30
Руслан Громов, пилот спасательного вертолета

Лодку пришлось искать долго. С этой стороны территория Посещения проходила по берегу Бердского залива, что затрудняло постройку каких-то серьезных пограничных периметров. Причем после последнего Расширения не всюду успели растянуть даже такой сетчатый забор, вдоль которого шел Громов. Новые размеры Зоны превысили возможности бюджета и надолго выбили почву из-под ног местных чиновников. Поэтому, насколько знал Руслан, водные границы патрулировали катера миротворческого гарнизона, заменяя собой и заборы, и сигнализацию. Впрочем, стоило ли говорить, что именно по воде обожали попадать в Зону всевозможные сталкеры и авантюристы.

Кныш говорил, что лодку они оставляют в камышах. Только вот камышей на подтопленных заливом полях росло столько, что Громову стоило больших трудов найти небольшое моторное плавсредство. Помогла логика – пилот разумно предположил, что сталкеры должны были оставить какой-нибудь ориентир. Иначе они бы также плутали по колено в воде, не раз и не два проходя мимо своей собственности.

Лодка нашлась под высоким кленом, торчащим под наклоном над водой. Дерево росло позади разросшегося деревенского сада, и, кроме как вдоль берега, до него было не добраться.

Громов все никак не мог привыкнуть к тому, что не нужно опасаться каждой тени, каждого плеска воды. Он с радостным умилением наблюдал за стайкой пролетающих гусей, даже комаров убивал без злобы, по привычке. Как человек, вышедший из пустыни и нашедший оазис, так и Громов не мог насытиться обычным миром, на который раньше даже не обращал внимания. Он даже позволил себе небольшую слабость – быстро искупался, втирая в себя прохладную воду. Без сожаления избавился от грязного исподнего и носков, дальше пошел босиком, с удовольствием ощущая под ногами обычную землю.

Лодка оказалась действительно маленькой. Узкая пластиковая плоскодонка с навесным мотором, в ней сложно было просто усидеть, не говоря уже о том, чтобы перевозить хотя бы несколько человек. Но когда Громов оттолкнулся от берега, подобрал из воды крепежную веревку, сел на бак и, затаив дыхание, завел мотор, он понял все преимущества именно такой формы – лодка понеслась по волнам как стрела, легко перелетая волны и игнорируя встречный ветер. Должно быть, ооновцам за такой проблематично угнаться.

Руслан давно не выходил на открытые водные просторы, где-то внутри боялся, что лодка перевернется, и он утонет. Но когда скорость прижала узкий нос к блестящей глади, посудина неожиданно приобрела устойчивость и управляемость, хотя и требовала определенной сноровки.

Отдалившись от берега, Громов счастливо заорал. Сердце радостно зашлось, в лицо бил свежий ветер. На какой-то миг показалось, что Зона с ее ловушками, погибшими сталкерами и коварными артефактами – все это где-то в параллельной вселенной, где-то так далеко, что даже нереально.

И все же Зона была рядом, выглядывала со своей захваченной территории и готовилась к очередному прыжку. До последнего Расширения западный берег, откуда пришел Громов, контролировался людьми. С лодки открывался вид на смотровые вышки, на стоянки катеров, на корпуса застав и на будки КПП. Все целое, покрашенное, даже стекла не разбиты. Ооновцы эвакуировались на удивление слаженно и оперативно, забрав все важное и ценное. Говорили, что они успели запереть и опечатать целый гараж с армейскими внедорожниками в надежде вывезти технику вертолетом. Говорили, что в багажниках осталось лежать много всего ценного. Иные сорвиголовы даже умудрялись мародерствовать на бывших миротворческих базах.

В свое время видел Руслан тот гараж – весь покрыт рыжим мхом, разъедающим в секунды любой трос. И видел трупы авантюристов, навсегда оставшиеся в лапах Зоны. Очень уж она не любила делиться награбленным.

Восточный берег был более заросшим, одичавшим. Там еще в девяностых установили полосу предзонья и переселили жителей близлежащих деревень. Иногда там проезжал военный патруль, но в целом все подходы к заливу представляли собой землю отчуждения, пустынную и заброшенную.

Поэтому нужно было плыть ближе к Искитиму, только там был шанс наткнуться на людей.

