мокрый висок на подушку и принялся в очередной раз прокручивать в голове последовательность событий…
Да, ребята у покойного Генерала оказались серьезные! Он в этом и раньше не сомневался, но, слушая оцепеневшего от страха за семью инвалида, чуть было не зарычал от досады. Оказывается, плотным гребнем чесали повсюду.
Добрались даже до бывшего капитанского подчиненного. Парень рассказал, как внезапно к нему в квартиру завалились «братаны» из Ассоциации ветеранов, уставили кухню подарками и жратвой, подарили что-то сыну и супруге. Выслушали, предложили работу: сутки через трое, оклад хороший, вокруг все свои…
— Когда это было?
Инвалид ответил не думая, — получалось, что вспомнили о нем вскоре после того, как Тайсон подался в бега.
— Продолжай!
А через некоторое время, прямо на дежурстве, пришлось новому сотруднику познакомиться с одним из шефов «Урагана».
— Который? — Тайсон подвинул стволом пистолета разложенные на кухонном столе фотографии.
— Этот… Михаил Анатольевич, — ответил хозяин квартиры и показал на изображение одного из улыбающихся мужчин в штатском. Наблюдая, как исчезает снимок в кармане гостя, он зябко поежился:
— Вы меня убьете?
— Продолжай.
Михаил Анатольевич особо не церемонился. Объяснил, что и как следует сделать, если у новичка появится любая информация о бывшем командире. Пусть даже намек на информацию… Много чего посулил за хорошее поведение, и наоборот.
— Зачем я им нужен?
— Не сказали.
Парень обещал содействие. Разумеется, по-настоящему он и не собирался «стучать» на Тайсона, но разве откажешь? Слишком многое зависело от тех, кто дал инвалиду работу и обеспечил семье сносное существование.
Спустя неделю после той беседы домой ему позвонил полузабытый сослуживец и вскользь упомянул, что видел на автовокзале их знаменитого капитана. Парень постарался сразу же забыть об этом и при очередной встрече с Михаилом Анатольевичем предпочел удержать язык за зубами.
А на следующий день к гулявшей по двору с коляской жене инвалида подошел симпатичный молодой человек. Представился старым приятелем мужа, посокрушался, что тот на дежурстве, и пообещал зайти позже, оставив в подарок сыну смешного одноухого медвежонка в камуфлированном комбинезончике.
Гостя в тот вечер инвалид так и не встретил. Вместо него раздался звонок по телефону: укоризненный голос Михаила Анатольевича спросил, понравился ли ребенку подарок. Посоветовал не обращать внимания на некоторую необычность игрушки: просто злые люди отрезали ей когда-то плюшевое ушко за неискренность… Такое иногда случается, и не только с медвежатами. Понял ли его собеседник?
Отец семейства все понял и покрылся холодным потом. Стало ясно, что звонок «приятеля» о Тайсоне был простейшей провокацией, ловушкой, в которую он угодил. Поэтому, не дожидаясь расспросов, инвалид торопливо и сбивчиво передал Михаилу Анатольевичу содержание недавнего телефонного разговора.
Собеседник поблагодарил — не столько за информацию, сколько за понимание. Посоветовал вести себя впредь благоразумно, пожелал здоровья жене и сыну.
Напомнил номер для экстренной связи, повесил трубку.
— Когда вы пришли… Я не хотел звонить, но поймите! — Хозяин квартиры вцепился побелевшими руками в край стола.
— Понимаю, — кивнул человек по прозвищу Тайсон.
— Только их не надо убивать… Пожалуйста… — Инвалид мотнул головой в сторону комнаты, где за стенкой спали его жена и сын.
Гость поджал губы. Встал, подхватил сумку.
Качнул вороненым стволом ТТ:
— Иди вперед! Откроешь дверь.
