Глава вторая. Мания преследования
Выйти из Зоны можно по-разному. Можно обычным порядком, ползком на брюхе, по тайным тропкам, тихо и незаметно. Можно отчаянно и шумно, под вой сирен и с пулями вдогонку. Можно, замирая от страха и моля беспощадную Зону отпустить обратно. Но всегда это – мучительный и трудный процесс – как роды с осложнениями.
На этот раз все произошло сумбурно и странно: Зона будто срыгнула его в Большой мир. Не то чтобы это было плохо – переход вышел на редкость быстрым и безболезненным. Но остался гаденький осадок, эдакое тошнотворное послевкусие, означавшее одно: ничего не закончилось. Ничего и не могло закончиться по одной простой причине.
Он жив.
То, что его просто заманили в Зону, чтобы прикончить, он даже не сомневался. Есть у него чуйка на всякую мерзость, и уж она-то никогда не подводит. Оставалось лишь недоумевать: кому именно понадобилась его жизнь?
Уже бредя неровной походкой по безлюдной городской окраине, он лихорадочно перебирал в голове варианты.
Януш. Теперь уже, когда он прокручивал картинки воспоминаний, становилось ясно, что клиент откровенно врал. Не столько даже о своих целях в Зоне, не столько даже про мифический Остров и про свои непонятные планы. Ложь заключалась в другом.
Не нужен был ему проводник. Чертов клиент прекрасно бы справился без него. Потому что плохо скрываемые нюансы, манера двигаться, другие тонкости, заметные на интуитивном уровне, выдавали в нем сталкера. Опытного, ловкого сталкера, который нарочно делал вид, что следует за проводником, двигаясь при этом вполне осознанно и самостоятельно. И то, как он ловко подставил товарища под «жарку» – еще одно тому подтверждение.
Но, черт возьми, – почему он, Кот, никогда не слышал о таком сталкере? Ведь он знает всех настоящих сталкеров в округе! Неопытное «мясо» и туристы не в счет. Чтобы стать таким, настоящим, нужны годы. Вон и Парфюмер его вроде как впервые видел. Этот Януш стал тем, кто он есть, в настоящей Зоне, иначе никак.
Но совсем в другой Зоне.
– Мать моя женщина… – пробормотал Кот, и какой-то прохожий шарахнулся в сторону под его взглядом.
Похоже, этот чертов иностранец – резидент одной из прочих пяти Зон планеты. И что же, он специально прибыл в Искитим, чтобы грохнуть какого-то Кота? Бред. Каким образом Кот умудрился перейти дорогу незнакомому сталкеру? Может, он как-то задел его уже здесь, в процессе движения к «заказанной» цели? Или Януша вдруг стала душить жаба по поводу причитавшегося Коту гонорара? Тогда логичнее было бы прикончить проводника уже по возвращении.
А может, все это просто паранойя? Не было никакого покушения, а просто клиент отошел по нужде – и сгинул, как это бывает в Зоне. А он, Кот, сам с перепугу плюхнулся в «жарку» – ведь он не знал, кто именно толкнул его в спину, да и толкнул ли вообще. Голова начинала трещать от долбящих в нее противоречивых фактов. Вытерев грязной ладонью испарину со лба, он огляделся.
Темнело. Район здесь, вблизи Периметра, неблагополучный. В брошенных домах обитают бродяги, прячутся мелкие уголовники и прочие упыри, паразитирующие на Зоне и несчастном городе, к которому она присосалась. И здесь то и дело пропадают люди. Ей богу, срамно будет, когда из Зоны выберешься, расслабишься – а тут тебя на гоп-стоп возьмут.
– Надо выпить, – вслух произнес он.
Ноги сами понесли к «Радианту».
Парфюмер встретил его странным взглядом. Даже плеснул какому-то выпивохе вискаря мимо стакана. Тяжелой походкой сталкер прошел мимо столиков, направляясь прямиком к хозяину. Опережая его, бармен вышел из-за стойки, коротко кивнув в сторону двери в подсобку.
Так. Выпить, видать, не получится.
Пройдя мимо штабелей ящиков и коробок, они молча прошли в дальнюю кладовую. С виду – просто затхлая комнатушка. И не скажешь, что эта клетушка оборудована тщательно скрытой аппаратурой против прослушивания и видеосъемки. Здесь даже мобильные не работают.
Кот с ходу рухнул на кривоногую табуретку, хозяин же садиться не стал. Он нервно отошел в дальний угол, вернулся, хмуро глядя на посетителя сверху вниз. Сказал глухо:
– Ты чего сюда приперся? Да еще – в таком виде?
– В каком? – удивился Кот.
И вдруг понял, что сидит здесь, во владениях скупщика хабара, в грязном, обгоревшем камуфляже, а рядом, как раздавленный слизень, валяется полусожженный рюкзак. Да уж, самый что ни на есть провокационный вид. Хоть понятых вызывай.
– Но дело даже не в этом, – нервно продолжил Парфюмер. – Ты же сейчас должен быть в Зоне. Случилось что?
Чувствует, паразит, что дело неладно. В интуиции Парфюмеру не откажешь.
– Клиент пропал, – сухо сказал Кот.
Про то, что «клиент», возможно, пытался его прикончить, он предпочел пока умолчать.
– Что значит – пропал? – нахмурился Парфюмер.
– Зона… – глядя бармену в глаза, сказал Кот.
Парфюмер внимательно поглядел на него, отвел взгляд. Медленно кивнул:
– Ну что же, бывает.
– Как думаешь, искать его будут? – осторожно поинтересовался Кот.
– Про твоего клиента не скажу, но знаю кого искать будут, – раздельно произнес Парфюмер. – Тебя.
– Меня? – Кот попытался улыбнуться. – Я становлюсь популярным.
– Зря скалишься. Тебя здесь какие-то уроды спрашивали. И снова не местные. Мне они сразу не понравились. Думаю, у тебя проблемы.
– А что такое?
– Тебе лучше знать, – хмуро сказал Парфюмер. – Может, денег кому должен?
Кот пожал плечами. Упоминание о деньгах заставило вспомнить о Гвозде и о пропавшей возможности оплатить лечение. Рука сама собой нырнула в пустой карман. Нет, на этот раз не совсем пустой. Денег там и вправду не было, зато было кое-что другое.
Странная «монета» из Зоны. Судя по всему, уникальный в своем роде «объект», как говорят в Институте. По крайней мере такого он еще не встречал.
И шанс добыть-таки деньги.
– У меня кое-что для тебя есть, – прищурившись, сказал Кот. – Такого ты еще не видел.
– Хабар приволок? – машинально оглядываясь, спросил Парфюмер. – Это ты не вовремя совсем.
– А ты погляди, – медленно извлекая из кармана «монету», сказал Кот. – Видел когда-нибудь такое?
Парфюмер протянул руку, но Кот отвел предмет в сторону, усмехнувшись:
– Смотреть можно, трогать нельзя! В дырку гляди!
Парфюмер с сомнением глянул на сталкера, чуть пригнулся и уставился в отверстие. Лицо его вытянулось. Сразу ясно: такого он и впрямь еще не встречал. Интересно, что он там видел? Те же красные пески под багровым небом? Или что-то свое? В любом случае, надлежащий эффект был произведен.
– Сто́ящая вещь, как ты думаешь? – поинтересовался Кот, продолжая эффектно демонстрировать предмет – как торговец из лавки древностей.
– Штука занятная, – сдержанно сказал Парфюмер. Но по всему было видно, что «монета» его заинтересовала до крайности. – Сколько ты за нее хочешь?
Кот не спешил с ответом, продолжая осматривать «объект». Водрузил на лицо сомнение, сам поглядел в отверстие, наблюдая незнакомый пейзаж, почмокал от удивления. Удивляться, кстати, было с чего: на далеком красном небе теперь появилось изумительной красоты облако. Черт возьми, да он и сам бы никому не отдал эту вещь! Оставил бы себе, чтобы глядеть иногда в этот странный чужой мир…
Если бы не Гвоздь.
– Так сколько? – повторил Парфюмер.
Кот сказал. Он даже не стал мудрить с наценкой, на случай, если придется торговаться. Просто ляпнул ту сумму, которую назвала «богиня» в медицинском халате.
