Глава первая. Попутчик
Что-то душно сегодня в «Радианте». Вентиляция накрылась, что ли? Или это с ним что-то не так? Душно и муторно. Бывает такое, что мир вдруг становится слишком тесным, и собственная грудная клетка жмет, как севшая майка. И ничего не остается, кроме как накидываться в одиночку у барной стойки. И курить сигарету за сигаретой, несмотря на неодобрение властей. Класть он хотел на эти запреты, пусть попробуют помешать – как раз кулаки чешутся.
А Парфюмер и не мешает – в курсе, проныра, что сейчас Кота лучше не трогать. Знай подливает в тяжелый стакан крепкого, следит внимательно, не пожелает ли клиент поделиться проблемами с барменом – лучшим собеседником пьяниц и сталкеров. Это только на вид он – лысый громила, с клешнями, плотно покрытыми цветными татуировками. На деле хозяин «Радианта» – тонкий психолог. Вот и сейчас он с ходу расколол клиента:
– С бабой поцапался, что ли?
Кот поглядел на бармена стеклянным взглядом и молча опрокинул очередную порцию скотча. Парфюмер вопросительно поглядел на него. Кот кивнул. Под журчание льющегося в стакан виски сказал:
– Да, с Иркой разругался…
– Сильно?
Кот помолчал. Не привык он личное вот так вот на барную стойку вываливать. Но мерзкая, мутная волна давила изнутри, и он процедил:
– Да застукал ее с одним уродом…
– С поличным, что ли, взял? – со знанием дела поинтересовался Парфюмер. Даже стакан протирать перестал.
– Да не то чтобы совсем… Но для меня и того достаточно.
– Бывает. Рыло ему начистил?
– Даже не помню, будто пелена перед глазами была. Вроде, руку ему сломал…
– Заяву на тебя не подал? – быстро спросил бармен. В глазах сверкнул профессиональный интерес: поговаривали, что он по молодости участвовал в боях без правил. Оно и сейчас видно по деформированным костяшкам на кулаках.
– Не думаю. Он, сука, женатик. Супруга ему вторую руку сломает, если узнает.
– Это точно, – хмыкнул Парфюмер, продолжив натирать и без того сверкающий стакан. – Может, еще чего сломать гаду, а? Ты только скажи, а я устрою.
Кот мрачно хмыкнул. Странное дело: стало легче. Будто лопнул в душе гнойный нарыв. Он не привык жаловаться на жизнь, но вот что-то вырвалось. Все-таки правильно он всегда считал: не должно быть у сталкера серьезных привязанностей, все это плохо кончается. Еще хуже – когда привыкнешь, расслабишься, поверишь, что это навсегда. А тут хлоп – и как будто кожу с тебя содрали. Только и остается, что воздух ртом хватать, как выброшенная на берег рыба.
– Развеяться тебе надо, – считая что-то на калькуляторе и мельком поглядывая на него, сказал Парфюмер. – Давно в Зоне-то не был?
Кот мрачно усмехнулся: вот, значит, чего его так обхаживают. И то верно – давненько он сюда хабар не носил. Парфюмеру сталкер интересен отнюдь не как потребитель спиртного, а исключительно как поставщик уникальных артефактов. Если хорошенько копнуть бухгалтерию этого заведения, наверняка можно обнаружить, что оно работает «в ноль», если не вообще себе в убыток. Основной доход хозяин извлекает со скупки хабара у местных ходоков в Зону. Трудно его в этом упрекнуть – каждый зарабатывает как может. А для простого бедолаги, нарывшего в Зоне горстку редких вещиц, единственная возможность сбыть найденное, не вляпавшись в неприятности, это «Радиант». Точнее – его хозяин. Цену он дает, конечно, не ахти какую. Зато берет все, по твердой таксе и без лишних вопросов. Так что можно сказать, что Парфюмер для сталкера – истинный благодетель.
Только не в его случае.
– Спасибо за заботу, – сказал Кот. – Только завязал я.
– И совсем на дело не тянет? – с деланным равнодушием поинтересовался бармен.
– Ничуть, – соврал Кот. – И без того по работе в Зону шастать приходится.
– Так то небось рутина – по одному и тому же маршруту, под присмотром «очкариков»?
– Ну да, верхом на «галоше» да по вешкам. И всегда в команде.
– В команде хабара для себя не прихватишь, – то ли спросил, то ли констатировал Парфюмер.
– Без вариантов. Найдут – уволят сразу. А то и срок влепят. Да и зачем мне это? Зарплата у меня хорошая плюс льготы…
Последнее прозвучало фальшиво. Какая там зарплата? Смех один, если сравнивать с заработками удачливого сталкера. Бармен понимающе покивал, словно соглашаясь со всей этой чушью. На то он и бармен, чтобы клиента поддержать, даже если тот несет полный бред.
– Тут тебя один тип искал, – как бы между прочим сказал Парфюмер.
– Кто такой?
– Лох какой-то. Вроде иностранец, но не из институтских, – бармен кивнул в дальний угол. – А вон он сидит.
Кот обернулся. За дальним столиком перед бутылкой пива развалился незнакомый тип довольно необычного вида. С ежиком жестких, торчащих почти вертикально волос, в круглых темных очках и потертой кожанке он напоминал то ли известного певца, то ли шпиона из плохого боевика. Сидел неподвижно, только серебряная зажигалка мерно крутилась в ловких пальцах. Такое ощущение, что не расслабляется человек, как положено в таком заведении, а отрабатывает унылую повинность. Заметив взгляд сталкера, он мгновенно поднялся и вместе с бутылкой переместился к барной стойке, плюхнувшись на соседний стул. Закряхтел, устраиваясь. В ноздри резко ударило парфюмерией вперемешку с табаком и потом.
– Приветствую, – хрипловато, с легким акцентом сказал он. – Это ты – Кот?
Не вынимая изо рта сигареты, сталкер смерил незнакомца взглядом. Несколько покоробила фамильярность, которая вместе с отталкивающей внешностью не вызывала никакого желания общаться. Разглядев свое отражение в черном стекле очков, Кот равнодушно отвернулся и уставился в свой стакан. Незнакомца это ничуть не смутило. Он придвинулся ближе и доверительно произнес:
– Дело есть!
С трудом преодолев желание двинуть этому типу в рыло, Кот процедил:
– Не интересует.