Громов обогнул небольшой мыс, из-за которого в залив впадала речка Сухая. Она вполне оправдывала свое название, ее русло заросло и местами пересохло, наполняясь полной водой только после обильных ливней. Речка уходила вглубь территории Посещения, терялась в многочисленных болотах. Когда-то ученых интересовала возможность попадания частиц внеземной биосферы вместе с водой в залив. Опыт показал, что все, принадлежащее Зоне, оставалось в Зоне. Даже свободно летающий «жгучий пух» возле периметра опускался на землю или менял направление.

Звук мотора изменился, к нему прибавился еще какой-то стрекот. Громов вытянул шею, прислушиваясь и глядя по сторонам. Чуть довернул руль, обходя подтопленную косу с торчащими корягами. Вышел из-за стены камыша на большую воду.

И увидел несущийся в его сторону катер. В первую секунду даже успел обрадоваться, но, разглядев, кто именно направился к нему, выжал ручку до отказа и, пригнувшись, устремился вперед.

Подобные катера часто мелькали в криминальной хронике. Разных расцветок, но непременно скоростные, с командой крепких ребят, выглядывающей из-за стекол кабины. В днище еще должен быть люк, чтобы в случае угрозы можно было спустить товар в воду.

Наркоторговцы. Новая болезнь нового времени.

Эти ребята не походили на курьеров, скорее охрана. Значит, где-то рядом плантации, где-то между новым и старым периметром. Этих не пугали ни ловушки, ни периодические рейды полицейских, ни даже показные зачистки с использованием авиации и армейских подразделений. Пока мак и конопля будут давать по несколько урожаев за год, а наркобизнес приносить стабильный доход, рабы-наркоманы будут уходить в Зону и возделывать поля. И гибнуть десятками – да кто их считает, когда речь идет об огромных деньгах.

Естественно, что такие плантации хорошо охранялись. Благо есть от кого – начиная от любителей опиумного «сырца», ехавших, казалось, со всей страны, кончая конкурентами, которые могли запросто сжечь посевы.

Поэтому Громов не испытывал иллюзий по поводу намерений людей в катере, эти слушать не станут.

Катер приближался, угрожающе задрав острый нос. Он спешил наперерез юркой лодчонке пилота, форсированные моторы с легкостью сокращали дистанцию. Вот из кабины показался бритый смуглолицый парень в темных очках, в его руке Громов увидел помповое ружье.

Мотор трясся и надрывно выл, винты молотили воду в пену. Казалось, что еще чуть-чуть – и плоскодонка взлетит. Громов уже не заботился о том, что может перевернуться, сейчас ему угрожала опасность пострашнее.

Их пути сходились, Руслан даже видел, где именно его подомнет красный киль. Сквозь брызги, на которых играла радуга, он даже различал лица сидящих внутри, они что-то азартно орали. Бандит с ружьем вылез по пояс наружу и что-то командовал стоявшему за штурвалом.

План возник спонтанно – помог опыт пилотирования. На глазок прикинув маневр, Громов чуть сбавил скорость и довернул нос так, чтобы лодка направлялась по дуге прямо навстречу катеру.

Неизвестно, разгадали ли его маневр или нет, но железная махина продолжала лететь как летела, стукаясь о воду и задирая нос. Казалось, что вот сейчас она снесет, раздавит узкую лодчонку с исхудалым пассажиром. Даже бандит с ружьем не стал стрелять, в предвкушении наклонившись вперед.

Они сошлись, Руслан только успел вжать голову в плечи. Послушная его руке, лодка прошла буквально в сантиметре от борта катера, разве что не чиркнула. Мимо пронеслась корма с ревущими, словно бешеные, двигателями. Лодку Громова подбросило на расходящихся волнах, она неустойчиво закачалась, но выровнялась и понесла человека прочь.

Сзади запоздало хлопнул выстрел.

Выиграв несколько секунд, которые катер потратит на разворот, Громов выжал из трясущегося мотора все. В лицо хлестал ветер, одежда давно уже промокла, но в Руслане проснулась какая-то упрямая злость, он разве что не кричал бандитам: «Врешь! Не возьмешь!»