Лицо у Парфюмера одеревенело. Но он удержался от язвительных замечаний и насмешек, не стал и указывать на дверь. Хотя мог – это было вполне в его духе. Вместо этого просто сказал:
– Сумма серьезная. Мне нужно подумать.
Не подумать ему нужно, а найти покупателя, хмуро решил Кот. В том, что у Парфюмера имеются очень серьезные, платежеспособные клиенты, – в этом нет никаких сомнений. И то, что за «дырявую монету» кто-то готов заплатить такие деньги, – тоже вполне возможно. Это даже учитывая собственный Парфюмеров процент.
– Может, дашь мне эту штуку? – осторожно предложил хозяин. – Покупателю лучше увидеть товар лицом. Даю слово, что без обмана.
Кот и сам знал, что Парфюмер не подставит. Слишком сложными и тесными были отношения хозяина «Радианта» и полукриминальной сталкерской тусовки. Но в этот момент что-то внутри отчаянно запротестовало. Может, банальная «жаба», а может, снова сработала чуйка.
– Нет, Парфюмер, – он покачал головой. – Даешь деньги – получаешь товар. Не обижайся, но мне очень нужны эти деньги. И нужны срочно.
– Ладно… – Бармен глядел на него прозрачным взглядом, прикусив губу. – Я постараюсь найти покупателя. Но у меня пока не появляйся, мне не нужны неприятности. Я сам тебя найду.
– Заметано, – подымаясь, сказал Кот.
Хотел было выйти тем же путем, что пришел, но Парфюмер перекрыл путь и подтолкнул его в сторону черного входа. По пути, почти машинально, Кот выдернул из подвернувшегося под руку ящика бутылку – он ведь так и не успел напиться. Уже оказавшись на улице, когда за спиной захлопнулась дверь, свинтил пробку и чуть было с ходу не приложился. Глянул на этикетку, сплюнул с изумлением и досадой: бутылка была с уксусом. В сердцах швырнул бутылку в стену, и бутылка оглушительно лопнула, разбрызгивая вонючую жидкость.
– Что за день такой! – выдохнул Кот.
Поправил на плече рюкзак, сунул руки в карманы и отправился по переулку. Только бы до дома добрести – а там в холодильнике еще полбутылки «Столичной». Влить в себя ледяную мерзость, упасть и отключиться. Иначе после всей этой нервотрепки просто не заснуть. А уже утром…
Он так и не успел решить, что будет утром. Краем глаза заметил метнувшуюся к нему тень и едва успел пригнуться. Удар, сбивший с ног и треск разрываемой ткани слились в одной секунде – и, уже падая лицом в асфальт, он ощутил, как чиркнуло по коже спины в районе лопатки острие ножа. Спасибо рюкзаку и его содержимому: нож нападавшего застрял, наверное, проткнув банку с тушенкой. Выскользнув из лямок рюкзака, Кот бросился по переулку, слыша за спиной топот чужих ног. Нападавший чуть замешкался, высвобождая нож, и это подарило спасительные секунды. Нырнув в боковую улочку, он бежал на пределе, пока не понял, что задыхается от этой бешеной гонки. Припал к стене, прислушался.
Тихие шаги крадущегося по его следам были едва слышны за бешеным стуком сердца. Кот еще не пришел в себя от неожиданности, но уже прикидывал, что может противопоставить нападавшему. Оружия у него не было – он не идиот, чтобы носить его при себе за пределами Зоны. Даже саперная лопатка осталась в брошенном рюкзаке. А он не мастер спорта по тейквондо, чтобы с голыми руками на нож. Краем глаза заметил под ногами кирпич. Самый обыкновенный, с обломанными углами, но вполне себе полновесный. Оружие пролетариата, так сказать. Стараясь не выдать себя звуком, присел и поднял увесистую кирпичину, почувствовав себя при этом гораздо увереннее, даже подумал с угрюмой злостью: «Ну где ты там, гад?»
Шаги приблизились, замерли – и стали удаляться. Наверное, нападавший просто потерял его, а может, решил не испытывать судьбу в полумраке вечерних улиц, когда добыча и жертва легко меняются местами.
Не выпуская кирпича из рук, Кот покинул опасное место. Домой, однако, идти нельзя. Если его выследили у «Радианта», у дома наверняка поджидают тоже. Остается вопрос: кто? Кому это он вдруг так резко понадобился?
И вдруг его как ледяной водой окатило.
Парфюмер! Он же видел эту проклятую «монетку» с «окошком в иной мир» и явно заинтересовался ею. Его даже не смутила сумма, которую запросил сталкер за эту штуковину. Видать, сразу понял ей цену! Неужто барыга решил пойти на мокрое дело и подослал одного из знакомых мордоворотов?
Кот тряхнул головой. Чушь! Когда бы он успел подослать убийц? Да и не станет Парфюмер мараться из-за такой мелочи, он мужик дальновидный. Хотя, с другой стороны, чего только не делают деньги даже с самыми дальновидными и умными вроде бы людьми.
Нет, похоже, это нападение как-то связано с попыткой его устранения в Зоне. Как именно связано, пока неясно. Но если в этом не разобраться, дело может кончиться плохо. Только как разобраться? Он же простой лаборант, а не полицейский и не представитель спецслужб. Помочь в такой ситуации из всех знакомых может только один человек.
Шевцов. Серьезный человек и надежный товарищ в любой ситуации. Не хотелось бы его дергать по всяким пустякам, да и его карьере не слишком помогает знакомство с такими, как Кот, неблагонадежными элементами, но…
Сталкер ощутил, как по спине побежала горячая капля. Это еще что такое? Запустил руку под камуфляж, нащупал что-то теплое и липкое. Достал руку, поглядел в тусклом свете далекого фонаря.
– Е-мое…
Ладонь была в крови. Тут же качнуло, ноги стали ватными, перед глазами потемнело. Оперевшись о стену, он выдохнул, подождал, пока восстановится зрение. Хорошо его «царапнули», ничего не скажешь. Как говорится, шутки в сторону. Похлопав себя по карманам в поисках мобильника, он снова выругался. Откуда взяться телефону, если он только вернулся из Зоны? Железное правило – не брать в Зону электронику – иногда оборачивается таким вот косяком в реальном мире.
Если до Шевцова не дозвониться, а домой нельзя – куда еще податься, пока совсем хреново не стало? К Акиму? Вариант. Да только до Акима переться через весь город. Не истечешь кровью – так попадешься к тем, кто устроил на тебя охоту. В больницу? Ну нет, сразу возникнут вопросы, на работу сигнал дадут. Тогда уж лучше сразу в полицию сдаваться. И без того его остановит любой патруль: сразу поинтересуются, откуда его принесло, такого ободранного и в кровище? А экспертиза покажет следы характерной земельки, что только в Зоне встречается…
Взгляд остановился на ближайшей пятиэтажке. Самой обыкновенной, но от вида которой неприятно екнуло сердце.
Здесь жила Ирка.
– А, черт…
Запретив себе сомневаться, неровным шагом направился к дому. Поднимаясь по лестнице, усилием воли подавлял навязчивые картинки: вот он приходит к подруге, а на пороге – этот довольный хмырь в одних подштанниках. А на его фоне маячит растерянная Ирка в легкомысленном халатике. Тут же глаза застилает пеленой, сжимаются кулаки – и понеслась… Сейчас все это неважно. Главное, не сдохнуть от сепсиса и потери крови. Вот она – дверь, и палец сам жмет на кнопку звонка. Непонятно, как он будет смотреть ей в глаза? А если этот урод – опять у нее? Ах да, он же в больнице… Что-то не открывают. Никого дома, что ли? Ладно, ключи есть – главное, чтобы замок не сменили…
Непослушные пальцы с трудом подобрали нужный ключ со связки. Замок сменить не успели. А может, и не собирались этого делать вовсе. Он ввалился в знакомую прихожую, и тут же под ноги бросился здоровенный черный котище. Кота забрать домой он так и не успел. Тот терся об ноги и голосил, как резаный. Голодный небось. Встав на задние лапы, зверь уперся в ногу хозяина, тянулся и безжалостно впивался когтями.
– Отстань, Васька! – пробормотал сталкер, отталкивая зверюгу и на ходу сбрасывая одежду. – Отстань, говорю, потом, потом…
Он добрел до ванной, распахнул аптечку – там перевязочный материал, антибиотики, все как полагается. Взгляд упал на зеркало. Там отражался он – уставший, какой-то перекошенный. Повернувшись спиной и глянув через плечо, он ожидал увидеть месиво из запекшейся крови.