На обладателя темных очков слова возымели действие, обратное ожидаемому. Он оживился, будто своей репликой собеседник позволил втянуть себя в беседу. Приблизившись еще сильнее, тип подмигнул и забормотал прямо в ухо, сопя и обдавая жаром дыхания:
– Цена вопроса – хорошие деньги, ага! – Решив, наверное, что этим заявлением он приобрел особое расположение и дружбу, тип панибратски навалился на плечо сталкера тяжелой костлявой рукой и вальяжно продолжил: – Такое дело: мне нужно…
Кулаки сжались сами собой. У Кота аж в глазах потемнело. Мгновенно придя в бешенство, он развернулся, схватил обалдевшего типа за ворот и тряхнул так, что у того клацнули зубы и съехали набок идиотские очки.
– Мне плевать, что тебе нужно, гнида! – прорычал Кот. – Вали-ка отсюда, пока я тебе табло не свернул! – и, оттолкнув незнакомца, залпом опрокинул в глотку содержимое стакана.
Тип нервно оскалился, поправил очки и сполз со стула. Одернув свою кожанку, бросил:
– Не надо так, не надо. Зачем скандал?
– Иди к черту!
Тип медленно, с достоинством петуха, потрепанного в драке, направился к своему столику. Кот выдохнул, пытаясь успокоить нервы. Но посидеть в тишине не получилось. Кто-то снова хлопал его по плечу – на этот раз уже с другой стороны. Эта рожа была уже более знакомой: урка, из «мичуринских», с которым имелись давние счеты. Сейчас уже и не вспомнить, где именно он перешел дорогу этому уроду, – в голове был плотный хмельной туман.
– Дерзкий, да? – поинтересовался бандит. Был он мелкий, коренастый, с черепом неправильной формы, который частично прятался под белой пижонской кепочкой.
– Тебе-то чего? – недобро поинтересовался Кот. Не было никакого желания чесать языком со всякой мразью. – Шел бы ты отсюда, а?
Бандюк оскалился:
– Заносит тебя, Котяра! Зубы жмут, что ли?
Кот не ответил. Урка, видать, счел это за слабость. Есть же придурки, готовые уцепиться даже за кривой взгляд, чтобы устроить свару.
– Пойдем, выйдем, а? – Бандюга мерзко улыбнулся, показав пробелы между зубами.
За спиной уркагана возникло еще трое мерзавцев из той же шайки. Кот быстро перевел взгляд на незнакомца в углу. Неужто это он нанял «мичуринских», скотина?! Зачем? Краем глаза Кот заметил, как Парфюмер неторопливо полез рукой под стойку. Ясное дело, зачем: там у него бейсбольная бита припрятана. Хозяин не терпит конфликтов на своей территории, предпочитая гасить их в зародыше.
Что же за день сегодня такой, а?
– Ну что же, – устало сказал сталкер. – Если ты так настаиваешь…
Задумчиво поднял взгляд к потолку.
И изо всех сил жахнул пивной бутылкой по раздражающей белой кепочке. Со звоном осыпалось лопнувшее стекло, и уркаган скошенным снопом повалился на пол. Глядя на стеклянную «розочку» в руке, Кот успел тупо подумать: откуда взялась эта бутылка? Ах, да – этот же тип в очках оставил…
В следующие секунды стало не до размышлений. Оставшиеся трое разом набросились на него, явно имея целью раскатать в блин обидчика их приятеля. Самым естественным порывом было перемахнуть через стойку и смыться в подсобку. Подвело состояние опьянения: Кот успел лишь отбросить «розочку» и плюхнуться животом поперек стойки. Осталось только нырнуть рыбкой на другую сторону. Как бы не так: он ощутил, что его усердно тянут за ноги. Грохнувшись на пол, он рывком перевернулся на спину и попытался ухватиться за ножку высокого табурета – но не успел: со всех сторон на него обрушились удары тяжелых ботинок. Все что он мог – это сжаться в комок, прикрывая лицо ладонями, а локтями – почки. Впрочем, удары быстро прекратились – драка перешла в другую плоскость. Вскочив на ноги, он увидел, как незнакомец в черных очках разбивает стул об одного из бандитов, после чего с неожиданной сноровкой проводит по нему серию вполне профессиональных ударов кулаками и ногами. Другого бандюгана умело пригревал битой Парфюмер. Третий ломанулся в двери, не дожидаясь расправы.
Минут через пять, когда из бара уползли двое оставшихся, Кот уже проставлялся хозяину и незнакомцу за неожиданное спасение.
– За оставшееся здоровье! – севшим голосом сказал он и опрокинул в себя еще одну порцию.
– Может, достаточно? – с сомнением спросил Парфюмер, разглядывая разукрашенную синяками физиономию сталкера.
– Может, и достаточно, – отозвался тот. Поглядел в черные стекла незнакомца. – Спасибо, брат, выручил.
– Может, и ты меня выручишь? – потирая разбитые костяшки пальцев, поинтересовался тот.
– Чем могу.
– Мне нужно в Зону.
Кот пьяно хмыкнул:
– Тьфу, и ты о том же… Зачем оно тебе?
– А зачем люди ходят в Зону?
С кривой улыбкой оглядев очкастого, Кот сказал:
– Люди все разные. Не похож ты на того, кому туда надо.
– Это еще почему? – собеседник немного напрягся.
Сталкер неопределенно пожал плечами:
– Как тебе сказать… Нет в тебе этого… – Он бессильно пощелкал пальцами, пытаясь оформить мысль. – Отчаяния нет, что ли…
– А что, в Зону без отчаяния никак нельзя?
– Почему? Можно. Только зачем? Туда ходят те, кому в этом мире искать больше нечего. А у тебя на этом… – Кот обвел пальцем лицо, – прям написано, что все у тебя ништяк.
– Странно, – машинально касаясь своего лица, сказал тип. – Так прямо и написано?
– А может, просто показалось, – Кот хмыкнул, пожал плечами. – В любом случае, в Зону я больше никого не вожу. Все, баста.
Он продемонстрировал ладони с растопыренными пальцами, поводил ими перед физиономией собеседника, чтобы у того не оставалось сомнений.
– Я плачу столько, сколько тебе никто не предложит. Даже не поинтересуешься сколько?