Мимо летел берег, деревья и кусты слились в одну сплошную серо-зеленую стену. Глаза выхватывали лишь фрагменты – забор, застывший вдалеке поезд с несколькими вагонами, разбитые дачные теплицы.

Руслан оглянулся через плечо и выругался.

Катер настигал, пожирая расстояние словно голодный пес кость. На любой маневр пилота бандиты отвечали так же, двигаясь по пенному следу. Сбросить их с хвоста было нереально.

Бахнул выстрел, и воду чуть в стороне вспорол заряд дроби. Громов вильнул рулем и чуть не перевернулся, практически опрокинув лодку на бок. Раздались еще выстрелы, теперь к винтовке добавились еще и пистолетные хлопки.

Руслан знал, что попасть на ходу в движущуюся мишень крайне сложно. Но если пистолета опасаться стоило в последнюю очередь, то вот несколько дробин могли вполне вывести его из строя. Или мотор, который и так уже чихал и начинал дымиться.

Он снова обернулся и не удержался от крепких слов – катер был намного ближе, чем он думал.

Практически не соображая от страха, Громов отжал от себя руль, и лодка прыгнула в ближайшие камыши, ближе к берегу. Еще немного, еще одно движение руки – и он бы мог выскочить на пологий берег, разбив лодку о камни и топляк. По пластиковому дну и так грохало и скользило, а лодка прыгала как живая.

С хрустом ломались стебли камыша, в лодку залетали оборванные листья кувшинок.

Позади с хрустом заскрипел металл. Чье-то тело, ломая траву, упало за борт, хрипло матерясь. Мощные двигатели взвыли на тонкой ноте и забулькали, уйдя под воду. Погоня заглохла.

Более тяжелый катер с низкой посадкой со всего маху сел на мель, где смогла пролететь плоскодонка. Увлеклись, поганцы, не заметили подвоха.

Громов радостно завопил, показал бандитам кукиш и, вырулив из прибрежной болотины, вновь оказался на чистой воде.

Через пару километров двигатель неожиданно сдох. И пока Руслан пытался грести маленькими веслами, найденными в нише под носом, его засек другой катер, отчаливший от неприметного пирса на восточном берегу.

Громов, прищурившись от бликов солнца на воде, присмотрелся, разглядывая идущий к нему на всех порах катер, улыбнулся и сложил весла в лодку. Даже помахал рукой, привлекая внимание.

Катер был чуть больше, чем катер бандитов, с накрытым брезентом тяжелым пулеметом на носу. Ярко-синие борта, приземистая рубка с высокой антенной и крупным прожектором. На коротком флагштоке развевался флаг с гербом ООН.

«Голубые каски», миротворцы. Наконец-то.

Ооновцы выключили двигатели и, двигаясь инерционно, легли на встречный курс. На палубу вышел военный, положив руку на кобуру. Из-за стекол рубки внимательно смотрел второй, за его спиной третий пристегивал к автомату магазин.

– Эй! – заорал Руслан. – Помогите!

– Держите руки на виду! – раздался голос, усиленный динамиком. – Не делайте резких движений и не опускайте голову!

Пилот лишь широко улыбнулся, поднимая руки выше.

Его закачало на волнах, когда катер приблизился и один из военных, невысокого роста и в зеркальных очках, зацепил корму лодки багром. Второй, худой и напряженный, окинул взглядом изможденную и грязную фигуру пилота, заглянул в лодку.

– Что-то не похож ты на рыбака, – заявил он насмешливо, бесцеремонно переходя на «ты».

– Я не рыбак! – все еще улыбаясь, воскликнул Громов, заговорил быстро и сбивчиво: – Я пилот спасательного вертолета, потерпевшего крушения в Зоне. Свяжитесь с руководством Института внеземных культур или с начальником службы безопасности Разуваевым…

– Да-да, – без особенного интереса кивнул военный, разглядывая одежду и рюкзак Громова. – Ну-ка, на борт.

Он скинул ногой веревочную лесенку, указал рукой рядом с собой.

Руслан попытался возразить, понимая, что ему не верят:

– Мужики…

– На борт! – жестко повторил патрульный. За его спиной маячил автоматчик.