Ничего подобного. Одна лишь жалкая засохшая струйка.
– Что за ерунда? – пробормотал Кот.
Попытался найти страшную рану – но обнаружил лишь глубокую царапину. Достаточно, чтобы окрасить руки, но никак не хватит, чтобы сдать кровь в качестве донора. Не говоря уж о потере сознания от «страшного кровотечения». Только подумал об этом – и в голове прояснилось, пропала эта болезненная тяжесть.
Он нервно рассмеялся. Мнительный стал, что ли? Чуть не помер от царапины? Может, теперь и заноза его с ног свалит? Все еще продолжая посмеиваться над собой, принял душ, вышел из ванной.
Взгляд упал на фотографию, висевшую на стене в гостиной. Точнее, когда-то висевшую. Теперь там была одна лишь пустая рамка. Неприятно как-то. Кто ж вешает на стену пустую рамку? Ну поссорились, расстались – бывает. Сняли фото – и в мусор, рамка-то зачем? Фото Васьки хотя бы туда засунула, котики, они всегда взгляд ласкают, успокаивают, «ми-ми-ми» и все такое… Взгляд опустился ниже. И теперь уже стало не по себе. На полу валялась та самая фотография – наверное, выпала из рамки. Но, подняв ее, Кот понял, что все куда хуже.
Это была половинка фотографии – та, на которой хохотала довольная, до дрожи красивая Ирка. Рядом должен быть он – с довольным, чуть надменным взглядом обладателя такой знойной красотки.
Но его не было. Он был отрезан – аккуратно, ровно, уверенным движением ножниц.
Что все это означало, не хотелось даже думать. Кот положил половинку фотографии на полку серванта и взял оттуда же свой телефон – оставленный здесь, да так и забытый. Это был резервный мобильник, купленный с рук у какого-то барыги. Всегда нужно иметь номер, по звонку с которого тебя будет непросто вычислить. Включив аппарат, он сбросил короткое сообщение на номер Шевцова: «Сюрприз».
Это кодовое слово. Увидев его, Шевцов поймет, что у друга возникли проблемы.
В ожидании ответа, в сопровождении орущего Васьки Кот отправился на кухню. Вскрыл пакет с кошачьей едой, вывалил в миску, понаблюдал, как зверь жадно поедает пахучее месиво.
– Лопай-лопай! – сталкер погладил животное по черной холке, торчащей растрепанным «драконьим гребнем». Парню по прозвищу Кот просто полагается завести себе реального котяру. Котов он любил, да и Шаман говорил как-то, что сталкеру полезно держать дома кошку. Вроде как те снимают негативное влияние Зоны. Кто его знает, так ли оно на самом деле, но у самого Шамана дома было штук пять разномастных котов. Да и в Институте в некоторых отделах держат котов. Говорят, «для исследований». Но мы-то знаем, что ученые тоже люди, а значит, склонны верить во всякую мистику.
Мерзко звякнул телефон, и Васька бросился прочь из кухни, едва не опрокинув миску: почему-то он терпеть не мог телефонных звонков.
– Да? – тихо спросил Кот.
– Ты где? – глухо отозвалась трубка.
– У Ирки. Я…
– Жди!
В трубке раздались короткие гудки. Не выключая телефона, сталкер снял с него крышку, выдернул батарею и SIM-карту, все это по отдельности отправив в открытую форточку. Все, мобила свое отработала, пора покупать новую.
Шевцов выслушал его молча, внимательно, не задавая лишних вопросов. При этом он то и дело поглядывал куда-то за спину сталкеру, чем сбивал с толку и даже немного раздражал.
– Что ты там увидел? – проворчал наконец Кот, обернулся.
Контрразведчик глядел на фоторамку, в которой теперь торчала половинка разрезанной фотографии. Кот смутился: он и сам не заметил, как засунул туда этот огрызок. По инерции как-то вышло. Он поднялся со стула, подошел к стене, выдернул фото из рамки.
– А ну дай-ка сюда, – попросил Шевцов.
– Зачем тебе это? – буркнул Кот, но протянул фотографию другу. – Видишь, Ирка бесится!
– М-да? – протянул Шевцов. – Твоя Ирка что – мастер ножами махать?
– Не моя она уже, – машинально отозвался сталкер. Вздрогнул. – При чем здесь ножи?
– Видишь? – Шевцов провел пальцем по кромке среза. – Это не ножницами отрезано. Это одним взмахом отсечено, твердой рукой, опасной бритвой или ножом. И очень острым ножом, между прочим. Я так понимаю, на этой фотографии твоя физиономия была?
– Ну да, была… – Сталкер внимательно поглядел на друга. – Что ты хочешь этим сказать?
– Я, конечно, не ясновидящий. Но, по-моему, кому-то твой очень сильно светлый образ понадобился. И это определенно не твоя бывшая.
– Моя фотография? – спина ощутила неприятный холодок. – Кому она нужна?
Шевцов не ответил, предоставив приятелю ответить самому. Сталкер поднял фотографию, поглядел на нее, как будто видел впервые. Ирка на ней словно насмехалась над ним и его проблемами.
– Убийца? – проговорил Кот.
– Похоже на то. Может, заметил – возле Ирины никого подозрительного не вертелось?
– Хахаль ее… – упавшим голосом проговорил Кот. – Но я его в больничку уложил, так сказать… – Он промолчал. – Хочешь сказать, это он мне мстит?
– Ничего я не хочу сказать. Но проверить можно. Пробью его через свои каналы. Хотя лично я думаю, тут что-то другое. Слишком уж сложно для бытовухи.
Кот промолчал. Кому бытовуха, а кому и в душу плюнули. Впрочем, если бы это действительно была банальная месть, стало бы намного легче. Ведь тут все ясно и конкретно: повздорили из-за бабы, и один оказался мужиком, а второй – подлецом. Просто и со вкусом. И даже слегка водевильно.
Но что-то подсказывало: не сходится. Есть некая несоразмерность цели и средства. Убийцу с ножом еще можно как-то притянуть сюда за уши, но уж Януш никак не вписывается в схему.
И почему-то возникло беспокойство за Ирку. Хоть она и оказалась змеей, но ведь какой-то гад тут ножом махал. Может, даже в дом тайком проник. Да и сама она, Ирка, где сейчас? Все ли с ней в порядке?
– А с бандитами у тебя как? – поинтересовался Шевцов. – Может, опять дорогу кому перешел?
Тут Кот досадливо крякнул: он же совсем забыл про ту драку в «Радианте». И это действительно повод, чтобы свести счеты.
– Да, было дело, – признал он. – По башке тут одному заехал, в баре…
– Так, теплее.
– Но опять не сходится как-то. Януш-то здесь при чем?
– Этого Януша я тоже проверю, через миграционную. И бандитов твоих на карандаш возьму… – Шевцов поглядел на сталкера, побарабанил по столу пальцами. – Что-то ты выглядишь хреново. Не заболел, часом?
– Да нет, устал просто.
– Ну и ладно. Я бы на твоем месте здесь не оставался. И домой тебе нельзя. Есть где перекантоваться?
– Могу у Акима пожить.
– Нет, не пойдет, у Акима те же бандиты тебя быстро вычислят, – Шевцов с сомнением поглядел на друга, будто принимая какое-то важное решение. – Значит, так. Поживешь пока у нас на объекте.
– На ядерном? – с натугой пошутил Кот.
– Это как посмотреть, – туманно сказал Шевцов.
– Темнишь ты что-то. Прям как в шпионском фильме.
– Давай собирайся.
– Кота я могу забрать?
– На служебный объект? Спятил, что ли?
– Нет так нет. Тогда погоди, я ему еды оставлю.
На секретный адрес отправились не сразу – Кот упросил заехать в больницу, проведать Гвоздя. Крюк немалый, но Кот настоял. Пока Шевцов ждал внизу, в машине, Кот пробивался через регистратуру в отделение интенсивной терапии. Врача пришлось ждать довольно долго, и Кот нервно теребил в пальцах «монету» – еще одно порождение Зоны, той самой, что приковала к больничной койке друга детства. Богиня в белом халате величественно выплыла из ординаторской и обстоятельно изложила положение дел. Опасения подтвердились: старому приятелю лучше не стало. Более того, с каждым днем в судьбе Гвоздя деньги играли все меньше роли.