Кот дернул плечом:
– Ну разве что из чистого любопытства. И сколько же?
Незнакомец сказал.
Сталкер бросил на него резкий взгляд, прикидывая, не разыгрывает ли его этот тип. Тот был совершенно серьезен. Кот прикусил губу.
Экая замануха, хочешь не хочешь, а призадумаешься. С такими деньжищами можно навсегда забить на работу и свалить в теплые края, к морю. На Гоа какое-нибудь. Говорят, там здорово и недорого. Коктейли, пляжи, вечеринки, девочки…
Беда в том, что ему плевать на всю эту мишуру. Отравленному Зоной не найти покоя у далекого моря.
– Хорошие деньги, – признал Кот. С сожалением покачал головой. – Жаль, что я больше не вожу в Зону.
Помолчали.
– Ну ладно, – спокойно сказал незнакомец. – Буду искать другого проводника.
– Удачи! – Кот хлопнул по стойке ладонью с зажатыми в ней мятыми купюрами, придавил деньги стаканом. Сполз со стула и направился к выходу.
Незнакомец больше ничего не сказал – просто проводил его взглядом. Толкнув стеклянную дверь, Кот вывалился на улицу.
Было темно и свежо. И никаких мрачных мыслей. Хорошая драка полезнее любого антидепрессанта, особенно если вышел из нее без больших потерь. Он с наслаждением втянул ночной воздух и не совсем ровной походкой направился в сторону дома. Хотя что там делать, в этой пустой квартире? Ирка-то ушла.
– Вот стерва, – в сердцах процедил он. – Вот же дрянь…
В кармане заныл и завибрировал телефон.
– Да! – зло буркнул он.
– Ваша фамилия Котляров? – произнес ровный женский голос.
– Ну!
– Это из больницы беспокоят. Ваш товарищ просил позвонить.
– Какой еще товарищ?
– Гвоздев. Знаете такого?
Кот мгновенно протрезвел. Сердце неприятно кольнуло.
– Гвоздь?! То есть Олег? – проговорил он. – Что с ним?
– Это не телефонный разговор. Можете приехать?
Поездка в Новосиб не входила в его планы, но это не тот случай, чтобы искать отговорки. Слишком многое их связывало – как преступников, молчавших о давней кровавой тайне. Отчасти так оно и было. Эта дружба была для него тяжкой ношей, неизменно напоминавшей о себе ноющей болью, как старая рана.
Они знали друг друга с детства. Вдвоем начинали ходить в Зону. Тогда, до первого Сдвига, считалось, что Зона навсегда уснула, потеряла свои странные свойства. Мальчишки не верили в это – уж больно хотелось чувствовать себя настоящими сталкерами. И они раз за разом проникали за плохо охраняемый барьер из ржавой колючей проволоки и рыскали по окраинам в поисках того, что старики именовали манящим словом «хабар». Никаких артефактов, разумеется, в те времена не было – это был период сна Зоны между первым всплеском активности и новой волной, ознаменовавшийся серией расширений Зоны. Но это было и неважно – бурная фантазия вполне компенсировала отсутствие реальной добычи.
Тогда они понятия не имели об угрозах, притаившихся в этих местах. Какое-то время Зона терпела мальчишечьи выходки, позволяя раз за разом выбираться живыми. А потом, видимо, ей надоело.
До сих пор непонятно, как им тогда удалось уцелеть. А они всего-то и сделали, что принялись запускать «блинчики» по широкой луже у опушки мрачного леса. Уже много позже Кот понял, что это была никакая не лужа. Черт его знает что это было – но только не вода. Потому что не бывает у воды под открытым небом столь идеальной ровной поверхности. И не могут в луже при свете солнца отражаться звезды. Говорят, днем звезды видны со дна глубокого колодца. Но там был обыкновенный пустырь – и эта гладкая, как стекло, поверхность. Помнится, первый «блинчик» запустил он сам с криком: «А так слабо?»
Крик сам застыл в горле, потому как камень с визгом отскочил от упругой поверхности и ушел в небо, мгновенно раскалившись и вспыхнув, как метеор – только улетающий обратно в плотные слои атмосферы. Шут его знает, как это работало, но они принялись с удовольствием отправлять «в космос» камень за камнем. Камешки неизменно с воем рикошетировали в небо, а пацаны заливались хохотом от удовольствия. Все было просто прекрасно, пока Гвоздь не решил отправить «на старт» здоровенный булыжник, который едва сумел оторвать от земли. Помнится, Кот еще успел предупреждающе вскрикнуть, но приятеля было уже не остановить: слишком интригующим представлялось предстоящее зрелище.
Зрелища не вышло. Была яркая вспышка, взрывная волна и болезненный удар о землю. Он сам тогда отделался ушибами, другу же повезло меньше. «Я ног не чувствую… – растерянно улыбаясь, сообщил Гвоздь. – Это же сейчас пройдет, да?» Кот смотрел на вывернутые, перекрученные конечности приятеля, на сочащуюся сквозь джинсы кровь и не мог ничего ответить. Его трясло.
Потом он тащил на себе потерявшего сознание друга, пока сам не свалился у самого лаза в колючей проволоке. Спасибо, что их вовремя обнаружил патруль, иначе бы приятелю крышка.
Хотя, если подумать, может, это было бы и к лучшему. Тогда Гвоздь не был бы на всю жизнь прикован к инвалидному креслу, и мучительное чувство вины постепенно затихло бы. Теперь же перед глазами всегда было это скрюченное тщедушное тело и бледное лицо с извечной виноватой улыбкой. Кот помогал другу чем мог, правдами и неправдами передавая ему кровью и потом добытые деньги. По сути, он и оплачивал его жизнь, лечение, учебу – это хоть как-то могло компенсировать Гвоздю невозможность ходить. Последнее время, правда, Гвоздь хорохорился, пытаясь отвоевать хоть какую-то независимость от его помощи, они реже встречались, почти перестали общаться. Но Кот продолжал передавать деньги – будто это могло затушить в нем всплески чувства вины.
И вот что-то случилось.
Клиника находилась на окраине Новосибирска, и поездка успела порядком утомить. Таксист попался болтливый и с ходу плотно присел на уши.
– А ты-то сам местный? – спрашивал он. И, не дожидаясь ответа, продолжал: – Про Зону нашу слышал? Ну вот. Наползает, Зона-то. Скоро, говорят, и до Новосиба доберется. Как накроет нас – всем хана. Все мутантами станем. Живем как на пороховой бочке.