…О том, что произошло с парнем и его семьей, Тайсон узнал уже в гостинице, из выпуска телевизионных новостей. Сюжет получился страшный и убедительный — съемочная бригада «Событий дня» снабдила видеоряд соответствующими комментариями, и слабонервным смотреть передачу не стоило.
Куда ни кинь — всюду клин… Почти случайно прочитав первую статью некоего Ратникова о загадочной Системе, человек по имени Тайсон теперь каждое утро покупал в киосках свежие номера «Молодежки».
И дождался! На черно-белой газетной фотографии он выглядел значительно моложе, но все равно окружающие могли в любой момент опознать в невеселом командированном из Мурманска кровавого убийцу и душегуба-наемника.
Судя по всему, к охоте на Тайсона вслед за давними преследователями подключились господа уголовники и товарищи из родных правоохранительных органов. И не так важно, кому достанется первый приз, — исход ясен, голова одна и терять ее совсем не хочется.
Тут уж не до пластических операций. Чертово ухо… Если даже хирург-нелегал и не сдаст пациента в милицию, то перед своей криминальной «крышей» попробует выслужиться непременно!
Кто-то умный, могущественный терпеливо выстраивал из камней и камушков пирамиду, которая рано или поздно должна была неминуемо похоронить под собой одинокого беглеца.
Знать бы кто…
Может быть, это сводил счеты дух покойного Генерала? Впрочем, земля Русская талантами не бедна и свято место пусто не бывает. В отличие от царствующих династий вопросов о престолонаследии у руководителей тайных организаций и спецслужб практически не может возникнуть — слишком большая роскошь.
Требовалось действовать на опережение…
После статьи со своей фотографией Тайсон дважды приезжал к редакционному зданию — разумеется, по мере сил изменив ставшую не в меру популярной внешность. Но так и не решился зайти… Во-первых, парадный и служебный входы охранялись милицейскими постами. Во-вторых, он не знал журналиста в лицо, а наводить справки было рискованно и непрофессионально. И наконец, у беглого офицера спецназа появилось чувство, что именно этого могут ждать от него преследователи: Ратников стал слишком соблазнительной приманкой, и высоколобые аналитики запросто «просчитали» бы желание объекта охоты выйти на заказчиков газетной травли.
Сегодня следовало принимать решение…
Простуженное тело по-прежнему исходило потом, поэтому, не вставая с постели, Тайсон подтянул к себе программу передач. Нашел в колонке кабельного телевидения уже знакомую строчку: все верно, сейчас начнется.
Посмотрим хоть, как он выглядит, этот газетный писака!
Мультипликационный фильм на экране сменился рекламой, и только после нее под музыку Таривердиева выплыла заставка «Криминального обозрения».
На этот раз интерьер студии украшали собой телеведущая в чем-то блестящем и молодой человек репортерского вида.
Поздоровавшись, девица представила сидящего рядом Олега Ратникова:
— Сегодня наш гость — восходящая звезда российской журналистики, мастер сенсационных расследований, автор серии статей о кровавых расправах с лидерами преступного мира…
То, о чем и как говорил Ратников, почти не интересовало человека, наблюдавшего сейчас за ним из постели в гостиничном номере. Уже через несколько минут интервью Тайсон понял, что сам герой передачи мало что собой представляет — обыкновенный «расходный материал», одноразовый инструмент общего пользования.
Самоуверенный, не очень умный и храбрый просто-напросто по незнанию.
Видно было, что парень слегка ошалел от накатившей на него популярности. Ратников с легкостью необыкновенной рассказывал о премудростях и опасностях журналистских расследований, делился творческими планами, а также без всякой нужды, но таинственно щеголял специальными терминами и словечками, которые чаще всего в ходу у киношных разведчиков и шпионов. На вопрос о старших коллегах по ремеслу — криминальном обозревателе Константинове и скандально известном газетном репортере Серегине — герой передачи ответил хотя и без хамства, но с изрядной долей снисходительного пренебрежения.