– Сколько у меня времени? – хрипло спросил Кот. – Чтобы деньги достать.
– Неделя, вряд ли больше, – врач пожала плечами. – Тут можно только гадать… – Она профессионально окинула взглядом сталкера. – С вами все в порядке?
– Со мной? – Кот нервно потер щеку. – Да все со мной нормально.
– Вид у вас неважный. Может, приляжете? Я скажу сестре – измерят давление, может, укол сделают.
– Нет-нет, спасибо… – торопливо сказал Кот, даже попятился. – Я еще зайду… Когда найду деньги.
Под пристальным взглядом врача он торопливо пошел по коридору, сунув руки в карманы, ссутулившись. Он действительно чувствовал себя неважно, причем «накатывало» уже второй раз за этот тяжелый день. Но это не имело значения. Вот доберется до «подпольной хаты», отдохнет по полной.
Объект оказался самой обыкновенной с виду квартирой в одной из многоэтажек нового района на окраине города. Наверное, такой должна быть конспиративная квартира – неприметная, затерявшейся среди многих.
– Должен тебя предупредить, – сказал Шевцов, пока они ждали лифт. – Жить ты будешь не один.
– Вот как? – удивился Кот. – Вы еще кого-то там прячете?
– В каком-то смысле. Чтобы объект эффективно выполнял свои функции, квартира должна быть настоящей. А в настоящей квартире, как известно, живут.
– И кто же мой сосед?
– Соседка.
– Симпатичная?
– Очень.
– И то хорошо! – Кот немного оживился, даже руки потер. – Я теперь человек свободный.
– Симпатичная интеллигентная женщина пятидесяти лет, – невинно добавил Шевцов.
– Дружище, ты меня добить хочешь?
Контрразведчик рассмеялся, довольный произведенным эффектом. Они вошли в лифт. Шевцов продолжил:
– Ты только не расслабляйся, приятель. Она – офицер госбезопасности в отставке. Но там «бывших», как знаешь, не бывает. Да и вообще… – Он скосился на друга. – Впрочем, ты сталкер, а значит, ко всему привыкнешь.
Последнее замечание Коту не очень понравилось. Но они уже вышли из лифта и подошли к обычной металлической двери с легкомысленным половичком у порога. Шевцов позвонил в дверь, и Кот невольно прислушался, надеясь услышать шаги таинственной хозяйки. Но было глухо как в танке. «Звукоизоляция», – подумал он. И точно: дверь открылась внезапно, будто к ней подкрались на цыпочках.
Дальше имел место самый настоящий спектакль, в котором Кот ощутил себя полнейшим дураком и бездарностью. В дверях показалась эдакая старушка – божий одуванчик со смешной неряшливой прической под легкой косынкой, в цветном фартучке и массивных очках на носу.
– О-о! Ну наконец-то, мои дорогие! – Она радостно всплеснула руками, в одной из которых была зажата извалянная в муке скалка. – Что же вы так долго добирались, я уже извелась вся!
Голос у нее был под стать – типичная заботливая бабушка, встречающая внучков.
– Мы, э-э… – тупо промычал Кот. Он немножко обалдел от такого приема.
– Здравствуйте, тетя Маша! – Шевцов с ходу полез обниматься. – Дядя Витя вам привет передал и гостинцы.
– Ой, ой, я же вся в муке! – весело отмахиваясь от объятий громилы-контрразведчика, заверещала старушка. – А Егорка-то как вытянулся, прямо не узнать! Время-то как бежит!
Нервно моргнув, Кот понял, что Егоркой назвали не кого-то, а его, любимого. Неумело подыгрывая, он тоже всплеснул руками, уже готовый к «мучным» объятиям. От них его, впрочем, избавила хозяйка, спохватившись:
– Да что ж это мы в дверях-то стоим! Проходите, мои дорогие, проходите!
Дверь за спиной глухо захлопнулась, и тут же, как по мановению волшебной палочки, прекратилось это нелепое шоу. С лица «старушки» в одно мгновение сползла маска «доброй бабушки», и даже морщины вроде разгладились. С изумлением, даже каким-то почти суеверным страхом, сталкер увидел, как у него на глазах появился совсем другой человек. Женщина сняла очки и вроде бы стала моложе лет на двадцать. Веселый дурашливый блеск в ее глазах сменился неожиданно холодным, даже ледяным взглядом. Словно сквозь кожу одного человека проступило лицо совсем другого, до этого прятавшегося где-то под дряблой старческой кожей.
Небрежно отбросив в сторону скалку, женщина достала из кармашка на фартуке пачку сигарет, и Шевцов деликатно щелкнул перед лицом хозяйки зажигалкой.
– Благодарю, – новым, незнакомым, чуть глуховатым голосом сказала хозяйка, затянулась, разглядывая сталкера с некоторым высокомерием. – Этот, что ли?
– Этот, – подтвердил Шевцов. – Он ненадолго, на пару дней, не больше.
– Надеюсь, – без излишнего радушия сказала женщина. Развернулась и отправилась в глубину коридора, на ходу выпуская сигаретный дым и стаскивая фартук. – Располагайтесь!
Последнее донеслось уже из-за двери комнаты. Кот вопросительно поглядел на приятеля. Тот развел руками, как бы говоря: «Вот так и живем. А ты как думал?» Вслух же сказал:
– В общем, осваивайся. Вот твоя комната. На кухне все, что найдешь в холодильнике, – это за счет государства. Никуда не высовывайся без моей команды, в том числе – в открытые окна. Так пялиться можно, если совсем со скуки одуреешь, – стекла тут специальные, снаружи не просматривается. Завтра появлюсь, расскажу, что удастся выяснить. И смотри мне, Марту не обижай.
– Марту? – повторил Кот. – А как ее по отчеству?
– Вот, кстати, – не вздумай ее про отчество спрашивать. Она этого не любит. Просто Марта. Ферштейн?
– Яволь. Или как оно там…
Шевцов вышел, дверь за ним глухо захлопнулась. Кот ощутил себя запертым в каком-то герметичном ящике. Так оно по сути и было.
Пришло время осмотреться. Теперь, в этой давящей тишине, стало куда более заметно что-то нежилое, декоративное во всей обстановке квартиры. К липовой «бабушке» прибавилась пыльная одежда на вешалке, нелепый комод с мутным зеркалом, казенный ковролин на полу, безвкусные обои. Да еще скалка, брошенная и закатившаяся в угол. Ни одна настоящая хозяйка так не поступит в собственном доме. Есть такое выражение – «казенный дом». Обычно так называют тюрьму, но и сюда подходит. Впрочем, первые мрачноватые ощущения быстро рассеялись, когда он зашел на кухню. Здесь был все тот же тоскливый «евроремонт», но имелся большой холодильник и телевизор. В холодильнике обнаружился приличный выбор продуктов, но, что характерно, все было в герметичной упаковке или же просто консервы. Недолго думая, Кот решил устроить себе сюрприз и выбрал банку без этикетки. Вскрыв ее валявшимся на столе грязноватым ножом, обнаружил внутри кабачковую икру. Не сильно огорчившись, принялся есть с помощью найденной на столе ложки. Опустошив банку наполовину, отставил ее в сторону и некоторое время посидел перед включенным телевизором. Шел какой-то очередной сериал про ментов. От тупости экранных преступников и еще большей тупости полицейских клонило в зевоту. Хотелось поколотить сценаристов – так же вяло и спустя рукава, как сочинялся этот сюжет. Но было лень даже нажать на кнопку пульта, чтобы прекратить страдания героев.