– Я бы не стал преувеличивать, – лениво сказал Кот.
– А что, скажешь, я не прав? – мгновенно взвился таксист. – У меня знакомый – сталкер, так он все знает.
– Неужто настоящий сталкер?
– В натуре, говорю! В Зону лазит, хабар тягает, бабки бешеные подымает!
– Прямо-таки бешеные?
– Да уж получше нас с тобой живет!
– Чего ж сами в сталкеры не идете, раз у них не жизнь, а сахар? – поинтересовался Кот.
– А смысл? – мгновенно отозвался таксист. Даже руль бросил, развел руками. – Скоро вся Земля сплошь одна Зона будет!
С этим спорить было трудно. Академик Лавров, его шеф, вывел формулу расширения всех шести Зон планеты, что теоретически должно было привести в итоге к их слиянию. Некоторые называют предстоящее «концом света», и, возможно, они не далеки от истины.
– …А как накроет нас Зоной с головой, так все сразу озвереют. Набросятся друг на друга и станут мозги высасывать. Как в том фильме.
– Чего? – Кот вздрогнул.
– Зомби, говорю, все станут. Вот такими, – таксист скорчил рожу, помахал перед собой скрюченными пальцами. Машина вильнула, и он поспешно ухватился за руль.
– Что за бред?
– Темнота! Друг-сталкер говорит, что по-любому – или сдохнем, или станем зомби. А может, сначала сдохнем, а потом станем зомби. По мне, хоть так, хоть эдак – без разницы.
– Сталкеру вашему виднее, – сдержанно сказал Кот.
– Ну да. Хотя, если честно, я и так всю жизнь как зомби – пашу с утра до вечера, до отупения. Жизнь такая, а?!
Таксист поглядел на него выпученными глазами и расхохотался. Даже немного страшновато стало.
В регистратуре он проторчал не менее получаса – перепутали карточки. Наконец данные нашлись, и его направили в отделение интенсивной терапии.
– К нему нельзя, – сухо сказала медсестра, затянутая в ослепительно-белое. – Он под капельницей, отдыхает после процедур.
– Странно. Меня же просили приехать.
– Это вы Котляров? – Из боковой двери под безликим номером появилась высокая стройная женщина в медицинском халате.
– Да.
– Я его лечащий врач. Он дал ваши контакты.
– Что с ним случилось?
Врач поманила его за собой к дверям с матовым остеклением. Медсестра с недовольным видом пропустила посетителя со словами: «Только халат накиньте». Накинув протянутый халат, Кот проследовал за врачом. Эта женщина внушала оторопь. Он с детства боялся врачей. И даже не столько из-за болезненных процедур, сколько из-за ощущения их необъяснимого превосходства. Словно те были какими-то полубогами, обладающими властью над жизнью и смертью. И сейчас, глядя через стекло на застывшего, опутанного проводами и трубками друга, он еще больше убеждался в этом. Лицо Гвоздя было бледным, почти серым. Кот позвоночником ощутил ледяные мурашки.
– Что с ним такое?
– Последствия старой травмы. Вы же знаете, что с ним случилось в детстве?
Кот сглотнул, пробормотал:
– Да так, кое-что…
– Начались осложнения. Боюсь, без серьезной операции теперь не обойтись.
– Так что же, его будут оперировать?
– К сожалению, у нас таких операций не делают. В Москве, насколько я знаю, тоже.
– А где делают?
– В Германии. Или в Израиле. И это дорого. Очень дорого.
– Дорого – это сколько?
Врач посмотрела на него ясным взглядом своих огромных темных глаз и назвала сумму. Коту показалось, что он ослышался.
– Сколько? – переспросил он. – Вы это серьезно?
Женщина повторила. Кот облизнул пересохшие губы. Ни хрена себе расценки. Болеть, оказывается, непозволительная роскошь.
– А если не делать эту операцию?
– Тогда у него нет шансов. Боюсь, что и сейчас шансов немного, и они тают с каждым днем. Собственно, я вас и набрала, чтобы сообщить об этом. Вас он зазвал перед тем, как мы ввели транквилизатор.
– Спасибо, что сообщили.
– Да не за что. Мы можем поддерживать состояние вашего друга какое-то время. Но этого времени мало.
– Я понял.
– Если что-то решите – деньги, скажем, найдете или спонсора – дайте мне знать. Нужно будет подготовить больного к транспортировке. Вы слышите меня?
Кот вздрогнул, поглядел на женщину. Та смотрела на него бесстрастным взглядом небожительницы.
В такой ситуации легко совершить глупость.
Вернувшись в Искитим, даже не заворачивая домой, с ходу он отправился в известное заведение, где всегда была возможность немного разжиться деньжатами. Это был подпольный игровой притон, который Кот посещал время от времени. Здесь он считался одним из лучших игроков и имел все шансы поднять неплохой куш.
Правда, никогда еще не приходилось играть с такими ставками. Ну так раньше жизнь и не прижимала настолько крепко. Кот верил в свою игровую удачу – лишь бы нашелся противник с подходящей суммой. А может, придется разорить целую компанию? Конечно, после действительно крупного выигрыша ход сюда будет навсегда закрыт. Но это смешная жертва ради жизни друга.
С таким настроем Кот, насвистывая, направлялся в промзону, где в подвале старого завода и находился закрытый игровой клуб.
Был, правда, во всем этом деле один секрет.
Удача всегда была на его стороне. Но только после очередного похода в Зону. Именно тогда начиналась настоящая пруха в карты. Будто Зона специально накачивала его своей энергией, заставляя мозг работать четче, безошибочно просчитывая варианты расклада. Да и сам расклад, как нарочно, складывался в его пользу.
Когда он в последний раз был в Зоне? Дня три назад, в составе очередной исследовательской вылазки. Прошли так называемым «коридором безопасности», а по сути – просто проехали на «галоше» вдоль заранее выставленных вешек. Ему, как лаборанту, пришлось тогда прилично попыхтеть, таская оборудование. Еще и нагоняй получил от шефа за нерасторопность: по институтским нормативам в Зоне полагается находить не больше определенного лимита. Откуда они берут эти цифры – непонятно. В любом случае, пруха все еще могла действовать.