Громов вздохнул и полез по лестнице, перешагнул ограждения и ступил на палубу военного катера. Тут же его довольно бесцеремонно развернули, заставив упереться руками за леера, вытащили из-за пояса нож и профессионально обхлопали, выискивая скрытое оружие.

– Потише, мужики, – возмутился Громов, но, получив несильный, но неприятный хлопок по затылку, решил пока потерпеть. Работа, видимо, у патруля не сахар, вот и перестраховываются. Ничего, сейчас разберемся.

– Сталкер? – поинтересовался другой голос, судя по всему, автоматчик.

– Нет. Я же говорю, пилот разбившегося вертолета. У вас должна быть сводка.

– Форма вроде летная, – неуверенно сказал первый ооновец, придерживающий Руслана за плечо.

– Посмотри, что в рюкзаке и в карманах, – скомандовал второй. И обратился к Громову:

– Документы есть, летчик?

– Откуда? Только вот, нашивка с фамилией.

Тем временем пальцы бойца миротворческого корпуса пробежались по карманам разгрузки, выудили найденный перед встречей со сталкерами объект.

– Опа, – крякнул обыскивающий его ооновец. – А это тебе зачем, пилот?

– Да, елки-палки, мужики… – Руслан попытался обернуться, чтобы все объяснить, но его жестко ткнули кулаком под ребра.

– Стоять, не шевелиться!

Руслан зашипел от боли, но подчинился. В нем поднималась горькая обида и злость, но он успокаивал себя тем, что уж на берегу-то, на базе ООН, все точно разрешится.

Тем временем обыскали рюкзак и подсумки. Естественно, нашли кнышевские гайки с болтами, еще один артефакт, завернутый в холщовую тряпку, брезент для ночевки, спички, компас и еще много всякой мелочи типа спичек и фонарика.

– А где ты это взял все, пилот? – с издевкой спросил автоматчик. – Ты с этим из вертолета вывалился?

Второй военный коротко хохотнул, сгребая найденное ногой в угол.

Громов промолчал, понимая бессмысленность объяснений. Эти ребята так часто ловят сталкеров и наркокурьеров, так часто слышат от них всякие небылицы, что, понятное дело, вряд ли поверят на слово. Что ж, добраться бы до телефона, а там…

– Эй, хорош с ним миндальничать, – раздался раздраженный голос из кабины. – Давайте его в «стакан», есть еще один сигнал.

– Эй, – Руслана хлопнули по плечу. – Иди давай.

Громову скомандовали снять разгрузочный жилет, ремень и вытащить шнурки из ботинок. Загнали в узкий кубрик в носовой части, по сути – в пустую коробку без мебели и света. За спиной пилота захлопнулась тяжелая дверь, и он оказался в полной темноте.

Глухо зарокотали мощные двигатели, катер дернулся и пришел в движение. Руслану пришлось растопырить руки и упереться в стены, чтобы не упасть. Очень скоро пилот устал стоять в такой позе, опустился на пол и вытянул ноги.

В темноте, под мерное раскачивание, он уснул.

Пробуждение было неприятным. Дверь распахнулась, и в кубрик впихнули еще одного человека, полуголого и дрожащего. Громов резко сел, затряс головой и поспешно убрал руки, пока их не оттоптал новенький. Не успел он что-либо сказать, как узкая полоска света пропала с хлопком двери и щелчком засова. Полуголый сосед что-то запричитал не по-русски, забился в дальний угол и больше никак себя не проявлял, лишь всхлипывал изредка.

Катер опять набрал ход, над головой затопали ботинки. Что-то неразборчиво бубнили военные, но слов разобрать не удавалось.

Руслан встал, распрямляя затекшую поясницу. Аккуратно, чтобы не задеть второго задержанного, потряс ногами. Подумал, стоит ли покричать и попросить выпустить, но вновь решил лишний раз не нарываться. Сейчас он все равно поделать ничего не мог.

Спустя примерно час, катер замедлил движение, в борт стали ударят волны, отраженные от пирса или от берега. Над головой снова затопали, раздались голоса и приветственные крики. Двигатель полностью смолк, и кто-то со стороны крикнул: «Принимай!»

Катер ткнулся бортом и замер. Пробарабанили ботинки по лесенке, и дверь кубрика распахнулась. Прикрывший от света глаза Громов услышан холодное:

– На выход, живо!