И Кот провалился в тяжелый, вязкий сон. Снилось ему, как он отчаянно втискивается в какое-то круглое окно – торопливо, словно спасаясь от какой-то угрозы. Наконец, переваливавшись на другую сторону, он оказывается в странной, ни на что не похожей пустыне. Вокруг небывалые красные пески и громадные багровые скалы. Над головой же – небо с алым отливом. Поразительная догадка заставляет его обернуться. И он видит, что попал в этот мир через отверстие в той самой «монете» из Зоны, которая вдруг увеличилась до невероятных размеров, чтобы дать ему возможность просочиться сквозь отверстие в сверкающем металле. Становится страшно – хочется вернуться назад, в свой мир. Он протягивает руку – но «монета» словно убегает от него к горизонту, становясь все меньше и меньше, пока вдруг не оказывается лежащей в ладони. Он смотрит сквозь отверстие – и видит свой, привычный мир, Иркину квартиру и рамку на стене, в которой красуется отрезанная половина фотографии. Он силится проникнуть сквозь это крохотное отверстие обратно – но все тщетно. И он вдруг понимает, что в мире Красных Песков недостаточно кислорода, он начинает задыхаться, падает на колени – и роняет «монету», которая тут же теряется в песке. А вокруг нарастает пыльная буря, дышать все труднее, и нет никакого выхода. Остается только кричать – но в разреженной атмосфере не слышно звуков…
Открыв глаза, он судорожно вдохнул, осознав, что едва не задохнулся во сне. Понял, что уснул, сидя на стуле, положив на стол ноги в грязных кедах. И только потом осознал, что оттуда, из-за кедов, за ним внимательно наблюдают холодные серые глаза хозяйки. Вздрогнув и едва не свалившись со стула, он торопливо убрал ноги со стола.
– Мило, – произнесла хозяйка.
В ее небрежно отведенной руке дымилась сигарета.
– Простите… Марта, задремал, вот… – пробормотал Кот.
Женщина никак не отреагировала, продолжая рассматривать его, как какой-то неодушевленный предмет. Наконец, неторопливо раздавила окурок в пепельнице. В руках ее появилась потрепанная колода карт. Кот заинтересованно вытянул шею.
Таро. Однако…
Сухие ладони умело перетасовали колоду.
– Сдвинуть? – попытался сострить сталкер.
Хозяйка холодно поглядела на него и принялась раскладывать карты.
Кот считал себя неплохим игроком в преферанс и покер, но в пасьянсах был полный «ноль». Все эти старшие арканы, младшие, Кубки, Мечи, Шуты и Повешенные – все это было для него чем-то таинственным, темным.
– Что это? – поинтересовался он, наблюдая за раскладом.
– «Кельтский крест», – сухо сказала женщина.
– И что он предвещает?
Женщина внимательно поглядела на расклад, перевела взгляд на гостя. Резко смахнула карты обратно в колоду. И неожиданно заявила:
– Будем чай пить.
Прозвучало это не то как приказ, не то как угроза.
– Отлично, – бодро отозвался Кот, порываясь подняться следом. – Как раз хотел вам предложить. Помочь?
– Сидите! – отрезала Марта. – Вы, как-никак, гость.
В этих словах уже послышалась издевка. Подумалось, что пережить ближайшие пару дней будет непросто. Кот тоскливо поглядел в окно. Там, в чистом синем небе, насмешливо светило солнце.
Чаепитие, как и ожидалось, вышло напряженным. На столе появилась вазочка с печеньем и сахарница. Выглядело это настолько казенно, что Кот снова затосковал по бутылке «Столичной» в своем холодильнике. Марта держала чашку каким-то изысканно-неудобным способом и пила микроскопическими глотками, продолжая при этом разглядывать гостя. Теперь она напоминала строгую гувернантку из какого-то фильма.
– Ваша фамилия Котляров? – произнесла она наконец.
Кот удивленно приподнял брови, кивнул и тут же отхлебнул чая из чашки. На вкус чай был такой же казенный, как и все здесь. «Чай со слоном» – полузабытое название всплыло из каких-то детских воспоминаний, ассоциировавшихся с тоской и бесперспективностью.
– Я все пыталась вспомнить, откуда мне знакомо ваше лицо, – продолжила Марта. – Вы сильно повзрослели.
– Вот как?
– Удивительно, что вы все еще живы. Да еще и на свободе.
Последние слова заставили его поперхнуться:
– А что в этом такого?
– Я курировала отдел по делам несовершеннолетних при нашей организации. Вы проходили там как злостный нарушитель.
– Странно, – Кот нервно прожал плечами. – У меня вроде как приводов в милицию не было.
– Так я и не в милиции работала.
– А-а…
– По статистике, девяносто пять процентов детей, посещавших Зону в возрасте до четырнадцати лет, не дожили до совершеннолетия, – продолжая рассматривать его, как диковинного зверя, говорила Марта. – Вы редкое исключение. По сути – единственный из своего района.
– Ну почему же, – Кот снова дернул плечом. – Есть же еще Гвоздь… То есть Гвоздев.
– Гвоздев… Как же, помню. А он еще жив? – равнодушно поинтересовалась Марта. – Вроде бы он сильно пострадал в Зоне.
– Жив он, жив! – с неожиданной злостью сказал Кот. – Не попадает он под вашу статистику!
– Напротив, прекрасно вписывается. Вы, насколько помню, лаборантом теперь при Институте?
Кот сердито кивнул, шумно отхлебывая из чашки. Чего она привязалась? Он и сам заметил, что большинство друзей из раннего детства давно ушли с горизонта. Правда, он не думал, что все они умерли. А вот надо же – статистика, чтоб ее…
– Вы не обижайтесь только, – неожиданно мягко сказала Марта. – Просто я стояла, так сказать, у истоков. Все, что связно с Зоной, с самого начала, – все это стало частью моей жизни.
Они помолчали. Кот деликатно поинтересовался:
– Вы связаны с Институтом?
Марта тихо рассмеялась:
– Никоим образом. В нашем ведомстве несколько иной взгляд на эту проблему.
Кот прикусил язык. Все-таки трудно смириться с мыслью о том, что перед ним – матерый сотрудник спецслужб. Нам с органами не по пути, так что лучше будет не задавать лишних вопросов.
Но Марта сама продолжила тему. Снова закурила, задумчиво поглядела в окно, заговорила:
– Вы, Котляров, уникальный человек. Уверена, что вы не болтаете языком, когда не надо. Могу быть с вами откровенна?
– Попробуйте.
– Вы же знаете – изначально предполагалось, что так называемое Посещение – это вторжение. Самое настоящее вторжение в нашу страну, на нашу планету в целом. Сколько тогда войск бросили на защиту родины, сколько людей положили…
– Да уж, глупо получилось.
– Это не глупость – это трагедия. Но проблема в том, что подлинное вторжение мы ухитрились ловко переименовать в Посещение. Как говорится – нет проблем.
Кот непонимающе поглядел на Марту. Та горько улыбалась и продолжала:
– Вот вы, сталкер, вы действительно считаете, что Зона – это просто полигон с препятствиями для сбора опасных безделушек?
Он ответил не сразу. Похлопал себя по карманам в поисках сигарет и понял, что забыл купить их по пути сюда. Просто не думал, что все это станет похоже на заточение в одной камере с сумасшедшей старухой.
Тут он с удивлением увидел перед глазами раскрытую пачку.
– Курите! – предложила Марта.
С благодарностью вытаскивая тонкую дамскую сигарету, он отметил, как быстро его «просчитала» эта женщина. Профессионал, ничего не скажешь. Чиркая колесиком зажигалки, сказал:
– Зона – это Зона. Для кого-то она, может, и полигон, а для меня – как мать родная. Я рядом с ней вырос, для меня она просто часть жизни.
– Вот-вот, – странным голосом сказала Марта. – Это значит, что вы, Котляров, уже втянуты в войну. Вы уже сами – элемент вторжения.
Сталкер замер, перестав чиркать непослушной зажигалкой. Недоуменно поглядел на Марту:
– Что вы хотите этим сказать?
– Нет никакого Посещения. Его придумали трусы, которым страшно смотреть правде в лицо. Да еще ученые, получившие колоссальные гранты на бессмысленные исследования.
– Я не понимаю…
– Все вы прекрасно понимаете, – жестко сказала женщина. – Мы просто оказались бессильны перед той мощью, которая на нас обрушилась. Обломали зубы, пытаясь сопротивляться. А когда поняли, что врага не одолеть никакими земными средствами, – сделали вид, что никакого нападения не было. Ловко, да? Лживое существо – человек, всегда найдет себе оправдание.
С изумлением глядя на Марту, Кот понял, что та действительно верит в то, что говорит. От ее слов веяло ледяным холодом прошлого, того самого, когда мир был на пороге гибели, когда враждующие страны по разные стороны океанов готовы были, не задумываясь, уничтожить друг друга в ядерном огне ради каких-то эфемерных идеологических разногласий. Это было время серьезных, суровых людей, отдающих себя до конца своему делу и своим идеалам. Другое время. Настоящее.