Или нет? На третьи сутки после Зоны он предпочитал уже не брать в руки карты.
Но сейчас придется рискнуть. Как еще можно легко и быстро заполучить нужную тебе сумму денег? Естественно – выиграть в карты.
Он подошел к знакомой железной двери. Чуть в стороне, на шухере, прикинувшись бомжом, сидел, как обычно, Бродяга Дик. Кот кивнул ему. Бродяга Дик отхлебнул пива из банки и громко рыгнул. Считай, поздоровался.
Сталкер постучал кулаком в безликую железную дверь. Открылось окошко, в образовавшемся квадрате подозрительно прищурились чьи-то глаза. Зачем этот цирк – непонятно: над дверью установлена камера наблюдения. Щелкнул засов, и дверь открыл незнакомый громила. Наверное, новенький. Но раз открыл, значит получил команду от охраны за пультом: у них здесь с этим серьезно. Надо думать, кто-то в полиции покрывает этот притон. Коррупция, конечно, зло – но по-другому в нашем городке в картишки не перекинешься.
Внизу, как обычно, стоял дым коромыслом: глупо соблюдать закон о курении там, где нарушаются другие законы. Присев у бара, Кот взял пива, сунул в рот сигарету и стал наблюдать за присутствующими. Вот этого очкарика он в прошлый раз развел на хорошую сумму. Правда, даже это мизер по сравнению с тем, сколько нужно сейчас.
А вон тот иностранец с надменным взглядом – это уже поинтереснее. Его доводилось видеть в Институте. Кажется, он не то владелец, не то представитель фирмы, поставляющей в филиал исследовательское оборудование.
Так-так, теплее. Но сперва надо разжиться первоначальным капиталом. С той мелочевкой, какая болтается в кармане, сильно не загуляешь. Он выгреб содержимое бумажника и высыпал в зарешеченное окошко:
– На все!
Присев за большой стол, где скучала пятерка игроков, быстро включился, и вскоре фишки партнеров перекочевали в его сторону. Сумма по-прежнему не ахти какая, но радовало главное: пруха все еще была на его стороне. А значит, был шанс с ходу решить проблему с деньгами. Он даже представил себе, как провожает несчастного Гвоздя в аэропорту, как специально нанятая медсестра толкает его вечное инвалидное кресло по посадочному рукаву к самолету.
Наивные фантазии.
У него уже скопилась приличная сумма – самое время подсесть за столик с более солидными партнерами. Но неожиданно вместо богатого иностранца напротив появилась совсем другая фигура.
Тот самый бандит в белой кепочке. Правда, несколько перекошенный разбитой физиономией и в кепке уже не столь белой.
– Ну что, Кот, сыграем? – криво улыбнулся он.
Рядом за стол усаживались его знакомые дружки-бандиты.
– А чего не сыграть, – Кот старался сохранять невозмутимость, мельком присматривая пути к возможному бегству.
Впрочем, все осталось в рамках. Правда, и пруха закончилась. Объяснения этому сталкер так и не нашел. Может, к третьему дню после Зоны удача, наконец, иссякла. А может, сработал обыкновенный эмоциональный фактор. Куража не было. Одни нервы.
Когда он спустил весь свой сегодняшний выигрыш, он даже обрадовался этому. Не хватало только обыграть этих подонков после недавней драки. Так и до поножовщины недалеко. Покидая заведение, сталкер был уверен, что проигрышем дело не ограничится, и расправа ждет прямо на выходе. К его удивлению, все было спокойно, даже Бродяга Дик хлебал свое пиво на прежнем месте.
И тогда Кот понял.
У него просто не осталось другого выхода.
Войдя в «Радиант», он даже не удивился, увидев за столиком скучающего незнакомца в очках. Что он, дежурит здесь, что ли? Сталкер подошел, уселся напротив. Какое-то время оба молчали, разглядывая друг друга. Шут его знает, о чем думал этот мужик. Кот думал о деньгах. Мерзко вот так смотреть на человека и понимать, что он для тебя – всего лишь дойная корова. Мешок с «баблом». Вовремя он подвернулся, однако.
Молчание нарушил незнакомец:
– Может, пива?
Кот кивнул. Очкастый дал знак Парфюмеру. Грудастая официантка, из новеньких, поставила перед ними высокие запотевшие бокалы.
– Ну что, нашел проводника? – проводив официантку взглядом, поинтересовался сталкер.
– Что-то желающих не особо много, – очкастый отхлебнул пива, крякнул с удовольствием.
– А что так?
– А кто их знает. Может, их направление смущает?
– Что за направление?
– Остров.
Сталкер с интересом посмотрел в безликие темные стекла. У мужика губа не дура, однако.
– Хм… Зачем тебе Остров?
Незнакомец скривился:
– Я могу не отвечать?
Кот пожал плечами:
– Твое право. Но это слишком опасно. Даже со мной. Сам я никогда не был на Острове. Может, его вообще не существует.
– Существует, – отрезал очкастый. – Я плачу достаточно, чтобы такие вопросы не возникали.
Кот покачал головой:
– Но недостаточно, чтобы убедить в этом профи. А я профи.
– Сколько же ты хочешь?
Кот помолчал, внимательно изучая собеседника. Это как рыбу ловить: нельзя дергать слишком рано, надо, чтобы добыча как следует заглотила наживку. И уж тогда – подсекать.
– Вдвое больше, – сказал Кот.
Лицо обладателя черных очков вытянулось:
– Это с какой стати?
А, черт, подумал Кот, как бы не спугнуть фраера. Было бы некстати – другого случая добыть деньги может и не представиться. Гвоздь может просто не дотянуть до этого. А потому обрабатывать клиента надо с ювелирной аккуратностью.
– Тебе на Остров надо? – спокойно спросил Кот. – Всерьез надо, или это просто блажь какая-то? Смотри, я туристов в Зону водить не люблю. Дохнут они у меня, как мухи.
– Я не турист. Мне правда на Остров надо.
И, видимо для пущей убедительности, мужик снял свои черные очки.
Кот вздрогнул. На левом глазу собеседника было жуткое бельмо. Здоровый глаз был выпучен и глядел на него цепко и жестко.