Заодно прошелся по отечественной детективной литературе, в пух и прах разнес авторов и издателей, дав им несколько ценных советов и рекомендацию быть ближе к суровой, невыдуманной реальности.
От комплиментов по поводу своего профессионального и гражданского мужества Ратников уклонился — мол, от дураков и отморозков не застрахуешься, но при любых «предъявах» есть кому за него постоять. И не обязательно речь идет о людях в погонах.
После этого журналист принялся лепетать что-то про свое спортивное прошлое и неразлучный газовый пистолет…
— Спасибо, Олег! — улыбнулась телеведущая. — Последний вопрос. Не возражаете?
— Это уже вопрос? — пошутила восходящая звезда.
Девушка рассмеялась, продемонстрировав белоснежные зубки.
— Олег, сейчас много говорят и пишут о судебных исках, о сотнях миллионов, полученных с газет и авторов в качестве возмещения морального вреда их персонажами… Эта сторона журналистских расследований вас не смущает?
— Абсолютно. Мы готовы!
После непродолжительного, но задушевного прощания с Ратниковым камера показала крупным планом оставшуюся в одиночестве девицу.
— По традиции наши съемочные бригады подготовили несколько видеоиллюстраций к выступлению гостя… Итак, рубрика «Постскриптум»!
Сначала прошла подборка из архива со скупым авторским комментарием за кадром: дата, время, кто и при каких обстоятельствах убит, какое место жертва занимала в криминальной иерархии. Каждый эпизод заканчивался сакраментальной фразой:
— Ведется следствие, виновные не установлены…
Затем показали репортерский блицопрос у газетных киосков. Выяснилось, что номера «Молодежки» со статьями Ратникова исчезают с лотков моментально, вызывая у населения бурную реакцию. К теме проявило интерес подавляющее большинство прохожих, причем восторженные отклики явно преобладали над критикой.
И вот уже третий, последний сюжет… Оператор на мгновение зафиксировал вывеску юридической консультации, а затем перевел камеру на выходящего из дверей господина — плотного, низенького, в плаще и с короткой боксерской стрижкой.
— Господин Виноградов?
— Допустим.
— Владимир Александрович, вы являетесь адвокатом журналиста Ратникова… Как вы оцениваете шансы выиграть дела по возможным искам о защите чести и достоинства, связанным с его последними публикациями?
— Я пока не видел исков.
— Я тоже, но…
— Извините, очень тороплюсь. — Виноградов попробовал выйти из кадра. Но репортеры кабельного телевидения тоже были не лаптем деланы, поэтому адвокату пришлось задержаться.
— Если понадобится, вы раскроете источники, которыми пользовался Ратников в своих расследованиях?
— Все делается и будет делаться в соответствии с законом. И в соответствии с интересами клиента…
— Владимир Александрович, а что лично вы думаете по поводу фактов, изложенных в этих статьях?
— Не комментируется.
— Вы не боитесь?
— Чего именно?
— Ну… — Виноградов не стал дожидаться, пока будет сформулирован очередной вопрос, и камере удалось зафиксировать только его стремительно удаляющуюся спину. Это не было бегством, однако очень походило на отступление. К тому же репортер сразу же выдал «домашнюю заготовку»:
— Ну конечно! Человеку с такой биографией, как у нашего собеседника, страх, скорее всего, неведом. Оперативник, начальник отделения внутренних дел, офицер милицейского спецназа… Еще в недавнем прошлом Владимир Александрович был заместителем шефа пресс-службы ГУВД, а теперь, сняв майорские погоны, участвует в самых громких судебных процессах. Наверное, таким и должен быть адвокат наших дней?
Изображение растеклось по экрану, возникла заставка кабельного телевидения и ее тут же сменил рекламный блок.
Тайсон оторвался от подушки, сел, оперся рукой о матрас и замер. До начала следующей передачи он невидящим взглядом следил за мельканием памперсов и тампонов, потом все-таки потянулся к пульту и выключил телевизор.