Неужели остались еще такие динозавры в мире легковесных целей и легкомысленных людей? Он поежился, как от холода.
Ведь в словах Марты была доля правды. Если не сама правда. Потому как правда – она всегда относительна.
– Почему вы считаете, что это все-таки вторжение?
– По долгу службы, – отрезала Марта.
И тут же пояснила:
– Что такое Посещение? Давайте честно: это означает посетил – и убрался. Но ведь кто-то или что-то обосновалось здесь на годы. И я готова была бы даже согласиться с доводами ученых, если бы не одно недавнее, но очень серьезное обстоятельство.
Кот уже знал, что она скажет, но промолчал, словно боясь перебивать эту железную даму.
– Сдвиг, – сказала она. – Знаете, что это такое? Зачем я спрашиваю, вы же сталкер и знаете это лучше меня. Зона начала расширяться. А что это означает?
Кот пожал плечами.
– Наступление! – веско сказала Марта. – Вот что это такое. «Оно» наступает, причем наступает согласованно, по всем фронтам – ведь расширяются и другие пять Зон. Происходит планомерный захват территорий. А значит, продолжается долгая необъявленная война, которую у нас упорно продолжают именовать пораженческим словечком «Посещение».
Последнее она произнесла с неприкрытым отвращением.
– И что же делать? – осторожно поинтересовался Кот. – Если это не Посещение, а, как вы говорите, война?
– Если это война – нужно воевать, – отрезала Марта. – И прежде всего – с такими, как вы.
Кот сглотнул.
– Это с какими такими? – хрипло спросил он.
– Тут такое дело… – Марта поднялась и совершенно непринужденно принялась разливать чай по опустевшим чашкам. – Сахару вам положить? Лимон?
– Нет, спасибо…
– Так вот. Наблюдая за «ходоками», как мы вас тогда называли, то есть за теми, кто регулярно на нелегальной основе посещал Зону, мы стали замечать некоторые характерные изменения в вашем поведении.
– То есть?
– Наши психологи установили возникновение определенной зависимости от пребывания в Зоне. В самых общих чертах – что-то вроде наркомании.
– Ну это вы хватили…
– Ничуть. К примеру, нам не известен ни один «бывший сталкер», который бы добровольно покинул «предзонье». Когда подобное происходило в силу обстоятельств, у бывшего «ходока в Зону» явственно наблюдалась своеобразная «ломка». Если в течение определенного времени такой страдалец не возвращался в одну из шести Зон, его ждала неминуемая гибель. И вот из этого правила исключений нет.
Кот ощутил, как на него накатывает липкий животный страх. Будто через слова этой женщины сама Зона дотянулась до его горла и стала медленно сжимать ледяными пальцами.
– Чушь… – пробормотал он. – Я знаю тех, кто уехал…
– …но после вернулся, верно?
– Да, но…
– Я не об этом хочу сказать, – Марта чуть склонилась через стол в его сторону, ткнула в него длинным сухим пальцем. – Такие как вы – уже не на нашей стороне.
– Не понимаю…
– Вы – уже отрезанный от человечества ломоть. Вы – люди Зоны. Вы служите Вторжению.
– Что?! – Кот едва не подавился чаем.
– Вы, как ее агенты, как диверсанты, забрасываете через линию обороны в наши тылы ее смертоносные игрушки. Все эти «объекты», которые медленно и неуклонно уничтожают нашу идентичность, нашу человеческую природу. Вы коллаборационисты, активно помогающие врагу.
Сталкер потрясенно молчал. Марта оглядывала его с видом превосходства и жалости.
– Вы хотите сказать, что сталкеры – предатели человечества?
Марта пожала плечами:
– Не думаю, что вы делаете это осознанно. Наверное, вы такие же жертвы Зоны, как и все остальные. Просто вы – наиболее активные, вы на самом острие Вторжения. Через вас Зона проникает в наш мир.
Кот помолчал, не зная что ответить на такое обвинение. Странная женщина начинала его пугать. Начинало казаться, что его заперли в одной банке с опасным пауком, и главное теперь – не делать резких движений.
– Я неоднократно делала доклады руководству, – мерно постукивая пальцами по столу, продолжила Марта. – Но в конторе меня давно уже считают старой маразматичкой, – она усмехнулась. – Спасибо, хоть окончательно не выбросили на помойку, пристроили в это местечко. Чтобы сидела тут молча и не вякала.
В воздухе повисла неприятная пауза.
– В принципе, я с вами согласен, – примирительно сказал Кот. – Это действительно похоже на вторжение. Если бы я смог чем-то помочь, хм… человечеству… Но что я могу?
Сказал просто так, чтобы поддержать несчастную женщину. Но, как любое благое начинание, это вышло ему боком.
– Вы правда так считаете? – быстро спросила женщина. – Тогда не согласитесь ли на небольшой эксперимент?
– Что за эксперимент? – Он невольно сжался: с этим словом у него были связаны самые неприятные ассоциации. Насмотрелся всякого в своем Институте.
– Просто тест, разработанный некогда моей группой. В те времена, когда все еще готовы были признавать факт вторжения.
– И что же должен выявить этот тест?
– Одно-единственное обстоятельство, – она сделала паузу. – Являетесь ли вы человеком.
– Что?! – Он невольно вскочил. Медленно сел, стараясь взять себя в руки.
Ничего себе постановочка вопросика.
– А чего вам бояться? – сверля его взглядом, сказала Марта. – Ведь вы один из нас, верно?
Ему снова стало не по себе. Похоже, деятельная женщина просто свихнулась в одиночестве в своей квартире, больше напоминающей бункер.
– Иди за мной! – властно приказала Марта, внезапно перейдя на «ты».
Он подчинился. В конце концов, делать здесь все равно нечего. Не убьет же она его, ей-богу? Выйдя из кухни, они проследовали темным коридором. Только сейчас стало ясно, что планировка у квартиры нестандартная. Бросилась в глаза еще одна входная дверь – по другую сторону коридора. Скорее всего, здесь совмещены две соседние квартиры, причем из разных подъездов. Хитро, ничего не скажешь. И главное – всегда есть запасной выход.
– Сюда! – Марта указала на дверь одной из комнат.
Кот вошел – и немного обалдел от увиденного.
Эта комната больше напоминала институтскую лабораторию. Или хорошо замаскированный командный центр. В любом случае, вместо мебели вдоль стен плотно стояли металлические ящики с какой-то аппаратурой, тускло горели мониторы компьютеров, только легкие крутящиеся стулья почему-то пустовали.
– Что тут у вас? – поинтересовался сталкер. – Центр управления полетами?
– Скорее, судьбами, – мрачно пошутила Марта. – Садись!
Она указала на низкое кресло наподобие лежанки в кабинете психоаналитика. Кот подчинился. Сел, точнее, почти лег в это удобное кресло, продолжая при этом настороженно озираться. Заметил по соседству прибор на высокой штанге, напоминавший медицинский кардиомонитор. Почему-то он был уверен, что к нему сейчас подключат именно эту штуку. Но вместо нее Марта подтянула поближе совсем другой аппарат.
Именно так – аппарат, по-другому и не назовешь это громоздкое устройство в сером металлическом кожухе со следами окислов на корпусе. Прибор был древний, пожалуй, годов семидесятых прошлого века. Никаких новомодных экранов с «флажком» или «яблочком», никаких эргономичных клавиатур и сенсорных панелей. Все сурово и просто, как автомат Калашникова. Щелчок металлического тумблера – и в центре железного ящика мертвенно-зеленым засветился круглый и выпуклый, как иллюминатор, экран осциллографа. Прибор угрожающе загудел. Ловкими движениями Марта прикрутила к контактам клеммы нескольких цветных проводов. Провода шли к странного вида присоскам, которые женщина быстро смазала мыльной пеной из чашки.
– Это еще что такое? – пробормотал Кот. – Какое-то орудие пыток?
– Усовершенствованный «полиграф», – холодно сказала Марта. – Снимай футболку!
– В смысле «детектор лжи»? – послушно стаскивая через голову майку, проговорил Кот.
– Что-то в этом роде, – щелкая выключателями, сквозь зубы процедила Марта.
– Мне что-то не нравится все это…
– Не будь бабой, Котляров!