Черт его знает, может, этому типу действительно надо в то адово место. Адово – потому как находится, как говорят, прямо посреди Моря. Причем ни с самолетов, ни со спутников никаких островов в этом кошмарном киселе не наблюдается. Но старики рассказывают – есть он, Остров. Шаман, наставник его в сталкерском ремесле, утверждал, что был там, и оснований не верить наставнику нет. Якобы Остров является только тем, кто его по-настоящему, страстно ищет. Причем даже сам Шаман не мог толком объяснить, что оно такое, этот Остров. Для Шамана это сакральное место было, вроде мифической Шамбалы – то ли там просветление наступало у путников, то ли снисходила нирвана – не разобрать. Одно только было более-менее ясно: якобы на Острове происходит исцеление от всех болезней. Было еще что-то про очищение души, но эти высокие материи молодого сталкера в те времена интересовали меньше всего.
А мужика этого странного, выходит, интересовали. И этот интерес нужно использовать по полной.
– Ну а если тебе и вправду туда так надо, – с прищуром сказал Кот, – значит, и заплатить сможешь. Меньшая сумма меня не устроит – я и соглашаюсь-то только потому, что деньги нужны срочно. А ты, как я понимаю, человек не бедный. Но если я успею отыскать деньги другим способом – тебе ничего не светит.
Мужик снова надел очки, откинулся на спинку стула, задумался, потягивая свое пиво. Кот тоже отхлебнул – что-то в горле пересохло от напряжения. Как-никак, а сумму он заломил астрономическую. На нее можно было бы целое стадо проводников купить – если бы нашлись такие самоубийцы. Но, как правило, самоубийцы в Зоне долго не живут, так что и в «Радианте» их редко встретишь.
– Ладно, – сказал, наконец, очкастый. – Дам сколько просишь. Но только после возвращения.
– Мне сейчас надо, – набравшись наглости, сказал Кот.
– А мне нужно на Остров, – сверкнув очками, отрезал мужик. – За него я тебе и готов отвалить этот куш. Не найдем Остров – не будет и оплаты.
Сталкер кивнул. Он и без того выторговал больше, чем рассчитывал.
– Тогда выдвигаемся завтра утром, – решил он. – Тянуть незачем.
– Тоже верно.
Кот снова окинул взглядом этого мужика и вдруг понял, что до сих пор не знает, как того зовут. Будто прочитав его мысли, очкастый протянул крепкую ладонь с блеклыми наколками на пальцах:
– Януш меня зовут. Фамилию оставим за скобками.
– Я не паспортный стол, фамилия мне ни к чему, – пожимая руку, сказал Кот. – Но деньги с собой возьми. Пойдем только тогда, когда я всю сумму увижу. Не хочется тебя потом по всему «шарику» искать.
– Да не вопрос, – усмехнулся Януш. – Тогда по рукам?
Звонко ударили по рукам. За сделкой, мерно протирая тряпкой стойку, с одобрением наблюдал Парфюмер. Сволочь он, сводник и провокатор. Но дело свое знает.
– Тихо! – Сталкер вслушался в предрассветную тишину.
За его спиной послушно замер клиент. Даже в утренних сумерках Януш не снял своих нелепых очков. Да и зачем – если его глазами и ушами в Зоне был проводник, которому он обещал немалые деньги.
Нет, показалось. Кот выдохнул. Он, вообще, чувствовал себя не вполне в своей тарелке – давненько вот так, нелегально, не пересекал Периметр. Не то чтобы вообще квалификацию потерял, а просто тонус ушел – когда вся жизнь на грани, и в любую минуту ждешь угрозы, что с той стороны колючки, что с этой.
Отстраненно подумалось: надо же, как все вышло. Зарекся же «по-сталкерски» в Зону ходить, остепениться решил, стать как все. А вон оно как обернулось. Хотя, если подумать, с чего это он зарекся?
Ответ простой.
Ирка.
Ради нее он готов был наступить на горло собственной песне. Не нравилось ей, что он шастает где-то сутками, а потом возвращается едва живой, ободранный, источающий запах страха и смерти. Какую угодно бабу это раздражать начнет.
Но вот он вроде изменился – и что? А то, что именно тем он и был ей, видать, интересен – своей необычностью, непохожестью на прочих мужиков. Это и бесило ее – и в то же время притягивало. А он, дурак, решил подыграть ей, сделаться одним из них – тех, что ходят на работу, живут от зарплаты до зарплаты и вечерами пялятся в зомбоящик. Вот она и охладела к нему. И выбрала-то себе кого? Хмыря какого-то с уголовным бэкграундом, с довольной мордой и грязными бабками. Ясное дело, не из-за бабок его Ирка выбрала, это было бы слишком просто. А потому выбрала, что не гнется он перед ней, занимается грязными своими делишками – и поплевывает на всех с пренебрежением. Некоторых баб это возбуждает до раскаленного пара из трусиков. Вот тебе и урок: никогда не делай того, что требует от тебя женщина. Поскандалит и перестанет. Зато останешься для нее мужиком.
А теперь-то чего переживать? Ирка в прошлом, и все его потуги стать «нормальным человеком» можно просто скомкать и выбросить вслед за ее вещами. Он сталкер – и сталкером сдохнет, сколько ни утверждай иного.
Все эти мысли отнюдь не добавляли оптимизма, но дарили мрачную решимость, которая в Зоне куда полезнее. Еще важнее было понимание того, ради чего он полез в Зону. Ведь это не бабки – это жизнь друга, которая зависит от ценника, выставленного клиенту.
Вон он, топчется за спиной, нетерпеливо оглядываясь.
– Ну что там? – поинтересовался Януш.
– Да нормально все вроде, – откликнулся сталкер. – Давай за мной потихоньку.
– Когда до Моря дойдем?
– Понятия не имею.
– Э, погоди, – занервничал клиент. – Как это – не имеешь понятия?
– А вот так это. Может, за сутки дойдем. А может, дня три болтаться будем – пока чистый путь не найдем.
– Бабло отрабатываешь? – с пониманием дела усмехнулся Януш. – Так мне мозги пудрить не надо, я тебе заплачу, как и обещал. Ты меня только на Остров доставь – и забирай бабки.