После чего еще некоторое время сидел в тишине, напряженно перерабатывая информацию.
Не так важно было, что адвоката, у которого только что брали интервью, он видел несколько дней назад: тренированная память сразу же извлекла из запасников ту мимолетную встречу на улице… В суматохе огромного города возможны и не такие совпадения, ведь случайность — это всего лишь непознанная закономерность. Человеку не дано понять зашифрованные послания, которые судьба то и дело вручает своим адресатам, да в общем-то беглый спецназовец и не пытался, больше полагаясь на обостренные годами опасности инстинкты хищника.
Майор милиции! Как все-таки меняется человек без формы… На той, давней, показанной стариком фотографии мужчина выглядел куда более бравым и легкомысленным, чем сейчас.
Виноградов Владимир Александрович…
Даже если бы такое сочетание имени, отчества и фамилии оказалось случайным совпадением, то голос его и манеру отвечать на вопросы Тайсон узнал бы среди тысяч и тысяч других.
Лицо и тело больного были уже почти сухими, но на всякий случай он вытерся висящим на спинке кровати полотенцем. Потом взял купленный на рынке плейер, вставил микрокассету и размотал проводки.
Стереоэффекта все равно бы не получилось — Тайсон использовал только один наушник, второй никак не хотел держаться, вываливаясь из заросших остатков хряща. Человек, носивший некогда прозвище Тайсон, усмехнулся и включил воспроизведение.
Да и в этом особой нужды не было — каждую реплику, каждую интонацию записанных на пленку разговоров он мог без труда воспроизвести наизусть. Десятки раз за последние дни Тайсон прослушивал запись, делал пометки, опять возвращался к уже отработанным фразам…
Еще недавно кассета казалась его единственным шансом выйти на тех, кто теперь замещал Генерала. Покойник был осторожен до мнительности: прятал бывшего командира роты спецназа от всех — от своих и чужих. Но и сам Тайсон не знал практически никого, кроме старика.
Охрана, связники… даже с медицинским персоналом после «катастрофы» общаться ему было запрещено. Те мелкие детали, штрихи и намеки, которые не укрылись от внимания беглеца при контактах с людьми Генерала, постепенно утратили ценность — использование их теперь таило в себе больше опасности, чем здравого смысла.
Другое дело — кто-то из ближнего окружения, кто-то посвященный… Собственно, Тайсон выдернул тогда, после убийства Генерала, кассету из диктофона только с одной целью — оставить после себя как можно меньше следов. Никакой надежды на то, что пленка содержит какие-то сенсационные записи или непробиваемый компромат, у него не было ни тогда, ни позже: старик был из породы крутых профессионалов и секретами не разбрасывался.
Пряча перед уходом за границу микрокассету в тайник, он даже не был уверен, что сможет ею когда-нибудь воспользоваться, — просто выкинуть показалось слишком рискованным, а уничтожить надежно так и не представилось случая.
…Шипение пленки сменилось скрипом двери.
«— Если захотелось меня удивить, то напрасно! По вашей милости потеряна уйма времени.
— Простите, Генерал. Так получилось…»
Кассета была остановлена не в самом начале. Запись, которую сейчас слышал Тайсон, велась с того момента, когда он неожиданно возник в «генеральском» модуле военного городка.
Молодец был все же старик, не растерялся! Хорошо, что вернувшийся с того света спецназовец заметил «нечаянный» жест хозяина, придавившего крохотный выступ рядом с электророзеткой.
«— Охрана у вас — говно!
— Ладно, разберемся. Докладывайте.
— Ну, в общем, пока так…»
Прослушивать эту запись полностью Тайсон не стал. Его интересовал только один эпизод последней беседы с Генералом — и поэтому некоторое время пленка крутилась в режиме ускоренной перемотки.
Наконец почти безошибочно было найдено нужное место:
«— Отдежурил? — Выяснение отношений осталось позади, и Генерал перешел к последнему в своей жизни инструктажу.