Последняя фраза прозвучала так хлестко и неожиданно, что сталкер на минуту «завис». Этого времени хватило, чтобы Марта быстро облепила его датчиками на присосках и ремешках: пару в районе груди, по штуке на оба запястья, пару на лоб. В довершение на голову был нахлобучен металлический обруч, сдавивший виски и затылок острыми иглами.
Теперь он неподвижно полулежал в кресле, сам себе напоминая препарированную лягушку, каких насмотрелся в институтских лабораториях.
– Значит, вы будете задавать мне вопросы, а я буду пытаться вас перехитрить? – стараясь придать происходящему форму шутки, поинтересовался Кот.
– Попробуй, – отозвалась Марта. – Это еще никому не удавалось. Но, если перехитришь – значит, ты действительно нелюдь. И тебя надо немедленно ликвидировать.
Марта подмигнула оторопевшему парню. Интересно, это она так пошутила?
– Так когда все начнется? – облизав губы, спросил Кот.
– Уже началось, – Марта поглядела на экран осциллографа, повертела какую-то ручку. На экране заплясали тусклые синусоиды. – Скажи-ка, дорогой друг, что ты испытываешь, находясь в Зоне: удовольствие, страх, преклонение, какое-то религиозное благоговение?
– Что я испытываю? – Кот фыркнул. Задумался. Хороший вопрос, который никогда не приходил ему в голову. – Наверное, спокойствие. Да, точно – спокойствие. В Зоне я как дома. Там по-всякому бывает. И страх, и это самое благоговение – чего уж врать, Зона вызывает трепет. Но главное не это. Там я – на своем месте.
– Вот как? Интересно… – Марта склонилась над экраном осциллографа, и в ее глазах замелькали отражения сверкающих кривых. – Ты чувствуешь себя там личностью? Или частью чего-то большого, целого?
– Дурацкий вопрос, – Кот усмехнулся. – Я обыкновенный человек. Если вы ищете религиозных фанатиков – то таких в Зоне тоже полно. Поймайте себе для опытов какого-нибудь «черного ангела» – есть такая секта, знаете? Они вам чего угодно наговорят, замучаетесь правду от бреда отделять. А вообще, уважаемая Марта, мне это уже начало надоедать. Не люблю я эти провода, и вообще, все это медосмотр напоминает, я их с детства не переношу…
– Достаточно! – отрезала Марта.
Щелкнула тумблером, и откуда-то сбоку с жужжанием поползла перфорированная лента самописца. Оставалось удивляться, как сохранилась такая допотопная техника, и возникал вопрос, насколько можно доверять ее показаниям. Подхватив ленту, Марта оборвала ее резким движением, вгляделась в неразличимый отсюда перфорированный текст под зигзагами, выведенными самописцем. Вытянув шею, он пытался разглядеть, что же там написано.
– Очень интересно… – проговорила Марта.
Подняла на него взгляд, будто впервые увидев, снова углубилась в расшифровку данных.
– Что там? – с любопытством спросил сталкер.
– А там вот что… – начала было Марта.
Но тут зазвонил телефон.
Именно так – зазвонил, а не заиграл полифонией и популярными мелодиями. Потому как и телефон здесь был под стать обстановке – старый, черный, с массивной трубкой на рычагах. Как в кабинете следователя НКВД или кого-то в этом роде. На отдельной полке стояло три телефона: один современный, с множеством кнопок и экраном видеосвязи; второй – красный, с допотопным диском; и наконец, черный. Он тоже имел место для диска, но самого диска не было. И похоже, на месте диска некогда была наклеена какая-то эмблема, возможно, даже герб. Последний аппарат сейчас и звонил.
– Только этого не хватало, – странным голосом произнесла Марта. Подошла к телефону, как-то по-военному выпрямилась, сняла трубку: – Слушаю.
Изменившись в лице, она поглядела на сталкера. Протянула трубку ему:
– Вас…
Именно так – «вас», а не «тебя». Кот взял непривычно неудобную трубку, от которой тянулся упругий витой провод, произнес:
– Да.
Ответом была тишина и тихое потрескивание.
– Я слушаю. Да говорите же!
Снова тишина в ответ.
– Кто это?
Продолжить этот диалог с тишиной ему не дали. Марта буквально вырвала трубку у него из рук, бросила на рычаг аппарата. В глазах ее появилась тревога, которую быстро сменила решимость.
– Что это было? – недоуменно спросил Кот, срывая с себя многочисленные датчики.
Марта не ответила. Она быстро набирала номер на красном дисковом аппарате.
– Алло! – Она подула в трубку.
Бросила ее, как и первую, на рычаг. Диким взглядом уставилась на сталкера, сказала:
– Похоже, провода обрубили.
Прикусила губу, нахмурилась, видимо принимая какое-то решение.
И тут в комнате мигнул свет. Щелк – и вырубился. Остались лишь тусклое свечение компьютерного монитора в углу и тревожный писк аппарата бесперебойного питания.
– Что происходит? – недоуменно спросил Кот.
– За мной, быстро! – не столько сказала, сколько прорычала Марта и быстрым шагом направилась к двери.
Послушно отправившись следом, сталкер почувствовал неладное. Если уж эта суровая женщина так встрепенулась, значит, на то были причины. Вслед за ней он зашел в небольшую комнату с диваном, креслом и книжным шкафом во всю стену. Какие-то статуэтки, вазочки, кружевные скатерки, горшочки с цветами – все было в типичном стиле пожилой одинокой женщины. Не считая здоровенного мрачного сейфа в углу. Тоже, впрочем, накрытого кружевной скатертью с пузатой вазой наверху. Звякнули ключи, со скрежетом провернулся замок, откинулась дверца. В полумраке, рассеиваемом только светом уличных фонарей и окон напротив, Марта нырнула в глубину сейфа.
Распрямившись, она уже держала в каждой руке по пистолету. Два здоровенных автоматических «стечкина», которые в сухощавых руках пожилой женщины смотрелись просто дико.
– Стрелять умеешь? – быстро спросила она. – С ТТ справишься?
– Справлюсь… – растерянно проговорил Кот. – А что, вообще, происходит?
– Возьми ствол на верхней полке, – Марта кивнула на сейф. – И запасной магазин не забудь.
Кот подчинился. Вытащил увесистый пистолет, отщелкнув кнопкой, проверил магазин – он был полон. Загнал магазин на место, запасной сунул в задний карман джинсов. Вопросительно поглядел на Марту.
– Кто-то тебя вычислил, – твердо сказала она. – Судя по всему, настроены они серьезно. Надо уходить.
– Пойдем через запасной выход? – со знанием дела спросил Кот. – Через соседний подъезд?
– Нельзя. Оба выхода наверняка под контролем.
– Почему вы так думаете?
Марта кивнула в сторону домофона, висевшего здесь же, у двери. По экрану, разделенному на две виртуальные половинки, бежали помехи.
Значит, и здесь достали. Да кому же он так насолил, черт возьми?!
– Так что же, выхода нет? – быстро спросил Кот. – Может, здесь отсидимся? Отстреляемся в конце концов.
Марта поглядела на него как на идиота. Бросила:
– Иди за мной. Я за тебя отвечаю, так что выполняй все, что скажу, без разговоров. И пистолет без приказа не доставай, понял?
– Да что ж непонятного… – плетясь вслед за хозяйкой, проговорил Кот.
Марта быстро двинулась по темному коридору. Она успела накинуть легкий плащ, под которым скрылось оружие. Кот на ходу натянул футболку, накинул видавшую виды куртку, в карман которой засунул пистолет – «ТТ» просто жег ему руки.
Остановившись у двери в ванную, Марта кивком указала гостю: «Заходи».
– Купаться будем? – мрачно поинтересовался Кот.
– Не умничай. Коврик убери!
Она посветила компактным фонариком. Он послушно сдернул с пола мохнатый коврик, под которым был обыкновенный кафельный пол. Хотя не такой уж и обыкновенный: в свете фонарика просматривался большой, но едва различимый прямоугольник, будто начерченный на полу маркером.
– Тяни за кольцо!
Сталкер уже понял: это люк. Ухватившись за утопленное в полу металлическое кольцо, потянул с силой. Люк подался на удивление легко. Под ним слабо светился светлый прямоугольник.
– Натяжной потолок, – пояснила Марта. – Рви его – и давай вниз!
– Там, кажется, кто-то есть… – с сомнением произнес Кот.