Он демонстративно приоткрыл полы своей кожанки, под которой прятался раздутый пояс, набитый купюрами. Кот невольно облизнулся – будто всерьез собирался забрать эти деньги себе. А что, если Гвоздь не доживет до операции? Тогда все бабло останется у него. Нормальное такое бабло. Ирка будет локти кусать, когда он на крутой «спортяге» мимо проедет. Можно даже предложить подвезти ее к новому хахалю. Интересно, как ее при этом перекосит…
Стоп! Что это за мысли? Черт возьми, он что, спятил?!
– Э, малый, ты чего? – поинтересовался Януш, наблюдая, как проводник дубасит себя ладонями по щекам.
– Взбадриваюсь, – в ответ процедил сталкер.
Про себя же подумал: совсем, брат, обалдел. Чутье потерял. Забыл, как Зона не любит корысть и подлость. Ну это ничего. Мы сейчас всю дурь из себя выдавим.
– Давай за мной, след в след! – скомандовал он. – И больше – ни слова.
Места были малознакомые. Никогда еще не доводилось входить в Зону с запада от Бердска. Неудобно здесь и опасно. Но так – ближе к Морю. На пути Сосновка – место тоже довольно неприятное. Но там можно найти лодку.
Даже представить себе страшно – на лодке по Морю. Море – это только с виду мутный радужный кисель. На деле плыть по нему – все равно что ползти по поверхности гигантского живого мозга. Не все верили в то, что Море живое, и еще меньше в то, что эта жижа – мыслящая субстанция. Но его шеф, Лавров, считал именно так. Впрочем, сотни психов из уфологических и оккультных сборищ считали примерно так же. Правда, до сих пор ни доказать, ни опровергнуть ничего так и не получилось. То, что Море реально воздействует на сознание человека, – факт. И то, что Море вызывает в сознании самые невероятные процессы, образы, звуки, прозрения, – тоже известно. Непонятна только природа происходящего.
Что это – сознательное воздействие громадного мыслящего «желе» или просто брожение в неокрепших мозгах под воздействием неизвестного науке излучения?
Все это вопросы, которые жутко интересовали ученых из Института и ботанов всех мастей, но совершенно не волновали сталкера. Куда больше его интересовало, как не свихнуться там, на бережку, и уж тем более – когда они погребут в сторону Острова. Шамана спасали железные нервы, мантры и опыт медитативных практик. А что спасет сталкера и его клиента? Разве что согревающие мысли о больших бабках.
Он как в воду глядел: рвануть к Сосновке напрямки не вышло. Они нарвались на настоящее «минное поле» из гравиконцентратов. Тут уж никаких гаек не хватит, швыряй не швыряй. Приняли вправо – и наткнулись на границу «порченой земли», которая тянулась не на один километр. Так и двинулись на юг вдоль «черной колючки», осторожно, чтобы не вляпаться и не подхватить порчу на ровном месте.
Януш оказался на удивление покладистым клиентом. Пожалуй, такого у него еще не было. Все указания проводника он выполнял с готовностью и удивительным послушанием. Главное – он совершенно не был обузой, будто знал, как себя вести, чтобы не раздражать сталкера. Так и добрели до Стеклянной рощи.
Это место Кот любил, хотя и был здесь всего-то пару раз. Стеклянным этот лесок прозвали не потому, что деревья в нем прозрачные, а потому, что листья здесь издают тихий мелодичный звон, как китайские колокольчики, звучащие на ветру. Причем листва всегда желтая, почти золотая, но никогда не опадает. Будто здесь «законсервирована» нескончаемая осень. Место имело еще одно свойство: в этой рощице всегда отлично спалось и силы восстанавливались отлично. Если и было в Зоне безопасное место, то это здесь, под этими деревьями.
– Темнеет, – констатировал Кот. – Здесь и переночуем. С утра попытаемся обойти «порченые земли» и выйти к Сосновке.
– Как скажешь, – сбрасывая увесистый рюкзак, сказал Януш.
Рюкзак у него тоже был из потертой кожи – как и куртка, и штаны. Прямо фетиш какой-то. Байкер он, что ли? Если думает, что это практичнее, – то зря. Кожа и вес лишний имеет, и дубеет под солнцем, и сбросить ее с себя труднее, если не дай бог какая дрянь прилипнет. Ну да у каждого свои загоны.
Темнело. Кот бросил на землю туристический коврик, расположившись под развесистой кроной, чуть позвякивавшей, несмотря на полное отсутствие ветра, оперся спиной о ствол, поглядел вверх. Интересно, эти деревья живы или превратились в мертвое украшение? Впрочем, какая разница. Он перевел взгляд на Януша. Тот извлек из рюкзака сверкающую пижонскую фляжку, свинтил колпачок, с удовольствием хлебнул, протянул сталкеру. Кот покачал головой: пить не хотелось, хотелось расслабиться под этот тихий звон. Стало клонить в сон.
– Это еще что такое? – прозвучал удивленный голос.
Кот открыл глаза. Януш стоял на четвереньках, ковыряясь в земле веточкой. Что-то сверкнуло. Можно было бы подумать, что блеснуло на солнце. Но солнце уже несколько минут как закатилось за горизонт.
Мгновенно включилась чуйка. Трудно объяснить почему, – но чуйка редко подводит сталкера. Это что-то вроде интуиции, но более высокого порядка. И нигде, кроме Зоны, подобное ощущение не посещает.
– А ну назад! – тихо, но четко проговорил Кот.
Януш понял, попятился. Кот подкрался ближе.
Точно – в земле что-то отблескивало металлом. Странный металл – блестит сильно. Как будто отражает больше света, чем получает. Интересно… Кот поднял веточку, брошенную Янушем, зацепил предмет, вытащил.
Это было похоже на большую монету. Пожалуй, японскую – с круглой дыркой по центру. Блестела эта штука неправдоподобно ярко. Как блесна на хищную рыбу. Наверное, дело было в металле. Странный такой металл.
Неземной.
– Что это такое? – подбираясь ближе, спросил Януш. – Смотрю – блестит…
– Не все нужно палкой тыкать, что блестит, – проворчал Кот. – Забыл, что мы в Зоне?
– Да я так просто… Интересно же.
Еще бы, не интересно! Кот осторожно взял предмет в руку. Он сразу смекнул: эта штуковина – порождение Зоны. Уникальный артефакт, какого он еще не видел. А если так – за него можно содрать немалую цену. Надо бы эту штуку Парфюмеру показать. Он машинально поднес «монетку» к глазам, поглядел на спутника сквозь отверстие в металлическом диске.