— Вчера сменился.
— Значит, время есть! Посмотри… Для начала тебе придется заняться ими. Чистенько и аккуратно…»
Сейчас, сидя в полутьме гостиничного номера, Тайсон был абсолютно уверен: на одном из четырех снимков был изображен именно тот человек, которого только что показали по телевизору.
Майор милиции Виноградов… Несостоявшаяся мишень.
Беглый спецназовец придавил кнопку плейера и по привычке прослушал последние фразы:
«— Обеспечение?
— Ни-ка-ко-го! — Старик тогда отчеканил это и пояснил: — Работаешь в одиночку, все контакты только со мной. Оглядись, сформулируй потребности в оружии и прочем… Сделаю.
— Вряд ли!
— Что — „вряд ли“?
— Вряд ли вы что-нибудь еще сделаете… Тс-с! Тихо».
Убить Генерала оказалось легко и просто: на диктофонной ленте это событие не было отмечено ничем, кроме тихого шороха и скрипа мебели.
Затем некоторое время запись фиксировала только проведенный Тайсоном обыск, пока и обнаруженная микрокассета не перекочевала с легким щелчком в его карман. Дальше, естественно, пленка так и осталась девственно-чистой…
Человек, убивший когда-то всемогущего Генерала, поставил кнопку диктофона в режим ускоренного возврата.
Записи, которую он только что прослушал, предшествовала еще одна. Видимо, покойник менял кассеты не раз в день, а по мере их использования — это было вполне логично и соответствовало требованиям разумной экономии.
Лента перемоталась на начало, и Тайсон включил воспроизведение:
«— Здравствуйте!
— Добрый день, Владимир Александрович. Проходите, присаживайтесь.
— Спасибо…»
Разговор Генерала с посетителем оказался значительно короче последующего. Некоторое время собеседники довольно мирно обсуждали детали какой-то недавно завершившейся за рубежом операции: Испания, город со смешным названием Хихон, фальшивые доллары, евровалюта…
В основном упоминались незнакомые Тайсону имена, псевдонимы, места и события. Разговор был так густо замешен на агентурно-оперативной и финансовой терминологии, что для бывшего ротного командира спецназа составить целостное представление о предмете обсуждения оказалось практически невозможно.
Более того, он так и не понял, кто и что в конечном итоге выиграл. Ясно было только — операция неким странным образом связана с тем украденным у сепаратистов «денежным» чемоданчиком, за которым и сама команда Тайсона когда-то не слишком удачно гонялась по перевалам и диким предгорьям Кавказа…
Однако с каждой минутой гость, которого Генерал называл Владимиром Александровичем, вел себя все более агрессивно. Судя по всему, он считал, что старик подставил его и в конце концов бросил на произвол судьбы.
Хозяин оправдывался:
«— Но „рефрижератор“… Ведь в конце концов вас вывезли из Финляндии!
— Когда машина разлетелась на кусочки, мне просто повезло. Это ведь вы дали водителю вместо передатчика взрывное устройство, так? И он, бедняга, поверил… А потом те, кто осуществлял переброску через границу, просто не получили приказа пристрелить меня по пути — вдруг я все понял и подстраховался?
— Ну что же, логично, — после непродолжительной паузы отреагировал Генерал.
— Знаете… — Голос Владимира Александровича звучал скорее огорченно, чем зло. — А ведь я все значительно позже понял. Тогда, устранив меня, вы не рисковали ничем!
— А сейчас?
Вместо ответа гость поинтересовался:
— Дэльфин, эта француженка… Она ведь по-прежнему работает на вас?
— Почему вы об этом спрашиваете? — По части ухода от неприятных вопросов старик мог дать любому сто очков вперед.
— Да так. Скажите, сколько теперь навесят Френкелю?
— Могут и пожизненно. Интерпол не любит, когда убивают его сотрудников. И вообще…
— Генерал, вам действительно на нас на всех наплевать?