Пилот пропустил вперед себя полуодетого мужчину, оказавшегося худым гостем из Средней Азии, одетым в дешевые джинсы и кеды. Сам пошел следом, плюхая ботинками без шнурков. Хорошо еще, что летный комбинезон не нуждался в поддерживающем ремне, иначе пришлось бы еще и штаны держать. А так – терпимо. Тем более что недолго уже осталось.

Но, ступив на палубу, Руслан увидел не совсем то, что ожидал. Вместо пирса миротворческой базы катер причалил к небольшой деревянной пристани, старой и неухоженной. На почерневших, скрипучих досках стояли небритые бритоголовые ребята крепкой фактуры с недобрыми лицами. За их спинами, на дороге, идущей вдоль березняка, у обочины притулились два тонированных внедорожника.

Прямо как в кино про бандитов.

Военные были тут же – один, который обыскивал Громова, сидел на леере ограждения катера и курил. Рядом с пилотом и сидящим на корточках азиатом стоял автоматчик, стучащий ногтем по корпусу оружия. Третий ооновец, который был за штурвалом, вышел из рубки и басом громко спросил у стоявших на пристани:

– Ну, ваши?

Один из бритоголовых, одетый в «гавайскую» рубашку и шорты, прищурившись, «посмотрел» на дрожащего мужичка, потом на Руслана. Длинно сплюнул сквозь зубы и покачал головой:

– Не-а, не знаю таких.

Куривший боец скорчил недовольную мину и ответил:

– Ой, да ладно, не знаешь ты таких. В прошлый раз тоже отнекивался, а что оказалось? Кстати, Роде передай, что не всех оплатили, должок за ним, – потом ткнул пальцем в сторону пленников: – Ну посмотри внимательнее. Ладно, еще вон того, дрищеватого, не знаешь. Мы его у плантации Хомы подобрали. Может, беглый, может, нарик. Но вон этого, небритого, точно не признаешь?

Парень в гавайке оглянулся на своих, те пожали плечами. Тогда ооновец наклонился, поднял с палубы рюкзак и разгрузку. Демонстративно поднял над головой.

– Мужик со снарягой шел. И не пустого взяли, если что. Точно не ваш? Отпустить и артефакт сдать по описи?

– А ну погодь-ка, – один из бритоголовых вытянул шею, всматриваясь в вещи. – Слышь, Слава, шмотки-то знакомые. Рюкзак точно Толяна Арзамасского, он с этим барахлом никогда не расставался.

И тут Громов окончательно понял, что происходит. Он повернулся к военному, который стоял облокотившись о косяк рубки, глядя в глаза, сказал:

– Вы совершаете ошибку. Я действительно пилот службы спасения, фамилия Громов…

– А ну цыц там! – прикрикнул миротворец, разговаривающий с бандитами. – Клим, чего смотришь, уйми летчика-вертолетчика.

Ооновец с автоматом коротко рубанул металлическим прикладом в живот, но Громов успел отступить, ухватился за ремень и дернул на себя. Рванул что есть сил, заваливаясь назад. Автомат вылетел из рук бойца и оказался во власти пилота. Руслан припал на колено, вскидывая оружие.

Тяжелая рукоять пистолета ударила его по темечку, и мир поплыл. Стоявший в дверях рубки миротворец успел среагировать на действия Громова, добавил ему коленом в голову. Упавшего Руслана тут же стали бить тяжелыми ботинками, метеля по спине, рукам и голове. Пилот лишь орал что-то неразборчивое разбитыми в кровь губами да закрывался как мог отбитыми ладонями. В какой-то момент армейские ботинки сменились крепкими руками подоспевших бандитов, которые легко подхватили худое тело Громова и потащили прочь с катера, охаживая по пути по ребрам. Потом его пытались запихнуть в багажник, Руслан из последних сил защищался. Даже заехал кому-то по похожему на картофель носу. После этого его буквально срубили хорошо поставленным ударом, подхватили за руки и за ноги, забросили-таки в душный короб багажника. В отчаянной попытке Громов лягнул кого-то, попал в мягкое. В ответ сверху словно ударили молотом, сминая челюсть, и багажник захлопнулся.

Только после этого пилот позволил себе потерять сознание.