И не увидел его. Там, по другую сторону, не было ни Януша, ни звенящих деревьев.
Был странный красноватый пейзаж. Пустыня, небо, скалы. Все то, чего вокруг не было и близко.
– Что такое… – недоуменно протянул Кот. Убрал от лица монетку.
Януш был на месте. И не было этого невероятного пейзажа. Снова поглядел через отверстие – и снова увидел красные скалы под пыльным красноватым небом.
– Чертовщина какая-то… – проговорил он. С сомнением посмотрел на спутника и протянул «монету» ему: – Ты это нашел – забирай.
Януш протянул было руку, но тут же с сомнением отвел обратно.
– Да не, – он покачал головой. – Зачем оно мне? Я не сталкер, всякую дрянь по Зоне собирать. У меня здесь другие цели.
Кот пожал плечами. Снова поглядел через отверстие в блестящем диске. Чужой пейзаж завораживал и будил воображение. С трудом оторвавшись от зрелища, Кот спрятал «монету» в карман – изучить потом можно. А сейчас – отдыхать.
Януш долго возился, устраиваясь. Наконец замер в неудобной позе, вытаращившись в темное небо.
– Используй возможность поспать, – посоветовал Кот. – Завтра сложный переход.
Януш не ответил. Все продолжал кряхтеть и ерзать. Вот же неугомонный тип, откуда он только взялся на его голову? Что ему вообще понадобилось в этих местах? На черта ему Остров, да еще за такие деньги? Что-то здесь не сходится. Есть что-то неуловимо условное, даже фальшивое.
Под эти вялые мысли, сопровождаемые тихим позвякиванием листьев, он уснул.
Что-то заставило его резко открыть глаза. Бывает так: сначала распахнешь глаза и только потом начинаешь просыпаться, медленно приходя в себя и понимая, что происходит вокруг. А было уже темно, хотя луна немного разгоняла мрак.
Одно было ясно: Януш исчез. По крайней мере его не было на том месте, где сталкер видел его в последний раз. По нужде отошел, что ли?
– Эй, Януш! – позвал Кот. – Ты где?
Ответа не последовало. Следом пришло беспокойство: вещей спутника на месте не было. Нужно очень основательно относиться к позывам своего организма, чтобы так конкретно отправляться отлить.
Что-то было не так. И неспроста зашевелилась чуйка. Кот вдруг понял, что роща перестала звенеть. Воздух был неподвижен и тяжел. Стало неуютно.
– Куда ты делся, мать твою? – Сталкер повысил голос.
Ответа не было. Какого черта он вообще ушел? Перемкнуло, что ли? Или «поймал лунатика»? Бывает иногда такое: расслабишься, зазеваешься, чихнешь – а ты уже в другом конце Зоны. Глазами хлопаешь: как так, граждане? А вот так! Бывают и сюрпризы: можно обнаружить у себя полные карманы хабара. Но это в лучшем случае. В худшем – очнешься с ножом в пузе, не в силах объяснить, как и когда такое с тобой произошло. Это и называется «поймать лунатика» – когда ты становишься эдакой безмозглой куклой и бродишь по Зоне, управляемый неизвестным кукловодом. Считается, что лунатика чудесным образом спасают от ловушек, тщательно проводя по более-менее безопасному маршруту. Сам Кот считал, что это чушь: просто лунатику, попавшему в какую-нибудь «комариную плешь», уже нечего сообщить по этому поводу. Сам он пару раз «ловил лунатика» и знал, что это такое. Для сталкера ситуация неприятная, но не безнадежная. Чего не скажешь о новичке. Очнувшись в незнакомом районе Зоны, он практически обречен.
– Ну, брат… – Кот в сердцах сплюнул. – Свинья ты, а не клиент! Хоть бы бабки оставил! Чего я только с тобой сюда полез?
Злясь и шипя на самого себя, он продолжал поиски. Впрочем, не особо активно. Как говорится, проблемы индейцев шерифа не волнуют: раз уж нарушил уговор, неизменное правило дисциплины и полного подчинения проводнику, то выбирайся как знаешь. Но оставалась еще небольшая надежда, что клиент просто слегка маневрирует вокруг стоянки.
– Вот, блин… – Кот почувствовал, как в кроссовки обильно затекает вода. Под ногами был влажный мох. Откуда он только взялся рядом со Стеклянной рощей? Ощущение было мерзкое, но не настолько, чтобы перебить потерю клиента.
Кот ощутил вдруг, как по спине пробежали мурашки. Это означало одно: рядом угроза. Замерев, он вслушивался, вглядывался, внюхивался в темноту, надеясь, что просто показалось.
Не показалось. Рядом определенно проползало нечто опасное, чуть колебля неподвижный ночной воздух. Ночью особенно опасно наткнуться на такое – потому что не видать ни характерного колебания воздуха, ни границ опасного участка.
«Жарка» коварна и безжалостна. Но если вовремя заметил ее – имеешь все шансы уцелеть. Главное – не делать резких движений. «Жарка», она как шаровая молния – непременно потянется за убегающим. И сейчас она проползает прямо перед ним. Все что нужно – просто оставаться неподвижным. Это как со змеями: запаниковал – погиб…
Все изменилось в секунду. Сильный толчок в спину – и он, потеряв равновесие, кувырком полетел вперед. Прямиком в «жарку». Как, почему – неважно. Потому что вляпаться мордой в такую ловушку – верная смерть. Сработал какой-то невероятный инстинкт – прямо в падении сталкер успел натянуть на голову капюшон камуфляжной куртки – и та вспыхнула, ошпарив лицо, но подарив доли секунды, чтобы уйти вниз, поднырнуть под слой раскаленного воздуха.
Наверное, это было чудо. А может, просто не дотикали до конца часики его жизни. Во всяком случае, влажный мох под телом пришелся более чем кстати. Рухнув в эту упругую жижу, услышал, как зашипели металлические пряжки, и едва не задохнулся от горячего пара.
Но надо перетерпеть. Надо сохранять неподвижность. И лежать как можно дольше, не издавая ни звука, несмотря на боль в обожженной коже. Потому что тот, кто толкнул его в это адское пекло, сделал это не случайно, и уж точно – не ради хохмы.
Это было неожиданно и странно – но при этом ясно как божий день.
Его хотели убить.