Скрипнуло кресло — очевидно, хозяин встал:
— Извините, Владимир Александрович, очень спешу… И не смею задерживать.
Судя по звукам, гость тоже поднялся:
— Жаль!
— Способы связи те же.
Собеседники переместились к двери.
— Я очень многим обязан вам. Многому научился за это время…
— Всего доброго! — оборвал Владимира Александровича Генерал, — Охрана будет предупреждена.
— До свидания… Очень жаль».
Еще несколько секунд понадобилось старику, чтобы вернуться к потайной кнопке диктофона.
Щелчок — и первая запись окончилась.
После короткого шелеста перематываемой пленки Тайсон в бессчетный раз услышал реплику, связанную уже с его появлением:
«— Если захотелось меня удивить, то напрасно! По вашей милости…»
* * *
Ефрейтор внутренних войск выглядел безупречно.
Стрелки на брюках, блестящая кожа ботинок, значки во всю грудь. Идеальный «дембель» с вербовочного плаката.
Общее впечатление не портила даже перебинтованная кисть руки с уголками торчащих из-под повязки фиксаторов. Наоборот, она даже придавала некоторую законченность образу.
Вышедшая покурить на улицу парочка здоровенных охранников сразу же обратила на него внимание.
— О, гляди — «внутренний враг»! — пошутил один.
— Точно, — хмыкнул другой, разглядывая буквочки ВВ на кирпичного цвета погонах. — Ты к нам?
— Да. — Парень, судя по всему, только что отслуживший срочную во внутренних войсках, кивнул и показал на вывеску охранно-сыскного агентства «Ураган»:
— Вы отсюда ведь?
— Отсюда… — Охранник постарше еще раз смерил собеседника взглядом:
— Я думал, такую форму больше уж и не выдают… Один камуфляж кругом да береты.
— Выдают, — насупился парень.
— Где же это?
— Где надо! — самолюбиво отреагировал ефрейтор.
Но вовремя вмешался второй охранник:
— Курить хочешь? Угощайся.
— Спасибо.
Быстро выяснилось, что парень хочет устроиться в «Ураган» на работу и кто-то из друзей отца посоветовал ему разыскать некоего Михаила Анатольевича, который…
— А, это заместитель шефа. Но он вообще-то кадрами не занимается.
— И потом, у них совещание как раз.
— Я подожду, — вздохнул ефрейтор.
Ждать пришлось недолго. Из дверей агентства один за другим повалили старшие охраняемых объектов, начальники отделов и прочее руководство.
— Вон тот! — кивнул один из охранников.
— Спасибо… — Парень в форме не очень ловко бросился наперерез проходящему мимо мужчине:
— Михаил Анатольевич!
— Да? — На лице мужчины явственно проявилось недоумение.
— Я по поводу устройства на работу! Вам должны были позвонить из военкомата.
— Ах, вот что… — Михаил Анатольевич по-прежнему пребывал в замешательстве. Он посмотрел на стоящих неподалеку коллег, вздохнул и покачал головой:
— Ладно. Я очень тороплюсь, поэтому, если хотите, проедетесь со мной. Расскажете по дороге. Устраивает?
— Да, конечно.
Вслед за усевшимся за руль Михаилом Анатольевичем обрадованный ефрейтор нырнул в салон представительской «Волги». При этом, чтобы захлопнуть дверцу, ему пришлось поворачиваться всем корпусом — рука слушалась плохо, а замок оказался тугой…
Машина остановилась всего в паре кварталов от «Урагана», но так, чтобы ее случайно не заметили те, кто поедет мимо.
Первым нарушил молчание Михаил Анатольевич:
— Ну ты даешь!
— А как иначе? Лучший способ прятаться — это быть всегда на виду. — «Ефрейтор» с видимым удовольствием щелкнул здоровой рукой по значкам на груди:
— Люблю маскарад! Поверьте, ничто так не отвлекает внимание от физиономии, как разные мелкие побрякушки.