И тут по ушам мощно ударило, их буквально швырнуло на пол. В ушах зазвенело, и в голове мелькнуло растерянное: «Дверь взорвали!» После чего, уже не раздумывая, он бросился в этот матовый светлый прямоугольник. Под ногами упруго лопнул широкий лист туго натянутого пластика. И Кот рухнул… в воду.
Прямо в объятия визжащей от ужаса голой незнакомки. Потоки воды, хлестнувшей через край ванны, и хлопья пены смешались с длинными мокрыми волосами и скользкими частями тела. Пальцы с длинными, накладными, ногтями кровавого цвета тянулись к его горлу, и по ушам бил нескончаемый женский визг. Ему удалось вырваться из этого мокрого фривольного ада и плюхнуться на кафель рядом с акриловой ванной, в которой продолжала бесноваться в истерике голая красотка. В другое время он бы оценил юмор ситуации, но его мгновенно охладил вид сухой фигуры Марты в унылом сером плаще, довольно ловко спустившейся с потолка на специально предусмотренном тросе. Глядя на эту сюрреалистическую картину, даже обалдевшая купальщица перестала визжать.
– Просим прощения за беспокойство, – пробормотал Кот.
– Вперед, быстро! – невозмутимо скомандовала Марта.
Насквозь мокрый, продолжая обтекать пенными струями, Кот первым добрался до двери, открыл ее, выскочил на лестничную клетку. За спиной снова завизжала впечатлительная купальщица. Надо думать, преследователи добрались до люка.
Он бросился было к лифту, но Марта окрикнул его:
– Куда?! К лестнице давай!
Уже сбегая по очередному лестничному пролету, Кот понял мысль Марты: зайдя в лифт, они загоняют себя в ловушку. Если преследователи контролируют электричество в доме, такой вариант они должны были предусмотреть. Сбегая по лестнице, он порядком опередил пожилую Марту. И, уже оказавшись перед дверью подъезда, остро ощутил вдруг нереальность происходящего. На миг показалось, что все вокруг – просто дурной сон, что сейчас он вырвется на улицу, и все закончится. Потому что все творящееся – это сплошное недоразумение и бред, который не может происходить в реальности и тем более не может происходить с ним самим. Он даже сбавил темп, перейдя на шаг, и нервно усмехнулся.
Но эта предательская расслабленность оказалась преждевременной. Тяжелая дверь распахнулась прямо перед носом, и в широкий проем полезли темные фигуры. Кот успел заметить мелькнувшее в руках незнакомцев оружие – пару короткоствольных «калашей», так популярных в бандитской среде. Он запоздало попятился, судорожно пытаясь выдернуть из кармана промокшей куртки застрявший ТТ. Но слишком медленно это происходило, слишком медленно. Его уже заметили, и стволы автоматов, как по команде, повернулись в его сторону. Сейчас громыхнет – и тело превратится в нашпигованный пулями мешок с костями.
Громыхнуло. Но не со стороны двери – загрохотало сзади, заставив сталкера броситься ничком на пол. Незаметно возникнув за спиной, вперед вышла Марта. Она двигалась плавно, распахнутый плащ развевался, как при замедленной съемке, и с вытянутых рук били, подпрыгивая, два мощных ствола. Она стреляла с двух рук, «по-македонски», сцепив вместе большие пальцы, и в эти мгновения словно сбросила в возрасте лет тридцать. Нападавшие, не ожидавшие такой огневой мощи, успели выпустить пару очередей куда-то «в молоко», после чего затихли изрешеченными трупами.
– Уходим, быстро! – крикнула Марта.
Вскочив на ноги, Кот не мог оторвать взгляда от дымящихся стволов в руках пожилой женщины. Ощущение сумасшедшего сна накатило снова. Перебравшись через тела убитых – нападавших оказалось трое, – они выбрались на воздух и быстро прошли вдоль стены многоэтажки. Кот перебирал в памяти лица убитых, что успел разглядеть, – все они были незнакомы.
В стороне топтались растерянные жители района, испуганные женщины уводили детей. На выстрелы сбегались возбужденные подростки. Но никто не обращал внимания на пожилую женщину и парня в бесформенной, затасканной куртке.
На углу Марта жестом остановила его, перевела дыхание, сказала:
– Здесь, за углом, – пустырь, за ним гаражи. Главное – добраться до них, там пересидеть можно и найти, кто подбросит до конторы. Главное, смотри в оба на пустыре. И пушку достань, лопух! Увидишь, что я стреляю, – бей туда же!
Кот торопливо достал ТТ, передернул затвор.
– С Богом! – выдохнула Марта и быстрым шагом направилась вперед.
Они шли по пустырю быстрым шагом и уже преодолели половину пути до подсвеченной фонарями линии гаражей. Марта продолжала сжимать в руках пистолеты, но, будь даже рядом прохожие, никто не обратил бы на это внимания. Потому что не может такого быть, потому что не ходят по нашим улицам пожилые дамы с убойным стволом в каждой руке.
Но кто-то думал иначе. Кот не заметил эту тень, медленно вынырнувшую из узкой щели между гаражными боксами. Не заметила ее и Марта. Они даже не услышали выстрелов – неизвестный использовал глушитель. И только свист пули заставил Марту повернуться в ту сторону и вскинуть оружие.
Но тут же что-то заставило ее согнуться пополам и выронить пистолет.
– Марта! – глядя на медленно оседавшую фигуру, крикнул он. – Нет!
Она еще не успела упасть на землю, а Кот уже с воплем, не целясь, палил в сторону тени, удерживая ТТ двумя руками. У него не было ни малейшего сомнения: стреляли в него, Марта просто оказалась не в то время, не в том месте. Разрядив пистолет в темноту, он упал на землю, чтобы поменять магазин, снова вскочил – но тень уже исчезла. Не раздумывая, он бросился следом, чтобы не дать незнакомцу второго шанса. Втиснулся в тень между гаражами, удерживая пистолет на уровне глаз.
В просвете виднелись боксы с противоположной стороны. Незнакомца не было. Для очистки совести он протиснулся сквозь узкую щель на другую сторону. В свете единственного фонаря – никого, одни только безликие гаражные ворота.
Он быстро вернулся на пустырь. Вдалеке выли сирены – полиция и «скорые» наперегонки мчались на место недавней бойни. Опустившись на колени, забормотал:
– Марта, как вы? Вы слышите меня? Держитесь, я позову помощь!
Ее левая рука продолжала сжимать рукоять пистолета. Второй «стечкин» лежал чуть в стороне, пальцы правой руки были сжаты в кулак. Кот схватил эту руку, судорожно пытаясь нащупать пульс. Но то ли пульса уже не было, то ли он просто делал это неумело, одеревеневшими от стресса пальцами. Вместо пульса он нащупал сжатый в кулаке женщины комок бумаги. Не без труда освободил из цепких пальцев, поднес к глазам.
Это была смотанная в рулончик та самая лента, распечатка с его данными из древнего прибора. Зачем-то он сунул ленту в карман, тупо уставился на неподвижное тело. Нужно было что-то делать, но его охватила вдруг полнейшая апатия.
– Сейчас… Сейчас… – бормотал он, глядя, как в отдалении замелькали проблесковые маячки полицейской машины.
И тут же рядом возникла еще одна фигура, на плечо легла тяжела рука.
– Жив?
Надо же, Шевцов подоспел.
– Я-то да, а вот Марта…
Шевцов быстро коснулся ее шеи. Марта лежала ничком, сжавшись, как бывает от боли. Трудно было поверить, что только что эта немолодая женщина плотным огнем разгромила целую банду.
А ведь он обязан ей жизнью – колкой, одинокой, не очень приятной даме со странностями. Черт, как все-таки странно случается в жизни…
– Пульс есть, – быстро сказал Шевцов. Щелкнул кнопкой откуда-то появившейся рации. – У меня раненый, женщина, пятьдесят лет, огнестрел. «Скорую» – быстро! Адрес тот же.
Повернувшись к сталкеру, бросил:
– Оружие есть?
Кот показал ТТ, достал пустой магазин из заднего кармана.
– Хорошо. Спрячь, – он помолчал, поглядел на Марту, покачал головой. – Все-таки не успел.
– И что мне теперь делать? – тихо спросил Кот.
– Что-что… Праздновать второй день рождения, – Шевцов хмуро поглядел на приятеля. – С этой минуты от меня – ни на шаг.