— Хм? Допустим… Рад видеть!
— Врете, — беззлобно констатировал собеседник.
Давно писалось, что две беды у России: дураки и дороги… И никто не застрахован от случайностей.
Акция на проспекте Победы была проведена как по нотам: пришел незаметно, сделал дело, убрался… Можно ли было ожидать, что на полупустой улице какой-то придурочный «чайник» вылетит им лоб в лоб?
Очухался уже в общей палате: весь исколот какой-то гадостью, перебинтован, под капельницей. Пока сообразил, что к чему, пока дозвонился, пока ушел…
— Зря ты так, — возразил Михаил Анатольевич. — Я волновался, когда ты в больницу угодил… Спрашивал. Как, обошлось? В смысле здоровья?
— Вы за себя волновались, а не за меня, — поморщился парень. — А насчет здоровья… Обошлось. Сотрясение, ушиб грудины, кожу кое-где посекло и — вот!
Он продемонстрировал перебинтованную руку:
— Впрочем, даже удобно. Нравится?
Из-под загнутой вверх кисти в лоб Михаилу Анатольевичу глянул вороненый девятимиллиметровый ствол.
— Это что?
— Стрелялка. На один патрон, если в крайнем случае…
— Сильно! — признал собеседник. Потом спохватился:
— Да, так с чем пожаловал?
Молодой человек снял с лица выражение, подобающее «ефрейторскому» наряду. Теперь это был знающий цену себе и другим профессионал-исполнитель высокого класса:
— Меня просили выяснить, что за ерунда приключилась с тем несчастным инвалидом?
— Ну, видишь ли…
— А подробнее?
Но собеседник уже знал, что ответить:
— Не думаю, что Аркадию Юрьевичу стоит забивать себе голову моими внутренними проблемами. Я же не лезу в его бизнес?
Парень, однако, не отступил:
— Интересно… Шеф чуть ли не из газет узнает о том, что некто устраивает целую бойню — ни за что ни про что расстреливает трудящегося инвалида с женой и ребенком. Это и само по себе некрасиво, но плевать! Главное, что на стене остается рисованное ухо…
Он продолжил, повысив голос:
— Вы сколько уже дней молчите, как будто ничего не произошло, а Аркадий Юрьевич не знает, что и подумать!
— Он напрасно беспокоится.
— Правильно ли это? Ведь, насколько я знаю, имеется некое соглашение? О том, что все акции от имени Системы будут заранее согласованы. И что только я буду «работать» под этого самого легендарного Тайсона… Вы нарушили договоренность?
Вопрос был поставлен вполне конкретно, и Михаилу Анатольевичу пришлось ответить:
— Да. В наших общих интересах.
— Зачем? Почему?
— Я не обязан ни перед кем отчитываться. Даже перед Аркадием Юрьевичем!
Однако металлические нотки в голосе собеседника впечатления на парня не произвели.
— Вас не устраивает наше деловое сотрудничество?
Михаил Анатольевич выдержал паузу:
— Нет. Пока все нормально.
— В любом деле самое страшное — это когда один из партнеров начинает подозревать другого в неискренности. Вы меня понимаете?
— Это угроза?
— Упаси Господи!
Некоторое время собеседники молча и очень внимательно смотрели друг другу в глаза. Потом тот, что моложе, предпочел уступить:
— Что же, мне пора…
— Не смею задерживать. — Михаил Анатольевич даже не попытался помочь парню, с трудом открывшему дверь «Волги». — Всего доброго! Берегите себя.
— Попытаюсь.
— Да, еще вот что… Передайте Аркадию Юрьевичу, что можно ни о чем не волноваться. Я контролирую ситуацию!
— Обязательно передам. — «Ефрейтор» уже встал во всей своей плакатной красе рядом с машиной:
— До свидания!
Он кивнул, отдал честь и, немного прихрамывая, направился в сторону ближайшего проходного двора.